Мы - разные миры

**** В моём ещё слишком юном возрасте один человек, что был дорог мне всей душой, открыл мне свои мысли про то, что в жизни каждого найдется тот, который полюбит тебя таким, какой ты есть. Поймите, нет смысла в том, кого ты из себя представляешь: бедного или богатого, сильного или слабого, умного или того, кто даже пару слов связать не сможет. Только яркий свет противоположных сердец рассеет тьму человеческой души, наполнит её приятным чувством под названием «счастье». Каждый человек живёт с ярким комком счастья в глубине своего неизведанного сердца, но только не все желают взглянуть в глаза фактам. Осознание счастья, как и любви, приходит с верными суждениями, а верные суждения – с опытом. Что уж скрывать, даже я, тот, кто не понимал этого чувства, был полностью удостоен обрести этот незабываемый опыт. Опыт, что сломал меня, подарил мне яркие и добрые воспоминания, вручил мне душераздирающее прощание, которое выпустило всю обойму в мою растерзанную душу. **** Человек, потерявший абсолютно всё. Тот, кто лишился веры, мотивации и даже самого ценного, что есть в этом мире, а именно – ценной любви. Везунчик. Мои глаза смогли разглядеть в людях то, что я никогда не хотел бы увидеть и ощутить. Я испытал всё, что только могут испытать изгои, начиная с малейших пустяков и заканчивая бесчеловечными издевательствами, которые были совершенно несправедливыми. Кто-то говорил, что только я виноват во всех своих грехах. Кто-то думал, что я – мусор, который был виновен во всех действиях злодеев, неудачах высококвалифицированных героев. Цитируя слова граждан, было уже понятно, что только я должен понести наказание за всё, что произошло с местом, где проживали миллионы невинных людей. А мне было абсолютно плевать. Плевать, что обо мне думали другие. Плевать, что говорили о моих поступках и подвигах, проступках и грехах. Я жил и думал только об одном – только о «ней». Мои мысли были сплетены с человеком, который неожиданно вторгся в мою унылую жизнь, наполнил её яркими воспоминаниями, ощущениями, которые невозможно передать словами. Я двигался вперёд, пытаясь не оборачиваться, только ради того, чтобы увидеть эту прекрасную девичью улыбку, этот чрезмерно бархатный взгляд её лучезарных глаз. Я жил ради этой солнечной девы. Я смотрел в её горячие от страсти глаза и постоянно слушал её мелодичное дыхание, согревающее моё сердце, заставляя меня забывать все ужасы и трагедии, с которыми вместе столкнулись. Маленькими абзацами с кратким описанием тут не отделаешься. Я расскажу вам дурацкую историю безумной любви к человеку, который стоял на совершенно другой стороне душевного океана, что с каждым днём отдалял нас друг от друга, лишая любовных дней и ночей, закатов и рассветов. История не только о том, как одной глупостью можно потерять всё, но и как обрести то, что можно назвать жизнью, может, и мучительной пыткой... смертью. **** Когда я был ещё восьмилетним сопляком, у меня выявили некую болезнь, о которой врачи не знали абсолютно ничего, приписывая её уже к неизлечимым. По их словам, она оказалась наследственной и перешла по материнской линии. Инко Мидория, мне очень жаль, но ваш сын идёт по той же дороге, что и вы. Прошу прощения за эту неприятную правду. Как только мы изучим её – непременно вылечим вас и вашего сына. К сожалению, моя мать больна в разы опасней, чем болен её ребёнок. Болезнь, что лежала с ней в обнимку, прогрессировала, и врачи со всей уверенностью могли сказать, что степень развития неизвестного заболевания пока неподвластна нашей медицине. Может, если бы она обратилась раньше, то всё бы обошлось. В то время мой детский мозг думал только о чуде, о том, что бог самолично спустится с небес и коснётся наших сердец и болезнь покинет нас, махнув рукой в знак прощания. Но, взрослея, я спустился на землю. Мои переживающие глаза увидели истину человеческой жизни. Люди смертны. Каждый день для неё являлся сущим адом. Материнское сердце волнительно стучало о рёбра, пытаясь бороться за свою хрупкую работоспособность. Всё идёт к трагедии. Моя мать осталась прикованной к больничной кушетке, ведь больше она не чувствовала своих ног, будто бы одним лёгким махом топора её лишили их. Временами я приходил в госпиталь и с горечью смотрел на исхудавшую, бледную родимую частичку, ощущая обжигающие линии на своих щеках. Вскоре свою руку «болезнь» протянула и мне. Через некоторое время я заподозрил, а потом и вовсе понял, что перед глазами виднеются первые симптомы – лёгкий тремор рук. Всё происходящее разрушало моё душевное состояние, и, получив первый нервный срыв, я случайно нанёс ожоги своим кистям, обрекая себя носить перчатки, дабы скрыть постыдное уродство, сделанное мной. Идиот. Двойную нагрузку моей жизни дало моё прозвище, которое дают тем, кто слишком выделяется в «идеальном» обществе. Всё бы ничего, но именно из-за этого недостатка я подвергался массовым издевательствам в школе. Оскорбления, угрозы и избиения – только лишь они смогли заставить меня задуматься о человеческой сущности, наконец понять свою слабость и моральную обречённость. Не каждый человек сможет противостоять окружению, которое не принимает его в свою спокойную и обыденную обстановку. Со временем я привык ко всему, что со мной происходит. Я просто существовал, ощущая душевную боль и горечь в своём сердце. Частыми ночами мои глаза всё-таки плыли по небесным волнам, мечтая, рассматривая звёзды, ожидая, когда я смогу уже зажить по-нормальному. Я всего лишь хотел хоть раз в жизни испытать всё, что испытывали «нормальные» подростки. Я хотел встретить друзей, хотя бы одного, того, кто смог бы меня понять. Может, мне бы посчастливилось повстречать свою первую любовь. Хотелось бы забыть о болезненных временах, просто быть счастливым человеком, у которого будет всё, что захочет его душа. Проходили дни, месяцы, года, а я всё сильнее морально падал, постепенно забывая о своих мечтах и свободных посиделках. Мои надежды рухнули, как и вера в чудо. Я отбросил свой возраст, свою жизненную позицию. Я принялся выживать в этом адском месте, забитом злыми и коварными людьми, не думая о тяжести времени на заработки. Я до посинения пытался заработать малейшие копейки на своё проживание, а также деньги на лечение родного человека, что абсолютно не помогали. Сердцу становилось легче, когда я хотел помочь своей матери. Фальшивая часть моей семьи помогала ей больше, чем я, но я ни за что не желал принимать их помощи в свою сторону. Они хотели помогать и мне, но я не желал принимать их деньги для себя. Ни деньги, ни эта их липовая доброта мне не нужны. Всё ради выздоровления моей мамы. Я часто отрабатывал смены в маленьком магазине, ведь только там я мог насладиться малейшей тишиной, только туда смогли взять такого оборванца, который даже не закончил школу. Когда я шёл по городу, я всякий раз недовольно смотрел на некоторых прохожих и сильно завидовал, ведь они казались мне такими счастливыми, жизнерадостными, из-за чего я просто хотел лишиться зрения. Зависть берёт своё. **** Сумерки являлись для меня границей между раем и адом. Наступающая ночь заставляла меня искренне улыбнуться ярко сияющей луне и мерцающим звёздам, забыть о всех трудностях закончившегося дня. Каждый раз я смотрел на ночное небо, ведь оно казалось мне неотразимым и магическим. Любимая ночь полнолуния. Тёмное небо, на котором собраны триллионы ярко-синих крупинок, рассыпанных по всему необъятному небесному полотнищу, и я, одиноко идущий в свой маленький однокомнатный дом, где не было ни телевизора, ни обычной нужной техники для расслабления, которая есть у каждого среднестатистического гражданина. Я боготворил сияние ночного неба. Оно было таким таинственным, таким волшебным. Постоянные дни одиночества были для меня самым тяжёлым периодом. Ни друзей, ни товарищей – никого, кто смог бы меня успокоить и дать понять, что я был вовсе не одинок. Я играл роль призрака. Всем нет до меня никакого дела, для всех я лишь бесплатная игрушка для развлечений. Но всё-таки я сумел привыкнуть к своим недостаткам, благодаря чему обрёл новое для себя призвание, которое заставило меня расслабиться, ощутить свободу и покой. Я – начинающий писатель. Несмотря на болезнь, я продолжал двигаться вперёд, в надежде написать прекрасное произведение, которое заставило бы людей задуматься о своих поступках и перестать быть бесчеловечными. Я жил фантазиями. Воображать свою собственную суперспособность – это так классно! Фантазировать о том, что ты сильнее всех – просто потрясающе... **** Ночное затишье. Шла моя очередная смена в магазине. Я просто стоял за кассой и мечтательно смотрел на окно витрины в попытке разглядеть закрытое ночной туманностью небесное светило. Часовая стрелка почти скользнула к двенадцати, а это гласило о том, что скоро пора сменяться. Из-за долгой беготни по городу мои глаза слипались, а живот возмущался, крича на меня из-за пустоты. «Устал...» Мою борьбу со сном прервал дверной колокольчик. Я вяло приподнял свою сонную голову и, не вглядываясь в пришедшего покупателя, посмотрел на место, где был секундный шумок. Не став заострять на этом своё внимание, я на миг прикрыл глаза, из-за чего мой слух обострился. Я слышал частое девичье хихиканье в стороне прилавка с различными сладостями. Эта интонация казалась для меня какой-то милой и смешной, из-за чего мои губы растянулись по сторонам, изобразив идиотскую улыбку. Услышав частые неаккуратные шаги, задевающие различные витрины, я почувствовал, как эти же шаги, уже напоминающие чем-то попрыгушки, отныне направлялись ко мне. — Ку-ку! – пронёсся у моих ушей девичий голос, взбудоражив меня. — Привет! Я распахнул свои глаза и широко посмотрел на громкого посетителя. — Б... Боже мой, не пугайте меня так! – заикаясь, крикнул я, стукнув по прилавку. — Пожалуйста! Блин, я и так больной! — Ха-ха-ха, а ты такой же забавный, как и всегда, – концовку своих слов она шепнула себе под нос, начиная с жаждой смотреть в мои немые оковы. — Не думала, что ты так испугаешься моей шутки, но это было забавно! Видел бы ты своё лицо! Ха-ха-ха! — Это было не смешно, как бы. Пару раз моргнув, я смог смыть расплывчатое ощущение и внимательно рассмотреть внешний вид шутницы. Напряжённым взглядом я оглядел девушку, одетую в школьную форму: молодая особа со светлыми волосами, собранными в два неопрятных пучка, её ехидно прищуренные глаза смотрели в мои, а широкая улыбка открыла мне вид на её маленькие кошачьи клыки, заставив меня слегка запаниковать. Своеобразная девица. — Ты чего так уставился на меня? Неужели я тебя огорчила, я тебе не понравилась? – расстроенно прошептала она, убрав свою улыбку, тем самым закрыв вид на свои клыки. — Может, уже будете покупать что-нибудь? – смутившись её вопросом, я сменил тему нашего разговора. — И хватит свободно болтать со мной. — Я хочу вкусняшку, – она высоко взмахнула своими руками вверх, распространив свой запах. — На твоё, конечно, усмотрение! – дивный запах её парфюма, напоминающий клубнику, пробрался мне в лёгкие. — Приятный... у вас... запах, – необдуманно прошептал я, покраснев. — Ой, правда?! Я думала, не очень, но раз тебе понравилось, то я могу пахнуть так для тебя всегда! – она попыталась скрыть румянец на щеках своей широкой улыбкой, но даже так... я заметил пурпур. Из-за усталости я желал прекратить диалог. Я наклонился к маленькой коробочке под кассой, где находились разные сладости, которые возвращали посетители, когда им не хватало денег на полноценную покупку. Я достал свой любимый шоколад, что лежал поверх остальных оставленных сладостей. Тяжело поднимаясь, я снова услышал милое хихиканье. Пока я протягивал ей шоколад, она внимательно посмотрела на мои дрожащие руки, что были скрыты перчатками. — Эм... А вот... что с твоими руками? Почему они в перчатках? Разве тебе не жарко в них? – прошептала она, желая коснуться меня. Когда девушка посмотрела в мои глаза, наши взгляды пересеклись. В её глазах я смог увидеть отвращение к самой себе из-за своих вопросов. — Меньше знаете – лучше спите. Она аккуратно коснулась моих рук, после чего забрала свою радость. — Тога Химико! — Что? А, угу... Красивое имя... Ну... Круто? Что-то