…
Вдох! -Папа приготовил мне на обед шоколадное печенье! Напротив нее, сидя на спине умирающей Большой Урсы, Янг игриво закатила глаза на вспышку Руби. Только печенье? Фырк! Да, точно. Зная свою сестру, она рылась в своем обеде в поисках спрятанного внутри десерта и игнорировала все самое необходимое ради приторной сладости. Дай ей пакет. Янг знала, что внутри она найдет сэндвич с яблоком или клубникой и бутылку воды или молока. Необходимые группы продуктов и все такое. Иногда Янг задумывалась, не является ли очарование ее сестры всего лишь маской. Трудно воспринимать невинность ее очаровательной сестры всерьез, когда она набрасывается на сладости сверху умирающего «Берингеля». Руби только оттолкнулась ногами, с наслаждением пожевав пепел, развевающийся в воздухе и покачивающийся в ее теле. Роза Полумесяца осталась в черепе монстра, свидетельствуя о ее силе. Толстые и впечатляющие, Берингели не были легкой добычей. Ублюдки принимали удары, двигались непредсказуемо, весили тонну и дробили валуны ради удовольствия. Руби, по определению, была девушкой пяти футов двух дюймов и весила меньше ста пятидесяти фунтов. Ее орудие весило вдвое больше ее самой, но при этом она двигалась с невероятной скоростью и ела с крошками печенья на щеках. Не то чтобы она была лучше, она была лишь немного массивнее своей сестры, ростом в пять футов восемь дюймов по сравнению со своей сестрой, старше ее на два года, и предпочитала использовать технику «кулак к лицу», а не слишком большой садовый инструмент, но, по крайней мере, она воздерживалась от напевания мелодии во время еды. Большую часть времени. Да? И опять же, когда она порылась в сумке и вытащила свой любимый кекс, то, чем ее баловал папа, делало мягким кого угодно. Посмотри на это! Он нарисовал на десерте улыбающуюся рожицу, добавив посыпки для ямочек. Неудивительно, что ее сестра вела себя так дружелюбно в дикой природе, окруженная мертвой растительностью и трупами Гримм. Кто мог винить ее за влияние отца? Особенно с теми маленькими штрихами, которые ее отец любил делать время от времени. Как сейчас. Записка, спрятанная под ее кексом. Классические кексы. Она ожидала чего-то пошлого. Может быть, каламбур или совет, например, всегда чистить зубы после еды. Конечно, он положил бы это под ее десерт. К счастью для нее, на этой липкой записке не было ничего, кроме грубо нарисованной рожицы. Ее сэндвич, с другой стороны, имел форму нарисованного кулака. Хех. Сэндвич с кастетами в придачу к ее еде. Два каламбура на победу. Янг сорвала малину. Она подглядывала за сестрой. Какой кладезь шуток лежал в сумке Руби, не имея такой любви к юмору, как у них, она была бы забыта. Какая жалость. Ну что ж. Янг усмехнулась, откусывая от кекса. Ее отец был одновременно ее героем и тем, кем она вдохновлялась не быть. Сердечный, мужественный и любящий в мире, кишащем монстрами, но при этом невежественный и тупой на все сто процентов. Как ему удалось привлечь не одну, а двух потрясающих спутниц жизни, она не переставала удивляться. Предполагаемое очарование ускользало от нее, но не от ее вздорной матери. Мисс «Слабые умирают, а сильные выживают» выбрала блондина, обожающего каламбуры. Не сказать, что ее старик не знал нескольких приемов, она научилась у него рукопашному бою, но ее мать умела сражаться. Мать Руби тоже. Обе их мамы умели надирать задницы. Рык! Две охотницы с разинутыми ртами моргнули, когда из леса выскочил еще один Берингель и бросился прямо на измазанное печеньем лицо Руби. Кулак откинулся назад, раздалось разъяренное рычание, и Гримм подпрыгнул в воздух, но был рассечен надвое изогнутой косой, прочертившей по его брюху. Один Гримм пустился наутек, но два черных туловища упали на землю. Лепестки роз рассыпались в честь его гибели, а на его пепельных останках сидела любительница клубники. Руби крутанула свое оружие, чтобы лезвие вонзилось в спину, и села на рукоятку, млея от вкуса сладостей, свернувшись калачиком. Янг фыркнула, глядя на это зрелище. -Переборщила, сильно? -Перебор? — спросила Руби с набитым ртом. -У меня? Я не та, кто разгуливает с огромным ножом для масла. Вот это перебор. Янг хмыкнула. Ее телескопический нож? Перебор? Не в ее жизни. Что с того, что одно из ее оружий напоминало оружие ее матери? Не ее вина, что ее оружие стреляло из кобуры, как ружье, или что стальное острие побеждало Руби в росте. Янг резко остановилась. Ладно, хорошо! Катана, переключающаяся между длинным мечом и укороченным клинком, — это уже слишком. В любом случае, это не имело значения. Рука и молот прикрывали ее спину. Она дорожила клинком, который ей помогла выковать мать, но в нем не было того восторга, который испытываешь, разбивая что-то костяшками пальцев или голыми руками. Раздробление костей или разрывание плоти перевешивало перерезание сухожилий или перерезание челюстей. По крайней мере, для нее это было так. Ее отец называл это генетическим. Ее мать называла это идиотизмом. Убийство было убийством. Кому какое дело до причин, но Рейвен каждый раз указывала на то, что клинок действует как продолжение ее руки и, таким образом, может нанести больший урон с большей площадью подвижности, чтобы защитить себя. В каком-то извращенном смысле именно так Рейвен Бранвен проявляла свою материнскую сторону. Поэтому она защищала сиреневый клинок, бессистемно размахивая им. -Это называется катана. -Помидор, картошка. Она хмыкнула. -Это помидор, томахто, гений. -… Теперь ты просто выдумываешь. Янг слишком сладко улыбнулась, скрывая мрачные мысли. -Неважно. Смотри! Миссия закончена. Пора отправляться домой. Обратно предстоит долгий путь на Быкоглаве. Их миссия — уничтожить нашествие Гримм. Простая по условиям и хорошо оплачиваемая. Недалеко от Аргуса, столицы портового типа в северном регионе Мистраля. Очаровательное, тихое место. Ничего особенного, кроме океана и дня рождения Непобедимого Чемпиона. Будучи торговым центром, у них мало охотников, отсюда и необходимость ехать так далеко от Патча. Возможно, было бы неплохо организовать поблизости Академию Охотников или хотя бы боевую школу, чтобы контролировать влияние Гримм. Не то чтобы кто-то из них учился в такой школе. Рейвен всегда называла эти раздутые школы пустой тратой времени, а Саммер не разрешала Руби отправляться в Сигнал одной. В итоге их матери обучили их боевому искусству и всему, что связано с истреблением Гримм, а значит, и с миссией. Отец учил их морали, или, как их называла Рейвен, бесполезным вещам, за исключением гигиены полости рта. Даже она не стала оспаривать это у Тая. Для солнечного шара он мог по прихоти стать темным. Нет смысла побеждать в драке, если ухмылка после нее выглядит хуже, чем у твоего противника, — вот единственный аргумент в пользу жемчужных зубов. В какой-то степени Янг была с ним согласна. В связи с этим возникал вопрос, зачем он сделал так много сладостей? Должно быть, садизм — черта его характера. Руби предсказуемо засуетилась. -Ой! Разве мы не можем остаться и осмотреть достопримечательности? Она задыхалась, пиная камень. -Что там можно увидеть? Там грязь и песок. Хочешь воды — сделай ванну. Это мы можем сделать и дома. -Но сегодня такой хороший день! На этот раз фырканье. Хороший день? Она имела в виду мрачный и унылый? Над головой тучи с нулевым шансом на солнечный свет. Черт! Если бы Янг не знала ничего лучше, мог бы пойти дождь. Пройдет несколько часов, и атмосфера будет напоминать темную и бурную ночь. Янг не давало покоя, что Руби только и мечтает о том, чтобы оказаться подальше от дома. Миссии в незнакомых странах должны пробудить в ней авантюриста, скрывающегося под покровом души. -Руби--? -Перестань быть занудой, Янг. Где твое чувство приключений? — Руби бросила вызов. Затем она хихикнула. -Если только ты не боишься темноты. Ночью лес может быть довольно страшным. Она надулась. Дразнящие глаза покраснели, и она пристально посмотрела на улыбающуюся крепышку пяти футов двух дюймов. Она знала, что сестра подначивает ее. Скрести ее сердце и т.д., но Оум, если это не сработает. Ладно! Неважно. Если Руби захочется прогуляться по лесу и осмотреть побережье этого портового города, то она может это сделать. Один день не повредит. Потом, когда она сочтет весь этот опыт скучным, унылым, занудным, Янг, как обычно, отчитает ее: -Я же тебе говорила. -Ладно. Будь по-твоему. Пойдем прогуляемся. — Янг раскрыла руки, выбросив их в сторону. -После вас, миледи. Руби высунула язык и спрыгнула с Розы Полумесяца. Она вытерла крошки с лица и с чувством удовлетворения направилась в сторону порта, и Янг не терпелось поскорее ткнуть ее в это лицо пальцем. Ее сестра двигалась быстро, потому что была ниже ростом, делая выпады вокруг оружия, которое по весу равнялось ее весу в металле и шестеренках. Затем она поспешно остановилась, повернулась на каблуках своих сапог и, случайно задев близлежащее дерево, махнула рукой в ее сторону. -Поторопись, тормоз! Янг ответила на ее требование, имитируя речь рукой, пока она беззвучно лепетала с перекошенным выражением лица. Руби зашипела и крутанулась на месте, снова ударившись о дерево. С одной из веток упал черный сгусток, но никто из них этого не заметил. Только на полпути Руби остановилась, чтобы сверить их свиток с картой. Тогда Янг увидела крошечный, пушистый предмет, ползущий по внутренней стороне толстовки Руби. Жучок. Безобидный. Гусеница — вот имя его. Должно быть, она забралась туда, когда ее сестра слишком часто стучала по дереву? По всем определениям