Hotels

POV Ville Наш тур по США продолжался. Вы знаете, меня всегда поражали логисты, это те люди, которые бесконечные просторы и миллиарды километров пути превращают просто в несколько пересадок транспорта и пару погрузок багажа. Я иногда, едя в очередном автобусе, думаю, какие же огромные расстояния мы преодолеваем. Эти люди не зря едят свой хлеб. Мы прилетели в США уже больше недели назад, и теперь у нас концерт в Оклахоме. Я, кажется, что-то читал про этот штат. Вообще-то, если честно, у меня большое сердце и маленький мозг, поэтому я склонен чувствовать, а не думать. Я не читаю, обычно, брошюрки про город или штат, в отличии от Кикко Линдстрёма, который с большим интересом пролистывает их и после нередко выступает моим советником касательно каких-то вещей. Знаете, в том, чтобы давать концерты в небольших городах или пускай даже столицах небольших штатов, нет ничего плохого. Я не совсем понимаю людей, которые этим брезгуют. И в мегаполисах и в крохотных городишках живут люди, живут наши фанаты. Почему нет? За свою почти четверть века я исколесил довольно приличные территории и побывал в разных местах. В общем, нет ничего такого чтобы выступать в большом клубе небольшого города. Мы едем в Оклахома-сити, это столица. Линде что-то бормочет, Бёртон его внимательно слушает, иногда кивая. Меня забавляет та парочка, если честно. Они великолепно уживаются вместе, медленный и меланхоличный Микко и импульсивный и задорный Бёртон. Как-то Линде сказал, что его план на далёкое будущее-перестать тормозить. Интересно звучит. Ты никогда не отделаешься от этого. У финнов меланхолия в крови. Это твоя сущность, вот и всё. На самом деле я считаю, что кровь предопределяет всё и не стоит этого стесняться. Конечно, мы все современные люди и всё такое, но всё же пренадлежность к твоим корням и твоей Одине решает всё за тебя. Об этом очень любит рассуждать Лаури Юлёнен, как он говорит «мой мужской стержень». Да, это интересная штука, только звучит не совсем так, как стоило бы это понимать. Я тоже меланхоличен, хотя вообще-то не так, как Линде. Я смотрю в окно. Оклахома радует своей солнечностью. У меня появляется ощущение, что я герой фильма 80-х, или скажем 60-х, такой себе хиппи- путешественник в солнечных Штатах, когда всё только начиналось. Мы проезжаем по трассе, с одной стороны поле. Оклахома, как до меня доносится со стороны Линде, это аграрно-развитый штат, не самый богатый, но довольно милый. Мы проезжаем дома, к вечеру мы ещё не в столице, а жаль. Можно было бы прилететь в столицу, но видимо такое решение чем-то обусловлено. Что ж. Меня это, на самом деле, мало волнует. В дороге есть время поразмышлять о каких-то мировых вещах и просто привести мысли в порядок. Мне всегда вспоминается одна шутка. В ней говорится о том, что в семье мужчина должен решать главные вопросы – выиграет- ли в этом году сборная Финляндии, упадёт- ли метеорит, как пройдут выборы в США, а женщина должна заниматься мелкими хозяйственными вопросами – купить- ли машину, рожать –ли детей и покупать- ли дом. Ещё одной прелестью разъездов являются неожиданные встречи. Так, иногда встречаешься с группами или людьми, которых уже не видел больше пяти лет. Так я познакомился с Йонне. Да-да, Йонне Лиимайтаненом, который после оказался солистом группы Negative и моим коллегой. Это было в германии, в Мюнхене, кажется, отель Glas und Metall, если я не ошибаюсь. Но об этом позже. Так вот. Дорога всегда приносит много приключений, о которых можно потом долго рассказывать и обсуждать в кругу друзей. Автобус ехал по трассе, вокруг было тихо и пусто. Я смотрел в окно и думал, где же мы остановимся. Ехать всю ночь- изнурительно и для нас и для водителя, куда проще остановиться где-нибудь на ночь. Такие вещи, обычно, не просчитываются. Гостиницы заказываются в том городе, где мы выступаем, всё остальное- импровизация. Небо