ещё сказать? Чего так смотришь? – она стояла и пожирала меня взглядом, ожидая того, что подразумевают под словом «знакомство». — Эх, блин... Хотите знать моё имя? – она покивала. — Изуку Мидория. Очень приятно было с вами познакомиться, – я натянуто улыбнулся. — Пожалуйста, берите уже бесплатно... да уходите, а то скоро мне уже нужно сдать смену. — Ого!? А с чем шоколадка? — С фундуком. Люблю ореховую начинку в шоколаде. — Теперь и я буду любить её, – снова смущённым шёпотом произнесла девушка, пытаясь не сказать этого громче. — А точно можно забрать бесплатно? Я могу заплатить, если потребуется! Я не бедная! — Да берите уже бесплатно, а то могу потребовать оплату! — Спасибо! – она вертела руками по сторонам, тем самым вызвав у меня мычащий смех. — А чего ты смеёшься? – затем она опустила шоколадку в карман своей школьной кофты. — Простите, ваше веселье показалось мне крайне забавным, – смущённые дорожки появились на моих щеках. Химико в очередной раз покраснела, вводя меня в ступор от непонимания всех её эмоций за несколько минут разговора, но она сразу же попыталась скрыть свои чувства, сделав несколько шагов назад. — До встречи, кудряш! – закрыв своё лицо руками, она быстро выбежала из магазина, пока я смотрел на её уходящий силуэт, попутно поглаживая свой затылок от нашего странного разговора. — Не стоило ей бесплатно отдавать, узнают – вычтут из зарплаты... Чёрт, что же я натворил. **** Передав смену, я покинул магазин. Шагая по улице, я наслаждался звёздами и приятным ветерком, вьющим мои волосы. Вот что было странно: по пути домой меня не покидало чувство, что за мной наблюдают. Я оглядывался по сторонам в надежде хоть что-нибудь рассмотреть. И так было всю мою дорогу. Когда я уже подошёл к своему дому, начав открывать дверь, я услышал до жути знакомый смех. Шагнув за порог, я быстро заперся и подбежал к окну, увидев одну недавнюю особу, которую повстречал в магазине. Она, улыбаясь, вышла под свет фонарей, начиная мне махать. Из-за вида её пугающей улыбки у меня началась паника, всё тело прострелило дрожью. — Чего она тут забыла?! – волнуясь, сказал я, отходя от окна. Ноги подкосились, из-за чего я повалился на пол. — Она хочет меня убить?! Я снова решился взглянуть, веря, что она уйдёт. Но, как только я поднял голову и посмотрел в окно, она уже стояла возле дома, почти прижатая к оконному стеклу, стуча по нему своими острыми коготками. — Бу! Бабайка пришла за тобой! – смеясь, прокричала девушка, продолжая легонько стучать по стеклу. — А-а-а! – в этот момент моё сердце было готово лопнуть. Я в очередной раз упал, держась за грудь. — Ты чего тут забыла, твою мать?! – я крикнул на неё. Она вызывающе дышала на стекло. Затем, протянув свой указательный палец, она начала вырисовывать сердечко на запотевшей поверхности стекла. — Пошли гулять! — Чего?! Гулять?! – я поднялся. — Кто, чёрт побери, ты такая?! – и медленно подошёл к окну. — Девушка, кто же ещё... Ну, пожалуйста, пошли! Скучно нынче одной, между прочим. Смотря на неё, я слышал её глубокое дыхание. Слегка наклонив голову, я посмотрел на нарисованное ею сердечко. — Уйди, сталкер проклятый! Я нагадаю тебе порчу! — Эй, а это было грубо! — Может, убить меня хочешь? — Зачем мне тебя убивать? — Кто вас, сталкеров, знает, допустим, я выйду, так ты меня и убьёшь! — Если бы я хотела тебя убить, – она ткнула в исчезающее сердце, — то убила бы ещё давным-давно. Убила, не жалея... и очень мучительно! У-у-у, обглодала бы... У-ы-ы! – в её тоне я смог услышать твёрдость и серьёзность. Я недоверчиво прищурился, затем сделал пару маленьких шагов назад. — Пошли уже, я тебя не трону, клянусь! А чем клянусь? – она прикоснулась к своим губам, начав обдумывать. — Клянусь... — Пожалуйста, уйди! Я полицию вызову! — Нет, ты этого не сделаешь, трусишка! — Что мне сделать, чтобы ты свалила подальше от моего дома?! — Пойти со мной погулять, грубиян! — Да не пойду я! — Пойдёшь, а иначе мне придётся силой тебя вытащить! – пугающее выражение её лица не дало мне нормально вдохнуть напряжённого воздуха, и мне не пришло ничего в голову, кроме как, подрагивая, выйти на улицу. Кто же знает, что было бы, если бы я не вышел. **** Глубокая ночь. Сильный ветерок скользил сквозь ветви деревьев, шелестя листвой. Вокруг был слышен завораживающий стрекот цикад. Мы проходили через переулки. Сияние уличных фонарей мягко заливало дорожку жёлтым светом. Химико шла радостной, постоянно подпрыгивая, пока я шёл, как сумасшедший, постоянно поворачивая головой по сторонам. — Зачем ты ко мне привязалась? – нерешительно пробубнил я, взглянув на ночное небо. — Зачем я тебе? — Пугаю? Я тебя пугаю? – спросила она, сбавив темп своих шагов. — Очень, – я косо взглянул на неё, продолжая идти. — Твоё внимание к неизвестному для тебя человеку... – мои руки не переставая дрожали, заставив Химико посмотреть на них. — Ненормальная ты, понимаешь? — Ты мне так и не ответил, что с твоими руками? – перебила меня она, слегка улыбнувшись. — Давно хотела... — Тебе не стоит этого даже знать, кто знает... может, мы с тобой последний раз видимся, – после этих слов я спрятал руки в карманы своих шорт. — Это точно последний. — А вот и нет! — Как нет?! — Я буду приходить к тебе каждый день, даже если ты будешь дома! — Зачем?! – мой испуганный крик пронёсся по всему переулку. — Ты сумасшедшая! — Не кричи, люди же спят, – улыбаясь, сказала Химико. — Это останется секретом... пока что, – стесняясь, прошептала она. Я остановился, смотря на таинственную девушку. «Секретом?! Да что она несёт!» — Чего стоишь? – она непонимающим взглядом окинула моё потрясённое лицо. — Если ты хочешь со мной погулять, то тебе надо представиться! — А что ты хочешь знать? — Всё, блин! Но... самое главное... то, что заставит меня поверить тебе... и перестать бояться каждого твоего движения! Я боюсь тебя! – я недоверчиво смотрел на неё, а затем мой взгляд опустился на её нижнюю губу, с которой потекла маленькая струйка крови, но одним движением языка она слизала её. «Зачем она себя кусает?» Яркий свет фонарей, выстроенных вдоль домов, создавал иллюзию театральной сцены. Странствующий поток ветра проходил сквозь наши волосы, заставляя их взлетать. — Я люблю мороженое, особенно клубничное! — Я тоже люблю мороженое, но я имел в виду не это... Она шагнула ко мне ближе, встав снова около меня, а потом подняла свою голову и посмотрела на звёзды. — Ты чего так близко?! Что-то не так? — Вдруг я тебя напугаю? – она повернула голову, взглянув на меня. — Можешь не переживать, хуже уже не будет... я уже скоро потеряю сознание от всего, что сегодня происходит! — Ответь, как ты относишься к злодеям? – грустно спросила она, опять взглянув на звёзды. — Плохо? Вряд ли хорошо. Что бы ты сделал, если бы злодей пришел за тобой, чтобы лишить тебя мирной жизни? – слишком тихо прошептала Тога. Косо смотря на её умиротворённое лицо, я ощутил, что весь её хитрый и смешной образ оказался маской. Я решил попытаться заговорить с ней открыто и без лишней трусости. — Жалость, скорее всего. М-м-м, да, жалость. — И почему же? Я поднял голову к небу и приступил рассматривать ночную богиню. — Ну... Знаешь, я думаю, их судьба предрешена с самого начала их пути. Я иногда задавался вопросом о том, как им тяжело. Я осознавал всю эту нагрузку. В их бедах виноваты люди, которым наплевать на здоровье других... Эти... М-м-м... скоты... лучше их так назвать, думают лишь о своих наслаждениях, о своей выгоде, а несчастные люди вынуждены выживать в этом гнилом мире, не получая ничего, кроме голода и насилия. — А что, если я скажу, что я злодей? — Значит, ты злодей. Ну... хоть я и готов отдать всё, чтобы удрать от тебя и забыть, но это мне ничего не даст... Да и убежать я не смогу, а обороняться – тем более, – мой взгляд потускнел, а руки сильнее задрожали, заставив сжать их в кулаки. — Что ты имеешь в виду? — Я, к сожалению, как бы сказать, болен. Я перерос эти ваши общепринятые принципы. Я уже не придаю значение этим двум сторонам... я сам по себе... герои или злодеи – неважно, меня не интересуют две эти противоположности, – уныло опустив голову, я медленно принялся снимать перчатку с левой руки. — Всё, о чём я думаю... я никогда не получу, ведь... кто знает... может, скоро я навсегда прилягу на землю и больше не взгляну на ночное небо, где царствует невообразимая красота... прямо как сейчас... красота. Согласна? — Ох, – Химико одарила взглядом свои руки, сжав их в кулаки, а затем повернулась ко мне почти впритык, увидев мою открытую изуродованную руку. — А... что с твоей рукой? Сам, что ли? Ну ты и дурак. — Долгая история... но скажу лишь, что тогда мне было слишком плохо... у меня случился нервный срыв, а это... Это его последствия. — Ты мазохист? — Ч... Чего?! Сама такая, зачем себя кусаешь? «Слишком близко». Она протянула свои изящные пальцы к моей руке, захватив её в свои объятья. — Твоя рука дрожит... прости, глупость сказала! — Симптомы болезни, но это... это пустяки! Непонятное ощущение в моей груди распространило тепло по телу. Её осматривающий взгляд начинал манить мои полузакрытые глаза. Её большой палец проходил по моим ожогам, на костяшках она прекратила своё путешествие. — Может, хватит трогать мою руку? – краснея, прошептал я. — Мне неловко. — Извини, мне просто было интересно, – нехотя отстранившись, она подбежала к попавшейся по дороге скамейке. — А давай посидим? — Эй, а может, хватит? Мне завтра... ой... Сегодня! Мне сегодня в школу! — Ну, так давай посидим в честь нашего знакомства! — Знакомства? Я же не хотел знакомиться?! — Замолчи и садись! Я кому сказала! «Она... ужасна! Да!» Присев на лавочку, я смотрел на довольную блондинку. — Умничка моя. «Чего она сказала?! Ненормальная! Это ненормально!» **** Не знаю, что происходило дальше, но я так углубился в нашу беседу, что забыл обо всём. В итоге мы просидели до восхода солнца, встретив солнечный обруч, что проявлялся из-за горизонта. Природа неспешно пробуждалась. Растущее солнце начинало делиться своими лучами, играясь оранжевыми красками на лёгкой туманной небесной пелене. — Ты когда-нибудь мечтал быть свободным... не знать границ в своей жизни, проживать свои дни так, как тебе хочется? – тихо шепнула Химико. — Делать то, что тебе хочется, а не делать то, что скажут? Я нерешительно развернул к ней свою голову. Её лимонного цвета глаза заставляли меня забыться в своих мыслях. — Но... разве ты не свободна? Ты сидишь на скамье... ещё и со мной... свободно разговариваешь и смотришь на природу так, как тебе хочется, – я бессильно откинул голову на спинку скамьи, смотря на розовое небо. — Ты не понял... пока не поймёшь, – Химико просто молчала, чутка улыбнувшись. — Но, а так бы... я бы хотел обрести крылья... и просто пролететь вокруг света... скрыться в триллионах звёзд, не оборачиваясь к земле... Я так устал от всего... всё так сложно. Мне ничего не остаётся, как просто, не зная завтрашнего дня, идти в неизвестность. — А как насчёт пойти со мной в эту самую «неизвестность»? Давай сбежим! — Дура, куда с тобой? – я смутно посмотрел на неё. — Я тебя только несколько часов знаю! — Ты такой нудный. — А ты меня пугаешь! – она подпрыгнула и встала напротив меня, закрыв собой лучи просыпающегося солнца. Свет преображал её стройное тело. Из-за приятного ветерка её юбка трепетала, открывая вид на её нижнее бельё, тем самым смущая меня до предела. — Пожалуйста, сядь обратно, – заливаясь краской, заикнулся я, отвернув голову в сторону. — А то мне неловко! — Блин, я же только встала! — И зачем встала?! — Сама не знаю! Её глупости чем-то расслабляли меня, заставляли смеяться и в то же время бурчать. Посидев ещё минут пятнадцать, я вспомнил, что не стоит понапрасну тратить время. — Мне скоро в школу, поэтому я лучше пойду, – пока я поднимался, Химико схватила меня за руку и потянула к себе. Горячие губы коснулись моей щеки, выбив из меня всю усталость и сонливость. Жаркое чувство отложилось в глубине моего сердца. — Спасибо тебе, что провёл со мной это долгожданное время! – она рванула в сторону «далеко-далеко». Туда, куда мне на данный момент не суждено попасть. Я ошарашенно держался за щёку, провожая её взглядом. — Боже мой, что же