Романофф/Максимофф

      Посреди гостиной штаба сидела рыжая девочка, корпящая над домашней работой. Сегодняшний день почти ничем не отличался от любого другого, за исключением того, что за домашкой она сидела как раз-таки одна, а не в компании младшей сестры. Венди была украдена младшей Максимофф, которой она как раз-таки пообещала, что когда школьница приедет в следующий раз, то девушка почитает ей стихи из сборника народных в Заковии. В принципе, после того, как узнала филологические наклонности своей дочери/племянницы, Ванда попросила своего брата иногда "отвозить" её к книжному магазину в городе. Там она уже примелькалась, и её даже запомнила одна из продавцов-консультантов, и при встрече тут же предлагает купить что-то из русской литературы, которую пять минут как американка уже купила в приличном количестве. В этих книгах действительно что-то было, и это стало ещё одной ниточкой, которая связывала двух "ведьм" в этом семействе Романофф-Максимофф.       Да, этот повод действительно важный для Натали, так как её младшая сестра полюбила слушать стихи от старшей родственницы, а Романофф ненавидит расстраивать её. Поэтому она отговорилась, что сделает дополнительное задание сама, а Ви пусть проведёт время с их тётей/матерью.       Обычно рюкзак школьницы остаётся дома, а потом она уже вместе с сестрой и матерью (а не с тётей Наташей, так как с началом школы многое поменялось) едет на базу Мстителей. Но в этом случае, девочка не хотела заниматься заданием от учителя дома, так как планировала провести вечер за просмотром какого-нибудь боевика. Дополнительным заданием...       Его поводом стали подколы, язвительности, пакости и ёрничанье неугомонной девочки в сторону как одноклассников, так и в сторону учителя. Просто случилось такое горе, что она проснулась с таким настроением. А это настроение ей очень нравилось, и она старалась удержать его весь день.       На первом уроке классный руководитель, ведущая у них арифметику, получила в затылок изрисованные неприятными (мягко говоря) карикатурами всего педагогического состава школы. На втором, она не поняла как умудрилась вылезти из своих ботинок, но когда засунула ноги обратно под стол в обувь, и собиралась встать чтобы огласить домашнее задание, оказалась приклеенной к стулу. А когда захотела для показания всей своей серьёзности ударить ладонями по столу, то через секунду также не сомгла их поднять вверх. Смеялся весь класс, за исключением Венди. На третьем пострадали уже одноклассники, так как девочка подложила им всем в рюкзаки игрушечных скорпионов, но те всё равно испугались. Крику было... Чтобы не подставлять младшую сестру, она и ей подкинула, но Романофф-младшая не испугалась, а лишь немного грустно посмотрела на старшую сестру, заливающуюся смехом. На четвёртом "рыжая бацилла", как прозвал её Пьетро, передразнивала учителя, и не переставала даже когда он вошёл в кабинет на пять минут позже звонка. После физкультуры, когда учитель обнаружил острый соус в своём кофе, то терпение педагогического состава закончилось, и, после 10-минутного собрания они задали ей дополнительное домашнее задание и дали записку с вызовом родителей в школу.       Немного раздражённая, Натали разбиралась с уроками чтения. Её попросили ответить на несколько вопросов и отобрали учебник, аргументируя тем, что лекция от учителя была объёмной и познавательной, и если бы она хорошо слушала, то на вопросы ответила бы со скоростью света.       Кроме этого она думала, кого бы подставить на роль её отца. Если мама узнает, что творилось в школе – прощай свобода, привет пожизненный домашний арест. Лично она с этим не сталкивалась, но слышала от одноклассников на перемене на прошлой неделе, что это что-то лютое и невыносимое. Рассказ её впечатлил, поэтому не было никакого желания распространяться об этом "инциденте" матери. Возможно и страх, от того что мама узнает об этом от младшей дочери, которая кроме как скрывания своих способностей – никогда не врёт, и размышления, и воображаемый кастинг на роль "папы", мешали ей сосредоточиться на вопросе про Пиноккио, которого они проходили сегодня.       — Долбанный мистер Харт, долбанный жалкий плагиат на Буратино, долбанная домашка!       Старшая из двойняшек злобно вскрикнула и откинула голову на спинку дивана, мысленно покрывая всех учителей всеми плохими словами, которые только знает в свои 8 недель. Такой её находит биологический отец "проекта 1408", идущий с кухни и жующий шоколадку, купленную на ту небольшую компенсацию, которую блондинка всё-таки "соизволила" оплатить.       Парень проглотил откушенный кусок и с приподнятой бровью посмотрел на явно сердитую девочку, а потом на разложенные на журнальном столе школьные принадлежности в виде красной тетради в линейку, чёрной ручки и пенала с изображением молнии (явно купленного в мальчиковском отделе).       — Что Нат? – С недовольным взглядом она раскрыла малахитовые глаза, когда Максимофф пошелестел обёрткой, чтобы ещё раз откусить. – Настигли тяжести школьной жизни? А как же ты радовалась, что пойдёшь в школу...Даже больше чем Ви, которая сейчас наверняка любимица учителей.       Его слишком довольная, по её мнению, рожа, взбесила её ещё больше и она быстро выхватила у Ртути шоколадку, откусив, получив недовольное "Эй!", проговорила, слегка чавкая:       — Я там всего фторую неделю, а уже тошнить хотсется! А длиться она девять месяцев! Чёрт, не учёба, а беременность.       Раздражённая она доела шоколад, обёртку выбросила за диван прямо в лицо родственника, заставив его зажмуриться, и надулась.       Несмотря на утрату десерта, парень был в приподнятом настроении. Его забавлял внешний вид девочки, её злость. То как она надулась сейчас. Ну и...немного злорадства над ней тоже было, потому что он это уже всё пережил. С трудом, но пережил. С усмешкой он сказал:       — Ну у беременности нет каникул, а у тебя есть.       — Да до них сейчас как до луны хромой улитке!       Белобрысый заметил немного замазанный шоколадом рот, усмешка растянулась ещё сильнее, и он пальцем стёр остатки с её губ. А школьница на это злобно откинула его ладонь со своего лица. Он сдавленно просмеялся.       — Ладно бы эти гады просто дали мне задание. Так они ещё и Ви поставили мне в пример перед всем классом. Бесит! Потом на физ-ре меня к Венди в пример поставили. Вот зачем, а?       — Учителя. – Мститель пожал плечами. – Сам никогда их не понимал.       Когда зоковианец сел на диван, приподняв лёгкий порыв ветра, то между листов тетрадки с одной единственной записью "Домашняя работа" вылетел листок. Он пробежался глазами по написанному:       "Уважаемые родители Натали Романофф, педагогический состав начальной школы Мид—тауна номер №4 просит вас явиться в школу для обсуждения поведения вашей дочери сегодня, 02.09.2015 года. Она сорвала два урока, а на четырёх нанесла неприятные психологические увечья своим одноклассникам и учителям, ведущим тот или иной урок".       Ртуть усмехнулся. Его родителей тоже когда-то вызывали в школу, и как ни странно, так же как в случае с двойняшками, младшую всегда ставили в пример старшему(-ей), потому что видимо, только младшие дети в этой семье ведут себя спокойно и сдержано. Он и кнопки учителям на стул подкладывал, и ножки стула приклеивал на дешёвый клей к полу, и гадости писал на доске. Родители приходили и ругали сына за такое поведение, но его это не сильно останавливало. А Ванде на такое поведение брата оставалось только как сейчас – закатывать глаза и устало потирать переносицу, потому что даже она ничего сделать не могла.       — Я тоже в твоём возрасте себя так вёл. Никого не слушал. Учителям дерзил. Прикалывался над ними. Но судя по их реакции, ничего смешного в этом не было.       — Учителя такие зануды. – Натали немного успокоилась, что ощущалось в голосе.       — У меня только один вопрос – ты же с Ви в тринадцатой училась, почему тут четвёртая?       — На выходных мама перевела нас с Ви туда. Сказала, что мы уже переросли второй класс, и пора во третий.       — А входные контрольные как прошли?       — Это уже второй вопрос.       — Считать умеешь – для третьего класса достаточно...Маме записку когда планируешь передать?       — Я вообще не хочу ей её передавать. А то посадит меня под домашний арест, а выйду я только в твоём возрасте...Я не хочу прозябать лучшие годы в своей комнате! – Тон вроде бы серьёзный, но вела она себя совсем не так.       — Я не старый. К тому же, мы с твоей мамой одногодки. Она тоже старая?       — Моя мама всегда молодая и красивая, а ты с каждым днём всё ближе к земле.       Максимофф оскорблённо фыркнул и перестал общаться с девочкой. Та вернулась к заданию, но ни слова на строчках не появилось. Девочка списывала это на то, что парень "висит над душой". Зато на полях появилась, с воли скучающей школьницы и её синей шариковой ручки, довольно реалистичная молния. Не такая как у неё на пенале, больше напоминающая просто корявую линию, а настоящая. С бликами, исходящая из облака, с различными оттенками с разных сторон, и даже отбрасывающая тень.       Он всего на секунду перевёл взгляд в сторону тетради, и тут же её выхватил. Пьетро-то во втором классе рисовал всяких косых ниндзя и смайлики, показывающие язык, которые появлялись только из-за клякс, которые он случайно оставлял на полях, зазевавшись. А тут довольно неплохой, и даже можно сказать, хороший рисунок, как для 8-"летки". Хотя, он и в 26 так не может.       — Пьетро, ты можешь оказать мне мааааааленькую услугу? – Спросила Романофф, наглядно показав размер своей просьбы.       — Какую? – Он до сих пор смотрел в тетрадь, и провёл двумя пальцами по бумаге, ощущая впадины от надавливающей секунд десять назад ручки.       — Прикинься пожалуйста моим папой перед учителями. Не хочу попадать под домашний арест.       — Это я помню, мелкая. Я не помню, чтобы ты мне за это что-то предлагала... – Зоковианец опустил тетрадку, и с небольшим задором и приподнятой бровью посмотрел на собеседницу, которая в лёгком удивлении так же приподняла бровь и спросила:       — А что ты хочешь?       В мыслях он закусил губу, и стал быстро бить ногой по полу, в попытках придумать что-то, пока в его светлую (к сожалению, только в плане цвета волос) голову не пришла одна идея.       — Нарисуй портрет своей мамы. На обратной стороне двери моей комнаты.       "А почему бы нет?" – промелькнула мысль, когда тот понял, что сказал.       — Я согласна. К тому же, это куда интереснее, чем делать домашку. Да и я пока не рисовала на поверхности больше, чем лист А4.       Спидстеры быстро, что для них естественно характерно, прибежали в комнату Мстителя, а тот к слову, ещё и забежал во все комнаты, в какие успел за тринадцать секунд, чтобы собрать "одолженные" всевозможные маркеры, карандаши и ручки. Те теперь были свалены на рабочем месте рыжей. Чтобы не замарать лёгкую чёрную куртку, она бросила её на кровать парня.       Он сидел на той самой кровати, уже наблюдая, как девочка сначала неспешно (что для обычных людей, что и для них), вырисовывает эскиз портрета старшей Романофф, ориентируясь только на свои воспоминания и представления. Грифель карандаша медленно, аккуратно скользит по поверхности, но оставляет не особо заметные следы. Но хорошо, что никого в этой комнате зрение не подводит. И белобрысый отлично видел, "уже" через 10 минут вырисовывающийся силуэт русской. Но почему-то ему приносит удовольствие наблюдение за процессом.       