Синяя лампочка

«Возбуждение делает из Уилхаффа Таркина человека! Надо запомнить. Когда его настигнет старческая импотенция, мы все умрём». Особые методы. Людвиг Тафуш. Учебные стрельбы по Ранго Тан прошли неудачно. Кто-то из ста шестидесяти семи инженеров ошибся при выполнении своего протокола. В связи с этим адмирал Мотти собирался провести расследование, дабы найти и примерно наказать виновных. Но гранд-мофф Таркин изъявил желание увидеть их всех. Сейчас же. И вот они стояли навытяжку в одном из ангаров Звезды Смерти, держа в руках свои чёрные, громоздкие шлемы. Губернатор неспешно шёл между двух колон военных, сопровождаемый парой солдат-штурмовиков. — Главный наводчик, Эндо Франт, — произнёс Таркин, останавливаясь рядом с техником. — Д-да, губернатор Таркин. — Дайте мне свой шлем. — Что… Да, сэр, — после секундной заминки наводчик отдал шлем Таркину. — Закатайте рукава. — Сэр? — переспросил мужчина. Не лучший вариант ответа гранд-моффу. — Закатайте. Свои. Рукава, — отчеканивая каждое слово в отдельности, повторил Таркин. — Да, сэр, — ответил на этот раз Франт. Теперь, наконец, правильно. Казалось, прошла целая вечность. Снять перчатку с левой руки, закатать рукав. Повторить то же самое с правой рукой. Франт поднял руки вверх, совершенно не понимая, что происходит. — Никаких шрамов, — усмешка появилась на лице Таркина. Коротенькое, но весьма звонкое «ой!» прозвучало в голове у стоящей во втором ряду, прямо за спиной Эндо, девушки-наводчика Эрики Ро. Что-то сейчас будет… — Я… У меня есть шрам на колене. Я получил его на турнире по грави-болу в университете, — Франт нагнулся, намереваясь снять сапог и предъявить миру эту свою отметину. — Я могу показать, если вы… — Старший наводчик, — произнёс Таркин. — Сэр? Вместо ответа Таркин ударил наводчика по лицу его же собственным шлемом. Кровь. Треск. Возможно, выбитые зубы. В голове Ро зазвучал дуэт уже из двух «ой». Ой-ой. Франт согнулся пополам, и теперь ничто не заслоняло обзор Эрике. Таркин отвернулся. Девушка увидела затылок губернатора: тщательно зачесанные назад седые волосы, кончики которых встречались в середине черепа, образовывая вертикальную линию. А ещё она увидела пальцы губернатора, мужчина зачем-то поднял ладони к воротнику. Ой-ой-ой-ой-ой… — Ты на четверть метра выше меня. По крайней мере, на двадцать лет моложе, — говорил Таркин, снимая китель, отдавая его стоящему рядом офицеру. Вместе с форменным же ремнём. — Но у тебя только один шрам. На твоём колене. От игры в грав-бол. Ой… Это была уже автоматная очередь скорострельных «ой», мысленно уже превратившихся в истерическое хихиканье, нервное, очень-очень нервное. Внешне Ро оставалась спокойной, разве что предательски подрагивали кончики пальцев, но этого всё равно никто не видел. По крайней мере, она очень на это надеялась. — Этого недостаточно, — заключил Таркин, поворачиваясь лицом к Франту, а заодно и Эрике Ро. Мускулистое, поджарое тело, было исполосовано шрамами: старыми, глубокими порезами по всей груди, руками и вероятно, спине тоже. «Ой-ой-ой» уже не справлялись… У неё натурально отвалилась челюсть. Она никогда не думала, что можно, в самом деле, раскрыть рот от удивления. Но, оказывается, можно. Через пару мгновений остатки здравого смысла вязли ситуацию под контроль, рука девушки поднялась вверх, закрывая распахнутый рот, возвращая челюсть на место. Гранд-моффу не было до неё никакого дела, и это было хорошо. Франт решительно ничего не понимал. Что здесь происходит? — Дайте ему виброклинок, — приказал Таркин. — Что? Один из штурмовиков протянул клинок озадаченному