Кружевная ночь

            Утро тихо, будто на цыпочках, вошло в спальню гостиничного номера и разбудило Дамиано лучом солнца, похожим на лёгкий узкий шарфик. Он сначала зажмурил глаза сквозь уходящий сон, а потом, чуть поморгав, приподнял веки и, не шевелясь, а наслаждаясь таким будильником, огляделся вокруг. Соседняя подушка почти уже расправилась после того, как Этан встал. Он сидел на краешке постели, и солнечный «шарфик» лежал на его спине наискосок. Этан «социализировался». То есть с утра что-то смотрел в телефоне, выключив звук, чтобы не помешать Дамиано досматривать самый сладкий утренний сон. Тот просто лежал сейчас и любовался Этаном в полной тишине, царившей в комнате. Через некоторое время после того, как Дамиано проснулся, Этан красиво потянулся — Давид открыл глаза пошире, чтобы насладиться изгибом его спины и движением мышц под гладкой кожей — а затем, немного взъерошив волосы и перекинув их на другую сторону (как любят фанаты делать подборки фрагментов интервью, в которых Этан что-нибудь творит со своими волосами!), тихонько встал, ещё раз обстоятельно потянулся, подняв руки, и подошёл к окну. Окно номера выходило на поросший красивыми деревьями склон горы, спускавшийся в долину, где широко раскинулся Лос-Анджелес.       Этан специально выбрал именно такой номер, чтобы чувствовать себя абсолютно свободными и не опасаться, что тебя обнажённым увидит какой-нибудь прохожий с улицы.       Ну разве что какой фанат вычислит их отель и решит отправить в разведку небольшой дрон с камерой. Но пока, тьфу-тьфу, до этого никто из армии поклонников не додумался. По крайней мере, в Сети не появлялось фоток, сделанных в окно номера.       Вот уж действительно, слава Богу, подумал Дамиано, наблюдая за тем, как его обожаемый Этан делает «намасте» утреннему солнцу, слегка наклоняется влево-вправо, разминая мышцы.       Это было восхитительное зрелище.       «И всё моё, — с нежностью сказал про себя Дамиано. — Пусть фанатки облизываются. Моё». «Моё». Дамиано чертовски любил это слово.       Если уж он чем-то (или кем-то) однажды овладевал, то как бы ставил на этом незримую надпись.       Хотя… нет, на Этане не стал бы.       Они договорились не привязываться друг к другу, но, чёрт бы побрал этого Торкио, Дамиано чувствовал, что постепенно влюбился.       С тех пор, как Этан окончательно повзрослел и превратился в потрясающего парня, Давид всё больше проникался вроде бы не очень нужными, но чрезвычайно нежными чувствами к барабанщику.       Никто из них ни к чему друг друга не обязывал, но Дамиано подспудно знал, что Этан на все стороны не гуляет — он ставит их отношения выше мимолётных связей, очень ценит и его, и себя, да и о здоровье заботится. Ещё как заботится, в тысячный раз подумал Дамиано, наслаждаясь утренней зарядкой Этана.       Солнце ласкало его натренированное тело, лёгкий ветерок, колыхавший занавески на окне, нежно обнимал парня. Этот мир словно радовался тому, что вот он, Этан, уже проснулся и сейчас пойдёт украшать его собой.       Украшать есть чем.       Просыпающийся Лос-Анджелес приглашал прогуляться по своим широким авеню и уютным стритам. Согрешили в Городе Ангелов.       Хотя почему «согрешили»?       Разве они собственным своим существованием, своей сущностью, своими призывами со сцен не говорят, что все вольны быть теми, кем хотят, и любить тех, к кому тянется сердце?       Какой это грех, на самом-то деле.       Да и Город Ангелов не такой ангельский, как его название. Американская (читай для этого города — голливудская) мечта — совсем не то, что грезится многим наивным и чересчур амбициозным людям, которые спят и видят, как покоряют киностудии или подиумы. Всё здесь — дело случая или везения.       Или невиданного стечения многих обстоятельств.       Такое стечение и привело группу в этот город. Блистающий вывесками, Аллеей Славы, голливудскими холмами. Город Ангелов. Порой Дамиано казалось, что он соблазнил ангела.       Этан самый скромный, тихий и молчаливый из них четверых.       Да и терпение у него ангельское. Дамиано не понимал, как Этан до сих пор не устроил ему или Виктории «тёмную» за приколы и троллинг, порой переходящий границы.       