Ангелы миллениума

Стоило признать, сегодняшняя ссора произошла по его вине. Когда он наконец-то добился от Рин, чтобы она хоть что-то показала Валенсии из магии драгоценных камней, он не смог удержаться от подлости, которая, с одной стороны, покажет истинный уровень Рин, а с другой, жёстко уронит её с небес на землю. Для первого занятия он выделил пару камней бирюзы. Не сказать, что это драгоценный камень, но Рин заявила, что сойдёт и это, пока малышка не научится управлять энергией. Забавно это было слышать от магички, что банальное наполнение камней проводит через раз успешно. И сегодняшнее занятие это подтвердило. Ныне бирюза крайне редкий камень. Большинство месторождений его истощены. И вместо целостного камня Вейвер подложил Рин камень, склеенный из нескольких камней поменьше, который Вейвер купил для того, чтобы сделать талисман для Валенсии на здоровье. Но после сегодняшней неудачи Рин камень не просто развалился на мелкие камушки из которых был склеен, а рассыпался пылью. Чего у Рин не отнять – так это магической силы. А вот самолюбие её чрезвычайно хрупко. Бриггит проявила свой профессионализм и быстро собрала Валенсию на прогулку. Криков Рин никто не способен выдержать. Даже он ушёл прогуляться всего-то через пять минут. Уняв разволновавшийся желудок в «Ле Пейн» яичницей, «цезарем» и персиково-малиновым смузи, Вейвер решил посвятить день редкому для себя удовольствию – прогулке по городу. В последнее время стало крайне сложно получать удовольствие от чего-либо. Ощущение, что знакомо ему по Войне. Ощущение, что никто теперь не в безопасности. Оно сопровождает магов на протяжении всей жизни. Но когда Сикс вышел на арену, перестав быть тенью за ширмой страшных событий, это гнетущее ощущение прочно засело в душе Вейвера. Их оборонная крепость обзавелась ощутимыми изъянами. Друг оказался врагом. Из фундамента выбили крупный и прочный камень, а фасад, в лице Даяны, дал глубокую трещину. Сикс причислил себя к Новому Роду. И, что стоило признать, это ощущалось. После этой встречи, после анализа событий, Вейвер не смог не провести параллель между Сиксом и своим другом Искандером. Его юному Райдеру была присуща ослепляющая Харизма, воодушевляющая, очаровывающая и ведущая за собой. Сила Сикса, его злая воля, аура. Его подавляющая, вызывающая отвращение сила. Невозможно было даже пошевелиться от этой удушающей воли. Даже Искандеру. Такая аура не может исходить от человеческого существа. И он не может ничего поделать с собой. Он идёт даже на лёгкий шлейф этой злой воли. Тайные закоулки знакомого ему района никогда его не пугали. Будучи полным физических изъянов, таковых как слабость тела и отсутствие физической выносливости, он компенсировал это магическим талантом. Не было никакого страха перед вооружёнными людьми. Но сейчас, ощущая злую волю, ведущую его, страх подкатывал к горлу. Но он никогда не простил себе, если бы отказался от столь любезного приглашения. Приглашения, написанного кровью несчастного, что льётся из его глотки, вперемешку с истерзанными внутренностями. Что заставило его закалить свою волю и в подобном состоянии пройти несколько метров, чтобы собственной же кровью начертать это приглашение? Кровавая цифра «шесть» говорила сама за себя. Неподалёку стоял с любезно распахнутыми дверьми «Роллс-Ройс Врайт» черного цвета. Высокий, широкоплечий блондин являлся гарантией, что предложение будет принято. Они покинули Лондон. Вейвер был уверен, что они проехали Чезант. И остановились у богатого особняка, вероятно, стоявшего на берегу Эссекса. Сикс, этот высокий, жилистый мужчина с сухим скуластым лицом с довольно широкими губами сидел за столом на пирсе, попивая