Логово для чудовища

Снова пришло письмо — сломался волшебный огонь, нужны детали. Да, на детали кристаллы бы нашлись, это не целый огонь, и не эльфийской работы, надолго ли их хватит? Эйр отложил письмо, вздохнул. «Нет, так не накопим. А руки у наших женщин мерзнут прямо сейчас, да и мыться как? Огонь ужасный, надо что-то делать». Кристаллы на новый волшебный огонь никак не выделяли — то там не хватало, то сям. Старик распорядился конечно, но только на бумаге. Приходилось ждать налогов, но нужная сумма никак не набиралась — то просили отсрочить плату, то нужно было срочно найти дома, то на склад закупить, то… В коридоре послышался шум — Нир уходил, обувался. Решение пришло само собой. Эйр схватил мешок с платой за иллюзорных тварей, выбежал. — Нир, нужен самый мощный волшебный огонь. Так, чтобы на большую полоскальню хватило. Нир кивнул, взял мешок. Спокойный, равнодушный к кристаллам, как и всегда. А вот Эйру стало жалко, ведь дом, на который копил, сам себя не построит. «Там же целая куча! Зачем отдал? Ничего, я потом еще заработаю. Да и возместится рано или поздно из общинных. Наверное». Как бы там ни было, Нир уже ушел. Что теперь, не бежать же следом, не забирать? Хотелось, но представив ледяную полоскальню и толпу замученных женщин из бараков, Эйр все-таки вернулся к бумагам. «Ладно уж, что теперь». Но сосредоточиться не получалось — хотелось свой дом, и все мысли были только об этом. «Сколько выйдет материал? А работа? И землю надо укрепить. И барак расселить…» Голова мучительно заныла — старик пришел. Эйр поставил «стекло» и потер лоб, разгоняя отголоски боли. А старик хмуро сел, налил себе бодролист и придвинул бумаги. — Постой, не подписывай, я Нира за волшебным огнем отправил, новый поставим, — Эйр выдернул из рук старика верхнее письмо. Старик кивнул и потер лоб — даже сквозь «стекло» чувствовалось, что ему плохо от громких звуков. «Извини», — мысленно попросил прощения Эйр. И заметил, что ухватил два письма — во втором знахарь общины жаловался, что детки из барака разболелись, просил выделить дорогой травы. Да, дорогой долгоцвет часто запрашивали с запасом и никогда не возвращали, бывало такое, но откуда такой альтруизм — лечить детей из бедных семей и просить только часть ингредиентов? «Белыми нитками шито, так нагло». Старик подписал не глядя. «Ну и ладно. Этот вроде раньше не попадался на воровстве, может, случилось что». В благие намерения знахаря Эйр не верил, но спорить со стариком в таком состоянии не хотел. Подписал и подписал, повезло знахарю. Вот только из-за такого везения постоянно не хватало на проклятый волшебный огонь!

***

Дверь тихо хлопнула, и от входа разлилась усталость. Эйр укрепил стекло, вышел в холл. — Нир, волшебный огонь принес? — Да принес-принес. Что ты такой нетерпеливый? Нир снял дурацкую голубую панамку, утер пот со лба. А мог бы волшебный огонь из сумки достать вместо этого. Эйр ждал заторможенного братца с молчаливым нетерпением — если торопить, станет еще медленнее. И Нир полез в карман, в другой, нашел-таки эльфийский мешочек, заглянул, зашарил… Как же бесит! — О, Эйр, там сдачи много осталось в этот раз. Держи. Нир протянул похудевший мешок с кристаллами, а затем вытащил и волшебный огонь — с изящной оплеткой, толстым стеклом, сосудом для энергии вечного качества. — Ого, недорого, — удивился Эйр. — Да нормально. Сирлин сказал, это лучший, в кузне такой стоит. — Нам полоскальню не испарит? — Да не, он же регулируется, — Нир улыбнулся и снова утер лоб от капель пота. — Я пойду, Эйр. Охлажусь. Утомился. — Спасибо, Нир. Нир с явным облегчением зашлепал в купальню, стягивая рубаху на ходу. Напоминать брату в очередной раз, чтобы не смущал Си, Эйр не стал, сдержался. Бесполезно это, Нир не понимал слова «стыд». Смотреть было невыносимо, и Эйр вернулся в гостиную. — Старик, огонь пойдешь ставить? — Сам справишься? Старик потер лоб — голова так и не прошла до конца. — Вполне. Эйр зашнуровал сапоги, завязал плащ перед зеркалом — объемно, на древний манер. «Хоть немного внушительнее кажусь. Ребенком долго притворяться не смогу, надо «взрослеть». Еще бы роста прибавилось, но что есть, то есть». До общины удалось добраться в мгновение ока, словно и междумирье тоже мечтало о хорошем огне в полоскальне. Эйр