levitating

      Кёнасу глубоко вздохнул. Впервые в жизни он отправился на другую планету. Давний друг Сэхьюн наконец вытащил его из северного дома, чтобы хорошенько развлечься на Ежегодном фестивале созвездия «Тёмно-красный цветок сливы». Сам Сэхьюн был с центральной планеты Левьи, которая неустанно принимала на своих землях представителей со всех концов созвездия. В её небе над головами сияли четыре светила, звезды, по две на каждое полушарие, зовущиеся Ромбом Коле. Кёнасу восхищенно приоткрыл губы, смотря на небосвод через широкие защитные очки. Его дальняя планета Витá получала меньше лучей и большую часть дня присутствовали бледные сумерки. На Левьи же, где не знали о ночи, царил белый. Проникал через огромные окна зданий, заливал светом улицы, преломляясь и играя на красочных одеждах левьинцев. Они любили яркое. Цвета, динамика, сочность, но не без гармонии. Левьинцы ценили стиль и красоту, а комфорту в этом их научили соседи с планеты Буш — ближайшей на северо-западе. Её представители заботились о капитале, труде, стремились к стабильности и благополучию на всех планетах в созвездии. Внешне были похожи на левьинцев, так же высоки, стройны и обаятельны, потому между планетами были столь тесные отношения.       Кёнасу мягко потянули в сторону:       — Пойдём-пойдём, нам сегодня ещё много всего нужно увидеть! — Сэхьюн был полон энтузиазма и находился в предвкушении от ближущегося шоппинга в дорогих бутиках, реки хорошего шампанского и позднего торжества в компании своего прекрасного друга, который так много времени отдавал своему делу, и так мало хорошему отдыху. Что ж, левьинцы знали толк в добротном отпуске.       Кар Сэхьюна слепил своим красным глянцем на капоте. Сидение из бежевой кожи под ясной звездой быстро согревало брюки и рубашку после прохладного зала с кондиционерами. Кёнасу даже не почувствовал движения, как плавно двинулся автомобиль. Пустой запах аэропорта сменился живым летом. Перед глазами замелькали зелёные деревья, голубое небо, волосы затрепал ветер. Кёнасу улыбнулся, вытягивая голову выше, подставляя лицо под мягкие порывы. Уши с круглым хрящом ловили лёгкую, ритмичную музыку по радио. Сэхьюн за рулём иногда постукивал пальцами в такт, качал головой. Его выбеленные волосы в укладке иногда поддавались ветру, по прядке падая на лоб. На аккуратных губах также играла улыбка.       Yung Gravy — Magic       Для Кёнасу, видевшего мало за свои годы, центральный город планеты Левьи стал настоящим восторгом и превосходил все ожидания. Блестящее стекло высоких зданий отражало ясное небо, сливаясь. Пёстрые вывески просторных улиц, оттенки одежд, узорные клумбы цветов вдоль дорог, голоса, смех и шум мгновенно наполнили нутро Кёнасу. Он вертел головой во все стороны, пытаясь не упустить ни одного мгновения. Его больших и круглых глаз не хватало увидеть абсолютно всё. Рядом Сэхьюн активно рассказывал куда они сегодня пойдут, что он хочет купить, во что хочет нарядить своего друга. Кёнасу не совсем понимал стремление так красиво одеваться, но ему было интересно попробовать. Сехьюн, как и любой другой левьинец, был настоящим модником, потому довериться в его заботливые и опытные руки, было совершенно не страшно.       