***
Теперь, когда Ребекка вспоминает эти, такие далёкие теперь, беззаботные будни, все проблемы, которые занимали её в то время, кажутся бессмысленными и пустыми. Очередное наказание от Снейпа, котлы, Фабьен, который решил не униматься и преследовал её, его недовольные однокурсницы, насмешки слизеринцев на уроках зельеварения — всё это больше не значило ничего. Учебный год закончился трагично. Умер Седрик Диггори. А Гарри, вернувший тело Седрика к родным, сказал то, что разделило время на «до» и «после». «Он вернулся». Всего два слова. Слова были сказаны, кто-то поверил в них, кто-то — нет. Но реальность не зависит от веры в неё, она существует. Неумолимо, беспощадно. Ребекка, не знавшая о Первой магической войне даже по рассказам родителей или других старших родственников, не до конца осознавала всего ужаса произошедшего. Все понимают, что война — это плохо, это смерть, боль, искалеченные жизни, но одно дело — когда это просто слова, и совсем другое, когда это то, что тебя окружает. Но ей было суждено узнать всё это. Позже. А пока… Пока она возвращалась на Хогвартс-Экспрессе назад, в Лондон. Она не знала, что будет дальше, и от этого незнания накатывала паника. Казалось, что вот-вот всё и начнется — поезд остановят Пожиратели смерти, школа закроется, начнутся убийства… Но ничего не происходило. Она спокойно вернулась назад. Вечером рассказала всё сестре. Та отнеслась скептически — Хелен была оптимисткой, и часто не придавала значения важным вещам из-за этого. Потянулись дни, недели… Ничего не происходило, это казалось Ребекке странным. Она играла на гитаре, пела, развлекалась за консольными играми с приятелями сестры. Лишь одно событие омрачило её пребывание дома, но сейчас Ребекке совсем не хотелось его вспоминать. Ей не нравилось сидеть дома, хотя особо жаловаться было не на что. Её чувства к профессору Снейпу за последние года только укрепились, а также укрепилось непонимание того, что ей с этим всем делать. Находиться так далеко от него было жутко тоскливо. И она не могла ни написать ему, ни попытаться найти встречи, всё это было недоступно. Тем временем девушке скоро должно было исполниться 16. Её сложно уже было называть подростком — выдавали разве что всё ещё наивный взгляд, да импульсивная натура. Однако, до совершеннолетия по волшебным меркам оставался год. Но для всех тех неприличных и откровенных фантазий, что роились в её голове, когда она вспоминала образ черноволосого строгого волшебника, факт официального совершеннолетия совсем не был нужен. В один из жарких июльских вечеров Ребекке пришло письмо. Она совсем не ожидала увидеть у себя на окне такую странную сову, похожую на маленького несносного сыча, поэтому с большой долей сомнения отвязала от его лапки аккуратного вида конверт. «Да это же Сычик Рона. Я точно помню…» — подумала девушка. — «Но зачем Рону мне писать?» Она развернула письмо и увидела такой же ровный, аккуратный почерк. «Ну нет, это не Рон. Точно не он». Привет, Ребекка. Надеюсь, у тебя хорошо проходит лето? Мы сейчас вместе с Роном и остальными находимся в Лондоне. Тут много дел, но в письме об этом нельзя, сама понимаешь. Помня, как ты помогла нам в том году, я предложила позвать сюда и тебя тоже, к тому же, ты совсем недалеко живёшь. Если ты согласна, то пришли ответ, и завтра в 17:00 возле вокзала Кингс-Кросс тебя встретят. Гермиона. P.S. Фред просит напомнить тебе про гитару, что бы это ни значило. Ребекка несказанно обрадовалась этому письму. Перспектива вернуться в волшебный мир так скоро казалась ей до безумия притягательной. «К тому же, они там все не просто так… Я слышала, что в прошлой войне было сопротивление. Может, его и сейчас организовали? Вдруг, там будет и Снейп?» Соскочив с кровати, Ребекка стала лихорадочно искать лист пергамента и перо с чернилами. Через 5 минут тщетных попыток, она взяла обычный тетрадный лист, ручку и наскоро написала ответ. Здравствуй, Гермиона. Я согласна. Буду завтра в условленном месте в 17:00. Ребекка. Привязав