Знаешь, я сочинил на тебя дисс

Стук в дверь настойчиво продолжался. Мирон пытался игнорировать, но понимал, что бесполезно: если Славке моча в голову стукнула, он всё равно не отстанет. А ему, судя по тому, как он упорно сюда рвётся, как раз стукнула. Громко ругнувшись, Мирон вылез из ванны, сорвал с крючка полотенце и резко распахнул дверь, едва не съездив настырному поганцу по лбу. — Какого хрена долбишься? — спросил с упрёком, начиная вытираться и не утруждаясь прикрыть голое тело. — Уже нормально помыться нельзя. — А хули ты там завис на час, — с противной ухмылкой выдал Славка. — Я думал, утонул мой жидок. — Иди ты... — Он осёкся, прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнаты, и брови его в изумлении поползли вверх. — Ты слушаешь «Кто убил Марка»?! Славка пожал плечами. — Ну, слушаю, — признался невозмутимо. — И не в первый раз. Он вдруг замялся, переминаясь с ноги на ногу, как никогда напоминая сейчас ту самую беременную цаплю, поднял взгляд — неожиданно неуверенный для него, даже опасливый. Мирон сразу заподозрил неладное. Славку опять накрыло? Развязался с наркотой? Проблемы с ментами? С бандитами? Беды с башкой? Просто со здоровьем? Пора в дурку? Что?! — Что? — просипел он вмиг севшим голосом и уронил полотенце. — Что ты натворил опять? Тот удивлённо покосился, явно не ожидая такой реакции. — Да ничего вроде. — Тогда почему у тебя такая морда, будто ты в тапки нагадил и под половик загрёб, чтобы не заметили? Лицо у Славки вытянулось. Он смешно моргнул и закатился хриплым лающим смехом. — Тапки! — подвывал сквозь хохот. — Ну ты скажешь, блядь! Чувствуя, как отпускает стресс, Мирон тоже хмыкнул. Однако купиться на Славкины честные заверения не мог, где-то тот всё равно наговнял, он прямо задом чуял. — Тогда в чём проблема? Колись, я же вижу. Славка морщился, отводил суетливо глаза, машинально почёсывая затылок, и всё мялся и мялся. — Я сочинил на тебя дисс, — родил наконец. — Слушал-слушал твой клип, оно как-то пошло само, вот я и... — Всего-то? — От сердца отлегло, и Мирон улыбнулся по-настоящему. — Какого хрена пугаешь? Я уже подумал, что у тебя опять какая-то жопа то ли с кукухой, то ли с законом. — Ну, знаешь! — Славка оскорблённо возвёл очи гору, театрально приложил ладонь ко лбу. — Обижаете, Мирон Яныч. Я порядочный законопослушный гражданин, вы о чём? Да чтоб я? Да никогда! — Кончай клоунаду, — усмехнулся Мирон, поднял с пола полотенце, обмотал вокруг бёдер. — Идём в комнату, дашь демку послушать. Славка помедлил, недовольно хмурясь. — Мы ещё не записывали. Послушаешь, как выйдет, — решил он. — Если хочешь, могу текст показать. — Покажи. * * * Читал Мирон внимательно, время от времени ухмыляясь и покачивая головой. Славка исподтишка наблюдал за ним, ловя малейший оттенок эмоций и не забывая строить равнодушное ебало, чтобы никто не подумал, что ему интересно и важно чужое мнение. Наконец Мирон отложил листок. Посидел, молча смотря в написанный по старинке от руки текст и ероша волосы. Видеть вместо привычной лысины аккуратный ёжик было странно, но Славка не мог не признать, что Мирону шло. Словно помолодел на десять лет. Хотя и прежний гладкий носатенький шарик ему, в принципе, нравился очень. Еврею всё к лицу. — Ну, как? — устав ждать, не выдержал Славка. — Что скажешь? — Шипперы захлебнутся от счастья, — прокомментировал Мирон задумчиво. — Это точно дисс, а не признание в любви? Только все поутихли со своими дурацкими фанфиками, ты