этого слова, она была очаровательна. Янг была сторонницей того, что все жуки противные, но пух на маленькой гусенице вызывал у нее желание потрогать ее и погладить волоски. Должно быть щекотно, просто должно быть. По тому, как он медленно подползал к шее сестры, Руби могла обнаружить — вот-вот! Затаив дыхание, она устало смотрела, как малыш поднимается с нити и направляется к шее Руби. Так близко! Еще чуть-чуть! Еще несколько дюймов и…! Крик! Она тут же разразилась смехом, когда ее сестра неудержимо затрепетала от того, что ее шею щекочут десятки пушистых волосков. Руби не могла усидеть на месте, потирая затылок в поисках ощущения пальцев, которые давно уже упали на землю. Руби этого не замечала. Она извивалась, вращаясь в головокружительных кругах. Мурашки бегали по ее коже. Янг продолжала смеяться, но отвлеклась от своего веселья, чтобы подобрать с земли гусеницу, пока Руби случайно не наступила на нее, и оказалась совершенно права. Пушистая! Она, естественно, ухмыльнулась, когда сестра проверила свой плащ на наличие противного незваного гостя. Руби многого добилась и столь же многое сокрушила. От борьбы с чудовищами с острыми как бритва когтями до обезглавливания бегемотов и всего, что между ними, среди тварей с зубами, разрывающими плоть, она бросала вызов всем, и ни разу ее сестра не вскрикнула. Она боялась, рычала и даже кричала перед лицом опасности, никто не был бесстрашен, но крошечный жучок, ползающий по позвоночнику на ее шее, не издал ни одного вопля. Полагаю, это имело смысл, поскольку гусеницы издавна и много лет пожирали лепестки роз. Ух ты! Она повеселилась, теперь пора успокоить пугливую кошку. Она перешла на шаг. Поворот бедра. Раз, два, три, и она подпрыгнула перед Руби, покачивая шерстяной угрозой перед ее лицом. Помутневшие жемчужные белки приятно контрастировали с черной шерстью, и Янг выгнула спину вперед так, что мистер Пушистик оказался совсем близко от крошечного носа сестры. -Смотри сюда. Кто-то хочет извиниться. Под «успокоиться» она подразумевала «выйти из себя». Руби отпрыгнула назад, беспорядочно размахивая руками, и это было просто глазурью на торте. -Держи эту штуку подальше от меня! -Остынь, Руби, это всего лишь безобидная гусеница. Видишь? — Янг охала, снова помахивая пушистым насекомым перед лицом сестры. Руби тут же сделала два шага назад. -Ха! Ну и кто теперь испугался? -Заткнись! Тебя никто не спрашивал! Вой! Обе девушки мгновенно схватились за оружие. Спины были прижаты друг к другу, палец Янг зудел над спусковым крючком, а хватка Руби на ее косе усилилась. Ничто не предвещало беды, однако сквозь листву донесся еще один вой, на этот раз гораздо ближе. Руби нахмурилась. -Это похоже на беовульфа. -Это прозвучало близко. Беовульфы не воют, если не предупреждают своих приятелей. -Думаешь, они знают, что мы здесь? Янг опустила гусеницу на соседнюю ветку. -Либо это так, либо мы не единственные в этом лесу. Если это так, то нам лучше последовать за ними. Возможно, это гражданские, которые влипли по уши. Никому из них это не понравилось, поэтому Руби закрыла и зарядила свою снайперку и помчалась прочь, рассыпая по земле лепестки роз. Янг закатила глаза, подобрала один и предложила его мистеру Фаззи, прежде чем побежать за ней. Руби повезло, что ее подобие оставляло за собой след из лепестков роз, иначе она не смогла бы ее преследовать. Как по следам хлебных крошек. Раздался третий вой, и ее уши уловили звук столкновения металла с костями. Вопрос о том, участвует ли ее сестра в бою, был решен, когда она заметила тупицу, спрятавшуюся за валуном и зачарованно выглядывающую из-за края. Полумесяц лежал, забытый на боку. Янг ненадолго остановилась. Она моргнула в оцепенении. Судя по фоновым звукам, поблизости находились беовульфы, с которыми кто-то сражался, но если не ее сестра, то кто? К валуну присоединилось второе тело, и, заглянув за острый край, она увидела светловолосого парня, сражающегося с Гримм. Прежде чем она успела рассмотреть его лицо, на его щит прыгнул беовульф и повис по бокам, но он ударил чудовище ножом в пасть. Это убило зверя, но свалило его и без того неповоротливый вес. Он едва не получил обугливание в грудь от несущегося на скорости Гримма, лишь едва избежав удара когтями. Парень был занят тем, что пытался вытащить свой клинок из пасти Гримма, прежде чем тот успел начать контратаку. Янг зашипела при виде новых беовульфов. Если бы только он бросил щит, а не стал потрошить внутренности Гримма, он мог бы отсечь ему голову и не беспокоиться о том, чтобы вытащить клинок из его живота. Его встречали беовульфы всех размеров. От маленьких до альф и некоторых между ними, у него было много работы, но он все равно пытался освободить свой клинок, в конце концов отпихнув тело мертвого Гримма от своего меча. В открывшееся отверстие ворвался еще один Гримм. Он зарычал, вытаскивая свой длинный меч, который вывернул его тело под неудобным углом. Это не оставило ему иного выбора, кроме как столкнуться с чудовищем лоб в лоб между его щитом и ним. Не лучший из вариантов, поскольку он рванулся вперед, вместо того чтобы отмахнуться от Гримма. Напрасная трата сил. Нет смысла играть в захват. Лучше дезориентировать страшного монстра, чем сражаться с ним в дуэли. Тогда он сменил направление боя и уперся ногами в землю, прижав оружие к груди. Прошло несколько секунд, треть, затем он крутанулся и позволил импульсу беовульфа погнать его вперед, а сам нанес удар в боковую часть тела Гримма и разрубил его надвое. Янг подняла брови, наблюдая за этим движением. Рискованно. Ненужно. Это сработало, но такая рубка отняла слишком много энергии для одного Гримма. Отлично. Что теперь? Теперь он был просто слабым и уставшим, с разбитым о какое-то дерево щитом. Только их становилось все больше. Если она заметила его затрудненное дыхание, значит, и они тоже. По крайней мере, на этот раз он держал меч обеими руками, не было смысла размахивать мечом одной рукой просто для вида, не в бою на жизнь и смерть. Он удивил ее — удивил их обеих — тем, что двинулся первым. Он сразу взялся за щит, но не сводил глаз с приближающейся стаи. Когда один прыгнул, он подсек его в воздухе, а затем сделал маневр переката, чтобы покрыть расстояние и увернуться от следующего Гримм, которому повезло. Прием сработал, ему не хватало такта, но он сработал. В итоге он успел схватить свой щит, чтобы ударить в челюсть еще одного беовульфа, крутанулся и повернулся, чтобы Гримм рухнул на землю, а его меч нанес удар в спину. Янг хмыкнула, глядя на эту сцену. Не плохо, не отлично, но и не ужасно. Кто бы ни был этот охотник, ему не хватало изящества, он был не самым грациозным бойцом, очень грубым по краям, но меч и щит держал с некоторым опытом. Парень также был высоким. Выше, чем она или Руби, с неухоженными, выбеленными солнцем волосами и непринужденным видом. Что бросалось в глаза, помимо его неубедительных навыков владения мечом, так это кроличья толстовка, которую он надел, сражаясь со стаей беовульфов. Кто носил такое, сражаясь с Гриммом? А еще лучше! Кто носил такое на людях? Ирония судьбы заключалась в том, что стая беовульфов окружила одинокого кролика. Тем не менее, эти темно-синие глаза кого-то ей напомнили. -Он похож на Папу. Руби моргнула. Она отвернулась от действия, чтобы дать ей возможность осознать сказанное. В ее голосе прозвучала сладость жимолости. -Конечно, ты так думаешь. Янг, подражая сестре, ухватилась за валун, пока он не треснул. -И что это значит?! Руби обменялась с сестрой довольно редким озорным взглядом. -У тебя комплекс отца. Она покраснела. -Нет! Руби не поверила ей. Ни единого шанса на снежный ком в пылающей Праховой шахте. Вместо этого она сосредоточила свое внимание на драке внизу. Она зачарованно наблюдала, как щенок бросился в воздух, где его клинок был направлен вверх. Не слишком умный поступок, но его туннельное зрение оставило его незащищенным для всех остальных существ. -Думаю, ему нужна наша помощь. Его спина полностью открыта. Доказывая правоту Руби, его меч глубоко вонзился в грудную клетку молодого беовульфа, и тварь опустилась на металл. В некотором роде чистое убийство. Второй беовульф воспользовался смертью своего союзника, впившись в его спину сзади острыми когтями. Другой зарычал и сделал выпад вперед, чтобы нырнуть и обхватить челюстями его ногу. Зубы пронзили одежду. Он застонал и с силой заслонил третьего от удара огромного черепа в плечо краем щита. Затем он ударил острием коронки того, что обвился вокруг его лодыжки, глубоко вгрызаясь в землю от перенапряжения. И Руби, и Янг вздрогнули. Плохой ход. Слишком много энергии! Недостаточно ограничений. Все эти ненужные движения и толчки привели к тому, что его клинок увяз в земле. Надо было рассечь дыхательные пути из стороны в сторону, а не лоботомировать его. Теперь ему оставалось выковырять меч и надеяться, что никто из Гримм не воспользуется его затруднительным положением. Один так и сделал, укусив его за плечо из слепой зоны. Другие вскоре бросились вперед, чтобы помочь своему собрату-хищнику. Оставалось убить еще пять Гримм. -… Янг? Янг не обращала внимания на Руби, видя все в замедленной съемке. Ее палец лежал на спусковом крючке, но наставления матери не позволяли ей стрелять. Сильные выживают, а слабые умирают. Если этот парень умрет от когтей нескольких голодных беовульфов из-за своей неуклюжести, то он это заслужил. Глупые действия приводили к смертельным исходам. Кроме того, может быть, ему