Хм, ангел, сказал себе Дамиано. Ангел-то ангел, но иногда как взглянет своими охуенными бездонными глазами — так всё, ноги ватные, в башке туман.       Да и в постели, чтоб его, он отнюдь не херувимчик.       Дамиано поражался каждый раз, на какие выдумки способен этот длинноволосый красавчик, выросший из пацана, с которым они познакомились несколько лет назад.       Фронтмен сладко погладил себя внизу живота, а потом растянулся на постели «звездой», раскинув ноги и руки, и запрокинул голову над сползшей подушкой, вспоминая прошедшие день и ночь.       Всё началось с окончательного прогона костюмов, в которых они собирались выступать и давать интервью для радио Сириус Хитс. Концепцию «чёрное-белое» они уже знали, но сами образы увидели незадолго до визита на радиостанцию. Виктория с Томасом — элегантная глэм-классика с мотивом «зебра», Дамиано и Этан — кружева.  — I`m a zebra who`s searching for redemption, — напевала Вики, надевая блузу и брюки. — Томас, ну выходи уже, давай мы на тебя полюбуемся!  — Подожди, сейчас с пиджаком разберусь, — ответил ей из соседней комнаты Томас, расправляя накладные плечики в своём наряде. — Нет, ну ты видела, что они приготовили для Этана и Дами?  — Да охренеть можно, — сказала Вики. — Они просекли фишку или это реально намёк? — Фиг знает, — пожал плечами Томас, выходя из костюмерной в белых брюках, топе с принтом «зебра» и чёрном пиджаке. — Во всяком случае, смотреться будет балдёжно.  — Вот уж точно, — сказала Вики, — главное, офигенный контраст. Дамиано тем временем надевал свой чёрный кружевной комбинезон. Швы на плечах немножко кололись, но в общем и целом выглядело очень и очень неплохо.       Он завязал шнуровку на разрезе спереди, расправил длинные рюши на рукавах, посмотрел на себя в зеркало и остался доволен тем, что сделал для него стилист.       «Знает своё дело, чертяга, — подумал про себя Дамиано. А вот для кое-чего другого я бы обошёлся без этих трусиков…»       И он погладил себя по кружевам, ничуть не скрывающим атлас плотно обтягивавшего нижнего белья. Выйдя из костюмерной, Этан услышал, как Дамиано в своей комнате за кулисами студии потихоньку напевает избранные строчки из песен, с которыми им предстояло выступить. Всем четверым было странно, что им отвели по отдельной комнате, им было всё равно, вместе одеваться или по отдельности, ну да и ладно.       Этан открыл дверь и вошёл. Дамиано отрабатывал движения для выступления, пританцовывая перед зеркалом.       Этан встал у косяка двери, опёрся о него рукой и ухмыльнулся, приняв картинную позу типа «Ну и что ты тут творишь?»       Фронтмен, увидев его в отражении, красиво завершил фразу «Cos I`m Italiaaaaaano» и обернулся, прилипнув взглядом к барабанщику. Нет, эскизы предполагаемых костюмов они видели.       Но Дамиано даже представить не мог, насколько охуенно будет выглядеть Этан.       Тоже кружева, как и у него. Только белые.       И не комбинезон. Ослепительно белые брюки, под которыми еле угадывались вшитые трусы-слипы телесного цвета и топ с длинными рукавами и плотным воротником-стоечкой выглядели бы даже скромно, если бы не. Если бы этот топ не был таким коротким.       А брюки настолько обтягивающими.       Первый заканчивался слегка под грудью, обнажая половину торса Этана. А вторые были настолько тесными, что, казалось, вот-вот могут лопнуть.       Поза, в которой Этан застал вокальную подготовку Дамиано, подчёркивала красоту его образа, по которому, как они предполагали, будут сходить с ума все фанатки.       «И пусть сходят, — думал фронтмен, — пусть ночами не спят. Господи, как же ты хорош, до чего ты красив, Торкио, твою мать…»  — Ну что, ты готов к очередным вопросам «Как вы познакомились? Откуда взялось ваше название? Что собираетесь ещё увидеть в Штатах?» — промурчал с американским акцентом Этан, подойдя к Дамиано и тихонько пройдясь широкой ладонью по его спине.  — Этан, твою мать, — замерев на секунду от прикосновения, чуть ли не простонал Дамиано. — Ты знаешь, насколько ты соблазнителен? Вот в этом. Да вообще во всём. Ты осознаёшь, насколько ты красив? И он медленно, вкрадчиво обнял Этана за обнажённую талию и притянул его к себе. Ох, эти мышцы под его кожей. Каждый раз обжигаешься…  — Дами, я сейчас не об этом, — ответил Торкио, стараясь изо всех сил быть серьёзным, но глаза Дамиано примагнитили его к себе в очередной раз, и рука барабанщика влезла под мышку той, что обнимала его и сейчас аккуратно гладила между лопаток. — Может, кого-нибудь попросить, чтобы нам уже не задавали эти вопросы, а? Полгода уже прошло, можно было уже узнать хотя бы откуда мы такие взялись и почему так называемся. — закончил Этан свою мысль, медленно вплетя пальцы в волосы Дамиано на затылке и начав массировать его.  — Ох, чёрт возьми, ты меня с ума сводишь… — простонал Дамиано, запрокинув голову назад и поводя шеей туда-сюда, подставляя затылок под сильные, но нежные пальцы Этана. — Ну разве не прикольно слушать эти вопросы? Мы с Вик заключили пари на их количество, не мешай веселью, ай, — тихонько вскрикнул он, когда Этан слегка наклонил его голову в сторону и прикусил его шею губами у самой ключицы. — Бля, зачем ты так делаешь? И нафига прямо сейчас? — Пойдём уже, нас ждут, — ответил «ангел» Этан. — Шикарно выглядишь, правда, мне кажется, что эти трусики здесь лишние. «Твою мать, Торкио» — пронеслось в голове Дамиано. Он сдёрнул с вешалки свою кожаную куртку и надел её. Если сесть в плотно запахнутой куртке в угол стола и скрестить ноги, может, получится скрыть эрекцию… Любит подразнить. Ангелочек, чтоб его. Мда.       Дамиано устроился в углу буквы «Т», образованной столами в диджейской студии радиостанции, Виктория села рядом, Томас плюхнулся в кресло напротив Дамиано и расслабленно балдел, крутясь туда-сюда, а Этан сел в гордом одиночестве за стол напротив ведущего. «Как король, — подумал Дамиано. — Хотя почему «как»?..»       Интервью началось, как всегда.       С тех вопросов, которые им после победы на Евровидении задали уже тысячу раз. Виктория, как и в те тысячу раз, приветливо и терпеливо объяснила, откуда появилось название группы, все вместе рассказали, как они познакомились и нашли Этана.       Томас весело крутился на кресле, рассказывая о том, музыка каких групп ему нравится и кто его вдохновляет.       А Дамиано казался немного скучающим и усталым по тому, как он разглядывал ногти, как то поднимал, то опускал свой микрофон, как посматривал по сторонам, но старался вдумчиво отвечать на вопросы.       Его отвлекало сияние слева. Его ангел в белом кружеве.       Этан сверкал своей фирменной полуулыбкой, поддакивал партнёрам, время от времени поправлял пояс обтягивающих брючек и оттягивал низ топа. Дамиано был не в силах не посматривать туда, откуда исходило это сияние, от которого (как он всё время, пока шло интервью, удивлялся) никто в помещении не терял зрение и голову.       Когда Викторию спросили о скотче для сосков и больно ли его отлеплять после шоу, а Этан на её ответ «Смотря кто это делает» слегка ухмыльнулся, кивнул головой и указал на неё пальцем, подтвердив её слова, Дамиано немного вспыхнул внутри: «Ах ты ж мерзавец…»       В конце концов на вопрос «Куда бы вы сейчас отправились в поездке по Штатам?» (в нём ему почудилось невысказанное горделивое «по НАШИМ Соединённым Штатам Америки») он ответил «Я бы поехал в санаторий…», что вызвало общий смех ребят и диджеев.       А по окончании интервью их пригласили на запись в музыкальную студию, где им предстояло исполнить три блокбастера — Beggin`, I Wanna Be Your Slave и MAMMAMIA.       Запись прошла на ура.       Дамиано не ожидал от себя, что после тех соблазнительных полунамёков сможет исполнить всё как надо.       Но он же артист, чёрт побери.       Рок-н-ролл у него уже в крови.       Он бодро пританцовывал на «spit your love on me», добавлял игривые нотки перед соло Виктории и Томаса и время от времени крутился вокруг маленького подиума, на котором стояла установка Этана.       Любовался.       Поглядывал, как взмывают в воздух его длинные волосы.       Как двигаются обтянутые сияющим кружевом бёдра.       Как брючки чуть сползают сзади.       Как уползает наверх топ, упрямо стремясь показать как можно больше красивого торса, на который он был надет.       