***
Мысли тяжело давили на разгоряченный разум. Они беспорядочно блуждали по нейронам мозга, взбудораживая и так пошатнувшуюся психику до такой степени, что Хенвон думал о окончательной точке невозврата в истерии и охватившем его безумии. Пальцы все сильнее впивались в руль, а нога непроизвольно давила на газ, из-за чего огни все быстрее мелькали в стеклянных зрачках. Окружающий мир совершенно не интересовал погрузившегося в глубокие размышления детектива, отступая на сотый план в горящих едким пламенем мыслях. Поэтому, когда перед глазами вспыхнул объект чёрного цвета, Хенвон резко нажал на тормоз, буквально чуть не ломая педаль пополам. Он чудом не совершил тесного контакта лбом с рулём, о чем мог поблагодарить высшие силы за отсутствие огромной шишки на пол лица или чего похуже. С замиранием сердца выскочил из машины на проезжую часть, благо та была пуста. — Неужели все же сбил? — прошептал, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Но на дороге был лишь он сам, среди одиноко горящих ночных фонарей. От бросившейся в глаза атмосферы и поражающей тишины почему-то сделалось не по себе. Хенвон был уверен, что чёрным объектом, неудачно перебегающим дорогу был никто иной, как обычный бродячий кот. — Здравствуй, дереализация и шизофрения… — сев в машину, опрокинулся на сидение Хенвон, прикрывая уставшие веки. — Надеюсь, Юнги быстро закончит с делом и тогда все будут счастливы. В памяти сразу всплыло воспоминание, как он расстался с напарником возле того загадочного дома. Дактилоскопист пообщелал предоставить результаты обследования как можно скорее, а ещё как всегда выразил свое беспокойствие насчёт здоровья Хенвона. Признаться честно, второму было невероятно приятно, по этой причине в данный момент улыбка не слетала с лица, когда их хозяин вновь был погружен в приятные ощущения. В этот момент у магазина ювелирных изделий, коих было достаточно много в этом тихом районе, открылась дверь. Хенвон сам был удивлён, как смог заметить незначительные движения в темноте, так ещё и быстро переключиться с собственных мыслей на происходящее за чертогами разума. Теперь его внимание было сосредоточено на озирающимся силуэте, бесшумно выползающем из тёмного помещения. Благо машина Че удачно припарковалась вне зоны досягаемости вора, благодаря чему детектив мог наблюдать за тайной, ускользающей в темноту от скорейшего рассвета правосудия. Незванный ночной гость двигался очень аккуратно, поражая своей ловкостью открывать такие массивные двери здания. «Как он прошёл сигнализацию, как её отключил, как не попался на камеры слежения и почти спокойно выходит из магазина, словно из своего дома?» — крутилось в мыслях у Хенвона, который уже готовился выпрыгнуть из машины навстречу балбесу и приподать хороший урок банальной этики и человечности в виде хорошего пинка под одно место и проворного кулака в лицо. Естественно, так Хенвон поступил бы только в своих фантазиях. На деле было бы все куда проще и сдержанней, но смысл остался примерно тем же. Но фееричное появление детектива в свете ослепительной луны сорвал сам вор, внезапно заметивший припаркованный автомобиль возле недалеко стоящего дерева. Тут-то глаза двоих встретились в одной точке, разрывая друг друга на части изучающими взглядами. В следующую секунду самозванец на одних только пятках развернулся и быстро потрусил в противоположную сторону, до глубины души возмутив наглостью Хенвона, из-за чего тот сорвался с места и побежал вслед за убегающим. Смысл ехать на машине он не видел от слова совсем, так как вор сразу же юркнул в узкие улочки, находившиеся на следующем квартале. «Значит, местный, если знает, что здесь есть идеальный план для его побега» — заключил Хенвон, пытаясь хотя-бы на миллиметр приблизиться к скрывающемуся. Было бы