El regalo es mi maldición

      Зачастую, чтобы получить необходимое видение, Бруно должен был провести ритуал, включающий в себя небольшой костер, соль через плечо и неизмеримо большое пространство. На самом деле нет, не было никакой необходимости в проведении ритуала, просто так было проще объяснить горожанам, как работает его дар, чем сказать напрямую о том, что его видение может настигнуть в любой момент, пожелай он того в необходимом направлении. Ко всему прочему, большое пространство и огонь перед глазами просто давали больше концентрации, так было проще.       Он невзлюбил свой дар немногим временем погодя, примерно через два месяца, как получил. Сначала ему показалось забавным заглядывать в будущее людей, рассказывая им в мельчайших подробностях о том, как умрет их золотая рыбка, конкретно в каком месте обвалится кирпич и шлепнется кому нибудь на ногу, да и когда пройдет проливной дождь. Но не все так было просто, как казалось с самого начала – горожане не могли понять, как именно устроен дар Бруно Мадригаль, а чего люди не понимают, того боятся. И из веселого мальчонки, предостерегающего от опасностей, Бруно превратился в загнанного зверька, который боялся сказать лишнее слово даже собственной семье, особенно Пепе, чья сила поначалу буквально бушевала от любого настроения, пока та не научилась ее контролировать, но неприятный осадок остался, получить молнией снова Бруно не хотел, поэтому старался не упоминать о своем даре перед рыжеволосой сестренкой, чтобы та не попросила его использовать, «нагадав», какое платье она наденет пару часов спустя, чтобы потом получить в ответ: «Вот это. Но ты наступишь в лужу и оно испачкается», приукрашивать детали или умалчивать Бруно не мог, ровно как не хотел лгать, лишь бы всем вокруг было легче от его предсказания, ведь ему-то легче никогда не было, он всегда видел будущее, каким бы оно ни было – от себя детали спрятать было невозможно.       Энканто — это чудесное поселение, от его начала и до конца, с прекрасными, отзывчивыми людьми, но так было не всегда. Не всегда то, что виднеется перед глазами, является таковым на самом деле. Родители Бруно сбегали из своей деревни с большим количеством людей, но добралось до места, в котором в итоге образовалась новая деревня, гораздо меньше, чем планировалось. Из тех, что остались, запомнили гибель своих друзей и родственников, но никто на самом деле не знал и не понимал, кто заставил их покинуть родные края, по какой причине многие из них лишились своих близких. Их дети выросли на историях о том, как чудесная магия спасла их, дала им прекрасное место для счастливой жизни, а избранные получили дары.       Даром Пепы Мадригаль стала возможность управлять погодой. Благодаря ей деревня никогда не была обделена питьевой водой, в Энканто не знали тех беспощадных времен катаклизмов, от которых страдали люди вне зачарованного места. Люди не страдали от засухи, буранов, ужасающей силы ветров. Всем было вдоволь еды, ведь благодаря ее дару растения, деревья и цветы никогда не увядали. И люди забыли о голоде, что преследовал их в прошлом.       