чай. Его тёмные глаза невыразимо смотрели на озёрные воды. Что более всего смутило Вейвера, что за столом, накрытым для пятичасового чая, среди всяких булочек, круассанов, пирожных одиноко возвышалось ведёрко с шампанским. Зачем? Отпраздновать успех? - Прости за внезапное приглашение. Присаживайся, Вейвер. Вейвер не мог определённо сказать, неряшливая стрижка длинных чёрных волос портила его оппонента или нет? А эта бородка. Которую хотелось обозвать козлиной. Скорее, можно было прийти к выводу, что все эти неухоженные детали дополняли демонический образ Сикса. В воспоминаниях невольно всплыл Асмодей. Его ангельски прекрасная холёная внешность. Забавно, но поставь этих двоих рядом, за демона без труда можно было принять именно Сикса. От того, как его тёмный взгляд изучающее скользил по Вейверу становилось жутко. Алчные взгляды Асмодея и Искандера такой паники не вызывали никогда. - Чайку? Сикс широким жестом обвёл стол, предлагая угощаться. Вейвер огладил свой жилёт от костюма-двойки цвета марсала, показывая, что боится испачкать костюм. На самом деле, выдержка подводила. С утра взвинченный Рин, он бы с радостью повторил пару её коронных. Облил бы чаем Сикса, разбил чашку об землю и наорал бы. Только вот что толку с этого? Разве что в порыве гнева его убьют быстрее. - Не будешь пить? Прискорбно. Я даже закуски к чаю приготовил. Тогда побеседуем. - Кто ты? Я не слышал ни твоего имени, ни рода занятий. Что ты за существо? Сикс определённо не смутился тому, что его перебили. Кажется, даже впечатлился, что перед ним не оробели. Понимающая и в чём-то довольная улыбка умягчила его острое лицо. - Ты видел человека, который написал приглашение? Собственной кровью? Мы взяли его семью в заложники, чтобы заставить его. Когда он сделал это – мы отпустили его жену и ребёнка. А затем сказали, что отец бросил их и убежал. Они покинули этот мир на пике отчаяния и ненависти. А мне понравилось. Можно сказать: такова моя природа. - На мой взгляд – слишком мелочно. Ну, давай, Вейвер, потряси красной тряпкой перед мордой быка. Или, как сказала бы Диана – покажи ежу голую жопу. Суть одна. Этого человека следовало опасаться. Его аура, его воля, всё его существо сделает Вейвера бессильным лишь стоит тому захотеть. - Всего лишь утренняя зарядка. Но поговорим о более сложных вещах, Вейвер. О таких, как ортогенетическая эволюция. Например, в случае с лошадью. «Я хочу быстро бегать». Они жили только с этим желанием на протяжении десятков тысяч лет. Самки выбирали самых быстрых самцов и рожали детей. Это повторялось каждое поколение, раз за разом. И что же произошло? Начав как маленькие свинки, они изменили форму ног и размеры. Бежали всё быстрей. Двигались к единой цели через эволюцию. А затем, за тысячу лет, пока люди разводили быстрых лошадей, их способности выросли в разы. Если такое можно сделать с лошадьми – представь, на что способны люди. Вейвера пугало то, как Сикс говорил с ним. Не его причудливая логическая цепочка. Нет, жизнь среди истинных магов его приготовила и не к такой дикости. Сикс говорил с ним, как со старым знакомцем. Хотя, ведь так и было. Это он прятался за маской Эндрю. А они были открыты перед ним. Показали свои истинные лица. Сикс знал его. Но Вейвер Сикса не знал. - Я знаю своё фамильное древо вплоть до семи тысяч лет назад. Было время, когда люди жили только войной с соседними деревнями. Мои предки делали оружие. И думать о том, как убивать других, было не только их работой. Только самый злой потомок мог продолжить род. Передача злой воли продолжалась семь тысяч лет. Сменялись поколения. Злой умысел рос и накапливался. - Короче, ортогенетическая эволюция злой