было чернильно-синим, в даль начали маячить какие-то огоньки. Наверное, эт или заправка или придорожный мотель. Линде смотрел в окно, Бёртон спал, положив голову ему на плечо, Гас, кажется, слушал музыку, а Мидж просто смотрел в потолок. Особо никто не болтал. Так бывает, обычно, после пути в жаркий день. А в Оклахоме они именно такие. Да, я не ошибся, это был мотель. Маленький придорожный мотель с вывеской обвешанной лампочками. Классика маленьких американских клоповников. А знаете, в этом что-то есть. У меня даже пара фотографий была таких мотелей при дороге. Они обычно одни на много километров, как огонёк в дали. Разбудив Бёртона и растормошив Миджа, мы вышли из автобуса. Руки-ноги затекли и сейчас было неимоверно приятно размяться. Ребята пошли договариваться за номера, я же пока закурил. Отличный тихий мягкий вечер. Мы зашли в отель, разобрали ключи от номеров и договорились собраться за ужином через полчаса. Как я и говорил- маленький американский клоповник. Номера на двоих, небольшие кровати, всё мило, но слегка устарело. А вот и гости – таракан на стенке. Ненавижу тараканов. Вообще насекомых не люблю. Разве что бабочки, но вы знаете, во-первых это больше по части Лаури, это стиль Расмусов, а во-вторых, вы когда-нибудь присматривались к бабочке по- ближе? Это жуткое зрелище, этот волосатых хоботок, фасетчатые глаза, жуть, на самом деле. Мидж щёлком скинул незваного гостя со стенки и завалился на кровать. -Ну что? Прочувствовал американскую романтику? – улыбнулся он, закуривая. -Более чем. – улыбаюсь в ответ, укладываясь на кровать. Я боюсь думать, когда эти покрывала в последний раз стирали, но в принципе сойдёт. За время путешествий и разъездов ко всему привыкаешь. Сначала кажется, боже, я даже не зайду в эту комнату, а потом всё нормально. В жизни всё меняется, иногда ты спишь в пятизвёздочном отеле в шикарной постели, на столе стоит вино и мягкий шёлк постели заставляет тебя думать, что ты король, а иногда ты кутаешься в одеяло, так как в номере свистит из всех щелей и так как самому холодно вылезать, упрашиваешь Линде сходить за чем-то горячим. Напомните мне, я расскажу это историю. Но позже. Это какая-то особая философия отелей, знаете-ли. Вообще, если честно, много путешествую становишься великим мыслителем и философом. Есть в этом что-то особенное. В номер вламывается Гас, это наш философ по части маструбации. Нет, правда, любитель хорошенько вздрочнуть в автобусе никого особенно не стесняясь. Ну да, это клевая штука, чтобы снять напряжение, но рамки приличия ещё никто не отменял. Ладно. Он зовёт нас вниз. Я нехотя поднимаюсь, запускаю пальцы в волосы и ворошу их. Отличное ощущение, люблю так делать. Мидж тоже поднимается и зевая, тащится вниз. На ужин жаренная картошка, салат, какое-то мясо и пиво. Не так и плохо. Хотя мясо, конечно, как подошва. Линде разрезает его на ровные квадратики и по одному отправляет в рот. Все устали. - Как думаете, что там за клуб? -Хрен его. – пожимаю плечами. – лишь бы сцена была прочная. Бёртон усмехается. Этому весельчаку главное – чтобы рядом был Линде и куча фанаток. Вообще это довольно спорная тема относительно того, стоит – ли спать с фанатками. Бёртон искренне считает что это его святая обязанность. Линде никогда не проявлял в этом инициативы но вообще-то никогда и простив не был. В моём же случае, за мной было пару грешков, два – три, но я решил с этим завязать. Я понимаю, что концерты окрыляют, но после, когда экстаз спадает, остаётся депрессия, уныние, отвращение и две полоски на тесте. На самом деле ничего хорошего. Хотя, возможно, я и правда всё усложняю. Я глотнул пива. Оно, на удивление, оказалось неплохим. Улыбаюсь, закуриваю. Я называю эти маленькие события Готельной философией. Они обычно не имеют никакого сюжета или чего-то вроде того, они просто являются частью моей жизни и её философии.