проще, если бы на его лице не было чёрной маски, позволяющей взглянуть лишь в глубокий омут азартных глаз. Но они были весьма завораживающими, признал Хенвон. Вор бежал очень быстро и ловко, обгонял или перепрыгивал препятствия в виде скользких больших луж, наваленных мусорных пакетов, поваленных баков в забытых подворотнях района, которые в свою очередь хорошо отыгрывались на Хенвоне. Миновав небольшой полузаброшенный район, беглец направился ко входу в высокое здание, которое по неизвестным причинам было открыто в ночное время суток. Детектив не на шутку опешил, но скорости не сбавил. Он понимал, что возможно, бежит прямиком в ловушку, которая сразу же захлопнется за его спиной и не выпустит из чувства отчаяния в проигрыше такой простой на вид игры. Деваться было некуда, не бросить же все на половине пути, поэтому решение идти напролом было принято почти сразу. Ворвавшись внутрь здания вор и детектив быстро начали подниматься по лестнице. Первый перепрыгивал чуть ли не через четыре ступеньки, второй же летел вслед ускользающей кометы всего через две. Долгая дорога наверх невозможно утомила обоих, заставляя вора опасно оступиться на одной из ступеней. Хенвон, не желая терять сверкающего золотом шанса поймать негодяя за воротник, резко поддался вперёд, открыв в себе способность перепрыгнуть через четыре ступеньки, как делал раннее его непризнанный сенсей. Пальцы с неумолимой надеждой потянулись к капюшону, желая намертво вцепиться в ткань и узнать скрытую в маске загадочную личность вора. Пальцы лишь неуловимо коснулись кончика одежды и по инерции сжали лишь частички воздуха. Недовольно сведя брови, Хенвон злостно зыркнул на врага. Тот, совершенно не церемонясь, добил детектива окончательно, показав средний палец и сверкнув глазами в ехидной насмешке. — Вот гад! — прошипел Хенвон, вновь бросаясь вслед за убегающим. Нервно отворив дверь, он ворвался наружу. Кожу лица резко обдало обжигающим холодом, а подол пальто не слабо всколыхнулся от достаточно сильного потока ветра, который в миг зарылся ещё и в чёрные пряди волос. Глубоко дыша, Хенвон не мог отвести недовольный взгляд с незнакомца и медленно надвигался на него. Самозванец опасливо отступал назад, но путь спасения рассеивался с каждым шагом в огромной пропасти между жизнью и смертью. Идти ему было некуда — тело судорожно уперлось в холодный бетон ограждения, а сердце незамедлительно переходило в состояние лёгкой паники. — Игра окончена, — глубоко выдохнув усталость, Хенвон сделал несколько шагов и приблизился к вору, уже явно ставшему его жертвой. Глаза детектива вмиг расширились до неузнаваемыж размеров, когда самозванец, судорожно поставивший руку на бетонный борт, прыгнул на него сверху, демонстрируя настрой в сомнительных действиях. — Эй, только давай без этих фокусов, хорошо? — остановился детектив и показал пустые ладони, не желая дальше предпринимать ни единого действия. Его противник немного расслабился, благодаря чему Хенвон смог облегчённо выдохнуть. Но он не успел насладиться быстротечным моментом эмоционального покоя, в отличае от вора, который подгадал удобный момент и рванул в противоположную сторону к выходу прямо по карнизу. Спохватился Че поздно, пусть даже потерял всего лишь пару секунд. Потерянного времени хватило, чтобы незнакомец, кувырком приземлившийся с бетонного карниза, скрылся за дверью, громко хлопнув ею. — Не открывается! — процедил сквозь зубы Хенвон, пытаясь справиться с заевшим замком и нарастающей паникой, смешанной с горечью злости. Устав бороться среди всепоглошающей тьмы ситуации, парень остервенело отдернул руку от проклятой ручки и зарылся в чёрные волосы, больно оттягивая их. Этот день и ночь явно не щадили, окуная душу во множество терзающих сердце и разум неприятностей.***
