По ту сторону зла

Небо было затянуто плотными тучами. Моросил дождь. Вдалеке сверкала молния. Природа будто замерла в ожидании чего-то страшного, в ожидании беды. Мрачное безмолвие царило вокруг, слышны были лишь тихие капли дождя. Но внезапно тишина была нарушена. «Хогвартс-экспресс» нёсся сквозь туман и мрак в невидимую даль к спокойствию и уюту, который ждал каждого его пассажира. Гарри уже и не помнил ни одного солнечного дня. Он в одиночестве сидел в купе «Хогвартс-экспресса» и без интереса наблюдал за проносившимся мимо пейзажем. Для него солнце погасло уже давно, в день, когда погиб Сириус. На протяжении всего лета его грызла невыносимая тоска, боль поселилась где-то в груди. Он выл от горя, рвал волосы, кричал, срывая голос, рыдал, но ничего не происходило. Каждым новым утром он просыпался с прежней болью, с прежним желанием поскорее умереть. Дни стали до ужаса однообразными, он уже смутно помнил, что делал, что говорил. Иногда он различал непонятные стуки в дверь его комнаты, уханье совы. Не было ни сил, ни желания вставать, чтобы покормить недовольную Буклю или наконец-то поговорить с драгоценными родственниками. Однажды упав с кровати, он даже не смог подняться и лечь обратно. Так и пролежал до самого утра, боясь лишний раз пошевелиться. Но время шло, апатия сменилась отчаянием и паникой. Гарри не знал, чего ожидать дальше – впереди маячит сражение с Волдемортом, к которому он не был готов; мир находится на грани войны, и кто знает, чем всё закончится. И не с кем было поделиться своими тревогами, некому было рассказать о своих мучениях и кошмарах по ночам – всё лето он провел в доме Дурслей. После смерти Сириуса Орден больше не мог собираться в его доме на площади Гриммо, а место для нового штаба ещё не нашли. Или нашли, но забыли посвятить Гарри в это. Взрослые решили, что чем меньше он знает, тем лучше. С одной стороны, это, конечно, так – ведь причина непонятной связи между Гарри и Волдемортом до сих пор остаётся тайной, и для общей безопасности будет лучше, если Тёмный Лорд не сможет выяснить все планы Ордена через Гарри. Но с другой стороны, так он остается в полном неведении о том, что происходит вокруг. Рон и Гермиона писали только о бытовых мелочах, хотя не факт, что и они в курсе всего. Гарри не виделся с ними всё лето – встреча с ними на платформе 9 ¾ немного развеяла его глубокую печаль. Но сейчас их опять не было рядом – они выполняли свои обязанности старост факультета, а Гарри сидел в пустом купе и считал минуты до прибытия в Хогвартс. Он тешил себя надеждой, что там он наконец-то сможет поговорить с Дамблдором. Директор не прислал за всё лето ни одного письма, что было странно – раньше Дамблдор всегда посылал Гарри хотя бы коротенькую записку. От мыслей и апатичного созерцания прелестей шотландской природы Гарри отвлекли его друзья, которые с шумом вошли в купе. – Смотри, кого мы нашли, – весело проговорил Рон, усаживаясь рядом. В дверях показался Невилл. Он улыбнулся Гарри и сел напротив вместе с Гермионой. – Как дела, Невилл? – поинтересовался Гарри. – Бывало лучше, – усмехнулся тот и откинулся назад. – Сам-то как? Внутренне Гарри содрогнулся. Знакомые чувства зашевелились глубоко в груди, а ведь он так старался их побороть. На мгновение захотелось расплакаться как маленький мальчик, обнять друзей, услышать слова утешения. – Все в порядке, – натянуто улыбнулся Гарри. – А вы как, Рон, Гермиона? – Я все лето провел в Норе. Мама так боялась за нас всех, что не выпускала из дому. А потом вот Гермиона приехала… – но заметив, как скис Гарри, поспешно добавил: – На последнюю неделю каникул. – Да вот я тоже провёл одинокое лето в компании своих милых родственников, – горько произнёс Гарри. – Гарри, если была бы возможность, Дамблдор бы обязательно тебя забрал, – мягко ответила Гермиона. – Но сейчас всё очень не просто, и он боится за тебя. – А какая сейчас ситуация? Мы на грани войны, это я понимаю. Ну а дальше? Какие планы у Ордена? Чем они занимались всё лето? Гермиона покачала головой. – Мы не можем сказать. По крайней мере, не здесь. В поезде тоже могут быть «лишние» слушатели. – А что пишут в «Пророке»? – Гарри готов был вспылить – опять недомолвки! – «Пророк»… понимаешь… – Гермиона переглянулась с Роном. – Он вроде как под контролем Волдеморта. Официально, конечно, об этом ничего не было сказано, но… «Пророк» печатает теперь только общую информацию, никакой конкретики. И в последнее время не было никакой информации от Министерства – ни интервью, ни заявлений Министра. Такое чувство, будто Министерство больше не существует. – Ты был перед началом