До этого момента.
— Ты где? — голос настолько хриплый, что Дазай и сам себя не узнаёт. — В офисе. — Я заеду за тобой через 10 минут. — Хорошо.Только этого ему не хватало.
******
— Прекращай на меня так смотреть. Ты знаешь, что другого выхода у нас не было, — спокойно изрекает Озаки, попивая горячий кофе со сливками, чтобы хоть чуточку согреться — погода на улице бушует, а в помещении ещё несколько минут назад было открыто окно, занеся морозную свежесть и запах свежезаваренного кофе из ближайшей кофейни. Красота. — Я мог просто лишиться премии и жить спокойно, а тут придётся ещё и по… — Поработать? — ехидничает владелец. — Повозиться. — Это клиент, Чуя. Он всегда прав, даже если у тебя другое мнение на этот счёт. Прошёл целый час после того, как неугомонный клиент смог договориться о пошиве костюма на заказ, под палящим взглядом одного из сотрудников. Целый час после того, как он, отвлекшись на звонок, наконец-таки, укатил в закат, многозначительно хмыкнув что-то о том, что он будет ждать Накахару с нетерпением. И Чуя мог бы ещё его понять, если бы Дазай вёл себя так стервозно, из-за того, что невзлюбил консультанта с самого начала, но нахера тогда договариваться о ещё одной встрече, если тебе противен человек?! — Это невыносимый клиент! — скулит Накахара, больно дергая себя за волосы. — Я не понимаю, чем он тебя так взбесил? Да, он невыносим. Да, он слишком дотошный в плане подбора одежды. Но представь, как ты вёл бы себя, если бы готовился к свадьбе. — Ему плевать на свадьбу. Разве ты не видела? Он просто приходит, чтобы побесить меня, потому что я отказал ему помочь с подбором костюма! — Это всё в твоей голове, — убеждает тётушка, похлопывая по коленке не на шутку взбесившегося племянника, — если хочешь побыстрее с этим закончить, то тебе придётся немного поплясать под его дудку. — Спасибо за совет. Неужели она действительно не понимает, что этот клиент раздражает его одним только своим видом, поэтому работать с ним нормально никак не получится. А работать из-под палки он не любит. — Накахара-кун, тебя в зале ждут, — открывая дверь служебного помещения, щебечет Джун, улетая обратно в зал. Она сегодня, словно фурия, носится по всему залу, между делом интересуясь у Ивата-сана, что и куда нужно класть. Кому-то не помешало быть таким же энергичным. Может ещё кофе бахнуть? Консультант несколько секунд пялится на открытую дверь, показывая своё всемирное разочарование в жизни, наконец встав, и после направившись в зал, когда его на паре шагов останавливают. — Не будь как твой отец. Я не хочу разочаровываться в тебе.«Блять, что?»
Юноша стискивает зубы, подавляя в себе желание развернуться и уточнить правильно ли он всё расслышал, но в конце концов выходит из комнаты. Всё происходит настолько быстро, что начинает темнеть в глазах и он едва не сталкивается с ещё одним консультантом. В голове бьет набатом одна и та же фраза: «не будь как твой отец». Больно. Очень больно, когда дорогой тебе человек говорит подобные вещи. Причём Чуя даже не понимает почему она так резко поменяла свою позицию. Ведь ещё час назад она была полностью согласна с тем, что клиент чересчур разошёлся и ему пора перестать вести себя так избалованно. И сейчас, работая с очередным клиентом, он не может отделаться от ощущения безысходности и грядущего ничего. В миг все становится серым. И даже слишком приветливые и обаятельные клиенты не смогут это исправить.******
Атмосфера в машине давит на виски, подогревая желание закурить и послать всё к чертям собачьим. Ему сейчас жизненно необходимо открыть бутылку-другую виски, наслаждаясь видом привычного ночного Токио с высоты птичьего полёта, чтобы не напрягать мозг в анализировании чего-то нового. О, ещё хочется в ванне минут сорок понежиться, постепенно приходя в себя после пиздеца, что произошёл за сегодняшний день. Можно было бы даже суши заказать или приготовить тамагояки. Только бы не думать о навалившихся снежным комом делах… По словам Доппо около десяти часов утра ему позвонил Рюноске, посланныйОтпуска в ближайшее время точно не видать.
