Никаких исключений

Джастин уже час назад как ушел, а вот Брайан лежит и вставать с постели не хочет. На душе противно и гадко. Особенно когда вспоминается вчерашний вечер. - У меня сифилис! – улыбаясь, говорит Брайан, разводя руками. А на душе – сплошная гнусь. И у Солнышка взгляд такой потерянный, словно его ударил кто-то, от кого он этого не ожидал. И Брайан понимает, что так оно и есть. Вот мерзопакость какая… блять, ну как он умудрился подхватить эту дрянь? Брайан усмехается, но тут же понимает, что сам себя обманывает и улыбаться совсем не хочется. Он всегда был так осторожен, всегда пользовался презервативами, регулярно ходил проверяться, сдавал тесты на ВИЧ-реакцию. И совершенно забыл, что кроме СПИДа есть еще и обычные болезни, которые существуют так давно, что о них просто забываешь. Сифилис… блять, да это вообще позапрошлый век, кто в наше время им болеет? А оказалось – болеют и еще как. Брайан закуривает, глядя на точку от укола в изгибе локтя. Фигня же, ему уже вкололи антибиотик и через сутки он – как новенький, можно продолжать жить, как раньше. А на душе все равно отвратно до тошноты. Он еще и Джастина обвинил в том, что мог от него заразиться… блять, ну вот что ему стоило держать свой блядский язык за зубами! Потому что, если подумать логически, то вероятность того, что его заразил какой-то из его трахов в «Вавилоне» в сто раз выше, чем если бы это был Джастин, который и на сторону почти не ходит в последние месяцы. Да и в Лос-Анджелесе у него было всего несколько любовников. Брайан знает, что Солнышко в таких вещах его не обманывает, ему просто незачем. Да и он сам тоже рассказывал бы ему всё, если бы напрочь не забывал своих случайных партнеров через пять минут после того, как ему отсосали. Кинни глубоко затягивается и впервые в жизни думает, что было бы лучше, если бы он меньше трахался с кем попало. А потом мысли перескакивают на уже привычное – ему в последнее время и не хочется трахать никого, кроме Джастина. Но он все равно это делает из своего ёбанного чувства противоречия, пользуясь тем, что для его члена встать почти на кого угодно – плёвое дело. А еще – он обидел мелкого пиздёныша. И постоянно обижает. Брайан Кинни не идиот все-таки, он прекрасно видит, что Солнышко хочет от него определенности. Но опять же его хреново чувство противоречия просто не дает ему возможности дать Тейлору того, что ему нужно. Брайана самого разрывает пополам в последнее время. Он уже знает, что хочет быть с Тейлором и осознавать это – страшно до охуения. Страшно, когда тебе кто-то нужен так сильно. Но в то же время он изо всех сил пытается сбежать от этих гребанных чувств и ощущений, не желая становиться как все, как лесбиянки, как Майки с Беном… блять, да лучше сдохнуть, чем стать лицемерным педиком с кольцом на безымянном пальце. И самое жуткое, что думая об этом Брайану каждый раз приходится все больше и больше убеждать себя, что это все ужасно и не для него – вот в чем пиздец. Потому что думая о том, как у них с Джастином могло бы все быть, он испытывает не отвращение, а азарт. И от осознания того, что он хочет этого – готов бежать хоть на край света, лишь бы не предавать свои принципы. И тут же его атакует новое ощущение, когда вчерашние принципы, важнее которых не было, превращаются в ничто. А в приоритетах – один мелкий голубоглазый ушлёпок. В общем, целый каскад обрушивающихся на голову эмоций, когда каждая влечет за собой следующую, еще сильнее, еще непонятнее. И сифилис, блять. Брайан сам точно не может понять, почему он так много об этом думает. При количестве его разовых партнеров по траху тот факт, что он заразился удивлять не должен вообще, скорее, удивительно то, что он так долго ничего не подхватывал. И все-таки, какого хрена он ляпнул Джастину, что мог заразиться от него? Разве что от злости, от того, что вынужден показать, что