воли. Вейвер подвёл черту под долгими рассуждениями своего собеседника. Хотя крайне желал обозвать его больным ублюдком. Его супруга, определённо, дурно на него влияет. - Верно! Ни мышц и костей. Но эволюция мозга. И сконцентрированный результат семи тысяч лет селекции – я, как нынешний лидер клана. Я был удивлён, когда увидел анализ своего ДНК. Оно не похоже на человеческое. Слабые мозги людей не смогли бы выдержать такой мощный злой умысел. Новый вид с ужасным злым умыслом и мозгами вместо рогов. Это наш Новый Род. Они всего-то сборище больных ублюдков. Точно таких же, как Культисты. Только организованы получше, вот и всё. Обычные люди, которые, что страшнее всего, попросту мнят себя великими, имеющими право на всё в этом мире. И к подобному Вейвер тоже привык. - Мой род во всём мире насчитывает примерно сотню тех, кто гораздо лучше людей. Я думаю, что мы должны убить всех, кроме этих ста. Вейвер, маг, кто совсем не человек, но кто пытался быть посредником меж своим и их миром, ты присоединишься ко мне? Борясь с желанием промочить горло, Вейвер, дабы унять нервную дрожь в руках, оправил пряди длинных волос. - У магов прискорбная история с людьми. Некогда, мы проиграли в войне с ними, оказавшись на грани вымирания. Инквизиция была не только актом феминицида. Магический потенциал передаётся через мать. Не только великие умы, мужи и простые женщины окончили свои дни на костре. Многие великие магички оказались среди этих, по меньшей мере, шестидесяти тысяч заживо сожжённых. Наш соломонов род до сих пор не оправился. И даже продолжает угасать. Магия отражается на человеке. Медленное старение, необыкновенная внешность и нечеловеческая красота. Да, инквизиции было сложно ошибиться и не угадать истинную колдунью в толпе обыкновенного крестьянства. И никто за них не заступался. И дело не только в банальном страхе оказаться на соседнем костре. Это давно мир людей. У вас есть силы и власть, у нас есть силы и власть. Но, посмотрите вокруг, это мир людей. Наши дома, одежда, еда, автомобили. Всё, что нас окружает. Это всё создано и сделано людьми. Как бы ни кичились маги, что их технологии совершеннее, ибо не зависят от электричества, уже завтра новая разработка уничтожит этот изъян. То, что маги достигали годами, люди расщёлкивают за дни. Сколько магов увечат детей, чтобы развить их связь с магией? И сколько людей излечивают эти жестокие травмы? Нет, мистер Сикс. Мы давно проиграли в этой войне. И, в конечном счёте, сотня человек – ничто, чтобы возродить популяцию. Сикс слушал его словно бы поверхностно, прихлёбывая чай. Но не стоило и сомневаться, что он слышал каждое сказанное слово. Стоит воздать ему должное. Не смотря на свою откровенную самоуверенность, он был откровенно готов к отказу. - Однажды древние римляне назвали конных всадников с востока, разорявших их земли, чумой. Забавно, не так ли? Это потому что скорость их вторжения и жестокость были непостижимы. Хотя они были такими же людьми, их считали не людьми, а болезнью. По той же причине люди, знающие о моей семье, называют нас больными. Так и мы слишком отличаемся в нашей нечеловечности. Почему люди охраняют и содержат шимпанзе? Причина проста: они глупые. Однажды сущестовал другой род обезьян. И люди всех их уничтожили. Причина проста: они были умней. Мы боимся их, потому что они похожи на нас. Если бы обезьяны могли говорить, и были бы так же умны, как школьники – мы бы не ужились. Мы бы думали, что они ждут момента, чтобы избавиться от нас. Для нас, тех, кто эволюционировал чуть дальше, чем люди, люди – просто обезьяны. Уничтожая своих конкурентов, мы выживаем как вид. Кто-то, как ты, наверное, не может понять