Багаж без оглядки был оставлен в номере отеля. Кёнасу вновь тянул под руку Сэхьюн, который совершенно незаметно сменил тёмные очки на прозрачные с серебряной тонкой цепочкой. Заказанный ещё месяц назад столик на террасе ресторана смиренно ждал своих посетителей, сверкая в белых лучах свежей скатертью, прозрачной вытянутой вазочкой с ароматным миниатюрными пионами, усыпанных кристальными каплями воды. Пока Кёнасу удобно устраивался в плетёном кресле с подушками молочного цвета, рассматривая светлую обстановку, Сехьюн уже разглядывал меню. Кёнасу поспешил последовать его примеру. Кухня планеты Левьи была распространена по всему созвездию, однако здесь любили сюрпризы и удивлять, потому найти что-то новое каждый раз не составляло труда. Вкус Сехьюна был как всегда безупречен, такому гурману Кёнасу вновь спокойно мог довериться:       — Персиковое вино?       — Для тебя, мой дорогой, ничего не жалко, — Сехьюн откинулся на спинку с короткой доброй усмешкой, — единственное вино, которое делают на Татёд. Одна бутыль стоит целое состояние.       — Всё из-за туманности Ириса. Планета Татёд ближайшая к ней, влияние неизбежно, но не несёт вреда, — Кёнасу покивал, разглаживая поверхность стола мягкими ладошками.       — Мой репетитор по ногусаньскому недавно поехал туда в командировку, обещал привезти парочку сувениров, — по Сэхьюну было видно: он очень горд тем, что стал столь близок со своим учителем и сам бывал на Татёд несколько раз, прилетая потом на Витá с идеально ровным перламутровым загаром цвета нежной фиалки, хвастаясь и восхищаясь, не упуская ни одной возможности полюбоваться на себя в любом зеркале или же отражении.       Туманность Ириса, находящаяся в юге созвездия, имела фиолетовый цвет и окрашивала в него все находящиеся рядом космические объекты. Планета Татёд была исключительной: она не вращалась вокруг своей оси, потому её небосвод делился на вельветовую ночь и лавандовый день за счет двух звёзд Ромба Коле со стороны созвездия. Представители планеты имели безупречную кожу сиреневого оттенка с перламутровым блеском. Но за такую красоту они платили плохим зрением.       — Как тебе даётся ногусаньский?       — О-х-х, если бы не Минасокусэн, я бы никогда не сдвинулся с мёртвой точки. И я безмерно благодарен тебе, дорогой Кёнасу, что посоветовал к нему обратиться, — Сэхьюн приблизился и проникновенно взял собеседника за ладонь, — Ногусань несравненна в своём великолепии и я всегда мечтал попасть на неё. Ты сам знаешь, без языка там очень сложно, — его тон стал извиняющимся, — Минасокусэн, конечно, поехал бы со мной в качестве переводчика, но мне так не хочется обременять его.       — Не беспокойся, ты уже очень хорош в ногусаньском, — Кёнасу растянул улыбку шире, крепче сжимая ладонь Сэхьюна.       Неспешная мелодия ресторана, звучащая на фоне, сменилась некой с ритмом и левьинец практически сразу невольно закачал головой. Все представители с Левьи обладали большими заострёнными ушами с идеальным чётким слухом. Здесь была очень популярна музыка. Она играла отовсюду: громкая, тихая, различные и невообразимые жанры, сочетания инструментов сутками ласкали и звали танцевать. И левьинцы очень любили отдаваться порывам вдохновленного тела, а компаньоны с планеты Буш всегда были с ними под руку. На Витá, родной планете Кёнасу предпочитали не столь разнообразие в музыке. Например, для Кёнасу более проникновенными были произведения планеты Хорономо и Ногусань: натуральная, естественная, самобытная, колоритная. С первой как раз и был родом репетитор Сэхьюна. Сам Кёнасу никогда не был ни на одной из планет созвездия, кроме родной, и ему пришлось приложить много усилий для их изучения без реального присутствия. Путешествие на Левьи имело невероятно огромное значение — надежда, что после сердцевины цветка, будет возможность продолжить его полное познание.       Tui — FKJ       — Вы говорите о Ногусань?       Кёнасу вздрогнул и повернул голову. За соседним столиком сидел левьинец. Кёнасу даже не заметил, когда тот пришёл и у него захватило дыхание от тембра голоса этого незнакомца, брюнета в замшевом дымчато-зелёном костюме. Тот приспустил тёмные очки, стрельнул взглядом.       — Вы тоже заинтересованы этой планетой? — Сэхьюн чуть потянулся к нему, приподнимая брови.       — Приношу извинения, что так бесцеремонно, но невольно подслушал ваш разговор. Лишь имею опыт. Прожил несколько лет, — губы незнакомца растянулись шире, он убрал очки на голову, открывая высокий ровный лоб, пара порядок выбились из-под аксессуара.       Сэхьюн мелко замотал головой, помахивая кистью.       — Не беспокойтесь, я буду очень рад, если вы позволите, пообщаться с тем, кто даже жил на такой легендарной планете, как Ногусань, — он вдохновленно и мечтательно поводил взглядом по потолку.       — Она действительно и полностью подтверждает свое имя, — левьинец кивнул, поднимаясь с кресла, немного поклонился своим новым собеседникам, — позвольте представиться, мое имя Чáн`Нелли.       Сэхьюн и Кёнасу тоже привстали, отдавая короткие поклоны и называя свои имена. Последний протянул руки. Чáн`Нелли тут же с улыбкой в ответ сжал нежные кисти.       — Традиции приветствия Витá всегда заставляют восхищаться.       — Про Витá вы тоже много знаете? Присаживайтесь за наш стол, так будет удобнее, — Сэхьюн заозирался в поисках персонала, чтобы предупредить о смене брони у гостя.       — Не только о Витá или Ногусань. Пожалуй, мне стоило более корректно выразиться — я исследователь, — Чáн`Нелли мутно наблюдал за небольшой суетой официантов вокруг их стола, раскладывающих готовые блюда и закуски, важно наливая вино по бокалам. Кёнасу застыл, переводя взгляд на левьинца и встречаясь с тёмными глазами в ответ.       — Кёнасу, похоже, мы с тобой отыскали целый кладезь знаний о нашем созвездии! — Сэхьюн очень старался сдерживать свои восторженные порывы из-за нового знакомого, который в миг стал воплощением мечты не только его, но и самого Кёнасу.       — Нам действительно повезло, — последний отвёл взгляд, маленькой ложечкой попробовал желейный клюквенный десерт. И тут же вновь посмотрел на Чáн`Нелли. Тот отпил горячего крепкого кофе, предпочитающий по утрам. Аромат напитка раздавался ярче вина. Вновь поймав внимание витáвца, уточнил уже сам.       — Вы тоже исследователь, не правда ли?       — Верно, — Кёнасу вдруг извиненно кивнул, — однако я не опытен на практике, знаю лишь теорию.       — Не просите прощения. Ничего страшного. На Левьи уже скоро собирают новую экспедицию, я могу отправить приглашение и вам.       Кёнасу поднял взгляд на Чáн`Нелли, встречая его улыбку, замечая складки в уголках его глаз от нее, которые рисовали стрелки будто лисы.       — Я буду очень благодарен, — Кёнасу протянул ладони. Края губ левьинца поднялись выше, он сжал мягкие руки витáвца в ответ.       Для выражения некоторых эмоций, таких как благодарность, расположенность, доброта, симпатия, нежность, забота, поддержка и любовь представители планеты Витá использовали руки. Прикосновения, объятия, ласки и сокровенные чувства они отдавали только особо значимым сердцу людям. Кёнасу не надеялся встретить столь опытного исследователя, да и еще получить приглашение на экспедицию — его распирало светлое чувство, заставляло трепетно задерживать вздохи. Ему показалось, что доверие к новому знакомому не принесёт неприятностей.       За лёгкой беседой о культурно-просвещенной планете Ногусань трапеза прошла совершенно незаметно. Уже поднимаясь с кресла, Сэхьюн воодушевленно предложил Чáн`Нéлли продолжить их общение, лишь сменив обстановку. Последний согласился.       