Дар Джульеты Мадригаль — лечить любые раны, используя приготовленную своими руками еду. В Энканто распространялся какое-то время слух, что она умеет залечивать даже душевные раны, и это правда было так: арепы Джульеты заставляли забыть о неприятных словах, неудачных отношениях или о лишних килограммах веса. Люди в это верили, потому что это было правдой, либо же они настолько привыкли к чуду вокруг себя, что научились убеждать себя в том, что стряпня девушки и правда лечит страдания сердца.       Самовнушение — ужасно могущественная вещь.       Дар Бруно Мадригаль — видеть будущее.       В Энканто привыкли смотреть вперед и видеть лучшее, люди стали мягкотелыми, зная, что у них всегда будет рядом еда, вода, им не будет больно. Они разучились видеть мир в тех красках, в каких он на самом деле существовал, поскольку были заточены в горах, лишенные возможности общаться с внешним миром. За неимением большего, в деревне привыкли видеть и верить в то, что то, что происходит – это нечто постоянное, неразрушимое.       Дар Бруно не приносил пользу обществу. Во всяком случае, он приносил больше проблем, чем пользы. Суровая реальность, как никакая другая, больно разбивала розовые надежды и мечты об острые камни жизни. Чем больше Бруно пытался исправить ситуацию, сглаживая углы, тем хуже становилась ситуация, в которую он попадал.       Его стали избегать.       Его стали бояться.       Когда ему было десять лет, Бруно понял, что его дар совершенно не приносит пользы, и старался выходить из дома как можно меньше, по возможности отказываясь от поручений матери, которую такое положение вещей не устраивало. Она была убеждена, что вне зависимости от результата и последствий, ее сын должен ходить помогать людям. Она не спрашивала, хочет ли он это делать, его вообще никогда не спрашивали, чего ему нужно от жизни и его дара, как и его сестер. В их небольшом, но волшебном мире, место должно было быть только ради нужд большинства.       Тогда-то он и придумал ритуал, будто бы чтобы увидеть чье-то будущее, ему обязательно нужно большое пространство, песок, огонь и соль через плечо, иначе ничего не получится. Бруно постарался придумать абсурд посложнее, чтобы у людей отбивало всякое желание просить его пользоваться даром, чтобы заглянуть в их будущее. Желающих заметно поубавилось, а вот дел прибавилось, теперь ему пришлось смотреть в будущее, используя свой выдуманный ритуал, потому что особенно упертые люди, вне зависимости от того, насколько сильно они боялись его, все равно хотели знать.       И вот после этого жизнь заиграла по новым струнам.       Дар растет и развивается вместе со своим хозяином, а комната подстраивается под его нужды, какими бы они ни были. Дело дошло до абсурда, когда вместо своей уютной комнаты, Бруно зашел в огромное пространство с кучей лестниц, ведущих высоко вверх, будто бы в никуда. Тысячи лестниц ему пришлось пройти, чтобы оказаться перед мостом, который, стоило пройти чуть дальше, вел к коридору с жуткими каменными изображениями его самого, а после – к двум дверям: к комнате, доверху наполненной песком, и к его личной с гамаком. Окон не было, чтобы подышать свежим воздухом на улице, Бруно приходилось очень долго спускаться, чтобы выбраться из своей комнаты, которая стала для него самым большим кошмаром в жизни.