Дамиано слегка вилял бёдрами, как бы привлекая внимание Этана «Смотри, смотри, как я на тебя…»       На строчке «gimme command and I`ll do what you ask» Этан как-то по-особенному ударил палочками, будто ответил ему без слов «Я вижу, я всё вижу…», и фронтмен закончил песню тоже особенным «Oh-mamma-mammamia».       Намекать друг другу они уже научились. После записи в студии ребята сфотографировались с диджеями для их официального Инстаграма и отправились по своим гримёркам переодеваться.       Виктории было чертовски жаль, что в этом красивом костюме ей довелось выступать всего лишь на радио и всего лишь с тремя песнями, да и Томасу, похоже, было не так легко расстаться с гламурным образом, который придумали для него стилисты.       Но больше всего жалел о своём комбинезоне Дамиано. От кружев было то жарко, то холодно, они вкрадчиво шуршали при каждом движении, и он с нескрываемой тоской снял эту красоту с себя, переодевшись в джинсы, футболку, кожаную куртку, бейсболку и кроссовки.       Он вспомнил ещё тот сияющий фиолетовый комбинезон, в котором он выступал на короткой закрытой вечеринке для владельцев авто «Хонда». Чёрт, как же жаль, что порой самое классное надеваешь на какие-то мелкие мероприятия.       На столике кратко дрогнул телефон и Дамиано открыл пришедшее сообщение.       «Этан: Не отдавай свой комбез прямо сейчас. Сохрани до вечера. А от того, о чём я говорил, избавься»       Дамиано приподнял брови, подумав «Ты что-то затеваешь, Эдгар?» и написал короткое «Окей».       Ребята вышли из студии — у выхода их уже поджидали Фабрицио и Лео — и отправились обедать.       Кафе за углом обещало что-то похожее на итальянскую кухню, и компания решила зайти туда. Но, посмотрев фото блюд в меню, заказать что-то из «американо-итальянского» отважились только Этан и Виктория, а остальные взяли стандартные бургеры, соки и картошку фри.       — Ну что ж, это не наша карбонара, — констатировала Вики, — но вполне съедобно. Этан же с не до конца удовлетворённым аппетитом посмотрел на коробочку с двойной порцией фри, которую смачно поедал Дамиано. Ему не очень понравился соус, которым полили его пасту, и он решил компенсировать неудовольствие чашечкой эспрессо, оказавшимся на удивление не очень отстойным, и кусочком чизкейка. Всё равно потом всё сбросит в тренажёрке и за барабанами.  — Слушай, Дами, а тебе не тяжело было в Лас-Вегасе, а? — продолжая троллинг, начавшийся явно задолго до этого дня, хохотнул Томас (и Дамиано картинно закатил глаза). — Ты смотри, отъешься здесь картошкой — на Элвиса на стимуляторах будешь похож. Дамиано ткнул Томаса локтем в бок, слегка прихватил его за шею рукой и щёлкнул по носу:  — Поделиться с тобой? Обзавидовался? Вики прыснула, слегка зажав рот рукой, Фабрицио с Лео рассмеялись, и менеджер сказал Дамиано:  — Ты действительно давай-ка поаккуратнее, а? Дамиано возразил с лёгким напускным недовольством:  — Да ладно вам, я что, толстый уже? Вернёмся домой — с великой радостью снова буду питаться нормально, дайте тут оторваться реальными американскими бургерами. Этан, отломив вилкой очередной аккуратный кусочек чизкейка, отправил его в рот, запив маленьким глотком кофе, и тихо сказал:  — Будешь так отрываться — попрошу включить в твой режим в турне занятия вместе со мной в тренажёрке. До номера только ползком будешь добираться. Дамиано, несколько раз моргнув, уставился на Этана и ответил:  — Окей, постараюсь себя контролировать. Про себя же Дами сказал «Ох, я бы позанимался с тобой…» И, слегка вздохнув, съел последний брусочек картошки фри, который одиноко дожидался его в коробочке.  — Ну ты и засранец, — ещё тише сказал Этан. — Мог бы со мной поделиться, если не с Томасом.  — А что, тебе хотелось картошки? Вроде паста ничего себе, Вики понравилось.  — Да ну, соус мне какой-то хреновый достался, — вздохнул Этан. — Я так, из деликатности промолчал.  — Молчун, блин, — раздосадованно буркнул ему Дамиано. — Попросил бы заменить.  — Да ладно, всё уже, — ответил Этан.  — И мне мог бы почётче намекнуть, я бы отдал тебе половину своей фри, я реально махнул лишнего. И практически совсем шёпотом Дамиано добавил: — А то на кое-что другое ты намекаешь гораздо прозрачнее…       Этан, чуть склонив голову, сверкнул своими охуенными глазами на Дами и приподнял уголок рта. Всё они между собой понимают. Расплатившись за обед, компания вышла из кафе и стала решать, чем себя занять в этот день. Всё, что было запланировано, они уже сделали, и вторая половина дня оказалась абсолютно свободной. Виктория, Томас и Лео решили дойти неспешным шагом до голливудского холма, Фабрицио отправился в отель вместе с Этаном и Дамиано. Перед входом в свой номер Торкио слегка прихватил Дами за талию и шепнул на ухо:  — Точно не хочешь немного позаниматься в тренажёрке? Но Дамиано, так же аккуратно, как Этан утром, прикусил того за шею и ответил:  — Ох нет, я, пожалуй, немного вздремну, что-то меня в сон клонит сейчас. Врублю что-нибудь с телефона и посплю.  — А тебе говорят: не объедайся. Ну, давай тогда, отдыхай. И они разошлись по своим номерам.       Этан, войдя в свою спальню, вынул из чемодана на колёсиках, стоявшего в шкафу, набор для маникюра, и, вытащив из присланного в номер пакета свой белый кружевной костюм, аккуратно вырезал из брюк вшитые в них трусики.       Всё остальное для вечера он уже сделал.       Оставался только один-единственный звонок.       Он переоделся в спортивные штаны, лёгкие кроссовки и майку, и, прихватив из своей сумки небольшое полотенце, отправился в тренажёрку. Немножко позаниматься не повредит. Потом нужно будет чуток поспать.       Вечер был запланирован интересный.       Дамиано проснулся под вечер, когда за окном уже начало смеркаться. И очень вовремя — на прикроватном столике тихонько гуднул виброзвонком телефон. — Хей, — сказал он в трубку, смахнув фиолетовое сердечко вправо. — Доброго тебе вечера, Эдгар. — Салют, Дэниэл, — ответил ему Этан, также назвав его «гостиничным» именем. — Как поспал? — Нормально, только щека немного о подушку помялась, — усмехнулся Дамиано, разглядев себя в большое зеркало (вернее, зеркальную стену) напротив постели. — Чудесно, — ответил Этан. — Через часик тебя внизу будет ждать машина. Чёрный «Крайслер». Надеюсь, ты сохранил комбинезон? От ненужной детали избавился? Собирайся потихоньку, тебя ждёт кое-что интересное. — Оу, — заинтригованно промурчал Дамиано. — И что же? — Увидишь, — вкрадчивым тоном ответил Этан. — Тебе понравится. — Окей, уже встал, — сказал Дами. — Ты или что-то другое? — тихо рассмеялся Этан. — Ах ты ж! — воскликнул Дами, но не успел закончить фразу — Этан быстро сказал «Через час» и сбросил звонок.       Дамиано отбросил в сторону одеяло и отправился в душ. Горячая вода, потом холодная. Два раза. Фен, бритва.       Взбодрившись после долгого сна, Дами тщательно растёрся полотенцем и, вернувшись в спальню, вынул из шкафа пакет, в котором лежал чёрный кружевной комбинезон.       Без одной абсолютно лишней детали.       Дамиано снова с удовольствием оделся в это прекрасное кружево и подошёл к зеркальной стене ещё раз оценить, как оно смотрится.       Да, классный костюм. Но без того, чего теперь в нём не было, запись их выступления, пожалуй, Ютуб не пропустил бы.       Сквозь кружево просвечивало всё.       Чёрт, он знает, как меня завести, подумал Дамиано, обернувшись пару раз вокруг себя и вспомнив, как темнеют глаза Этана, когда он смотрит на него в их особенные моменты.       Ровно через час после звонка Торкио прозвенел гостиничный телефон и ему сказали: — Синьор Давид, вас ожидает машина. — Спасибо, я выхожу, — ответил Дамиано и вышел из номера.       Гостиничный коридор был пуст и почти полностью тих.       Из-за некоторых дверей соседних номеров слышалась музыка, голоса киноактёров, трансляции спортивных событий, которые смотрели постояльцы.       В одном из звуков Дамиано безошибочно распознал баскетбольный матч и улыбнулся про себя, подумав «Надо бы нам всем вместе сходить на Лейкерс ещё раз».       Подошёл к лифту и нажал кнопку «Вниз».       Двери раздвинулись с тихим сигналом.       Дамиано вошёл в кабину и ещё раз посмотрел на себя в зеркало, висевшее на стене лифта. Лёгкая, почти неуловимая дрожь прошла по спине.       Он с юношеских лет понял про себя, как он хорош.       Но после встречи с Этаном, после их самого первого раза (чёрт, с какой лёгкостью Торкио решился попробовать…), с тех пор, как Этан так повзрослел, как сейчас, Дамиано всё больше понимал, сколько в нём сексуальности.       