Сладкие сны манили душу в желанный сказочный мир, в котором сбывались все заветные мечты, падая золотой звездой с ночного небосклона в тёплые руки. В этом месте Минхек понастоящему ощущал себя счастливым и способным, так как все волнующие проблемы суровой реальности были ему не чужды. Они не давили огромным валуном на хрупкую душу, готовую в любой момент рассыпаться на маленькие осколочки от переполняющей тяжести. В царстве снов было все подругому — это единственное место, в котором душа могла сиять, как миллионы звёзд в огромной по размерам вселенной. В этой реальности хотелось жить вечность, ни на секунду не покидая чарующих мест. Парень дальше бы продолжил находиться посреди лабиринта снов, если бы слабые нотки родного голоса не донеслись до осознания, прозвучав где-то очень далеко. или же не совсем? С каждой секундой разум улавливал все больше фраз, стараясь понять что именно от него хотели высшие силы. -…ек… Минхек! … Вставай! — чья-то рука принялась трясти блондина за плечо, но столкнулась с полным игнорированием. Тот, кого пытались разбудить, уже минут так десять, только недовольно фыркнул, зарывшись носом в подушку. — Ладно, — пробубнил кто-то сверху, — Видимо, пора кое-кому надрать зад. Тёмные силы наконец-то отступили, перестав трясти Минхека за плечо и непонятные слова, доносившиеся словно из какого-то купола, резко прекратились. Наконец парень смог расслабиться и спокойно спать дальше, не опасаясь нового вторжения недоброжелателей. Улыбнувшись своим мыслям, блондин сладко потянулся, затем перевернулся на другой бок, оказавшись рядом с краем кровати. В следующее мгновение он почувствовал грубый толчок в спину, из-за которого с грохотом свалился на пол, а звенящий в агонии разум уже тысячный раз корил себя за совершенную ошибку, позволившую телу приблизится к краю пропасти. — Ой, перестарался… — чужой тихий смешок донесся до поверженного бойца в жестоком бою. Вытянув руку из тёплого одеяла, которое навалилось сверху, Минхек ощупал местность куда свалился, до конца не понимая, что вообще происходит, затем высунул голову из копны меха с взлохмаченными волосами, вертя ею по сторонам. — Проснулся наконец, — усмехнулся садист, скрестив руки на груди, — Целых три часа будил! Как можно столько спать? — посмотрел на друга, который уже во всю щурил свои глаза, желая грохнуть мелкого чем-то тяжёлым по голове. — Ю Кихен, какого черта? — взорвался Минхек. Сон как рукой сняло, поэтому в душе уже клубилась тёмная энергия, желающая выбить всю дурь смачными кулаками тому, кто посмел потревожить покой. — А такого, — совершенно спокойно ответил красноволосый, — Мы опаздаем в университет, если ты будешь гнать на меня все утро и раздавать пинки под мою девственную задницу вместо того, чтобы собираться. Ещё спасибо скажи, что я тебя разбудил, иначе бы ещё дня два явно проспал, — заключил Кихен, наблюдая за тем, как старший медленно поднимается с пола, потирая ушибленную ягодицу, затем, сверкнув хищными глазами, приближается. Ехидно оскалившись, он резко толкает Кихена на кровать и, не позволяя опомниться, придавливает сверху. — Сейчас ты у меня получишь, — Минхек легонько ударял кулаками в грудь и шею младшего, затем отрезав любые пути отступления, начал щекотать. — Прекрати, хен, — звонко рассмеялся Кихен, пытаясь вырваться из хватки. — И не подумаю, — улыбнулся в ответ, ещё сильнее сжав в объятиях и продолжив беспощадно щекотать провинившегося.***