***

      На свой двадцать восьмой день рождения, путем сестринских усилий, Бруно вывели в город. К тому времени все в семье привыкли к его отшельническому образу жизни, даже Альма прекратила свои попытки использовать дар сына на полную. К сожалению, отношение жителей к нему это не поменяло, он как был плохим предзнаменованием, так им и остался.       Пепа, обняв брата за левое плечо, весело щебетала о том, какого милого парня она встретила. Из всей тарабарщины, что она пыталась донести до них, не особо заботясь о том, слушают ее вообще или нет, витая где-то в облаках, Бруно только понял, что парня зовут Феликс, познакомились они неделю назад и тайком встречаются по вечерам.       — Если он тебе так нравится, почему бы тебе не познакомить его с мамой? — с веселой улыбкой спросила Джульета, выглядывая из-за правого плеча Бруно на сестру.       — Я не думаю, что это хорошая идея… — мигом веселое настроение улетучилось, как и радуга над головой. Вздохнув, Пепа глубоко погрузилась в мысли. — Она уже вовсю занята поисками моего жениха, не думаю, что Феликс подойдет под ее требования.       — Я слышал, что она уже нашла… — тихо, насколько это было вообще возможно, сказал Бруно, надеясь, что его не услышат. По идее, он мог вообще об этом не упоминать, меньше было бы проблем, но слова как-то сами вырвались. Обдумать последствия он не успел, а когда понял, что дело запахло грозовыми тучами и вся их небольшая процессия уж как-то резко остановилась посреди улицы, что-то исправлять уже было поздно. — Ой, mi querida hermana!       В грозовом облаке над головой Пепы ярко сверкнули молнии, одна из которых больно ударила Бруно по носу, заставив сестер его отпустить, а его самого отпрыгнуть на несколько шагов назад. По шокированному выражению Джульеты, от неожиданности в защитном жесте положившей руку на свой беременный живот, подобную реакцию сестры она ожидала, но то, что молния щелкнет брата по носу, не ожидала даже сама Пепа.       — Hermano, ты в порядке? — подбежав, Джульета положила одну ладонь Бруно на щеку, а другую руку себе в карман, доставая оттуда немного подсохшую арепу, без лишних слов и пререканий впихивая ее в рот брата, который не то чтобы еще не отошел от удара молнии, но сильно удивился действию сестры.       — Все хорошо, спасибо. Я сам виноват, прости меня, Пепа, я не должен был это говорить…       — Нет, я все равно это узнала бы, рано или поздно, — отмахнулась Пепа, неловко улыбнувшись, отряхивая невидимую пыль с платья. — Прости, что так вышло. Сильно больно?       — Нет, я…       Вокруг стоял гул, люди столпились вокруг тройняшек Мадригаль, замкнув их в плотный, разномастный круг. Девушки, огляделись в поиске причины, но все равно долго не могли понять, что происходит и почему им уделено столько внимания, но, когда поняли, успели выцепить взглядом в толпе только быстро удаляющееся зеленое пончо брата.

***

      Происходящее вокруг него казалось нереальным: слишком замедленная, потерявшая цвет жизнь, будто бы он смотрит на незаконченную картину. Первоначально он подумал было, что это приближающееся видение. Ему стало безумно страшно, ведь Бруно панически боялся использовать свой дар публично еще с десяти лет. Его горящие нефритовым пламенем глаза заставляли людей отшатываться от него и испуганно шептаться. Он видел лишь ужас в глазах людей, видевших то, как Бруно использует свой дар.       Сильно зажмурившись, он мотнул головой в отчаянной попытке предотвратить возможное видение. Медленно приоткрыв веки, Бруно боялся, что его накрыла зеленая пелена, и искренне надеялся, что никто не заметил его состояния. Но вокруг себя он видел множество людей, что собрались вокруг. Казалось, собралась целая деревня. Слишком близко, чтобы это было правдой, но… слишком реально, судя по переглядыванию окруживших его людей и шепоту, что будто бы раздавался отовсюду. Дыхание перехватило, казалось, что он разучился дышать, а сердце затрепыхалось, словно раненая птица в руках человека, принося жуткую боль.       Бруно крепко сжал в ледяных руках пончо в надежде перестать слышать сводящий его с ума шепот и до ужаса громкий стук собственного сердца. Люди подходили лишь ближе, так близко, что Бруно чувствовал, что скоро они раздавят его в своей ненависти к предсказателю. Он не понимал, почему вокруг собралась вся эта толпа, что заставляет их делать это?       Почему они подходят все ближе? Почему не убегают? Что им нужно от него? Что они… что они хотят с ним сделать?       Столько незнакомых лиц вокруг. На каждом он видел лишь застывшую гримасу ужаса и презрения. Бруно дернулся было к сестрам, которые должны были стоять чуть дальше от него, но их там не было. Он был один, совершенно один в почти замкнутом кругу жителей.       Кто-то подошел к нему чрезвычайно близко, он не понял, что от него хотели, и, честно говоря, не хотел понимать. Однако, для его расшалившейся нервной системы это стало последней каплей. Он отпустил уже изрядно смятое пончо и начал пробираться вперед, желая выбраться отсюда, постепенно ускоряя шаг.       Бруно не помнил, сколько он бежал, то, что происходило вокруг него оставалось загадкой, но в конечном итоге он оказался в тени деревьев. Вокруг не было никого и ничего, кроме густой природной растительности.       Он был один.       Снова.       Внезапно его затрясло с такой силой, что он не смог удержаться на ногах, он упал на колени и сжал в ладонях траву перед собой. В горле образовался непроходимый ком, и Бруно понял, что это его конец, он здесь умрет, средь деревьев и кустов, куда он забился, как крыса в норку. Его никто не сможет найти.       Он не мог дышать.       Из горла вырывались беспорядочные хрипы, перед глазами плясали, будто насмехаясь, черные круги, Бруно вцепился в ворот рубашки и попытался расстегнуть пуговицу, но пальцы его не слушались, то и дело соскальзывая безрезультатно. Глаза неприятно жгло от слез, его трясло от страха и холода, рубашка мерзко липла к телу от пота.

