***
На дворе лето. Время сёрфинга. Мы пошли на пляж с Розой и устроились у самого моря. Погода была замечательной, светило яркое солнце, было тепло настолько, что можно ходить в одной майке да шортах — красота. Феечка сразу легла загорать и начала обмазываться солнцезащитным кремом. А я взял доску и полез в океан. Вода была тёплой и приятной. Волны были, что надо. Когда солнце шпарит, а вокруг тебя освежающая влага, ты катишься по волне, потом ныряешь. Это расслабляет. А когда ты делаешь трюки, и они у тебя получаются, это настоящий кайф. Всегда любил сёрфинг. Очередная волна, и я её поймал. Я съезжаю с волны и делаю поворот у подошвы. Это называется Боттом тёрн. Затем уезжаю от рушащейся волны и делаю плавный, но сильный поворот, направляя доску в сторону пены. Катбэк. Простенько, но зрелищно. Меня накрывает новая волна, и я начинаю ехать вдоль неё. Меня накрыло своеобразным куполом. Я коснулся воды и провёл по её глади рукой. О да. Это я называю отдыхом. Я не успеваю, и меня накрывает волной. Ныряю под воду, схватившись за доски. Потом выныриваю и жадно глотаю воздух. Но кайф закончился, когда я посмотрел на берег и увидел, что мне машет Роза. Вздыхаю и, взяв доску, я плыву к берегу. Ей что-то нужно. Непонятно пока, что, но если это какая-то ерунда… — Я хочу мороженого, — блядь. Серьёзно? — А самой сходить? — как же бесит! Я занят! — Я загораю. Пожалу-у-уста. — запищала та, делая щенячьи глазки. Я прорычал и направился в сторону ларька, кинув доску рядом с ней. — Возьми вишнёвое! Спасибо! Вот ведь гадина, а я ведь только-только начал отдыхать. Ведёт себя, как ребёнок. Подхожу к ларьку, проходя мимо цветных домиков и стою в очереди. Почему она сама не может встать? Иногда я и правда хочу её убить. Я плавал, отдыхал, был в воде. А она всего лишь валялась на песке, могла и сама встать! Наконец, моя очередь. — Вишнёвое, пожалуйста, — говорю я. Дядька с длинными волосами и слегка уставшим лицом за прилавком мне кивает и начинает набирать мороженое в вафельный рожок. Вообще я понимаю её желание отведать мороженого. Здесь оно действительно вкусное. Но отправлять меня было необязательно. Беру рожок, даю деньги и уже разворачиваюсь, чтобы пойти обратно, как вдруг сталкиваюсь с каким-то увальнем и мороженка летит прямо на него. Только я собирался высказать всё, что думаю о нём, как внезапно понимаю, что это… — Макс? — открываю рот я. Стоит. В одних плавках и с доской для сёрфинга. Чарли, который стоял рядом с ним, начал слизывать мороженое с хозяина. — Привет, — он смотрит на свою грудь, куда и угодило лакомство — Прохладненько. Я смотрю на Розу и вижу её лицо. Как бы вам его описать. Видели когда-нибудь сморщившуюся лису? Вот и я нет. А она там сидит и лыбится во все тридцать два зуба. Милая, говорил Макс? Да она хитра, как пиздец. — Вот сука, — опять этот кретин на моей дороге! Почему куда ни пойду я, везде это мразь? — Прости за это. Я задумался. Я куплю тебе новое, — себе купи новые мозги. — Купи Розе. Это её заказ. Она любит вишнёвое, — кинув это, я шагаю к Розочке, которая уже старательно делает вид, будто ничего не случилось. — Ну и что это за хуйня сейчас была? — Не понимаю, о чём ты, — ох уж это «невиновное лицо» — Всё ты понимаешь, сучка, — зачем притворяться?! — Не зови её сучкой, — сказал Макс, подходя с мороженым, видимо для Розы. Он даёт ей его, она кидает: «Спасибочки» и начинает уплетать. — Она ничего плохого не сделала, — мужчина серьёзен. — Откуда тебе знать, что она сделала, а что нет? Это дьявол в юбке, — и ведь правда, иногда