***
Игнорирование со стороны Эвелинн так и продолжалось. Поэтому надеется на её помощь… Было бесполезно. Это немного удручало. Гэвина уж точно. Он считал и считает, что Эва всё-таки была неплохой поддержкой и помощью в их работе, даже скорее они в четвером вполне стали какой-то своеобразной, однако не плохой командой. Но в больницу для опросов они отправились лишь втроём. Коннор всеми силами пытался позабыть об этом конфликте и продолжать работать. Один Ричард чувствовал себя вполне хорошо. У него ничего особо не поменялось и работал он всё так же, хотя всё равно чувствовал переживания за Эвелинн и её нынешнее состояние. Сейчас ей не сладко и она переживает не самые хорошие моменты в своей жизни. Он очень надеется, что вскоре Эва сможет принять это и всё станет лучше. Опросить всех так и не удалось. Логично, ведь там свыше тридцати работников и с каждым надо нормально пообщаться, чтобы понять не убийца ли он. Работа эта не самая простая, даже если их трое и даже если двое из них андроиды. Люди волнуются, боятся, обманывают, недоговаривают, что-то не помнят. Это очень затрудняет процесс и очень всех выматывает. Время приблизилось к одиннадцати и поэтому Рид решил отправиться спать, ибо уже сил сидеть работать у него не было. Только полчаса назад они вернулись с больницы ведь, где были аж с четырёх часов, а завтра опять по новой, но намного раньше с утра. Когда он оказался на этаже, то увидел, что дверь на крышу приоткрыта. Насколько он знает, Эва иногда ходит туда, чтобы немного посидеть. Однажды видел, как она шла туда с подушкой и пледом, а так же объяснила, что хочет немного посмотреть на звёзды. Он тогда ушёл к себе и оставил её заниматься своими делами дальше, но в этот раз… Была тема для беседы. Рид поднялся по лестнице и увидел, что Эва действительно там. Лежит совсем одна и смотрит в небо. — Комары не сожрут? — задал вопрос, подойдя ближе к ней. Встал побоку и глянул на её лицо. — Нет. Они меня не кусают, потому что я телекинезом их отталкиваю. Гэвин слышно хмыкнул. — Удобненько. Присесть можно? — он ожидал ответа, но его не было и от того скривился в лице. — Ой, да я ж то тебе ничего не сделал! — А Коннор, я погляжу, уже всё растрепал, да? — она таки приняла положение сидя и отодвинулась в сторонку. Рид тут же уместился рядом, чтобы сесть. Начал смотреть вдаль Детройта. На самом деле это занятие ему не в новинку. Раньше он часто смотрел на ночной город, когда не хотел приходить домой, зная, что там в доме. Стерва мачеха и злой отец. Ничего хорошего его там не ждало, а за опоздание еще и влететь должно было. Идя домой Позже одиннадцати, Гэвин знал. Дома ждёт скандал, крики, вероятно, побои и в целом… Чуть ли не смертная казнь. Возвращаться домой после того, как было родительское собрание тоже было тем ещё экстримом и испытанием. Нет, ни математика у него хромала, ни физкультура, ни химия и ни биология, да даже физика и та была не так плоха, а грёбаная география. Рид был уверен, что вряд ли сможет куда-то выбраться дальше Детройта. Родился тут и умрёт, видимо, тоже тут. Хотя всегда была мечта свалить куда-нибудь. В Нью-Йорк к примеру. Классный же вроде город. Или Вашингтон. Столица и это тоже неплохо. Но где бы он не был, он бы был копом. Это Гэвин знал точно. Он верил в это. Когда же познакомился с Ванессой и спустя длительное время отношений, они стали просто ради интереса выбирать новое место жительства, чтобы просто помечтать и устроить свою жизнь лучшим обзором, возможно завести детей, но обязательно дать им лучшее. Выбор пал на Калифорнию, Лос-Анджелес. Солнечный «Эл-Эй» стал действительно отличным выбором, а самое главное невероятно далеко от штата Мичиган. Мечта, жить где-нибудь с видом на океан была такой сладкой и приятной, но всё… Не сложилось. Чуть позже всё пошло совсем… Наперекосяк. И собственно все мечты и задумки тоже канули в лету. Смысла уже было в них никакого. Гэвин и сам любил смотреть на звёзды. Как глупо и банально, но стать космонавтом тоже была не самой последней профессией после детектива в его списке. Тем более сейчас и в его юности эта