Сломать конец

Ал знал, что зависть — это очень вредное чувство, которое может сожрать человека изнутри. Но он завидовал. И кому? Пекарю! Зависть не только вредное, но и очень глупое чувство. Особенно пекарю. Но черт возьми, у этого мужика было все, о чем мечтал Ал или скорее то, что Ал мог иметь, если бы не война — любимая работа, живые родители, любящая жена и дети… Ал тихо вздохнул и переместил вес на другую ногу, внимательно смотря на то, что делали Амалия и Ева. Амалия была недостаточно сильна для создания нужных посевов или земля была мало пропитана вакфу… скорее всего второе. Задумчиво побарабанив пальцами по локтю, Ал наконец-то отлип от стены и зашел в дом, где Юго под предводительством пекаря учился печь. Нос Ала тут же наполнился приятным запахом муки, теста и горячего хлеба, хотя его носовые рецепторы были немного повреждены из-за войны, но он все еще улавливал основные запахи для ориентирования в пространстве и выживания во время войны. Казалось, что даже бревна дома и мебель пропитались этим прекрасным ароматом. Нужно было пройти мимо большой гостиной и столовой, чтобы попасть на большую кухню. Светлая и просторная, много мешков с разными видов муки стояли возле стены, полка со свежим хлебом, много инструментов и ингредиентов, кухня была чистой, на печи не было даже пятнышка сажи или угля. Сразу было видно, что этот пекарь жил своей работой и хобби. Юго и пекарь были на кухне. Ксав в большой и, по мнению Ала, нелепой шляпе учил Юго мастерству готовки идеального хлеба. Может потом Юго сможет научить его отца выпечке? — Юго, ты можешь помочь мне с кое-чем? — Ал смотрит на мальчика, который с очень серьезным выражением лица немного странно и резко двигает телом. Впрочем, что Ал мог говорить об этих движениях если в его время, существовали всякие тик-токи и прочие приложения, где люди были готовы делать более странную чушь ради капли популярности? — Ал, я должен помочь Ксаву, — Юго вскинул его кулак с очень серьезным выражением лица под одобрительный кивок пекаря. Ал приподнял обе брови, старясь не смотреть на пекаря, иначе его холодный взгляд может напугать или насторожить этого Ксава. Взгляд у Ала обычно либо пустой, либо мрачный и тяжелый, что обычно…оставляло неприятное ощущение у других. Во время войны это помогало, в этом мире не очень. Он вздохнул и упер руки в бедра, с небольшим скептицизмом смотря на Юго. — Это связано с посевами и твоими способностями. Проведем небольшой… тест, — внутри Ала все словно сжалось, когда он хотел сказать «эксперимент» вместо «теста». У него развилась сильная аллергия на это слово, спасибо за это ученым, — Это займет максимум минут десять, — добавил он после небольшой заминки. Пекарь приподнял одну бровь и с решительным выражением посмотрел на Юго, прекратив резко и странно двигаться. Слова насчет посевов явно повлияли на него и тот решил прекратить обучение Юго хотя бы минут на десять. — Если это связано с посевами, то можно пожертвовать десятью минутами твоего обучения, Юго, — пекарь приподнял один палец и положив руку на плечо Юго, начал подталкивать пацаненка в сторону выхода. Жест был похож на отеческий, хотя скорее всего так и было. Все же у пекаря было двое детей и выглядел он как любящий и заботливый отец, немного помешанный на хлебе. Ал просто стиснул зубы и вышел из дома, внутренне повторяя что черная зависть на белом фоне — это плохо и не практично. Какой же он все-таки лицемер — говорит Амалии отпустить и жить дальше, а сам упивается своим горем и едва находит в себе моральные силы для нормального существования. Лицемер и мудак, хотя с его юношества эти параметры его характера не особо сильно поменялись. Ал тихо выдохнул, вышел из дома и сам пошел к Амалии и Еве, возле которых стояла жена пекаря — Хелен. Постучав пальцами по диоду, перед глазами Ала появились