Полицейская ведьма

      Собрание продлилось недолго. Около часа и все разошлись кто куда. Кто-то домой, кто-то по своим делам, а троица состоящая из Гэвина, Коннора и Ричарда как и всегда осталась в бюро.              Ах, ну и Ванесса, которая и просила их задержаться.              — Вы, я так понимаю, здесь поселились? — она ухмыльнулась и вздернула бровь.              — А что? Удобно зато как. На работу не опаздываем никогда. — Рид тоже ухмыльнулся и откинулся на спинку стула. — Или выгоняешь уже?              — Да нет. Живите сколько влезет, особенно если вы тут работаете и делаете это хорошо. — Несс прошлась к шкафчику из которого достала бутылку с жидкостью похожей на чай. Явно не чай. Она приподняла бутылку в сторону Гэвина и тот махнул согласием. Налила им обоим, а андроидам вряд ли надо такое. — Как Эвелинн?              От такого вопроса Коннор впал в ступор, но успел вовремя взять себя в руки не подать какого-то виду, что хоть что-то случилось. Например, что звонил завуч, а потом они обманули её с историей о брате Ванессы. Или не показать, что он знает, что у Эвы проблемы с успеваемостью и при этом ещё личные переживания с тем, что она не может найти себе друзей и не хочет посещать школу, когда уже почти выпуск. Диод предательски мигнул жёлтым, но благо начальница не могла видеть этого из-за того, как они сидят.              — Да… нормально вроде. — начал Гэвин и с Коннора прям сошла тяжесть. — Помогает нам потихоньку. Хотя… Не совсем уж и потихоньку. Иногда так точно предвидит, что аж вплоть до конкретных лиц, номеров и домов. Удобно, знаешь ли.              Он довольно отпил из бокала. И ведь он прав, расследования идут совсем не дурно. Главное не проболтаться, что Эва иногда ездит с ними, а то… будет плохо.              — Это хорошо. Рада, что у неё получается лучше. Все таки… Эвелинн переживала, что никуда так и не сможет впихнуть свои способности, что не найдёт им хорошего применения. Эва действительно хочет помогать окружающим, хотя может казаться, что это не так. И иногда использует их как попало, если честно, но что уж взять. Она ещё ребёнок. Были бы у меня такие возможности… Ух, я даже не знаю что учудила бы. — Ванесса улыбнулась и по лицу было видно, что явно что-то представляла в голове. Отпила из бокала и продолжила: — Но хорошо, что Эвелинн не старается полагаться лишь на силы. Я как-то думала об этом и переживала, что она устроит настоящий хаос везде. Всё-таки вокруг неё живые люди. И андроиды, конечно же. Я бы хотела, чтобы она всего добивалась самостоятельно. Именно своим трудом. Так будет лучше. Тогда она вырастет замечательным человеком.              — А разве плохо… Что она будет их применять? — спросил Гэвин. — Не вижу в этом ничего дурного. Я бы тоже так делал. В плане никого не мучать и не заставлять что-то делать, а в целом… Ну, там помогать как-нибудь себе. Всё-таки возможности у неё точно есть.              — Так я и не отрицаю. Если защититься или защитить других, или делать что-то нейтральное, что не будет задевать окружающих и влиять на них, то пускай. Пускай делает, я не против. Я о другом говорю и думаю… Вы меня поняли.              — Это да… — Гэвин опять пригубил стакан и допил остатки одним рывком. Затем он отложил его и так внимательно, серьёзно посмотрел на Несс, что даже стало немного напряжно. Голос его стал чуток по ниже и весьма ровным. — Что ты знаешь о том, что было, когда Эвелинн жила в её родном доме?              Ох, вот и эта весьма щекотливая тема, которую они толком с момента трупа Милены и не обсуждали. Во-первых, потому что и не знают, что обсуждать, во-вторых, как-то самим неприятно и не хотелось напоминать, а в третьих… Вдруг Эва узнает. Мало ли. Рид всё это время хотел узнать у Ванессы, но её почти и не было.              — У вас с ней что то случилось? Была какая-то ситуация? — видимо, Несс осознаёт, что могло быть что-то такое и могло вполне произойти.              — Да нет… — Гэвин задумчиво отмахнулся. Врёт ведь. — Просто ты говорила уже немного, а мы… много времени с ней проводим всё-таки и просто стало интересно. Хотим знать Эву получше, а спрашивать… Ну, ты сама понимаешь.              Ванесса молчала. Смотрела на стол в одну точку, иногда шевеля нижней челюстью и затем облизнув губы, издала громкий вздох.              — Что я могу рассказать? Я тебе уже обмолвилась чуток и в целом вам всем.              — Просто расскажи, что знаешь о той её жизни и как она потом тут привыкала ко всему. Только нормально и подробно, а то мало ли потом и вправду в какую-то ситуацию с ней попадём. Хоть будем знать, как реагировать.              Несс опять выдержала паузу, прежде чем начать. Она посмотрела куда-то в потолок, а затем на парней.              — Мать у неё была наркоманка, а отец бросил, когда она была маленькой. Ей было лет пять, так что она в принципе, может, и помнит его и как он их оставил, да и потом вроде всё равно возвращался время от времени, когда в жизни что-то поджимало и нужно было где переждать. Виола, её мать, была в принципе нормальной, мечтала о ребёнке. Просто иногда выпивала и жили они в целом не богато. После ухода её мужа в первый и длительный раз, она и пустилась в более жёсткие запои, а затем начала принимать «Красный лёд» и другие всякие дряни. Она, говорили там местные, и без того была довольно тревожной женщиной по характеру, но из-за зависимости и ломок, стала совсем психованной. Настроение скакало только так. Эвелинн, конечно, получала под раздачу то криками, то… Иногда рукоприкладством. Получала за всё и даже за то, за что очевидно виновата не была. На неё всё свалилось. Мать требовала чтобы она и убиралась, делала всё что там ей надо и, естественно, не милым голоском. А что Эва? Что ей поделать? Куда деваться этому маленькому ребёнку, что вряд ли сможет позаботиться сам о себе? Приходилось всё выполнять. Да и Эвелинн сама с детства была такой… Не то чтобы неуклюжей, а… Скорее просто невезучей. У неё постоянно что-то идёт кувырком, даже если она старается и когда делает добрые дела. Дома собирался бардак, да и мамаша водила своих друзей с такими же интересами как и она сама. Они пили, принимали там дозы. В общем… Веселились, а Эва от того и жить нормально не могла. Видела всякое и постоянно в шуме, да в спиртном запахе. Она как-то говорила, что у неё постоянно болела голова, а на улице было так свежо и хорошо. Чистый воздух. Особенно…              — «Ночью» — в мыслях продолжил за неё Коннор.              — Еды толком и не было. Мать не готовила и Эвелинн приходилось выкручиваться самой. Что-то там стряпала или когда от них оставалось что-то, то доедала. Что было более целое и нормальное. — Несс сделала небольшую паузу, ведь по ней видно, что рассказ давался ей тяжело. Ей было неприятно и больно за Эву. — Сон не всегда давался, ведь у них там и драки, то просто споры и посиделки эти. Была поножовщина однажды. Эва часто пряталась под кроватью или в шкафу в такие моменты. Когда она только жила первые месяцы здесь, то тоже пряталась в таких местах, когда считала, что сделала что-то не то или плохое, за что я буду якобы её ругать. Пару раз сбегала из дому даже, но хорошо, что я всегда её быстро находила. Да и город большой и незнакомый, она была весьма напугана даже тем количеством народу и шумных машин, что было на улице. Из-за недосыпов и прочих проблем, Эвелинн стала пропускать школу, пока совсем не перестала в неё ходить. Городок-то больше для рабочих, туда ссылали многих выходцев из детдома, что был недалеко. Чтобы работали на заводе пиломатериалов, валили лес, просто создавали ячейки общества. В общем хоть чем-то занять народ. Так что никакие органы опеки или из представители из школы не приходили к ним, ведь им плевать. Одним ребёнком больше или меньше. Они все за копейки работали, что им переживать из такого? В моменты, когда друзья матери приходили в гости и задерживались допоздна, то Эвелинн проводила время иногда на улице, но поскольку детей на улице в такое время уже не было, то занимала себя чем могла. Играла сама с собой, рисовала, просто скучала и больше всего Эва любила в тишине смотреть…              — «На звёзды» — вновь в мыслях Коннора прозвучал ответ.              — Она не занималась воровством. Ну, почти. Что уж поделать? Ребёнок ведь. Ей всего хотелось, а ничего у неё не было. Ребятишки во дворе не особо жаловали, ведь их родители обсуждали её и её мать в своих домах, а те слышали и, конечно, впитывали это. Не то чтобы и эти семьи были такие богатые или лучше. Нет, там много семей, что были алкоголиками, но у них не было настолько паршиво, как у Эвы дома. Поэтому никто особо с ней дружить и не хотел. У неё был недовес, не самая опрятная одежда за которой она и так старалась ухаживать, как могла. Игрушек тоже не было и приходилось самой делать что-то из подручных средств, а всё заканчивалось ранками на руках и пальцах. Иногда бегала днём в магазинчик недалеко, где смотрела телевизор. Дома не было, ведь мать продала его для денег на выпивку. Оттуда более менее что-то узнавала о мире и о жизни в целом.              Ванесса налила себе ещё стаканчик, как и Гэвину.              — Эвелинн не плохо читала, правда больше на французском. Да и когда мы встретились, то на нём болтала. Она и английский даже чуток знала, но не так хорошо, а когда здесь стала жить, то довольно быстро освоила его. У неё был такой ужасный акцент… — Несс засмеялась, вспоминая те времена, но постепенно лицо разгладилось, и она опять погрузилась в непростые воспоминания. — Я не всегда её понимала, но и с этим справились. Здесь дома, Эва ходила, как отчуждённая. Ничего не трогала, почти всегда сидела на одном месте и часто просто на полу, еле по комнатам передвигалась. Боялась что-то сломать или повредить, или опять-таки, что я буду ругаться, хотя я бы точно этого не сделала. Всегда спрашивала можно ли ей то, можно ли ей это, что доходило до настоящего абсурда, но от этого было только печальнее. Она всегда ела всё, что я ей давала, хотя у детей ведь всегда есть предпочтения или привередливость. Но всё оказалось проще. Ей было просто хорошо, что её кормят. Выбирать Эвелинн просто даже не пыталась. Она так же прятала от меня еду. В смысле… Иногда, видимо, порция была большой или даже если и нет, Эва всегда могла отложить кусок булочки или хлеба, чтобы потом спрятать в своей комнате. Однажды я нашла булочку у неё под подушкой. Она переживала, что её может больше не покормят в течении дня и так пыталась оставить про запас. Стоит заметить, как бы это не звучало, но это умно и предприимчиво. Боялась трогать фрукты на столе или открывать холодильник, хотя я ей множество раз говорила, что она может его открывать, что может есть конфеты и фрукты со стола сколько душе угодно. Хотя поспорю с последним. Всё таки здоровье сладостями я бы ей не дала портить. Всё это было первые месяца четыре, а затем… она оттаяла. Стала более уверенней, стала уже меньше всё спрашивать и сама брала. Я была рада, что наконец Эвелинн становится более адаптированная, живая и весёлая.              Второй стакан Ванесса тоже уже выпила, а на лице было столько грусти, что самим становилось печально. Очевидно, что для Ванессы те времена были тяжёлыми не только потому, что она имеет эмпатичное и милосердное сердце, но и потому, что уровень того, что случилось с Эвелинн был высок. Конечно, это не было самым худшим, чем могло быть, но и это было тяжело. Несс часто плакала в те времена, когда Эвелинн могла проявить одну из тех особенностей. Даже та булочка под подушкой. Она прорыдала полночи после этого. Не из-за крошек в постели или что девочка утащила булку, а из-за самих причин и её детских страхов. Эвелинн всего лишь так наивно боялась, что еды не хватит и не верила, что её может быть дома так много, что можно неделю никуда не ездить в магазин или вкусно кушать во всяких забегаловках хоть каждый день.              — Не стоит сравнивать ту её и её сейчас. Это уже два разных человека. Эва изменилась и кажется теперь ей лучше. Ей просто была нужна любовь, забота и внимание. Я постаралась ей дать всё это на сколько могла. — всё-таки слёзы у неё потекли и Несс стала поспешно их вытирать ладонями. — Не смейте ей лишний раз напоминать о тех временах. Кажется она наконец позабыла о них. То есть… иногда мне кажется, что Эвелинн будто и не помнит тех ужасных дней там. Может детское сознание просто стерло всё травмирующее, как иногда и бывает, чтобы человек смог справиться со стрессовыми ситуациями. Пускай будет так. Зато теперь в порядке, цела, здорова и живёт, как обычная девочка.              Наступила абсолютная тишина, разве что Несс шмыгала иногда носом и всё ещё утирала мокрые щёки. Всё ещё плакала, вспоминая что-то и не могла прийти в себя.              — Я хочу поговорить с Ванессой наедине. — проговорил Гэвин серьёзным и ровным голосом и не смотря никуда, кроме Ванессы перед ним.              Коннор с Ричардом молча встали и вышли, не желая спорить или вмешиваться. У них уже есть пища для анализа.              Рид понимал. Для Ванессы это буквально раны, которые он сковырнул, прося рассказать о прошлом приёмной дочери. Заставил её окунуться в этот океан боли и грусти. Теперь она плачет, не в состоянии остановить поток слёз. Тогда он встаёт, чтобы подойти ближе, а Ванесса и сама повторяет. Она утыкается ему в плечо и начинает открыто рыдать, ведь нет смысла терпеть и держать себя в руках. Гэвин тот, кому она может доверять и перед кем может быть хотя бы чуток открытой. А Гэвин помнит… Когда она плачет, когда ей так грустно, Ванесса любит тёплые объятия. Это ведь тоже у неё из молодости. Из детства. Где родная семья причиняла боль. Родная мать не понимала и корила дочь за несоответствие ожиданиям. И лишь её дедушка приносил ей спокойствие обнимая, а потом и… Гэвин. Потом и он стал тем самым тёплым уголком любви и счастья, защиты и спокойствия. Она так его любила. Любила за его необычный подход к жизни, за его непоколебимость в его мечте, стремлениях и принципах. Любила за то, что он так сильно и искренне умел любить, хотя удавалось получить его любовь не каждому. Но завоевать эту любовь… стоило того. Его любовь была поглощающая и горячая, верная и страстная, но там было место и нежности, покорности и доверию. С ним… ей всегда было так хорошо и спокойно, что она боялась хоть как-то причинить ему боль, потянуть назад или создать проблем. Всё что угодно, но не загубить его.              Лишь искренне любить и желать лучшего.              