не нужна была их помощь? Аура защитит его. Как только ему удастся убить еще нескольких, остальные разбегутся. Верно? Верно! Его плечи провисли от дополнительного веса, но он все еще боролся, чтобы освободить меч и сражаться. Кровь струйкой стекала по губам, челюсти сжались вокруг его плеча. Зубы вонзились глубже. Он вздрогнул. Затем блондин нанес удар головой в бок Гримму, не сдаваясь перед невозможными трудностями с мужеством, которое он внушал себе перед лицом противника. Щелк! Катана вылетела из кобуры и столкнулась с летящим в воздухе Гриммом. Удар изменил атмосферу битвы, и Янг бросилась вперед. Она выхватила свое оружие и точно разрубила Гримма на две части, свалив дерево, в которое он врезался. Кора отлетела вниз, разбрасывая пыль по полю боя, когда снайперская пуля попала в Беовульфа, пробив ему плечо. Импульс калиберной пули отбросил его тело на землю и дал ему возможность понаблюдать за их работой. Янг двигалась как огонь, непредсказуемый и вечно пылающий. Каждый ее удар имел вес. Каждый удар был направлен на то, чтобы убить, а не разорвать или сделать что-то основное. С вершины валуна Руби выслеживала свою жертву, как ястреб, прицеливаясь и стреляя быстрыми очередями. Она не убивала с первого удара, предпочитая удары по телу, которые замедляли цель настолько, что она могла нанести завершающий удар. Они обе прекрасно контрастировали друг с другом — параллели, но жизненно взаимные. Он наблюдал с земли, как Янг нанесла костедробящий апперкот в челюсть альфы. Он взлетел вверх, но был сбит пронзительным снарядом Руби. Прямо в груди, в месте, где раньше билось сердце, зияла дыра. Янг продолжила атаку, схватив заднюю лапу Гримма и швырнув ее в другого, раздробив их вместе с дополнительным выстрелом из дробовика. Руби продолжала стрелять, прикрывая ее. Пока на объектив не попала хотя бы тень и капелька слюны. Серебристые глаза вспыхнули. Быстро подняв голову, Руби столкнулась лицом к лицу с Зетой Беовульфом, по крайней мере, вдвое крупнее альфы. Он рычал, издавая дурной запах, обнаружив ее местонахождение по внутреннему конфликту о том, стоит ли помогать этому парню. Морда прижалась к крошечному носу. Она слабо ухмыльнулась и пробормотала «привет». Багровый сузился. Костяная лапа поднялась, и Руби уклонилась в сторону. Зета Беовульф топтал ее винтовку, гораздо более плотную, чем могла выдержать ее рама. Она уклонилась от удара когтями в спину, избежав более смелой атаки, которая разбросала повсюду пыль и камни. Поднявшись на ноги, Руби зарычала и подняла кулаки. Она внутренне нахмурилась. Ее навыки рукопашника были не самыми лучшими. У нее не получалось хрустеть. Они просто звенели. Не хрустели. Никогда не хрустят. Ее подобие давало ей преимущество в скорости над противником. Как и сейчас, Беовульф пытался снести ее голову с плеч, но она присела, а затем увеличила скорость, чтобы нанести шквал ударов в челюсть зверя. Пау! Удар! Джеб! Они нанесли некоторый урон — но эта внушительная версия Беовульфа с легкостью отражала удары. Если бы она сражалась с молодняком или даже с альфой, все было бы иначе. Рык! Руби пискнула и пригнулась, избежав второго удара когтями. Затем она начала повторять свои действия, но продвинутый возраст Гримма пошел ей на пользу. Ее кулак выстрелил вперед, но не в костлявую структуру, а внутрь его открытой пасти. Аура защитила ее конечность от разрыва, когда он вцепился в нее, но она изо всех сил пыталась освободить руку из пут острых зубов и внушительного укуса. Зубы постепенно впивались в ее кожу, пробивая барьер ауры, как кровь касается слоновой кости. Она хрипела, била тупого Гримма по глазам, но ничего не помогало, и зубы теперь пронзали ее кожу. Когти начали приближаться с обеих сторон, их намерение было направлено на ее открытую грудь. Тогда она приготовилась создать торнадо из лепестков роз, чтобы изменить направление. Но тут меч резко рассек шею Гримма. Руби сделала паузу, когда голова Гримма внезапно оторвалась, все еще прикрепленная к ее руке как щит. Она начала растворяться. Оказавшись в тупике, она посмотрела вперед и увидела, что ее спасителем оказался парень, которого они спасли на вершине погибающего под Гриммами. Он выглядел хуже, чем она, тяжело дышал, его плечо и лодыжка были повреждены. Только одна рука держала его меч, а большая часть веса была перенесена на левую ногу. Его щит служил противовесом для поддержания равновесия на правой стороне, а затем он ухмыльнулся ей. -Ты в порядке? Руби не успела и слова сказать, как другой альфа-беовульф схватил его сбоку и повалил на грязь. Он покатился. Он напал. Он остановился. Он атаковал. Челюсти нацелились на его лицо, а он в ответ поднял меч вверх, чтобы он служил ему щитом. Они боролись, придавив его к полу. Острые клыки сжались вокруг его клинка, одна из лап настойчиво давила на поврежденное плечо. Его борьба сопровождалась лишь тем, что он стискивал зубы от того, как Беовульф впивался когтями в его раны. Конфликт продолжался. Медленно, но верно, он подбирался все ближе, когда силы начали его подводить. Когда он почувствовал его рычащее дыхание на своей щеке, он торжественно вздохнул. Бах! Гримм отлетел в сторону, получив удар в упор кулаком из дробовика. Этого было недостаточно, чтобы убить Гримма, только сбить его с ног. Руби решила эту проблему: она достала косу и резко рванула вперед, рассекая брюхо Гримма каскадом танцующих в воздухе лепестков роз. Два куска массы упали в грязь, но она проигнорировала все это, грациозно приземлившись на землю и помахав рукой замершему человеку. Почему-то сверкающие лепестки роз встревожили его больше, чем веселая девушка и два куска разлагающегося Гримма. Он повернулся, услышав приглушенный смех. -Видишь? Что я тебе говорила? Переборщила. Руби скорчила гримасу. Он лишь склонил голову набок. -Э? Янг обменялась взглядом с парнем. Тот уставился в ответ. Где-то на заднем плане Руби ликовала, и все было хорошо в этом беспорядочном мире. -Не самый лучший боец, да? — Янг хмыкнула и подняла его с земли. Она усмехнулась. -Итак, чью задницу мы имеем удовольствие спасать? Смахнув с себя пыль, он протянул руку со своей запатентованной улыбкой «Друзья — это просто незнакомцы, с которыми вы еще не знакомы». -Эй! Парень, прикрепленный к той заднице, которую ты спасла, это Жон Арк. Спасибо, я у вас обеих в долгу. Честь Арка. Янг схватила его за руку и ожидала, что он уставится на ее грудь, но он удивил ее, лишь встретившись с ней глазами. О? Интересно. -Меня зовут Ян Сяо Лонг, но зови меня Янг. Руби схватила его за другую руку, потянув его в противоположную сторону от пожатия. Перепутанные конечности? Для нее это не проблема. -А меня зовут Руби Роуз! Но просто Руби — это нормально. Мы же сестры. -Хорошо, Янг. — Жон хихикнул. -Просто Руби. Ха! Янг присоединилась к веселью Жона, пока Руби стонала на заднем плане. Теперь спасение этого парня стоило того. Любой, кто мог так шутить, всегда был для нее плюсом. Дразнить Руби было лишь бонусом. -Ты хуже всех! — пожаловалась Руби. -Прости, прости! Я не смог удержаться. — извинился Жон, потирая свои локоны. Руби скрестила руки, хмыкнув, но сбросила напряжение, когда он поморщился от разгибания плеча. -Ты в порядке? -Я в порядке. — Жон болезненно усмехнулся. -Мне просто нужно присесть и подождать, пока моя аура залечит раны. Он переместился к валуну и положил свое оружие и щит. Она сосредоточилась на вооружении, пока он потирал свои болячки. -Могу я их посмотреть? -Конечно. Руби взяла оружие и стала возиться с ним по своему желанию, оставив Янг беседовать с их спутником. Присоединившись к нему, она закинула ногу на ногу и фыркнула на логотип зайчика на толстовке. Придурок. -Ну, как дела? — спросила Янг. -Как ты оказался так далеко в лесу? Никто не имеет таких проблем с ориентацией. Он указал в сторону Аргуса. -Семейная встреча. Одна из моих сестер живет здесь. — Его осенила идея. -Эй? Не хочешь зайти к нам на ужин? Это меньшее, что я могу сделать. — Жон потер шею и покраснел. -Это вроде как причина, по которой я застрял в лесу. Я искал травы, чтобы добавить в рагу. Придирчивые едоки, знаешь ли. Янг сделала паузу. Ужин? У его сестры? Во время семейной встречи? Она была склонна отказаться. Не потому, что она была наполовину сыта, Руби и она любили еду, но семья казалась ему чем-то значимым. Никто просто так не приходит в кишащий Гримм лес. Вмешиваться в это казалось неправильным, и все же его глаза засветились улыбкой. Он хотел, чтобы они были там. Она хотела быть там. Каким бы странным это ни казалось, она жаждала этого. Разочарование в невежественном болване загнало эту потребность в канаву. Она пожала плечами. -Я могу поесть. Его улыбка растянулась. Каким-то образом его сияние ослепило ее. О? Подождите. Нет. Это его снежная аура обрабатывала раны на плече и лодыжке. Даже выдержав столько ударов и напрягая свое тело, он сохранил такие высокие резервы? А? Может, он был бы в порядке против всех этих беовульфов? Творчество и техника ничего не значили, когда меч вонзался глубоко в брюхо Гримма. Большинство гримм так и не узнали, что такое уклонение. Охотникам же, напротив, требовалось больше изящества в бою. Говоря об изяществе, Янг обратила внимание на то, как ее сестра размахивает длинным мечом. Слишком быстро. Не хватает противовеса. Руби повернула тело и одним ударом вогнала нержавеющую сталь в ствол дерева. Теперь настала очередь того, как ей его вытащить. Его клинок не растягивался, как ее катана. Он не был слишком длинным и не