Франту. Солдат был выдрессирован явно лучше техника: глупых вопросов «почему» и «зачем» не задавал, просто исполнял приказ. — Если он выживет, его отпустят невредимым. И повысят до капитана, — сказал Таркин. — Сэр, я не… — начал было Франт. — Начинаем, — Таркин встал в боевую стойку, держа в руке острый нож, непонятно каким образом там оказавшийся. По крайней мере, Эрика отчетливо помнила, что стандартная офицерская амуниция клинок в себя не включала. Хотя сейчас девушка уже ни в чём не была уверена. — Сэр, я не собираюсь драться с вами, — ответил наводчик. «Можно мне виброклинок…» — уж совсем безумная мысль промелькнула на задворках сознания Ро. Но тут же умерла, так и не успев толком родиться. — Ты думаешь, что можешь отказаться? Мы сражаемся за выживание против повстанческих крыс, которые задушат каждого из нас во сне и будут танцевать на наших могилах. Сейчас ты встанешь, и будешь бороться… либо я убью тебя, пока ты лежишь здесь. С криком «гра-а-а-а-а!» Франт бросился в атаку на гранд-моффа. Резкий выпад Таркина в сторону противника. Короткий, но очень острый нож в руках старшего мужчины. Франт поднимает руку, чтобы встретить удар. Клинок рассекает ему локоть. Кровь. Виброклинок не очень-то помогает наводчику. Совсем не помогает. Сказать по правде, в руках Франта оружие превращается в бесполезный кусок металла. Таркин — опытный и безжалостный противник — и у Франта нет никаких шансов на победу. Техник повержен. Гранд-мофф обрушивает на него удар за ударом. Пара капель крови попадает на лицо Эрике, заставив девушку вздрогнуть. Вот сейчас он убьёт его. Таркин Великолепный. Таркин, жаждущий крови, самозабвенно предающийся резне. Пусть и в столь мелких масштабах. ОЙ. АЙ. Она всё-таки грохнулась в обморок. И вовсе не вид крови был тому причиной. Но, конечно же, всё это было лишь фантазией, игрой воображения: начиная с первой пролитой капли крови (удар шлемом) и до последней (клинок-коготь, рассекающий кожу). Таркин не раздевался и не дрался с техником. Ро дышала ровно и обычно, и уже конечно не теряла сознание. — Вот здесь, на колене. Это было в моей школе, на финале по гров-болу, — говорил Франт. В конце концов, заткнувшись под пристальным взглядом гранд-моффа. — Я знаю, что при покойном директоре Креннике дисциплина на этой станции была далеко не идеальной, но вы — инженеры Звезды Смерти, обученные обрушивать наше самое мощное оружие против злейших врагов Империи. Ваша работа здесь — величайшая честь, которую вам оказывали когда-либо в жизни. Вы уничтожили священный город на Джеде. Вы уничтожили базу на Скарифе. Но… когда вы думаете, что уничтожаете целую планету… вы ошибаетесь. Ваша единственная задача — стрелять по команде. Если вы не можете этого сделать, вы должны сообщить о негодности к службе и вас отправят в трудовые колонии. Это будет вашим единственным предупреждением. Последнюю фразу Таркин произнёс, уже стоя к рядам техников спиной. Затем он вышел из ангара. Ро выдохнула. Слабый отголосок, своеобразное эхо, ещё звучало в её сознании. Ой-ой-ой. *** Запуск первичного зажигания. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Звезда Смерти уничтожила Алдераан.  — … и дайте мне данные о взрывной реакции, — приказал Таркин. — Если будут обнаружены синие индикаторы, то приведите их в двенадцатый отсек. И вот они снова стояли перед Таркиным. Теперь только несколько человек, в чьих шлемах загорелись синие индикаторы. Среди них снова оказался Эндо Франт, алдераанец по происхождению и Эрика Ро с её хором «ой» и «ай» в голове, на этот раз более тревожных, чем возбужденных, как то было в прошлый раз. У всех техников было очень плохое предчувствие. — А теперь, как вы без сомнения догадались, с момента нашего последнего разговора, я приказал адмиралу Мотти установить био-трекеры в шлемах каждого инженера на станции. «Я убью Мотти! Найду, затащу в самый тёмный, самый страшный, самый укромный уголок станции и убью эту суку!» — пронеслось в голове у Ро. Лицо оставалось бесстрастным. — Каждый из вас колебался в ключевых моментах во время выстрела Звезды Смерти. Я дал вам возможность уйти, если вы не можете выполнять свою работу. Я действительно не знаю, что ещё сказать. «И когда я тебя поймаю, Мотти, то сотру в порошок, разорву на клочки и испепелю!». — Сэр! Мы сделали свою работу. Мы уничтожили Алдераан, как и было приказано, — с дрожью в голосе возразил Франт. — Старший наводчик Эндо Франт, ты ведь вырос на Алдераане, не так ли? — спросил Таркин. Ой-ой-ой-ой. Ай-ай-ай-ай. Ну, вот опять… — Я… Я родился там, но получил образование на Корусканте. Я уже много лет не был на Алдеераане. «Ой, дурак! Ну какой к ситхам Корускант? Центр Империи, балда!». Поза «рука-лицо» так и напрашивалась сама собой, но девушка, естественно, не шевельнулась. Строгое лицо гранд-моффа прорезала тень улыбки. Очень не хороший признак, учитывая обстоятельства. Таркин хмыкнул. — Как… как бы вы себя почувствовали, если бы вам приказали уничтожить вашу родную планету? — дерзнул спросить Франт. «Нас всех убьют. О, Сила! Кто назначил этого идиота старшим?!». Таркин улыбнулся. Ро нервно сглотнула: только не падать в обморок, только не падать в обморок… — Я бы выполнил свой долг. С радостью, — ответил Таркин. «А! Мы все умрём!». — Никто из вас не понимает? — спросил Таркин. Ро сделала шаг вперёд, уходя с опасной линии закрытия дверей шлюза. Переходя на относительно безопасную территорию. — Я понимаю, сэр, — скороговоркой выпалила девушка. Губернатор одним коротким, но пронзительным взглядом, окинул девушку с ног до головы. — Один есть, — произнёс мужчина. — Кто-нибудь ещё? Нет. Тогда вам здесь не место. Таркин поднял руку. Двери шлюза закрылись. А затем открылись дальние, внешние, ведущие в открытый космос. Это была страшная, неприятная смерть. Таркин бросил мимолётный взгляд на девушку, судьба которой уже была решена. Позорная отставка и трудовой лагерь. Жалкая жизнь. — Позвольте сказать, губернатор, сэр? — спросила она. — Вперёд, — разрешил Таркин. — Это было не из-за Алдераана, это касалось человека по имени Джова. Он ожидал всего, что угодно — оправданий, мольбы, отсылки к технической неисправности, просьбы о втором шансе — но уж никак не услышать имени своего дяди. Джова. Она определённо не могла знать этого имени. Не могла нигде его слышать. «Джова, давненько я не слышал этого имени…». Улыбка исчезла с лица Таркина. Жесткие черты лица, казалось стали ещё острее. Прикоснись хоть кончиком пальца и тут же порежешься. — За мной, — коротко скомандовал Таркин. Определённо это была история, которую он хотел узнать. *** Ой-ой-ой… Высокая, с характерными зубцами, спинка стула. Таркин сидел за рабочим столом, Ро стояла по стойке смирно перед ним. Строго говоря, смотреть в глаза старшим по званию, было запрещено. Но Таркин сам приказал ей сделать это. Зелёные глаза девушки встретились с голубыми глазами Уиллхаффа Таркина. Ей было страшно, ей было неуютно. Мелкая дрожь мурашками разбегалась по всем телу девушки. Это хорошо. Но было что-то ещё. Джова. — Лейтенант Эрика Ро, вольно, — произнёс Таркин, смотря на девушку в чёрной униформе наводчика. Она нервно выдохнула, убирая руки за спину. Он мог бы поспорить, что сейчас