блистательный Брайан Кинни прокололся в такой постыдной мелочи, как идиотская венерическая болезнь, от которой уже давным-давно найдено лекарство. И ощущение гадливости такое неприятное… Дверь в лофт откатывается и Солнышко заходит с какими-то пакетами. Значит, ходил в магазин. Брайан следит за ним, не вставая с постели. Такой напряг… блять, да что ж такое-то? - Привет, - здоровается Джастин, но Кинни видит, что бойфренд на него даже не смотрит, делая вид, что занят сортировкой принесенных продуктов. – Думал, ты уже на работе. - Как видишь, нет, - Брайан одним движением встает с кровати и, натянув джинсы, босым спускается вниз и садится у стойки в зоне кухни, молча наблюдая, как Солнышко все раскладывает по своим местам. В другое время они бы уже давно трахались, а сейчас Брайан может только бессильно скрипеть зубами: еще сутки нельзя, пока антибиотик не подействует в полной мере. Значит, если нельзя, как обычно, придется говорить словами. А этого Брайан Кинни ох как не любит, ненавидит просто. - Ты сегодня дома? – нарушает тяжелую тишину Кинни, понимая, что именно он должен это сделать. Знать бы только, что сказать… - Наверное, - пожимает плечами Тейлор, но поймать его взгляд Брайану так и не удается. – Не знаю еще… надо к врачу сходить, провериться. - Я пойду с тобой, - Брайан внезапно понимает, что извиняться бессмысленными словами здесь нельзя. – Вот сейчас докурю и пойдем. - Не стоит, - угрюмо отказывается Джастин, перекладывая с места на места чашки на столе. – Мне не трудно сбегать, а тебе на работу надо. - Джастин! – Кинни слезает со стула и подходит к замершему у стола бойфренду. – Прекрати уже хуйню пороть… я пойду с тобой. Это… я виноват, - выдавливает он, кусая нижнюю губу от волнения. - А ты что, всех своих трахов предлагаешь сопровождать к венерологу? – Тейлор почти кричит, резко оборачиваясь к опешившему любовнику. – Нет? Тогда за что мне такая честь, а? Может, ты от меня заразился, всё может быть! У нас же, блять, свободные отношения, хочешь – трахаешься направо и налево, хочешь – пиздуешь к врачу лечиться, да? Тейлор внезапно замолкает и молча принимается с каким-то остервенением вытирать и так чистый стол. И опять, блять, в глаза не смотрит. - Джастин, прекрати, - Кинни вдруг совершенно успокаивается, видя перед собой испуганного и обиженного мальчишку на двенадцать лет младше. И чётко понимает, что сейчас именно он должен взять всё в свои руки. Чёрт возьми, надо, наконец, хоть раз нести ответственность за свои проступки, а не перекладывать её на вчерашнего школьника. Школьника, которому и так пришлось рано повзрослеть и который никогда не пытался спихнуть принятие решений на кого-то другого, в отличие от него самого. Брайан вспоминает, как Джастин дважды спас его от тюрьмы, от серьезных обвинений, за которые он мог бы сидеть очень долго, мог потерять все: работу, карьеру, деньги. И главное – свободу, за которую он боится больше всего. А что сделал для него Брайан? Трахал и забывал о нем, когда ему это было удобно? Был причиной, что Джастина чуть не убили, только из-за того, что толстокожему Жеребцу Либерти-авеню показалось забавным потрепать нервы гомофобам на выпускном? Дал денег на учёбу, исключительно потому, что эгоистично не желал видеть, как он танцует полуголым в «Вавилоне»? Брайан понимает, что он все слишком преувеличивает, но вот след от укола против сифилиса на его руке – это реальность. И здесь нет никакой рисовки – вот она, его вина, без прикрас и ложных извинений. Да, это не смертельно, но… а если бы это был не вполне поддающийся излечению сифилис, а неизлечимый СПИД? Ведь дело тут не в осторожности, которой он, мудак, так гордится. От случайностей еще никто не застрахован. И сейчас они оба могли бы умирать, только потому, что он просто в очередной раз трахнул кого-то неправильного. Просто кого-то бездарно и бессмысленно