требовал обрезки кромки — это слова Руби, а не ее, поэтому ее сестра с удовольствием размахивала большим мечом. Разница в росте не могла быть более очевидной. Телосложение Руби не позволяло ей долго держать меч, не то что Полумесяц Розы, который выгибался определенным образом, так что импульс работал на нее, а не наоборот. Когда она достаточно глубоко врезалась в кору, чтобы потом его нельзя было вытащить, Янг ухмыльнулась. С другой стороны, телосложение Жона позволяло ему размахивать своим оружием как угодно. Высокий рост плюс большой запас ауры и худоба, если судить по его фигуре, означали, что он не только размахивал клинком в свое удовольствие, но и делал это одной рукой, а другой держал щит. Руби всегда носила свою косу в футляре или опирала острие полумесяц на землю, но никогда не поднимала ее на плечи. Сила верхней части тела, имя тебе не Руби Роуз. А? Разные телосложения, разные бойцы, и оба придурки. -Отлично! Мы всегда готовили слишком много еды, так что лишние рты — это прекрасно. — Жон остановился и оглядел землю. -Э, но не могли бы вы уделить мне секунду. Я так и не закончил собирать травы. Он умчался прочь, а Янг покачала головой. Ну и ну. Ей ничего не оставалось делать, как наблюдать за тем, как ее сестра пытается вытащить его оружие из дерева, упираясь ногой в старый дуб. Забавно наблюдать. Все это привело к тому, что через несколько минут она прибегла к использованию его щита в качестве рычага, чтобы выбить его. Если бы только ее сестра понимала, что, подпилив дерево достаточно глубоко под таким углом вниз, она, по сути, заставила пораженную половину давить вниз, чтобы компенсировать потерянный вес. Опять же, все упиралось в силу верхней части тела, ну, и в тактику. Махать мечом было не то же самое, что махать косой. Каждое оружие было принципиально иным. Каждое оружие требовало уникального прикосновения, а Рубс не хватало мастерства фехтования, чтобы размахивать широким мечом. Придурок. Она оттолкнулась ногами и встала, зажав рот рукой. -Взгляни-ка на это, Руби. Ты хотела путешествовать? Желание исполнено. Руби прекратила попытки освободить свое оружие. -А? Пфф! -Ты что, не слушала, дурочка? Жон пригласил нас на ужин к своей сестре. Ну, знаешь, за то, что мы спасли ему жизнь и прочее барахло. Бла-бла-бла, это бесплатная еда. — Янг бросила взгляд через плечо, чтобы посмотреть, как он шарит вокруг в поисках различной зелени. -Ты хотела осмотреть достопримечательности. Ну, вот, пожалуйста. Ужин у местного жителя. Звучит заманчиво. -Правда? А что в меню? Она лениво пожала плечами. Но Жон прибежал обратно с целым набором растительности в руках: корни, ягоды, грибы и прочая полезная зелень. Настоящий падальщик, но у ее отца был сад специй на заднем дворе, так что да. Неважно. Грязь покрывала его руки, крапинки разрисовывали лицо. Клочья его толстовки все еще хранили еще не высохшую кровь, и он хромал на одну ногу. Впечатляющие резервы ауры или нет, но обширные повреждения требуют сознательного времени для заживления. Янг сделала реверанс. -Веди, Арк. Он закатил глаза и пошел по дороге, но не раньше, чем достал свой меч из ствола дерева одним движением руки. Руби вытаращилась. Янг захихикала. Похлопав ее по спине, она подтолкнула сестру следовать за хозяином. Когда та надулась, скрестила руки и в порыве ярости схватила Полумесяц Розы, Янг нарочно положила руку на ее пылающую голову. -Все в порядке, Рубс. То, чего тебе не хватает в силе, ты с лихвой компенсируешь скоростью. Поверь мне. Разница есть. -Хамф! Все вы, блондины, одинаковые! Мясоголовые! -Эй! — Воскликнул Жон. -Я обижаюсь на это. Видишь это? Овощи. Не только мясо. Янг нахмурилась. -Но ведь там будет мясо, верно? Он насмехался. -Конечно, там будет мясо. Еда без белка — это вообще не еда. Это же специи. Какой смысл, если это невкусно? Она ухмыльнулась. -Хорошо, хорошо. Ты заставил меня на секунду забеспокоиться. -Мясноголовые. Жон почувствовал замкнутость Руби — наличие семи сестер заставляло брата быть начеку — и последовал ее медленному шагу. Быстрый взгляд через плечо показал сжатие в районе ее бедра. Судя по тому, как она высунула язык после убийства Гримма, Жон решил, что она в некотором роде любительница оружия. -Расскажи мне о своем оружии, Руби. Выглядит сложным. — Жон помахал мечом. -Я сам больше люблю классику. Кроцеа Морс, к вашим услугам. Он тычет, тычет, и получается приличное пресс-папье. Янг предвидела, как засветились глаза Руби. Но чего она не предвидела, так это его внимания к беспокойству сестры. Он проанализировал ситуацию, выбрал тему, которую она обожала, и предложил свое оружие в качестве ледокола, при этом ухмыляясь, как дурак. Спокойный. Вдумчивый. А лучше всего — добрый. Он кивал, пока ее сестра объясняла внутреннее устройство своего огромного садового инструмента, интересовался возможностями трансформации и даже скромно продемонстрировал ей функцию своего щита, позволяющую перекидывать его из щита в ножны. Почему такое проявление невинной привязанности взволновало ее? Заставило ее автоматически усмехнуться? Почему ее так тянуло к нему? Внешне Янг насмехалась, а внутри боролась со своими бушующими, сложными и откровенно странными эмоциями. Она только что познакомилась с ним, но каждый его оживленный жест приковывал ее внимание. Странно, но в совершенно ином масштабе, естественное влечение струилось каплями тепла, тепла, которое требовало внимания иного рода. Одна. В одиночестве. В комнате, прислонившись спиной к горе подушек и пальцами с собственными мыслями. Она изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Сейчас было не время предаваться самокопанию. Анализ экземпляра, вызывающего такие чувства, мог бы помочь, но никаких бесплатных шоу! Поэтому она изучила его до синяка на щеке. Жон Арк, по определению Ян Сяо Лонг, был безобидным. Он мог сражаться и держать себя в руках, но по сравнению с Руби и ею разница была очевидна. Была большая вероятность, что он мог погибнуть, если бы они не спасли его шкуру. И все же, несмотря на формальности, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Волнение бурлило в ее душе, и в душе Руби тоже. Что-то в нем, может быть, его мягкая улыбка, жизнерадостное присутствие, способность открыть им свое сердце и дом, или его дразнящий характер поддерживали ее возбуждение. Не отпускало. Каким-то образом он напоминал ей о Патче, единственном месте в этой пустынной жизни, где она чувствовала себя защищенной. Странно, она знала, но Янг дорожила этим редким ощущением. Он заставлял ее прижиматься к нему при любой возможности. Каждое слово, идиотское или доброжелательное, приковывало ее внимание. То, как он никогда не опускал взгляд, не смотрел на ее выпирающую грудь или пышные изгибы, забавляло и дразнило ее. Скромность? Трудно сказать. Вызов? Сто десять процентов! К концу дня он подглядывал, хотя бы для того, чтобы почесать ее самолюбие и тот растущий зуд, к которому ей не разрешалось прикасаться.…
Семья Арков, по их скромному мнению, была эксцентричной, с примесью чего-то такого и буйной. Ни в одной комнате не было тихо. На каждом углу можно было увидеть копну светлых волос или зубастую ухмылку. Тепло — это слово, пожалуй, единственный способ описать дом, ничего, кроме нежных чувств и добродушного характера. С той минуты, как они переступили порог дома, после того как их завалили множеством шумных вопросов, они быстро поняли, что он не является кормильцем в доме. Матриарх и патриарх без труда контролировали эту роль. Жон следил за младшими, готовил и убирал. Борьба стояла на втором месте: он следил за тем, чтобы платье его младшей сестры было правильно надето, смывал краску с пальцев ног — все это было очень по-хозяйски, что напоминало ей о роли отца в их семье. Что их удивило, так это его нежелание показывать свои раны. Жон никогда не рассказывал своей семье о жестоком нападении, отбросив в сторону свою толстовку, прежде чем сделать один шаг в дом, и предварительно заставив их замолчать. Он лгал им. Обманывал их счастливые взгляды. Сказал им, что нашел Руби и ее в лесу, путешественников, направлявшихся в Патч, и пригласил их на ужин. В первую очередь он изобразил для них храбрость. Янг понимала. Они оба понимали. Не каждый мог вынести грязную правду, но не напрячься и не застонать, когда одна из младших сестер запрыгнула ему на плечи, впечатлило даже ее. Дополнительный вес на поврежденную лодыжку? Ай! Но он все равно продолжал идти вперед, казался более стойким, чем они сначала думали. Трудно поверить, что всего час назад этот парень чуть не постучался в дверь Смерти. Для лапши он был удивительно живуч. Если он пожелал сохранить в тайне свой околосмертный опыт, то ни одна из сторон не захотела рассказывать об этих ужасных событиях и уважала его решение. Пока остальные Арки ворковали над Руби, демонстрирующей эффективность своей косы, Янг ускользнула и наблюдала за его работой со стороны входа в кухню. Его руки игриво скрестились вместе, балансируя на одной ноге. Тупица пританцовывал во время готовки, нарезая овощи и насвистывая мелодию на несколько децибел. Откуда он знал, какие ягоды и растительность съедобны, а какие нет, она не понимала. Время от времени Жон переставлял ногу или руку, чтобы уменьшить нанесенный ущерб, но все это не стирало с его лица беззаботную ухмылку. Ну и дурень. -Надеюсь, ты голодна. О-о. Поймана с поличным. Янг обязательно вдохнула аромат, прежде чем зайти внутрь и заглянуть в кастрюлю. Мммм! Пахло восхитительно. Она не