сегодня произошло. Хрень, ну и время, – по-глупому улыбнувшись, я отправился домой. **** Находясь в школе, я не мог забыть эту странную, таинственную девушку. Я сидел за партой, посматривая в окно. Глаза закрывались, а разум тускнел, в конечном итоге я просто заснул, положив голову на парту. — Эй, Деку. Завязывай со сном, бестолочь! – сильный подзатыльник мигом вывел меня из сна. — Ты не дома, чтобы спать! Ты в школе! Опасаясь, я поднял голову и увидел своего бывшего друга, члена нашей, как говорит мама, семьи. Катсуки Бакуго: пепельно-блондинистые волосы с торчащими в разные стороны острыми прядями, которые подчёркивали его гневный образ, узкие красные глаза и его постоянно нахмуренные брови, всегда пугающие меня. — Прости, Кач-чан, я просто не выспался! – мой трусливый взгляд лишь разозлил его. — Не смей меня здесь так называть, идиот! Я ж тебе говорил! Очередной подзатыльник одарил мою голову, заставив мои руки закрыть меня. Весь класс смотрел прямо на нас. Некоторые посмеивались от прозвища блондина, а некоторые ждали продолжения странного, образовавшегося из-за пустяка, конфликта. — Ты... – Катсуки хотел вновь отвесить мне. Во время его очередного замаха в класс вошёл учитель, спасая меня от неприятных ощущений. — Потом поговорим, – после своих слов он отправился к своей парте, стиснув зубы... **** Пришло окончание школьных минут. Поняв, что своей выходкой я опозорил блондина на весь класс, я, волнуясь, выбежал из класса и отправился к лестнице, успев словить взгляд разъярённого одноклассника. — Чёрт, только бы, пожалуйста, не догнал! – нервно завопил я, прыгая с лестницы. Раньше, когда мы были ещё детьми, я всегда ходил за ним по пятам. Я хотел быть похожим на него. Но после одного инцидента, который затронул нашу с ним «семью», я изменился в своих мыслях, как и мой бывший друг. Мы прервали общение, ведь Катсуки спрятался в себе и стал сущим кретином, который постоянно дразнил меня, а иногда и жестоко избивал, зная все мои слабости, словесно надавливая на них, тем самым поднимаясь на глазах малой публики. К сожалению, убежать у меня не получилось. Он догнал меня, схватив за рюкзак. — Куда это ты собрался? – усмехнулся Катсуки. — Решил снова опозорить меня? Я же тебе много раз говорил, чтобы ты перестал действовать мне на нервы... И моей матери тоже. — Отпусти меня, мне домой надо! Меня в больнице ждёт... — Заткнись! Не кричи на весь коридор! Я аккуратно попытался вырваться, чтобы не порвать рюкзак, но одноклассник лишь сильнее дёрнул меня. — За школой поговорим... снова мне придётся тебя научить манерам, идиота кусок! **** Подошёл к дому я уже поздно. Весь потрёпанный и слегка избитый, полностью в своих слезах. Вся моя школьная форма была грязной, в некоторых местах порвана. Подойдя к входной двери, я еле вставил ключ в замок. Голова закружилась, после чего я мгновенно упал у порога. Смотря на сумеречное небо, я заплакал, но не из-за боли или унижений, а только из-за своей слабости. «За что он так со мной... почему? Мам... Прости меня... сегодня я не в силах...» Краски вечернего неба постепенно выцветали. Ночь вступала в свои права. Солнце склонялось за горизонт, начиная исчезать. Появлялись небесные крупинки, некоторые из которых создавали различные созвездия. А слёзы не прекращались и стекали по наклонной. «Какой же я слабак... Дай мне сил... небо...» В глазах темнело. Все чувства пропали: ни страха, ни боли – только облегчение. В момент расцвета тьмы в глазах я смог услышать быстрые шаги, идущие в мою сторону... **** Как только я пришёл в сознание, то никак не решался открывать свои глаза. Как оказалось, я находился у себя дома, и это меня слегка встревожило. Странно. Резко что-то влажное прошлось поперёк моей щеки, оставляя за собой мокрую дорожку. Испуганно раскрыв глаза, я увидел Химико, сидящую на краю кровати. — У тебя такая вкусная кровь! – с широкой улыбкой крикнула она, облизав свои клыки. — Такая сладкая! — Какого... – дрогнул я, пытаясь приподняться, но тело отказывалось нормально функционировать. Устал. — Тебя что, избили? – с волнением спросила она. — Как ты думаешь? — Думаю, да! — Ну тогда не задавай глупых вопросов, – я пластом лежал на своей кровати, смотря в потолок. — Как ты тут оказалась? — Твои ключи торчали в замке, – она близко подсела ко мне, внимательно глядя в мои глаза. — Смотрю, а ты весь грязный идёшь, а потом – бац! – ты упал! — Чёртов сталкер, почему же ты не отстанешь от меня?! — Не хочу, – монотонно прошептала она, сокращая расстояние между нашими лицами. — Меня так манит к тебе... дурачок ты мой, поскорее бы ты это понял. «Что она...» — Ч... Что ты делаешь?! Отодвинься! Своими аккуратными губами она ласково коснулась моего лба. Её светлые волосы свисали перед моим лицом, принуждая вдохнуть их запах. — Господи, что же это за дни пошли. — Отличные... Теплота её губ согревала меня, усиливая сердцебиение. Щёки постепенно краснели, а дыхание участилось. На мгновение я почувствовал блаженное удовольствие, которое не испытывал никогда. — Ух, да у тебя жар, ты прям горишь! – она медленно отстранилась, лизнув край губы. — Сама виновата! – смущённо отвернув голову, я не мог отбросить недавние ощущения. «Чокнутая». Она быстро подпрыгнула и побежала к раковине, привлекая моё внимание. Химико шарахалась по дому, пытаясь что-то раздобыть. Я прикрыл глаза. Через несколько секунд она осторожно подошла ко мне, а потом положила на лоб влажную тряпку. — Это должно помочь, наверное! Такой ласки, пусть и никудышной, я не знал долгие годы. Её руки были такими приятными для меня, что я был готов держаться за них вечно, пока не умру. Её запах, её прикосновения ко мне, её взгляд, её улыбка – за часы стали для меня родными, притягивая меня к очередной жажде прикосновений. Или, может, я просто идиот, который не трогал и не чувствовал девушку рядом. — Послушай, Химико... — Нет, ты можешь звать меня только по имени! – недовольно заявила она. — Я тебя ударю! — Но так общаются только с близкими, а ты... ты... никто. Ты мне никто. — Не говори так, мне больно, – помолчав, она продолжила. — И я буду близкой для тебя, вот увидишь! – уверенно сказала она, протянув руку к моим волосам. Девушка бережно трогала мои кудри, нежно поглаживая каждый локон. — Ладно, послушай, Т... Тога-чан, спасибо тебе, что помогла тому, кто тебя даже не знает, – я слегка наклонил голову к Химико. — Мне очень приятно, правда, если бы не ты, то я бы точно умер раньше положенного... Но ты не должна находиться в моём доме... рядом со мной. Мы смотрели друг на друга. Её зрачки забегали по каждой части моего лица, остановившись у моих губ. — Ничего страшного, ведь для этого и нужны... друзья! – проигнорировав меня, закричала она. — Эй, только не говори... что ты хочешь быть моим другом? — Хочу, ещё как хочу! – её глаза засияли ярче солнца, ослепляя меня. — Понятно. Странная ты, конечно, жуть. – искренне улыбнулся я, смотря на её радостное лицо. — Как мне тебя отблагодарить, а то получится... как-то невежливо. — Уже поздно... можно у тебя переночевать? – покраснев, спросила она. — Ч... Чего?! – я поднял голову, уронив тряпку к своему рту. — Переночевать? Ты же просто смеёшься надо мной, да? – я снова положил тряпку на лоб. — Нет, я правда хочу переночевать. Уже поздно. Вдруг на меня нападут, вдруг изнасилуют? — Ну-ну, да ты сама кого угодно в гроб сведëшь! Мне было страшно, ведь впервые я могу провести ночь с девушкой, так ещё и практически с первой встречной. — Я же не кусаюсь, – она намеренно открыла свой рот, показав свои заострённые зубки. — Я просто посплю на полу, а завтра уйду, обещаю! – умоляюще смотря на меня, она приподнялась с кровати. — Чёрт, ну, что же мне с тобой делать... — Переспать! — Кого?! Дура, что ли?! — Просто поспать у тебя, а ты чего подумал... извращенец! – громко засмеялась она, чем-то успокаивая меня. — Ха-ха-ха, мой... друг... извращенец! — Тогда больше ты никогда не придёшь ко мне, договорились? — У-у-у, злюка! Хорошо, но не обещаю! Вдруг мне будет страшно одной... если... у-у-у... я встречу маньяка! Неужели ты оставишь меня одну? Такую хрупкую... Я через боль поднялся и скинул тряпку на пол. Медленно встав с кровати, я прошёл мимо Химико и подошёл к шкафу, начиная снимать с себя убитую школьную одежду, попутно сбрасывая на пол перчатки. — Как обычно, весь в дерьмо, – злобно пробубнил я, грубо сняв неопрятный пиджак. Я повернул голову и посмотрел на свою гостью. — Чего стоим? — Это... А можно мне помыться? Я вся воняю! — Воняешь? Ты ещё меня не нюхала... – понимая, что так нельзя разговаривать с девушкой, я стал более вежливым. — Можно, ты можешь принять душ. Может, сейчас одежду тебе найду... подожди чутка. — Одежду... Я... буду в твоей одежде, да! Наконец-то! – она подняла свои руки, показывая свою радость. Её щёки покрылись светло-красным оттенком. — Иди уже мойся, а то, чёрт возьми, передумаю! Выгоню на улицу! — Прости-прости! Хорошо, только не кричи! – схватив одежду, она убежала в ванную комнату, вдыхая запах моих вещей... — Идиот, зачем я разрешил этой чокнутой спать у меня? Идиот, – переодевшись в чистую одежду, я подошёл к окну. Яркий горизонт почти поглотил солнце, открывая время прекрасной ночи. Уже сияли завораживающие звёзды, мягкий ветерок скользил по деревьям, играясь с листвой. Мне вспомнились сегодняшние побои за школой. — Тупой Катсуки, сука, как же я ненавижу тебя! Был бы сильней, с удовольствием убил бы. Я беспокойно вспоминал этот мучительный момент. Фрагменты всех печальных воспоминаний так не вовремя забили мою голову. — Прости, мам, я обещал... не буду злиться на них. Громкий крик донёсся из ванны. Я быстро подбежал к двери, с переживанием спросив: — Эй, ты там в порядке? — А-а-а, кипяток! – её громкий визг резал мои уши. — Блин, мне горячо! Зайдëшь ко мне? — Фух, напугала ты меня.. Что?! Нет, я не зайду! **** Я постелил себе на полу, так как решил, что лучше гостья поспит на тёплой кровати. Я лежал в ожидании Химико. Она приоткрыла дверь, клубы пара распространились по всей комнате. — Я искупалась! – искрясь от удовольствия, прокричала Тога. — У тебя замечательный напор воды! И шампунь тоже... Замечательный! Я посмотрел на неё. Мой рот приоткрылся при виде её натуральной красоты. Кретин. — Ротик прикрой, – улыбнулась она, прищурившись. — Извращенец. — Да не извращенец я! Моя футболка облегала её талию, подчёркивая всю сексуальность её тела, а шорты открывали мне вид на её бёдра. Распущенные волосы говорили о том, что она великолепна в любой одежде... даже в мужской. — Выключи свет... вон там! И ложись на кровать, пожалуйста! – я, стесняясь, отвернулся и накрылся одеялом. — Уже? А я думала, мы ещё посидим! Поворкуем, может? — Я хочу спать, никаких больше слов! — Блин, – выключив свет, она грустно шла к кровати, хлопая себя по бёдрам. — Я думала, мы... **** После нашего отбоя прошло около часа, а я всё никак не мог заснуть, эмоции переполняли меня. Лунный свет пробивался через занавески, полностью освещая каждый уголок комнаты. Частые шорохи с кровати привлекли моё внимание. Аккуратно повернув свою голову, я резко дёрнулся. Химико не спала, а просто смотрела на меня, слегка улыбаясь. — Представляешь, а я тоже не могу уснуть, – пробурчала она. — Я ждала, когда ты заснёшь первым... хотела... лечь к тебе. Можно? — Ты меня пугаешь! – я мигом отвернулся от неё, нахмурив брови. — Отстань! Через несколько минут я почувствовал женские руки, что потихоньку начинали обвивать меня со спины, отбирая моё тело у одеяла. Я не понимал, как на это реагировать, что для этого предпринять, так как раньше такого со мной не случалось. — Хоть бы я уже умер... – прошептал я, не веря в происходящее. — Или я уже умер? Тем временем её руки напряглись, сделав хват крепче. Она прижалась к моей спине, благодаря чему я смог прочувствовать её мягкую грудь, слышать её глубокое дыхание. — Пожалуйста, только не бросай меня... Изуку, что же я буду делать, если тебя не станет? Мне тяжело находиться без тебя. Все эти люди... Мне нужен только ты, хочу быть только с тобой... всю жизнь. Я сильно зажмурил глаза, опасаясь всего, что она делает. «Она меня убьёт... или, может... хочет сначала изнасиловать!» – мысленно