Наши сомнения

«Наши сомнения — это наши предатели. Они заставляют нас терять то, что мы возможно могли бы выиграть, если бы не боялись попробовать.» © Уильям Шекспир

      Никогда нет ничего невозможного, если дело касается лучшего детектива всех времен. Конечно, если речь не идет о бесконечной и надоедливой суете, коей полон город в преддверии главного праздника не только страны, но и всего мира (по мнению большинства, разумеется).       Заснеженный Лондон пестрил рождественскими украшениями, привлекающими внимание зазевавшихся туристов; украшениями, раздражающими местных граждан и радующими маленьких и неразумных детей. Ни в коем разе нельзя сказать, что дети неразумны вовсе — у них есть все возможности стать выдающимися в любой сфере, научиться мыслить неординарно в любой ситуации и преобразиться из гадких утят в белоснежных лебедей, но где гарантия, что это подвластно любому из них? Мир зачастую неравнодушен к безумцам, а в чопорной Англии безумцами негласно принято решение о неразглашении своих выдающихся поступков. Разумеется, не каждый безумец согласен с этим, и не каждый безумец решится совладать с ему подобными в честном и захватывающем бою. Например, шахматном или словесном.       Впрочем, как уже было сказано вначале, никогда нет ничего невозможного, если дело касается лучшего детектива всех времен. Главный безумец, пошедший против системы и ее противников, решивший сыграть против всех и победить, отнюдь не сразу смог распахнуть крылья и взмыть к вершинам, постигая науки и совершая поистине выдающиеся открытия в столь нехитром деле, как раскрытие ужасающих (и не очень) затянувшихся (и мгновенных) преступных дел в Англии. И хотя, как бы не хотелось взглянуть на то, как оперение гадкого утенка слетает под напором мощных белоснежных маховых перьев, а короткая шея вытягивается в статную лебединую — этот рассказ совсем не об этом, и в нем не будет захватывающих приключенческих сцен с драматическим переломным моментом, не будет настырных старушек с мужьями-пропойцами, не будет занудных полицейских с интеллектом допотопной вычислительной машины, не будет и товарищей, скрестивших свою честь с преданностью во имя спасения друга и веры в человечество.       Нет. Заснеженный Лондон таил в себе столько тайн, которые унесут с собой в могилу невиновные, ступившие на тропу предательств, неимущие, потерявшие смысл существования, влюбленные, не имеющие права на любовь. Сентиментально, не правда ли? А если по-другому…       В квартире, расположенной в доме 221Б по Бейкер-Стрит, почти везде был погашен свет: домохозяйка миссис Хадсон отправилась на рождественскую службу, доктор Ватсон решительно отбыл повидаться со своей сестрой Гарриет, а Шерлок Холмс… остался преодолевать скуку единственным верным способом, выученным с детства.       — Твой ход, — подвинув фигуру, Шерлок поддел пальцами изящную ножку бокала и пригубил вино, наблюдая за мужчиной напротив.       — Скажи честно, что было в том бокале? — под чутким руководством и неусыпным взглядом белые фигуры на противоположной стороне доски потерпели небольшое поражение, ведь противник совершил ошибку.       — Будет скучно. Шах, — поморщившись, Шерлок передвинул свою фигуру и забрал с шахматной доски еще одну пешку.       — Черт возьми, — мужчина хлопнул себя по колену и принялся расстегивать запонки на запястьях, чтобы закатать рукава рубашки повыше. Небрежно повешенный на подлокотник кресла пиджак сполз на пол, когда мужчина потянулся за початой бутылкой, оставленной на полу возле камина.       — Слышала бы тебя сейчас maman, — притворно ужасаясь, Шерлок опрокинул в себя содержимое бокала и подставил его аккурат под склоненное горлышко бутылки, понуждая наполнить опустевший бокал.       — Пожалуй, пас, — наполнив и свой бокал, мужчина собственноручно опрокинул короля на своей стороне доски на бок. — Так что было в первом бокале?       — Ничего запрещенного, прекрати нудеть. Ты всегда одобрял эксперименты. Так, Майкрофт?       Ответом Шерлоку послужил потяжелевший взгляд, сменившийся снисходительной усмешкой.       — А ты рад проводить на мне эксперименты, бра-а-атец? — решая играть по установленным правилам, Майкрофт Холмс откинулся на спинку кресла и отсалютовал бокалом.       — Все более заинтересован в этом, — скрывать скуку в голосе Холмс-младший не стремился, зная, что не будет за это осужден, однако и легкий интерес, мелькнувший во взгляде, тоже.       — И какого же результата от данного эксперимента ты ожидаешь? Хочу послушать твои теории.       — Так эксперимент не будет точным.       — Я сделаю вид, что не запомнил, — решив выдвинуть вперед когда-то работающую теорию, предложил Майкрофт.       Шерлок покрутил бокал в руке, изучая содержимое, затем поместил его в середину шахматной доски, склоняясь ближе в заговорщической позе:       — Стремишься быть в курсе всего?       Поморщившись от лежащего на поверхности намека на его неизменную службу, Майкрофт поиграл запонками в кулаке, перемещая их вокруг пальцев, как игральные кости, затем подкинул в руке, с успехом поймал обе и отложил подле оставленного бокала.       — Я в курсе всего происходящего. Это лишь любопытство, подстегнутое научным интересом, если тебе угодно.       — Хорошо, — удовлетворенный ответом, Шерлок поднес к губам сложенные в замок руки, выжидая излишне театральную паузу. — Предположим, я хочу провести с тобой эксперимент с ключевыми словами «опьянение», «мидриаз», «научный интерес».       — А ты не боишься моей непредсказуемой реакции?       — Удиви меня.       Тихо рассмеявшись на приглашающий в середину комнаты жест, Майкрофт закатил глаза:       — Посмотрим, что произойдет позже.       — А что, по-твоему, может произойти? Поделись.       — Агрессивная реакция, неконтролируемые эмоции… Может быть странное поведение? — с наслаждением отпив вина, Майкрофт кивнул на отставленный Шерлоком бокал. — А ты не желаешь подмешать себе в бокал того же?       — Как ни странно, я близок к ответу «да», — поднимаясь с кресла, Шерлок подхватил бокал и удалился на кухню позади Майкрофта. Зазвенели высокие пробирки, отодвигаемые в сторону, послышался шорох открываемой бумажной упаковки, лязгнула стеклянная трубочка, задевая тонкие края бокала, наступила тишина.       — Кажется, мамочка меня не похвалила бы, — приглушенный поднесенным бокалом к губам голос Холмса-старшего полнился насмешкой. Пожалуй, «шах» и в его пользу.       — Она точно будет не рада. Что насчет тебя? — вернувшись с полным бокалом, Шерлок остановился возле камина и прислонился плечом к стене, разглядывая старшего брата из-под полуприкрытых век в отражении зеркала над камином.       — А со мной что-то не так? Ты уже пытаешься применить дедукцию и подметить изменившееся поведение? — поймав взгляд в отражении, Майкрофт выпрямился в кресле и заинтересованно вскинул бровь.       — Возможно. Что ты испытываешь в данной момент? — вежливая улыбка, напоминающая оскал, мелькнула в отражении.       — Твое терпение, — удовлетворенно, не задумываясь ни на минуту, улыбнулся в ответ Майкрофт.       — Умно.       — Не отрицаю, я крайне умный, — наблюдая, как Шерлок сделал еще глоток, Майкрофт вторил его действиям.       — И интересный.       — О, ты так считаешь? И что тебя интересует?       Вздохнув, Шерлок вернулся в кресло и отвел взгляд к огню, размышляя:       — Затрудняюсь ответить. Это вряд ли будет для тебя новостью.       Затаив дыхание, Холмс-старший постарался подобрать слова.       — Я с радостью послушаю то, о чем уже должен знать. Повторение — не столь интересное занятие, но ты говори, — ожидающе подперев кулаком подбородок, Майкрофт облизнул губы кончиком языка и тоже повернулся к огню.       Шерлок задумчиво перевел взгляд на брата, подмечая, что его зрачки были расширены:       — Ты являешься интересной частью моей жизни. Потому что отличаешься от остальных. К тому же, ты гораздо ближе.       — Гораздо ближе? — приподнимая брови в изумлении, Майкрофт улыбнулся.       — Морально, — улыбаясь в ответ, Шерлок неосознанно повторил жест брата, мимолетно облизывая губы.       — Мораль бывает разная, братец.       — И какая же тебе по нраву, Майкрофт?       — Несуществующая, отсутствующая. Так проще жить.       — Не по морали? — ухмыльнувшись, Шерлок одобрительно кивнул. — Мне нравится.       — Еще бы, ты это любишь, — усмехнувшись в тон, Майкрофт отставил свой бокал и сложил руки на коленях.       — К слову, о любви. Недавно мы обсуждали эту тему. Почему же я никогда не узнаю первым о твоей влюбленности?       — А мы обсуждали любовь, Шерлок?       Непонимание на лице младшего Холмса мог бы прочесть, пожалуй, даже ненавистный Майкрофту полицейский, снующий к брату по поводу и без.       — Потребность в спутни…— прервавшись на мгновение, Шерлок продолжил в другом направлении. — Или это не подразумевает любовь?       — О, не всегда, Шерлок. Бывают случаи, о которых тебе, видимо, доподлинно неизвестно, когда это не подразумевает любви.       — Какой из этих случаев близок тебе? — поставленный ребром вопрос заставил Майкрофта нахмуриться, и Шерлок тут же пожалел о своей неосторожной формулировке.       — Крайне опасный вопрос, способный привести к откровениям, брат.       — Пусть так, Майкрофт, это становится интересным.       Задумчиво поднимаясь с кресла, Майкрофт потянулся, разминая уставшие от долгого сидения мышцы с неприсущей ему человечностью, и обошел стол, направляясь за спинку противоположного кресла.       — А до этого тебе было скучно? — мягко коснувшись плеч Шерлока, он принялся их разминать с особой тщательностью.       — Менее интересно, чем сейчас, — невольно прикрыв глаза и позволяя телу отдаться на волю приятных ощущений, Шерлок вовсе не потерял сути разговора и продолжил, — как считаешь ты, Майкрофт? Тебе необходима любовь, или это совсем «иной случай»?       Особо выделяя последние слова, Холмс-младший прислушивался к дыханию позади себя, считывая доступные ему сейчас показатели.       — Этот случай даже более иной, чем «иной случай», как бы тавтологично это ни звучало, — удовлетворяя любопытство Шерлока, Майкрофт улыбнулся и заскользил руками вверх по шее, проминая мышцы, а после — запуская пальцы в темные волосы на затылке.       — Не вижу в этом ничего плохого, — немного запрокинув голову, Шерлок пристально заглянул ему в глаза, убеждаясь в расширенных зрачках в эту секунду.       — Ты уверен? — склонившись ниже, Майкрофт не отводил взгляда, смело отвечая на брошенный ему молчаливый вызов.       — Абсолютно, — найдя понимание в глазах напротив, Шерлок прикрыл собственные глаза.       Слово, звучавшее почти как согласие на незаданный вслух вопрос, побудило Майкрофта склониться еще ниже и коснуться губами кончика носа, различая в тишине, как бьется в ушах сердце, пропуская удар за ударом от излишнего волнения и чрезмерного ожидания ответного прикосновения. Затаивший дыхание Шерлок коснулся руки Майкрофта, чуть потянув его в сторону, и тот обошел кресло, оказываясь перед ним. Склонившись, Майкрофт уперся рукой в мягкую спинку рядом с головой младшего Холмса и задумчиво изучил лицо напротив, подмечая дрогнувшие ресницы, кидающие тень под отсветами огня в камине, дернувшийся уголок губ в подобии удовлетворенной усмешки, раздувшиеся ноздри от жадного вдоха, и ниже — неровно бьющуюся жилку на шее. Затем Майкрофт вернулся взглядом к изучающим его глазам напротив, ловя узнавание и понимание в них.       — Я бы мог сказать, что ты под действием наркотических средств, — медленно, с осторожностью и опаской Шерлок провел тыльной стороной ладони по вискам к линии скул, опускаясь к губам, очерчивая их, скользя к ямочке под нижней губой, и прихватил пальцами подбородок на долю секунды, тут же отпуская. Все его действия сопровождались внимательным наблюдением за эмоциями, отражавшимися на лице Майкрофта, столь живыми сейчас и неподдельными.       — А что еще действует на человека, как наркотическое средство, Шерлок? Примени дедукцию, — голос сорвался в хрип, и Майкрофт прикрыл глаза под столь очевидными ласками.       — Полагаю, дедукция не нужна, — блуждающая по губам улыбка была ласковой и почти не насмешливой, и Шерлок скользнул рукой к шее, слегка царапая короткими ногтями ежик волос у загривка.       — Неужели ты в ней не нуждаешься?       Шумно сглотнув, Майкрофт не выдержал чересчур медлительных касаний и опустился на колени, чувствуя, как ноги его подводят. Он положил ладони на колени брата, качнулся вперед и мягко уткнулся носом в его живот, скрытый тонкой бордовой рубашкой, и теперь лишь тяжелое приглушенное дыхание могло выдавать его с головой.       — Удивительно, — на выдохе тихо произнес Шерлок, осознавая, что действия Майкрофта поддавались объяснению чуть меньше, чем свои. Медленно проведя ладонью по волосам брата, он обратился к нему. — Майкрофт. Посмотри на меня.       Поглаживая колени, тот пытался выровнять дыхание, мысленно совершая отсчет до десяти и обратно, пугаясь зарождающихся внутри чувств. Тихо, но уверенно он произнес: — Нет.       — Нет? — переспросил Шерлок, дабы не позволять тишине нагонять неловкость вокруг них, что неминуемо закручивалась в тугую спираль, лишая возможности контролировать свои мысли, обуздывать желания и ограничивать действия. — Майкрофт.       Сдаваясь звучащему укору в голосе Шерлока, Холмс-старший с трудом поднял голову и взглянул на брата, облизывая пересохшие губы.       — Шерлок, — не силясь повторить интонации, Майкрофт тяжело выдохнул, бесконтрольно оглаживая колени широкими ладонями в нерешительности остановиться.       В ответ Шерлок потянулся к брату, обхватывая его лицо руками, не разрывая установившегося зрительного контакта, как они когда-то делали в детстве, стоило дурным кошмарам сойти на нет в темной глухой ночи, наполненной страхами и невысказанными обидами на весь окружавший их мир. Майкрофт приподнялся, потянувшись за влекущими его руками, и остановился в нескольких сантиметрах от лица брата, различая перед собой смазанный взгляд и приоткрытые губы, с которых так же, как и с его, толчками слетал воздух.       — Мы ходим вокруг и около, не решаясь переступить черту, братец, — не узнавая своего низкого и хриплого голоса, произнес Майкрофт, подавив нервную усмешку.       — И к чему же это приведет? — незамедлительно спросил Шерлок дрогнувшим голосом, а после подался ближе, неуверенно касаясь губ брата.       Всплеск адреналина мгновенно затуманил ясность разума, уступая место туманному, едва сформировавшемуся желанию, обычно чуждому ему. Майкрофт не успел ответить, хотя ответ так и вертелся на кончике языка, и едва не задохнулся от неожиданного прикосновения мягких губ. Коснувшись рукой щеки и скользя пальцами по выпирающей скуле, он увереннее прижался к губам, углубляя поцелуй. Столь необычные и приятные ощущения, одурманивающие их обоих, побуждающие прижаться теснее и обвить руками чуть подрагивающие плечи, запутаться пальцами в непослушных волосах, разливались по телу и лишали привычной способности мыслить. С большей уверенностью Майкрофт скользнул языком по приоткрытым губам, задевая кончиком кромку зубов, сталкиваясь с языком Шерлока и ощущая желание подавить, подчинить себе, усилить контроль и завладеть ртом, скользя языком по небу, гладким щекам, и вновь очерчивая губы. Позволяя Майкрофту вольность, отдаваясь на волю рвущимся наружу желаниям, неподдающимся описаниям и объяснениям, Шерлок буквально замер и внезапно в какой-то момент отстранился. Его мозг стремительно обрабатывал полученную информацию, не в силах уцепиться за что-то одно. Немыслимо, как столь безумные поступки влияют на Шерлока, лишая рассудка и здравомыслия, будто сглаживая острые углы восприятия.       — Похоже, переступили черту.       — Как ощущения? — с усмешкой поинтересовался Майкрофт, утихомиривая сорвавшееся дыхание.       — Неожиданно приятные? — с улыбкой и восхищением ответил Шерлок, откидываясь на спинку кресла.       — Это должно меня радовать, — опечаленный реакцией, Майкрофт постарался придать себе довольный вид и медленно поднялся с колен, стряхивая с брюк невидимые пылинки.       — Но что ты испытываешь вместо этого? — озадаченный поведением, Шерлок поднял на него взгляд, выискивая ускользающие от все еще затуманенного рассудка подсказки.       — Грусть. Одиночество. Обиду на судьбу, в которую не верю? Например.       — Не совсем понимаю тебя, Майкрофт.       Честность, с которой Шерлок признал свое непонимание, позабавила Майкрофта и заставила его тяжело вздохнуть, принимая поражение в этом бою. Безоговорочный «мат». Без права на попытку отыграться.       — Мы не можем. Наши родственные связи не позволяют нам предаваться подобным играм. Это против правил.       — Майкрофт, порой мы нарушаем правила. И это, как ни странно, делает игру лишь увлекательнее. Ты желаешь отказаться от этого?       — Не хочу когда-нибудь поймать в твоих глазах отвращение.       — Не думал, что однажды скажу это, — поднимаясь с кресла, чтобы опустить ладонь на плечо Майкрофта, Шерлок улыбнулся чуть заискивающе. — Но порой тебе нужно прекращать думать.       — Шерлок! — закатив глаза, Майкрофт попытался сбросить с плеча руку, но это лишь усилило хватку.       — Да, брат мой? — довольная улыбка служила достоверным показателем, что первые суждения Холмса-старшего были ошибочны.       — Почему ты иногда бываешь таким несносным?       — Иногда?       — О нет, я ошибся, всегда! — скрывая в ладонях лицо, Майкрофт сдавленно простонал в отчаянии. Ему отнюдь не были чужды человеческие эмоции и чувства, и сейчас он был ими переполнен.       Стремясь все же увести разговор в более мирное русло, Шерлок мягко подтолкнул брата к креслу, вынуждая того сесть в него, и вздохнул:       — Что ты счел бы рациональным в этой ситуации? Нам нужен план, Майкрофт.       Оказавшись в кресле, Холмс-старший с интересом поднял взгляд, складывая руки на груди, и повел плечом.       — План? Ты имеешь ввиду план дальнейших действий? Ты не знаешь, что делать в такой ситуации, Шерлок? — позволив себе слегка позабавиться сложившимися обстоятельствами, Майкрофт осознавал, как волнение сковывает его тело и не дает сосредоточиться на происходящем, уводя сознание к поцелую и побуждая тело действовать дальше как можно скорее.       Шерлок улыбнулся в ответ.       — Ты ведь предпочитаешь стабильность, дисциплину, порядок, — медленно, с явными паузами между словами, произнес он, опускаясь на колени перед братом, не разрывая при этом зрительный контакт. — Или ты не боишься допустить хаос?       — Шерлок, ты и есть хаос, я уже допустил… тебя, — с тихим смешком ответив, Майкрофт затаился в ожидании любого поспешного действия со стороны брата, какое только имело место быть. — Да, твоя позиция мне нравится.       Намеренно заостряя внимание на положении брата у своих ног, он стремился по-новому взглянуть на Шерлока и изучить его с той стороны, о которой не мог помыслить раньше в самых вольных мыслях, закрытых в глубинах его сознания.       — Стремишься подчинять? Как властно, Майкрофт, — почти по слогам произнося имя, смакуя его, Шерлок коснулся рук брата и потянул их на себя, вынуждая того качнуться вперед. — И как волнительно.       — Жизнь с тобой заключается лишь в этом, — неосторожно роняя фразы, Майкрофт прикусил губу и повел ладонями по предплечьям, слегка сжимая пальцы и сминая ткань рубашки. — Волнительная власть. Звучит?       — Весьма поэтично, — признал Шерлок. Он отпустил одну руку Майкрофта, и следом сомкнул пальцы на запястье, перемещая ладонь к своему лицу, чтобы коснуться ее губами. — Как у тебя с французским, брат мой?       — Ты сейчас говоришь о языке? — перестав заботиться о том, как звучит его голос, Майкрофт провел большим пальцами по губам Шерлока, ощущая их мягкость, чуть скользнул внутрь, касаясь подставленного языка, и тут же провел пальцем от уголка к уголку, смачивая губы оставшейся на подушечке пальца слюной.       — Разумеется, о языке, — в нетерпении ответил Шерлок, глубоко вздыхая и позволяя себе упустить момент для шутки о поцелуе (в этом ему уже удосужилось убедиться на своем опыте). — Мне вдруг вспомнилось одно выражение. Хочу убедиться, что ты поймешь.       — Я внимательно тебя слушаю, — сомневаясь в правдивости своих слов, Майкрофт склонился к брату и провел рукой по щеке, задевая большим пальцем скулу, чтобы после запутаться в темных кудрях на виске и чуть потянуть за пряди, побуждая того к скорому ответу.       Нарушая зрительный контакт, будто уводя взгляд в охватившей его неуверенности, Шерлок произнес почти шепотом, наклоняясь к Майкрофту: — Je te veux. Для этих слов нет лучше языка, чем французский.       — Твой язык вполне подойдет, — не упуская возможности в привычной им манере обменяться шпильками, Майкрофт сглотнул. — Твое произношение заставляет меня испытывать неловкость.       Стремительно сократив оставшееся расстояние между ними, он наглядно показал, что думает о сказанной фразе и как относится к ней. Сжимая пальцами пряди и удерживая брата в непосредственной близости, Майкрофт жадно накрыл его губы своими в поцелуе, будто ждал снова сигнала к действию, совсем не надеясь на него. Предсказать поведение Шерлока было невозможно, он будто менялся за доли секунд, подвластный лишь скорости своих суждений и выводов. Если он и желал что-то ответить, непременно съязвить сейчас в ответ, прикосновение губ Майкрофта обезоружило его всецело. Он оторвался на секунду, поднимаясь с колен, и тут же устремился сократить расстояние между ними, нависая над братом и перехватывая инициативу в поцелуе. Вынужденный отклониться под столь стремительным натиском Шерлока, Майкрофт откинулся на спинку кресла, позволяя тому своевольничать какое-то время в новом для них способе взаимодействия. Анализируя новые ощущения, Майкрофт понимал, что все выводы распадаются под молчаливыми аргументами Шерлока, которого он нетерпеливо потянул за ворот рубашки ближе. Подчиняясь, считывая за доли секунд желание брата, Шерлок наконец опустился на колени Холмса-старшего и, не сбавляя заданного темпа, опустил руки на плечи Майкрофта, опуская их по груди брата в поисках пуговиц на рубашке и жилете. Неизменный костюм-тройка должен быть повержен в этой нехитрой борьбе.       