Потому что красивый, до невозможности красивый парень, в которого превратился Этан, каждый раз раскрывал в нём что-то неизведанное.       «Как мне повезло с тобой, — думал Дами, разглядывая себя в зеркало и слегка поглаживая себя по груди, поправляя шнуровку на вырезе спереди. — Ты даже не представляешь…»       Выйдя из отеля, он сразу увидел «Крайслер», ожидавший его прямо у входа. У открытой задней двери автомобиля стоял водитель. Дамиано устроился на сидении, шофёр захлопнул дверь, прошёл к своей, уселся за руль, и машина неторопливо тронулась с места.       За окном неспешно проплывали магазинчики, кафешки, кинотеатры, ночные клубы. Дамиано наслаждался атмосферой большого города. Из стереосистемы автомобиля звучала тихая ненавязчивая музыка. — Если вам хочется пить — около вашего сидения есть бар с напитками, — сказал немногословный водитель, за всю дорогу произнёсший только эти слова. — Выбирайте.       Дамиано открыл дверцу бара и взял маленькую стеклянную бутылочку «Колы». Крышечка тихонько пшикнула.       За окном проплыл указатель «Бульвар Сансет».       Затем «Малхолланд Драйв».       Машина постепенно поднималась в гору. Всё выше и выше.       Вскоре огни города остались далеко внизу.       И вот автомобиль подъехал к красивой маленькой гостинице.       Хотя скорее это можно было назвать «шато». Мини-шато. Вокруг него росли густые деревья, у входа стояли красивые мраморные вазоны с цветущими (это в ноябре!) растениями, над главной дверью неярко светилась вывеска «Добро пожаловать». А под ней — название.       «Terra Incognita».       Водитель открыл дверь автомобиля и Дамиано вышел, вдохнув полной грудью слегка прохладный ночной воздух. — Прошу, входите, — сказал водитель. — Вас ждут на втором этаже, номер 8. Можете заходить без стука.       Маленькая гостиница, кажется, была совершенно пустой.       Только за стойкой администрации сидела очаровательная молодая женщина в тёмно-розовом костюме и с ослепительными светлыми локонами. Она без слов кивнула Дамиано и жестом указала, куда ему следовало пройти.       Он поднялся по узкой лестнице, похожей на зажатую между гор тропинку, на второй этаж и оказался в уютном длинном коридоре, освещённом неяркими светильниками.       5, 6, 7.       Вот и номер 8.       Дамиано повернул дверную ручку и вошёл.       Высокие и широкие окна номера, казалось, выходили прямо в ночь. В звёздное небо. Вот на что в первую очередь обратил внимание Дами. Ох, как красиво, подумал он, и тут его обняли сзади.       Сильные руки в длинных белых кружевных рукавах.       Широкие ладони погладили его торс снизу вверх, а нежные пальцы осторожно заползли под шнуровку комбинезона спереди и коснулись кожи, на которой была вытатуирована фраза «IL BALLO DELLA VITA».       Шею сзади обожгло горячим дыханием. А потом её коснулись тёплые любимые губы. Лёгкими поцелуями прошлись сверху вниз, до шнуровки сзади. — Дами, — произнёс тихий голос.       Дамиано погладил руки, обнимавшие его, и обернулся.       И снова утонул в глазах Этана. Как всегда.       Торкио смотрел, казалось, прямо ему в душу. Как и где он научился так смотреть — для Дамиано до сих пор оставалось загадкой. Да и во многом другом Этан для всех тайна. «Это и притягивает к тебе, часто думал Дамиано. — Тебя хочется разгадывать, как кроссворд».       Фронтмен тихо выдохнул: — Этан…       И нежно обнял. Прижал к себе. Обнажённая кожа между белым топом и брючками обожгла, как утром.       Дамиано, как заворожённый, гладил кончиками пальцев спину Этана, прерывисто дышал, будто забыл, как это делается.       Каждый раз он чувствовал, что соскучился по этим прикосновениям.       Да и вообще Дамиано начинал скучать по нему сразу после «пока-пока» между поездками.       Тем прекраснее было каждое такое свидание в тайных местах.       Вот только сегодня была одна странность — Этан зачем-то завязал свои волосы в пучок. Он обычно делал такое где-нибудь дома, в студии, на совместных прогулках. А сейчас такая причёска ну никак не вязалась с ослепительным образом, который так поразил Дамиано с утра. Он слегка кивнул, будто спрашивая без слов «А…ну…как бы…что?», но Этан только таинственно улыбнулся и ничего не ответил. Дами подумал про себя «Ладно, ещё одна загадка, посмотрим».       