успела сделать и нескольких шагов, как перед ее лицом появился половник, из которого капал сок того, что он варил внутри. -Стоп, смотри, куда направляешь. — Янг подняла руки вверх, усмехаясь. -Я пришла с миром. -Кыш. — Предупредил Жон. -Вон из кухни. Ты можешь подождать, как все остальные. Ее дьявольская сторона проявилась из-за того, что ей отказали во вторжении. Янг погрузилась в свой кружок, только чтобы обнаружить, что черпак частично заполнен соусом, но не для еды. Нет. Это рагу из аппетитной вкуснятины висело рядом с ее нарядом, обещая пятна, для удаления которых потребуется несколько стирок. Ничего подобного. Она медленно отступила назад, подняв руки вверх, но ухмылка все еще присутствовала. -Давай не будем делать ничего необдуманного сейчас. — Жон медленно наклонил половник. -Ладно, ладно, ты выиграл. Я ухожу. Я ухожу. Убить Гримма? Не проблема. Кровь этого монстра испарилась вместе с трупом. Рагу, приготовленное с различными специями и приправами? Да, нет. Пахнущая еда — не проблема. Поэтому она повернулась на пятках и пошла спасать свою сестру, у которой было несколько сестер Арк, потянувшихся к ее оружию, но ее глаза задержались, когда он возобновил свист. Для парня, которого спасла она, он проявил удивительную смелость, и не только на кухне, но и дома. -Янг, помоги! Она засмеялась и помогла сестре. Через полчаса подали еду, и Янг с удовольствием проглотила каждый кусочек. Ужин удался на славу. На вкус все было как домашняя еда. Чувствовалось, что это семейный ужин. Руби понравилось. Ей тоже. Что во многом работало против нее — она скучала по семейным ужинам. Янг не могла вспомнить, когда они в последний раз сидели все вместе и ужинали. Тем более, когда все сидели за столом. Чаще всего за столом сидели они втроем, к ним присоединялись Саммер или Рейвен, если они возвращались с задания. Иногда и дядя Кроу, но это уже было не важно. Янг закончила трапезу и вышла на улицу, недоуменно схватившись за живот. Это червеобразное ощущение продолжало расти. Странное. Теплое. Ее кровоток усилился до одиннадцати. Она знала, что это связано с его стряпней. Зависть была чуждой эмоцией для Истребительницы Гриммов, но мысли о зависти никак не хотели оставлять ее в покое. При желании она могла бы сосчитать, сколько раз ее семья ужинала за столом. На пальцах одной руки. Она насмехалась и пинала ногами грязь. Когда дело дошло до ухода, у нее заболело в груди. Чувство неловкости еще не покинуло ее, наоборот, усилилось. Поэтому она решила удовлетворить давнее желание сестры и потащить ее на пляж, чтобы она прошлась босыми ногами по песку, предупредив своего возмутителя спокойствия, что вернется позже. Может быть, время, проведенное на песке, прояснит ее голову. Не повезло. Ситуация только ухудшалась. Каждый шаг в сторону от резиденции Арк причинял боль. Как удар в живот. Рычание! Хватит! Янг плюхнулась прямо на крупнозернистую землю и стала ломать голову в поисках ответа, пока Руби каталась по песку. Тупые чувства! Почему? Почему, почему, почему? Почему ее тянет к нему? А? Что? Она дергала себя за волосы, требуя ответа от своего мозжечка. В итоге она лишь заработала себе сильную головную боль. Она вздохнула. -Ладно, давай рассуждать рационально, Янг. Что вообще есть у мистера Высокого, Светловолосого и Рассеянного? Думай. Думай!» Она скрестила ноги и положила челюсть на ладонь, вглядываясь в мутный океан. Яростная вода почти не утихомиривала ее внутреннее смятение, действуя как бушующий шторм. Так что же было у Жона Арка в отделе глупостей? Высокий рост и большой запас ауры? Определенно плюс. Умел приготовить бомбическую еду. Она не знала, как мужчины, но путь к ее сердцу — это все, что хорошо приготовлено. В какой-то степени умел драться. Так что не совсем бесполезный. Веселый. Отлично ладит с детьми — нет! Янг поспешно покачала головой. Нет, нет! Ни единого шанса, черт возьми. Нет. Она откинула голову назад и ворчала на весь воздух. Прах, черт побери! Ян Сяо Лонг хотела этого придурка, очень хотела, и это пугало ее до смерти. Потому что ее эмоции не имели ни малейшего смысла. Не имели. Зарычав, она встала и потянулась за своим свитком. Эмоции, особенно отчужденные, были неизведанной территорией. Был только один человек, к которому она могла обратиться, чтобы разобраться в этом беспорядке, — тот, кто вывел формулу перспективы всего и вся. Тот, кто отбросил эмоции, кроме самых необходимых, таких как гнев или восторг, и выжил. Рейвен Бранвен взяла трубку на четвертом гудке. -Янг? Чем обязана этому звонку? Тебя беспокоит задание? Любой гражданский или человек, не связанный с ее семьей, мог бы принять этот вопрос за беспокойство. Ее мать насмехалась над такими банальными эмоциями. Рейвен просто спросила, не ослабла ли она. Нет, не ослабла. Янг знала, что лучше не ходить вокруг да около. -Нет, мы закончили миссию несколько часов назад. Я звоню по другому поводу. — Янг вздохнула, прежде чем перейти к теме в быстром темпе. -Как ты влюбилась в отца? Я имею в виду, я знаю, что это ни с того ни с сего, и он придурок и…? -Кто это? -… Я первая спросила. Рейвен открыто ухмыльнулась и откинулась на спинку стула, на котором сидела. -Его резервы ауры. Его рост. Мускулы. Впечатляющие генетические черты в целом. Янг нахмурилась. Ничего из этого не звучало эмоционально. Чисто физически. -Так ты не любишь отца? Ее мать закатила глаза. -Мы живем в жестоком мире, Янг, где…! -Да, да, да. — Передразнил Янг. -Там, где сильные выживают, а слабые давят маргаритки. Я слышала это миллион раз. Но ты хочешь сказать, что сошлась с отцом только из-за его физических качеств? Больше ничего? -Частично. Я выбрала мужчину, который любит детей. Прах знает, почему он это делает, но это имело значение. — Рейвен частично раздвинула губы. -Это означало, что он ценил ваши жизни. Идея бросить вас была самой далекой от его мыслей. Это звучало лучше. Теперь встал более важный вопрос. -Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять, что отец — тот самый? Год? Два? -Несколько дней. -Несколько дней?! — Янг поперхнулась. -Стоп! Стоп! Прах! Не слишком ли это, ну, я не знаю, быстро, чтобы наброситься на парня? Что случилось со свиданиями? Ни малейшего румянца, только суженные глаза и искривленные губы. -Мы живем в опасном мире, Янг. Идеи любви уже давно заброшены. Мы живем за счет инстинкта выживания, а не любви. Я нашла парня, который будет заботиться о тебе и воспитывать тебя. Тай, твой отец, был тем, кого мы с Саммер считали находкой. Свидания были бы пустой тратой времени. Дальше все пошло по нарастающей. Все это не помогало. Янг провела рукой по волосам. -Я все еще не понимаю, почему я так себя чувствую? Я только что познакомилась с парнем. Сегодня! -Вы случайно не подрались перед встречей с ним? Приподнятая бровь. -Э-э, да, и что? -Ты слышала о материнских часах? — Янг покачала головой. Ее мать щелкнула зубами. -Неудивительно. Твой отец пропустил бы этот урок. Короче говоря, ты из тех, кого подростки называют «вспыльчивыми». Когда ты оказываешься в ситуации жизни и смерти, после того, как ты выживаешь, у тебя появляется желание завести потомство. И когда рядом с тобой есть подходящая пара… Я уверена, ты сможешь заполнить пробелы. -Нет. Нет! Нет. Это не имеет смысла. Должно быть что-то еще. Я и раньше дралась с другими парнями и никогда не хотела сразу же после этого наброситься на их кости. — Янг отрицала сквозь зубы. -И единственным, кто был в опасности, был он. Рэйвен ухмыльнулась. -Твое тело хочет того, чего хочет. Те другие парни, пфф! Твое тело не хотело их, но оно хочет этого… -Жон. -Жон, дружище. Она спряталась за своими солнечными волосами. -Это так неправильно. Ее мать взяла подобающий ей материнский тон. Резкий, прямой и вдумчивый. -Знаешь ли ты, что в мире насекомых самка — королева, и королева выбирает себе пару, чаще всего не одну. А самцы отвечают за заботу о потомстве. -… К чему ты клонишь? -Я учила тебя сражаться, дочка. Как выживать, как побеждать. Но я не воспитывала тебя. Этим занимался твой отец. Он одарил вас, девочки, добротой и любовью, чего так не хватает в нашем мире. Если ты найдешь мужчину, который сможет предложить это тебе и твоим малышам, значит, ты сорвала джек-пот. Она надулась. -Но Жон — болван. Ее мать захихикала. -Звучит прямо как твой отец. -Нет. Помоги. Она прекратила смеяться, чтобы ухмыльнуться. -Ты и твоя сестра похожи больше, чем ты думаешь. Можешь ли ты искренне верить, что ты подходишь для домашней жизни? Ты авантюристка, а не домашняя хозяйка. Я не сомневаюсь, что ты будешь заботиться о своем будущем потомстве, но сидеть дома целыми днями и смотреть на них? Ты боец, а не хозяйка. — Рейвен разделила редкую улыбку со своей дочерью. -Выбери себе пару, которая будет заботиться о твоем потомстве. Таких найти труднее, чем ты думаешь. Нам с Саммер повезло. И, прямо скажем, мы не оставили твоему отцу выбора. Принять «нет» в качестве ответа — это не вариант. Для него, во всяком случае. Янг зеркально улыбнулась сквозь челку, только ей не хватало такта. -Знаешь, я никогда не думала, что мой первый разговор между матерью и дочерью будет таким. Это немного странно. -Тч! Ты думаешь, я плохая? Тебе стоит обратить пристальное внимание на Саммер. Она — ненормальная. А я — нормальная. Если хочешь, я могу позвонить твоему отцу и попросить его объяснить тебе ее поведение. Янг хотела рассмеяться, но вместо этого ей в голову пришла одна мысль. -Подожди минутку? Вы уже дома? -Мы только что вернулись. -Мы? Мама Руби тоже там? Может, мне взять Руби и помчаться к ней? Рейвен посмотрела на свою дочь взглядом, который был совершенно нечитаемым. -… Я рекомендую тебе остаться там на ночь, Янг. Саммер уже достала веревку. Хорошо! Теперь у нее были вопросы. -Веревка? Что значит веревка? Какую веревку? Рейвен внутренне усмехнулась перспективе эмоционально травмировать свою дочь. Кроме того, она никогда не верила в ложь. Только дураки не могли принять правду. Поэтому она с нагловатой ухмылкой и покрутив пальцем, увеличила изображение на своем свитке. -Мы привязали твоего отца к кровати. Веревка — большая часть наших развлечений в спальне. Ты бы видела Саммер в прошлом. Она скакала на нем до тех пор, пока он не смог…! -О, мой Прах. Я не хочу больше ничего слышать! Прости, что спросила! -Но разве ты не хочешь услышать историю о том, как ты была зачата? -Я вешаю трубку. -Он прижал меня к стене…! Щелк! Оглушительная тишина воцарилась на песчаном пляже, прежде чем Янг вздрогнула. