Новогодние танцы

Лео стоял недалеко от Рождественской ярмарки и увлечённо, с присущей адептам сердца так и льющейся энергией жизни, рассказывал зевакам о тайных и не очень искусствах, порой рисуя в воздухе непонятные знаки руками и то и дело вставляя странные обороты про Громокожу, кровавые бубны и танцующую кровь. Он уже заприметил потенциального члена культа, но хотел оставить максимально приятное впечатление у всех собравшихся, а потому всё продолжал и продолжал рассказ, плавно перетекающий в перфоманс. — О каком же тайном обществе мы тут беседуем, молодой человек? — раздался за спиной голос уставшего работника бюро, стерегущего праздничную атмосферу, которую не положено нарушать оккультными чудесами. Лео, не теряя лица, обернулся и максимально дружелюбно всплеснул руками: — О танцевальном клубе, конечно! — лгать он не любил, но ради культа готов был уверять инспектора даже в том, что снег не холодный, и мог бы в этом преуспеть. — К сожалению, не всем подходят такие энергичные танцы, какие любим мы! Знаете ли вы о тарантелле? По легенде именно этот танец был единственным способом исцелиться от безумия, вызываемого укусом тарантула, и в историю он вошёл в том числе под названием пляски святого Вита, или же Иоана, и по сей день тарантелла оказывает гипнотические влияние на зрителей, помогая в исцелении души, ведь танец — это есть жизнь… — Довольно, молодой человек, слишком много тарантеллите, — мужчина хмыкнул своей же шутке и пошёл прочь, очевидно заинтересованный больше в глинтвейне на ярмарке, чем в приглашении на подпольный вечер танцев. — Знаете, я всегда хотела научиться танцевать, — от небольшой толпы отделилась фигура высокой девушки, что явно была очарована речью. Приосанившись, Лео галантно протянул руку: — Тогда позвольте пригласить Вас на танцы этим вечером! Оглядевшись и убедившись, что люди начали терять интерес, Лео несколько спешно направился как можно дальше, ведя за собой ничуть не испугавшуюся девушку. — Меня зовут Лео, и я хотел бы Вас представить своим хорошим друзьям… по танцам. — Меня зовут Дороти, и я готова пуститься в пляс сию же минуту. В комнате, дверь в которую таилась за стеллажами книжной лавки Морланд, было достаточно людей, и Дороти с интересом осматривалась, пока Лео всех представлял, одновременно поздравляя с праздниками. Настроение царило возвышенное — пахло имбирными пряниками, хорошим чаем и почему-то порохом. На диванчике сидели Кэт и Энид, разглядывая опустевшие чашки в поисках ответов на вопросы текущие или предсказывая будущее, рядом с ними Невилл ловко распутывал гирлянды, которые всё продолжал и продолжал вешать на него Лэйдлоу, в стороне от всех курил трубку мрачный Портер, у которого увели любимые ножницы. Все готовились к празднику по-своему — Клифтон на пробу жёг свечи и старался на них не дышать во избежание возгорания паров спирта, Сли сочинял новогодние песни на мотив считалочек, Сильвия что-то мастерила при помощи тех самых ножниц, на которые ревниво смотрел Портер. Будто собралась одна большая и дружная семья… Откуда-то из пустоты вынырнула ещё одна фигура, что мягко улыбнулась Дороти и жестом отозвала Лео в сторону. Это, стало быть, глава сообщества, что хотел лично побеседовать с новым участником и, может, сразу провести посвящение — Новый год на носу, стоит поторопиться к празднику. Дороти и не против — она с энтузиазмом шагает в скрытую комнату скрытой комнаты, и вскоре оттуда слышится: — Именем Кедра и Ножа, именем Барабана и Круга, я клянусь вести нескончаемый Танец. Таково моё служение, однако истинный мой долг лишь перед Танцем! Культисты хлопают в едином ритме, но вскоре возвращаются к прерванным занятиям. Только Портера с Сильвией нигде нет, но никто и не помнит, точно ли они приходили. — …А Тристан обещал такой фейерверк, что увидит даже незрячий Полковник! — продолжал знакомить с жизнью культа Лео, увлечённо раскатывая тесто для имбирного печенья на импровизированной кухне. До праздника оставалось всего ничего — дни в подготовке пролетели незаметно, и уже этим вечером должен был смениться год. — Да, Кузня Дней уже подготовила Мансус, ребята даже подглядели в планы — будет хороший год! И стены дома без стен передвинут, и сквозь лес дорожку обещают, — отозвался из-за духовки Лэйдлоу, что пытался последнюю модифицировать, чтобы готовила быстро, но не угли для всех и каждого в культе. — Надеюсь, в этом году Рогатая Секира вовремя пропустит дни минувшие в Никуда, и они не полезут потом из разломов мира, — шепнула себе под нос Энид, занятая приготовлением пудинга. Некоторые разговоры Дороти понимала не до конца, но явно горела желанием разобраться и даже делала успехи. Например, ей доверили готовить эгг-ног сразу после посвящения в адепты. Глава культа пропадал все эти дни, лишь иногда возбуждённо пробегаясь по штабу под руку с Кловеттой, обвешанной костюмами и украшениями. Как выяснилось позже, они безуспешно пытались откопать из горы подарков Рениру с самого Рождества, и только недавно смогли разглядеть её прекрасную руку, а сейчас почти докопали до декольте, что только придало им энтузиазма. — А ёлку вы наряжать будете? — полюбопытствовала Дороти. Это, конечно, делают к Рождеству, но люди тут занятые, амбициозные… Вдруг решили её из стекла выдуть или выковать, или вообще вырастить? — Лучше! — воскликнул глава культа, принёсший коробку бубнов. — Мы нарядили Малахит, раскопав в тайниках Мшанки много интересных безделушек! — А танцы будут? — глаза Дороти блеснули искренней очарованностью самой этой мыслью. — Конечно, мы будем водить хоровод вокруг Громокожи… Вечность! Улыбнувшись, девушка подняла бутылку виски и мысленно попрощалась с двумя вещами — привычной мирской жизнью и идеей надеть на праздник красивые, но неудобные туфли. Часы, как и барабаны, будут бить вечно, и годы пустятся в пляс вместе с ними, как только приоткроется нужная дверь, которую стерегут всем Лесом.