Раньше Юнги, находившись на ранних этапах познания своей профессии, проживал вместе с Хенвоном в его квартире. Они поступили в один вуз и подружились на вечеринке буквально сразу же. Встретившись взглядами, оба парня уже знали, что отлично поладят. Так вскоре и случилось. Тогда между ними будто бы пробежала ослепительная искра, которая тесно переплела их жизни в тугой узел дружбы. Поразительная связь проявлялась с первых же минут знакомства вплоть до нынешнего времени — они всегда делали все вместе, понимали друг друга с полуслова, весело проводили бытовые дни, прекрасно работали в паре на заданиях и были признаны лучшим дуэтом среди учащихся. Через два года Юнги съехал по возможности купить собственную квартиру, а Хенвон остался жить один. Но это отнюдь не означало конец их дружеских отношений, наоборот — связь между ними лишь усилилась и каждый высоко ценил мимолетные для понимания моменты, проведённые рядом с дорогим сердцу человеком. У Юнги ещё остались ключи от квартиры Хенвона — тот настоял на сохранности дубликата, всецело доверяя своему бывшему соседу. И это, кстати, сыграло на руку, так как дактилоскопист мог в любое время навестить друга и сделать приятный сюрприз в виде небольшого тортика к чаю. Хозяин же всегда встречал заблудшего приятеля с лучезарной улыбкой и искрами радости в глазах независимо от того, принёс-ли тот лакомный кусочек с барского стола или же нет. Быстро взлетев по лестнице подъезда, Юнги ловким движением руки выхватил ключ из кармана длинного пальто. Тихо вставив его в скважину, не менее осторожно повернул вокруг оси два раза и бесшумно отворил дверь. На часах уже было ровно десять утра, поэтому Мин успел прикупить по дороге шоколадный торт, который так обожал его соулмэйт. Парень надеялся, что лакомство хоть как-то скрасит нелюбимую погоду Хенвона, которая по непонятным для обоих причинам вгоняла его в чрезмерную тоску и нежелание функционировать в настоящем мире, погружая в глубокий и вязкий омут неизведанных посторонними людьми мыслей. На улице хмурое небо заполонило все пространство небосвода, а тяжёлые капли стекали с небес и гулко ударялись об асфальт. Ветер разгуливал по улицам, задувая даже в самые труднодоступные места и делая погоду ещё неприятнее. Переступив за порог, Юнги нахмурил брови, замечая, что хозяин дома совсем не спал — тихие удары мягких пальцев по клавиатуре утопали в капающих звуках утреннего дождя, но были достаточно различимы для человеческого слуха. Вязкое ощущение злости подкрадывалось сзади, побуждая сразу же войти в комнату и отвесить неслабый удар по чужой щеке за вопиющую неадекватность по отношению к здоровью. — Оу, здравствуй, Юнги, — дёрнулся Хенвон, быстро убрав что-то в настольный ящик. — Опять ты за свое? — скрестил руки на груди дактилоскопист, не удостовив собеседника ответным приветствием. Гнев становился все жарче и сильнее, а пальцы уже больно впивались в кожу, не контролируя отрицательную энергию в сердце. — Ты окончательно спятил уже! — Эй, не начинай душнить! Здесь и так невозможно… — осекся Хенвон на полуслове, резко встав со стула. Голова слишком быстро стала невыносимо тяжёлой, а окружающий мир поплыл лёгкой волной, стремительно перерастающей в огромное цунами нахлынувших морем неприятностей. Юнги струдом успел поймать заблудшего в собственных ощущениях детектива, в очередной раз убеждаясь в его плачевном состоянии: — Я сам заполню за тебя отчёты, которые ты настрочил. Иди спи! — потащил вмиг обмякшее тело в спальню. — Я сам, спасибо — прохрипел тот, отталкнув от себя друга, но на удивление совсем не сопротивляясь принуждению. Видимо, просто напросто устал бежать против воли всепоглощающего разум сна. У Юнги появилось чувство, будто Хенвон специально ждал этого приказа, лишь бы найти отговорку к причине снова не законченой работе. Чтож, даже если и так, то дактилоскопист только рад был оказать помощь этому полоумному придурку с синдромом безумного альтруизма. Юнги на всякий случай проверил дышит ли вообще его непризнанный миром герой, так как тот без чувств свалился на кровать прямо в одежде. Хенвон крепко спал, это состояние