Positions — Ariana Grande       Близ входа в отель их ждал автомобиль нового знакомого с большим круглыми фарами, не такой броский и яркий, как кар Сэхьюна, всего лишь бирюзово-голубого оттенка, но такой же без крыши. Чáн`Нелли любезно первым делом открыл дверь переднего сиденья подошедшему Кёнасу. Тот было растерялся, хотел уступить Сэхьюну, но тот с улыбкой отказался, сказав, что и целого заднего сиденья ему будет мало. Тёмные глаза Чáн`Нелли уже прикрыл защитными очками, попытался зачесать падающие волосы со лба. Затем поправил зеркало и завёл мотор, слушая с улыбкой позади себя названия разнообразных бутиков. Иногда поглядывал на Кёнасу, стеснительно сложившего руки на коленях. Вновь лёгкий ветер запутался в волосах. Вновь замелькали улицы, крупные буквы, узоры цветов. Блики заставляли щуриться, а голос певицы по радио переливался мажорными интонациями.       Среди изобилия разнообразного одеяния два левьинца ожидаемо чувствовали себя, как рыбы в воде. Сэхьюн порхал вешалками, перебирал различные аксессуары, постепенно складывая понравившиеся в руки находящегося сбоку Кёнасу, который в некоторой степени даже боялся потеряться в этом огромном мире моды, заплутав и запутавшись в переходах из одного бутика в другой и высоких рядах манекенов с готовыми наборами нарядов — он был невысокого роста. Чáн`Нелли следовал за ними, но неспешно, вдумчиво рассматривал броши на витрине, усыпанных различными камнями, примерял шляпы, очки, перчатки. Отвлёкся уже только когда Сэхьюн позвал за советом. Тот устроился на диванчике, на журнальном столе рядом была вазочка с вафлями и несколько чашечек с кофе. Стоило Чáн`Нелли присоединился к нему, Кёнасу вышел из комнаты примерки. Сэхьюн приподнял брови, рассматривая своего друга:       — Очень хорошо.       — Да? — Кёнасу с сомнением повернулся к зеркалу у стены, рассматривая новые широкие брюки в серо-коричневую клетку, затем в очередной раз потрогал оборки рукавов и ворота блузы цвета фламинго, — это всё не слишком?       — Нет-нет, в самый раз, — улыбка Сэхьюна не сходила с губ, — розовый тебе к лицу.       Чáн`Нелли поднялся с диванчика, подошёл к Кёнасу.       — Мне показалось, кое-чего не хватает… — он снял с головы глубоко зелёный берет, тёмные пряди снова упали рядом с глазами, и мягко надел на витáвца. От его голоса последний мелко вздрогнул, со вздохом поднял взгляд, упираясь в щурящиеся глаза Чáн`Нелли, похожего на довольного кота. Сэхьюн восторженно охнул.       — Да! Это то, что нужно! — левьинец резво поднялся, и порыскав в вешалках, вытянул бархатный жакет, напоминающий топленую карамель. Тут же накинул его на плечи Кёнасу, который с небольшим трудом отвернулся к зеркалу. Всё ещё держа руки на плечах друга, Сэхьюн заглянул в отражение вместе с остальными.       — Тебе нравится? — он посмотрел на своего Кёнасу.       — Выглядит хорошо.       — Берём?       Кёнасу кивнул. Сэхьюн тут же куда-то убежал, воодушевленно подпевая песне на фоне в бутике, а его друг повернулся к Чáн`Нелли. Тот с улыбкой чуть наклонил голову в вопросе.       Sad Girl — Summer Night Love       — Спасибо за берет. Правда красивый, — витáвец снял головной убор, рассматривая матовую плотную ткань, пальцами пробуя её по ощущениям, затем поднял взгляд на левьинца, — а вы уже подготовили свой наряд?       — Верно. Я позаботился об этом раньше.       — Всё это обременительно для вас? — Кёнасу обвёл взглядом просторный магазин.       — Нет, ни в коем случае. Вы прекрасная компания. Волнуетесь?       Кёнасу украдкой вздохнул, вновь глянул на Чáн`Нелли. Тот будто не переставал смотреть в ответ.       — Лишь самую малость.       — Сэхьюн ваш единственный сопровождающий на фестивале?       — Он не совсем сопровождающий…       — Приношу извинения, недопонял.       — Хотя выглядит, наверно, именно так. Но мы давно знакомы. Тем не менее, он говорил, что скоро к нам должен будет присоединиться один его друг.       — Позволите тогда мне с того момента быть вашим сопровождающим?       Кёнасу поднял широкие брови в удивлении.       — Сопровождающим?       — Не хотите?       — Нет! Не то, что бы… — он мелко закусил губу, бегая взглядом по лицу левьинца, попадая на тёмные волосы, острые кончики ушей, плоские мочки, опускаясь на шею, потом наоборот поднимаясь на подбородок, натыкаясь на уже знакомую улыбку, — не хотелось бы, чтобы так звучало.       — А как хочется? Знакомый? Вполне подходит.       — Верно, — Кёнасу очень старался, чтобы его губы не дрожали.       Чáн`Нелли вновь чуть наклонил голову.       — Отправимся сейчас на танцы?       — Вы приглашаете?       — Конечно. Хочу танцевать только с вами.       Кёнасу сразу же отвел взгляд в поисках потерявшегося Сэхьюна.       — Не хотите?       — Хотел бы, если бы умел должным образом, — витáвцу никогда не удавалось танцевать так же ловко, как представитель яркой планеты созвездия перед ним.       — Я знаю парочку традиционных танцев Витá.       — Что ж, в таком случае я с удовольствием разделю с вами развлечение.       Скромный диалог вдруг прервал появившийся у соседнего зеркала Сэхьюн. В объёмной, узорчатой, почти кружевной блузе с крупными рюшами и оборками по рукавам, вороту, с тёмными брюками на высокой посадке, подчёркивающие изящную талию и стройные ноги левьинца. Золотые пуговицы, поблескивающая кайма на блузе мелко играли в искусственном свете. Сэхьюн довольно нахохлился, откинув волосы со лба назад:       — Как вам мой портрет? — он глянул со смешинкой.       Кёнасу очаровательно приоткрыл рот, его мягкая ладошка сама собой оказалась на груди.       — Так красиво… — он и Чáн`Нелли медленно подошли, первый аккуратно взял край рукава, разглядывая вышивку.       — Ткань прямиком с Буш. Дорогая. Хороший выбор, — Чáн`Нелли одобряюще покивал, водя взглядом по всей фигуре Сэхьюна, одновременно доставая из кармана небольшую продолговатую коробочку. Под вдруг ошеломленные взгляды он закрепил изящной заколкой несколько светлых прядей второго левьинца. Чистейшие белые опалы в серебре преломлялись радугой. Сэхьюн с трудом отвел внимание от своего отражения на Чáн`Нелли.       — Я безмерно благодарен. Она совершенна, — дыхание его сбилось, — неизменно вы поражаете своим мастерством.       — Примите от меня эти подарки. Сегодня такой замечательный день.       Sing Another Song — Nat King Cole       Ежегодный фестиваль на Левьи устраивался не просто так — день, когда трехзвездие Ёго на несколько часов смещалось с границы цветка сливы на планету Левьи, перекрывая свет Ромба Коле. Об этом единственном дне на Ногусань до сих под слагали легенды. В это время небо над головой окрашивалось в синий и фиолетовый, мелко можно было увидеть очертания других планет созвездия и далёких звёзд вокруг. По всему городу развешивали фонари, гирлянды, в окнах горели лампы. Широкие улицы заполоняла темнота, но она не мешала левьнцам устраивать ночное торжество. А пока время до волнительного представления неумолимо текло, в тёплых лучах у входа в бутик грелся уже второй для Кёнасу незнакомец. Сэхьюн, как только его завидев, практически кинулся на шею:       — Каú!       — Здравствуй, милый Сэхьюн! — Каú чуть сплюснул щеки левьинца после объятия, растягивая губы в улыбке. Сэхьюн рассмеялся, отходя чуть в сторону, — ты выглядишь совершенно прекрасно.       Последний трепетно тронул рукава, во множественный раз расправляя оборки и благодаря.       — Кёнасу, Чáн`Нелли, это Каú с планеты Буш, — уже тише он добавил для первого, — я тебе о нём рассказывал.       — Надеюсь только хорошее? — Каú кинул быстрый взгляд со смешинкой на Сэхьюна.       — Обязательно, — левьинец показал ладони, сдаваясь.       Бушевец, продолжая смеяться, протянул ладони Кёнасу. Тот пожал их в ответ.       — Очень приятно видеть тебя, — голос Каú был удивительно приятен на слух, в нём присутствовали необычные интонации с лёгкой хрипотцой. Бушевец был одного роста с Сэхьюном, его тёмно-коричневый матовый костюм безупречно подчёркивал смуглую кожу. Золотые рельефные крупные пуговицы акцентировали на себе взгляд.       — А это Чáн`Нелли, мы с Кёнасу познакомились с ним этим утром, — Сэхьюн показал на второго левьинца.       Представители близких планет отдали друг другу короткие поклоны.       — Сегодняшнюю ночь мы проведём вместе, — Чáн`Нелли жестом позвал остальных к своему авто, вновь открывая для Кёнасу дверь переднего сидения.       — Дневные танцы уже начались! Поедем же скорее! — Сэхьюн сразу затащил Каú на заднее, важно надевая тёмные очки.       В этом году под фестиваль отдали несколько кварталов, выходящих на площадь пристани. Уже подъезжая, Кёнасу почувствовал свежее дуновение морского ветра. Как только он вышел из авто, рядом оказался Чáн`Нелли, предложивший взяться за его локоть. По улицам гуляли представители разных планет, играла музыка, пахло сладкими пряниками. В этот водоворот красок и вкусов Кёнасу окунулся с головой, даже не заметил отделившихся Сэхьюна и Каú: закружился в танце, потерялся в шелках, платках и шляпах, заслушался историй и легенд, сидя за столиком, потягивая лёгкий алкоголь. И так скоро, и одновременно так неспешно. Кёнасу казалось, что время замедлилось. Он никогда не чувствовал себя столь необычно. Особенно в компании Чáн`Нелли, совершенно не смущающего, умного, очаровательно шутящего, соглашающегося на всё и предлагающего различные идеи развлечений, поддерживающего и понимающего. Кёнасу не переставал улыбаться ни на одно мгновение. Его бывшее волнение, ещё сидевшее внутри по утру, исчезло, заменяясь и согреваясь теплом то ли от выпитых напитков, то ли слов и рук Чáн`Нелли. Смотреть на него было сплошным удовольствием, когда он крепко держал Кёнасу в танце, неспешно маневрируя в кольце танцующих посетителей фестиваля. Когда он рассказывал очередную нелепую историю из какого-то исследования по Татёд, где он полностью обгорел фиолетовым цветом, потом по приезде на Левьи получая от окружающих комплименты, даже несмотря на яркость загара. Когда он неожиданно и так приятно преподносил мелкие подарки. С первого взгляда — сплошные безделушки, но для Кёнасу, так трепетно относившегося к любому подарку, всё это было чудом. И он не понимал, в какой именно момент Чáн`Нелли успевал покупать или каким-то другим способом доставать эти сюрпризы, ведь они были вместе. Его поражала и восхищала опытность Чáн`Нелли в деле исследования созвездия — от этого нетерпение возможной экспедиции в группе с ним становилось всё крупнее.       Кёнасу не сразу заметил подошедших Сэхьюна и Каú:       — Фестиваль прекрасен, не правда ли? Даже лучше, чем в прошлом году! Кёнасу не с чем было сравнивать, он надеялся, что в будущем это измениться. Чáн`Нелли сбоку вдруг чуть поклонился.       — Кёнасу, позволь отклониться, лишь на несколько мгновений.       — Что-то произошло?       — Ни в коем случае. Но это маленький секрет.       Витáвец заторможено кивнул с поклоном, ненадолго прощаясь с Чáн`Нелли. Сэхьюн затем сразу потряс застывшего, скрывающего растущее уныние, друга, будто взбодряя и тут же уже рассматривая плетёный браслет на его запястье, подаренный только что ушедшим левьинцем.       — Пора уже на смотровую площадь, — Каú сменил свой костюм на чёрные джинсы и пушистый тянутый джемпер в чёрно-белую полоску. Шею украшали разной толщины цепи с мелкими брелоками, на пальцах часто блестели узорчатые кольца. Густо серые волосы были мокро зачёсаны назад. Рядом с утончённым Сэхьюном он смотрелся грубо.       Кёнасу последовал с друзьями под руку, слушая, что они увидели интересного на других улицах фестиваля. Только сейчас он заметил — небо немного изменило цвет, став темнее, загорелись первые звёзды.       Paradise — Coldplay       На площади собралось много гостей. Сэхьюн ловко обходил их, приближаясь к краю пристани. Кёнасу восхищенно выдохнул, кладя ладони на деревянную ограду. Колыхающаяся водная гладь под стать небесному куполу начинала искриться пролетающими кометами. Завыл ветер, забил в лицо, поднялось море, стало толкаться о камень и берег, деревья клонило по сторонам. Кто-то в толпе даже воскликнул от испуга. Замеревший Кёнасу вздрогнул, поднял взгляд на небо. Озаренное, стремительное, яркое, синее. Два светила в последний раз мелькнули в нынешнем году, скрылись за тёмными кругами звёзд Ёго. Толпа ахнула: всё прекрасие космического пространства предстало перед глазами. Мгновенная ночь. Далёкие разноцветные огни, пятна туманностей, образований новых и разрушения старых. Кёнасу впервые увидел планету Буш, близкую к Левьи, своими глазами, а не через множество линз телескопа или на фотографиях. Она мерцала остаточным светом, закрытым от Левьи на несколько часов, бледно-бордовым цветом. Кёнасу вспомнил, как многие годы мечтал увидеть затмение вживую. Столько раз он разбирал движение звёзд, причины, видел и читал многочисленные материалы, документы, говорил об этом. Столько раз сам Сэхьюн рассказывал об этом чуде. На Витá видно мало, планета находилась в тени, в отдалении. Кёнасу в голову пришла мысль, что для левьинцев это событие обыденно, каждый год жители этой планеты наблюдают его. Вторая мысль пережила сожаление: наверняка есть ещё много тех, кто никогда не покидал своей планеты и не видел этой природной магии. Кёнасу выдохнул. Пахло солью, и сладко, и горько, кисло, приторно, остро:       — Красиво.       Кёнасу в очередной раз вздрогнул, на этот раз уже от голоса, знакомого, обернулся.       Первыми бросились в глаза серебряные нити, которыми был вышит костюм, узорами вились. Небесный цвет ткани в нынешней темноте не признавался головой, Кёнасу не верил своим глазам — Чáн`Нелли стоял перед ним в костюме именно того дневного неба, как тогда с утра он видел, когда прибыл вместе с Сэхьном на Левьи:       — Не плачь.       Кёнасу смахнул воду с глаз.       — Очень красиво. Сегодня действительно особенный день, — он улыбнулся в ответ.       — Да. Сегодня не только затмение Ромба Коле.       — Не только.?       — Нет. Лично я сегодня встретил кое-кого более прекрасного, чем это затмение, — Чáн`Нелли наклонил голову, разглядывая витáвца напротив. Тот округлил глаза в удивлении и немом вопросе, — тебя.       — Меня?       — Ты прекраснее, чем все эти звезды. Позволь мне любоваться тобой эту ночь? — Чáн`Нелли протянул ладони.       Bad Boy — Yung Bae, bbno$, Billy Marchiafava       Огни, фонари, гирлянды и лампы мелкими дорожками одночасье осветили широкие улицы. Заиграла какая-то бодрая музыка, зовущая на танцпол. Кёнасу расплылся в улыбке для левьинца напротив, протянул руки в ответ и его мягко завели в круг плясок. Песня громко звучала в ушах, горячие руки на талии, плечах, шее сжимали и гладили нежно. Они не говорили, за них это делали их тела. Улыбки, розовые скулы, частое, глубокое и шершавое дыхание. Никого теперь уже не волновали опыт и правильность движений, каждый танцевал как хотел. Темнота закрытых век, взмокшая спина и шея, уже больно бьющееся сердце, заходящееся в бешеном ритме. Всё пролетело одним мигом.       