учебного года в Косом переулке? – спросил Невилл. Гарри помотал головой – все необходимые учебники и принадлежности кто-то доставил ему прямо домой. – Тогда ты не знаешь, какой хаос там творится. Большинство магазинов закрыто, остались только «Флориш и Блоттс» и Гринготтс. Даже лавка Олливандера не работает. – Как так? – удивился Гарри. – А где же тогда нынешние первокурсники покупали палочки? – Всегда есть возможность купить их в Лютном переулке, – попытался пошутить Рон, но прозвучало слишком мрачно. – Вообще Грюм как-то обмолвился, что Олливандера похитили. Неизвестно, зачем, а уж кто – тут сомнений нет, – нахмурившись, сказала Гермиона. – Но что могло понадобиться Волдеморту от мастера волшебных палочек? – спросил Гарри, но никто ему не ответил. – А что Дырявый котёл? – Закрыт. Посетителей-то нет. Повисло неловкое гнетущее молчание. Каждый подумал о своём, но сводилось все к одному единственному вопросу: «А что же дальше?». *** Только наконец-то переступив порог Большого зала в Хогвартсе, Гарри почувствовал себя в безопасности. Очутившись в стенах родной школы, он на секунду забыл обо всех своих проблемах и переживаниях. Он оглядывался по сторонам и не уставал восхищаться. Начинается его шестой курс обучения, а он так и не привык к великолепию Хогвартса. Наконец-то он дома. Они с друзьями заняли места за столом Гриффиндора, через несколько минут подтянулись и другие его однокурсники, которым Гарри с радостью пожал руки. – Вы уже слышали новость? – спросил Дин, подсаживаясь к ребятам. – Какую? – настороженно спросил Рон. – Многие магглорождённые не приехали в этом году. Я только что с МакГонагалл разговаривал. С нашего факультета тоже есть несколько, младшекурсники. Помните Джастина* с Хаффлпаффа? Наш одногодка. Он не приехал. Родители запретили. Я рад, что ты, Гермиона, всё-таки с нами, – улыбнулся он ей. Та лишь слегка покраснела, но промолчала. Гарри понял – она ничего не сказала своим родителям. – Всё настолько серьёзно? – спросил Гарри у Дина. – Эй, приятель, ты что, с Луны свалился? – Дин удивлённо посмотрел на него. – Никто не хочет отправлять детей в Хогвартс после возрождения Сам-Знаешь-Кого. Уж особенно магглорождённых, учитывая его отношение к ним. Меня мама тоже боялась отпускать, но я уговорил её. В конце концов, пока с нами Дамблдор и пока мы в Хогвартсе, нам ничего не грозит. Тем временем возле Распределяющей Шляпы толпились первокурсники. МакГонагалл держала в руках свиток пергамента с именами студентов и уже была готова начать распределение. Гарри про себя отметил, что свиток выглядит не таким длинным по сравнению с прошлыми годами. На секунду он задумался, будь его родители живы, отпустили ли они его в Хогвартс? Или перевели на домашнее обучение? Но сейчас такое решение мог принять только Дамблдор, а он, видимо, не видел особого повода для беспокойства. Наверное, зря все так паникуют. Подумав о директоре, Гарри обвел взглядом преподавательский стол. Все учителя на месте, и новых нет. Кто же тогда займёт пост преподавателя Защиты от Тёмных Искусств? Как раз одно место пустует. Снейп как всегда мрачно взирал на всех, бледный и как будто…уставший? Он сидел по левую руку от директора, и тот что-то ему шептал на ухо. Спустя некоторое время Снейп, не дождавшись окончания распределения, спешно покинул Большой зал. Гермиона с Роном тихо переговаривались о чём-то своем. Краем уха Гарри поймал обрывки их разговора и усмехнулся. Гермиона опять говорила об учёбе и пыталась соблазнить Рона на изучение Древних Рун. Но тот, похоже, вовсе и не собирался набирать дополнительные предметы, решившись ограничиться только обязательными. Он демонстративно зевнул, и Гермиона обиженно отвернулась от него. Церемония закончилась, и директор выступил вперед с приветственным словом. – Рад видеть вас всех в добром здравии и в хорошем настроении, – сказал он. – Наш мир переживает сейчас не самые лучшие времена, и я очень надеюсь, что мы все сплотимся против… - Тебе не кажется, что Дамблдор как-то не слишком хорошо выглядит? – с тревогой спросила Гермиона Гарри. – Да, я уже заметил. – Гарри неотрывно смотрел на Дамблдора. – Он как будто постарел…Смотри! – воскликнул он. В этот момент директор поднял вверх свою правую руку – его кисть была почерневшей. – Что это? – спросил Гарри. – Я не знаю, – покачала головой Гермиона. – Может, от проклятия? Я где-то читала, что такое возможно от… Но Гарри уже не слушал её. В голове дрогнула тревожная струнка. Что-то с этим было не то. – В связи со всеми обстоятельствами нас ждут некоторые изменения в правилах, - продолжал тем временем Дамблдор. – Ученикам