очки, и он тут же слабо поморщился. Вакфу было везде и это резало его глаза из-за голубой яркости окружения, хотя он все еще был черной дырой-пылесосом для красивых и живых голубых линий и точечек-звездочек и это оставляло неприятное чувство в его животе. Словно он какая-то мерзкая тварь, появившаяся в этом светлом и прекрасном мире, ошибка, которая не должна быть тут. Хотя, почему словно…? Вздохнув, Ал сосредоточил его взгляд на выжженной земле по середине поля колосьев пшеницы. Да, вакфу там было намного меньше, что делало обзор более комфортным. Амалия терла ее руки и разминая подушечки ладоней, пока Ева смотрела на пустое поле и хмурилась. С вздохом Амалия слабо помяла пальчики, которые болели после неудачной попытки вырастить хоть что-то на поврежденной от огня земле. А Хелена… Хелена просто смотрела в пустоту, скорее всего подчитывая убытки или беспокоясь о ее муже. Она была хорошей, доброй, но немного строговатой женщиной с большим местом в ее сердце для мужа и двоих детишек. Конечно, у Хелены не было такой большой страсти к хлебу, как у Ксавье, но поддержка родных и близких важна в любом деле, верно же? Тем более они на этом деле жили, пили, ели и обеспечивали благополучную жизнь их детей. У Ала на мгновение сжалось сердце, а на языке появился привкус горечи и сожаления. Каким бы он был отцом для его так и не появившийся на свет дочери -Камелии? Какой бы матерью была Вани? А его сестры были бы хорошими тётушками? Столько вопросов, на которые он никогда не получит ответа. Ал встряхнул головой, прогоняя напитанные тоской и ядовитой горечью боли мысли. Ему нельзя думать об этом, об его прежней жизни, об его прекрасной и идеальной прежней жизни до девятнадцати лет, которую он не ценил. — Юго, подойди к полю и создай порталы, — Ал повернулся к пацаненку и указал рукой на середину грязной из-за сажи и воды земли, где все еще были обожжённые стебли посевов. Женщина и двое девушек с тихим любопытством посмотрели сперва на Ала, а потом на Юго, который от нетерпения улыбнулся широкой улыбкой. Юго довольно шустро встал туда, куда указал Ал и под его ногами слабо хрустели угольки и хлюпала грязь. Запах был специфичным, все еще чувствовалась та духота, которая напоминала о недавном пожаре. — Конечно, — Юго подавил довольную улыбку и состроив серьезное выражение лица, создал два портала, — И зачем это было нужно? Ал задумчиво почесал щеку. Порталы Юго были чистого вида вакфу, которую он создавал самостоятельно, а не вытягивал из окружающей среды, только очень сконцентрированной и сжатой в круги. Но и эти порталы распространяли вакфу вокруг, что напитывало окружающую местность вакфу. Значит элиотропы могут быть своего рода батарейкой для окружающей среды? Ал опять постучал пальцами по диоду и отключил очки чтобы банально не ослепнуть, а то такая яркость вокруг уже начала давить на глаза. Даже популярные и молодежные улочки Москвы ночью не могли сравниться с яркостью, насыщенной вакфу. — Твои порталы напитывают окружающую среду вакфу. Амалия, попробуй вырастить посевы еще раз, — Ал отошел от поля, чтобы не мешать работе Амалии и не испортить ростки своей энергией. — Ого, круто, я и не знал, что мои порталы взывают такой эффект! Амалия, тебе действительно стоит попробовать! — пацаненок убрал порталы и с взволнованной походкой отошёл к краю поля, к другой пшенице. Амалия только с тихим вздохом вновь попыталась вырастить посевы, пока Ева создавала дождь с помощью выстрела из лука. От ладоней Амалии пошли порывы ветра и от земли оторвалось несколько камней, зависнув в воздухе. По лбу девушки скатилась капля пота, когда ее ладони стали светиться зеленым и из земли начали проглядывать ростки. Несколько мгновения и Амалия затерялась в золотых колосьях пшеницы, даже зеленой макушки не торчало. Получилось. Ал вздохнул и с тихой