Этан ещё раз погладил Дамиано по груди, нежно притянул к себе, один раз легко поцеловал в шею. Отошёл к стереосистеме, стоявшей у стены. Включил её.       Комнату заполнили звуки незнакомой музыки. Тягучей, таинственной, завораживающей. На любимый Этаном джаз вроде не похожей. Какая-то манящая тьма была в ней. — Что это? Вернее, кто? — спросил Дамиано, вслушиваясь в духовые с сурдиной и околдовывающие клавишные. — Энди Бадале, — ответил Этан. — Так мне сказали сначала. Но я потом узнал, что это итальянец. Бадаламенти. Живёт здесь, в Лос-Анджелесе. Лучшая музыка для сегодняшней ночи.       Дамиано будто поплыл по разливающейся в комнате мелодии. Она обнимала его и проникала в самую душу. — Я хочу сегодня попробовать с тобой кое-что новое, — сказал Этан, снова подойдя к Дамиано.       И начал медленно под звуки потусторонней музыки распускать шнуровку комбинезона Дами, осторожно и нежно поглаживая его кожу под чёрным кружевом.       Вынув весь шнур, Этан слегка растянул вырез спереди, чтобы змей, вытатуированный на груди Дамиано, показал свою голову. Торкио слегка наклонился и коснулся её языком.       Прямо в солнечное сплетение.       Дамиано коротко выдохнул и судорожно вдохнул.       Язык Этана очертил V-образный вырез на груди Дами, заставив его запрокинуть голову от наслаждения.       Этан крепко обнял Дамиано одной рукой, прижал к себе, впился поцелуем в шею. А другая рука барабанщика уже расплетала шнуровку сзади.       Пальцы ловко порхали по спине Давида, скользя под кружево, касались кожи.       Дамиано закрыл глаза и отдался этим пальцам, обняв Этана и прижавшись к нему всем телом.       Музыка разливалась по комнате тёмными завораживающими волнами.       Этан наконец распустил шнуровку на спине Дамиано и теперь держал в руках две кружевные ленты. — У этой кровати удобная спинка, — сказал Этан.       Дамиано понял, что он хочет попробовать. Ему самому недавно захотелось такого. — Да, — просто ответил он. Посмотрел на Этана понимающим и принявшим решение взглядом.       Этан ещё раз поцеловал Дами в шею («Ох, недаром тебя вампиром называют», подумал тот) и стянул с него верх комбинезона.       Посмотрел вниз.       Под слегка угадывающейся тату «MAMMAMIA» чёрное кружево уже начало приподниматься и трепетать.       Дамиано проследил за взглядом Этана и ещё крепче прижал Торкио к себе. — Я готов, как видишь. Ко всему.       И улёгся на широкую кровать, подняв руки к спинке.       Этан привязал его запястья лёгкими узлами, которые можно было в любой момент разорвать, просто отдёрнув руки.       Сел на него сверху, крепко сжав его бёдра своими, обтянутыми сияющим белым кружевом.       Сказал: — Когда захочешь меня раздеть — освобождайся. А сейчас наслаждайся. Закрой глаза.       Этан стянул комбинезон Дамиано ещё ниже, снял его совсем, выпустив на волю его истомившийся в тесноте член. Отодвинулся к ногам фронтмена, улёгся между ними, подхватив Дами под бёдра руками.       Сдёрнул со своих волос резинку.       И тут Дамиано накрыло во всех смыслах.       Этан перекинул волосы вперёд, скрыв своё лицо, и Давид запрокинул голову назад и издал долгий стон, когда ощутил горячую влажность рта Этана вокруг своего члена.       Ох, он давно знает, как, куда, с каким темпом.       Дамиано растворился в ощущениях.       Язык Этана то медленно проходил вверх-вниз, то тихонько касался кончиком самого чувствительного места, начиная вибрировать, то кружился, как бабочка, заставляя Дами выгибаться, схватившись руками за ленты, удерживающие его привязанные запястья.       Этан то отпускал его, то снова захватывал почти полностью, нежно сжимая губами у основания.       Поддразнивал.       Не поднимая глаз.       Лаская торс Дамиано волосами.       Крепко удерживая ноги.       Не давая двинуться.       Дами стонал от наслаждения, тонул в ощущениях, в руках Этана, в музыке, заполнившей комнату.       И в момент, когда почти приближалась кульминация, Дамиано вырвался из узлов, завязанных Этаном, и прижал его голову внизу своего живота обеими руками.       