тема не плохо развивалась. Ему верилось, что где-то там… вероятно, есть другие цивилизации. Ну не могут же люди быть единственными! Кто-то должен существовать ещё. Кто тоже создал всё вот это и эти самые планеты, звезды и всё вокруг. На самом деле… Он уже и позабыл о тех думах, но сейчас… Сейчас привычное понимание мира меняется, хотя вроде всё ещё не изменилось кардинально и пока вроде всё относительно тихо. Подумаешь… Ведьмы, да волшебные сущности. Чуток, конечно, он не этого ждал от своей жизни и века, который думал, что проживёт самым обыкновенным способом. Но, видимо… Нет. Увы, что-то пошло не так. Зол ли он? Расстроен? Переживает? А может радуется? Ещё пока не понимает. Но, наверное, погружаясь в это глубже, то начнёт осознавать. Да и вообще. Вся его жизнь пошла, как попало. Сначала проблемная семья, затем расставание с Вэнни, когда казалось бы, что всё было замечательно, всякие трудности на работе, затем эти андроиды, которые начали везде появляться и вытеснять, затем и вовсе ожили, а теперь Эва с невероятными способностями и к тому же, кажется, существуют ещё подобные ей. Его жизнь… Определенно очень насыщенная и нескучная. Хоть книги кучей пиши, да фильмы по несколько штук снимай. — Он не трепался. Это я спросил, а потом стал выпытывать, когда он старался скрыть всё. — прикрыл засранца пластмассового. Так и быть. Сегодня Рид добренький. — Ты ж знаешь мою приставучесть. От его ухмылки, она лишь закатила глаза. Да. Он тот ещё прилипала. Как заноза. — Чего тебе? — Эва отвечала лениво и не важно. Разговаривать не особо хотелось и тем более, когда она знает, что он в курсе их размолвки с Коннором. Тоже небось поржёт над ней или типа того. Что такая наивная и глупая. На что вообще надеялась? — Да не дуйся ты на него… — Рид пихнул её плечом, чем заставил чуток качнуться, однако Эвелинн вовсе не посмотрела на него и выровнялась. — Ну, не согласился и чёрт с ним! Найдёшь другого! Эва медленно повернула голову и взглянула с лицом, мол, серьёзно? Что это вообще за попытки в поддержку? Какой ещё другой, если и так даже элементарно друзей нет? — Слушай… Я короче вообще не для этого припёрся. — он вздохнул и словно вдруг резко стал серьёзным. Собирается говорить о важных и взрослых вещах, а такая перемена немного напрягла её. — Так бывает, знаешь. Иногда те, кого мы любим… Не любят нас в ответ. И это нормально. Ты не сможешь заставить Коннора передумать, если он уже ответил тебе отказом, но он всё ещё ценит тебя и хочет быть твоим другом. Помогать и защищать, быть рядом и общаться дальше, вместе раскрывать дела и помогать, кому нужна помощь. Понимаешь? Он не может быть в это виноват лишь один. Твои ожидания просто… Не сошлись с реальностью, но это ведь… Твои ожидания. — Я виновата получается? — Да нет! Господи! Я не в том смысле! Виноваты по сути как бы… Короче! Знаешь… — он стал ещё спокойнее и кажется… грустнее. Опять тяжко вздохнул, глянув вдаль. — Я люблю Ванессу. Это было неожиданно слышать и потому Эва изумлённо посмотрела в его профиль. Гэвин слегка улыбался, но это… Была грустная улыбка. Усталая такая. — Я всё ещё люблю и ценю её, но… Уже не так, понимаешь? — Рид повернулся к ней. — Я знаю, что у неё есть Гвен, есть ты, она вместе с Рексом. У неё уже своя жизнь, свои в ней правила и окружение, а я… Лишнее звено и простой отголосок прошлого. Но я искренне рад снова оказаться с ней рядом и быть рядом дальше. Общаться и видеться. Последние пять лет этого совсем не было и я уже думал, что всё. Больше не свидимся совсем. Но судьба… Опять нас свела. Точнее ты свела. Благодаря тебе это и произошло, Эва. Спасибо. В его глазах была настоящая благодарность. Эвелинн чётко видела это. Сейчас Гэвин… Самый настоящий. Открытый. Показывает свой внутренний мир и переживания. Ну или хотя бы чуток старается это сделать. — Когда мы с ней расстались… Я был очень расстроен, я был готов вывернуть себя на изнанку, чтобы стать тем, кто ей был нужен. Поменять всего себя, но чтобы Вэнни не уходила. Потому что… Сказала, что больше не любит меня. Что не чувствует ко мне тех же любовных