испугался я. Но всё было не так, как предполагала моя дурная голова. Её руки задрожали, после чего я услышал её всхлипы. — Сумасшедшая ли я? Я молчал, боясь выронить хотя бы одно слово. — Прости меня, что я так хочу понравиться тебе, – она упёрлась своей головой в мой загривок. Её слёзы не приносили мне радости, а лишь колющее чувство в сердце. Странно. Я понимал, что веду себя как последний трус, но всё равно продолжал молчать. — Я так сильно люблю тебя, что я не могу это описать словами... «Чего?! Чего она опять сказала?!» Это точно была уже не та весёлая и настырная девушка, которую я смог запомнить за всё время, что она тёрлась около меня. Её маска спала, открыв мне настоящую трагичную сторону. — Мне ска... Я уже давно наблюдала за тобой, но боялась подойти, считая, что я тебя недостойна... и угроблю твою жизнь... но... Я не должна была... Что же я... – её слёзы ручьём текли по шее. «Что делать? Соберись, тряпка. Возьми себя в руки!» – мысленно отругал себя я, не зная, что делать в такой ситуации. — П... Прости, что залезла в твою жизнь, не спросив разрешения. Надеюсь, ты не держишь на меня зла... я просто хотела заговорить с тобой... ведь больше мне не с кем болтать, чувствуя безумную любовь, – после сказанных слов она освободила меня из своих объятий и сразу же развернулась в противоположную сторону. «Урод, я даже не смог успокоить девушку, какой же я... Что делать? Каков исход? Мне обнять её? Поцеловать? Что я несу!» – мысленные разговоры с самим собой начинали меня злить. Сделав тихий вздох, я медленно развернулся, пытаясь сдержать своё дёрганье. Смотря на её макушку и слушая её всхлипы, я неспешно обвил её за талию своей дрожащей рукой. Колоссальные эмоции пробили мою голову. Первый раз обнимаю девушку. «Давай, слабак, ты сможешь. Я не должен заставлять плакать эту девушку, только не её... Сволочь!» – в последний раз сказав себе, я неуверенно прислонился своими дрожащими губами к её уже не влажной макушке. Первый раз целую девушку. Сердце бешено стучало из-за грядущей неизвестности. — Слушай... Ты это... прости меня... Ну... не стоит плакать из-за меня и моей рассеянности, просто опыта с девушками у меня никогда... чёрт... не было... стыдно такое даже говорить... я даже не знаю, что толком означает «любовь», – запах моего шампуня от её волос заставлял меня неестественно улыбаться. — Но, когда я впервые тебя увидел, я был в недоумении от твоего «ку-ку», ты была такая весёлая, а твои жесты и мимика казались... милыми... да, милыми. Я до сих пор не понимаю, что ты говоришь... и откуда у тебя столько уверенности, чтобы разговаривать на такие темы с неизвестным человеком, – её всхлипы утихли. Она взяла меня за обнимающую руку и начала рассматривать мои шрамы. — Конечно, я сильно боялся тебя, да и сейчас боюсь, что аж сердце в пятки уходит. Ты меня пугаешь. — Прости... – перебила она, поглаживая мою руку своим большим пальцем. — Не извиняйся. Прогулка с тобой и сегодняшняя твоя помощь запомнятся мне навсегда. Правда, навсегда. Такое у меня впервые. Спасибо тебе. Вот... Ну... – мой голос на удивление перестал дрожать, я не знал, что мной двигало на тот момент, но я просто говорил то, что хотело моё сердце. — Мне очень приятно узнать, что я тебе нравлюсь, но... принять твои чувства я пока не могу... Только не плачь! Не переживай! Это... Это не значит, что я не смогу тебя полюбить! Ты чудесная девушка, Тога-чан! поверь мне. Смотри... гляди, какая ты красивая... слишком красивая... даже в моей одежде. Я смущаюсь. Сейчас я весь горю из-за смущения, – она крепко сжала мою руку. — Ты вторглась в мою жизнь, оставив свою улыбку для меня, как нечто большее, чем ты думаешь... поэтому... я постараюсь быть с тобой, чтобы ты улыбалась, ведь для этого и нужны... друзья. Я буду твоим другом. Пускай я и не умею, но постараюсь научиться. Девушка начала потихоньку разворачиваться в мою сторону. — Значит, ты меня не прогоняешь? — Тога-чан, я попытаюсь с тобой дружить. Я протянул пальцы к её волосам, уложив их за ухо. Её лицо было полностью в слезах. — Это... Давай ты перестанешь? Не стоит вешать нос из-за такого идиота... Поверь, то, что ты хочешь увидеть и почувствовать, возможно, всё-таки ещё впереди. Только верь в свою мечту, – я искренне улыбнулся, робко убирая слёзы с её щёк. — Моя мама всегда говорила, что если верить – всё сбудется. — Хорошо. Спасибо тебе... Я... рада, что ты принял меня даже такой. — И тебе спасибо, что... любишь... вот такого меня... Может, ты всё-таки подшутила надо мной? — Не зли меня. Она пробралась под моё одеяло и, прижавшись ко мне, закинула свою ногу на моё бедро. — Я люблю тебя. Я рада, что я с тобой, сильно рада. Я хотел обнять её, чтобы успокоить, во мне проснулись дружеские мысли, наверное. Когда я стал крепко её обнимать, я понял, как же я был дорог ей. — Кто же ты? Я тебя вообще не знаю... Но мне... почему-то... приятно, когда ты меня обнимаешь. — А я давно, больше года уже прошло, у меня даже твои фотографии есть! — Ты точно отпетый сталкер, придётся от тебя уйти, – я наигранно сделал серьёзный тон. — Не буду дружить с такой. Она крепко прижалась к моей груди, слушая моё сердцебиение. — Не обижай меня... – обидевшись, она укусила меня. — Никогда не обижай, не бросай меня... Оберегай... Защищай и люби меня. — А ты не кусай меня, мне же больно! — Буду... Ты сладкий. Когда я посмотрел под одеяло, наши взгляды пересеклись. Заострённые клыки сверкнули в сумраке, а глаза – загорелись любовью. Её слегка приоткрытые губы страстно желали мои. — Это... Тебе... сильно идут распущенные волосы. Ты такая... — Чего врёшь? Я тебе язык сейчас откушу. — С чего бы?! Мне нельзя говорить такие комплименты? Прости, я не буду. — Нет, будешь. Только мне и никому больше, а то убью их всех... тебя тоже. — Интересно, когда ты меня убьёшь, ты будешь улыбаться? – пошутил я, сильно зевнув. — Эй, дурак, не говори ерунды! — Ну-ну... Сама ересь говоришь. — Всё, я уже хочу спать! – она уткнулась лбом в солнечное сплетение. — Всё, я с тобой не разговариваю! Дурак! Придурок! Идиот! — Я люблю тебя, – в последний раз подшутил я. — Сильно люблю, люблю, как небо любит солнце. — Чего?! — Говорю, спокойной ночи, глупая. **** Счастье приходит внезапно, как произошло когда-то и у меня. Неизвестно, во сколько и каким оно будет, важно лишь знать, что оно всегда поджидает тебя тогда, когда ты сам не ожидаешь этого. Каждый человек рождён любить и быть любимым, лишь само общество является преградой для человека. Преградой, что надо обязательно преодолеть. Тогда ты поймёшь, что такое настоящее счастье и взаимная любовь. Но самым сложным и почти непреодолимым препятствием являешься ты сам. Из-за чего ты попросту тратишь драгоценное время своей единственной жизни на ненужные слёзы и нервы. Порой за счастье, как и за любовь, нужно бороться с самим собой. Только ты отвечаешь за своё будущее в этой жизни, поэтому нельзя сдаваться. Нашёл человека – держись до конца и ни за что не смей отпускать его, ведь если потерял – будь готов отпустить... **** Утро началось с дождя. Капли постукивали по окнам. Весело грохотал гром, заменяя будильник. Дождь усиливался и постепенно превращался в ливень, он хлестал на полную мощность, чуть ли не выбивая окна, слышались звуки проезжающих машин по уже образовавшимся лужам. Открыв глаза, я первым делом посмотрел на Химико. Она по голову была под одеялом, крепко обнимая меня. С каждым новым пугающим звуком, доносившимся из облаков, Тога дёргалась, иногда покрикивая. — Ты меня... м-м-м... раздавишь, – мямлил я, пытаясь наконец проснуться. — М... Мне страшно! — Боишься грома, что ли? — Д... Да, он так неожиданно даёт о себе знать! — Чего его бояться-то? – я попытался вырваться из плена её рук, но она лишь сильнее вцепилась в меня. — Да отпусти ты меня, мне надо вставать! — Ну ты чего!? Мне же страшно! — А мне весело, блин! Неохотно отпустив меня, она зарылась в одеяло, крича при каждом звуке. Я же подошёл к окну, начиная разглядывать небо. На хмуром небосводе кружились угрюмые свинцово-серые тучи, поглотившие собой солнце. Вдали сверкнула молния, а затем прогремел гром, испугав Химико своим грохотом. — А-а-а-а, ненавижу! – злилась Тога, снова взвизгнув. — Убью тебя! Убью! Я приложил свою руку к окну, оставив отпечаток. «Доброе утро...» — Эй, сталкер. — Хватит меня так называть! Мне обидно! — Ты не хотела бы мне рассказать о себе, чтобы я точно мог определиться, – я повернулся в её сторону, серьёзно смотря на неё. Она высунула голову и взглянула на меня. — Я хочу спать! — Эй, да брось! — Буду спать! — Да блин, ну не меняй тему! – разочарованно возмутился я, потеряв свой серьёзный настрой. — Но я хочу спать! — Как маленький ребёнок! Просыпайся, а то без завтрака останешься! — Отстань, дурак! Видишь, я спать хочу! — Действительно. Вставай! Ну... Быстро, пожалуйста... **** Возвращаясь из ванной комнаты, полностью освежившись, я увидел снова спящую Химико, но уже лежащую на кровати. Моему терпению пришёл конец. Подойдя к ней, я стал трясти её за плечи, тем самым вызвав её смех. — Перестань, дай мне поспать! – её смех поднимал моё настроение. — Укушу... Ударю! Буду бить тебя и кусать! Ха-ха-ха! — Просыпайся! Давай-давай! – откинув одеяло на пол, я начал щекотать её талию. Даже понимая, что я не имел права прикасаться к ней в этом месте, я продолжал своими дрожащими пальцами щекотать её. — Хватит, мне щекотно! – она пыталась вырваться, махая руками, но это не помогало до того момента, пока она не набросилась на меня, повалив на пол. Она лежала на мне, возбуждённо улыбаясь. — Хе-хе, вот я и остановила тебя. Ну, что ты будешь делать своими покалеченными ручонками? Слабачок... Мой любимый слабачок, – ехидно шепнула она, сокращая расстояние между нашими ртами. — Иди... умойся... пожалуйста! – язык заплетался при виде возбуждающих черт её лица. — Тога-чан! Она прижала мои руки, не давая мне вырваться. — Знаешь, Изуку, я влюбилась в тебя с первого взгляда. При виде тебя моё сердце готово было лопнуть от удовольствия, а вот... когда ты разговаривал с другими людьми, в частности, с девушками, я чувствовала непереносимую агрессию. Я хотела убить их всех. — Тога-чан, перестань, ты меня пугаешь! Свисающие локоны её блестящих волос закрывали мне обзор на всё вокруг, но только не на неё. Её страстный взор смотрел на мои губы. — Мне нравится ощущать твоё тёплое дыхание, а ещё я хочу наконец-то поцеловать тебя. Хочу вцепиться в тебя... и всосаться так крепко, как это позволяет время. Хочу, чтобы ты был только моим, чтобы только я могла ласкать тебя. Мне было страшно смотреть на неё. Она превосходила меня по силе. Разница столь велика, что по сравнению с ней я – насекомое, которое запросто можно раздавить ногой. Почти задевая мои губы, она положила свою голову мне на грудь. — Хочу, чтобы я была твоей единственной и неповторимой, чтобы ты смотрел только на меня. Любил и ухаживал только за мной. «Она настолько сильно любит меня? Чушь...» – именно такие мысли кружились у меня в голове. Она отпустила мои руки. Честно переживая, я поднял руку и начал нежно гладить её по голове, робко задевая её макушку своими пальцами. Всё-таки я же парень... Я должен её успокоить. — Ты явилась из «ниоткуда», напугав своей безумной любовью... и радостью... слезами, криками и ещё чем-то. — Тебе противно? — Глупая, что ли? Как может быть противно, когда такие слова говорит такая красивая девушка, наоборот – это для меня слишком приятно, но просто пугает своей неожиданностью... даже не верится... Я просто не могу понять тебя и твои чувства. — Ты злишься? – виновато спросила Тога. — А? Нет, что ты. Я спустил руку чуть ниже, начав гладить её по спине. Она подняла свою голову и посмотрела мне прямо в глаза. — Я насильно хотела поцеловать тебя. — Ну, во-первых, настоящая любовь – это признание ошибок, запомни это. Это прощение поступков человека, которого ты любишь. Во-вторых, м-м-м... нет ничего плохого в том, что ты захотела меня поцеловать, это лишь показывает твою любовь к идиоту вроде меня. Хотя я испугался. Капли утренних слёз ручьём текли с её щёк, создавая влажную тропинку. Я провёл рукой по её распущенным волосам, пропуская сквозь дрожащие