***

      Бруно никогда не мог подумать, что он когда-нибудь столкнется с чем-то подобным: ощущение сковывающего, липкого страха, не дающего и глотка воздуха сделать и ясно мыслить. Он с трудом мог вспомнить, что с ним произошло дальше, в голове только и билась одна тревога смерти, а когда он пришел в себя, то осознал себя лежащим на коленях у старших сестер. Джульета нежно гладила его по щеке и что-то успокаивающе шептала на ухо, Пепа молча прикрывала ладонями ему лицо от своих слез и проливного дождя над головой.       Где-то с час он лежал на холодной земле, бездумно смотря в небо, абсолютно контуженный чувствами и мыслями, что пережил, пока их не нашла мама. Как позже выяснилось, они, а в частности сам Бруно, создали немало шума, слухи о том, что ее дети носятся по всей деревне друг за другом, быстро дошли до Альмы, но пришлось постараться их найти, поскольку младший Мадригаль, ведомый страхами, убежал глубоко в лес, а сестры за ним, боявшиеся, что он как-то себе навредит, что и оказалось правдой. Они чудом успели вовремя, как раз в тот момент, когда Бруно расцарапывал себе горло ногтями и рвал пончо на груди, безостановочно плача и хрипя.       Тогда ему было абсолютно без разницы, что ему говорят, зачем вся эта жестикуляция? Бруно с трудом осознавал, где он находится и почему он лежит на земле, но ее глаза… глаза Альмы Мадригаль он запомнил на всю жизнь.       Взгляд, полный разочарования и ужаса.       С тех пор его перестали выводить в город для предсказаний, это стало для Мадригаль табу, никто не хотел повторения… того инцидента, да и люди сами перестали приходить к нему, опасаясь уже не столько дара, сколько самого Бруно. По Энканто начали распространяться не то слухи, не то поверья, будто бы он не предсказывает будущее, а насылает неудачи и проклятья, стоит только упомянуть его имя. Но Бруно старался не обращать на это внимания, все-таки, он большую часть своей жизни прожил среди непонимания и оскорблений в свой адрес, кто сказал, что он не справится со всем остальным?       Ситуация ухудшилась на свадьбе Пепы и Феликса. Им пришлось немного побороться с выбором мамы, но слава волшебной свече, Феликс был ничем не хуже отобранного кандидата, также происходил из благополучной и выгодной для брака семьи, так что для Альмы Мадригаль это не было слишком большой потерей.       Бруно не хотел приходить на свадьбу, в его планы уже входило посидеть с малышкой Изабеллой дома, но, как всегда и было в его жизни, все снова пошло не по плану. Когда свадебная процессия покинула дом Мадригаль и отправилась на площадь к церкви для закрепления брака, Бруно навестило видение.       Качая племянницу на руках, всячески корча ей рожицы, Бруно резко замер и заморгал, но остановить приближающееся видение не смог, его глаза загорелись ярким нефритовым светом, Изабелла испугалась и громко заплакала, но внимание так и не получила, ведь ее дядя был так вовсю поглощен картиной будущего, что не реагировал на реальность, пока все не закончилось.       На свадьбе должно произойти происшествие: начнется сильная гроза, которая сорвет праздник. Он видел, как перекосились лица всех присутствующих, а в частности Пепы, на ее лице застыла гримаса негодования, рядом с ней стоял Феликс, держащий ее за руку, его лицо выражало беспокойство.       