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Кто сказал, что чувство юмора ее матери было сухим? Отец обожал каламбуры. У мамы не было запретов. Соедините их, и получится одна Янг Сяо Лонг. По крайней мере, ее разговор по душам расставил некоторые непонятные вещи по местам. Сила? Рост? Блондин? Да, она предпочитала это в мужчине. Жон отвечал всем этим требованиям. Он также готовил, убирал и умел обращаться с детьми. Янг была многозначной, талантливой, безжалостной, потрясающей, но никогда не давайте ей в руки метлу и не просите приготовить еду. Она могла поджечь воду при достаточной подготовке. Хуже всего то, что ее мать была права. Янг Сяо Лонг не могла представить себя в роли домашнего родителя. Никогда. Она, однако, видела, как Жон растит детей, ее детей, и, честно говоря, когда этот критерий имел для нее больше смысла, чем свидания, это только укрепляло мысль о том, что она, на самом деле, ребенок Рейвен Бранвен. Сильные выживают, а слабые умирают.…
На другом конце пляжа, погрузив пальцы ног в ледяную воду, ее сестра вела похожий разговор с матерью, но Саммер предпочитала переходить к самому необходимому после того, как ее дочь раскрывала свои запутанные эмоции. Каждый совет ярко сиял в глазах Руби. -Во-первых, свяжи его. -Ага! — Руби энергично кивнула. -А потом оседлай его. Весь смысл в том, чтобы выдоить его досуха. Ты ведь любишь молоко? — Руби снова кивнула. Она не просто любила молоко. Она его обожала. -Тогда не останавливайся, пока он не иссохнет. Совершенно пустой! Продолжай всю ночь, если понадобится! Начни со рта, чтобы он завелся. Поверь мне, это всегда срабатывает. -Поняла! Саммер хихикнула. -Вот так я и подцепила твоего отца. Мужчины просты. Ни один горячий самец не застрахован от хорошей дойки. И с тех пор мы стали счастливой семьей. Аура Руби вспыхнула решимостью. Когда ее мать говорила так, все становилось понятным. Зачем ждать, если прекрасный принц был совсем рядом, в толстовке с кроликом. У них все получилось. Она любила свою семью. Отец был чудаком, но у Руби остались только дорогие воспоминания. Жизнь не могла быть лучше. Ну, ладно, это была ложь. Все могло бы быть вдвое лучше, если бы она заполучила своего будущего мужа, некоего Жона Арка, носителя кроличьих толстовок и повелителя классики. -Спасибо, мама! Я займусь этим. -Не забудь использовать веревку и никогда не принимай отказа. — Саммер поджала губы. -Быть очень грязной тоже помогает. Руби хихикнула. -Как те грязные книги, которые читает папа? Сильвер озорно сверкнула глазами. -Грязнее. Ее щеки покраснели. Грязнее? Хафф! Она дернула воротник, но все равно кивнула. Выдоить его досуха. А потом притащить его домой, точно так же, как ее мать поступила с отцом. Просто еще одно препятствие, которое нужно преодолеть. Ничего страшного. -Понятно! Я тебя не подведу! Обещаю. Саммер дьявольски усмехнулась. -Я знаю, что не подведешь, милая. Не забывай использовать свои бедра. Пока, резиночка. -Пока! Щелк!…
Прыжок обратно к Янг, которая шла по краю прилива, чтобы поприветствовать свою сестру. Руби мгновенно вскочила на ноги, когда ее тень загородила ей обзор, ухмыляясь от уха до уха. Покачивание бедер подсказало Янг, что у ее сестры ненормально хорошее настроение. Каким-то образом позитив оказался заразительным, и она засияла вместе с ней. -Янг, у меня большие новости. У нее тоже были новости, но она позволила Руби выступить первой. -О? И что же это?» -Я решила сделать Жона своим мужем. -А? Руби лениво махнула рукой. -Да, да, я знаю, что это немного быстро, но моя интуиция подсказывает мне, что надо идти на это. Ты же видела, как Жон был великолепен во всем этом скучном отцовском барахле. Он идеален. Мама даже так сказала! Поэтому я решила, что пока мы здесь, я свяжу его и оттащу в Патч. — Мозг Янг продолжал пытаться перезагрузиться. Руби это заметила. -В чем дело, Янг? Перезагрузка завершена, системы работают. Запускаю программу «Хек нет». -Извини, Руби, но он будет моим мужем. Улыбка ее сестры дрогнула. -Что ты имеешь в виду? -Я имею в виду, что я уже решила сделать его своим. — Янг постучала ногой по песку. -И мы обе не можем получить его. Только одна из нас может. Она видела, как на лице сестры промелькнула целая череда эмоций: скепсис, ярость, депрессия и разочарование, а затем над ее головой вспыхнула лампочка, питаемая аурой. -О, о! Я знаю! — Руби сцепила руки вместе. -А как насчет совместного использования? Делиться — значит заботиться! Делиться — значит заботиться? Черт возьми, нет! Янг вытянула руки и разжала их. Она что, с ума сошла? -Делиться — не значит заботиться! Я не буду делиться своим будущим мужем. Улыбка Руби перевернулась. Руки легли на бедра. -Ну, я его не отдам. -Я тоже. Между их страстными взглядами зажглась искра. Океан затих, поднялся бриз. Руби не дрогнула. Янг сломалась первой, ее хмурый взгляд перешел в приступ хихиканья. То, что началось как забавное хихиканье, переросло в откровенный смех, который закончился тем, что она схватилась за бока от боли. Руби, понятно, была в замешательстве. -Что смешного? -Руби! Посмотри на нас! Мы ссоримся из-за парня, которого только что встретили. И из-за чего? Потому что он будет отличным отцом? Я имею в виду, кого волнует поиск подходящего парня? — Янг потянулась, втягивая воздух. -Наши мамы, может быть, схватили первого попавшегося симпатичного парня, и, конечно, все получилось, но мы не должны быть такими, как они. В море полно рыбы, верно? Янг знала, что ее слова попали в точку. Кто хочет быть привязанным к месту, когда приключения в их жизни только начинаются? Руби в конце концов поняла ее доводы и в порыве ярости сжала руки в кулаки. -Точно! -Именно. — Янг усмехнулась. -И нам не нужно беспокоиться об этом сейчас. Мы молоды. Мы крутые! Пошли! Давай попрощаемся и уйдем отсюда. Она обняла сестру за плечи и повела их обратно в резиденцию Арков. Все в мире было правильно, и даже если пресловутые бабочки, щекочущие ее нутро, называли ее идиоткой на четырех разных языках, она шла вперед. Нет времени лучше настоящего! Забудьте прошлое и игнорируйте будущее! Выжить! Они пережили гораздо худшее и, несомненно, извлекут уроки из этого опыта. Поздно вечером они добрались до дома Арков и громко постучали в дверь. Янг не хватило такта, и Руби зажала ее в ловушку, чтобы остановить. Жон предсказуемо распахнул дверь, на этот раз в обтягивающих тело доспехах. Обе упрямые сестры признали, что они очень идут этому болвану. Для парня, чьи боевые способности не соответствовали их уровню, он выглядел неплохо. -Эй! Вы вернулись с пляжа. Как там было? -Скучно. — Ответила Янг. Она повернулась к Руби. -Я же говорила тебе, что там только песок и вода. -Неважно! — Возразила Руби. -Мне понравилось. У нас в Патче нет песка и воды. Ты просто хотела помыться. -Пфф! Какая девушка не любит горячую ванну? Ты иногда бываешь очень странной. — Янг потянулась, чтобы стукнуть кулаком по его груди. -На этой ноте нам пора идти, Жон. Он поймал ее кулак раскрытой ладонью и грустно улыбнулся. -Правда? Ну, ладно. Было весело. Жаль, что ты уходишь. Друзья? -Друзья! -О! Стой! Подождите! — Жон побежал в дом и через пару минут вернулся с бумажными пакетами. -Вот. Я собрал для вас остатки еды на обратную дорогу. Извините, что так долго, я не ожидал, что вы уедете до завтра. Янг хмыкнула, закатив глаза от необходимости. Ну и тупица. Из любопытства она осмотрела содержимое пакета и обнаружила контейнер тушеного мяса с какими-то сладостями, от которых у кого угодно может начаться кариес. Как предусмотрительно. Под ним торчала маленькая записка, липкая и странно скромная. Когда она вытащила ее, ее грудь взорвалась онемением, а мир вокруг расплылся. Ее встретила грубо нарисованная улыбка. У нее перехватило дыхание, и безобидная улыбка исчезла. Все остановилось. Она не смогла произнести ни слова. Ее пальцы нежно обводили бумагу. Эти назойливые бабочки давали о себе знать и не хотели быть отвергнутыми во второй раз. На этот раз она прислушалась к ним. Янг обменялась с Руби тайным взглядом, который никто не смог бы расшифровать. Она медленно сложила записку, хрустнула костяшками пальцев и пожала плечами в знак поражения. Некоторые битвы невозможно избежать. Никогда не поздно подумать о будущем. -Ладно, ты выиграла. Делиться — значит заботиться. Бла-бла-бла! Давайте покончим с этим. — Янг повернулась к Жону и счастливо улыбнулась, сжав кулак. -Прости за это, Жон. -Что…? Удар!…