она очень сильно выводит меня из себя. — Я фея, — ну да фея, только Максу об это лучше не знать. — Ой, да заткнись ты, — рыкнул на Розу я. — Слушай, она ещё ребёнок, — ребёнок?! Ну да, ну да. — Ей двадцать семь. — уже зло приговорил я. — Сколько?! — заверещал Макс и уставился на Розу. — Я думал ей пятнадцать! Она не выглядит на двадцать семь! — полицейский был удивлён. — Нет. Она взрослая баба. Только ведёт себя, как соплежуйка. — Сам ты соплежуй, — надулась феечка. Пфф, на правду не обижаются. — Ладно. Допустим, она не ребёнок. Но это не значит, что с ней нужно так обращаться. У меня самого две сестры, и я никогда не поднимал на них голос, — ой, какие мы молодцы, прям не могу. — А какого хера ты меня учишь, что и как делать, а? — он мне не мамочка! Я и сам знаю, как мне себя вести, а как нет. — Когда кто-то ведёт себя, как козёл, его нужно отчитать, как минимум, — козёл, отчитать. Да кто тут еще козёл, это посмотреть надо! — А почему бы вам двоим не пойти уже покататься на доске? — вмешалась Розочка, безмятежно поедая мороженое. Чарли гавкнул и лёг рядом с ней. На удивление умная собака. Мы на посмотрели на феечку и переглянулись. — Давай так. Кто первый упадёт с доски, тот проиграл. Он выполняет желание победителя. Идёт? — я протянул руку. — Идёт, — мы пожали руки. Я поднял свою доску, и мы пошли к океану. Итак, новая волна. Мы её седлаем и начинается. Первым делом я делаю катбэк, еду в сторону рушащейся волны и, доезжая до пены, делаю разворот в обратном направлении. Макс это видит и решает тоже исполнить какой-либо трюк. Он заезжает на лип и резко разворачивает доску, съезжая на ней вниз. Рео или хит зе лип или ещё как он там называется. Хер знает. У этого трюка много названий. Я разворачиваю доску и опираюсь на волну спиной. Тут-то моя удача и заканчивается, и я падаю с доски. Чёрт! Я проиграл. Выныриваю и ловлю доску, чтоб не уплыла. Ко мне подъезжает Макс. — Я победил, — гордо заявил он. — Ага. Ну и? Что за желание? — я смотрел в упор на него, думая, что он может пожелать. — Перестань обзывать сестру. — И всё? — немного удивлённо спросил я. — Всё. Мне больше ничего не надо, — пхах, на и ладно, мне-то что. — Какой ты добренький. Бесит, — я поплыл в сторону берега. Макс за мной.***
Уже вечерело. Мы уже готовились собирать вещи, как эта царевишна ускакала попудрить носик. Как она сама выразилась. Я сел на песок и принялся ждать. Несмотря на лето, на улице стало прохладно, солнце уже почти ушло, и повсюду зажглись лампы. Ко мне подошёл Чарли и сел рядом. Я его погладил. Следом ко мне подошёл и его хозяин. — Где Роза? — проговорил он смотря мне в глаза. — Утоплена к херам собачим, — я пожал плечами. — А если серьёзно. — Ушла в туалет, — спокойно сказал я. — Оу, — и чего он так удивился? Макс садится рядом, и мы смотрим на заходящее солнце. И мы снова наедине. А этой… Розочки опять не видать. Видимо опять что-то задумала. Я вздохнул и достал бумажник. Достал оттуда купюру и протянул Максу. — Зачем? — За мороженое. — Я сам испортил… — я пихнул купюру, не дав договорить, и ему ничего не оставалось делать, кроме как взять её. Он достал бумажник, и я увидел фотографию. Там было две его сестры, видимо. Слева была девушка. Судя по всему, студентка. А справа девочка. Возможно, средняя школа. — Жуть, — Максвелл посмотрел на фото потом на меня — Как ты уживаешься с ними? Я мучаюсь с одной, а у тебя их две, — это невозможно, все женщины точно из ада! — Согласен, это непросто, — посмеялся Макс. — Ту, что постарше зовут Сидни. Младшую Мэй. Если так