Пока на всю машину раздаются звуки беременных китов, Осаму, разочарованно вздыхая, пытается найти грёбанное место на парковке уже битые полчаса! Такое чувство, будто планировщики специально урезали количество парковочных мест, чтобы после работы, просматривая камеры видеонаблюдения, потешаться над теми, кто не успел приехать раньше и припарковаться, пока было свободно. От поисков отвлекают странные звуки, доносящиеся из подъезда, когда дверь открывается и слишком сильно бьется о стенку, издавая характерный треск бьющегося стекла. Охранник, вышедший покурить и явно ахуевший от ситуации, незамедлительно делает замечание. На что мужчина бегло извиняется, мельком говоря что-то про роды и что он ахринеть, как опаздывает. Вообще не понятно, каким образом можно было выбрать жильё в районе Роппонги для воспитания ребёнка. Это решение изначально является ужасной идеей, как минимум из-за шумной и чересчур активной ночной жизни района. Что здесь можно делать ребёнку? Учиться, как правильно перо под ребро своим врагам засовывать? Или, может, как правильно в барах бесплатные коктейли выпрашивать? Дазай намеренно проследил, как этот страдалец рылся в карманах своей куртки, едва не прорыв в ней целый тоннель. Дрожь в руках явно работала против него, а маты, доносящиеся сквозь стиснутые зубы, ничем не помогали. Шатен даже на минутку забыл обо всем, что его к этому моменту беспокоило, проникшись к неприятностям другого. Забавно. Пока охранник оценивает степень нанесённого бедной железяке ущерба, нарушитель выуживает из кармана ключи и второпях плюхается в авто. Ками-сама, спасибо! С поиском парковочного места покончено. — Чёрт, только недавно ведь отремонтировали. Эй, подождите! — окрикивает шатена охранник, когда тот быстро проскальзывает внутрь, не желая иметь какое-то отношение к этому зверскому нападению на беззащитную дверь. Камеры же есть. Пусть сами и разбираются. Тишина квартиры растворяется звуком поворачивающегося в замке ключа. В принципе, здесь ничего не изменилось после того, как он ушёл. Разве что, стало чуточку чище — двери шкафа-купе задвинуты, хотя хозяин квартиры точно забыл вообще про их существование, когда Юна позвонила; тапочки, что были брошены возле дивана, теперь скромненько покоятся возле пуфика в прихожей. Йосано здесь была. Чёрт, Йосано. Часы в гостиной отбивают семь раз, информируя о том, что осталось всего два часа до начала ада. «Суперсемейная посиделка в кругу близких и любимых лиц» должна произойти в девять вечера, но что-то желания присутствовать на ней совсем нет. Уставшие после всей этой беготни ноги сами несут шатена к дивану. И юноше ничего не остаётся, кроме как свалиться на предмет мебели. Спасибо, что хоть обувь снял. Сразу понятно, как сильно ему хочется куда-либо идти и тратить своё время на эту бессмысленную встречу. И плевать, что он лежит на чистом диване в одежде, на которой ещё остался снег, потому что погода к вечеру не на шутку разошлась. Блять, диван будет мокрым. Нет, не плевать. Подняться всё же приходится. Можно было бы хоть как-то попытаться отмазаться от посещения такого важного мероприятия, но там будет отец. Выслушивать его претензии по поводу безалаберности сына не хочется от слова совсем.В желудке всё ещё пусто.
«Может, сказать, что на работе задержусь?» — хорошая идея. Вот только отец скажет: «Какой молодец его сын» и в итоге всё же решит позвонить Куникиде, чтобы узнать, почему его чадо задерживается допоздна, находясь в честно заработанном отпуске. И Доппо, конечно же, его спалит своим не умением врать, не оставляя и шанса отделаться от серьёзного разговора. Звонок в дверь заставляет вернуться в тёмную, из-за отсутствия света, гостиную. Смахнув вереницу мыслей и обречённо выдохнув, приходится поплестись к источнику звука. И открывая дверь, он молит всем богам, которых знает, чтобы это была не Йосано.Это не Йосано.
— Привет, пап.