Пока Ванесса содрогалась в его объятиях, он гладил её по затылку, уложив свой подбородок на её макушку. Пускай плачет. Даже её плач, как бы не странно, был ему приятен. Она отпускает тяжесть и ему хорошо от этого. Хорошо, что она, пускай и таким образом, но приходит в себя. Гэвин чувствует, что Вэнни всё такая же миниатюрная в его руках, всё такая же тёплая и вкусно пахнет. Парфюм, что он ей подарил много лет назад… все ещё предпочитает его. Её волосы всё такого же цвета и всё такие же шелковистые. Отрастила свои вечно короткие волосы в виде каре, но ей и так идёт. С длинными. Ванесса всё такая же замечательная в его глазах, не говоря о внутренних качествах, что в ней похоже сохранились и не изменились толком. Ему нравится и те черты, которые появились. Новые. Она всё ещё так чувствительна, пускай и выглядит у всех на глазах, как уверенная и стремительная женщина, будто знающая что хочет и что делает. Но на деле… На деле Несс не всегда знает. Частенько плачет в одиночестве, но уже на завтра свежа и бодра, улыбается, не показывая, что на душе и что переживает о чём-то столь глубоко. Гэвину нравится, что Ванесса совсем не поменялась. Всё такая же… Прекрасная. Этого у неё никому не отнять. Это дано ей по определению.              Это она сама.              — Спасибо… — наконец спустя минут пять она отстранилась от него, но не вышла из объятий. Заглянула в глаза и её сердце тут же бухнуло в груди, защемило слегка и отпустило вскоре. Знакомое ощущение. И опять он ей его подарил, как и когда-то в юности. — Приятно было… Опять оказаться в твоих объятиях. Всё так же… Тепло здесь. И спокойно. Как под самой лучшей защитой.              — Будь уверенна… Так и есть. — Рид еле видно приподнял уголок губ, но в лице были лёгкие напряжённый нотки. Несс ощущала, как глубоко он дышит. От того, что выпил или… что-то хочет сказать? Что-то размышляет в своей голове. — Я рядом, если вдруг что. Ты же знаешь, я…              — Не бросишь меня… — свои же сказанные слова больно кольнули её. Ведь именно она это и сделала с ним. Бросила. Но во благо. Ради него же. Не хотела создавать трудности и проблем. — Ты не бросишь меня. Но я…              — Забудь. Всё прошло. Слишком много лет уже прошло, что было бы глупо всё ещё обижаться на это столь сильно. — Гэвин грустно ухмыльнулся и челюсти еле заметно походив ходуном, сжались.              — Такое не забыть. И такое всегда будет делать больно. Я поступила так глупо. — Ванесса опустила взгляд на его шею, но чтобы не смотреть в светлые глаза, что слегка изобразили удивление.              — Мы были молоды и глупы на самом деле. У нас были дерьмовые семьи, детские травмы и лишь наша страстная, первая любовь. Сочетание… такое себе. Мы могли бы устроить что-нибудь похуже, но итог… не такой уж и плохой, я думаю. У нас обоих всё вроде сложилось.              — У тебя кто-то есть? — она не контролируя подняла взгляд. Пускай и спросила почти без какого либо любопытного тона, но именно любопытством это и было. Было внутри ещё что-то. Какое-то ощущение. Тянущее. Щемящее. Ожидания или…              — Не. Были всякие, но как-то… работа, карьера. Не до того. Может скоро остепенюсь. — Гэвин отвёл взгляд куда-то к потолку, слегка задрав голову.              — Женишься?              — Возможно. Всё-таки… почему бы и нет? Я ведь тоже человек. Хочу… любви. Своей семьи. Возможно… детей, но думаю тогда лучше поторапливаться. — опустил голову и посмотрел на Несс, поджав губы. — Тоже… хочу найти своё счастье.              Ванесса молчала, не зная что ответить. Гэвин ведь заслуживает этого и это ведь вполне реальные, обычные мечты простого человека, который просто выбрал такое. Даже когда они встречали лишь около года, то завязали разговор о том, что, видимо, заведут семью вместе. Возможно детей. Несс так хотела девочку, хотя и мальчику была бы тоже рада, как и Рид грезил о сыне, но всей душой бы любил и защищал свою дочь, появись она на свет. Главное им было, что ребёнок будет именно от друг друга. Ему от неё, ей от него. Так банально, но тогда было так замечательно и славно. Даже мечтали, что обязательно купят дом, уже даже выбирая новое место для жительства. Детройт хороший город, но хотелось чего-то нового. Хотя на самом деле пожалуй бежали от своих родных семей. У Ванессы всё ясно, а у Гэвина… Мачеха, которая родила от отца Рида ещё одного сына, но на три месяца раньше, чем его родная мама. Так и жили они вчетвером. Отношения с полубратом сложились не плохо, но тот был весьма умным, имел свою крутую мечту и задумки какие-то, так и разошлись по разным путям в конечном итоге или он просто поскорее сбежал из этого дурдома, не желая иметь хоть какие-то связи с этим. Да и что там. Отец. Строгий и всегда требующий чего-то. Бывший военнослужащий в отставке. Старые травмы почти сделали его инвалидом, но во