Когда Жон Арк очнулся от сна, первое, что он заметил, это то, что не может пошевелить конечностями. Затем была ослепляющая головная боль, его голова покоилась на бархатистой мягкой подушке, сопровождаемая внушительными веревками вокруг его лодыжек и запястий, и все это сопровождалось его нынешним положением, привязанным к кровати в освещенной комнате с окном, указывающим на наступление ночи. Низкие запасы ауры не могли обеспечить его мышцы силой, необходимой для того, чтобы разорвать веревку. Никакие пробные рывки не помогали. Ничего. Затем он услышал шарканье в комнате. Подняв голову, Жон не знал, чего ожидать. Может быть, преступника, похитившего его с целью получения выкупа. Потенциального сумасшедшего, владеющего коллекцией острых ножей. Какой-нибудь сумасшедший маньяк, надевавший шкуры своих жертв. Возможно, назойливый продавец, который никогда не принимал отказа. Этот человек был бы худшим из всех. Никогда за миллион лет он не ожидал увидеть в конце комнаты Руби и Янг, одетых, или не одетых, в малопонятную одежду. Обе они улыбались пойманному Арку, хихикая на ходу. Янг не хватало скромности. На ней не было ничего, кроме сапог и распахнутой куртки. Не то чтобы он заметил. Покачивающиеся физические данные и безупречное, изогнутое тело заставляли даже самых сильных мужчин терять внимание. Ее пронзительные розовые соски так и дразнили его. Ее выбритые губы перевернули его мир с ног на голову. Руби носила только нижний корсет, который обтягивал ее тело, как вторая кожа, но не грудь. Грудь была приподнята. Ареолы дразнили его. Каждый участок ее кремовой кожи был виден сверху и снизу. Ее ноги прикрывали только нейлоновые чулки, но обтягивающая одежда шла ей на пользу. Они вели глаза прямо к ее обнаженному женскому достоинству с обрезанным плащом. Никто из них не винил его в том, что он потерял дар речи. Янг заняла одну сторону кровати, а Руби нависла над другой. Обе наклонились, причем Руби больше, чем ее сестра. Он только сейчас осознал отсутствие одежды. Кроме его боксеров из «Тыквы Пит», которые становились невозможно тесными, больше ничего не осталось, и когда он заметил, что взгляд Руби прикован к этой растянувшейся нитке, он обрел голос. -Где мы? Что происходит? -Отель, специализированный для охотников и охотниц. — Ответила Янг. -Мы привезли тебя сюда. Это место, где можно отдохнуть от лишнего багажа гражданских. Лучше спросить. -Почему мы здесь? Почему ты голая? И почему я привязан? -Подожди! — Янг заткнула его, ткнув рукой ему в лицо. Она повернулась к своей жаждущей сестре. -Руби, приступай к работе. Мы не хотим, чтобы он слишком много думал. Она выполнила воинское приветствие. -За дело! Он вздрогнул, когда она схватила его боксеры и потянула их вниз. Боинг! Его член выскочил наружу, и Руби с изумлением увидела закаленный кусок мяса с заметной слюной. Что-то озорное щелкнуло внутри нее. Когда она взяла его в руку, он задохнулся, не подозревая, что ощущение мягкости может вызвать мурашки по позвоночнику. Естественное любопытство руководило неопытностью Руби, побуждая ее массировать его медленно и твердо. Так мягко. Так хорошо! Его бедра выгнулись, напрягаясь от веревок, но Руби была далека от завершения. Она ускорила темп, усилила давление и забралась на кровать между его ног. Грязные глаза не отрывались от него. Ее язык высунулся наружу. Затем она наклонилась, перевела взгляд на него и мучительно медленно провела языком от основания до головки. Затем она сделала это снова, и снова, и снова. Руби не останавливалась в своей цели покрыть весь его член слюной Руби. Ни один сантиметр железной кожи не был защищен от ее назойливого языка. Ни один участок не остался сухим. Она тянула, она целовала, она даже сосала так легко, набираясь смелости, чтобы осушить его до дна. Пунцовый румянец свидетельствовал о ее нервозности, но он мерк по сравнению с его вздымающейся грудью. В конце концов, она покрутилась вокруг вершины, пробуя его на вкус, прежде чем плотно обхватить губами головку. В наступившей тишине она самодовольно усмехнулась, набрав полный рот, а затем наполовину опустилась к нему на колени, чтобы начать сосать. Сосание! Слюрп! Лизь! Руби не отводила глаз. Ее нежный взгляд в сочетании с влажным, горячим ртом и шаловливой решимостью доставить ему удовольствие, заставили его отдаться на ее неумолимое милосердие с ее неопытным, но очень страстным языком. С каждым разом она становилась все лучше, принимая все больше и больше его, погружаясь все глубже и глубже, с ее пухлой задницей, запрокинутой вверх для его удовольствия. Затем Янг опустила свой голый зад прямо на его торс, ухмыляясь небрежным звукам, которые Руби издавала сзади. На этот раз он не мог смотреть ей в глаза, запечатлев в памяти ее щедрый и гипнотический бюст. -Она чудачка, не так ли? Веревка была ее идеей. Так! — Янг обняла свою грудь, сжимая дыньки. -Я собираюсь сделать это очень просто для тебя. У тебя есть два варианта. Вариант первый: Мы с Руби развязываем тебя, и больше никогда не увидимся. Вариант второй: Мы с Руби не развязываем тебя и кладем в нашу печь пару булочек. В обмен ты становишься нашим мужем и возвращаешься с нами в Патч. Все просто. Ну что? Что скажешь? Его мысли вернулись на место. -Что я скажу? Ты притащила меня сюда, чтобы я стал твоим мужем? Она засмеялась и откинула руки назад, выпячивая грудь. -Именно. Он заставил себя отвести взгляд от пухлых дынь и посмотреть ей в глаза, или попытался это сделать. Усердное сосание Руби превратило его мозг в кашу. Вся оставшаяся сила воли была направлена на поддержание связных мыслей, потому что он не мог смотреть никуда, кроме как на щедрую грудь перед собой. Янг знала это. Она засмеялась, покачивая грудью из стороны в сторону, чтобы отвлечь его, и это сработало безупречно. Отец всегда предупреждал его об агрессивных Охотницах, но он только сейчас понял, что он имел в виду. Неудивительно, что он никогда не рассказывал своим детям историю о том, как встретил их мать — ух! Выживание в Ремнанте требовало своеобразных вольностей, включая наличие более чем одного партнера. К его родным это не относилось, поскольку они плодились как кролики. Каждый ребенок рано усваивал этот урок. Жон не был уверен, повезло ему или не повезло, что две Охотницы, две великолепные Охотницы, считают его достойным отцом, возможно, первое, определенно первое, но он знал одно. У него были мечты. Миссия, цель. Причина жить! -Я не гожусь в мужья. — Жон слабо вздохнул. Язык Руби творил чудеса. -Моя цель — стать Охотником. Янг услышала его опасения — не то чтобы они имели значение — и прильнула своим телом к его телу, упираясь руками в его грудные мышцы, а ее упругие бедра крепко сжали его бока. Ее знойная ухмылка стерла решимость и породила восхитительные, слюнявые сомнения. Ее упругий зад, прижатый к его прессу, уменьшил его решимость. Еще несколько дюймов ниже, и ее упругая грудь оказалась бы прижатой к его лицу. -Ты все еще можешь быть Охотником. Ты просто будешь защищать наших детей от бугимена и отбиваться от монстров под их кроватями. Вместо того, чтобы убивать Гримм. -Наших? Руби выпустила его член с восторженным хлюпом. -Ага! Я и Янг! Мы обе! Вдох! Сердце Жона остановилось. Обе? Вдвоем? Не одна или другая? Прах! Где же справедливость? Ни один мужчина, во всяком случае, с бьющимся сердцем, не мог отказаться от такой возможности. То, что Руби делала ему глубокий минет, не было даже отдаленно справедливым. Он уже даже не пытался бороться с веревками, наслаждаясь ощущением ее рта, а его голова удобно лежала на подушке. Янг хихикнула от тоскливого поражения. Она провела руками по его солнечным, беспорядочным волосам и наклонилась, нависая грудью над его подбородком. Он замер. Непередаваемые ощущения от того, что его волосы растрепались, а также все возрастающее рвение Руби заставить его взорваться в ее рту, заставили его застонать. Ее неряшливость была непревзойденной. Ее очаровательные черты все усиливались, и ничто больше не имело смысла. Но не тогда, когда Янг наклонилась и поцеловала его в губы. Горячо. Страстно. Интенсивно. Всего лишь несколько слов, чтобы описать обжигающее пламя поцелуя. Его кости затрещали. Руби увеличила скорость, заставляя его и без того ослабленный мозг работать в ускоренном режиме. Наслаждение шло со всех сторон и становилось все более интенсивным. Ночь была еще молода. Он вздрогнул, когда она перешла от его шеи к раненому плечу, нанося поцелуи-бабочки на нежную рану. Кое-где останутся шрамы. Он нахмурился, но тут Янг провела языком по разгоряченной плоти, и все перевернулось. Внизу полыхали только его раскрасневшиеся щеки. Горячий и нестерпимо возбужденный, но лихорадочный язык Руби подталкивал его к удушающей близости. Почувствовав приближающуюся разрядку, Жон очистил свой разум и решил свою судьбу там и тогда. Мудрый человек знал, когда нужно сдаться, когда все кончено. У настоящего мужчины всегда была честь. Арк никогда не откажет нуждающейся даме. Жон Арк представлял собой смесь всех трех качеств и милостиво подчинился их гнусной тактике. Может, это и не то, о чем вы говорите, но зачем бороться с хорошим. Охотники сражались со всеми подлыми созданиями тьмы, включая пресловутый ужас ночи. -Бугимен? Она прикоснулась губами к его затылку во второй раз, но не раньше, чем прикусила его кожу достаточно сильно, чтобы на ней появились синяки. В другом мире, другой Арке, другой жизни Жон мог бы возразить против идеи стать отцом так скоро, но Ремнант был суровой и унылой пустошью. Выживание было превыше всего. Не говоря