Пьетро даже не думал поправлять маленькую художницу, даже если замечал какие-то несостыковки. Например то, что у настоящей Тани талия поуже, чем у той, что была нарисована. Просто его руки ещё помнят, что почти сходились, когда оказались там. Приятные воспоминания заставили его улыбнуться. Он так умиротворён, наблюдая за процессом, что даже забыл, что ему вечером на тренировку под руководством Романовой, которая вернулась вчера вечером. Чьё возвращение он как раз видел своими глазами.       Непонятно почему, но за прорисовку черт лица школьница принялась в последнюю очередь. Сначала она раскрасила всё, кроме него, даже выделила тонкой линией края всех частей тела, но к лицу всё никак не приступала. А когда всё-таки принялась, то движения не были уже столь плавными и будто отработанными, будто она это каждый день делает, как в случае с остальным, а более угловатыми и несимметричными. Белобрысый решил спросить её на этот счёт, когда рисование закончится.       И тут его заворожил процесс рисовки глаз. Всё было совершенно таким же, как и в реальности – ближе к "глубине", малахиты становились темнее, а по краям были светлее, да и оттенок был максимально близким (что он непосредственно оценил, так как процесс его завораживал, как будто нарисованные глаза Тани гипнотизировали его), ресницы были вырисованы и-д-е-а-л-ь-н-о, как и брови. Вот Натали уже делает последний штрих на губах своей мамы, и быстро перемещается на место рядом с зоковианцем, осматривая свою работу с разных сторон. Именно эти телодвижения и выводят его из транса.       — У тебя действительно круто вышло, Натали. Ты молодец.       — Спасибо. Да и у тебя теперь есть хоть какой-то шанс увидеть маму рядом утром. – Усмехается и пускает смешок художница, на что получает шуточный толчок в плечо, отчего падает на постель.       В ответ он получает такой же толчок, а потом быстрый захват за шею. В результате этого захвата оба оказываются лежащими на одеяле, так как девочка слегка отклонилась назад во время "боевого" приёма, и потянула в падение за собой ещё и старшего родственника. С его шеи были сняты руки, и теперь он придавливал своей спиной и весом в целом биологическую старшую дочь к кровати.       После недолгого общего смеха рыжая говорит, вытаскивая голову из-под плеча Пьетро:       — Что ж, я немного не рассчитала. – Покряхтела она и всё-таки вылезла, облегчённо выдохнула и продолжила. – Ты конечно, тот ещё жирдяй на пенсии...       В качестве мести за такое обидное прозвище он нападает на неё...С щекоткой. Комната тут же наполняется детским звонким смехом и почти крики истерики о том, чтобы он прекратил, "а не то она умрёт от смеха". И, когда та почти начинает задыхаться, Максимофф прекращает и с улыбкой валиться на "свою" половину его кровати.       Пока школьница смахивает слезинку смеха после того, как просмеялась, он говорит:       — Чего ты так легко рисовала всё тело кроме лица?       Более серьёзным и даже печальным тоном она ответила:       — Я давно пытаюсь научиться рисовать лица лучше, чем есть сейчас. На первом уроке сегодня я попрактиковалась на своих учителях, но получилось отвратительно и я выбросила листок...прямо в затылок учителю.       — Неужели было настолько плохо? Я вот смотрю на портрет твоей мамы – так тут надо раскапывать Да Винчи и показывать, как нужно женские портреты писать, а то Мона Лиза какая-то не такая в Лувре висит.       С усмешкой Романофф ответила:       — Конечно, она же там ненастоящая. – Вновь она стала грустнее. – Но учителям не понравилось, как я нарисовала, и они подумали что я это специально.       — Значит у тебя нет ни одного ценителя искусства среди учителей. – Он по-доброму улыбнулся, когда посмотрел на школьницу, а та повторила улыбку.       — Знаешь Пьетро, хоть ты ещё тот дряхлый старик...Но без тебя было бы скучно...       — Знаешь Нат, хоть ты та ещё заноза, но я с тобой солидарен. Без тебя я бы умер от скуки быстрее чем ран в Заковии, вместе с этими медленными занудами.