выдавало еле слышимое сопение и равномерно приподнимающаяся грудная клетка, уже бережно накрытая тёплым пледом. Поставив коробочку с маленьким тортиком в холодильник, парень вернулся в кабинет Хенвона, где тот коротал свою жизнь по миллиону часов каждый день. Благодаря своей профессии Юнги мог заметить любое подозрительное движение у любого человека и Хенвон не стал исключением. Тайна, которую он, судя по всему, хотел скрыть, не смогла проскользнуть в тёмный угол неизвестности от натренированного глаза мастера. Ещё в начале, как Мин ступил за порог квартиры, неизведанное ощущение сковало его тело. Оно забралось в самые потаенные уголки души и неприятно сдавливало лёгкие. Юнги ненавидел, когда от него пытались что-либо скрыть. Именно в эти моменты он пребывал в измененном состоянии, до краёв полным раздражимостью и адреналином и был готов на что угодно, лишь бы раскрыть ускользающую из руки нить истины. Он ведь заметил, что Хенвон что-то быстро спрятал в тумбочке, прилегающей к столу, поэтому рука незамедлительно потянулась к серебряной ручке и дёрнула за неё, открывая выдвижной ящик. В глаза бросился небольшой бумажный пакет, аккуратно лежавший на стопке листов и окружённый разными ручками с мелкими записками в заметках. Юнги бережно вынул его и развернул обертку. Дыхание моментально сбилось с привычного ритма, заставляя тело сдерживать воздух в глубине грудной клетки, а голова стала слишком тяжёлой от свалившихся в огромных количествах мыслей. Юнги ещё ранним утром узнал об инциденте, произошедшем в ювелирном магазине из СМИ. Журналисты были слишком быстры и являлись мастерами своего дела, если так быстро могли добыть информацию и написать с помощью полученных знаний рецензию. В статье сообщалось, что из магазина было украдено очень дорогое ожерелье, коих в мире насчитывалось всего с десяток. И какого было удивление Юнги, когда он собственными глазами смотрел на пропавшее украшение, сверкающее миллионами звёзд в его руках.***
— Прошу всех обратить внимание сюда! — громко сказал преподаватель, желая свести гул из множества голосов в аудитории к минимуму. На удивление в пространстве стало настолько тихо, что можно было услышать тихие постукивания разбивающихся о карниз капель. Внимарие всех студентов было приковано к преподавателю, с нескрываемой нежностью положившего руку на плечо незнакомого человека, которого держал рядом с собой. В отличае от остальных, Кихен сразу обратил внимание на незнакомца и его глаза вмиг расширились от сразившего сердце шока. В горле моментально появилась тяжесть, которая не позволяла вдохнуть новую порцию воздуха, а в ушах ни с того ни с сего противно пищал разъедающий душу страх. Глаза жадно изучали силуэт незнакомого человека, а в разуме все громче стучалась мысль, озвучивающая слова по миллиону раз лишь за одну секунду: «Этот человек из твоего сна. Он убил тебя.» Заметив резкие изменения состояния своего друга, Минхек резко придвинулся ближе, затем бережно опустил одну ладонь на спину: — Кихен-а, что с тобой? — принял попытки заглянуть в родные глаза, но тот не позволил, отвернувшись к окну и тяжело вздохнув. — Всё хорошо, спасибо, я в порядке… — рванным шёпотом произнёс он, прислонив сжатую в кулак руку к груди в области сердца. Минхек нахмурился и прикусил губу, не поверив лживым словам. Желание что-то сказать назойливой мелодией играло в его мыслях, но Ли насильно подавил намерение, решив молчать. Вместо этого он прижал Кихена к себе и начал медленно поглаживать рукой его спину, желая хоть как-то помочь и успокоить неизвестно откуда взявшуюся панику. — Это ваш новый одногруппник, он перевелся сюда с другого университета, будьте добры тепло встретить его и принять в свои ряды, — продолжал монолог преподаватель, уважающим взглядом одаривая