пальцы каждый локон. — Пожалуйста, не бросай меня, – её умоляющий вид беспокоил меня больше всего. — Даже не собирался. — Даже такую ненормальную и глупую, как я? — Ты помнишь, что я говорил ночью? — Напомни мне, хочу снова услышать эти слова. — Я постараюсь быть рядом с тобой. Поэтому не плачь и иди умываться, а я пока приготовлю завтрак... Ты голодная? — Ага, я хочу кушать. Она лежала на мне, постоянно гладя меня по шее, по рукам, по лицу. — Это хорошо... **** Кто она? Почему она так цепляется за инвалида вроде меня? Вопросы не покидали моей головы ещё с первой нашей встречи в магазине. Может быть, она – счастье, ожидающее меня очень долго, а может – крест на моей могиле. Может, ангел, спустившийся лично для меня. Может, демон, вырвавшийся из преисподней, дабы забрать мою грешную душу для самого сатаны. Я решил довериться, ведь она доказала, что не может без меня. Впервые за всю свою жизнь я попытаюсь довериться человеку, о котором я не знал абсолютно ничего. Кто не рискует, тот не живёт... **** Накрыв на стол, я ждал Химико у окна. «Долго она намывается, что-то слишком долго». Погода приходила в состояние улыбки. Дождь закончился, тучи постепенно расходились. Возвращалось солнце, а вдали над влажной землёй ещё виднелась тускло-фиолетовая туча, в которой всё ещё сверкали яркие молнии. Где-то рядом земля и небо соединялись радугой – символом радостного перемирия человека и природы. Я стоял и наблюдал за красотой природы, смотрел на дождевые капли, стекающие по оконному стеклу. Химико долго не появлялась, вызвав у меня волнение. — Эй, ты чего там так долго, скоро завтрак остынет! – крикнул я, надеясь, что она услышала. — У меня ещё дела! Я медленно подошёл и прижался ухом к двери: шум стекающей воды из душа и больше ничего. Приложив руку к ручке, я приоткрыл дверь. В душевой клубилось большое количество пара, из-за чего я смог разглядеть лишь очертания некоторых объектов. Настенная полка, где находились мои гигиенические средства, была пуста. Вещи, в которые она была одета, оказались разбросаны на полу, что вызывало у меня недоумение. Ванна была закрыта занавеской, а за ней, скорее всего, и находилась Тога. Я потихоньку вошёл, начав делать маленькие шаги. Взяв край занавески в руку, я отвернул голову и рискнул дёрнуть её. Крика не последовало. Я настороженно посмотрел на дно душевой кабинки. — Твою же... Что ты... я же сказал тебе. Тога бесшумно сопела, не обращая внимания на льющуюся воду, и лежала лишь в нижнем белье. Отключив воду, я просунул руки под девушку и бережно поднял, решив нести её к кровати и успев зацепить чистое полотенце. Я, оказывается, не такой уж и слабак. «Надо было утопить её... Да не могу...» Проходя кухню, я посмотрел на девушку, сразу же покраснев. Из-за воды её нижнее бельё просвечивало. Я остановился, смотря на её лицо. Края её губ постепенно поднимались, превращаясь в улыбку, а глаза приоткрылись. — Извращенец, – шепча, Тога полностью открыла глаза. — Хочешь изнасиловать спящую девушку? Хочешь... займёмся сексом? Давай? — Ты издеваешься? — Ты так нежно взял меня на руки, что я просто не смогла перестать притворяться. Я подошёл к кровати и грубо бросил её на постель. — Подумай над своим поведением... – безэмоционально сказав, я бросил на неё полотенце. — Ты обиделся?! – усевшись на кровати, она начала вытирать голову. — Прости меня! Прости меня, Изу! Я развернулся и пошёл к раковине, чтобы помыть посуду после готовки. — Когда приведёшь себя в порядок, чтобы поела, ясно? Я не хочу с тобой разговаривать. **** Странная девчонка ворвалась в мою серую жизнь, желая безжалостно разбивать все преграды в моём сердце. Её переменчивое настроение пугало меня: сначала безумная, потом радостная, затем похотливая, а в конце – чистая девушка, которая не знает, что такое счастье, которая может лишь цепляться за край любовной нити в надежде поймать мои ответные чувства, запрятанные в недрах моего подсознания. Она – лепесток, одиноко опавший с большого дерева, оставляя за собой опустевшую ветку. Падая прямо на вязкую землю, полностью погружаясь в грязь. Этот лепесток не один, с ним лежит ему подобный, такой, который пролежал в одиночестве больше, чем все, вместе взятые. Тот, что постепенно засыхает и исчезает с земли, оставляя лишь пыль. Простыми вопросами не отделаться. Всё, что я могу, – так это наблюдать за её действиями, потихоньку понимать её чувства и задуматься о том, кем она является для меня. **** Я стоял у раковины, пока Тога сидела на кровати и грустно смотрела на меня. — Изуку, прости меня! – она поднялась с кровати и направилась ко мне. Мне слышались звуки падающих вещей с её стороны, но я не обращал внимания. Она подошла сзади и положила руки на плечи, обвив ими шею. — Эй, хватит дуться, бука... я же всё это делаю не просто так. Я же хочу быть с тобой. Я так давно хотела быть в твоём тепле... Теперь же, когда я здесь, я просто не могу перестать радоваться твоей теплоте. Задняя сторона футболки промокла, вслед за этим я понял, что она была прижата ко мне, стоя без нижнего белья. Ощущение её голой груди было приятным. Пока она гладила меня своей грудью по спине, мои щёки залились бордово-розовым. — Знаешь, а мы с каждой минутой становимся всё ближе и ближе, я это чувствую, а ещё вижу твои алые щёчки... – Тога ещё сильнее прижалась ко мне и с задержкой поцеловала мою шею, в то время пока я пытался не отвлекаться от мытья посуды. — Ты моё всё. Она убежала переодеваться, через шаг посмеиваясь, а я глубоко выдохнул, бросив тряпку в раковину. Тепло и впервые уютно. — Поверить не могу, она была голой... Что же мне делать с ней!? **** Химико вышла уже в своей школьной одежде. Её волосы были собраны в два пучка. Она присела за стол и посмотрела на еду. Я сидел напротив неё и смотрел в её глаза, постукивая пальцем по столу. Девушка подняла взгляд и посмотрела на меня. — Можно? – настороженно спросила она с голодом в глазах. — Зачем спрашиваешь? — Просто... — Конечно, можно... для тебя же готовил, – я одобрительно кивнул, смотря на то, как она быстро начала уплетать рис, омлет и рыбу. — Как же вкусно! Давно я так хорошо не ела! – облизываясь, крикнула Тога, прожёвывая рыбу. — Поменьше лезла бы ко мне – давно бы уже поела. — Ну, я не могу так, мне не хватает твоей ласки, вот если бы ты... — Ага, сейчас, обойдëшься! – перебив, я встал из-за стола и подошёл к шкафу, выбирая одежду. — А ты куда? – спросила Тога, почти доев пищу. — В больницу... — Зачем? — Меня там ждут. — Кто? — Ешь, а не задавай вопросы! Достав толстовку и обычные штаны, я пошёл переодеваться в душевой, чтобы эта озорная девчонка не пилила меня взглядом. Переодеваясь, я слышал быстрые шаги по квартире. Закончив свои дела, я вышел, надевая перчатки, и заметил, что Тога стояла у порога. — Что ты делала? — Ничего! – мгновенно протарахтела она, широко улыбнувшись. Я не настолько глуп, поэтому сразу понял, что что-то не так. Подойдя к ней впритык, я опустил руку в карман её блузки. Её зрачки бегали по моему лицу, а её щёки покрылись ярким румянцем. Цепочка. — Это... был мой подарок, – отводя взгляд, прошептала она. — Хотела подарить тебе его... как память обо мне. Чтобы я всегда была с тобой. — Мне? – я приоткрыл рот, не ожидая такого от Химико. — Ой, правда мне? Я вытащил руку из кармана и сделал шаг назад. — А можно с тобой? – она перекатывалась с пяток на носочки, покачивая плечами. — У тебя нет других дел? — Есть, но... — Тога-чан, я пока не хочу... не готов... знакомить тебя с моей матерью. — Мамой... Ясно. — Да, она лежит в больнице... с очень плохим диагнозом и столь же плохими результатами. Ей тяжело без меня. — Прости меня. — Если придёт такое время, я, может быть, и познакомлю тебя, договорились? Её лицо загорелось счастьем от моих слов. — Конечно, я буду ждать! Буду! **** Мы разошлись разными путями. Она ушла в другую сторону, умоляя меня, чтобы я разрешил ей приходить ко мне. Конечно же, мне ничего не оставалось, кроме как положительно ответить ей. Хоть я и не хотел, чтобы она находилась в моём доме. Я подходил к палате моей матери. Сердце бешено билось. С каждым шагом я всё сильнее переживал о её состоянии. Судорожно открыв дверь, я услышал звуки прикроватных медицинских приборов. Сразу за порогом меня встретила взглядом моя мама. — Изуку, – тяжело прохрипела Инко, покашливая. — Привет. — Мам... Вокруг её одинокой койки стояли несколько капельниц. Поднос, стоящий на передвижном столике возле неё, был полон еды. — Почему ты ничего не ешь? – взяв стул, стоящий возле входа, я поднёс его к кушетке и сел. — Что-то я не голодна. — Нет-нет, так дело не пойдёт, – я подкатил к себе столик и взял тарелку с кашей. — Давай я тебя покормлю. А то скоро одни кости останутся. — Только... если ты, – она искренне улыбнулась, слегка приподнявшись. Еле двигается. Я загрёб целую ложку рисовой каши и стал подносить к её сухим губам. Она медленно прожëвывала кашу. — Что с твоим лицом? – тревожно спросила Инко, глотая пищу. — Пустяки, сейчас меня беспокоит твоё здоровье. — Снова Катсуки? Хочешь, когда ко мне придёт Мицуки, я снова поговорю, чтобы он не трогал тебя. — Мам, ты же знаешь, что это не прекратится, ему плевать на нас... Он не считает нас близкими. — Не говори про него так. Ему просто тяжело. — Перестань, хватит говорить о них. Они нам не семья, – я протянул ей ещё одну ложку. — Лучше покушай нормально. — Изуку, они часть нашей семьи, как и мы их. Не забывай этого. Изуку, я очень переживаю о тебе. — Всё в порядке, не беспокойся. Моя семья – это только ты, мам, а не они... Накормив её целой тарелкой каши, я аккуратно уложил её голову на подушку и снова укутал одеялом. — Теперь будешь сытой... – радостно ответив, я положил тарелку на поднос. — Спасибо, милый. — Пустяки. Для тебя я готов на всё, – при виде её исхудалого и усталого лица по щеке побежала одна одинокая слеза. — П... Пожалуйста, кушай почаще, не заставляй меня переживать, – сказав, я стал рукавом убирать слёзы со своего лица. — Сам знаешь, кормят тут не очень. Я бы съела какого-нибудь салата... Или... Лучше нашего с тобой любимого кацудона. — А хочешь... я приготовлю тебе его, а в следующий раз, когда приду, то накормлю тебя до отвала. — Не стоит... — А вот и стоит, – я любя улыбнулся. — Не хочу видеть, как моя родная мать ничего не ест, от этого мне становится чертовски больно. Инко повернула голову к окну и стала рассматривать яркое небо, где на вышине пылало солнце. — Как твои дела? – скучая, спросила она. — Мне... не хватает тебя, – с задержкой ответил я. — И мне, я так скучаю по старому дому, по тем далёким временам, когда мы вместе смеялись... всей большой семьёй... — Я обещаю, всё скоро закончится, я найду деньги и тебя вылечат, мы переедем в наш старый дом, даю слово! – я нарочно перебил её, так как не хотел услышать окончание её тяжёлых слов. — Я сделаю всё возможное, чтобы ты не грустила! — Мне уже не помочь, поэтому... — Не стоит сдаваться, так ты только ухудшаешь наше положение! Она обречённо смотрела на меня, показывая, что уже не может так жить. Я взял её руку и легонько сжал, после чего потянул к своему лицу. — Мам, вместе мы справимся, вот увидишь! Мы будем гулять по парку и есть сладкую вату, как мы с тобой хотели! Я захлёбывался своими слезами, целуя худую руку матери. — Дорогой, твои руки, они до сих пор так и дрожат? – она ответила на мои действия, взаимно сжав мою руку. — Да... — Вот видишь, какая я мать, если связала тебя с такой болезнью? — Замечательная, мам. Ты самая замечательная! Я справлюсь, прошу, но и ты должна справиться. — Ты такой заботливый, – её голос ещё сильнее охрип. — Только ты... Остался у меня. Ты напоминаешь мне твоего отца... Он... Я его... — Мам. — Мне так повезло, что у меня родился такой замечательный сын. Я счастлива, что ты у меня есть. Постучали в дверь, после чего дверная ручка потянулась вниз, открывая вход. Это был наш личный доктор. Он стоял за порогом, грустно смотря на нас. — Мидория, мне нужно с вами поговорить, – сказал он, приглашая меня на беседу. — Жду вас в коридоре. — Да, конечно, – я вернул взгляд к матери, она, улыбаясь, смотрела в окно, отпустив мою руку. — Я скоро вернусь, подожди маленько. **** Когда кто-то