подумать, то Роза действительно стала мне как сестра. У меня никого нет, я был единственным ребёнком, и меня всё устраивало. Хотя она всё-таки бесит меня временами. Макс рассказал мне о себе. Родился он у любящих родителей, где мать служила в полиции. Он очень ей гордился и решил пойти по её стопам. В конечном итоге, мать сильно избили, и она подала в отставку. Сейчас занимается домохозяйством. Отец же — архитектор. Старшая сестра учится на журналиста, а младшая всё ещё школьница, как я и предполагал. В общем, обычный парень из хорошей семьи, как я подозревал. Вряд ли мы сойдёмся, но я не против быть друзьями. Он не такой, каким я действительно его представлял, а он, наверняка, тоже поменял обо мне мнение, пускай и называл психом. В общем, сидим мы, а этой всё нет и нет. Утонула что ли? А-а. Нет. Вон она смотрит на нас этим своим взглядом и лыбиться. Ну ясно всё с ней. Как обычно… Это же Роза. — А Роза… — я просто указал в ту сторону, где она пряталась. Феечка, конечно, юркнула за угол, но Макс её увидел. — Ей точно двадцать семь? — Ага. Мы с ней в один день родились, — сказал я, все так же придерживаясь нашей легенды. — Тебе тоже? — слегка удивленно спросил он. — Я знаю, что выгляжу молодо. — сказал я, пожимая плечами. — Видимо фамильная черта. — Ну а тебе сколько? — Двадцать три, — м, он младше меня. — Я думал, что тебе двадцать пять или двадцать четыре. Почти угадал.***
Это случилось. Я стою перед медшколой с кипой документов и картой, на которой достаточно денег, чтобы туда поступить. Стою и не могу решиться зайти. Мне кажется, на меня просто ткнут пальцем, крикнут «проститутка» и выгонят взашей. Или у них на входе стоит антишлюшеский датчик. — Ты так стоишь уже час, — я оборачиваюсь и вижу Макса. Я прячу документы за спину. — Собираешься входить? — Тебя Роза послала? — Попросила проследить, чтобы вошёл туда. Она тебя знает, как облупленного. Вы точно много лет не общались? Я осмотрел его и заметил, что он в гражданском. Майка, шорты и кроссовки. — Я просто не изменился, — отмазался я. — Чего стоишь-то. Иди. Они не кусаются. — Откуда ты знаешь, что они не кусаются? Вдруг там Годзилла, — на мои слова Максвелл начал смеяться. — Вряд ли. Хочешь с тобой зайду? — ну уж нет, этого точно не надо. — Тебе- то какая разница зайду я туда или нет? — с агрессией сказал я. — Ты рисковал своей жизнью, чтобы спасти человека. Это твоё призвание. Иди же, — ну тут он сказал правду, всё по фактам. Я вздохнул. Теперь я точно не отверчусь.***
— Вы приняты, — на мои документы поставили печать и выдали обратно. — Обучение начнётся с завтрашнего дня. Не опаздывайте, — как-то страшно. Первый учебный день? Ну, посмотрим. Я взял документы, на которых стоял штамп и вздохнул. Хватит ли у меня сил выучится на парамедика? — Теперь ты уйдёшь из борделя? — спросил Макс. — Пока не окончу учёбу, мне нужно будет где-то доставать деньги. Так что пока нет. А вот когда приступлю к работе, скорее всего, придётся уволится, — даже как-то грустно. Конечно, я не буду скучать по самому процессу работы, но по парням точно буду. И по Бреду. — Парамедик, да? Возможно, мы будем встречаться чаще, — улыбнулся офицер. — Уж Роза об этом позаботится. — Хочешь кофе? — улыбаясь, спросил он. — Карл уже вернулся, но до него далековато. А в другом месте я пить кофе отказываюсь. — Тогда чай. Я угощаю, — все так же радушно сказал он. — Зачем? — мне так-то все равно, но больно он дружелюбен. — Отпраздновать твоё поступление, конечно же. И зачем я согласился? Вот зачем мне все это? Мог бы жить как раньше…