***
Серёжа сидел на полу столовой, положив голову человека, когда-то бегущего с ним от жестокости этого мира, к себе на колени. Музыка больше не гремела из динамиков, а разрезанные провода разбивали трещинами пол. Разумовский что-то шептал, не прекращая гладить ещё рассыпающиеся от прикосновений волосы, зарываясь в них пальцами и глядя в глаза с навсегда сузившимися зрачками. — Мёртвое тело имеет свойство остывать, но, знаешь, это уже не так важно, — губы улыбались, с благоговением произнося новую молитву.Часть 3. Ты чего не танцуешь?
16 февраля 2022 г. в 14:00
Сущность, выбравшаяся за пределы мыслей, уже давно знала, что людей стоило лишь напугать, чтобы появилось время для цели визита на этот, теперь кажущийся полоумным, праздник. Но закричать значило привлечь к себе излишнее внимание, а убивать всех по одному в туалете — поистине безумие, быть может, ещё и не имевшее должных причин, ведь Олега в толпе не видно. Оставалась старая добрая хитрость, которая на пьяных людей действовала ещё более безотказно.
— Извините, — Серёжа тронул за плечо идущего мимо мужчину. — Там. В туалете, — парень часто дышал, изображая панику, которой стать естественной не позволял придающий сил нож. — Труп.
Последнее слово он едва шепнул, отчётливо произнеся губами, но страх и недоверие в глазах незнакомца подтвердили усвоенную информацию.
— Не паникуйте только! Нужно всех срочно вывести из здания, быть может, убийца на одном не остановится.
Мужчина хмыкнул, изобразив подобие улыбки, и потянул на себя дверь в туалет, наверняка списав услышанное на пьяные галлюцинации, но в комнате на кафеле действительно в неестественной позе лежал человек, а алые пятна на кафеле вокруг были отнюдь не признаком жизни.
Серёжа заметил явную бледность на лице случайной жертвы махинации и остался на месте, наблюдая, как незнакомец собирает людей, покорно сохраняя прежнее веселье и с энтузиазмом приглашая всех на свежий воздух. Всех, кроме двух самых важных людей, на чьём празднике угощали «настоящим янтарём». Дверь помещения захлопнулась, замок щёлкнул, оставляя в ресторане со стучащей в висках музыкой наедине с ними кровоточащую справедливость.
Олег всё ещё сидел за столом, обхватив голову руками и не глядя в сторону так и не ожившего телефона рядом.
— Здравствуй, — парень вздрогнул всем телом и неосознанно вжался в спинку дивана, когда заметил вошедшую в арку столовой девушку в белом платье.
Фата уже сбилась где-то на затылке, была чем-то заляпана, но всё равно была в невесте какая-то чистота, невинность что-ли; Олег уже давно осознал, что она является точно такой же жертвой пропечатанных букв в договорном листе.
— Ты чего здесь? — в голову непроизвольно полезли мысли о драке или чём-то более ужасном, заставившем девушку искать убежища в столовой, но в основном зале было тихо, даже чересчур.
— Прогуляться решила. Мы же… Не будем жить вместе? — она опустила взгляд, изучая подол собственного платья, но не придавая внимания паре пятен, затерявшихся в складках юбки.
— Нет конечно. Я всего лишь исполняю условия договора, впрочем, и ты тоже. Как бы пафосно это не звучало, но в моём сердце другой, — Олег хмыкнул, ожидая очевидных переспросов окончания, но девушка молчала, и совершенно не радовала этой запуганностью в каждом движении и слове.
Этой возникшей неловкости хватило для осознания, что теперь музыка стучит намного громче, а посторонних шумов-голосов, наоборот, не стало вовсе.
— Ты чего не танцуешь? — девушка протянула руку к жениху, но нахмурилась, услышав выдох «Серёж», сдавленный невидимой рукой.
— Надо же, вспомнил. Вечную любовь действительно забыть легче, чем чьё-то имя?