она крепко впилась пальцами в собственные запястья. Ей нужен был якорь. — Расскажите мне про Джову. — Я понятия не имею, кто это, губернатор. — Это очень-очень хорошо, что вы не знаете. Вы даже представить себе не можете, насколько это хорошо, что вы не знаетe, кто такой Джова, — Таркин усмехнулся. — И всё же, и всё же. Расскажите, что знаете. Вообще. Ой-ой-ой… — Синий сигнал свидетельствовал о сомнениях в момент выстрела, — начала она и мужчина одобрительно кивнул. — У меня сомнений на счёт приказа не возникло, губернатор. Ни до, ни в процессе, ни после. Она слукавила. База на Скарифе, по её скромному мнению, была как минимум сомнительным решением. Стрелять по своим… это как-то… Но, вероятно, у гранд-моффа были свои соображения по этому вопросу. Но это мнение Эрика благоразумно решила оставить при себе. Гранд-мофф он на то и гранд-мофф, чтобы принимать подобного рода решения. — Синяя метка говорит об обратном, — мягким голосом заметил Таркин. Бархат ткани, который обовьёт шею и затянет петлю. Задушит насмерть. — Синяя метка говорит о сомнении. Но я не сомневаюсь в приказах, губернатор, сэр. Я… мои пальцы знают работу наизусть, я могу выбить по клавишам правильную последовательность хоть с закрытыми глазами, хоть в полубессознательном состоянии. Чистый автопилот, хотя вы сейчас наверняка скажите, что во время работы надо думать исключительно о выполнении служебных обязанностей. И ни о чём другом. — Совершенно правильно думаете, — согласился Таркин. — И о чём же вы думали, если не о работе, когда ваши пальцы выполняли свои обязанности безукоризненно, в то время, как мозг витал где-то в другом месте? — Я… сомневалась в том, что для убийства Джовы требуется уничтожать Эриаду полностью. — Ложь, — коротко сказал Таркин. — У вас осталась ещё одна попытка. Последняя. Советую использовать с пользой. Острый взгляд голубых глаз губернатора пронзил её насквозь. Она не стала отрицать, что солгала. Джова. Это имя возникло в её сознании уже после стрельбы по Алдреаану, когда Франт спросил губернатора про Эриаду. Это даже не «ой», это даже не «ай». И это гораздо хуже, чем «мы все умрём». Это «мы уже умерли, и сейчас нас будут безжалостно мучить целую вечность, а потом ещё чуть-чуть». Длинный, запутанный ответ с множеством «потому, что», «о том, что» и всё в том же духе так и не сорвался с её губ. Слишком долго и непонятно. Надо что-то, что звучало бы чётко, коротко и конкретно. Потом, можно будет снова пуститься в пространные рассуждения и объяснения, но сначала — бластерный выстрел, точный и меткий. — Мне не стоило думать о вас, губернатор Таркин. Ни во время выстрела. Ни после. Никогда вообще, — голос девушки явно дрожал. Вот теперь она говорила правду. — Продолжайте, — снисходительно разрешил Таркин. — И мне точно не следовало думать о том, что произошло после учений «Ранго Тан». Точнее о том, что не произошло. — И что же там не произошло? — Вы ударили главного наводчика его собственным шлемом по лицу, сэр. А вот это уже было интересным. Очень интересным. Таркин нахмурился. Он хотел это сделать, явственно представив, с каким удовольствием ударит это никчёмное ничтожество. — И что же было дальше? — спросил он, плотно сжав губы. — Точнее, не было. — А дальше… — она выдохнула, нервно сглотнула. — А дальше… вы сняли китель… и почему-то на вас не оказалось форменной белой рубашки… Все эти шрамы на вашем теле… Она часто и неравно задышала, жадно хватая ртом воздух в приступе панической атаки. Нервно схватилась рукой за грудь, промахиваясь мимо воротничка, который намеревалась ослабить, хотя бы немного