ход наших мыслей. Значит, пора поставить дружескую точку в наших переговорах. Дружескую? Только Вейвер знает, каких трудов ему стоило сохранить бесстрастность на лице. Этот действительно больной человек считает, что, уничтожив современную цивилизацию, он сам будет процветать. И всячески ищет союзников для своего предприятия. Разными путями. И будет правильным подозревать, что так или иначе он их находит. - Что ты сделал с леди Фрейн? - Ух ты! Тебя это волнует? Она, скажем так, вернулась к своим экспериментам. И ни в чём не нуждается. Правда, её опыты проходят на моих условиях. Думаю, что офицер будет достаточно любезна, чтобы рассказать всё лично. В своё время она мне помогла. - Вы знакомы с мисс Смит? - Моему удивлению не было предела, когда я увидел женщину, которую Эндрю называл Даяной Смит. Каких-то двадцать пять лет назад я её знал совершенно под другим именем. И вовсе не офицером полиции. Война действительно меняет людей. - Уж не в ходе ли этого знакомства пострадали её Магические Цепи? - Я склонен полагать, что да. Видимо, это моя судьба – отбирать всех близких этой женщины. Её товарищей, мужа, в какой-то степени, отца. Теперь мистера Макрая. Что это? Неужели нневысказанная прямо угроза? И эти многозначительные намёки в адрес человека, в котором он до сего момента не смел сомневаться. Они вдвоём находятся на передовой в этой войне. А то, что эта война, и она уже идёт, сомневаться уже не приходится. - Похоже, мы будем врагами. Конечно, ты не человек, как и я. Но я точно не согласен с твоими взглядами относительно людей. - Если так, то давай выскажем свои точки зрения по этому вопросу. - Все люди – источник моего существования. Все их достижения и изобретения активно используются мной и иными магами. Они наши слуги. И мы пользуемся правом покупать их достижения. - А ведь есть разница. Все люди мои враги и моя собственность. Только у меня есть право их уничтожить. Выходит, что назревает побочное соревнование за вершину пищевой цепи. Но моя основная цель – сокращение числа людей. Я промолчу, если ты не будешь мешать. Но если встанешь на моём пути, мой рассыпанный по всему миру род с их новым видом злого умысла, с их болезнью. Весь Новый Род будет твоим врагом. Мы не такие, как другие преступники. Наша злая воля гораздо сильней. Мы – крупные рыбы. Мой род достиг различных способностей в процессе селекции зла. Супер-память Эндрю была лишь эхом такой способности. Эта сила в нашей крови делает наши преступления гораздо ужасней. Свою речь Сикс неспешно вёл, допивая чай, а после направляясь к автомобилю. На какой-то момент Вейвер даже позволил себе невольно восхититься этим человеком Вернее, его непоколебимой уверенностью в себе. Он не считал угрозой офицера полиции и лорда Часовой Башни. Двух людей, за чьими спинами закон и магия. И, по правде говоря, он был во многом прав. Они нажили себе врагов. О которых точно не знают и сами. А у удаляющегося Сикса были сторонники. Не друзья, но верные рабы, которым он внушил уверенность в их безграничных возможностях. Самому же Вейверу требуется серьёзно подготовиться к противостоянию людей и Нового Рода. Нет никаких сомнений, что он окажется в них втянут. Ибо маги откровенно не входят в золотую сотню. Начать стоит с возвращения в Лондон, который сейчас находится, приблизительно, в сорока милях от него. *** Где-то что-то противно дребезжало. Барабанные перепонки вибрировали от этого мерзкого звука. Даже скрыться под толстым одеялом было невозможно от него. Самое досадное, что дребезжание не прерывалось на минуту. Выпутавшись из одеяла, Диана решила разобраться, откуда шёл звук. По пути вниз опрокинув в себя остатки «Пэдди» прямо