радостью смотрел, как дети радуются успеху. Особенно радовалась тут Хелена, которая прижимала к щеке руку и со счастьем в чуть влажных глазах смотрела на колосья пшеницы. Уголки губ Ала дернулись в слабой улыбке, словно радость Хелены для него — это и его радость. Подавив улыбку новой порцией его мудатского характера, Ал отвернулся и начал отдаляться от поля, слушая радостные разговоры шебутных детей и не шебутной Хелены. Какой же Ксав счастливчик, хоть сам пекарь и не особо понимал, как ему повезло. *** Перси спрятался за спиной Ала, когда вновь потревоженная собака начала гавкать так, что будка начала слабо подпрыгивать. Иоп и по совместительству страж шушу был все еще подростком, так что Ал простил рыжику крепкую хватку на его плече и за возможные синяки, опечатки сильных и крепких рук Перси. Ал бросил быстрый взгляд на иопа и его сдувшейся энтузиазм, но никак не прокомментировал это. Ему тут не особо нравилось из-за ветров, которые несли в себе песок и пыль. Ал был уверен, что будет вытряхивать надоедливые песчинки еще месяц или около того. И тем более… Слишком много мест откуда можно упасть. Даже тот прыжок веры Ал сделал с трудом, но это нужно было сделать чтобы догнать Руэля. Страх высоты — тот страх, который Ал не признал сам себе, не то, что в слух. Стоило только двери фамильного дома Струдов открыться, как шебутные дети ворвались в дом Руэля, после них спокойным шагом вошли Ева и Ал. Все больше Ал видел в гордой кра серьезную личность, которая не соответствовала личностям подростков времени Ала. По крайней мере он сам и его окружение в то время вели себя… отвратительно. На это осознание, Ал чуть поморщился. Признавать себя мудаком он научился, но тупым дураком — еще нет. Слишком болезненно для его эго. Барахла в доме было действительно много на вкус Ала, особенно учитывая большое количество бардовых и шелковых тканей, но хотя бы не цыганское барокко. Тут было все — от мечей, до книжек. Да и пахло тут как в музее или в старом доме пожилого человека. Запахи старых вещей смешивались с запахами более новых вещей и чистящего средства. Ал с интересом осмотрелся, замечая несколько любопытных вещей, которые можно было добавить в сюжет книги… Вот, к примеру большой книжный шкаф его очень сильно заинтересовал. — Стоп, стоп, стоп! — Руэль резко выскочил перед всеми ними с боевой лопатой в его руках, — Ни шагу дальше, не двигайтесь. Ждите меня здесь. Мне надо кое-что проверить, а потом я весь к вашим услугам. — Конечно, Руэль, — губы Амалии растянулись в хитрой усмешке, и она сделала резкий рывок влево вместе с Евой, когда Перси и Юго бросились вправо, на что глаза Руэля округлились. Только Ал остался стоять перед немного шокированным Руэлем. Ал чуть осмотрелся и издал тихое и задумчивое мычание, когда шебутные дети начали с интересом осматриваться и копаться в вещах. Ладно, может быть, он поторопился насчет мнения о Еве… — Ну, тогда я тоже осмотрюсь, — тон голоса Ала был спокойным, когда он развернулся и подошел к Еве, которая стояла как раз возле того книжного шкафа. — Руэль умеет читать? — пробормотала Ева, когда смотрела на многочисленные книги, которые объемными кирпичиками знаний возвышались над ней и Алом. — Возможно, — Ал встретился со взглядом Евы и внутри вновь что-то болезненно кольнуло… этот взгляд. Боже, как же хорошо он знал этот взгляд, Ал все больше и больше проводил параллели Евы с… с ней, — Определенные книги так же являются довольно дорогими вещами, так что технически это является неплохим вложением. Воры скорее заинтересуются бархатом или каким-то древней вилкой, чем книжной полкой, — отвернувшись от Евы, Ал более внимательно посмотрел на корешки книг, вчитываясь в алфавит этого мира, — Но, чтобы быть хорошим накопителем кам нужно хотя бы знать азы математики и бухгалтерии. — Действительно… обычно