опять дров накидаешь. — Тебе не всё равно? — довольный, что Мирон не стал залупаться, спросил Славка. — Ты в треке десять минут красочно расписывал, как всех простил и устал прятаться, ну так соответствуй. Мирон тихо хмыкнул. — У меня одно условие. — Какое? — Я так понимаю, будет видос? На съёмки вернёшь себе прежнюю причёску. Славка ошарашенно моргнул, на миг теряя все свои маски, но сразу понимающе заухмылялся. — Не бережёшь ты фанатскую психику, — осуждающе поцокал он языком. — Или добить их решил? — Наоборот, поощрить, — флегматично парировал Мирон. — Они ведь были правы, когда спаривали нас в своей порнухе про «оксигной». Фу, бля, слово мерзотное. — Он передёрнул плечами. — Ничего получше придумать не могли? — Мирослава, — с ухмылкой подсказал Славка. — Что «мирослава»? — Второе название, дебик. Раз тебе «оксигной» не нравится. — Ты, я вижу, прошаренный. — Угу. Так ты не злишься? — На что? — Как на что? — Стало даже обидно. — На дисс. Мирон фыркнул: — Делай что хочешь. Так-то даже полезно для конспирации. Вот только... хочешь правду? Славка замер, сразу напрягаясь. Не сказать чтобы он потратил на написание текста много времени, но выложился по полной, от души, можно сказать. И если Мирон сейчас начнёт жёстко критиковать, они стопудов посрутся. А этого не хотелось: они и так довольно редко могли себе позволить состыковаться, побыть наедине и расслабиться, тратить время на ссоры и хуйню — такое себе. — Алё, ты уснул, что ли? — поторопил он, прерывая затянувшуюся паузу. — Давай правду-то. — В текстовом плане отлично, не могу не признать, — начал Мирон и замолчал, потирая виски. — Но? — По фактам — слабовато. Противоречия, мутные предъявы, доёбки на ровном месте. Вот ты пишешь, что я выдал истеричный надрыв, а у тебя здесь не то же самое? Где конкретика, Слав? Пруфы? Теперь уже Славка выдохнул с облегчением. Возможный скандал откладывался на неопределённый срок, что не могло не радовать. Он встал с дивана, потянулся всем телом и подошёл к Мирону вплотную. Невольно прижался бёдрами к его голой спине и тихо сглотнул, чувствуя лёгкое покалывание пальцев. — А нету, — выдохнул низким, густым, как сметана, тоном. — Ты забыл главное: это территория постправды, не важно, какой факт настоящий. Мирон развернулся к нему лицом, хмыкнул, глядя в глаза. — Кроме цитирования самого себя, ещё аргументы будут? В смысле, на кой вообще вот это? — Длинный татуированный палец ткнулся в листок с криво набросанными строчками. — Типичное обострение твоего ебланства? Не слишком ли экстремально? Для фанбазы, я имею в виду. Славка расплылся в фирменной улыбке, наглой и чуть смущённой, зная, как она действует на Мирона. Как на том незабываемом баттле. — Устроим анал-карнавал полыхающих жоп, — пояснил, хищно щурясь. — Я уже представляю, какие там будут комменты. Заодно подзаработаю, баблишко никогда не лишнее, — добавил буднично, и Мирон закатил глаза. — Ты никогда не изменишься, Гнойный. Он развёл руками. — А зачем? — спросил резонно, взял Мирона за локоть, потянул на себя, вынуждая тоже подняться. Нагнулся, касаясь губами губ. — По хуй, — подвёл итог сразу на всё — разговор, дисс, последствия, ситуацию в целом. — Мне по хуй. А тебе? — Ты еблан, — дал Мирон исчерпывающий ответ и первым подался вперёд, целуя в губы. Славка удовлетворённо заурчал ему в рот. Да, он еблан, и это факт. Никогда не изменится — тоже факт. Но пока Мирон терпит его таким, всё точно в порядке. И это тоже неоспоримый факт.