Они жадно сталкивались губами и зубами, потряхиваемые ощущением ирреальности происходящего, и даже снег за окном перестал кружить, давая Лондону возможность справиться со свалившимися на него тайнами в одиночку. Беспокойно ерзая на коленях Майкрофта, Шерлок дергал рубашку в бессильном порыве отыскать неподдающиеся сейчас мелкие пуговицы, и его руки перехватили уверенные ладони — Холмс-старший отвел его руки в стороны, сам расправляясь со своими пуговицами в свойственной ему педантичной манере, чудом подчиняя хаос с именем Шерлок Холмс. Следом он ловко расправился с пуговицами на рубашке брата, страшась, что тот может передумать, проанализировать ситуацию некорректно, лишить его рождественского чуда и оставить в абсолютном и беспросветном одиночестве, которое не способен скрасить ни один иной случай.       Сомнения в том, что Шерлок предполагал другие результаты поставленного эксперимента, таяли с каждым новым судорожным вдохом, дразнящим прикосновением или беспокойным ерзанием на коленях в попытках отыскать хотя бы малейшую возможность унять нарастающее возбуждение, терзающее их обоих. Майкрофт отмахивается от назойливых мыслей, что сковывающее его всякий раз напряжение, стоило им с Шерлоком начать препираться, было иной природы, нежели могло показаться на первый взгляд. Соперничество двух братьев, обладающих нестандартным мышлением, отличающихся от заурядных людей вокруг, все это время было их путем принятия друг друга — или стало таковым лишь сейчас? Интерес, одолевающий обоих, стоит кому-то из них вскочить на излюбленную тему, был лишь научным — или исходил от жажды получить эмоциональный отклик объекта вожделений?       Заполошно пробежавшись пальцами по обнаженным ребрам и впалому животу, Майкрофт обхватил руками бедра беспокойно ерзавшего Шерлока, направляя его и помогая отыскать комфортную для обоих в данном положении позицию, чтобы снять скопившееся напряжение. За что был награжден тихим стоном вскинувшего в легком изумлении голову младшего Холмса, жадно втягивающего воздух истерзанными губами. Он не преминул воспользоваться моментом запечатлеть смазанный поцелуй под ключицами, скользя языком вверх и вновь повторяя движения бедер, сталкиваясь пахом с возбужденной плотью, скрытой плотной тканью узких брюк.       — Исконный джентльмен, — невпопад выпалил Шерлок, в нетерпении цепляясь пальцами за плечи Майкрофта в попытке удержать равновесие в узком кресле, и качнулся навстречу сам.       Чувствуя острую необходимость в ярких ощущениях, Майкрофт подцепил пальцами пуговицы на собственных брюках, но был остановлен цепкой хваткой Шерлока, уводящего его руку в сторону и уже скользящего обратно на пол. Выхватив взгляд распахнутых глаз, он потерялся в расширившихся зрачках, отражающих огненные блики и внутреннее безумие, овладевшее Шерлоком. Он сам поддел пальцами пуговицу на брюках старшего Холмса и осторожно высвободил из брюк и белья сочащийся смазкой и налитый кровью член. Не давая себе мгновений одуматься, Шерлок наклонился и обхватил губами розовую головку, скользя по ней влажным языком по уздечке, а следом запуская в рот, обхватывая ствол губами и втянутыми щеками. Застывший в изумлении, Майкрофт низко и гортанно простонал, попытавшись мягко отстранить непреклонного в своих намерениях брата, и сдался, подаваясь навстречу бедрами в жарком запале. Шерлок постарался расслабить узкие стенки горла, но разочарованно выдохнул, когда почувствовал собственную неумелость и неопытность, мягко отстраняясь назад. Нежно проведя кончиками пальцев по щеке, Майкрофт стер выступившую влагу в уголках глаз брата, одобряюще улыбаясь. Его переполняла братская нежность в пополам с острым желанием. Упертый в своих начинаниях Шерлок прикрыл глаза и вновь попробовал запустить ствол, пропуская головку в горло, но тут же отстранился в приступе кашля.       — Медленнее… — наставительно попросил его Майкрофт, присаживаясь на край кресла и шире разводя колени, чтобы дать Шерлоку простор для действий.       Убежденный в том, что нет ничего невозможного, тот обхватил губами головку и перехватил ствол у основания, мягко скользя кулаком по всей длине, встречаясь им с собственными губами и вновь возвращаясь к покрытому жесткими волосками паху. Опустившаяся на затылок рука Майкрофта мягко направляла, удерживая за волосы, и в награду за свои старания Шерлок слышал довольные стоны и прерывающееся дыхание пытавшегося поймать нужный ритм Майкрофта. Чем громче становились стоны, тем больше он убеждался в правильности последовательности действий. Расслабляя все больше и больше горло Шерлок пытался взять глубже, смаргивая время от времени выступавшие против его воли слезы. Вид столь старательного и растерзанного младшего Холмса доводил Майкрофта больше, чем его попытки овладеть новым опытом с наскока. В какой-то момент он сам перехватил ствол у основания, ощутимо отстраняя за волосы в сторону Шерлока, который недовольно промычал.       — Майкрофт, я не закончил, — с хриплым возмущением начал было Шерлок, но был остановлен поглаживанием по щеке.       — Думаю, ты еще даже не начал, — с явным намеком указал ему Майкрофт на взбугрившуюся промежность на брюках. — Иди сюда.       Похлопав по своему колену, Майкрофт помог Шерлоку подняться с колен и освободиться от брюк с бельем, наблюдая за напряженными косыми мышцами, уходящими в жесткие вьющиеся волоски на пахе. Облизнув пересохшие губы, Майкрофт мягко подтолкнул Шерлока к себе, вынуждая того опереться коленом о край кресла.       — Это не последний раз, запомни, — наставительно приказал он низким и властным тоном, следом склоняясь и обхватывая губами головку, скользя по ней влажным языком, смакуя момент в свойственной ему манере.       Шерлок едва удержался на ногах в столь неудобной позе, зарываясь пальцами в короткие волосы в немой просьбе не останавливаться, и Майкрофт с удовольствием продолжил медленно погружать ствол вглубь рта, пуская головку проехаться по гладкой щеке и вновь по широкому языку вернуться к приоткрытым губам. Не задаваясь целью подвести брата к концу, Майкрофт мягко дразнил его, не давая тому в полной мере власти. Наконец отстраняясь, он мягко потянул на себя брата, понуждая того вновь опуститься на собственные колени, и подхватил его подбородок пальцами.       — Посмотри на меня.       Затуманенным взглядом Шерлок попытался сфокусироваться на лице напротив, тщетно предпринимая попытки утихомирить взбунтовавшееся от волнения и сексуального возбуждения сердце. Не с первого раза поймав тяжелый взгляд, он приоткрыл губы и потянулся вперед, но был остановлен усилившейся хваткой ладони, сползшей на шею и слегка сдавившей ее.       — Твой рассудок затуманен, брат. Но ты будешь слушать меня, — нотки стали прорезались в голосе Майкрофта, когда он обхватил широкой вспотевшей ладонью свободной руки вокруг свою плоть и плоть брата, усиливая трение и увеличивая соприкосновение. — Шерлок, ты не одинок.       Несформировавшееся в слова непонимание слетело с губ младшего Холмса приглушенным стоном, когда кулак Майкрофта сдвинулся вокруг головки вниз пресловутой восьмеркой в попытках удержать оба ствола одновременно. Не желая оставаться в стороне, Шерлок накрыл его руку своей и в такт с ним задвигал по двум стволам, натягивая нежную кожу и усиливая ощущения.       — Ты — гениален. Ты — умен. Ты — красив, Шерлок, и ты любим, — не успокаивался Майкрофт, выстроив одному ему понятную цепь суждений, но каждое слово отпечатывалось на подкорке, неминуемо протягивая ассоциативные тонкие нити к чем-то поистине важному. — Ты способен быть любимым и любить.       Кивая головой в желании побыстрее прекратить речь Майкрофта, Шерлок зажмурился, но хватка на горле вынудила его распахнуть глаза — воздух стремительно пропадал из легких, не возвращаясь с новой порцией кислорода, и это обостряло ощущения. Почти осознанно взглянув в ответ, он приоткрыл рот в хриплом стоне и отчаянно толкнулся вперед бедрами, проезжаясь головкой по раскрытой ладони.       — Хороший мальчик, мой мальчик, — зашептал Майкрофт, ослабляя хватку на горле и давая Шерлоку желанного воздуха.       Их пальцы сплелись, и сжатые кулаки в едином яростном темпе заскользили вверх-вниз, срывая у обоих жадные низкие стоны. Ни один из них не осмеливался отвести взгляд в сторону, ловя каждый отблеск мелькавших на лицах эмоций наслаждения и дикого возбуждения, охватившего их обоих с головой. Стоило Шерлоку прихватить губу зубами, и Майкрофт вторил его действиям с усмешкой, стоило кому-то качнуть бедрами навстречу, и второй мгновенно откликался ответным движением, повторяя в точности амплитуду, сбиваясь и тут же восстанавливая ритм. В едином порыве они потянулись навстречу, сталкиваясь лбами и смешивая горячее дыхание, не прерываясь ни на секунду. Действуя почти как одно целое, дополняя, они не уступали ни в чем ни себе ни друг другу, желая наверстать столько упущенного времени в одночасье. Знание, что ни одно опьянение — ни алкогольное, ни наркотическое, ни никотиновое, — не способно так затуманить разум в попытке очистить его и привести в кристальное концентрированное наслаждение, затапливало Шерлока с головой, и восхищение выдержкой брата, который гораздо раньше пришел к этому пониманию, отзывалось болезненной нежностью между ребер. По праву заслужив звание стойкого и неприступного, Майкрофт нещадно и безвозвратно рвал своей открытостью и пылкостью все устоявшиеся между ними границы, которые сам же выстраивал столько лет в попытке оградить готового сорваться в любую авантюру с головой младшего брата, в попытке защитить его от самого страшного человека — от самого себя.       