***

      — Вот чёрт. – В голос, причавкивая, говорят спидстеры, когда видят как навернулась очередная дорогая классная тачка в Форсаже.       Они занимались просмотром уже приличное время, устроили настоящий марафон. Количество времени им пока позволяло. И количество фастфуда, какой только можно найти на кухне Мстителей, тоже. Родственники сидят на диване, усевшись так как им удобно и нередко меняя позы.       За этим занятием их застают трое: Ванда, которая шла вместе с Ви на улицу, где девочка бы рассказала тёте о русских стихах, Ви естественно, и доктор Чо, в присутствии которой они бы попрактиковали свои способности на свежем воздухе. Это нужно было для сравнения.       — Натали, ты идёшь на обследование? – Спросила Хелен.       — Вы идите, я скоро подтянусь.       — Пойдём Ви, – девушка потянула девочку за руку в сторону двери, – расскажешь мне о стихах Пушкина, как обещала.       — А пока она это делает, я попрошу вас обеих поднять скамьи в произвольном порядке, чтобы сделать...       Больше рыжая и белобрысый не услышали, а как только дверь за ними закрылась, в голос опять произнесли:       — Какие зануды.       И вернулись к просмотру. В итоге, к концу дня ни Пьетро не пришёл на тренировку, хотя освобождали только Ванду (по поводу разбирательств со способностями в присутствии кореянки), ни Натали так и не отлипла от экрана, за исключением быстрых метаний на кухню за новыми порциями фастфуда.       А когда начинаются финальные титры шестой части, парень берёт пульт, и спрашивает:       — Ну что, посмотрим Форсаж 7? Он в этом году только вышел и...       — Кхм-кхм-кхм.       Спидстеры посмотрели на будто образовавшуюся из воздуха, недовольную Таню. Девушка с укором смотрит на ничего не понимающую дочь, и тем более ничего не понимающего Пьетро. Она, со скрещенными на гряди руками, недовольным взглядом, постукивала носком полуботинка по полу. И жёстко, серьёзно и строго произносит:       — Ты обещала подойти на тренировку к Ванде и Венди, хотя этого не сделала. Доктор Чо поделилась.       Сделав небольшой шажок вперёд, и услышав хруст пустой пачки чипсов, русская его подняла, сжала в кулаке, и стальным, немного пугающим голосом произнесла:       — Максимофф, только не говори, что ты весь день пичкал мою дочь фастфудом. Она же ничего нормального не ела!       —…       — Чего молчишь?       — Ты же сказала не говорить.       Она закатывает глаза, тихо считает до десяти, и более мягко спрашивает у рыжей:       — Ты хотя бы дополнительное задание от учителя сделала? Он звонил мне сегодня, чтобы ты в случае чего, не могла меня обмануть, как в тот раз с картой.       "Хух, про вызов он не проболтался – хоть что-то человеческое в нём есть" – подумала девочка.       — А что было с картой? – Шепчет Пьетро.       — Долгая история. – Шепчет Натали. – Мама, тут такое дело…       — Естественно она его сделала.       Все трое посмотрели в сторону лестницы и увидели Ви, которая спускалась по ступенькам с рюкзаком старшей сестры в правой руке.       — Просто забыла рюкзак рядом с лабораторией доктора Чо.       Натали отправляет все благодарные мысли сестре, просто подумав, зная что до сестры дойдёт посыл. Хоть и её благодарность сейчас она не может передать словами. А когда видит лёгкую улыбку на губах шатенки, то понимает, что мысли всё-таки дошли.       Подсознательно Таня понимает, что Венди вероятно сделала домашку за сестру, но она сейчас слишком устала после генеральной уборки дома. Девушка использовала эту возможность, чтобы дети не дышали поднимающейся пылью, да и Натали нужно было сосредоточиться на занятиях. Она вымыла все полы, протёрла окна и подоконники, выбросила мусор, перестирала вещи, почистила раковины, поменяла постельное белье всем троим... Вымоталась, одним словом. Еле нашла силы приехать через пробки за дочерями.       — Всё девочки, поехали домой. Мама очень устала и хочет спать.       — Пока Пьетро. – В голос говорят двойняшки.       — Пока девчонки, до завтра.