Глобализация. Нарушение закона.

      Прижимая к сердцу ревущую, бывшую вождём племени и хозяйкой, казалось бескрайних земель с густым лесом, который непрерывно рос тысячи лет, Айнбо изо всех сил старалась успокоить её. Они были почти голые, лишь топы и короткие пёстрые юбки, босые, их конечности и плоские животы были в синяках, шрамах и порезах. Началось всё с того, что пришли белые боги и массово уничтожили веками цветущий лес. Они предлагали племени какие то странные бумаги, говорили о неком жилье и ещё каком то месте, типа их леса. Зуми всколыхнулась и племя стало бороться, но тщетно. Через несколько месяцев почти все умерли от неизвестной болезни.       Оставшись вдвоём, вооружённые ядом, ножами, копьями и луками, сёстры и любовницы в одном лице начали борьбу — месть! Несколько месяцев девочки сражались на своей территории, убив полтысячи белых стрелами и ядом. Потом пришли воины в чёрных доспехах и вооружённые странным оружием, не похожим ни на какой там нож, копьё, стрелу и даже топор! Их было около тридцати и рассредоточились на местности. Так как джунгли была территория девочек, определив слабое место врага — шею, они начали охоту. К утру отряд врага лежал мёртвый, Зуми и Айнбо забрали всё, что представляло ценность. Освоившись с их шлемами, панцирями, научившись стрелять, заряжать, собирать и разбирать горячее оружие, в их шлемах и панцирях, девочки пошли дальше. Метко целясь и экономя железные дробины, пара уничтожила тысяча двадцать семь душ. Они понятия не имели, что на них объявлена охота и продолжали сражаться. За это время Зуми освоила язык богов — португальский и научилась немного читать. Она научила Айнбо и теперь девушки могли лучше понять, чего ждать от врага.       Через год они уже оборонялись из огненных труб, подстреливая железных птиц и завладели неуязвимым огнедышащим драконом. Всё шло успешно, пока однажды ночью их не обнаружили спящими в чаще джунглей, в паре метров от адской машины. Теперь они были в плену и не знали, чего ждать…       Дверь открылась, в помещение вошёл человек в белом верхе и чёрном низе. Он был в очках и разговаривал с воином в голубой форме. Вот он и тот самый воин с оружием зашли и закрыли дверь. Человек в белом положил стопку бумаг на стол и печально посмотрел на девочек.       — Год и четыре месяца террора. Две тысячи восемь гражданских, сто семнадцать полицейских, двести спецназа, пятьсот сорок три военных, семнадцать сбитых вертолётов, двенадцать единиц бронетехники уничтожено… Вы понимаете, что вы натворили?! — обратился он к ним на португальском, который девушки освоили также быстро, как огнестрельное оружие и военную машину.       Крепче прижимая к сердцу Зуми, Айнбо понимала его и ответила, с заметным акцентом.       — Наше племя мертво, наш дом разрушен. Вы пришли и захватили нашу землю, отняли у нас нашу еду, вырубили лес! Нам некуда больше идти и возвращаться, мы защищались, мы сражались, мы мстили! Мы надеялись прогнать вас, напугать, думали вы уйдете, но вы, подлые ягуары, прожорливые анаконды и хитрые обезьяны… Вы вернулись и схватили нас! — в слезах, не сдерживая эмоций, кричала на него Айнбо.       Мужчина встал, обошёл стол и подойдя к ним, присел на корточки. Его глаза пылали гневом и непониманием.       — Девочка, я понимаю вы аборигенки, туземки, это ваша земля, ваша родина, вы понятное дело мстили и защищались, но. Мать моя женщина, вы понимаете, что вас теперь считают опасными мировыми террористами и за то, что вы натворили, вам в лучшем дай Бог случае светит пожизненное заключение, в худшем висилица или электрический стул!!! Вы понимаете, что вас ждёт позор или смерть?! — он выплюнул это ей прямо в лицо и быстрым шагом снова оказался за столом.       — Айнбо, милая моя, не отпускай меня пожалуйста. Мне страшно… Дорогая моя… — оживилась Зуми, тычась носом любимой в шею и лаская ей спину.       — Я тебя не отпущу, ягодка моя, моя Орхидея. Тише, я защищу тебя. — сквозь слёзы, не имея оружия, произнесла Айнбо, сурово поглядывая на врага.       Как бы там ни было, они умрут в бою, чем позволят их разлучить. Вскоре человек ушёл и их заперли. Девочки так и сидели, забившись в угол. Обе помнили, как у них отобрали оружие, били чёрными палками, бедняжке Зуми одну хреновину вставили глубоко в попу и было так больно, что слёзы катились градом и воздуха не хватало в лёгких, чтобы кричать иль позвать на помощь. Не в силах терпеть издевательства над сестрой, Айнбо одному сломала руку, другому свернула шею но, её быстро скрутили и пинали ногами, били чёрными палками и было очень больно. Она и Зуми, скрученные, смотрели друг дружке в глаза, не в силах помочь, приласкать, согреть друг друга! Ночью они лёжа друг на друге, переплетая ноги и руки, были заперты в клетке и плакали. Тот человек видно пытался защитить их в известных ему рамках, в бело-чёрной одежде, но спасти от грядущего он их вряд ли мог. Забившись в угол, Айнбо качала на руках спящую Зуми, сама была начеку. Умрёт, а сестру никому не отдаст!