новенького. После того, как он ободряюще похлопал по спине, парень осмелился произнести первые слова: — Меня зовут Им Чангюн, — спокойно проговорил студент, низко поклонившись. Его слова разлились по аудитории приятными нотками голоса, от которого остальные студенты моментально почувствовали уют и спокойствие. Казалось, что только Кихен не мог прийти в себя и расслабиться, так как дыхание его было быстрым, а пальцы рук предательски поддрагивали. Он все ещё не мог понять как такой человек с глубоким цветом сереневых глаз мог так беспощадно оборвать жизнь и как вообще в реальной жизни возможно встретить того, кто совсем недавно приходил во сне?***
Монотонный голос преподавателя слишком сильно давил на уставшие глаза, именно поэтому голова Минхека медленно опустилась на парту не в силах противостоять могущественной усталости. «Снова заснул» — подумал Кихен. Даже сквозь нудный бубнеж преподавателя он улавливал тихое сопение уже погрузившегося в сновидения парня. Когда Минхек спал, развалившись практически на всю парту, то выглядел максимально беспомощно и мило. Видя то, как он положил голову на руки, из-за чего одна щека чуть ли не поглотила часть носа, Кихен тепло улыбнулся, не сумев противостоять эмоциям. На удивление паника покинула его тело сразу после того, как он встретился взглядом с новеньким. Сиреневые глаза будто бы забрали с собой невыносимо давящие на голову чувства, но внутри организма все ещё витала небольшая тревожность, прочными нитями сковывая движения. Не желая копаться в ворохе тяжёлых мыслей, Кихен перключил свое внимание на окно, испещренное маленькими струйками воды. С утра тяжёлые тучи наплыли на чистый небосвод, окрасив день в серые краски. Но от данной погоды отнюдь не было противно или тоскливо, наоборот тихие удары капелек воды о поверхность предметов вгоняли душу парня в состояние умиротворения. Вспоминая неприятные события страшного сна, чётко отразившегоя в зеркале души, Ю не смог понять почему именно такая погода вызвала неприятные предчувствия в сердце. Было понятно лишь одно — поразительные экстрасенсорные способности позволили предвидеть дышащую в спину опасность в будущем, но с какой стати? Данные проявления сверхспособностей были чужды Кихену — он даже понятия не имел как именно всякие крутые дядьки с экранов телевизоров входят в состояние транса для получения скрытой от мирных людей истины. «Чего только во снах не бывает… — заключил вердикт Кихен, оперев подбородок на одну руку, затем вновь обвел взглядом все пространство аудитории, медленно выдыхая скопившийся в организме негатив. Выключенный свет в аудитории посредством показа презентации добавлял спокойствия, обеспечивая ещё большее погружение в потоки приятной атмосферы. Нежеланные тёмные мысли быстро покинули передний план, отступив во тьму, где им положено было быть. — Куда ты постоянно смотришь? — недовольно проговорил Минхек, надувая губы совсем как маленький ребёнок. Кихен дернулся, не ожидая внезапной подачи голоса, которая выдернула его из водопада размышлений, а в голове уже наплывал миллион других вопросов. Он не сразу смог сообразить, что его внимание и взгляд загадочным образом переместились с окна на новенького. Как долго Минхек наблюдал за ним и почему так быстро проснулся? У Кихена создалось впечатление, что его друг вовсе не спал, но он быстро отмел эти мысли, сочтя личным искажением восприятия времени, ведь не знал сколько на самом деле пребывал в мире раздумий. — На того нового красавчика? А на меня ноль внимания! Я вообще-то уже чувствую себя ущербным, — демонстративно пихнул Кихена в бок. — Ещё и друг называется. — Минхек, не говори ерунды! — надул губы Кихен, — Иначе я перестану быть добрым и хорошенько отпинаю твою обнаглевшую задницу. — Меня-то? — рассмеялся Мин, ущипнув