поимел, вместо того, чтобы быть рядом с Джастином Тейлором, без которого ему уже очень трудно. И об этом знают все и давно, только он, ебанутый придурок, все еще корчит из себя хуй знает кого и не способен даже на то, чтобы сказать о том, что между ними на самом деле есть. А способен только трахнуть очередного педика в комнате отдыха и заразить самого близкого человека сифилисом. А, блять… на хуй всё это! И Брайан крепко обнимает Солнышко, прижимая к себе. - Прости… - шепчет он ему в волосы, зажмуриваясь. – Я виноват... - Не только ты, - Джастин на мгновение замирает с закрытыми глазами в кольце его рук, но Брайан чувствует, насколько он напряжен и понимает, что одними извинениями не отделаться. – Точно так же заразиться и заразить тебя мог и я, ты был прав. Просто… почему все так легкомысленно, Брайан? Неужели только потому, что тебе всего лишь нравится так жить? Брайан молчит, да Джастин и не ждёт ответа. Он слишком хорошо знает Брайана, чтобы ждать от него объяснений. Уже одно то, что он сказал «Прости!» и захотел с ним пойти к врачу говорит о многом. Но как объяснить этому невыносимому Кинни, что он хочет быть только с ним? Как сделать так, чтобы Брайан просто прекратил трахать всех подряд, а трахал только Джастина Тейлора? Да, он сам не идеален, но если бы Брайан хоть как-то показал свою готовность быть только с ним, все случайные любовники исчезли бы мгновенно и навсегда. - Молчишь, как всегда… - Джастин со вздохом отходит от Кинни. - Тебе кофе налить? - На хуй кофе, - вдруг говорит Брайан, решительно глядя прямо в лицо замеревшему Тейлору. – Я… Джастин, иди сюда. Брайану так странно и непривычно стоять и обнимать Солнышко. Просто обнимать, не пытаясь заняться с ним сексом. - Что? – почему-то шепотом спрашивает Тейлор. - Я бы тебя сейчас трахнул, - честно говорит Брайан Джастину, - но пока не могу. И я не знаю, что делать. - Можешь мне отсосать, пока сифилис не пройдет, - бормочет обиженный Джастин. – Я про это и говорю. Что, кроме как трахаться нам с тобой и поговорить больше не о чем? Заебало меня это все, Брайан! На хрена нам вообще быть вместе, если ничего не получается? - Шшш… - шепчет Кинни, притискивая к себе пыхтящее от обиды Солнышко покрепче. – Прекрати орать… блять, Джастин, всё у нас получается, что за херню ты болтаешь? - Нет, - мотает головой Джастин. – Какое, на хрен, получается, если я хочу того, что не хочешь ты? - И чего же ты хочешь? – вдруг со спокойным любопытством интересуется Кинни. - Можно подумать, ты не знаешь, - Джастин тоже быстро успокаивается, потому что ничего не изменится от этих однообразных разговоров – хоть плачь, хоть об стенку лоб расшибай. - И все-таки? Джастин прикидывает, как сказать все одним предложением, все равно ведь, стоит ему только заикнуться о семье, о любви и прочем, Брайан его на смех подымет. И скажет, чтобы он валил на хер искать то, что хочет, где-нибудь в другом месте. Это уже было, Джастин знает реакцию. А, все равно после этого только и осталось, что собрать вещи и свалить в закат, так что, ничего он не потеряет. Нечего уже терять. - Я хочу, чтобы ты был только моим, а я – только твоим, - ровным голосом выдает он. Лицо Брайана непроницаемо, но Джастин и не ждет ничего. Он просто спокойно освобождается из рук Кинни и идет собирать вещи. Всё кончено. Только еще на сифилис надо провериться. - Там в холодильнике остался рис с курицей, разогреешь вечером, если захочешь, - говорит он, спиной ощущая взгляд ореховых глаз. – И еще из прачечной белье забери, я квитанцию на столе оставлю… - Сам заберешь, - говорит Брайан и роняет сигарету, доставая её из пачки. Блять, руки дрожат… а долбанный засранец сейчас получит за все сразу и по отдельности. Он тут сидит, перед ним душу выворачивает… ну, по крайней мере, пытается, а это мелкое уёбище строит из себя глухого имбецила! - Брайан, всё уже, - Джастину слишком