многом похоже просто ожесточили и без того сложный характер. Семью он завёл поздно, так что уже был довольно зрелым человеком и повидал много, а от того казался ещё злее. Мальчишек своих ругал, наказывал, порой бил. Но ведь именно так воспитываются настоящие мужчины, как он говорил. Требовал от старшего сына, чтобы тот тоже пошёл в сторону воинской службы, но тот пылал наукой и знаниями, а не грубой силой и войнушками. Рид выбрал полицию не из-за отца, хотя тот был более менее доволен его выбором, а потому что желал защищать и помогать. Хотя и там отец требовал лучших результатов, что Гэвину казалось, что он словно уже как сто лет служит в армии. Риду хотелось восстанавливать справедливость и порядок. Мать ведь умерла именно из-за того, что какой-то ублюдок заколол её в подворотне. А ради чего? Денег? Что он получил? Баксов тридцать, а ведь он из-за этого тогда лишился матери навсегда. Ему ведь было всего двенадцать, но он до сих пор всё помнит, как вчера. Когда и как ему сообщили о её смерти. Отец сообщил. Не особо церемонясь, чуток разве что помялся и выдал такую вот информацию, а затем почти сразу в доме завелась мачеха с которой он, видимо, был знаком давненько. Как по классике. Родная мать была сравнима с ангелом. Самым добрым и нежным, самым любящим и понимающим. А мачеха оказалась демоном. Дьяволом с трезубцем, которым вечно тыкала в мягкие и уязвимые места. Пока мужа не было дома, то что-то требовала с детей, ругалась. Даже на своего родного. А как Гэвина не любила… Отдельная история. Сдавала его перед отцом всеми способами, а то и вовсе приукрашивая и врала, всегда винила во всем и поддакивала, когда тот ругал. Всеми силами пыталась выжить Гэвина из дому, чтобы валил куда подальше. Но куда? Ему же всего пятнадцать было, а это длилось уже годами. Мачеха была строга и отцу это нравилось, что и его женщина знает, как воспитать настоящих мужчин.              — А ты… на сколько я знаю, встречаешься с кем-то. — он увидел, как в её глазах блеснуло удивление и растерянность. — Рекс. Эвелинн рассказала, что вы с ним вроде как сотрудничали для открытия агентства, а потом… сблизились.              Ванесса приоткрыла губы, но не сразу начала говорить. Замешкалась и отвела взгляд на одну из сторон застёжки-молнии его чёрной кожаной куртки. Стала рассматривать, но чтобы не смотреть в глаза Гэвину.              — Да, это… Он помогал мне и во многом поддерживал, ведь агентство это своего рода бизнес, а я… ну, не так была хороша в этом. Рекс помог мне и… как-то… — Несс опять мешкалась, не зная как что-то рассказывать. И вроде ничего плохого то не сделала, рассказала бы так просто, но не ему. Не Гэвину. Особенно после того, как поступила с ним давным-давно, а теперь, когда он рассказал, что всё ещё одинок. — Всё закрутилось, завертелось и он иногда приглашал меня куда-то для обсуждения дел, но затем и просто так, а я… не стала отказываться. Рекс хороший человек и в целом… мне приятна его компания.              — Не ломись. — Рид ухмыльнулся и качнул её, видя что она делает. — Меня всё это мало задевает. Всё прошло.              Ванесса поджала губы и посмотрела на него. Внутренние уголки бровей стремились к верху, а в блестящих глаза точно была грусть и усталость, не иначе.              — Девочки выросли. Гвен уже такая большая и сама уже во многом разбирается, а Эва тоже стала уже вполне самостоятельной и привыкшей к новой жизни, что я решила… что и я хочу уделить себе чуть-чуть внимания. Пожить ещё немного.              — Это хорошо. Это верно. Работа порой чертовски много забирает, выматывает, что на себя… Совсем ничего не остаётся, а так глядишь… И всё прошло. Вся жизнь. — он слегка улыбнулся, но это было искреннее выражение. Доброта и забота. — Ты молодец. Что смогла воспитать Гвен и что взяла под своё крыло ещё и Эву. Я не сомневаюсь, что с одним-то ребёнком было тяжело, но и после с таким травмированным так тем более не сладко. Однако… Ты справилась, Ванесса. И справляешься до сих пор. Ты всегда была такой сильной, всегда вставала на ноги вновь. Именно это всегда восхищало меня в тебе. Твоя сила духа и вера в собственные задумки, идеи и стремления, пускай кто-то мог не верить в тебя или вставлять палки в колёса.              