Кихена, затем приблизился вплотную. — За что это? — игриво взглянул в чужие глаза, сверкнув искоркой безумия в собственных зрачках. — За твою черную душу, мерзавец! Мало того, что испытываешь на мне свое психологическое давление, так ещё и физическое в дело пустил! Ты случаем, не обнаглел? — Хм, — Минхек сделал вид весьма серьёзного человека, демонстративно потирая подбородок. Но встретившись с прищуринным взглядом Кихена, всем видом показывающим, что его внутренний манипулятор явно зажрался, поспешил продолжить. — возможно, но мне можно, имею на это полное право! — скрестил руки на груди, словно важная птица. Но, услышав тихий смешок Кихена, в итоге не смог сдержать улыбки, ведь он снова проиграл поединок, который улавливали на ментальном уровне только лишь они вдвоём.***
Минхек не был бы Минхеком, если бы в очередной раз неожиданно не пропал с поля зрения на несколько часов. Он позвонил Кихену по телефону после того, как разминулся с ним на вечернем перерыве. По телефону он передал глубоко режущие сердце младшего слова: — Кихен~и, — жалобно начал Минхек, будто загнанная в угол овечка, — прости, мне нужно отлучиться, я… — замялся, явно ища подходящие слова для вновь несостоящегося оправдания. Его внутренние ощущения угнетали Кихена, просачиваясь даже сквозь экран телефона, а голос до боли сквозил тяжёлым отчаянием, тесно переплетающимся с другой неуловимой эмоцией, которую парень не смог выявить, — Я вряд-ли сегодня приду на оставшиеся занятия… Я тебе напишу ближе к вечеру, не скучай! — сразу же сбросил трубку, не позволив сказать больше ни единого слова. — Тоже мне, друг называется, — фыркнул Ю, засовывая смартфон в куртку. Этот говнюк несколько часов назад жаловался на недостаток внимания, а в итоге сам испарился без следа и совести в медленно приближающейся ночи. Желание сидеть в душной секции одному окончательно рассеилось, поэтому парень сорвался с места, выхватывая со стула чёрное пальто. Миновав несколько ступеней, буквально взлетел по лестнице, ощущая трепет в груди. Причём он не мог до конца объяснить из чего рос корень благоговения в месте, в которое так страстно спешил. Путь к выходу всегда казался долгим и тернистым, хотя на самом деле занимал всего несколько секунд. В его просторы почти не проникал ослепительный свет. Лишь несколько зайчиков, бликующие из окна последнего этажа, рисовали разноцветными красками на однотонных стенах. Поэтому ощущение свободы в конечной точке на крыше здания никогда не оставляло равнодушным сердце Кихена. Добравшись до излюбленной двери, парень с замиранием сердца отворил её, блаженно прикрывая глаза и ощущая на открытых участках кожи приятный ветерок, который, исследовав весь силуэт, зарывался в пряди волос. Но улыбка моментально слетела с губ, как только глаза заметили человека, одиноко сидящего на бортике, явно граничащего с пугающей пропастью небытия. Не долго размышляя, Кихен бросился к незнакомцу, от волнения забывая как дышать, но вскоре взял себя в руки, понимая, что импульсивные движения могут понести за собой плачевные последствия, из-за чего история может закончиться далеко не «хэпи эндом». Благодаря постучавшемуся в двери разуму, движения стали более аккуратными и медленными, во избежании нежелательного испуга любителя испытать жизнь на прочность. — Извините, — тихо начал Ю, мысленно готовясь в любой момент поддаться вперед, схватить полоумного дурака за капюшон и оттащить на безопасное расстояние от ужаса впереди, — с вами все хорошо? Парень впереди еле заметно дернулся. «Видимо, он не ожидал благословения сверху на помощь незнакомого человека, а зря, — подумал Ю. — Чуть не отправился в свободный полет из-за моего обращения… Может я что-то не так сделал?» После недолгой паузы в движениях суицидник медленно