чувств, пускай так и ценит дальше, как близкого человека. Я… Так не хотел принимать этого, ведь всё было просто замечательно! Мы были парой, были счастливы и любили друг друга, провели столько времени вместе и уже даже мечтали о хорошей и совместной работе в полиции, своей дружной семье, своём богатом, большом доме и нескольких непоседливых детях, но в один момент… Она пришла ко мне и сообщила такое. Я так разозлился потом. Был так зол. Я ненавидел себя, что, видимо, сделал что то не так, был не таким, каким надо было, что приложил недостаточно усилий, чтобы остановить её, заставить передумать. Злился очень и на саму Ванессу. Что пришла и всё разрушила, все наши мечтания и планы, что разлюбила почему-то и оставила меня, что просто ушла. Ненавидел всё. Мне кажется позже… Даже жить уже больше не хотел. Я точно стремился в эту сторону, я был близок к такому. Ходил около. Эвелинн молчала, ибо и сказать нечего, даже страшно попробовать вставить хоть словечко, а внутри было так тяжело от его рассказа. Он ведь… Вероятно, страдал. Ему было так тяжко. Гэвин был совсем один. А с учётом того, что она подслушала о его детстве, то и вовсе всё становилось хуже. — Но я как-то переборол это. С каким-то чудом, пожалуй. Стал выковыриваться и приходить в себя. Хотя обида и злость сожрали меня, переворотили и больше того Гэвина Рида уже нет и не будет. Я уже другой. Меня сильно изменило, но жизнь… Ведь продолжалась и я начал жить дальше. Негативные эмоции утихли, пускай и не ушли совсем, а когда встретил Ванессу вновь в тот день, когда ты привела меня к вам домой, то… Они вновь проснулись, только стоило её увидеть. Заглянуть в её глаза. Я вновь разозлился, но затем остыл. Понял, что это не то, что я хочу. Я не хочу злиться на неё больше, не хочу тратить время на обиды и на плохое. Просто обрадовался, что увиделся с ней вновь, пускай вначале всё-таки наехал чутка. Мы всё выяснили и всё… стало легче. Я принял всё. Что теперь мы отдельно друг от друга, но мы же… Всё ещё можем быть вместе? Общаться и быть друзьями, поддерживать и помогать, ведь нам когда-то было так хорошо рядом друг с другом. Как и вы с Коннором, понимаешь? У вас ведь примерно так же, но у вас ещё есть шанс не расстаться на шестнадцать лет, если вы каждый сможете принять то, что произошло. Жизнь так коротка, чтобы тратить её на такие глупые обиды и молчанки, а потом будешь жалеть, что была такой упёртой, когда захочешь всё вернуть, когда осознаешь всё. А что ты докажешь в конечном итоге, если будешь упираться? Что ты получишь? Лишь сожаление. Лишь огромное чувство сожаления утраченного времени, когда вы всё это время могли быть рядом. Смысл слов приходил в её голову и укладывался по полочкам. Эва будто прекрасно и с первого раза понимала, что Гэвин имеет в виду. И что он… Ведь прав. С Коннором ей было хорошо и даже, когда они были просто друзьями. Когда просто проводили время за её уроками или когда ездили по детективным делам. Когда готовили на кухне, когда сидели вот так на крыше, когда болтали о всяком. Было хорошо… А обижаясь, она лишь отдалится от него и упустит эти дни, когда могла бы вновь проводить с ним время. Да что там… Уже чувствуется сожаление, но скорее, что призналась ему. Лучше бы этого не было, лучше бы они просто продолжали дружить. Было бы недурно. — На самом деле… Это, пожалуй, и есть взрослая жизнь, Эва. Где всё идёт не так, как ты хочешь, хотя казалось бы что вот! Было ведь всё отлично, но нет! Обязательно может произойти что-то и всё безвозвратно полетит к чертям. В жизни вообще надеяться на что-то… Очень глупо. Нет, нужно надеяться, нужно верить, но не расстраиваться, когда всё пошло не так. Этого стоило ожидать, может даже готовиться как-то, а не слепо полагаться. И во взрослой жизни нужно принимать такие решения, которые не слабо так сделают тебе больно, которые лишь причинят тебе вред, но ты делаешь их потому, что это правильно. Потому что это ради кого-то, потому что ты любишь и уважаешь, желаешь лучшего. Ради Ванессы я принял тот факт, что у неё теперь своя семья, а я… Не буду даже пытаться вклиниться