Талант

–Привет. Я медленно подхожу к дредастой девушке, меняющей струны на гитаре, которые она нашла черт знает где, и топчусь на месте. Буквально в эту же секунду, как только она поднимает голову, я ловлю на себе взгляд ее карих глаз, улыбающихся мне. –Шон Диас! Какая приятная встреча,–Кэссиди усмехается и саркастично добавляет–Давно не виделись. Ответом ей послужил мой тихий смешок и пару слабых кивков головой. Я присаживаюсь рядом с девушкой, наблюдая за процессом и разглядывая гитару, обклееную разными наклейками и картинками, каждая из которых, зная Кэсс, наверняка значит что–то. Может быть для нее это тоже воспоминания, как тату? Я замечаю новую цветную, еще не выцветшую, наклейку. А может они с Финном украли журнальчик с этими забавными картинками с какого–нибудь местного рынка? Вряд ли тут есть такие, но картина благодаря моей фантазии развилась забавная. Мои размышления прерывает певучий голос, который сейчас, к моему удивлению, не пел, несмотря на мелодичный такт и четко выговоренные слова. –Ну и что у вас с Финном? –Что? Странный вопрос, прервавший тишину, озадачил. Несмотря на мое смущение и недоумение, ситуация забавная и я вполне был бы готов ответить, если бы знал, что именно. Будто прочитав это по моему лицу, Кэссиди касается моей щеки ладонью, как та иногда делает, когда я задумываюсь или долго не отвечаю, что возвращает меня в реальность. Девушка хитро прищуривается. –Он тебе нравится, да? – спрашивает она то ли на полном серьезе, то ли в качестве очень неловкой шутки. Я кидаю взгляд на Финна, сидящего недалеко у дерева, который, судя по выражению лица, занят чем–то, чтобы убедиться, что он не слышит нас. Как только я отрываю взгляд, его образ, который я успел запомнить даже слишком четко, не отпускает: Маленькие, неоднозначные тату, родные теплые руки, кожа, украшенная шрамами, голубые, глубокие глаза и слабая, умиротворенная улыбка, которая пожалуй стоит всех этих адских работ на плантациях. –Ну, он..–я пытаюсь на ходу придумать, что ответить, чтобы не выглядеть совсем неловко–Прикольный. Видимо довольная моим ответом, хотя даже мне он показался довольно размытым и неопределенным, девушка одаривает меня доброй улыбкой, а от хитрости, возможно наигранной, на лице не осталось и следа. –Окей, Шон, – кареглазая хихикает – Я, наверно.. Допишу песню, пока не забыла. Ты не против? Молча кивнув головой, все понимая, я спешу удалиться, оставляя ту один–на–один с ее вдохновением, кинув прощальный жест, которому случайно научился у Финна. Судя по выражению лица девушки, она это заметила, но было глупо даже надеяться, что это от нее ускользнет. Сев на бревно посреди лагеря, я достаю из потертого грязного рюкзака излюбленный дневник и устраиваюсь поудобнее, ища новый объект вдохновения. Сначала в голову приходит мысль зарисовать это место, ассоциировавшееся у меня с чем–то прекрасным и свободным, пусть и, благодаря Меррилу и Большому Джо, не на все сто. Но как только я вспоминаю про зарисовки, которые я делал еще в первые дни здесь, эта мысль быстро отпадает. Мое внимание привлекает Финн, все так же сидящий у огромного, старого дерева, делающий что–то с обрубком древесины. Теперь я вижу, что он вырезает по дереву. Как я сразу не догадался? Это было его небольшое хобби, которое я подметил удивительно не скоро после нашего с Даниэля прибытия сюда. Несмотря на это, сам факт того, что я знаю эту вещь, придавал мне уверенности и чувства крепости нашей дружбы. Ведь не каждый второй это знает. А я знаю. Я возвращаюсь к дневнику. На ум пришла фраза Финна "Иногда получается что–то неплохое". Может и у меня сегодня получится? Я принимаюсь водить карандашом по бумаге, добавляя на пока пустой холст небрежные и легкие линии, то и дело отвлекаясь на Финна, надолго задерживая взгляд на нем, просто чтобы полюбоваться. Это выходит случайно, и в такие моменты моя рука просто зависает над листом, а опустить взгляд становится очень сложно. Впрочем, как только я возвращаюсь к рисованию, я мысленно ругаю себя за это. Как только остаются последние штрихи, я полностью погружаюсь в работу, добавляя все больше и больше деталей, беря их уже из головы. Мое внимание привлекает пара ног в разноцветных носках, стоящая напротив. Осторожно подняв взгляд на их владельца, я окончательно убедился, что это Финн, хотя не нужно быть гением, чтобы догадаться. –Что делаешь, Шон? Последнее слово тот как назло протянул медленно, будто специально чтобы я услышал каждый звук собственного имени. Голубоглазый наклоняется ко мне, улыбаясь, и я замираю на пару секунд в ступоре, лишь слабо шевеля губами. Вскоре, осознав, что в таком положении будет очень легко увидеть мои каракули, я прижимаю дневник к груди. Улыбка быстро сползает с лица Финна и он садится рядом со мной, смотря на меня отчасти с удивлением, отчасти с легкой печалью в глазах. –Шон? – на этот раз имя звучит менее смущающе, что помогает мне придти в чувство и хотя бы посмотреть собеседнику в глаза. –Ты что–то.. Пишешь? – парень осторожно указывает пальцем на ценную вещь у меня в руках, пытаясь не задеть. Набравшись уверенности, я отвечаю: –Нет, не волнуйся, я просто... – следует вздох, я потираю шею. – Рисую немного. Финн осторожно кладет руку мне на колено и продолжает смотреть в глаза, готовясь в случае чего взять инициативу продолжения диалога на себя, но я не позволяю, не давая стеснению одолеть меня: –Я просто еще не готов для показа на публику, – я слабо улыбаюсь уголком губ. Выдохнув, Финн наконец отвечает, тепло улыбнувшись: –Ну и напугал.. Тебе ведь не обязательно показывать, если не хочешь. Но как будешь готов, обещай показать мне первым, – рука слегка сжимается на колене, а голубые глаза игриво мне подмигивают. Все это порождает во мне настоящее желание ответить такой же уверенностью и я, придумывая, что сказать на ходу, усмехаюсь: –Для тебя я могу открыть бету. С легкой неуверенностью отрываю от груди дневник, полный моих рисунком и записей и поворачиваю так, чтобы Финн мог рассмотреть. Парень придвигается ко мне практически вплотную и наклоняется, оставляя лишь сантиметрв десять между нашими лицами. Парень замирает, изучая страницу, и кажется даже не дышит, лишь бегая глазами по бумаге, рассматривая все по нескольку раз. Наконец молчание прерывается. –Да ты золото, чувак. Я смотрю на Финна вопросительным взглядом, не совсем понимая, что это значит. –Ты видишь не так как все. Я бы все отдал, чтобы видеть твоими глазами, – тот проводит пальцами по углу страницы, боясь задеть рисунок. – Сколько деталей! Ты видишь то, чего не замечают другие. Разве не клево? Я чувствую, как к щекам приливает кровь, и стремительно краснею, но к моему удивлению это меня совсем не смущает, хотя в любой другой ситуации я бы предпочел провалиться на месте. –Когда–нибудь твои работы будут выставлены в музеях, и у тебя будет куча фанатов. Поверь. У тебя талант.