отведя ткань в сторонy. — Дышите. Вдох. Выдох, — смилостивился гранд-мофф. Она опустила руку, приходя в себя. Голос Таркина подействовал на неё как успокоительное. — Спасибо, сэр. А потом в вашей руке оказался кинжал. — Вот этот, я полагаю, — он взглядом указал на нож, лезвие которого было на самом деле когтем хищника, когда-то убитого им на Эриаду. — Да, — она посмотрела на нож, а затем снова на мужчину. — Франт получил вибролкинок. Но он ему не помог. Вы убили его, одним маленьким ножом. — И вы нашли это? — И я нашла это восхитительным. Губернатор. Сэр. Но этого никогда не было. И оба это знали. — Очень… занятная история, — заметил Таркин. — И вам действительно впредь не стоит думать о такого рода вещах. Во время вашей смены. — Да, сэр. Этого больше не повторится, сэр! — Что же до природы подобных… фантазий. Откуда они у вас? — Понятия не имею, губернатор. Они просто возникают в моей голове: события, которых, конечно же, никогда не происходило в реальности, сэр. С самого детства и до сих пор. Дар. Проклятие. Сила? — И как инквизиторы это в вас проглядели? — пробормотал Таркин. Но она услышала. — Я всегда молчала об этом, — сказала Эрика. — Синие огоньки… — Но поскольку вы сейчас не на посту, — Таркин улыбнулся. — Мне интересно, что вы видите сейчас. Ему даже не надо было слышать её ответ. Он уже знал. Натаси смотрела на него точно также, когда они оставались наедине. Зелёные глаза темнели, наполняясь страстью, желанием. Поцелуй. Ещё один. И ещё. Жадный, порывистый. Долой форму, к демонам приличия и ранги. Женские пальцы скользят по шрамам, изучая, как карту, его тело. Ей действительно не стоит думать в таком ключе об Уилхаффе Таркине. Но она ничего не может с собой поделать. Опасный хищник, он манит её. Порвёт в клочья, если она дерзнёт остаться и воплотить в жизнь свои фантазии. Но ещё больше она боится, что сейчас он выставит её вон. — Я вижу… ничего, кроме своих собственных желаний сейчас, губернатор. И это правда. — Хотите узнать, кто такой Джова? — спрашивает мужчина, поднимаясь из-за стола, подходя к девушке. — Да. — Нет. Но он не оставил ей выбора. — Снимите перчатки, — слышит она его мягкий голос. Явная ловушка. Но она подчиняется, не имея за собой столь пагубной привычки: переспрашивать начальство. И потом, она хочет быть пойманной. Она жадно смотрит на то, как он расстегивает китель, а затем пуговицы белой рубашки. О! Сейчас форма в порядке, сейчас есть рубашка. — Дайте руку, — произносит он, и она протягивает ладонь, прикасаясь к обнажённой груди гранд-моффа, исполосованной шрамами. Он кладет свою ладонь поверх ладони девушки. Джова. Она кричит. Это её сейчас рвут на части дикие звери, как когда-то Уилхаффа Таркина. Две тёмно-синие твари, названия вида которых она не знает. Два огромных, клыкастых хищника, чьи когти и зубы разрывают её плоть на части. У неё есть копье, но оно оказывается совершенно бесполезным. Они повалили её на траву, обрушились сверху. Человеческая ладонь сцепилась со звериной лапой. Кровь. — Убей их или умрёшь! — слышит она голос Таркина сквозь собственные крики и рёв животных. В ней всегда было что-то странное… Тёмное, злое. Что-то, пожирающее её душу изнутри. Чёрное пламя, превращающее всё в пепел. Она сжимает в своей руке копье, направляя острие в морду хищника. Пронзая череп насквозь. Сначала один, потом другой. Она понятия не имеет, как у неё это получается. Джова. Теперь она знает, кто это. Человек, который отправил его на смерть. Человек, который сделал его таким, какой он есть сейчас. Его самый безжалостный враг. Его самый верный друг. Его противник. Его