уже о том, что вознаграждение превышало все жертвы. Янг нежно прикусила его шею, медленно и сочно произнося. -Бугимен. Жон застонал. -Думаю, у меня нет выбора. Кто-то должен защищать детей от этого изверга. Она ухмыльнулась ему в губы. -Хороший выбор. Янг голодно усмехнулась, глядя на свою пойманную добычу. Она откинулась назад, выгнувшись дугой вперед. Крепкие пальцы впились в ее внушительную грудь. Ногти царапали грубую кожу. В действительности у него никогда не было возможности сказать «нет». Никогда не было и никогда не будет. Как мать, так и дочь. Руби определенно выполняла свою роль. Ушла медленная и постепенная Роза, а на ее месте появилась грязная девчонка, которая высасывала из Жона все его семя. Ее неуклюжие звуки и чрезмерное облизывание рикошетом разносились по комнате, отражаясь от ее головы. Кто бы мог подумать, что у ее сестры есть извращенная жилка? Жон не возражал, расслабляясь между посасыванием и отсасыванием, облизыванием и причмокиванием. Стон! Она возбудилась. Она думала, как бы подразнить его, чувствуя, как напряглись его мышцы, как дернулось его тело. Кто-то вот-вот должен был ворваться в рот Руби кремовой начинкой, и она хотела, чтобы их первый совместный опыт был волшебным. Встав, Янг лениво обошла кровать, проводя пальцем по его груди. Она остановилась у постели, заставив его поднять голову вверх, где ее щедрое декольте загораживало ему обзор. Затем, без предупреждения, она наклонилась вниз и уперлась своим бюстом в его лицо, задушив Арка в райских подушках. Тем временем Руби удвоила темп, наслаждаясь вкусом его члена. Она давно забросила руки, используя пальцы, чтобы дразнить свои складочки и капать между дрожащих бедер. Она никогда не знала, какое наслаждение может получить, отсасывая ему, но возможность управлять его удовольствием включила все ее переключатели. Жон оказался зажатым между влажным языком и преступно нежной кожей. Ух! Концентрация ослабевает в отсасывающем вакууме, которым был рот Руби. Сила воли ломалась под обильной щедростью грудей Янг. Сосание! Сосание! Вдох! Нечестно. Они поставили его перед невозможным выбором. Перед их феромонами не устоял бы ни один пылкий самец. Скажи «нет» и избежишь отцовства, но лишишься вознаграждения за рождение ребенка. Скажи «да» — и здравствуй, папаша, но прощай жизнь Охотника. Так трудно было сделать выбор, тем более что рот Руби лишал его решимости, а податливая грудь Янг заманивала его в мягкую сеть безопасности. Он застонал, вдыхая ее запах и отдаваясь невинному языку. У него с самого начала не было выбора. Густое молоко внезапно заполнило рот Руби. Янг ухмыльнулась, когда липкие, густые сливки без предупреждения хлынули в рот Руби, проливаясь между ее губами. Нет, нет, она потянулась вперед и толкнула голову Руби вниз, чтобы проглотить каждую каплю, не пропадать же добру. Она не возражала, наслаждаясь моментом сближения, заглатывая каждый кусочек сливочного удовольствия. Жон только застонал под грудью Янг. Она прижала его к себе, удерживая голову сестры на месте. Где-то между умопомрачительными оргазмами Руби испытала свой собственный, кончив с переполненным горлом. Затем, когда он перестал биться в конвульсиях и его бедра, наконец, расслабились, Янг отпустила голову сестры. Руби тут же вскочила на ноги, в панике шевеля испачканными губами. -О, нет! Я все выпила! Янг хихикнула. Неуклюжая Руби. Она потянулась, чтобы провести пальцами по его прессу к грудным мышцам, медленно, крепко, и все это время сжимала его лицо между своими грудями. Хамф. Не торопясь, она отодвинулась, убрав свой бюст от его лица, чтобы пройтись по кровати, демонстрируя ему свой зад. Податливый, упругий и весь для него, она ползла на четвереньках по матрасу, чтобы закинуть ноги на его торс, обнимая его бока толстыми бедрами. Она была повернута к нему спиной, откидываясь все дальше, пока она наклонялась, чтобы поднести к его лицу свою игрушку. Розовые, бархатистые складочки прижались к его рту, ее груди прижались к его прессу, и только тогда Охотница схватила свои груди и плотно обхватила ими его длину. -Не волнуйся, Рубс, у него еще много. А теперь помоги мне его подоить. Руби облизала губы. -Тебе не нужно повторять дважды. Янг захихикала. Тепло, излучаемое его плотью, жарило ее груди, а слюна сестры, смешанная с его семенем, обдавала ее ароматом. Не просто запах. Что-то, что пробудило в ней первобытное желание и превратило ее зрачки в радужки в форме сердца. Глаза Руби давно стали незабываемыми, и она зависла возле головки, которую ее грудь не могла обхватить, губы разошлись, пальцы вернулись к работе, пальцы на ногах определенно скрючились. Янг вдохнула. Какой грозный аромат. Она намокла от одного его запаха. Она не могла дождаться, чтобы попробовать его на вкус. Поэтому, не раздумывая, она провела языком по дергающейся головке, смакуя и его липкое семя, и слюни Руби на своем голодном языке. Однако прежде чем предаться наслаждению и выдоить из него все, что он имел, она ухмыльнулась, прижавшись влажными губами к его пересохшей челюсти. -Кроме того, ты обязан нам своей жизнью. Помнишь? — Янг покрутила языком вокруг головки, голос капал с аппетитом. -Честь Арка. Отсос!…
Тай Сяо Лонг скучал по своим тыковкам. Даже если они жили всего в пяти минутах ходьбы по дороге. Синдром пустого гнезда — это больно! Дом просто не был домом, если рядом не было его девочек. Тишина причиняла боль, как никакая другая. Поэтому, не задумываясь о последствиях, Тай испек шоколадный торт, до краев наполненный сладостями, от которых сводило живот, и отправился к дому Арков. Его дочери в данный момент находились на миссии матери и дочери, оставив Жона. Тай до сих пор помнил тот день, когда Янг и Руби притащили Жона домой, связанного веревкой и перекинутого через плечо Янг. Звонок в резиденцию Арков был забавным в самом слабом смысле этого слова. Сестры Жона всячески осуждали его внезапный уход в отцы, и только родители приняли его заявление. Лишь мать поделилась с ним знающей улыбкой, от которой он бурно покраснел. Матриарх Арк дорожила своими новыми невестками, воркуя о том, как впечатляет ее нынешняя семья. В итоге все сложилось само собой. Дорога до причудливого коттеджа не заняла много времени, и, войдя в уютный дом, Тай обнаружил Жона, прижатого к полу двумя детьми. Один все время бил его по голове деревянным мечом, а другой то и дело прыгал ему на живот. Ах. Хорошие воспоминания. Он вспомнил, как играл с двумя своими девочками в «Истреби Гримм». Руби всегда била его по ребрам, а Янг предпочитала бить его в живот. -Кхм! Они оба остановились, когда он кашлянул, привлекая внимание трех болванов. Прошла секунда, а потом эти радостные пучки вырвались вперед и схватили его за каждую ногу. -Дедушка! -Дедушка! Тай засмеялся, с трудом удерживая равновесие над тортом. -Прекратите. Вы заставляете меня чувствовать себя старым. Внуки крепче обхватили его ноги, опираясь всем своим весом на его конечности. Ни сбежать, ни сдаться! Ну и ладно. Он погладил их по голове, начиная со своего пылкого внука. Солер был точной копией своего отца: щуплые ноги, беспорядочные светлые волосы и детское лицо, которое так и требовало ущипнуть его. В пять лет он не ожидал ничего меньшего. Гены Арка и Сяо Лонга точно передались этому малышу. Хотя глаза выдавали в нем черты матери. Оба старших блондина безмолвно молились, чтобы он разрушил цикл бравады домохозяина. Джун, к счастью, совсем не походила на своего отца и была клоном Руби, вплоть до крошечных сапожек и блестящих серебряных глаз. Щечки тоже требовали ущипнуть ее. Она обожала сладости и все веселое. Очарование, если бы у него были ноги, и неограниченная способность задавать все вопросы под солнцем. Не раз он уклонялся от ответа на детский вопрос. -Ты принес нам что-нибудь?! — Потребовала Джун, ухмыляясь отсутствующим зубом. Тай взъерошил волосы в беспорядке. -Конечно, принёс. Кто хочет торт? -Торт! Они не выпускали его ноги, пока он шел в сторону кухни. Тай засмеялся и поставил торт на середину стола. Они оторвались друг от друга. Джун привстала на цыпочки, чтобы заглянуть за край стола и полюбоваться на шоколадное лакомство, а ее брат отбивался от воображаемого Гримма, чтобы получить свой приз. Тем временем их придурковатый отец прошел на кухню, чтобы помочь с приготовлением. Он достал тарелки и столкнулся плечом со своим тестем. -Разве мы должны это есть? Мы должны идти в ногу с ними, а этот кусок торта просто напрашивается на сахарный коллапс. Тай закатил глаза, действуя очень похоже на Янг. -Пожалуйста. Мы взрослые мужчины. А они — дети. Только у них будет сахарный коллапс. Несколько часов спустя Руби и Янг вошли в свой тихий дом, закончив миссию, и обнаружили, что их отец и муж крепко спят в гостиной. Жон спал на диване, Джун дремала у него на груди, книга сказок проскальзывала сквозь его пальцы, а ее руки вцепились в его толстовку. Тай спал на удобном кресле, а Солер слюнявил его грудь, используя его колено как рычаг. Придурки, вероятно, заснули, когда их отец вспоминал свою молодость. У каждого на лице был размазан торт. От количества тошнотворной сладости, царившей в комнате, зубы могли сгнить изнутри. -Может, разбудить их? — Прошептала Янг. Джун извивалась во сне, уткнувшись лицом в папину грудь. -Буги… мен. Спящий Жон инстинктивно обхватил ее тело другой рукой и издал боевой клич — стопроцентный храп — и она успокоилась. Руби тихо хихикнула и подняла свой свиток вверх, потряхивая устройством во время записи. -Нет.