Fly Me to the Moon — Various Artists       Прохладный лимонад обжег горячее горло. Кёнасу плюхнулся на деревянную лавочку, бросая рядом карамельный жакет. По лбу и вискам текла вода, неприятно в глаза. Он стёр ее с тяжёлым вздохом:       — Никогда столько не танцевал.       Усевшийся рядом Чáн`Нелли посмеялся бархатным голосом, подливая в стакан витáвца освежающий напиток. Тот сразу же выпил глубокими глотками.       — В этом смысл этих танцев?       — Тебе было весело? — Чáн`Нелли чуть приблизился к Кёнасу, описаясь рукой на скамейку. Тот кивнул, — блаженство души важнее страдания тела.       Кёнасу застыл, переводя удивлённые глаза на левьинца.       — Традиционные учения Ногусань…       — Да, принять их сложно, однако в них много сокровенного. Даже схожи с философией Хорономо, — Чáн`Нелли крутанулся на скамейке, разворачиваясь к открытому морю. Его мечтательный взгляд был устремлён в небосвод, мерцающий разноцветными пятнами. Кёнасу тоже повернулся к воде и вдруг растянул пухлые губы в улыбке. Он посмотрел на Чáн`Нелли.       — Твои слова…       Он осёкся, в это мгновение лицо левьинца озарилось золотыми лучами, первыми в новом году. Чáн`Нелли взглянул на Кёнасу. Аккуратно и внимательно.       — Мои слова в затмение смутили тебя?       Витáвец почувствовал похожий свет на своей коже, как стало слегка греть. Он протёр лоб платком, взгляд бегал от собеседника на танцующих и обратно. Его сердце играло пассажи, как духовик на своём инструменте.       — Не совсем… хотя, да, мне неловко, не поблагодарил тогда.       — Я честен и говорю прямо — ты нравишься мне.       Слова прозвучали для Кёнасу неимоверно ясно и чисто. Ему казалось, что время стремилось вперёд, неслось так быстро.       — Я… нравлюсь тебе?       — Поедем вместе в экспедицию? — Чáн`Нелли будто бы не услышал вопроса.       — Что? — Кёнасу взбодрился, вдруг взглянув на левьинца. Тот улыбался, щуря уголки глаз, — имеешь в виду только мы вдвоём?       — Да.       Чáн`Нелли протянул тёплые ладони. Однако Кёнасу потянулся к нему, обнимая. Внезапная пауза в музыке захватила дыхание. С выдохом витáвец вскочил и потянул Чáн`Нелли на танцпол. Несколько часов в компании левьинца ему казалось, что время остановило свой ход. Теперь он чувствовал его движение кожей.       Levitating — Dua Lipa       Его сердце билось как никогда неуловимо. Заигрывающий взгляд, остывшая влажная ткань блузы щекотала. Вдруг широкие штаны показались для Кёнасу такими смешными, а блёстки на пиджаке Чáн`Нелли засияли новыми звёздами. Восходящие на небе светила Ромба Коле постепенно возвращали на Левьи вечный день. Сильные космические ветра от рукава соседней галактики смещали свою силу в сторону. Вновь вернуться они уже в следующем году. А пока Кёнасу и Чáн`Нелли отдавали свои сердца друг другу. Они обязательно вновь встретят затмение на Левьи в следующем году. Обязательно вместе. После долгой экспедиции по созвездию: посетят лекции по экономике на Буш, погоняют на скутерах на Хорономо, обгорят лавандовым загаром на Татёд, упиваясь знаменитым дорогим персиковым вином, и на Ногусань он сойдёт под белыми хлопковыми одеждами, в спокойствии и здравии. Последней будет Витá, родина Кёнасу. Далёкая и спокойная. Чáн`Нелли будет долго кружить его в ночном танце.

      Dark Red — Steve Lacy

      Титры