погано, чтобы говорить долго и нудно. – Всё, хватит. Нам просто нельзя быть вдвоем… это бессмысленно… - Для тебя, может, и бессмысленно, - Тейлор слышит злость в голосе и удивленно поворачивается. – Никуда ты не уйдешь… блять, какого хрена ни хуя в этом доме не работает?! И сломанная зажигалка со всего размаха летит прямо в стену. А потом Брайан швыряет Джастина на диван и сдирает с него джинсы, помня только о том, что трахать его пока нельзя. По хрен, минет еще никто не отменял. А от минета в исполнении Брайана Кинни не отказывался еще ни один педик в этом ёбанном мире… хотя мало кому так везло. Джастин – практически единственное исключение… для него он будет делать что угодно. Пусть только эта голубоглазая пакость забудет обо всем дерьме, которое они тут друг другу наговорили. И Брайан отсасывает Солнышку так, что у самого в глазах искры сверкают… ничего, сволочь мелкая, и думать не смей о том, чтобы уйти, и что вдвоем быть нельзя, пизденыш… Джастин с громким стоном кончает, и Брайан глотает все, до последней капли. Сейчас не до своего стояка, лишь бы Джастину было хорошо. - Опять ты все сводишь к траху и сексу, - бормочет голый Джастин, все еще содрогаясь после оргазма под внезапно набросившимся на него любовником. – Брайан, ну как ты не поймешь, что дело не только в этом? - Я что, микроцефал с болезнью Дауна, по-твоему? - фыркает Кинни, ложась рядом и перетаскивая Солнышко на себя. – Блять, почему этот диван такой узкий? - Не уходи от темы, - прерывает его Джастин, очень внимательно вглядываясь в его глаза. – Брайан… я не знаю, что делать. Кинни кривит губы. Кинни хочет, как обычно, ляпнуть какую-нибудь из своих циничных шуток, которые так хорошо помогают маскировать неуверенность. Кинни хочет перевернуть Джастина и трахать его много раз подряд. И Кинни понимает, что ничего из того, что хочется сделать делать не надо. - Если ты еще раз скажешь, что это всё бессмысленно, я тебя вышвырну из окна, - шепчет он, касаясь губами притихшего Солнышка, который сейчас так внимательно слушает, что даже, кажется, дышать перестал. – Не смей говорить, что всё, блять, бессмысленно… ты… пиздёныш мелкий… Джастин вздыхает. Он знает, что хоть его принципы и тверды, но сейчас он простит Брайана за всё. За постоянный трах на стороне, за то, что он никогда не скажет, что любит его, за невозможность создать с ним нормальную пару, за сифилис… - Ты обещал сходить со мной к врачу, - тихо говорит он. – И не думай, что я все, блять, забыл. Мы еще поговорим об этом. - Поговорим как-нибудь, - соглашается Брайан, с облегчением вздыхая. – Сейчас полежим еще немного и сходим. И да… насчет того, что.. ты мой и я, типа, тоже… в общем, возможно когда-нибудь… а, на хуй всю эту хуйню! Мы оба уже четыре года трахаемся и сейчас здесь лежим голые... что тебе еще надо? - Много чего, - Джастин в упор смотрит на занервничавшего Кинни. – И я еще здесь, потому что все-таки надеюсь, что когда-нибудь… ну, ты понял. - Когда-нибудь… - вздыхает Брайан, виновато упираясь лбом в лоб Солнышка. – А пока давай лечить сифилис. - Давай его лучше, блять, домой не приносить, - бормочет Джастин, заглядывая в глаза любовника. – И трахаться как-то более… выборочно. - Ладно, - отвечает Брайан и вдруг улыбается. – Но тебя-то хоть можно? - Ну, ты и сволочь, - Джастин целует мужчину с таким пылом, что член мистера Кинни снова стоит как каменный. – Меня – нужно. Только меня и нужно. - Блять, ну ты и наглый пиздёныш… - говорит Брайан, улыбаясь так, что у Джастина сердце колотится как сумасшедшее. – А не много ли ты требуешь? - Еще и не начинал, - заявляет Тейлор, косясь на внушительный стояк мистера Кинни. Который точно знает, что будет трахать только Джастина… ну, может быть за редким исключением. И Брайан отвечает на поцелуй и сам с себя хуеет. Слишком хорошо. Слишком наполненно и хватает. Все-таки – никаких исключений.