в это, хотя у меня, поверь, есть все шансы отбить её у Рекса. Но ей же будет тяжело. Она будет метаться, будет чувствовать себя плохо и винить в чём-то, страдать от этого. Я люблю её и не причиню ей такого вреда. Себе лучше руки отгрызу. Рид смотрел в глаза Эвы внимательно и не отрываясь, чтобы она точно его услышала и поняла. Не отвлекалась ни на что иное. Лишь его слова и их смысл. — Возраст порой… Всего лишь цифра. Ты можешь быть умён столь молодым, когда ты ребёнок, но быть глупым и ужасным, когда ты уже взрослый. И быть взрослым можно, даже в десять, даже… В шестнадцать, если ты будешь выбирать взрослые решения. Не пить алкоголь, не курить, ни гулять допоздна или иметь с кем-то отношения делают тебя старше. Здраво мыслить, принимать всё, как надо, сострадать и понимать окружающих, принимать свои ошибки и уметь извиняться, делать добро не в угоду своей выгоде, а просто так, ради чужого счастья и хорошего настроения. Вот это одни из немногих вещей, что сделают тебя взрослее даже сейчас. И тебе, Эвелинн нужно выбрать. Принять… Взрослое решение. Особенно, если ты хочешь показать, что ты не ребёнок, если хочешь быть с Коннором рядом и дальше. Это больно, неприятно, обидно, не хочется этого, но… Нужно уметь стерпеть. Перебороть себя. Это сила воли. Это внутренний стержень и характер. Это то, что заслуживает уважение и восхищения, то, чему можно завидовать. И знаешь… Как бы это сейчас неправдиво и банально не звучало, но… Я искренне верю, что ты можешь такое. Что ты в состоянии сделать это. Прими отказ. Смотри в будущее. Покоряй другие горизонты. Ты обязательно найдешь своё счастье где-то там. Просто… двигайся дальше. Не останавливайся, Эвелинн. От таких речей она всё-таки не выдержала. Слёзы потекли. То ли Гэвина очень жалко, да и он печально всё так рассказывает или ситуация с Коннором так подбивала грустить. И осознание, что… всё ещё можно изменить. Что можно всё принять. Нужно. Это тоже дарило какое то… облегчение, что заставляло заплакать. Ещё не поздно. Ещё есть шанс всё исправить. — Нууу… Я щас сам разноюсь от твоей моськи. Распустила мне тут нюни. Иди-ка сюда, мелочь… — он потянул к ней руки, приобнял за плечо, чтобы притянуть к себе, а Эва уложила голову ему на плечо и шмыгала носом. Рид уложил свою голову на её и теперь оба смотрят на ночной Детройт. — Ладно уж… Плачь сколько влезет. Взрослая жизнь… — Merde— хлюпнув носом, вставила слово Эвелинн, а Гэвин хмыкнул. — Дерьмо. — повторил он на выдохе, но лишь потому, что чертовски согласен, да и лучше слова похоже не найти.***
Коннор услышал стук в комнату. Это было для него весьма неожиданно, ведь он совсем никого не ожидал, однако судя по звуку стука… Это она. Эва. Именно она стучит с такой силой и ритмом. Хотя сейчас чуток тише. Открыв дверь, то он оказался прав. Эвелинн стояла смотрела куда-то в его ноги, свесила руки, сложив их вместе и тихонько разминала пальчики. Затем таки подняла взгляд. Робко, неуверенно, стесняясь. Губы слегка шевелились, она мяла их, даже прикусила нижнюю, а Коннор ждал, когда Эвелинн заговорит. Было видно, что именно для того, чтобы что-то сказать она и пришла. Видимо, набирается сил и собирается с мыслями. — Я… — тут же замолкла. Затем выдохнула и продолжила: — Я недавно поговорила с Гэвином и он… Посоветовал мне кое-что. Они ещё немного побеседовали о всей ситуации, после пяти или даже десяти минут её плача на плече Рида, но затем он сказал, что его уже не плохо вырубает. Отправился к себе, а через минут пять и Эва пошла в свою комнату. Но зайдя туда, так и остановилась в проходе и думала. Думала обо всём и о… Взрослом решении. Внутри было сомнение, страх и неуверенность, но она всё-таки уцепилась за что-то, приняла всё и решилась. Решилась поговорить с Коннором, ибо ей хочется и дальше болтать с ним, общаться, пускай всё не вернётся в прежний темп и вид, но постепенно ведь… Всё станет нормально? Да. Должно ведь. — Он сказал, что если я хочу быть по настоящему взрослой, то должна принять взрослое решение. — глаза не отрываясь смотрели в его. Всё таки она уже тут и