исчезает из твоей жизни, означает, что рано или поздно ты его потеряешь, как бы ты этого ни хотел. И знать, что ты больше никогда её не увидишь, – непереносимо, что даже нельзя сопротивляться смерти. Ты понимаешь, что не сказал самого главного, что заставляло тебя двигаться вперёд. И вот тот, ради которого ты хранил все свои слова, – напрочь исчезает с твоего взора, оставляя за собой лишь тяжёлый осадок. Ты берёшь листок бумаги и карандаш с тонким стержнем. И пишешь письмо, расписывая так, чтобы полностью выплеснуть своё горе. Оно может быть длинным, может и очень коротким. Ты отчаянно пишешь слова и каждый раз мнёшь листы, начиная всё с начала, до того момента, пока не понимаешь, что пишешь той, кого уже нет. Но ты не отправляешь, а просто складываешь свои мысли в стопку, подносишь к огню и через силу сжигаешь их. А ветер уносит пепел, забирая твои воспоминания, но не боль, которая осталась у тебя в груди. И ты проживаешь дни, проклиная себя, что так и не сказал: «Я люблю тебя». **** Я стоял на остановке. Сердце тяжело стучало, а в груди было так холодно, что перестали ощущаться эмоции. Болезнь распространяется с большой скоростью... На улице вечерело, а мне было плевать. Всё ощущалось по-другому – всё казалось мне ложным. Люди, цены, всё, что находится на этой планете – мрак. Причуды. Неравенства. Герои. Злодеи. Почему всё так, что не так с этим миром? Почему всё решают деньги, разве нельзя помогать и спасать людей бесплатно? Извини, но цена на лекарства возросла... Пустота. От всего, что я видел, было тошно. Хотелось отбросить всё и уйти в мир иной, позабыть о всех проблемах. Если не принять препараты в ближайшее время, то кома гарантирована. При воспоминании об измученном лице матери мой взгляд тускнел. «Мама, прости меня...» **** Говорят, что время – лечит. Что рано или поздно всё пройдёт и наступят счастливые времена. Ложь. Время – не лечит. Невозможно забыть такие моменты, когда родной человек умирал у тебя на глазах, пока ты был бессилен и не мог сделать ничего, чтобы это исправить. Невозможно забыть улыбку и счастливое лицо человека, который был твоим последним лучиком надежды. Когда ты теряешь кого-то, то это чувство остаётся с тобой навсегда, постоянно напоминая тебе, что жизнь непредсказуема. Моя боль – это только моя боль. Она никогда никого не интересовала, всем было безразлично, что я делаю, что со мной происходит. Жизнь – это и есть большая боль. Я каждое утро просыпался с ней. Ходил то в школу, то на работу – и всё равно была боль, от которой нельзя избавиться... **** Я вышел на своей остановке и отправился домой. «Деньги, всем важны деньги, а здоровье, доброта?» – подумал я и быстрым взглядом окинул всё, что окружало меня. Машины с бешеной скоростью проезжали по дороге, прямо по лужам, которые так и не высохли с утра, брызгая грязными каплями на тротуар, чуть не задевая мою одежду. «Ненавижу, все хотят только денег, всем плевать на людей, которым очень тяжело, поганые свиньи... ублюдки!» Заходя за угол, я шёл, не сворачивая, прямо к дому. В голове бушевали волны ярой агрессии. Я медленными шагами проходил жилые кварталы, направляя стопы к дому. От мыслей об ухудшении здоровья родного человека наворачивались слёзы. «Мам, я всё исправлю, я найду деньги, и ты вернёшься домой – вернёшься ко мне». С приближением к месту моего проживания мне всё отчётливее был виден знакомый жёлтый силуэт, скачущий из стороны в сторону. Кто бы мог подумать, что спустя несколько часов ко мне вновь прибудет та девушка, постоянно ярко улыбаясь. Заметив меня, она высоко подпрыгнула, чуть не упав, и побежала ко мне навстречу, разведя руки. «Блин, её ещё не хватало...» – я настороженно сделал шаг назад, пугаясь её объятий. — Кудряшка, наконец-то, я тебя так заждалась! – она полетела на меня, как птица по небесным волнам, разрезая перед собой воздух. «Ба... Спасите», – я уныло развёл руки, закатив глаза. Больше я ничего не мог. Она вторглась в моё личное пространство, крепко обняв меня. Она держала руки, как замок, на моём теле. Она никак не изменилась, кроме новой принадлежности за её спиной – рюкзака. — Время так долго длилось, что я чуть не сдохла без тебя! – радостно фыркнула Тога, впившись своим носиком мне в грудь. — Ты вкусно пахнешь... Пахнешь моим счастьем... моей любовью... Я наклонил голову и посмотрел на неё, ответив на её объятия. Я положил руки ей на талию, слегка смущаясь своих действий. Что же я делаю. — Ты же меня недавно видела. — И что? – она оторвала голову от моей груди и посмотрела на меня, в мои глаза. — Мне одиноко без тебя! — Ну и где же ты была? — Забегала, м-м-м, домой, чтобы взять рюкзак! — Что-то у меня плохое предчувствие после «м-м-м». — Эй, не погань момент! – она сердито надула щёки. — Лучше скажи, ты скучал по мне? «Нет». — Скучал, – не услышав сарказма, она встала на носочки и чмокнула меня в щёку, отчего запылала всеми оттенками алого. Поцелуй. Приятно. — Я так рада! «Такая глупая», – я по-доброму улыбнулся, молниеносно убрав руки с её талии. — Пошли гулять! — Ты время видела? — Да, только шесть, поэтому пошли! — Ты такая упрямая. — Да, я такая! — Ладно, но только не долго. Я устал и хочу спать. **** Мы направлялись к парку неподалёку. Проходя по улице, Химико ни на метр не отходила от меня. Она подстраивалась под ритм моих движений, начиная повторять череду шагов. — Смотри на дорогу, а то упадёшь, – пусто сказал я, безразлично смотря вперёд. — Не упаду, – она подпрыгнула, сделав мгновенный переворот в воздухе. — А если и упаду, то ты меня поймаешь! — Кто такое сказал? — Я сказала, что ты меня поймаешь! — Нет, лучше ты упадëшь, зато потом будешь смотреть на дорогу, а не на меня. — Я обижусь! — Зато будет тишина. — Эй, ты такой грубый, я вообще-то девочка! – надеясь на что-то, сказала Химико, показав мне язык. — А я вообще-то мальчик! – я ответил ей той же монетой, показав язык. — Всё, я с тобой не общаюсь, злюка! Мы всё ещё шли. Она отвернула голову, иногда поглядывая на моё лицо, надеясь увидеть раскаяние. Она приоткрыла рот, желая что-то сказать, но, как я и предупреждал, споткнулась и стремительно начала падать, сокращая расстояние между собой и тротуаром. Я незамедлительно сделал неаккуратный рывок одной ногой, успев схватить её за локоть и прижать к себе. Сам чуть не упал. Она с испуганным выражением посмотрела на меня и улыбнулась. — Говорил, что не поймаешь, – она отвела взгляд, не показывая безграничное удовольствие близости. — Поймал же, так что не надо обижаться. — Хорошо, никогда не буду, но я и не обижалась на тебя. — Всё, пойдём, а то скоро окончательно стемнеет! – я отпустил её руку и молча продолжил идти, дурно улыбаясь. — Вот идиот, хоть бы не увидела мою рожу. — Подожди меня! **** Мы пришли в парк прямо на закате. Время, когда тяжёлый, полный горечи день, как океанский отлив, медленно, но неотступно убегал прочь. Солнце медленно катилось по небосклону, приближаясь к горизонту, и словно прощалось: слепящее, как фонарь, оно меняло свой цвет и оттенок – с режущего и ослепительного на более мягкий и тёплый, который, словно невесомый платок, накрывал все вокруг. На мгновение создавалась атмосфера уюта и покоя, в которую мечтаешь забыть всё, как страшный сон, и насладиться этим чудесным моментом. — Какая красотища! – крикнула Тога, пробегая по парку. — Я так рада! Я шёл позади неё, поглядывая то на неё, то на закат. — Ты права, он и вправду красивый, – она быстро исчезала с моих глаз. — Стой, не убегай, а то я тебя потеряю! – ускорив шаг, я тут же помчался за этой проказницей. Природа в закатных лучах чудесным образом преображалась, намекая, что пора отправляться на временный покой. Цвет листвы деревьев и травы становился всё насыщеннее, а затем и контрастнее. На всё вокруг было приятно смотреть, настолько, что всё казалось таким родным и незабываемым. Я был готов обнять каждый клочок этого места, прижать к себе и никогда не отпускать. Через силу прибежал к ней, Тога уже сидела на скамейке, встречая меня. — Не потеряешь, если что, я сама тебя найду. А я найду, – увидев меня, прошептала Химико. — Пожалуйста, не убегай так, хорошо? – спросив, я развалился на скамейке, откинув голову за спинку. Спорт – это не моё. — Черепашка... моя... моя же? – усмехнулась Тога. — Ага, да-да, – не услышав её из-за одышки, я большими порциями глотал воздух, постепенно приходя в порядок. **** Мы вместе смотрели на уходящее солнце, наслаждаясь тишиной и прощальным пением птиц. — Мне нравится закат, он такой красивый! — Очень. Небо помаленьку меняло цвета: с обычного голубого на нежно-сиреневый цвет. Солнце наполовину скрылось за горизонтом. — Тога-чан. — Да? — А хочешь... расскажу тебе кое-что? Если, конечно, ты не хо... — Давай. Хочу слушать тебя целую вечность, – она пододвинулась поближе ко мне, держа на коленях рюкзак. — Я бы с удовольствием послушала твой приятный голос. Вдохнув свежего воздуха, я начал свой рассказ: — Когда-то кое-кто рассказал мне одну замечательную легенду, которую я до сих пор помню наизусть... Давным-давно жила одна прекрасная пара, которая так преданно и нежно любила друг друга, что вызывала лишь зависть и частые возмущения у людей... до такой степени, что людская зависть начала преследовать парочку. И не в силах противостоять, влюблённые ушли от людей навсегда. Юноша стал таинственным морем, а девушка – величественным, прекрасным солнцем... Лишь на закате две стихии соприкасались друг с другом, радуясь счастью и любви между собой. — М-м-м, – с удовольствием промычала Химико. — Юноша ласково пел своей любимой песни волн, а девушка – нежно обнимала его своими лучами. — Мило, так мило, но и жестоко, – Тога положила голову мне на плечо, моё сердце забилось быстрее от её спокойного дыхания. — Грустная легенда. Всё же люди... те ещё твари. В этом мире для любви нет места. — А кто тебе рассказал её? — Мама. — Эх, хотела бы я с ней познакомиться... Она у тебя умная, наверное. — Когда-нибудь, когда время придёт. — А когда оно придёт? Может быть, она меня научит чему-нибудь! — Зависит от тебя, Тога-чан. Не от меня. Если ты захочешь – у тебя всё получится. — Ты милый, Изуку. Слишком милый... Улыбка расползлась по лицу. Девушка это увидела. Прохладный ветерок обдувал наши волосы, проникая под нашу одежду. — А можно тебе кое-что дать? – спросила блондинка, смотря на мою непрекращающуюся улыбку. — Что, к примеру? Волнуясь, она полезла в свой рюкзак, достав маленькую коробочку зелёного цвета с жёлтым бантиком. — Возьми, пожалуйста. Спасибо, что ты находишься со мной, Изуку! – она поцеловала меня в щёку и принялась ждать, пока я открою коробочку. — Меня не за что благодарить, ведь я ни черта не сделал для тебя... Я лишь незнакомец. — Не говори так, – без лишних движений я развязал бантик и распечатал коробочку, догадываясь о том, что там находится. Приоткрыв, я увидел ту же цепочку, но уже с её самодельным именным брелоком. — Ты... подарил мне желанную вечность. «Тут её имя...» А под самим подарком лежала белая свёрнутая бумажка, на которой было нарисовано сердце. — Не открывай... – она полностью покрылась румянцем и уткнулась лбом в моё плечо, сильно нервничая. — Я стесняюсь! — Ну... Я так не могу. Если ты подготовила для меня такой невероятный подарок, то я обязан посмотреть. Полностью раскрыв листок, я увидел рисунок, сделанный ею. На листке были изображены два силуэта: один женский, а другой – мужской. Они, видимо, были нарисованы чёрным карандашом. Они стояли, держа друг друга за руки. В свободной руке женского образа находился нож, чей кончик имел цвет уже красного карандаша, но самым странным было то, что запястья двух скреплённых рук были в многочисленных красных линиях, что напомнили мне порезы. — Ух ты, сама нарисовала? – я перевёл взгляд на Химико, заметив, что та была красной. Может, от заката? Нет, не от заката. — Тебе не нравится? Прости, я просто не умею ничего, кроме... — Не смей так, – я специально перебил её. — Очень... Мне очень нравится, ведь никто не дарил мне такого. Ты первая, кто хоть что-то сделал для меня своими руками, – я опять посмотрел на девушку: закатные лучи изящно игрались с тональностью её лица, давая мне чувства, о которых я практически