из бутылки, Диана спустилась в кухню-гостинную. Определенно звук был близок. Прямо из-за двери. Сид Бигман, суперинтендант, нисколько не спрашивая её мнения, переступил порог квартиры, не скрывая отвращения во взгляде, натянутого на сочувствие. - Сидней, не надо. - Две недели потреблять целое ничего с алкоголем – вот что не надо. А дать профилактического пинка под зад подчинённому – очень даже надо. Снимай вот это грязное тряпьё, иди в ванную, приводи себя в божеский вид и на работу. Одёрнув серую, со следами чего-то съедобного футболку, Диана скрестила на груди руки, глядя на начальство исподлобья. Желудок болел, болела голова. А ещё больше болела душа. - Сид, я не вернусь на службу. Сколько бы дерьма мы не разгребали, его меньше не становится. Это Авгиевы конюшни, а не работа. Словно бы не слушая свою подчинённую, Бигман прошёл на кухню, заглядывая в ящики и в холодильник. Лофтовое убранство её студии, можно сказать, было почти не загажено следами жизнедеятельности. Не считая десятка коробок из-под китайской лапши на столешнице у белого дивана. И целой батареи бутылок у этого же дивана. И это Бигман не заглядывал в спальню. Выудив из подвесного шкафа кастрюлю, мужчина набрал в неё воды. - Собери вещи в прачечную. Я вызову клининг. Но платить будешь сама. Сама, Смит, всё, как всегда, сама. А у вашего Призрака оперы ещё пара жертв обнаружилось, пока ты две недели справляешь поминки по Логану. Билетерша Кайли Тейлор и гардеробщица Мелани Спенсер. Руководство театра, конечно, обещало не брать молодых и красивых женщин на службу. - Но неквалифицированный и низкооплачиваемый труд привлечёт редкого мужчину. Засыпав спагетти, Сидней вытащил из каких-то глубин холодильника замороженные фрикадельки. Он что, серьёзно пришёл сыграть роль заботливого шефа, покормить её, отмыть и вернуть на службу? После двухнедельного запоя её там явно не ждут. - Сид, не надо. Лучше бы ты пришёл ко мне с заявлением на увольнение. - У меня на столе сейчас слишком много бумажек. Расширяем штат. Процентов на двадцать. Появление этого самого Сикса взбудоражило нужных людей. Нам выделяют впечатляющее финансирование. Об столешницу глухо стукнула чашка, полная горячего чая. Потерев кулаками глаза, Диана неверующе посмотрела на столешницу. И когда успел? Видимо, она достаточно пьяна, чтобы не замечать побочные действия. Бигман жёстко смотрел на неё своими серыми глазами, ярко выделяющимися на фоне его изрезанного морщинами лица. Испытав что-то сродне стыду, Диана опустилась на стул. Её начальнику было за шестьдесят. На самом деле, ранзица между ними была не так уж и высока, как многие думали. Он сохранил внешнюю стать и даже не слишком много прибавил в весе на руководящей должности. Хоть бери и снимай для парадного портрета. Но если знать его дольше пяти минут, то без труда можно различить в этой сети морщин тёмные круги под ввалившимися глазами. - Что? Плохо выгляжу? Бывают дни, когда получается поспать двадцать минут в сутки. У меня тут недавно внук родился. Стараюсь проводить с ним как можно больше времени. Любой день на нашей службе рискует стать последним. Особенно сейчас. Горячий чай прокатился по горлу, обжигая болью. Жаклин… Диана была уверенна, что подробности той ночи, что была две недели назад, стали достоянием общественности именно из-за Джекки Ватсон. Она была крайне привязана к Логану. - У Логана были две дочки. Наоми и Жасмин. - Жаль, что он не имел возможности видеть их чаще. Как и многие из нас, Ди. Прежде чем мы состарились с моей Элизабет вместе, от меня ушли первая жена и две девушки. От первой жены у меня, к слову, двое сыновей. Видимо, в чём-то я всё же был хорошим семьянином. Мальчики