союзник. Теперь он сам Джова. Она открывает глаза и находит себя в объятиях Таркина. Сначала он прижал её к себе, чтобы она не могла отдёрнуть руку от шрамов, и вырваться из ловушки его прошлого. Но теперь в этом жесте есть капелька тепла. Не сострадания и сочувствия, но понимания. — Теперь моя очередь, — выдыхает она, впиваясь требовательным поцелуем в губы Таркина, обжигая своим желанием. И теперь она не боится. Ничего не боится. Не боится отказа — он не посмеет ей отказать. А если даже и рискнёт, то первой до когтя-ножа дотянется она. — И если я не хочу? — провокационно спрашивает Таркин, играя со своей добычей. Риск минимален, и потому он позволяет себе это. — Тогда ты умрешь, — отвечает она и снова целует его, не давая смеху сорваться с его губ. Вы только посмотрите, на эту самоуверенную, дерзкую девчонку: она смеет угрожать гранд-моффу Уилхаффу Таркину! Третьему человеку в Империи. Но ему это нравится. Хоть у кого-то на этой станции находится внутренний стрежень, чтобы бросить ему вызов, а не быть жертвой обстоятельств. Он сжимает её ягодицы, ещё сильнее притягивая к себе. Оливко-зелёная и чёрная ткань между ними откровенно бесит. Долой форму, долой всё, что мешает. Юность и зрелость. Страсть, одна на двоих. Она горит ярче, но только потому, что уже давно мечтала оказаться в руках гранд-моффа. Слышать его голос, рычание дикого зверя, схватившего свою добычу и теперь терзающего. Грубо, настойчиво, оставляя следы слишком яростных поцелуев по всему телу. Стол не кажется слишком удобным местом. Более того, оказывается, очень неудобным местом. Но её мнения никто не спрашивает. И она не делает попытки возразить. Она делает то, что он от неё требует. Она кричит для него. Из-за него. Она оставляет на его спине и ягодицах свежие отметины, тонкие красные линии: следы её коротко стриженных, как того требует Устав, но всё же остро заточенных ногтей. И когда всё подходит к концу… в самый последний момент, она видит, как они оба умрут. Вместе со станцией. Может быть, так даже лучше. Чем медленно умирать каждый день понемножку… Она ничего не говорит ему о своём видении, оставляя горькую правду о будущем при себе. В самом деле, счастье в неведении. Выходя из каюты гранд-моффа, она натыкается на дроида-мышь, спотыкается о маленькую машинку и злобно пинает маленькую тварь, которая почему-то ей не нравится. Имена эта, одна конкретная механическая «мышь». Что несколько странно, учитывая, что по станции ежедневно гоняют туда-сюда сотни, а то и тысячи подобных дроидов. И с ними у Эрики проблем нет. Ей даже чем-то нравятся эти маленькие машинки. Что особенного в этом? Только то, что «мышка» забегает в каюту Таркина. Что-то неправильное таится в этом. Что-то, что сильно беспокоит Ро. Что-то, с чем она ничего не сможет сделать. Да и зачем, если уже давно всё за них решено. Скоро всё это перестанет иметь значение. И незачем терзать свою душу из-за маленькой «мышки», к тому же совсем скоро потеряющей своего хозяина. ТК за номером… Да какая к ситхам разница, какой у него номер?! Но нет, ей хочется, до смерти хочется вспомнить номер. Найти его. И выбить из него дух. Глупая мысль, в самом деле. Ещё более глупая причина для этого: ревность. Зеленоглазое чудовище, на которое у неё нет совершенно никаких прав. Странное дело, но Эрика совсем не ревнует гранд-моффа к Натаси Даале. Но так она адмирал, а это не так обидно, как делиться с простым штурмовиком. Даже не состоящем в каком-нибудь элитном отряде, вроде Штурмовиков Смерти покойного Кренника. Ро выдыхает. Это всё равно уже не важно. Они все здесь уже мертвы.