отступать… Уже, наверное, поздновато. — Что должна принять отказ и что… Если я хочу общаться с тобой дальше, если не хочу терять тебя насовсем, то должна смириться. И я… Не хочу терять тебя насовсем. Мне нравилось… Проводить с тобой время. На кухне или на расследованиях, в офисе или на крыше. Коннор был весьма удивлен, но очень приятно. Во-первых, что Эва вполне быстро оттаяла, приняла совет Гэвина, а второе, что Рид вообще сделал такое. Так ещё и не самое глупое ведь посоветовал. Действительно стоящее. Или он ради себя? Чтобы Эвелинн не игнорировала и его? Кто знает… Наступило небольшое затишье, а по лицу Эвы видно было, что скажет сейчас ещё что-то. Более важное и волнительное. — Извини меня, Коннор. Вот это совсем было удивительно. Извиняться никто не любит, а она это и вправду сделала. — Тебе не за что извиняться. Тем более за твои чувства. — Да нет. Я за то, что мутузила тебя. — даже рукой отмахнулась и на мгновение нахмурилась. — Просто… Обидно так было. И неприятно. И… Больно. Я хотела, чтобы тебе было так же. Чтобы ты тоже страдал, потому что… А почему должна лишь одна я?! Это же ты отказал! Умудрилась даже дёрнуться и воскликнуть, подняв голову выше. Затем всё-таки опешила и расслабилась. Вновь вернулась неуверенность и робость. — Я уж… Ничего не могла с собой поделать, раз ты мне понравился, а ты… Ничего не мог сделать, раз уж я тебе нет. Ведь так… Бывает, да? — Иногда… Так бывает. И это… — Нормально. Да. Теперь… Знаю. Понимаю. — слабо качнула головой и тяжко вздохнула, что плечи даже поднялись, а затем опустились. Опять смотрела на него и будто теперь ждала чего-то. Протянула руку, а Коннор вообще не особо понял, что это значит. Она стала сгибать пальчики, словно прося что-то. Брови чуток поднялись, а головой указала на ладонь. — Подарок гони обратно. Теперь ясно, что ей надо. От того как Эва это пробурчала, да и вся эта манера, которой она попросила, лишь заставила его слабо посмеяться. Из кармана Коннор достал цепочку. — Застёжка сломалась. Я пытался починить, но мне не удалось. Стоит отнести его в рем… Она забрала его из рук. — Сама виновата. И сама исправлю. Провела рукой над ожерельем, которое было во второй ладошке. Просто вылетело одно из звеньев, не так уж и страшно. На глазах металл в сломанном месте стал жидким и выровнялся, затем всё встало на место, а когда довольно быстро застыло, то было, как новенькое. Эвелинн подняла и посмотрела проделанную работу. Всё теперь в порядке. Протянула Коннору. — Чё встал? Надевай обратно! — впихнула в его руки, а сама обернулась спиной. Волосы были собраны в пучок, так что поднимать их не надо было. Коннор лишь опять улыбнулся с её поведения и слов. Неужели… всё станет вновь нормально? Вероятно. Это радует. Даже очень. Надев украшение, Эва опять осмотрела его, как в первый раз, понимая, что оно и вправду замечательное. Не просто белый камушек, а такой переливающийся, голубоватого оттенка с какими-то жилками и бледно-фиолетовыми пятнышками. Затем повернулась к Коннору и заглянула в глаза. Насупилась. — Раздражаешь меня! — тут же пошла к себе в комнату, оставив его слегка шокированным. Было... Весьма неожиданно. Не успел он отойти от этого, как она вновь быстро показалась в проходе и опять хмурая. Со шлепком схватилась за его руку и приподняла между ними. Смотрела на пальцы и ладонь. Челюсти сжимались, она скалилась, губы были плотно друг к другу, нос морщился и дёргался. Коннор видел, что у Эвелинн в голове идёт борьба, а хват в руке становился всё сильнее, что ногтями она впивалась в его кожу. Эва чуть ли не пыхтела, а то и дело кажется хотела зарычать сквозь зубы. Затем резко отбросила его руку и наконец подняла взгляд. Такой рассерженный и злой. Недовольный. Не смогла. Хотела внушить или заставить забыть, но… Не смогла. — Бесишь! Chèvre! — после слов от неё последовал не особо болезненный шлепок ладонью в его грудь. Это было последнее, что Эва ему сказала, а затем стремительно и даже, пожалуй, психованно ушла к себе. Топала так слышно и дверью не забыла хлопнуть. Но от этого… Коннор лишь опять слабо улыбнулся, закрывая свою дверь.