служат в полиции. - Тебе за них не страшно? - Ты сама постоянно говоришь, Смит, что надевший форму должен быть готов умереть в ней. В полицию, по большей части, идут хорошие парни. Парни, которые понимают цену каждому возвращению домой. Когда возвращаешься сам. И когда есть к кому вернуться. Перед Дианой опустилась тарелка со спагетти и фрикадельками, припорошёнными сыром. Желудок, не видевший относительно нормальной еды - не считать же таковой китайскую лапшу с арахисом и перцем, - болезненно сжался. Диана ощутила в горле привкус желчи которая призывала скорее её чем-то забить. А потому, не отказываясь, женщина придвинула к себе тарелку. Сид уселся напротив. Помолчав пару минут, он извлёк из дипломата небольшую коробочку и положил на стол. «Леново». Кажется, даже этого года. - Ребята скинулись тебе на новый телефон ко дню рождения. Пригодится для работы. - Сидней, я не могу вернуться. - Не может вернуться у нас только Логан. Ушёл, а его дело с клубом так и висит. Как и твоё с тем блогером, которого отравили рицином. Ещё недавно наехали на водителя «Инеос». Главы столь крупного нефте-химического предприятия хотят быть уверены, что с их стороны всё чисто. А у сыночка богатых и титулованных родителей убили любовницу. Девушка преподавала итальянский в школе «Спик ап». На Оксфорд-стрит. С тоской подумав о том, что где-то в холодильнике должен был остаться салат с сёмгой и моцареллой из доставки, Диана запихнула последнюю тефтельку в рот. Битый желудок требовал наполнить ещё, чтобы как-то справиться с выпитыми литрами виски. - Спасибо, Сидней, мне давно не напоминали, что лучше меня никто в Скотланд-Ярде задницы не лижет. - Ты профессионалка, Смит. Я набрал отличных ребят. Не только из лондонских школ. Но они не все знают нашу внутреннюю кухню. Некоторые знают Лондон только по туристическим буклетами. Мне нужны проверенные люди. Как можно больше таких людей. И ты сейчас важная пешка, Смит. Не обижайся. Но ты варишься в одном котле с магами. У тебя какое-то общее прошлое с этим самым Сиксом. Не знаю, что там у вас было, да и, признаться, мне всё равно, прости, Господи. Мне нужно ухватить его за яйца. И Фрейн тоже. И много кого ещё. Так что, давай, приводи себя в божеский вид и возвращайся. Начни с малого. Подчисти долги. Начни выискивать ниточки, что ведут к Сиксу. Сведи старые счёты. А я, как и всегда, прикрою глаза на некоторые проступки. Поднявшись на ноги, Сид манерно оправил галстук, прежде чем удалиться к двери. - Эй, Сид, моё мнение тебя не волнует? - Меня ничьё мнение не волнует. Только работа. Давай, Смит, реанимируй себя. А то, глядишь, следующий визит может закончиться пребыванием в казённом здании с трёхразовым сбалансированным питанием. И никакого алкоголя. Махнув ей на прощание дипломатом, мужчина вышел за квартиры. Нет, конечно, редко какой действительно успешный офицер работал без поддержки не слишком-то добропорядочных субъектов. И то, что Бигман это знал, тоже было вероятно. Но насколько он осведомлён для таких угроз? Пит, как бывшая барыга, до сих пор у них на карандаше. Потерев голову, Диана поморщилась. В ванной она и правда была не слишком частым гостем в последнее время. Сколько седых волос вылезло из-под краски она даже не представляла. Две недели – не малый обрывок жизни. Сид её, конечно, заинтересовал своим попустительством. Но куда деться от ощущения слабости и ничтожности? От скорби, вновь ворвавшейся в её жизнь? Начать с малого? Белый «Леново К пять» принимает в себя пару сим-карт. Гудки звучат непривычно громко. Но совсем недолго. Словно на другом конце её звонка ожидали. - Пит, милая, могу я оплатить твои гулянки в клубе «Гладиатор»?