повернулся назад и в нем Кихен сразу узнал новенького. Черноволосый парень выдохнул после того, как его глаза встретились с карим цветом радужек напротив, в которых он утонул на несколько мгновений, так как за эти секунды не смог проронить ни единого звука. — Не ожидал здесь кого-то увидеть, вы меня напугали. — неуверенно начал виновник драмы, немного прийдя в себя. — Простите, но вы… — Со мной все в порядке, — чуть приподнял уголки губ Чангюн, не позволив договорить своему «спасителю», — ничего не подумайте плохого, я не активист летать с крыш. Кихен неожиданной шутке усмехнулся, заметно расслабляясь: — Вы сидите слишком близко к краю, это же опасно, — подходит ближе и чуть касается чужого плеча, от чего хозяин невольно вздрагивает. Кихен отдергивает руку и спешит продолжить, — Прошу прощения, но не могли бы вы сесть хотя-бы немного ближе ко мне. Не могу спокойно смотреть. Новенький на удивление слушается и отворачивается от явно пленящей его ранее пропасти окрыленности, затем присаживается ближе к Ю: — Наверное, очень странно знакомиться таким образом, — уже искренне тепло улыбается. — не такое первое впечатление я хотел о себе оставить. Но уж ничего не поделаешь… — Могу уверить, что оно очень необычное и точно запомнится надолго. Не каждый раз такое испытаешь, я уже надумал себе невесть что и хотел оттаскивать вас за воротник рубашки… — закончил Кихен, слыша тихий смешок, который в последствии перешёл в достаточно громкий смех, из-за чего Чангюн чуть запрокинул голову. Наблюдая за этим, Ю сам не смог удержать вспыхнувшую в груди радость, поэтому незамедлительно улыбнулся в ответ. Его руки сами потянулись к карману чёрного пальто и ловким движением выхватили картонную коробку, затем вытащили одну сигарету, зажигая на её кончике огненные искры. Чангюн заметно удивился особенности нового знакомого, которая явно скрывалась от чужих глаз за плотной вуалью закрытой души их обладателя. Когда же он выпустил ощутимый клубок пара, который рассеился лёгким туманом в закатом солнце, его лицо сделалось более умиротворенным, чего нельзя было заметить в напряжённых зрачках и движениях языка тела ранее. — Вы… — одаривая весь силуэт изучающим взглядом начал Им, — курите? — Может перейдём на «ты»? Твоя манера общения очень удивляет в хорошем смысле, но я все же предпочитаю общаться неформально. А насчёт вопроса, то да, — выдержал небольшую паузу, будто изучая надписи и золотые линии по концам маленькой зависимости, будто и не видел их прежде, — Сам не заметил, как развил в своём теле потребность к сомнительному занятию. — Тебе совсем не подходит образ курящего человека. — Это ещё почему? — усмехнулся Кихен, зажимая между пальцев сигарету в ожидании ответа. Внимание к этому скрученному клочку бумаги и неизвестной начинки быстро сменило ориентир на более интересные вещи. Новенький привлекал к себе всё больше интереса, и Кихену становилось любопытно узнать о его точке зрения. — Потому что ты красивый. — Что ты сейчас сказ… — поразился до глубины души Кихен, не успев за мыслями, улетевшими за пределы разума. Фраза так и осталась незаконченой, растворившись во влажном воздухе уличного ветра. Парню казалось, что от смущения он покраснел до кончиков ушей. Во избежание раскрытия эмоций в большем размере, он отвернулся от Чангюна, лихорадочно бегая глазами взад вперёд. Затем, сумев собрать волю в кулак, повернулся к собеседнику, явно не имеющему никакого стыда: — Как ты не стесняешься говорить такие вещи? — прищурил глаза, словно недоверчивая лиса, — Ты такой прямолинейный… Поражаюсь, — выдыхает на последнем слове, потушив сигарету о бетон, затем спрятав её в руке. — А что здесь такого? — ускренне улыбнулся Чангюн, прищурив в ответ глаза. В отличае от Кихена он был похож на волка, — Говорю, что вижу.