энутрофы подходят довольно серьезно к обучению, которое связано с увеличением их состояния, — Ева кивнула, но тут дом резко и сильно тряхнуло, из-за чего она замолчав и прислушалась к окружению. Сам Ал тут же резко замер и вспомнил про канон. Он не в мультике, не в ремейке от Даши или каком-то тупом фанфике от очередной бездарности. Нет. Он в реальном мире, где проблемы канона — его проблемы. Почему он не разговаривал с Дашей больше об мультике?! Это было бы гораздо полезнее, чем просмотры футбольных матчей… а ведь Даша еще и экранизировала мангу с играми по мотивам мультика. Ал быстрым взглядом осмотрел своих спутников. Все были живы, на дурную голову пацаненка не упал кирпич. Только Перси обзавёлся золотой сережкой в его остром ухе, но все же иоп спокойно снял сережку и убрал ее в кучу друг похожих украшений, которые не требовали прокола. Все целы и живы, так что можно идти спасать тощую задницу Руэля от джина или как там называются пожиратели золота? Ал все же умудрился получить несколько ударов лопатами по хребту в том злополучном коридоре. На его многострадальном теле теперь было еще больше синяков и ссадин, особенно досталось плечу, когда Ал не удачно приземлился. Ал считал себя мудаком, он и поступал в отношении людей так же — как мудак. Но бить детей? Этого он не мог позволить себе, хотя мелкие иногда очень сильно раздражали его. Так что можно сказать, что Ал позволил ярости взять контроль над ним, когда этот сукин-джин швырнул Юго в сторону обрыва. Соленый запах моря смешался с запашком пыли, придавая злости мужчины особенный привкус. Ал привык сражаться с огромными тварями — от роботов, до слияний. Но защищать других для него было делом новым. Особенно защищать тех, к кому он привязался… к сожалению. Щит трещал под напором огромной руки Гонарта, Ал сам упирался плечами и руками в щит снизу и не давал джину раздавить его и шебутных детей. Энергия не очень хорошо действовала на Гонарта из-за того, что тот на половину состоял из золота и примесей металлов, из которых делали камы. Тем более этот джин постяно жрал новые золотые монетки, регенерируя атакующую руку. Перси уже сам потянулся к щиту с целью помощи Алу. — Не трогай! — резко гаркнул он, из-за чего Перси тут же одернул его руки от щита. Ал даже боялся вообразить, что будет с иопом если тот проконтактирует с энергией Ала. Желудок словно скручивался только от одних мыслей, а дыхание становилось шатким и тревожным. И это был первый раз, когда он повысил голос со злой или угрожающей интонацией на членов будущего братства… а на Перси он тем более никогда не кричал, эту роль в их команде заняла Ева. Взгляд Ала сконцентрировался на Перси, Еве и Амалии. Принцессе становилось немного плохо из-за ее природы и Ал мысленно сжал зубы, — Разбегаемся в разные стороны по моей команде. Ева кивнула с серьезным лицом и поудобнее обхватила Амалию. Перси же сперва молчал, но все же нахмурился и издал звук согласия, все же он не был настолько тупым. На этот раз Ал выдохнул сквозь стиснутые зубы по-настоящему и прибавил приток энергии к щиту. Бинты под перчатками вновь начали пропитываться кровью, ладони болели не только из-за давления щита. Приложив максимум сил, Ал резко приподнялся, благодаря чему щит теперь сильнее возвышался над полом. — Бегом! Детишки тут же разбежались в разные стороны и сам Ал отскочил, преобразив щит в лезвие. Гонарт продолжал давление в попытке придавить их всех как надоедливых букашек, но в итоге напоролся на лезвие. О боже… Ал надеялся, что Руэль не будет так сильно бурчать из-за крови на полу. Джин взвыл и схватился за проткнутую насквозь ладонь. Процесс гниения, к сожалению Ала, не пошел дальше по руке, но все же остался на рваной ране и это причиняло сильную боль Гонарту. О, вот как раз и Юго с Руэлем и его фальшивыми шоколадными камами.