улыбнулся, шагая в иллюзорную «пропасть», не такую уж и страшную, как обычно. Вот и барак! Пусто. Никто не стирал сегодня, вода холодная. Старый огонь стоял накрытым стеклом, потухшим. Эйр вытащил его и вставил новый, открыл крышку. Густо пошел пар, и Эйр убавил. Из барака выглядывали с любопытством, донеслись крики, а потом маленький мальчонка, хохоча, с разбегу плюхнулся, за ним прыгнули другие. — Подожди пока нагреется! — с тревогой упрекнула уставшая женщина. — Тепло, мам! — Да ну? — Тепло-тепло, теть Ая! Спасибо, дядь Эйрин! Мокрый карапуз смешно поклонился до земли, и Эйр улыбнулся под капюшоном. Такой маленький, и где только научился? Воду начали трогать, охая и цокая, осмотрели огонь, поклонились, благодарили снова и снова. Эйру было и приятно, и неловко. Сказать: «Это просто моя работа», не поворачивался язык. За свои же кристаллы купил, как-никак. — Дядь Эйрин, я хочу вырасти таким же как ты! — сказал все тот же рассудительный карапуз. — Расти на здоровье, — Эйр погладил его по мокрым темным волосам. — У вас никто не болеет? Слышал, лекарства нужны. — Да не, как всегда все. Деда Тан с ногой мучится только, с руками некоторые. А так мы даже волосяных гадов вывели всем. — Тан, ты что говоришь! Не надо о таком! — шикнула женщина и отвела ребенка в сторону. Руку захотелось помыть, а мелочь, что лезла обнимать, разогнать. «Ладно, он же сказал, что всем вывели эту дрянь», — утешил себя Эйр. Но перестать внимательно всматриваться в головы, которые поглаживал, не смог. — У дяди Эйрина дела, — одернула малышню старушка. Видимо, она имела авторитет, потому что малышня неохотно, но все же отлипла. — Нечего нам предложить, сынок, — начала старушка. — Есть у нас одно сокровище только. Почти нейтральная совместимость, послушная, работящая. Маленькая, но вырастет еще. Одна из женщин подвела явно наспех, но все-таки умытую, причесанную и одетую в новое платье маленькую девочку. Кроха сжимала руку матери так, что побелели пальцы. Эйру стало неловко. Забирать элькрина в качестве платы? Да, в общине девушки имели цену, и с хорошей совместимостью с Коном высокую. Но это же живое существо, да и маленькая. Хотя ей наверняка у него было бы лучше, чем в здешнем бараке. Но своего дома нет, а старику что сказать? «Я же должен быть чудовищем, разве чудовища отказываются от такого?» Эйр опустился на колени и поцеловал девочке руку. — Я всего лишь выполнил свою работу. Расти, сокровище. Девочка покраснела, спрятала лицо в юбке мамы. — Спасибо, — тихо прошептала старушка. — Да благословят тебя Ловы! Такой же великодушный, как Глава. «Вот только со стариком меня сравнивать не надо!» — Это просто моя работа, — повторил Эйр. — Берегите огонь. Счастливо оставаться. Эйр поднялся, отряхнул пыль с одежды. По-хорошему стоило пройтись по общине, проверить дела за старика — отчеты, запросы, ревизии. Старик никогда сам этого не делал почему-то, если не звали, и поэтому часто находились проблемы. То не хватало чего-то, то проблемы оставались, то попросту врали. Эйр не мог на это смотреть, прикрывался «поручением Главы», чтобы проверить. Это помогало. Но внутренне все равно кипел. Как можно было настолько запустить общину? Где ж это видано, чтобы на рынке открыто продавали запрещенные вещи, например? Теперь они пропали с прилавков, в официальном штабе больше не вели списки сомнительных заданий, со склада не приторговывали формой, и все благодаря «мудрым поручениям Главы». Эйр посмотрел на полоскальню, довольный собой. «Хорошо, что огонь возле бараков нормальный поставил. Расселить бы еще, а то в тесноте живут». Понятно, что у кого мужья есть, те и сами заработают, но в этих бараках, что на входе, жили в основном старики и вдовы с детьми. А в том, что мешал построить большой дом, ютились разные семьи, это было общежитие времен переселения из Старого Эрва. Конечно, кто смог заработать на дом, съехали, но все равно оставалось много семей, и что с ними делать, Эйр не знал. Расселить всех даже в такой же точно барак выходило дорого, а по-хорошему стоило найти дома побольше. «Может, пока поменьше дом построить? А с бараком позже разберусь». Эйр вышел к своему пустырю. «Туман такой зыбкий, не построить ничего. Укрепить без боли в груди удалось лишь маленький кусочек. Эйр не стал торопиться — да, это капля, но лучше беречься, а то получится как в прошлый раз. Тем более, что он и на маленький дом пока не накопил. Время есть. Да и общежитие рядом все-таки расселить надо, а то будет укорять вечным напоминанием под носом. Эйр посмотрел на вытянутый дом, сплошь утыканный окошками мелких комнат. «Надо бы запасной огонь принести им, если что пригодится». Тропка вывела к роднику — поменьше, чем на том конце общины, и полоскальня тоже. Зато на такую маленькую даже ветхого волшебного огня хватало. Женщин здесь было меньше, ведь барак всего один. — Приветствую, красавицы! — Эйр поклонился. — Запасной огонь вам принес. — Здравствуй, — устало отозвалась худая женщина рядом. Остальные кивнули, соглашаясь с ней. От стирки никто отвлекаться не стал. — Хорошо ли вам живется? Может, хочется чего-то? Я скоро охотиться пойду, хочу подарить вам что-нибудь. — Какой хвост, а! Все подарочки носит! — проворчала старушка, потирая спину. — Я и вам, матушка, принесу, — пообещал Эйр. — Мне надо, чтобы внук за дело взялся, — проворчала она. — Занимается ерундой всякой, за это не платят почти. Нет, чтобы нормальную работу найти! Родители нагеройствовались, в Старом Эрве косточки сложили, своего дурака оставили! Жену привел, кормить нечем, все хозяйство на мне, старухе, все заработки на ней, а ведь еще за детьми присмотреть надо. Ух, я его! — Да что это, вот мой впутался не в то дело, распоясали неделю назад. Как работать теперь — непонятно. Хорошие задания не достать, ходим всей семьей травки собираем, сдаем. Меня малой спрашивает уже, сколько нужно нарвать, чтобы яички каждый день кушать. — У меня старшая на выданье, перешиваем ей из всего, что получше. Еда ладно, привыкли. Но вот ткани бы купить, а то ей выходить стыдно уже. Да и замуж надо, пока молодая, а то как потом? — Да что вы пацаненку жалуетесь, бабоньки? — Дык для Главы же, — пожала ее соседка остренькими плечами. — Огонь сделал во второй полоскальне, может, и с работой поможет. — Понял, работу найду. Оставьте в штабе список, кто и к чему годен, позже заберу, — пообещал Эйр и побрел прочь. «Надо подумать. Может, попросить, чтобы в штабе записывали всех, кто хочет дополнительную работу? Наверняка такие не только в этом бараке есть». Сзади подбежал кто-то испуганный. Эйр обернулся. Маленькая девочка с распустившейся косичкой протягивала блестящую темную ленточку, такую же, как во второй, еще целой, косе. Ручка маленькая совсем, вся в порезах и зеленых пятнах — видимо, помогала травы собирать. «Эта хотя бы ленточку протягивает сама, а не мама за руку приводит». — Возьми, блатик, — попросила она. — Это моя любимая ленточка. Мама сказала, у меня их сколо будет много, потому что ты обещал помочь. «Такая милая. Жалко ей, но все равно дарит. Наверное, делиться научили». Эйр присел, чтобы их глаза с малюткой оказались на одном уровне, развязал свою ленту из хвоста и протянул. — Держи. У тебя обязательно будет еще много ленточек. Обещаю. Девочка взяла ее, кажется, уже забыв, что хотела отдать свою. Понравилась лента — затихла, разглядывала. — Класивая какая. Тут и маме хватит отлезать, — задумалась малютка. — Спасибо! Эйр улыбнулся. Надо бы принести им вкусного. Плодов из сада, например. Может, кристаллов дать? Да только вот непонятно, куда они уйдут. Лучше завтра принести фруктов. Он шел по узкой улочке и все дивился, что нет никого, кроме девчонок постарше и помладше. Кто-то сидел на крыльце, кто-то у окна, и все были заняты. Кто готовкой, кто уборкой, кто детей учил — все при деле. Эйр и сейчас засмотрелся в распахнутое окно, где малыши учились писать. Невольно вспомнилась Ни, которая только и делала, что спала и пакостила, и Си, что читала сказки целыми днями. В одном из окон пышная красавица в перепачканном мукой фартуке поправила косынку, склонилась над книгой с ребенком. С такой любовью, что сердце дрогнуло. Не как холодная строгая Арха. Эйр отвел взгляд, но и в других окнах как назло видел, как целовали детей, хвалили, обнимали. Кто-то бранил за шалости. Но никто не приказывал детям ледяным тоном. К этому теплу тянуло. Тоже хотелось, чтобы кто-то чмокнул в лоб, прижал к себе, похвалил. «Надо будет так с детьми из барака сделать завтра. Или это работает, только когда женщины так делают? Надо проверить».