ответ к лапке Сычика и предложив ему кусочек пиццы, от которого он, к облегчению Ребекки, не отказался, она стала собирать вещи. Везти с собой весь чемодан ей не хотелось — пусть уж лучше его на машине отвезёт Хелен на вокзал непосредственно перед отправлением в школу, но всё подготовить было необходимо. «Интересно, чем они там занимаются? Что вообще делают в этом сопротивлении?» — размышляла она, упаковывая мантии. — «Помня, как ты помогла нам в том году… Это она про Блэка, видимо». И в голову ворвались воспоминания. Ребекка и не думала тогда, что эта случайная история закончится для неё таким большим кредитом доверия и возможностью посмотреть на подпольное сопротивление в Магической войне. А дело было так…***
Обладая врождённой проницательностью и странноватого вида наблюдательностью (Ребекка замечала всё, что происходит вокруг, однако настойчиво это игнорировала), девушка заметила, что троица неразлучных друзей забирали с обеда еду и куда-то посылали. При этом едва ли они хотели, чтобы это их новое хобби стало достоянием общественности. Поэтому однажды она аккуратно отвела Гарри в сторону и сказала: — Начну прямо. Не подумай, что я за вами слежу. Однако, вы не очень-то прячетесь, когда отправляете кому-то еду. Может, стоит изменить тактику? Если это заинтересует Малфоя… — Я привык уже, что ты всегда всё знаешь. Но не страшно. Ты не давала повода не доверять тебе. — Спасибо, — Ребекка рассмеялась. — Не скажешь, кто такой голодный у нас и высокомерный, что не хочет есть со всеми? Гарри колебался. Он внимательно посмотрел на Ребекку, затем всё-таки сказал: — Ты его знаешь. Мы встречались в том году, в Визжащей Хижине. Ребекка нахмурилась. Составив логическую цепочку, она произнесла: — Я поняла… Большой чёрный пес… Я могу помочь чем-то? На этот раз нахмурился Гарри. — А знаешь, можешь… Действительно, мы действуем как-то слишком заметно… Но ходить к нему постоянно нет возможности, к тому же мы втроём привлекаем много внимания… А ты знаешь и про тот потайной проход из замка. — Выход в Хогсмид? Но меня там могут заметить. Странно ходить по Хогсмиду не в официально установленные для этого дни. — Тебя не заметят, если ты будешь невидимой… Во время этого короткого разговора Ребекка узнала сразу несколько тайн и поняла одну важную вещь — Гарри ей доверяет. Вот так она и стала лазутчиком, передающим провизию официально разыскиваемому убийце. Кто бы сказал об этом пару лет назад — не поверила бы. Но судьба порой преподносит неожиданные сюрпризы.***
На следующий день Ребекка с рюкзаком за плечами и гитарой в руке стояла в назначенном месте. «Кто же мой провожатый?» — думала она, оглядываясь по сторонам. Вокруг туда-сюда сновали люди. Как и положено жителям мегаполиса, они были серьёзными, хмурыми и очень торопились. Никого, хоть немного напоминавшего провожатого из одного мира в другой, не было видно. — Привет, Ребекка. Как ты изменилась, совсем взрослая стала, — где-то справа девушка услышала смутно знакомый голос. Уставший и спокойный. — Профессор Люпин! — совершенно искренне обрадовалась Ребекка, повернувшись на голос. — Я и подумать не могла, что это вы меня встретите! Люпин, явно растроганный такой неподдельной радостью, тепло улыбнулся. Он тоже изменился за последний год. Стал выглядеть старше, и хоть он и был ровесником Снейпа, в уголках его глаз явно виднелась сеточка морщин, а на голове прибавилось седых волос. — Как у тебя дела? — спросил он. — Да всё хорошо. Скучно, правда, летом… И тут ещё всё это… И я не знаю, как… Как вести себя, — сбивчиво ответила девушка. — Я понимаю. К такому никто не бывает готов. Люди не думают о плохом и не готовятся к нему. Это нормально, — они пошли по улице пешком. — Гермиона и Рон рассказали мне, как ты помогла им и Бродяге. Спасибо за это и от меня лично. — Не стоит. Это не было сложно, скорее даже интересно… А куда мы? — Найдём место побезлюднее, и оттуда… — он огляделся и добавил чуть тише. — Трансгрессируем. — Никогда этого не делала. И не