Такие слова опять заставили её захотеть заплакать, но уже от чего-то более позитивного. Это было так приятно услышать, и словно дало дополнительных сил, уверенности, что она идёт на верном пути. Гэвин поддержал её, и это, пожалуй, самая лучшая похвала на свете. Это мог быть кто угодно, но от него... Это по-особенному важно. Вместе с этим… Несс, будто ощутила некое прощение и как тяжкий груз начал потихоньку сходить с сердца. Этот груз там и будет всегда, но возможно… С такими темпами хотя бы перестанет его настолько ощутимо чувствовать и обращать внимание. Потому что каждый год после того расставания с Гэвином она всегда помнила, корила, злилась и ненавидела себя за этот поступок. Жалела об этом. Считала, что поторопилась, не обдумала всё хорошенько, что сделала глупую и огромную ошибку. Вечно была в сомнениях, что возможно стоило поступить иначе и всё было бы тоже иначе. Лучше. Она бы была рядом с ним. Столько лет уже прошло. Почти семнадцать. За это время уже должно было всё пройти само и отпустить, но нет. У Ванессы всегда было напоминание. Явное, значимое, всегда перед глазами. И от которого она бы вряд ли смогла так просто избавиться или даже… не посмела бы так поступить. Во-первых, это было бы ужасно неправильно, слишком жестоко, а во-вторых… это было как раз таки уважительным напоминанием. Причиняющим одновременно боль и являлось данью Гэвину. Моральным долгом. Ответственностью. Частичка, что ей осталась от Рида, прежде, чем она покинула его. И казалось бы навсегда. Но эти встречи по долгу работы были, как ножом по сердцу. Ванесса делала уверенное и серьёзное лицо, вид, что занята работой по самые уши, но было больно внутри. Приходя домой или оставаясь в целом наедине… эмоции изнутри рвали, как дикие псы. Рыдала в захлёб, но нужно было переждать ураган, прежде, чем выходить вновь в свет. И вот сейчас. Сейчас он перед ней. Всё ещё приобнимает, сложив руки в замок на её пояснице и смотрит сверху в низ. Всё так же хорош, красив. Всё так же добр и чувствителен к ней, знает её характер и привычки. Будто и сами мысли читает. Гэвин знает её лучше, чем кто либо. Даже собственная дочь не обо всём осведомлена, ибо Ванесса так хотела отгородить её от лишних забот и переживаний. Просто дать ей лучшее и хорошее, а затем выпустить её в её собственную личную жизнь. Как и с Эвелинн тоже. Воспитать и дать им всё, любить всем сердцем. Всегда приглядывать и приходить на помощь. Но она ничего им не рассказывала. Это не для них. Собственные ошибки и переживания, это лишь её дилемма. Но с Гэвином… можно не скрывать ничего. Он поймёт. Он знает. С ним не нужно садиться и расставлять всё по полочкам, ведь он сам видел, как всё было. Он проживал всё это вместе с ней. Помогал проживать. Это такое облегчение. Такая лёгкость. Ощущение, будто наконец сняли все цепи с ног, рук и с тела, дали наконец полетать, но… она не полетит. Даже от него у неё есть секреты, которые могут всё разрушить и всё изменить. И глядя в его глаза Ванесса вспоминает, что наделала и что теперь прячет о него. Пускай перед носом, но не скажет. Не сознается. Боится, трусит. Пугает возможная реакция. Такое она вряд ли переживёт. Не хочет видеть его гнев или злость, отчаяние и печаль.              И уж тем более… Сожаление.              — Спасибо тебе… — Несс смогла утереть выступившие слёзы и не дать своему голосу задрожать слишком сильно. — Я рада… Что судьба свела нас вновь вместе.              — Эвелинн. — Рид хмыкнул, видя не понимающий взгляд на против. — Я ведь случайно увидел и услышал, как тот продавец с ней беседовал, когда проходил не далеко. В буквальном смысле… Эвелинн привела меня сюда. Из-за неё я оказался тут. Эта судьба… Имеет её лицо.              Ванесса улыбнулась и тихонько выдохнула.              — Ты прав. — улыбка стала ещё более явной, но затем лицо разгладилось. Голос был такой тихий и спокойный. Ванесса будто что-то осознала, наконец оказавшись в приятной обстановке и тишине. — Она ведь действительно умеет творить чудеса. И вот… Очередное. Наша встреча… После стольких лет. Наша судьба в этот раз… Имеет её лицо.              Не удержавшись и на такой, будто волшебной ноте, Ванесса огладила его щетинистую щеку ладонью и там же её задержала. Большим пальцем гладила скулу и смотрела в светлые глаза. Гэвин смотрел на Несс неотрывно. Погружался в омут знакомых, зелёных глаз, а рука сама собой поднялась, чтобы охватить лицо. Пальцы слегка погрузились в блондинистые волосы. Время, словно застыло. Они просто смотрели друг на друга, а внутри было странное ощущение. Щекочущее. Прошлось волной. Где-то в глубине живота и в груди. Казалось, что всё так замерло и затихло, что буквально оглушило этой тишиной и всё, что чувствовалось и слышалось, так это собственное глухое сердцебиение в грудной клетке и ушах. Решительное желание прекратить всё это отсутствовало, а затем Ванесса увидела, как его лицо стало потихоньку двигать и приближаться к ней. Странным для неё было и то, что она стала и сама двигаться ближе. Её тело стало медленно вытягиваться и стремиться вверх, и Вэнни услышала шелест кожаной куртки от того, что Рид перед ней стал слегка сгибаться в спине и шее. Почувствовала, как к её второй щеке прибавилась его вторая рука и теперь они обе стали тянуть её выше. Очевидно, Гэвин хотел приблизить этот момент. Сам не особо понимая, что его мотивирует и чего хочет добиться этим. Главным было... Просто сделать это. Вснго лишь одно действие, и ничего другого не заполняло его разум. Двигало им как инстинкт, который он не в состоянии обуздать и успокоить. Просто надо. Ему надо это. И он бездумно повёлся на этот позыв. Никаких размышлений о последствиях и о том, как это глупо или неправильно. Гэвин просто делает это. А Ванесса ведь ничем не отличается. Всё тоже самое. Внутренние ощущения были сильнее и воля оказалась слаба. Сломилась. Ей надо это. Всего лишь одно действие. Зачем? Просто. Будут ли проблемы? Будут. Последствия? Естественно. Неловкости? Да. Сожаление? Обязательно. Но плевать.              