не знал. — Всё, что я могу дать тебе взамен, ну... так... Только, – учащённое сердцебиение потихоньку выламывало меня изнутри, я стал приближаться к девичьей щеке своими губами, пока девушка старалась не смотреть на меня своим смущением. Почувствовав жар её нежной щеки, я сразу отстранился. Она ошарашенно, чуть ли не подпрыгнув, посмотрела на меня. Её зрачки пробежали по моему лицу, смотря на мою доброжелательную улыбку. — Спасибо... за это... мне никто такого не дарил, – после своих слов я снова развернулся к горизонту, пока она смотрела на меня, глупо улыбаясь. Она взлетела со скамьи и с открытым ртом смотрела на меня, краснея от воспоминаний о моём поцелуе. — Ты... Ты поцеловал меня?! – она взялась за свою щёку. — Ну да, а ты не хотела? Она крутила головой по сторонам, отнекиваясь от смущения. — Хотела! Ещё как хотела! — Тогда зачем головой вертишь? — Это было неожиданно! — Я не мог иначе... эта была моя благодарность за твои старания. Она медленно обошла меня, хлопая в ладони. Оказавшись за моей спиной, она нагнулась и обняла меня. Своими пальчиками она коснулась моих рук, держащих цепочку. — Я надену? – спросила Тога, улыбнувшись мне. Я повернул голову и косо посмотрел на неё, протянув ей её подарок. — Конечно... Сделай это. Она приспустила капюшон, открыв мою шею. Нежно надев цепочку, она закрепила замок и оставила висеть её именной подарок на мне. — Вот и всё, теперь я всегда буду с тобой, – она, на корточках облокотившись на меня, дышала в мою шею, иногда целуя, распространяя мурашки по коже. — Ага, ты же никогда не уйдёшь от меня. — Да, я тебя не оставлю. — Ну, я и говорю, ты, как клей, который хрен отлепишь! Она нехотя обошла и присела рядом, с замиранием сердца и нервной дрожью облокотившись на меня. **** Я всегда полагал, что для человеческого сердца нет ничего мучительнее жажды счастья. Но с того момента, когда в мою жизнь явилась Тога, я начал понимать, что есть другая и более жестокая пытка. И это пытка — не иметь возможности защищаться от любовной страсти другого человека. Видеть, как человек рядом с тобой сгорает в огне пылающей любви, понимать, что ты обречён, что у тебя нет сил вырваться и убежать от этого сгустка пламени. Тот, кто безнадёжно любит, способен порой обуздать свою безумную любовь, ведь он не только её жертва, но и является первоисточником этого чувства. Но нет спасения тому, кого любят без взаимности, ведь над чужой любовью ты не властен, и когда хотят тебя самого... твоя воля становится бессильной. Пожалуй, я смог в полной мере почувствовать такое безвыходное положение. Моё сопротивление с каждым разом всё больше рассыпалось, раскрывая меня для этой девушки. Понимание того, что невидимая линия любви постепенно крепнет, объединяет противоположные сердца, даже сердце того, кто безразличен, знание того, что недавно ты был свободен, принадлежал самому себе... И вот внезапно тебя подстерегают, преследуют. Вот что действительно пугает. Ты уже являешься целью чужой нежеланной страсти. Ты лежишь на кровати и, думая, смотришь на потолок, понимаешь, что теперь днём и ночью кто-то ждёт тебя, думает о тебе и тоскует, и этот кто-то – девушка, не узнавшая твоих желаний. Она хочет, требует, она жаждет тебя всем своим телом. Ей нужны твои руки, твои волосы, твои губы, твоё тело, твои ночи и твои дни, всё, что в тебе есть мужского, все твои мысли и мечты. Она хочет следить за тобой, ощущать тебя и твоё тепло. Проверять, спишь ты или бодрствуешь, и ты осознаёшь, что где-то в мире уже есть человек, которому ты важен, который беспокойно ожидает тебя, ревниво следит за тобой, мечтает о тебе. Что толку в том, если ты стараешься не думать о той, кто всегда думает о тебе, зачем пытаться ускользнуть, ведь ты принадлежишь уже не себе – а ей. И тебе ничего не остаётся, кроме как принять это, понять, что теперь этот человек как зеркало, которое хранит твоё отражение. Уже она – любящая тебя девушка, она выбрала тебя, как свою плоть и кровь, ты все время в ней, куда бы ты ни скрылся. Ты навечно заточен в ней, полностью связан её любовными узами, уже являешься с ней одним целым. Только её любовь сможет расторгнуть контракт между тобой и одиночеством, забрав тебя всего. Это и есть любовь... **** Мы сидели на скамье и любовались почти ушедшим солнцем, но это не грустный момент, ведь начинался наш любимый час – час луны. — Можно взять тебя за руку? – сказала вдруг Химико, поворачивая голову в мою сторону. Контрастно-розовое освещение её лица казалось самым милым, что мне доводилось видеть. Не услышав моих слов, она обратно положила голову на моё плечо. Я снял свою перчатку и пододвинул свою руку к её, задев своими пальцами и напугав своим касанием. Сжав её приятную руку, я познал теплоту и нежность женской руки. Её дыхание колотило мои перепонки от переизбытка приятных ощущений. — Мне так приятно трогать твою руку, – она хотела улыбнуться, но вдруг подбородок её задрожал. — Эй, ну ты чего? — Я не знаю. Это неправильно... Ты многое не знаешь. Господи, что я натворила, – глаза её блестели лихорадочно, а взгляд был ленив и полон грусти. — Я хочу быть с тобой, но понимаю, что нельзя... моя любовь к тебе – ошибка... Это не... – моё сердце непроизвольно ёкнуло, я внимательно прислушался к её словам. — Эти дни, которые я смогла, наконец-то, за столь долгое ожидание провести с тобой, – были самым счастливым временем. Мне нравится обнимать тебя, целовать, вообще, знать, что ты находишься рядом, – уже является счастьем! Ночью, пока ты спал, я не могла перестать смотреть на твоё спокойное лицо. Я не могу совладать со своими чувствами к тебе... рядом с тобой... я теряю свою злобу и всё, связанное с моим прошлым! «Почему моё сердце так бьётся...» – я грустно смотрел на неё. — Не плачь, хорошо? Разве не этого ты хотела, когда решила подойти ко мне? Если и не хотела – зачем подошла? Просто так? Или была цель? — Хотела, но... — Взгляни на всё, что окружает тебя. Ты с тем, кого любишь, я же прав? Или ты меня не любишь? — Я люблю тебя. — Смотри, как здесь красиво. Ты же со мной, так зачем ты плачешь? — Просто я... — Перед нами нарисованная природой картина. Но... теперь я думаю, что это не то, на что я готов смотреть с улыбкой, – моё сердце желало успокоить девушку. — Знаешь, я готов смотреть целую вечность... — М-м-м? – сморщенная от слёз, Тога старалась не смотреть на меня, благодаря чему профиль её лица нагонял расцвет роз в моём сердце. — Подумай хорошенько, – с улыбкой шепнул я. — Не хочу думать. Хочу быть с тобой, не думая. — Как это? — Вот так... – глупо улыбаясь, она покачала головой, а затем снова переспросила меня. — На кого же? — На тебя, дурёха. — На меня? Ты врёшь, чтобы успокоить меня! Я тебя ударю! Я не такая красивая, как тебе кажется! Я не такая добрая и честная! — Лгунья. Вот сейчас... Лгунья... Если... Если меня кто-нибудь спросит о том, что такое эта женская красота... Я, не думая, покажу этому человеку тебя. Правда, я покажу ему тебя и скажу, что ты самая прекрасная из всех девушек, которые мне встречались и не встречались. — Блин. — Поэтому хватит унывать, Тога-чан, – я легонько ткнул пальцем свободной руки в её щёку, заставив её честно улыбнуться. — Слёзы печали не идут твоим глазам... — Романтик хренов! Умеешь поднять настроение девушке! — Может, у меня талант? Романтический какой-нибудь? — Я не знаю, но... хочу узнать тебя всего... с ног до головы. — Дурная ты девчонка. — Не дурная, а просто влюблённая... Влюблённая... именно в тебя, – она посмотрела на наши руки, дрогнула, скорее всего, не веря, что всё происходящее – это реальность. Дурацкое смущение дало о себе знать, и я глубоко вздохнул воздух, а затем выдохнул, долькой улыбнувшись. — Уже темнеет, может, сегодня поспишь у меня? Ты, наверное, далеко живёшь, и вид у тебя уставший, поэтому... — У тебя? Ты же говорил, чтобы я не появлялась у тебя дома. Ты мне соврал? — Вдруг, по твоим словам, тебя изнасилуют? Как я потом буду жить, зная, что с моим другом случилось ужасное? — Другом... да... Ты вспомнил мои слова, – она тихо захихикала. — Как такое забыть? Я помню каждое твоё слово, пусть оно было дурацким, а иногда и бессмысленным... детским. — Но я же говорю, чтобы ты меня заметил... и вообще, я голодная! — Странная, Тога, ты столь странная, что я просто не могу понять тебя. — Да, вот такая я! – она надула щёки. — А вот сейчас ты милая. — Т... Ты... Эй! Пошли домой! И не смущай меня! – она завопила от стыда, отпустив мою руку. — Ого, я смог смутить коварную девицу? – я наигранно удивился, а после рассмеялся. — Ты... – она подпрыгнула и встала напротив, показывая пальцем на меня. — Дурак! — Если я дурак, то ты дурочка, если любишь меня? Она опустила свою руку и посмотрела на цепочку, а потом на меня. — Да, дурочка. Твоя дурочка, единственная и неповторимая... **** Открыв дверь в дом, первой забежала Химико, бросив рюкзак на пол и рухнув на кровать. — Я дома! – она кувыркалась на кровати. Закрыв дверь, я посмотрел на её рюкзак. — Слушай, а что у тебя в рюкзаке? Она приподнялась с кровати и подошла ко мне, взяв рюкзак. — Там ничего интересного, просто одежда и мобильник... — Одежда? — Да, я так и знала, что ты мне предложишь снова побыть у тебя, ведь ты без меня не можешь! — Кто сказал? Её радость испарилась, сменившись возмущением. — Я говорю, – она развернулась и снова пошла к кровати. — Глупый! — Ладно, глупым тоже хорошо живётся, – я включил свет. — Ай, выключи! – крикнула Тога, бросив в меня подушку. — Не могу. Как мы будем тогда кушать? — В темноте! — Нет, так дело не пойдёт. — Блин, а так хорошо было! — Не бурчи, а то голодная спать будешь! – я поднял подушку, бросив уже в неё. Подушка долетела до своей цели, повалив её на кровать. — Эй, больно! – Тога убрала со своего лица подушку и аккуратно положила её на кровать. — Не ври, я же не сильно. — Сильно! — Серьёзно? — Да! — Ничего страшного, ты же не будешь скандалить из-за этого пустяка? – спросил я. — Буду! Я подошёл к окну, наслаждаясь ночным пейзажем. Природа спала. Сплошная тишина. Ни пения птиц, ни шелеста листьев. Очередной день подходил к концу, но это не огорчало, а только успокаивало. Столько произошло, что просто не описать словами. — Чем займёмся? – спросила блондинка. — Я не знаю. Я так устал от всего, – я сделал глубокий вздох. — Хочу спать. Химико встала и тихонько зашла мне за спину, успокаивающе обняв меня. Своим носиком она водила по спине, попутно посмеиваясь. — Даже от меня? — Почему же от тебя? Я с тобой только познакомился, как ты можешь надоесть мне? Если только потом... — Эй, обидно вообще-то! – её ногти царапнули меня, она как можно сильнее прижалась к моей спине. — Я шучу. Мне интересно с тобой разговаривать, но я просто устал от совершенно другого. Слишком уж тяжело жить в наше время, когда вокруг одни сволочи... которым важны лишь их проклятые деньги. — Всё будет хорошо. Давай для начала покушаем? Я голодная. Слышишь, как у меня бурчит животик? А завтра будет новый день, которым мы насладимся вдоволь. Я даже не представляю, что будет этим чёртовым «завтра», но я так жду этого, лишь бы и ты там был, – она, не отстраняясь, обошла меня, и вот, находясь уже передо мной, она крепко вцепилась в меня, будто боясь, что я сейчас исчезну. — Я знаю, как тебе трудно, ведь я постоянно наблюдала за тобой. Иногда я видела тебя грустным, например, когда ты работал в магазине. — Там просто скучно... — Я замечала, как ты постоянно приходил к дому измученным, и я не могла сдержать слёз, когда видела, как тебе было плохо. — Дурная, зачем ты так за мной следила? — Люблю тебя потому что. — Это не отменяет того факта, что ты – сталкер. — Я тебя щас ударю, — послушав стук моего сердца, Химико продолжила. — Я обещаю, что я сделаю тебя счастливым. Я лишь прошу, чтобы ты не отвергал меня, ведь я не хочу быть без тебя. — Ты слишком милая. Может, ты нереальна? – я наклонил голову, не решаясь обнять. — Настоящая. Я стою с парнем, которого люблю. Это я должна говорить о том, что ты – мечта! — Получается, мне повезло? — Ага, как и мне. Судьба связала нас, я точно знаю это. Ты со мной, а я с тобой. Это так прекрасно, что я готова отдать свою жизнь ради того, чтобы ты жил... — Не говори