Этан отпустил бёдра Дами, откинул с лица волосы, совсем как в начале клипа MAMMAMIA, подтянулся поближе и снова сел на фронтмена сверху, прислонившись ягодицами к окаменевшему от желания члену.       Дами порывисто привстал и изо всех сил прижал Этана к себе, впившись поцелуем в его губы.       Войдя языком в рот Торкио, ощутил свой вкус.       Руки Дамиано, как всегда, будто обжигались от прикосновений к телу Этана.       Он потянул белый топ наверх, стянул его.       Боже, эта гладкая кожа, не тронутая татуировками, красивая, первозданная, первобытная.       Этан порой казался Дамиано если не ангелом, то кем-то невыразимым и необъяснимым.       Явлением.       Он ласкал его грудь, чуть касаясь сосков кончиками пальцев, с наслаждением чувствуя, как они превращаются в твёрдые горошинки. «Твои соски — моя эрогенная зона», думал Дамиано, наблюдая, как всё темнеют и темнеют от желания глаза Этана, поглядывая, как под брючками рвётся на свободу его член. — Раздень меня полностью, — тихо, словно задушенно, простонал Этан.       Дами уложил его на спину и стянул белые брюки. Снова усадил на себя сверху. Лёг, лаская сильные бёдра Этана, обнявшие его талию. — Двигайся, — сказал Дами. — Двигайся, как тебе захочется. И больше не закрывайся волосами. Я хочу видеть твои глаза.       Этан прижался обнажёнными ягодицами к члену Дами и начал качаться вперёд-назад, вверх-вниз, прислушиваясь к себе, к телу Дамиано, к малейшим движениям сзади и глядя в глаза Давида, не отводя взгляда, даже немного откидывая голову назад, наслаждаясь прикосновениями рук Дамиано к бёдрам, трепетом его члена.       Дамиано смотрел в сгущающуюся тьму в глазах Этана.       Волна за волной она накрывала его снова.       Ангел?       Демон?       Инопланетянин?       Любимый.       Просто любимый.       Дамиано держал Этана за талию и слегка направлял его движения, чувствуя, как тот раскрывается, постепенно, как всегда, они никогда никуда не торопятся, каждый раз получают наслаждение как можно дольше…       И вот тот самый момент наступил.       Этан отвёл одну руку назад, коснулся члена Дамиано, приподнялся немножко повыше и медленно, с долгим стоном, опустился снова, приняв Дами в себя.       Каждый раз это безумное, сносящее голову чувство наполненности.       Этан ощутил, как внутри будто вспыхнул маленький фейерверк. Он быстро угадывает, как и куда.       Торкио начал двигаться, давая той самой чувствительной точке разгораться всё сильнее.       Дами только слегка удерживал его, с наслаждением чувствуя жар, волнами расходящийся вокруг, божественную тесноту, трепет бёдер Этана, то сжимавших его, то отпускавших, ловя каждый стон, каждый вскрик, слетающий с губ Торкио, вплетая в них свои собственные стоны.       Музыка не смолкала, обволакивая их двоих, сплетая вместе, связывая крепче любых узлов.       Сама ночь любила их сегодня.  — Да, да, о боже, вот так, — изнывая от наслаждения, стонал Этан.       Дамиано всё крепче, всё плотнее наполнял его собой.       Двигался всё быстрее и бил его внутри.       В ту точку, искры от которой разбегаются по всему телу, как по бикфордовому шнуру. Доставляя наслаждение в каждую клеточку.       Комнаты будто уже не было.       Никаких стен.       Они были друг в друге и нигде.       Весь мир — они.       Каждое движение — прыжок в космос.       Каждый стон — туда, в звёздную ночь.       Которая раскрылась вокруг них, обняла и унесла с собой.       И в тот момент, когда блаженство взорвалось в них, как сверхновая, они не помня себя от восторга прокричали в ночь — в первый раз за все годы, что они были вместе: — Я люблю тебя, Этан! — Я люблю тебя, Дами! =========================================       Снова интервью на радио. Вот этот ведущий придумал гораздо более интересные вопросы. — Я очень увлекаюсь всем сверхъестественным, — говорил он. — И мне интересно — были ли у вас в жизни какие-нибудь паранормальные явления?       Ребята задумались, замычали, думая, что ответить, и тут Дамиано, слегка пожавшись на кресле, сказал: — Этан. Ты моё паранормальное явление.       Этан мило ухмыльнулся в ответ.