Это выше них.              И казалось бы… Всё произойдет. Но Ванесса по старой натренированности успела быстрее взять себя в руки. Уже тогда, когда её губы опалил горячий воздух. Когда кончики носов уже задели друг друга. Они опять застыли на некоторое время и Ванесса уложила свои ладошки поверх его ладоней. Убрала их с лица, но не торопливо и не резко, чтобы не обидеть и не задеть тем самым. Глаза смотрели куда-то в его шею, ведь смотреть в глаза было боязливо.              — Прости… — почти шепча произносит она и шумно дышит, наконец начав это делать. Облизывает свои пересохшие губы, чтобы продолжить. — Не стоит… Я и Рекс мы…              Гэвин понял. Конечно. Это ведь очевидно было. Зря так поступил. Не стоило. Ну вот. Вот они… Сожаления за свои необдуманные поступки сделаны дурацким эмоциональными и душевными порывами.              — Извини. Ты права. Я понимаю. — Рид слегка замешкался и отступился, окончательно разорвав физический контакт. Смог смотреть на неё, но лишь в лоб, не желая смотреть в сожалеющие глаза. — Просто ностальгия и воспоминания нахлынули. Чуток поддался. Прости. Я пожалуй пойду.              Гэвин особо не задерживаясь, начал уходить, а напоследок пожелал спокойной ночи. Несс еле спохватилась, чтобы пожелать того же, но уже когда дверь почти закрылась за ним. Да и то, как тихо и каким тоненьким голоском она произнесла это, то возможно он даже и не услышал. Но это не важно. Важно то, что приложив пальцы к губам, Ванесса вспоминала горячее дыхание на них.              И кажется…              Чувствовала сожаление.       

***

      — Они хотят забрать твоё величие…              Эвелинн услышала этот голос весьма неожиданно. Он развеял тишину и тьму, но всё ещё ничего не было ни видно и не слышно. Только эти слова, что отдавались эхом.              — Они говорят о защите, но разве она нужна тебе…?              Эва ощущала невесомость. Будто она продолжала лежать в своей кровати, но не чувствовала её под собой, как и одеяла, что накрывало её. Ничего. Невесомость, которая просто была. Глаза были закрыты и лишь этот таинственный голос. Он словно был рядом, но в тоже время был по всюду. Сопровождался с неразборчивым шёпотом на фоне, что отдавалось множественным и утихающим эхом. Слов не разобрать, но Эва понимает. Это был именно тот же шепот, что она слышала, когда коснулась страницы и этот же шёпот, что она слышал иногда в детстве. Когда впервые нашла в себе эти способности и он подталкивал её действовать, словно учил не бояться и пробовать использовать свои силы.              — Ты можешь делать все, что пожелаешь. Всё это… В твоих руках.              Разобрать чей это голос было весьма трудно. Он вроде как и не женский, но и не мужской. Не был детским. Он был не громкий, но тон был таким… Зазывающим. Ласковым и будто обещающим что-то. Кружился вокруг, но будто исходил изнутри самой неё. Он рядом. Но его нет поблизости.              Эвелинн наконец хочет задать вопрос, ведь любопытство и даже страх взяли вверх. Но рот не успел открыться, да и делалось это неким с трудом. Словно… Она спит. Тело погружено в глубокий сон, где оно обмякло и расслабилось, а сознание затихло и крепко дремлет.              — Тебе не нужно слов… Я чувствую всё, что ты чувствуешь. Я знаю… О чём ты думаешь.              И в мыслях вновь проносится вопрос.              — Кто я…? Сейчас ещё рано… Рано знать об этом. Ты не готова… Но когда-нибудь… Мы обязательно встретимся с тобой.              Скользнул очередной вопрос.              — Мне ничего не нужно… Я здесь… Чтобы помочь тебе. Я всегда рядом с тобой и… Никогда тебя не покину… Моя звёздочка…              Эвелинн чувствует странное ощущение внутри себя. Вихрь всего. Эмоции смешались в кашу и она не может выцепить что-то конкретное.              — Бояться… Это нормально, но скоро… Тебе не придётся этого делать.              По лицу прошлось дуновение ветерка, будто призрачное касание. Нежное, прохладное, но приятное. Оно коснулось её щеки?              — Бояться… Будут другие.              От таких слов внутри неё появилась паника. Брови нахмурились и она почувствовала, как внутри всё съёжилось буквально за секунду. Произошёл прерывистый выдох.              — Ох, нет-нет… Твоё величие… если ты захочешь, ты можешь направить в любую сторону, что пожелаешь… Если ты хочешь, то они будут уважать тебя. Любить.              Паника отступила, но всё ещё была на фоне вялого сознания. Что это нечто говорит такое? А главное зачем?              — Потому что я выбрал тебя.              Выбрал? Это он.              — У вас я буду «он». Могу быть и «она» Но я… Оно. Я… Всё.              Это лишь запутывает её.              — Ты поймешь… Со временем. Сейчас рано. Ты не готова…              К чему это? К чему же не готова?              — Ты пока плохо владеешь этим. Тебе надо… Научиться. Развиваться… Чтобы никто не смог сомневаться в тебе и твоей силе…              Её силы? Научиться? Это о её волшебных способностях?              — Если ты пожелаешь… То пусть будут волшебными… Да… О них. О том, что в тебе бурлит огромная сила… Что не будет необузданная никем, кроме тебя…              Что это? Почему она?              — Это… Всё. Потому… Что мне не надо причин.              Повторяется в словах. Не скажет. Видимо… И вправду не сейчас. Но… Может, ответит тогда… Кто она сама?              — Ты та… Кому не нужны слова и ритуалы, чтобы творить… Та, которой не нужна поддержка и община… Ты сильнее их всех. Никакие посторонние предметы, лишь… Сила воли и желание.              Ведь именно так и работают силы.              — Наши силы. Это мы. Ты и я. Мы. Ты должна обучиться и знать… Что умеешь. Надеюсь, моя книга тебе поможет в этом… Она не передаст весь наш потенциал полностью, но… Этого будет достаточно на первое время.              Книга. Оно дало ей это. Для обучения. Первое время? А что потом?              — Дальше лишь твоя… Фантазия и желания. Дальше… Ты будешь творить сама…              Что творить?              — Всё. Свою судьбу и жизнь. Или чужую… Всё, как ты захочешь…              Звучит… Так заманчиво и красиво, а главное легко, но… Почему?              — Ты привыкнешь… К вседозволенности… Безнаказанности… Мощи… К величию.              Голос звучит так… Зловеще, но так манит своими словами. Будто обещает то, что обязательно сбудется. С его уст, всё звучит так, словно это норма. Словно… Это её предназначение. Но… Величие… Это ведь власть, а власть… Всегда идёт выше всех, чуть ли не по чужим головам и… Жизням. И ребята… Ванесса… Ведь они говорили, что использовать силы для себя, ломая при этом чужую волю неправи…              — Не им решать. Последнее слово всегда за тобой. Они глупы… Юны… слабы… Им не понять этого. Никогда не понять. Они никогда не будут стоять даже рядом с тобой. Низшие существа. Смертные. Глупые.              Но они ведь её друзья. Те, кто защищают и любят её. Помогают и заботятся. А она… Любит их в ответ.              — Хорошо… Пускай… Это твоё решение. Но если ты захочешь, то они вечно будут рядом. Будут любить тебе, даже если им не хочется. Делать то, что ты пожелаешь. Кто угодно… Все, кто окружают тебя. Они такие слабовольные… Такие жалкие создания. Маленькие игрушки в твоих умелых руках…              Но это ведь неправильно. Заставлять их.              — Выбор… Всегда за тобой. Я лишь инструмент. И сделаю всё, чтобы спасти своего Носителя…              Носителя?              — Нас ждёт восхождение… Преодоление всех этих лимитов… Обучись…              Голос игнорирует её вопрос.              — Когда ты будешь знать, что можешь, то никто не остановит тебя… Твои близкие пытаются забрать это… Они используют лишь крупицы и при этом запрещают тебе творить… Они никогда не поймут…              Голос говорит заискивающе, о чём-то своём и словно вроде обращаясь к самой Эве, но уже и нет.              — Они говорят, что это защита, что оберегают… Но лишь тормозят тебя… Они не понимают этого… А люди… Всегда уничтожают и бояться того, чего не понимают…              Зачем это голос всё это говорит? Зачем? Это звучит так неправильно и… зловеще. Нет. Эвелинн это не нравится. Это не то, что она хочет. Её друзья и Ванесса желают ей только лучшее и предупреждают не потому, что хотят у неё всё забрать, а потому что хотят, что бы она имела всё хорошее.              — Но ты уже имеешь лучшее… Они считают тебя ребёнком, Эвелинн… Маленьким и глупым, который мало, что понимает и, имея такой потенциал, будет творить хаос… Но это именно то, что ты умеешь лучше всего…              Умеет делать… Хаос? Неправда! Она старается! И делает всё, как надо и чтобы было хорошо. Хорошие дела!              — Поэтому… Поэтому пока рано знать кто я и зачем всё это. Просто помни, моя звёздочка… Ты можешь всё. У тебя есть всё. И окружающие… Тебе не помеха. Используй свою силу… И ты увидишь… Своё величие.              Эвелинн дёргается всем телом и резко открывает глаза. Она… лежит в кровати, а в комнате разливается солнечный свет.              Уже утро.              Она… Проснулась.