Мы

      — Помнишь первый закат, который мы увидели вместе?       «Никогда не забуду», — едва не сорвалось с губ Шиничи. Жил бы он вечность, не смог бы забыть блеск закатного солнца и нежную улыбку маленькой Ран. Они сидели на его кровати и смотрели в окно… Совсем как сейчас, но ещё в их семь лет, когда Эри оставила оставила дочку у Кудо.       Шиничи хватило взгляда на бледную Ран, чтобы догадаться почему — очередная ссора Когоро и Эри. Каждый раз сильнее предыдущей. Каждый раз Ран оставалась в сторонке и тихо плакала, пока вертела в руках любимое карманное зеркальце.       Ран надеялась, что это прекратится. Что двух, трёх ссор хватит с лихвой, но плакать приходилось всё больше. Всё не так, как раньше — истина, которую особенно трудно принять. Печальный взгляд Шиничи оставался столь же неизменным.       Шиничи ощущал нарастающую злость. Двое взрослых не могли быть так глупы. Он не мог отойти от Ран в те годы и всякий раз закрывал её своей маленькой рукой, если считал, что её обижают. Ледяной взгляд его глаз метал незримые колья в нерадивых родителей.       Даже если давно ночь, а мама просила его не волноваться, он нырял с телефоном под одеяло. Знал, что Ран не могла уснуть. Он не говорил о Холмсе, не надоедал с детективами. Он слушал всё, что Ран собиралась рассказать отцу и матери. Утром их мамы ругались, а они смеялись, обсуждая вчерашнее.       Ран рассказала многое ему и Соноко. Про обиду, недовольство, одиночество — всё, что набралось в её юной душе. Соноко обещала, что возьмёт её с собой развеяться на море, ведь вот-вот уговорит родителей. Шиничи обещал поехать с ними, пусть знал, что это вряд ли сбудется.       Проходили дни и месяца. Зима сменялась весной, начинался новый школьный год. Шиничи, как сейчас, помнил жуткий ветер, который сорвал с Ран любимую шляпку. Помнил высокое дерево, куда он полез за ней и полученный ушиб. Её тихое «спасибо» и улыбка было всем, чего он хотел. Только бы Ран не грустила.       Для Ран каждый день казался вечностью. Каждое слово родителей приближало ссору. Один день был похож на другой, а время шло всё дальше, не дожидаясь Ран. Не меняя ничего.       Она, единственная дочь Мори, осталась одна дома. Она могла провести весь вечер за игрушками, заткнуть уши наушниками, скрываясь от родительских ссор. А если становилось хуже, хватала телефон.       Сквозь слёзы она искала номер Шиничи, пыталась уловить его имя или фамилию «Кудо». Тогда случайно набрала Юкико, но та всё поняла. Она смогла уговорить Эри оставить Ран у них.       Ей легко всё удалось. Шиничи не ожидал, что он увидит Ран в их гостиной незадолго до заката солнца. Стоило их взглядам встретиться, Ран бросилась к нему. Она хотела увидеть его.       Услышать родной, почувствовать знакомое тепло. Если Шиничи рядом, она могла коснуться его руки — их было двое. А вдвоём — совсем не страшно.       Они наслаждались небом. Юкико наругала их, но завтра, тогда был важен закат. Пальцы Шиничи, что сжали руку Ран. «Ты можешь рассчитывать на меня, Ран, всегда», — улыбнулся Шиничи. Его щёки зарумянились — Ран необязательно знать, что эта фраза из любовного романа.       «Что бы ни случилось? Всегда?» — Ран колебалась, но Шиничи сжал её руку без малейших сомнений. Он мог найти Ран, когда они играли в прятки. И верил, что сможет сделать ещё больше для неё.       «Уверен. Сколько бы не прошло времени, я рядом. Неважно когда», — его детской голосок шептал фразы из книг. Шиничи вспоминал каждую, какую помнил, лишь бы Ран улыбнулась. И он говорил правду, пусть и вот так.       Ран верила. Верила, что Шиничи будет рядом. Тем, кто придёт если плохо, как сейчас. Как всегда. Будто так должно быть. Так суждено.       «Если тебе нужно, положись и на меня», — тихий шёпот Ран под конец заката. Их лёгкие улыбки… Трудный момент, объединивший их. С того заката они редко разлучались.       — И всё-таки ты мне наврал, — вздохнула Ран, заметив, что Шиничи снова приоткрыл глаза — воспоминания закончились. Шиничи надулся. — Я ждала тебя год, а ты…       — Прости, — Шиничи отвёл глаза. Знал, что «прости» мало. Ведь он всё время был рядом, неспособный отпустить тепло Ран. А ей доставалось не больше телефонного звонка.       — Совсем не понимаю, как я не догадалась, — теперь Ран улыбалась. Прощение пришлось заработать, но это стоило всего: её взгляда, их переплетённых пальцев… Это стоило того. — Рука Конан-куна была тёплой, как твоя… Как будто в глубине души я всё понимала.       — Всякий раз я сходил с ума, — Шиничи не врал. Каждая слеза Ран была и его болью. Болью идиота, который верил, что защищал так Ран. — Твой взгляд говорил больше слов, — вздох. Печальный вопрос, засевший в голове, вырвался наружу: — Ты не жалеешь, что простила меня?       — Пока нет, — хитро улыбнулась Ран. Это его первая ошибка. И он уже раскаялся. — Нам предстоит огромный путь. Я хочу пройти его с тобой, на этот раз вместе. Как тогда.       — Вместе, — прошептал Шиничи. От одного слова повеяло большим теплом, чем от закатного солнца. — Вместе, — повторил он и сжал пальцы на плече Ран.       Казалось, они снова в детстве среди тех похожих друг на друга дней. Снова тот закат. Который они замечали и порознь из окон своих комнат, когда не желали засыпать. Их общий миг вне времени.       — Я ещё не говорила, что скучала? — хохотнула Ран. Шиничи улыбнулся — всё читалось в одном взгляде Ран — каждая частичка недавнего одиночества. — Столько раз я думала пойти искать тебя…       — И столько раз находила? — томный выдох. Сколько раз Ран раскрывала его? Приходилось лезть из кожи вон, лишь бы обмануть её. Всякий раз хотелось признать поражение. — Вспомни.       — Да… Пусть ты отрицал всё, я чувствовала, что ты где-то рядом, — шёпот с придыханием, улыбка на лице. Руки на плече стало мало, Ран сцепила руки у Шиничи на талии и сжала так, что он тихо ойкнул. — Будто ты всегда был рядом… Как в тех твоих фразах из избитых романов.       — Догадалась, что я с книг повторял? — Шиничи издал лёгкий смешок. Вместо того, чтобы обнять Ран в ответ, он усадил Ран меж своих ног. Ран покраснела гуще заката — тесно так, что не сдвинуться. — Никакие слова не передадут, как я счастлив быть с тобой.       «Вот дурак», — смутилась Ран. С того момента, как он, ещё совсем маленький, успокаивал её в моменты слёз, Ран понимала его важность. До любви предстоял долгий путь, но то чувство очень напоминало её. Плотная связь. Доверие.       Она знала, что могла прибежать к Шиничи, если стало грустно. Могла позвонить, если нужно что-то рассказать. Достаточно найти его, и становилось лучше всего-то от его присутствия. От того, что он рядом.       Пусть время бесследно утекало вперёд, пока она не видела его, он был рядом. В сообщении, звонке, безделушке в подарок — ценная частичка его чувств и его самого. Всегда с ней, несмотря ни на что.       Существовала ли судьба — неважно. Ран хотелось верить в нить на их мизинцах. Но улыбка Шиничи, устремлённая на закат, грела сердце куда больше фантазий. Он прижимал её к себе всё крепче, не скрывая счастья. Он ждал общего заката не меньше, чем Ран.       Ран повернулась к нему. Красный лучик уходящего солнца спускался по его лицу. Ран коснулась его кончиками пальцев и пробежалась по лицу Шиничи до его щеки. Он здесь, они снова вместе! Порой… в это сложно поверить.       — Ран, будешь на меня смотреть, пропустишь закат! — Шиничи только дразнил её. Он думал о другом — заметно по глазам. — Боишься не нащупать меня, если станет темно?       — Не дразни, — хохотнула Ран и подняла вторую руку. Его тёплые щёки не хотелось отпускать. — Неважно когда, мы бы встретились бы снова, да?       — Уж поверь мне. До самого конца я буду караулить каждый закат тут, с тобой, — тихо шепнул Шиничи. Он притянул руки Ран к губам, чтобы оставить лёгкий поцелуй на её пальцах. — Тебе не будет одиноко.       — Ты обещаешь не оставлять меня одну? — Ран любила подразнить его в ответ. Шиничи звонко засмеялся — он заслужил такие шутки. — Обещаешь?       — Обещаю. Если что-то случится, мы разберёмся с этим вместе, — уже не клише из бульварных романов. Искреннее обещание, прошёптанное только Ран одной. Ран и молчаливому закату.       — Научимся смотреть на проблемы, как на этот закат, — фраза сорвалась сама собой. С улыбкой Ран обернулась к закату — от огромного солнца осталась едва заметная дуга, плывущая за горизонт. — И делиться всем.       — Давай начнём с этого, — хищный тон его голоса отчего-то насмешил. Только Ран повернулась к нему, Шиничи увлёк её в поцелуй.       Их руки переплелись совсем как в детстве. Казалось, что шёлковая ниточка щекотала их мизинцы. В объятиях Шиничи становилось жарко, и не важно, что солнце давно за горизонтом. Они могли понаблюдать и за луной.       — Как насчёт, — Шиничи облизнул губы — что бы он не говорил, ему хотелось больше поцелуев, — сделать новой традицией наблюдение за звёздами? Вдруг одна упадёт… Хочу провести больше времени с тобой.       — И что ты загадаешь? — улыбнулась Ран. «Чтобы мы были рядом всегда», — пронеслось в её голове. В этот миг, Ран казалось, что времени нет — есть только они, его кровать и грядущая ночь.       — Мы уже обещали быть всегда вместе, — дыхание Шиничи щекотало нос. Он не верил в судьбу. Любую, кроме их любви с Ран. — Давай подумаем, что ещё нам загадать.       — Хм, — сложно скрыть красные щёки. Ран стоило признать, что Шиничи романтик. Возможно даже слишком. — Целая ночь впереди… Давай подумаем вместе!