запрещается покидать стены школы после отбоя. Должен предупредить, что нарушителей будут ждать суровые наказания. Отменяются еженедельные походы в Хогсмид. Такие походы будут устраиваться раз в несколько месяцев. – В зале пронесся недовольный шёпот. – И это для вашей же безопасности. Походы будут проводиться под надзором преподавателей, чтобы никто из вас не пострадал. Надеюсь на ваше понимание. – Ну а теперь, отбросим же все тревоги и насладимся чудесным пиром! – уже веселее сказал директор и махнул рукой – на столах тут же появились блюда и напитки. – Вот давно бы уже так, - проворчал Рон, с воодушевлением накладывая себе в тарелку всего и побольше. – А то я чуть с голоду не помер. Гарри улыбнулся – с годами Рон совсем не меняется. Он присоединился к другу и с удовольствием уплетал чудесные отбивные с картошкой за обе щёки. *** Изрядно потяжелевшие после плотного ужина друзья еле поднимались к себе в башню. Гарри на время забыл про все – про Сириуса, про Волдеморта, про будущий разговор с Дамблдором. Впервые за долгое время ему хорошо, он не думал ни о чём, только смеялся над шутками Дина, над неуклюжестью Рона и над вечными упрёками Гермионы, что они слишком шумят. На мгновение всё кажется идеальным, всё так, как и должно быть. Он в Хогвартсе с друзьями, где-то далеко за его мощными стенами существуют проблемы, но только не здесь. Не спеша и хохоча во все горло, ребята добрались до своей гостиной. Время было позднее, Гермиона настояла на незамедлительном отбое – ведь завтра рано вставать на первую лекцию – и не одобрительно покосилась на Гарри, который упал в кресло возле камина. – Я скоро пойду спать, обещаю, – с улыбкой сказал он Гермионе и повернулся к огню. Прикрыв глаза, Гарри слушал, как расходятся его однокурсники, как захлопываются двери спален, как постепенно исчезают все звуки и наступает тишина. Тишина. Всепоглощающая и всепроникающая. Она начинает давить на Гарри, и тот вспоминает обо всем, о чём совсем не хотел бы вспоминать. От нахлынувших чувств Гарри порывается прямо сейчас попробовать поговорить с Дамблдором. Нужно сделать хоть что-то, а не просто сидеть в кресле в общей гостиной. Но за спиной раздаются тихие шаги, и Гарри не без страха оборачивается. К нему неуверенно подошла Джинни. Гарри внутренне содрогнулся. Он знал, что рано или поздно им придётся обо всем поговорить и выяснить отношения. Но он ещё был к этому не готов. Тогда, после того случая в Отделе Тайн, Гарри сказал себе, что не стоит втягивать во всё это Джинни и будет лучше, если они расстанутся. Всё лето он старался не отвечать на её письма, надеясь, что так он поставит точку в их отношениях. Но, видимо, точка не получилась, и теперь Джинни стоит напротив него и выжидающе смотрит. – Привет, – чуть дрогнувшим голосом сказал Гарри. – Я уж думала, ты убежишь от меня. Как бегал всё лето. – Джинни села рядом в соседнее кресло. – Я не бегал, я… – Просто не отвечал на десятки моих писем. – Гарри чувствовал себя как на пытке. Хотя нет. Лучше получить несколько Crucio, чем сейчас пытаться объясниться со своей…девушкой? – Джинни, я думал, так будет лучше. Так должно быть. После того, что произошло в Отделе Тайн…понимаешь…я… – Гарри запнулся. – Ты, что, Гарри? – Джинни накрыла его руку своей. От этого прикосновения у Гарри потеплело на сердце. – Я боюсь за тебя, пойми же. Я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня. Уже и так многие пожертвовали собой ради меня. – Гарри сбросил её руку и вскочил на ноги. – С чего ты вообще решил, что мне что-то грозит? Гарри! Не отталкивай меня, прошу! – В её глазах блестели слёзы. – Я не отталкиваю, но… так правда будет лучше. Пока не закончится вся эта история с Волдемортом, пока не исполнится это дурацкое пророчество, я не могу быть уверен, что с тобой ничего не случится! Джинни молчала. И это было хуже всего. Лучше бы она кричала на него. – Хорошо, – вдруг проговорила она. – Если тебе так будет спокойнее, давай на время прервём наши отношения… пока всё не наладится. Только знай, Гарри, я буду ждать. Ну а пока… – Джинни подошла к нему, чмокнула в щёку и взлохматила его волосы. – А пока спокойной ночи, мой милый друг. Она улыбнулась ему на прощание и скрылась за дверью спальни девочек. Гарри тихонько застонал и закрыл лицо руками. «Какой же ты идиот, Поттер!» – завопило его второе «я». Не помня, как добрался до комнаты, Гарри без сил рухнул на свою кровать и кое-как задёрнул полог. В голове уже начинал стучать небольшой барабанчик боли, и, накрыв голову подушкой, Гарри провалился в глубокий сон. ________________ * имеется в виду Джастин Финч-Флетчли