Поддаваясь общему желанию, они вместе повернули голову, сталкиваясь губами в судорожном поверхностном поцелуе, перемежая его с рваным дыханием. Каждый из них больше не старался бороться за право лидерства, они вели друг друга к общему краю, и с готовностью предвосхищали шаг в бездну, обступившую их со всех сторон. Словно многорукое существо, они продолжали срывать стоны с губ, заранее зная, как будет приятно обоим — пройтись кулаком по всей длине, задержаться у головки, толкнуться в ладонь, смазывая выступающий предъякулят.       — Не торопись, — выдохнул в губы Шерлоку Майкрофт, перехватывая возле основания оба ствола, чем вызвал нетерпеливый стон. — Ответь… Что было в первом бокале?       — Ты издеваешься? Пытки британского правительства… отвратительны, — с поднявшейся и одолевающей его злобой, Шерлок устало опустил голову на плечо брата, готовый умолять о продолжении, если тот не соизволит двигаться дальше.       — Пытки старшего брата, не правительства, — мягко поправил его Майкрофт, охая от внезапно острой боли, когда зубы младшего Холмса сомкнулись на его плече. — Что ты нам подмешал?       Шерлок провел языком поверх укуса, прихватил зубами кожу под ухом, затем шумно выдохнул:       — Плацебо. Это были витамины.       Возмущенный тем, как его легко удалось провести вокруг пальца, Майкрофт попытался убрать руку, но крепкая хватка брата поверх его пальцев не позволила лишить возбужденную плоть единственного прикосновения, оттягивающего и одновременного подстегивающего их двоих к краю.       — Ты невыносим! — прошипел Холмс-старший, когда Шерлок вновь сцепил зубы над ключицей, втягивая кожу и оставляя явный след в пределах накрахмаленного воротника рубашки. — Уильям Шерлок Скотт Холмс, ты…       Договорить Майкрофт не сумел, потому как против его воли усилившаяся хватка потянула его руку вновь вдоль стволов, наращивая темп. Он задохнулся словами, которые мгновенно забылись за накрывающей его пеленой. Шумно выдохнув сквозь зубы, Майкрофт вцепился в плечо брата свободной рукой и содрогнулся, чувствуя, как семя пачкает животы и их кулаки. Победный стон Шерлока он слышал приглушенно, но движения рукой не остановил, доводя и его до исступления, испытывая коктейль злобы, восхищения, удивления и удовлетворения.       Так много людей утверждали, что хороший секс или иные его разновидности ― это случайность, но не такой, не тогда, когда твой партнер кто-то вроде Майкрофта, не в этом случае. Шерлок смазанно поймал себя на мысли, что его тело больше ему не подконтрольно, и не успел запечатлеть в памяти острый момент, когда оргазм настиг его целиком, заставляя содрогаться в заботливых руках брата, подхвативших его, безвольного и опустошенного. Дыхание не желало выравниваться, и вторящее судорожным вдохам сердцебиение, похожее на обезумевшие часы, гоняющие по кругу несчастные стрелки, сбивающие с ритма, никак не приходило в норму. Спустя время к нему вернулся слух, и он слушал, как тяжело и обессиленно дышал под ним Майкрофт, откинувшийся на спинку кресла и прижимающий его к себе с особой бережливостью, как хрупкую китайскую вазу времен императорской династии.       — Майк… — тихо позвал Шерлок, поднимая голову и заглядывая в глаза разомлевшему старшему брату. — Эксперимент удался.       — Я не сомневаюсь. Ты — проходимец, Шерлок.       — Самый лучший проходимец во всей Англии.       — Самый лучший проходимец в моей жизни, — с особой нежностью подтвердил Майкрофт, втягивая его в ленивый поцелуй, наплевав на всевозможные условности.       Никогда нет ничего невозможного, если дело касается лучшего детектива всех времен. Конечно, если речь не идет о бесконечной и надоедливой суете, коей полон город в преддверии главного праздника не только страны, но и всего мира (по мнению большинства, разумеется). Тогда ему на помощь всегда готов прийти его старший брат, способный скрасить его неминуемую скуку и напомнить о том, что этот мир не столь безнадежен, как могло бы показаться на первый взгляд.