Держись за меня крепко

      Ласковые лучи рассветного солнца пронизывали каждый уголок еще спящего Рима. По пути домой Итан не встретил ни одной живой души, кроме кота, размеренно умывающегося пушистыми лапками сидя на лавочке около фонтана. Этот факт не мог не радовать, потому что бутылочка пива, выпитая ранее в студии, могла сыграть с ним злую шутку встреть он инспекторов Дорожной полиции, однако все складывалось как нельзя лучше, и первым человеком, которого он повстречал, была удивленно вытаращившаяся на него консьержка, не заметившая его уход прошлым вечером. Стараясь не издать ни звука, Итан вошел в квартиру, осторожно прикрывая за собой входную дверь. Выложив на тумбу в прихожей все мелкие вещи, которые он сложил в карман джинсов и толстовки, он на носочках прокрался в спальню, тут же бросая взгляд на спящего Адриано, обнявшего во сне его подушку. Улыбнувшись умилительной картине, Итан разделся, аккуратно, насколько позволяла ситуация, сложил вещи на стуле и прошел дальше в ванную, где вымыл руки и перевязал удобнее пучок на голове, чтобы не мешал досыпать причитающееся ему время до звонка будильника. Вернувшись, он медленно откинул одеяло, про себя отмечая, что Адриано очень удачно убрал руку с его подушки и вообще будто немного сдвинулся на свою половину, что позволяло теперь беспрепятственно улечься ему под бок, запустив ладони под подушку, наслаждаясь приятной прохладой. Напоследок Итан приподнял голову, убеждаясь, что мобильный лежит на прикроватной тумбочке, и прикрыл глаза не ощущая, что другие глаза уставились ему в затылок.       Адриано, сумевший задремать незадолго до прихода Итана проснулся как только услышал поворот ключей в замочной скважине. Не выдавая себя он следил за каждым действием Итана, подмечая детали. Например, чужую толстовку, а теперь и запах чужого парфюма, отчетливо донесшегося до него, как только Итан лег в постель. Не остывшие с вечера эмоции забурлили с новой силой и Адриано стоило больших усилий не развернуть тот час Итана к себе и не потребовать объяснений. Хотелось схватить его и тряхнуть так сильно, чтобы на его лице не осталось и следа той беззаботности и умиротворения, с которыми он вернулся домой. Вместо этого Адриано отвернулся спиной, чтобы не ощущать этот мерзкий запах чужой туалетной воды, и посмотрел на время – 05:27, а значит, что до пробуждения ему остался ровно час.       Однако, как ни старался, уснуть не получалось. В его голове поселились только две мысли, которые он упрямо перекатывал внутри черепной коробки как огненные бильярдные шары: он не позволит Итану сделать из него идиота и «никакого скандала» - только искреннее любопытство – попытается ли Итан объяснить произошедшее или будет вести себя как ни в чем не бывало. С каждой минутой, чем дольше он об этом рассуждал, выдумывая различные сценарии для их будущего разговора, тем больше чувствовал раздражение, приправляемое усталостью после бессонной ночи, поэтому когда Итан во сне прислонился горячей спиной к его - это ощутилось как раскаленный утюг, от которого захотелось отпрянуть, что Адриано и сделал. Приняв душ, он проследовал на кухню, где заварил кофе, проверил рабочую почту и социальные сети, в которых он был зарегистрирован с «левой» нейтральной страницы. Подписанный только на Викторию, он увидел ее фотографию, опубликованную около трех часов ночи, согласно которой она была дома, в своей мягкой постели и готовилась ко сну в обнимку с собакой. Найдя в ее подписках страницу Томаса, он просмотрел его сторис и увидел надпись на черном фоне «Мы сделали это», которую тот загрузил ровно в 02:30. Итан же вернулся домой почти в половину шестого утра и это наблюдение заставило сердце Адриано пропустить удар. Подстегиваемый растущим гневом, он проверил страницу Дамиано, которая загадочно «молчала» без новых публикаций и едкая, болезненная мысль, что им с Итаном в эти оставшиеся три часа было явно не до публикаций в интернете, словно ядерная бомба взорвалась в его настрадавшейся за ночь голове. Горько усмехнувшись, он с грохотом откинул телефон на стол подальше от себя и сделал большой глоток горячего кофе, обжегшего горло. От ревности и злого ощущения, что он упускает что-то важное для себя, дрожали пальцы и сердце своей пульсацией било по вискам. Найдя сигареты Итана на тумбочке в прихожей он, наплевав на собственные нравоучения, закурил прямо на кухне у приоткрытого окна. Ему нужно успокоиться, иначе идиота он сделает из себя сам, Итану даже не придется стараться. Закончив с сигаретой, он принялся готовить завтрак, не стараясь делать это тихо, охраняя сладкий сон Итана, как это бывало прежде – он не уважает его, следовательно, Адриано отплатит ему тем же. Стук дверцы кухонной тумбы совпал со звуком открывающейся двери спальни и поэтому вышедшего к нему сонного Итана он заметил только после тихого «Привет» из-за спины.       - Привет, - обернувшийся Адриано бегло оглядел того с ног до головы, с горечью отмечая, что после сна Итан особенно прекрасен.       - Ты сегодня раньше, чем обычно.       - Не спалось, - коротко ответил Адриано, выключая газ на плите.       - Зато мне спалось – не вставал бы до самого вечера, - коротко улыбнувшись, Итан оперся о столешницу, распуская волосы.       - Хорошо поработали? – испытующе поинтересовался Адриано, стараясь сохранить дружелюбный тон.       - Да, неплохо, - Итан вновь улыбнулся, не чувствуя никакого негатива в свою сторону.       - Тебе понравилось? – не сдержав ехидства, Адриано наконец обернулся, глядя прямо тому в глаза.       Прищуренный, напряженный взгляд напротив заставил Итана неосознанно нахмуриться, теряя остатки сна.       - Ты о чем?       - Это я хочу у тебя спросить о чем это я, – Адриано оперся ладонями о стол, чуть склоняясь в сторону Итана, не сводя с того взгляд. – Неплохо было, да? Расскажи мне, – лицо исказила ухмылка.       - Я не понимаю твой вопрос, - принимая защитную позу, Итан сложил руки на груди.       Чувствуя, что как бы ни старался, он теряет контроль, Адриано глубоко и медленно вдохнул, принимая тот факт, что Итан избрал сценарий вести себя как ни в чем не бывало.       - Ладно, хорошо, Итан, сделаем вид, что ты не понимаешь о чем я, – он пожал плечами, выравниваясь и продолжая сверлить взглядом парня напротив. – Где ты был?       - Ты знаешь, где я был, я был в студии, - безотчетно подтверждая свои слова, он кивнул головой.       - Где ты был после студии?       - После студии я приехал домой, Адриано, в чем дело? – искренне недоумевая, Итан пытался рассмотреть, угадать мысли возлюбленного, не сводящего с него взгляд.       - Знаешь, я тут недавно размышлял о том, что у нас давно ничего не было, - Адриано закурил, скривившись от очередной глубокой затяжки – курил он крайне редко, - но сейчас понял, что не было у меня одного, у тебя же с этим все порядке. Так ведь? – он поднял взгляд на Итана, стряхнув пепел прямо в раковину. Тот молчал, с ужасом осознавая к чему клонит Адриано.       - Вы закончили работу около половины третьего, домой ты вернулся три часа спустя, в чужой одежде и пахнущий чужим парфюмом, будешь делать вид, что ничего не понимаешь? – сохраняя спокойный тон, излагал факты Адриано.       - Он мне дал свою вещь, потому что я замерз, вот и все.       Воцарилась тишина. Звенящая тишина, позволяющая слышать кровообращение в голове и вызывающая легкую тошноту. Итан понимал, что своим молчанием сейчас Адриано манипулирует им, пытаясь вывести на эмоции и заставить объясняться и оправдываться. За что оправдываться было искренне не понятно, но он почувствовал, что проведи он еще секунду в такой обстановке, глядя на Адриано, опершегося лбом о подвесной кухонный шкафчик и непривычно курящего, его начнет тошнить буквально или закружится голова, от резко нахлынувших негативных эмоций.       - Что на тебя нашло опять? Что случилось за эти чертовы несколько часов, Адриано?       - Что он делает такого, чего не делаю я? Ты бежишь к нему среди ночи за город по первому зову, – Адриано выровнялся, отвечая вопросом на вопрос, медленно развернулся и сделал шаг навстречу, чувствуя как учащается дыхание от накатившей обиды. – Поделись со мной, Итан, что он делает такого волшебного, м? Я хочу научиться! Расскажи мне, что тебе нравится, – сквозь паузу. - Я жду.       - Что ты несешь… - Итан неверящим взглядом уставился на него, пораженный. – Что ты несешь…       Адриано действительно несло, он это понимал. Понимал, что опять не удалось сохранить трезвость мыслей и конструктивность разговора, но совладать с собой было уже невозможно – прикидывающийся славной наивной овечкой Итан доводил его до состояния, близкого к аффекту. Так было всегда, каждый чертов раз, когда в их отношениях случался пресловутый камень преткновения, который они, как взрослые разумные люди, должны были разбить путем простого диалога, и по осколкам которого должны были пройти, взявшись за руки, по пути к светлому совместному будущему. Вместо этого они пинали этот камень друг к другу, героически ломая себя морально и физически, а то и вовсе «погребая» под ним одного из них, когда словесный пинок другого был слишком резким и болезненным.       - Не получилось здесь, ты поехал к нему? Если тебе так захотелось, то мы могли бы попробовать еще раз, зачем для этого нужно было совершать такие сложные действия? – притворно спокойно проговорил Адриано, заинтересованно вскинув брови.       Что все летит в тартарары, по самому своему худшему сценарию, понимал и Итан. Недоумение и остолбенение сменились гневом и ощущением угрозы, а поэтому, не успев сосчитать в уме до десяти и осознать, что он собирается сказать, прошипел:       - Тебе нужно лечить паранойю и нервы заодно. Или это нормально, когда с возрастом едет крыша?       Адриано усмехнулся, изумленно покачав головой, а в следующее мгновение схватил Итана за руку, которую тот поднял в эмоциональном жесте, и дернул на себя, мстительно отметив: «Что-то тебя мало волновал мой возраст, когда ложился под меня», одновременно ощущая как под его ладонью что-то хрустнуло в тонкой, не по-мужски изящной кисти. Ошеломленно распахнувшиеся карие глаза он не забудет, пожалуй, никогда. Разжав пальцы, он будто со стороны наблюдал как Итан сию же секунду прижимает к себе освободившуюся руку, как с его прекрасных губ срывается судорожный болезненный вздох, а его глаза, любимые глаза, не моргая, продолжают смотреть в его, пытаясь понять за что, пытаясь найти ответы на вопросы и увидеть хотя бы капельку осознания того, что тот натворил.       - Катись к черту, – на грани слышимости, обессилено плюхнувшись на стул и продолжая прижимать к груди пульсирующее и ноющее запястье – повредить руку для него было гораздо большей трагедией, чем для любого другого человека.       Да, Адриано идиот, также не умеющий вовремя сосчитать до десяти.