Бруно не мог этого допустить, этот день должен пройти без помарок.       Когда он пришел в себя, первым делом он услышал — это громкий плач Изабеллы. Ее маленькое личико было все красное от истерики, все в слезах и соплях, она так долго пыталась привлечь на себя внимание, а дядя не отзывался, только стоял, как статуя, и что-то бубнил себе под нос.       — Эй-эй, mi vida, cálmate…       Бруно появился на свадьбе только под ее конец, поскольку никак не мог успокоить племянницу, а ее, бурно извивавшуюся, было трудно переодеть в уличную одежду. Пепа и Феликс уже танцевали свадебный танец, на небе не было ни тучки, но это его не остановило, он чувствовал, что что-то должно произойти. Бруно увел молодоженов в сторонку, опасливо поглядывая на толпу, припоминая свою прошлую реакцию на нее, но на него, к счастью, не обращали внимания. Он облегченно выдохнул, хоть тут ему сегодня повезло.       — Что такое, hermano?       — Да, что такое, бро? Я думал, ты хотел остаться дома, — спросил Феликс и улыбнулся Изабелле, преспокойно сидящей на руках Бруно. — Привет, pajarito.       — Я-я видел видение…       — О, нет, нет, Бруно, нет, — вздохнула Пепа, закатив глаза. — Пожалуйста, не начинай, это мой самый счастливый день в жизни, я не хочу, чтобы все испортилось!       — Да, Бруно. Если это видение связано с нашей свадьбой, не говори ничего, может оно… пройдет мимо? — нервно усмехнулся Феликс, поглядывая на свою уже начинающуюся заводиться женушку. Ни для кого не секрет, чем может обернуться плохое настроение Пепы, у нее уже голос начинал дрожать, не то от негодования, не то от гнева.       — Мои видения не могут просто пройти мимо! Если бы это было возможно, я бы сюда не пришел! — его голос начал дрожать, вокруг было столько людей и все они смотрели на них, благо никто не пытался подойти ближе, поэтому нужно было уходить отсюда как можно быстрее. — Послушай, Пепа, зайдите внутрь церкви, должна начаться гроза, переждите ее там…       — Бруно, я же попросила тебя! — взревела Пепа. В небе начали сгущаться темные тучи, подул холодный ветер. — Я попросила тебя не говорить об этом! Почему так сложно было это сделать?!       Загрохотала небесная канонада, вскрикнули не ожидавшие такой резкой смены погоды гости на свадьбе, Изабелла заплакала и вжалась в шею шокированного обстоятельствами дяди. Усилившийся ветер начал беспощадно ломать цветы и закручивать пыль по кругу. Бруно стоял в центре всего этого безобразия вместе со своей разгневанной сестрой и ее женихом и понимал, что ничего не может сделать, он снова все испортил.       Начался ураган.

***

      Постаревшая Альма Мадригаль стояла напротив своего сына, который старался смотреть куда угодно, лишь бы не в ее сторону и тем более не прямо в глаза, Бруно казалось, что стоит ему только поднять взгляд, как все вокруг него рухнет. Она сегодня была сама не своя из-за неудавшейся церемонии, столько надежды и планов было вложено в юную Мирабель Мадригаль, как все исчезло, словно рассыпавшаяся дверь в маленьких ручках.       — Бруно, я хочу, чтобы ты использовал свой дар и посмотрел, что ждет нашу семью в будущем.       — Pero, mamá… — Бруно поднял глаза на Альму и вздрогнул, встретившись с непреклонным взглядом. — Está bien, mamá…