глупостей, дура! — Сам ты дурак! Почему глупости? То, что я хочу отдать свою жизнь ради тебя, разве не доказывает мою любовь?! — Ты уже доказала, поэтому не стоит так говорить. Живая... ты намного привлекательнее. — Значит, я тебе нравлюсь? — Я такого не говорил! – отнекиваясь, я повернул голову в сторону. Я услышал её смешок. — Говорил, и не пытайся ускользнуть! — Я не говорил! — Говорил, хватит включать дурачка! — Но я и есть дурак, сама сказала! — Ну, а я дурочка, но это ничего не меняет! — Конечно же, меняет! Может, ты глухая? Она сердито смотрела на меня, по глазам можно было понять, что она была недовольна. Она приоткрыла рот, показав свои заострённые клыки. Вместо того, чтобы отстраниться от меня, она убийственно стала сжимать меня в своих объятиях. — Не дразни меня, я же обижусь и больше не приду. Что делать тогда будешь? — Лежать на кровати и пить чай. Может, с какой-нибудь девушкой познакомлюсь, более «нормальной», – на мою шутку она сильнее сжимала меня. — Ты меня убить хочешь?! — Ещё раз так скажешь... и я тебя точно убью! — Я... пошутил же. Прости! — Точно? Я был на грани потери сознания. — Т... То... Точно! – в момент, когда я почти отключился, Химико отпустила меня, поцеловав в щёку. — Хорошо, на первый раз я тебя прощаю! – она побежала к рюкзаку и, взяв одежду, скрылась в душевой. Я упал на колени, судорожно глотая воздух и отходя от недавнего. — Ну и сила... **** Пока Химико занималась своими процедурами в душевой, я уже успел переодеться и накрыть на стол. Я сидел за столом в ожидании девушки. Мне вспомнился её прошлый выход из душевой – он был выше понятия красоты. Я сидел и думал, какой она выйдет на сей раз. В душевой наступила тишина, после чего дверь отворилась, высвободив большое количество пара вместе с приятным запахом шампуня. — Я помылась. Как же теперь хорошо! – выходя, она вдохнула прохладный воздух, неся у себя на плече моё полотенце. В этот раз она была превосходнее предыдущего раза: она вышла в своей белой майке, сильно облегающей и показывающей красоту её груди и тонкой талии, и в чёрных маленьких шортиках. — Ты меня смущаешь... – сказала она, чрезмерно краснея. «И всё-таки она точно моя галлюцинация», – подловил себя я, после чего позвал её за стол. Она с бешеной скоростью уплетала всю мою готовку, поражая меня своей ненасытностью. — Ты так вкусно готовишь! — Не сказал бы, но и так сойдёт. Радуюсь тому, что умею, кто будет кормить меня, если не я сам? – я внимательно смотрел на неё, пока она с удовольствием поедала каждую ложку. Она остановилась и встала с тарелкой в руках. Медленными шагами она подошла ко мне и присела рядом. — Ты чего, Тога-чан? — С тобой приятнее... Она продолжила кушать, тем временем наслаждаясь моим вниманием. — А ты почему не ешь? — Не голодный. Набрав полную ложку еды, приготовленной мной, она поднесла её к моему рту. — Открой ротик! – воскликнула она. — Чего?! Не буду я! – я растерянно отвернул голову. — Ты чего такой вредный? — Это я вредный? — Да, именно ты! – она закричала на меня. В недовольстве я повернул голову и случайно поймал ложку ртом. — Ну вот, видишь, а ты вредничал! – она вытащила ложку из моего рта и сразу же положила в свой, возбуждённо облизав. — Кто бы говорил, – пробурчал я. — Не дашь нормально посидеть... Дура. — Ах ты... – она рассердилась. Звон. — Да за что?! – больно прошипел я, держась за голову. — Ложкой-то зачем?! Совсем чокнутая?! — Не обзывайся! **** — Ляжешь со мной? – лёжа на кровати, спросила Химико, откинув одеяло. Как только я выключил свет, вся комната засияла от лунного света, проходящего через оконное стекло, отдавшись приятным чувством в моей груди. — Зачем? — Я хочу быть с тобой. — А я вот... Что мне прикажешь делать? — Хочу, чтобы эту ночь ты провёл рядом со мной. Я чувствую себя намного спокойнее, когда чувствую тепло твоего тела. — Если тебе так будет лучше. Но, заметь, я ложусь, чтобы ты отвязалась от меня, а не потому что хочу! — Да-да, бла-бла-бла, как скажешь! — с чувством сарказма ответила мне Тога. — Иди уже скорей ко мне! Я отправился к ней. Перешагнул через футон, а смущение всё больше и больше одолевало меня. По пути я несколько раз останавливался сильно поражённым, а потом снова продолжал делать эти жгучие шаги. Я на секунду взглянул в её спокойные глаза. Могу поклясться, как только наши взгляды пересеклись, комната будто стала намного светлее. — Ты такой медленный, Изуку, – она отодвинулась ближе к прохладной стене, а затем несколько раз похлопала по свободной части кровати, придержав в этот момент одеяло. Не успел я подойти к кровати впритык, как Химико грубо схватила меня за кисть и притянула к себе. Только спрятав меня под одеялом, она тут же приклеилась к моей напряжённой спине. — Почему ты такой напряжённый? Расслабься, я тебя не укушу... только поцелую и обниму. — Ты можешь вот так крепко не обнимать? – я пытался высвободить себя из тёплого плена женских рук, но было без толку. — Мне, как бы сказать, не очень-то удобно. — Не могу. Ты тёплый. — Не наблюдай за мной, когда я буду спать, хорошо? — Не могу. Мне всегда хочется на тебя смотреть, ведь ты у меня такой красивый. Я лежал неподвижно, уже собираясь заснуть. — Это странно, ты знала? — Не-а! — Что же ты такая... — Какая? – с ярым азартом спросила Химико. — Пугающая. — Милая, а не пугающая, – она стукнулась лбом об мою спину. — Ты сам так говорил. — Я не помню. Ничего я не говорил, хватит врать, лгунья. — Ты сам себе противоречишь. Сначала говоришь, что я хорошая и милая, а потом обижаешь меня. Я закрыл глаза, настроившись на сон, но девушка, лежащая со мной, решила иначе – не давать мне успокоиться и насладиться часами путешествия в сновидениях. — Изуку, можешь ответить мне на один вопрос? – мечтательно сказала Тога. — Может, поспим? – прошептал я. — Я что-то устал. — Я не могу сейчас заснуть, пока не спрошу. — Говори... тогда уж. — Думаешь, злодей может обрести счастье? — Я думаю, что да, может. — Правда? – я смог прочувствовать радость в её голосе. — Наверное. Думаю, каждый человек заслуживает такого вида спокойствие. Тишина. Через несколько секунд девушка отвернулась, разом отобрав у меня всю мотивацию заснуть. — А я заслуживаю? Я могу быть счастливой, если я сделала много плохого? Если даже сейчас я делаю... делаю ужасное... «Человек – песочные часы», – почувствовав усталость и грусть в её словах, я не мог не развернуться к ней. Рассматривая её затылок, я чувствовал, что вся моя сонливость мигом сошла на нет. Не знаю почему, но тревога, не ожидая старта, начинала переступать каждую ступень моих эмоций, вставая на вершину моего эмоционального состояния. — Я не могу понять, почему я не могу соблюдать указаний? Я знаю, что ты мне не рад, но всё равно пытаюсь находиться рядом с тобой, желая получить ошибочную любовь, которая мне и не снилась... Я не должна была быть с тобой сейчас... Не должна была влюбиться в тебя. — Эй, – я почти решился протянуть свою руку к её плечу, но испугался. — Мне говорили, что лучше не лезть к тебе просто так... Говорили, чтобы я соблюдала правила, а один... ублюдок... сказал убить тебя, чтобы ты не мешался нам... Почему всё так? – я широко распахнул глаза, пару раз моргнув. — А я этого не хочу! Я не хочу тебя потерять! — Что ты такое говоришь? — Я не убила, потому что люблю! Я ослушалась, потому что люблю! Безумно люблю тебя! Я готова стереть всех на этом свете, лишь бы ты остался только со мной! – Химико срывалась на крик. — Успокойся, Тога. — Эти уроды каждый день промывают мне мозги этим... ебучим... планом! Убить, следить... Я не понимаю! Я хочу только твоей любви! – её слёзы хлестали, разрушая моё сердце. Её дрожащие руки, плечи и голова не давали мне покоя. — В рюкзаке лежит нож. Он предназначен именно для тебя. «Кто-то меня сильно ненавидит... Что я сделал такого, чтобы мне желали смерти?!» – я продолжал смотреть на её дрожащую голову. — И кто я после этого? Мразь, сука, шлюха... тварь! — Даже не смей так говорить про себя. Ты же не убила меня, хоть и говорили! Не убила, ведь это было твоё решение! Твоё же? — Ты, блядь, оглох? Я хотела распотрошить тебя, придурок, забив на указания, как и та белобрысая мразь! – она развернулась ко мне, посмотрев на меня безумным взглядом. — Какого чёрта ты плачешь? – устав слушать её, монотонно спросил я, пытаясь сдержать своё лицо от нахлынувшей грусти. — К чему эти слёзы? Делай – только не говори. — Что? – не ожидая такой реакции, Химико замолчала. — Что ты сказал? — Если ты хотела меня убить, так почему же ты плачешь? Гнев на её лице испарился, спрятавшись за большой волной слёз. — Я... — Если ты желаешь меня убить, то ты должна это сделать. Давай, прямо сейчас... Перережь мне горло. — Что ты такое говоришь? Я же не... – Химико начинала путаться в своих же мыслях, бороться с самой собой. — Мне достать твой нож? Или же принести кухонный? — Нет! Не надо! Пожалуйста, не надо! — Нет? Ты же говорила, что хотела меня распотрошить? Почему ты отказываешься? — Я не хочу! — Разве тебе не станет легче, если ты почувствуешь мою кровь на своих руках? — Нет! — Почему нет? — Я... Я не хочу всего, что ты сказал! — Раз не хочешь – забудь об этом и никогда не думай. Тога-чан, не слушай тех, кто хочет лишить тебя собственного счастья. Ты должна думать своим сердцем, а не делать то, что хотят другие. Мы смотрели друг другу в глаза, я мучительно чувствовал боль на её лице. Я нерешительно протянул руку к её щеке, начиная убирать слёзы, пусть она и пыталась оттолкнуть её. — Никогда не доверяй свою жизнь тем, кто относится к тебе как к игрушке, которой можно запросто управлять. Ты – человек, который имеет собственные желания и мечты. Ты свободна. — Изуку. — И если ты меня убьёшь – я, конечно, не пойму за что, но приму эту смерть... ведь большего я не могу сделать. Ты сильней меня. — Не хочу! Я... Я не хочу тебя потерять! — Тогда ты должна понять, что же для тебя является счастьем? — Ты! Ты – моё счастье, ты – моя любовь! — В таком случае держись за меня крепче, чтобы не потерять, хорошо? Будь со мной, чтобы тебе становилось приятней. Я же принадлежу только тебе. Улыбка расползлась на её лице, будто показывая, что я сказал то, что она хотела услышать очень давно. — Пожалуйста, прости меня за эти выходки. Мне просто страшно за всё, что происходит. Страшно за тебя, – она пододвинулась ко мне немного поближе, чтобы сильнее почувствовать мои прикосновения. — Знаешь, за такое крошечное время я понял, что твоя улыбка мне нравится больше, чем твои слёзы. Намного больше. — Правда? — Когда я вижу слёзы на твоих щеках, я понимаю, как же мне больно... Уныло даже. — А это означает, что ты меня уже любишь, хотя сам это отрицаешь, – промурлыкала Химико. — Опять ты себе фантазируешь, – не скрывая улыбки, я смотрел в её мокрые глаза. — Я не могу влюбиться за такое короткое время... прости уж меня, пожалуйста. — Ничего страшного, это ещё не конец – это только начало. Мне становилось почему-то плохо, когда я лицезрел её мокрые щёки и глаза. — И как мне это понимать? – посмеиваясь сквозь слёзы, спросила она, ответив на мои объятья. — Я просто должен был обнять тебя. Что-то мне подсказало, чтобы я обнял тебя и больше за сегодня не отпустил, – я прижал её крепко к себе, чтобы дать ей вернуться в своё спокойное состояние. — Ты чудик! — А ты вообще-то дурочка. — Всё-таки любишь, я правда это чувствую! – сказала она уверенно. — Просто пытаешься не показывать. — Думай, как хочешь... Чокнутая. — Я люблю тебя, Изуку. Сердце дрогнуло от этих прекрасных слов, что мечтают услышать миллионы. — Знаю, спасибо тебе за то, что любишь. Теперь я понял, что не смогу больше оставить эту хитрую лисицу, пусть и совершенно её не знаю. Её объятья, её поцелуи – их просто невозможно забыть. Я отнекивался из-за своего незнания и испуга, но всё же – это так приятно. Она уже не безразлична мне, теперь я просто не смогу сидеть без неё, ведь её капризы и дурацкие, детские выходки – стали мне родными и незаменимыми. Это лучше, чем сидеть одному и ничего не слышать, ничего не испытывать. Слёзы, возмущения, истерики – разрывали моё сердце, но это было не от жалости, может быть, я всё-таки начинаю испытывать сильную привязанность к ней...