знаю, как… — Не беспокойся, тебе самой не придётся ничего делать. — Всегда бы так! — рассмеялась девушка. Люпин явно сомневался, стоит ли задавать вопрос, интересующий его. Конечно, экс-профессор был не по своим годам мудрым, тактичным и вежливым, но он при этом был обычным человеком, не лишённым банального любопытства. И это любопытство подталкивало его выяснить, как дальше развивались отношения Ребекки и его давнего школьного «приятеля». Однако он не решился. — Скажите… — зато Ребекка решилась, хоть и слегка покраснела от смущения. — А профессор Снейп тоже находится там, куда мы направляемся? — Он иногда там бывает, — Люпин улыбнулся такому наивному вопросу. — Но постоянно не находится. У него свои задачи. — Опасные задачи? — Начались тяжёлые времена. Сейчас опасность висит над каждым. Но не беспокойся, Северус всегда был расчётливым и способным. Он не пропадёт… — Люпин запнулся, вопрос всё никак не вырисовывался в его голове. — Вы помните наш разговор тогда? — Конечно, помню. — Спасибо, что не рассказали никому. — Об этом не могло быть и речи. Ребекка думала, что говорить об этом будет трудно, но, к её удивлению, разговор складывался так обыденно, будто они с Люпином каждый день обсуждали сердечные дела и вопросы взаимоотношений между людьми. — Ничего не изменилось, — они зашли в какой-то переулок, совершенно пустынный. Это было идеальным местом для трансгрессии. — Иногда мне кажется, что у него есть какие-то человеческие чувства, но это ощущение испаряется как наваждение, морок. И вот он снова… Извергает на всех яд. С ним даже не поговорить нормально. Почему так? Люпин молчал. Ребекка продолжила, не дождавшись ответа. — В прошлом учебном году он, можно сказать, спас меня… И мне показалось, на миг, что он мне сочувствует. — Спас? А что произошло? — с беспокойством спросил Люпин. — На меня напали студентки из Шармбатона. Им не понравилось, что со мной общался их однокурсник. Подвесили меня в воздух и стали измываться… — Ребекка говорила ровно и безучастно, будто это всё происходило не с ней, а с кем-то чужим. Выражение лица Люпина стало почему-то виноватым. — В отличие от Сириуса, я не считаю, что Северус — нехороший человек... — помолчав, начал Люпин. — Однако, я не имею права обсуждать с тобой твоего преподавателя… Но, поскольку я уверен, что Сириуса этот статус не остановит, я хочу, чтобы у тебя хотя бы было альтернативное мнение. Я считаю, что Северус во многом обижен на этот мир, и он не прощает обид. Не забывает их. В школьные годы между нами были некоторые… ситуации, которые совсем не красят меня, Сириуса и Джеймса, отца Гарри. И я вижу, что злость и обида Северуса так же сильны, как и много лет назад. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что он не подпускает к себе людей, потому что не доверяет им. Когда ты строишь между собой и окружающими стену из надменности, высокомерия, до тебя невозможно дотянуться, тебе никто не сделает больно. Самые открытые и добрые люди в итоге получают самые страшные удары. Наверное, Северусу так проще. И его можно понять. Ребекка немного растерялась от такого откровения. — Спасибо, что поделились… Я очень ценю это… А как вы сами? Что с вами произошло после того, как вы уволились из Хогвартса? — Как видишь, ничего хорошего, — Люпин улыбнулся. — Возьми меня за руку, пожалуйста. Ребекка заметила, что он ушёл от ответа, но возражать не стала.***
Каникулы явно пошли веселее, когда Ребекка оказалась на Площади Гриммо. Конечно, занятия друзей в Ордене Феникса были не такими героическими, как изначально думала девушка, но в доме древней магической семьи даже уборка — целое приключение. Дни летели незаметно, пока в один из таких дней, который не сулил ничего плохого, Ребекка не услышала то, что разделило её личный мир на «до» и «после». И не спасло даже то, что фраза была сказана максимально мягко и участливо. — Ребекка, дорогая… Сейчас Артур принёс новости из Министерства… Было нападение, на дом магглов… И… Твоя сестра, Хелен… Её больше нет.