Вечный лагерь

      Зажмурив глаза, я ждала конца этого мучения. Мне казалось, что жизнь без каких-то воспоминаний о прошлом, страшнее смерти. Я не помнила ни своего детства, ни родителей, даже тех девушек, что мило со мной беседовали за столом, буквально час назад.       В моей голове эхом отдавались его слова:       » — Прощай малыш»       Начинаю считать про себя:       — Раз…       — Два…       — Три…       Мурашки покрыли мое тело.       Слышу громкий выстрел. И… Снова открываю глаза. Пуля пролетела мимо моей головы, прямо в стенку позади меня. Парни начинают смеяться.       — Что? Почему? — спрашиваю дрожащим голосом.       — Ты действительно думала, что мы так просто от тебя избавимся? К сожалению, не мы решаем, что с тобой будет дальше, — смотрел высокий мужчина прямо мне в глаза. Казалось, будто его взгляд стал еще азартнее, чем был до этого. Ему нравилась эта игра, что доставляла его жертве лишь мучения и страх.       — Разве кто-то кроме меня может распоряжаться моей жизнью?! — я начала кричать, но мой голос охрип.       — Судя по тому, как ты хотела сдохнуть минуту назад, тебе уже похуй, — ответил Ран.       Я опустила голову вниз и вновь заплакала.       — Ладно, хватит уже этого цирка, забираем их и уходим, — сказал Коко.       В этот момент, стало понятно, если сейчас не убегу, мне конец. Я быстро вскакиваю на ноги и бегу к входной двери. Как только начинаю касаться дверной ручки, ощущаю резкую боль в области затылка. Из глаз летят искры, ноги больше не держат меня, начинаю падать на бок. Последнее, что смогла увидеть — это черные, мужские, лакированные туфли.       Снова темнота, совсем ничего не видно. Но в этот раз я слышу голос, очень нежный, мягкий, ласковый. Он поет колыбельную. Очень знакомую колыбельную. Иду на этот звук. Мне становится спокойнее. Резкая вспышка. И я будто просыпаюсь. Открываю глаза, и вижу лицо женщины. Она держит меня на руках и поет колыбельную. Рядом с ней молодая девушка, а на руках маленький светловолосый ребенок. Он смотрит на меня своими чёрными, как пуговицы глазками. Добрый и наивный детский взгляд. Никогда прежде, мне не было так спокойно, как сейчас. Я чувствовала заботу и любовь, настоящую материнскую любовь.       — Неужели, это мое воспоминание? Это правда происходило со мной? Или снова сон? — эти мысли крутились в моей голове. Но их прервал чей-то плачь. Женщина, держащая меня на руках, вдруг сказала:       — Солнце, тебе пора просыпаться.       Я открываю глаза и понимаю, что нахожусь в какой-то палате. Рядом со мной сидят Адель и Эрика.       — Наконец-то ты очнулась! — сказала Эрика.       Я посмотрела в ее сторону и ужаснулась, на ней просто не было лица. Вся косметика растеклась, слезы бегут рекой и трясутся руки. Кажется, что она вот-вот впадет в истерику.       Адель держала меня за руку, настолько крепко, что я уже не чувствовала своих пальцев. Она смотрела куда-то вдаль, будто была совсем не с нами. Под правым глазом красовался синяк и сильнейший отёк, губа была разбита и из нее шла кровь.       И тут мне вспомнилось все, что происходило.       Немного приподнявшись, я обняла девочек и начала плакать. Мне хотелось забрать всю их боль себе, хоть и совсем не помнила моих подруг, но за этот день, я успела к ним привязаться. Это были единственные люди, которым могла довериться.       — Ну же, успокойся. Сейчас надо не реветь, а думать, как выбраться отсюда, — сказала Эрика.       — Еще бы знать, где мы, — ответила Адель.       — Да что с тобой такое?! Сидишь в одну точку смотришь уже час! — Эрика схватила Адель за плечи и начала трясти.       — А что мне делать?! Бегать и спрашивать у этих придурков: «Где здесь выход?»       Да хоть что-нибудь, ты сама на себя не похожа! — начала кричать Эрика.       Девочки, хватит ругаться, вы хотите, чтобы они сюда пришли?! — я уже не могла сдерживать своих эмоций, — вы все время здесь сидели или вас привели?       Адель показала рукой на соседние кровати. Тогда я поняла, что никто из нас не был за пределами этой палаты.       К нам вошёл доктор, захлопнув дверь, он шел в нашу сторону. Мы с девочками взялись за руки и прижались друг к другу.       — Кто вы такой?! Где мы находимся? — спросил Эрика.       Мужчина ничего не ответил.       Ответьте мне! Что вообще здесь происходит, — девушка отпустила нас, встала с кровати и направилась к нему.       Доктор взял за руку Эрику и усадил на кровать.       — Не думаю, что спорить с доктором хорошая идея, — сказала я. После моих слов, девушка успокоилась.       Тогда мужчина наконец сказал:       — Мне нужно вас осмотреть и взять анализы.       — Для чего? — спросила Адель.       Доктор снова промолчал.       — Это как-то странно… — прошептала я на ухо Адель.       — Согласна, — ответила девушка.       Мужчина осмотрел синяки и раны девушек, взял кровь и анализы, дал какие-то таблетки и молча ушел.       — И что это было? — спросила Адель, — ты с ума сошла? А если бы он тебя ударил или что похуже?!       — А что в этом такого? Несколько часов назад, мы с вами сидели на кухне и пили чай, а сейчас находимся черт знает где! Еще и какие-то мудилы чуть не убили. Что им вообще от нас нужно? Мы вроде никому дорогу не переходили, обычные девушки…       — В этом все дело, мы обычные и никто нас не будет искать, — перебила я Эрику.       — Значит убивать им нас «обычных» не за чем. В чем же тогда смысл? — сказала Адель.       Ты решилась рассказать своим подругам, все, что ты видела сегодня. Как мужчины выглядели, как зовут, про твой неудачный побег и про того самого паренька, что просто стоял и будто сам боялся тех мужчин.       — …Я просила о помощи, его взгляд был настолько грустным, что мне показалось, он может нам помочь. Они звали его «Такемичи». Думаю, если мы его найдём, то будем спасены. Если конечно эти мужчины на него не будут давить.       — Отлично, ты молодец, Хлоя! Он наш шанс на спасение! — обрадовалась Эрика.       Наступил вечер, на улице было уже совсем темно. Наши окна выходили на тёмный, густой лес. Никакого намёка о том, что рядом есть город, и не видать. Единственное, что давало надежду — это дорога, которая вела через лес.        Мы с девочками уже придумывали план побега. Нам стало намного легче, вместе смеялись, придумывали идеи. Этим вечером, мне стало понятно, почему я дружу именно с этими девочками. Эрика очень добрая, милая девушка, умеет поддержать. Адель — серьёзная, начитанная, изобретательная. Рядом с ними, я чувствовала себя защищённой.       Огромное окно освещало комнатку, в которой мы находились. Мы легли на кровать и наблюдали за звёздами, так и уснули вместе в обнимку.       Вновь эта темнота, по которой я блуждаю. Знакомый голос, на который ноги идут сами, и яркий свет. Я открываю глаза и снова вижу эту женщину. Мы сидели с ней на небольшом диванчике. Оглядываясь по сторонам, мне показалась эта комната очень знакомой. В углу стоял черный шкаф с большим зеркалом. На стене весели фотографии, но у меня не получалось их разглядеть. Рядом была лестница на 2 этаж. За окном был уже поздний вечер. Мое внимание привлекли новости, которые показывали по телевизору, а вернее год, который озвучил ведущий.       — Получается, мне на тот момент было 5 лет…       Мои мысли прервала женщина, она очень крепко обняла меня и сказала:       — Энни! Я люблю тебя! Все будет хорошо! Я рядом с тобой.       — Почему она зовет меня Энни…? — прозвучало у меня в голове.       Вдруг, я заметила, что кто-то держит меня за руку с другой стороны. Это был снова тот мальчик, со светлыми волосами, но в этот раз он был старше. Примерно лет на 5-6. Он сжал мою ладонь и не хотел ее отпускать.       — Кто вы…? — спросила я.       — Скоро ты сама все поймешь, — сказала женщина, — А теперь, тебе пора просыпаться.       Открыв глаза, увидела белый потолок. Присела и посмотрела в сторону окна. На нем сидела Адель, которая тихо плакала. До этого, я ни разу не видела ее слез. Она заметила меня.       — Ты чего не спишь? — спросила она, вытирая слезы, — опять кошмары?       — Нет, просто странный сон… А ты почему не спишь?       — Не могу уснуть, — Адель опустила голову вниз.       Я видела, как ей сейчас плохо. Она никому не показывает свои эмоции и чувства. Вот и плачет одна ночью. Поэтому сейчас решила подойти к ней и крепко ее обнять.       Адель положила голову на мое плечо и стала горько плакать.       — Я так хочу домой… Мне страшно…- прошептала она дрожащим голосом.       — Мы обязательно выберемся отсюда, обещаю тебе, — ответила я девушке, — а сейчас поплачь, станет легче.       Мне были знакомы ее чувства, будто со мной такое уже не в первый раз. Поэтому я очень хотела ее поддержать. Когда Адель успокоилась, мы сидели на окне и разговаривали часа 2 точно.       — Спасибо… — прошептала подруга.       — Обращайся) — ответила ей я. Когда мы снова легли в кровать, уже начинало светать. Но мне так и не удалось уснуть.