— Я объясню, — Олег шагнул навстречу, отчего девушка перед ним пошатнулась и отступила в сторону, наблюдая немую сцену в лучшем ракурсе: незнакомый парень с кровоточащим ножом наперевес и жених, едва знакомый, расписавшийся в её паспорте.
— Нравится тебе? — хмыкнул Серёжа. Даже теперь, в момент напряжения, он бессознательно провёл костяшками пальцев по носу, как в моменты сильного волнения и сжимающей мир тревожности.
— Что? Нет, выслушай. Я спасал тебе жизнь, — Волков держал зрительный контакт. Он словно бы уже изучил вдоль и поперёк нечто с золотистым цветом радужки, знал, что спешка в деле с ним столь же бесполезна, как в разминировании снарядов, а потому осторожно тянул руку вперёд, в направлении выставленного лезвия.
— Любопытно, но не очень сильно. Придумай что-нибудь получше, — посоветовал парень и, не отрывая взгляда от глаз напротив, полоснул лезвием по пытающейся отобрать свободу ладони.
Олег дёрнулся и замер, пытаясь собрать в себе всё возможное хладнокровие и разрешить безвыходную ситуацию, когда возможность тянуть время отберёт сущность.
— Послушай, я кретин.
— В яблочко! Так плохо спрятаться со своей новой судьбой, — парень кивнул в сторону застывшей девушки, — ещё нужно было постараться.
— Я натворил дел в прошлом, а теперь меня нашли и потребовали заплатить. Я её вижу впервые в жизни.
— Да ну? Вот это вы удачно встретились конечно! И в отношении колец на руках она тебя переубедила! Между прочим, — Серёжа повернулся к девушке, — вам известно, что Олег терпеть не может украшения, не вросшие в кожу?
Девушка неопределённо качнула головой, но её ответа, впрочем уже никто не ждал. Время натягивалось с каждой секундой всё сильнее.
— Две попытки объясниться оказались враньём. Не расскажешь всё подробно в третий раз, и я её убью. Пробуй.
— Я подписал документ с согласием на фиктивный брак. Ничего, кроме росписей в паспорте и колец, меня не связывает с этим человеком. Я её даже не целовал! Я только тебя люблю, Серёж, — единственным пришедшим в голову решением была игра на чувствах, которыми нечто со штампом «видение» от всех психиатров не обладало.
Олег видел, как в глазах неестественного цвета взорвалось безумие. Время треснуло посередине.
Волков зажмурился, услышав болезненный вскрик вслед за звуком, который напряжённое от страха сознание попыталось определить как рвущуюся по шву ткань.
— Посмотри на меня, — дыхание Серёжи сбилось, словно бы от быстрого бега, но голос звучал твёрдо, приказывал.
Умереть с закрытыми глазами было бы не так страшно, но где-то в душе Олег надеялся, что притворное золото исчезнет, пусть для этого будет необходима лишь вера в чудо.
Парень открыл глаза, успокаивая то детское жестокое любопытство, желающее тайно взглянуть на последствия аварии или несчастного случая, которое теперь требовало увидеть ещё тёплое тело девушки.
— Серёж, помнишь, оно не может вредить кому-то, используя твоё тело? — боковым зрением Олег видел свадебное платье, окрашиваемое в бледно-алый.
— Поздно. Ты соврал.
— Кому от моей смерти станет лучше? — Волков балансировал на грани истерики, сжигающей спокойствие не видящем препятствий на своём пути пожаром.
— У справедливости цвет крови.
Воздух словно бы вытолкнул из лёгких огромный поршень, а следующий вдох принёс боль в области рёбер. По шее растекалось тепло, только вот не кололось шерстяным шарфом; во рту скопилось слишком много крови, раздражающей рецепторы металлическим вкусом, и от нового выдоха жидкость струйками побежала по подбородку. Теперь не было сил, чтобы закрыть глаза, но свет в них уже не чувствовался.