***
С первого дня, как я увидел тебя, подумал, что ты особенный. Но отличаешся от других не только ростом и странной причёской, было в тебе что-то… Твоя улыбка, детская радость в глазах, я видел тебя, и на душе становилось теплее, ты был как маленькое Солнышко. И не я один заметил это. Девушки тянулись к твоему свету, но никто не получал больше других. Все терпели поражение в этой битве за твоё сердце.***
Начало первого курса. Я никого не знал и не спешил знакомиться, долго присматриваясь и наблюдая. Вот идёт группа девчонок, сразу видно — закрытый клуб каких-нибудь мега стильных «чик», а вот пара громил пристают к ботану, что-то спрашивают, вроде не собираются его обижать. Много компаний, когда только люди успевают знакомиться? Или, может, эти, или вон те, знают друг друга ещё со школьных лет? И вдруг поток размышлений нарушает появление твоей ярко-красной макушки, она притягивает взгляд, не давая шансов отбить внимание абсолютно никаким предметам вокруг. «Тоже мне, панк!» — фыркну про себя. Кто бы мог подумать, что скоро я буду поглаживать эту самую макуху, рассказывая, как тебе идёт твой бунтарский образ?.. Хотя, как скоро? За окном идёт снег, холодно, но радует, что нет дождя, и белые хлопья ложатся на землю пушистым ковром. Пары закончились почти два часа назад, но я сижу в аудитории и строчу конспект, который мне любезно преподносит профессор. — Итак, Линдеманн, надеюсь, ты понял тему и вопросов у тебя не возникло, так? — грозно смотрит на меня женщина лет сорока… Так и не запомнил её имени… — Да, спасибо большое, — киваю и ухожу. Это был один из тех вечеров, в который я обещал себе, что пойду не сразу в свою комнату, а сначала к тебе, чтобы познакомиться как следует, подружиться и поболтать, но вместо этого я решил, что мне за полгода прохождения одного и того же материала вдруг стало непонятно и нужно задержаться, чтобы уточнить, написать пару страниц какой-то ереси, выдержать этот страшный взгляд и пойти домой, думая, что ты занят или вовсе спишь… … Или проводишь время с девушкой… Иду по тёмной аллее, оглядываясь. «Огромная территория нашего колледжа. А снега сколько навалило. В детстве бы такое хоть раз случилось, эх, сейчас уже не по статусу снеговиков лепить…» Вдруг слышу крик: «Да не трогай ты его! Зачем всё?!..» — того, кто кричал, наверное, кинули в снег. Я хотел пойти дальше, не обращая внимания на вопли, доносящиеся откуда-то с поляны за вечнозелёными кустами. Но тут сознание пронзает мысль о том, что кричал, вроде бы, ты. Выхожу на поляну и вижу, как какой-то парень пинает комья снега, а рядом ты тягаешь его за рукава куртки, что-то невнятно выкрикивая. Он ударил тебя, ты падаешь, встаёшь и не плачешь, просто молча смотришь на него. Мне обидно за тебя, ты не можешь дать ему достойный отпор и понимаешь это. Хорошо, что у тебя есть я, правда, пока что ты меня не знаешь… Но всё равно я рядом. Предупреждение, наезд, удар, ещё пара пощёчин, с колена в живот, поворот, перекинул через таз… Только куртка спасла твоего обидчика. Победа за мной. — Спасибо, но не будет ли у тебя проблем из-за этого? — робко спрашиваешь ты. — Всё будет хорошо, не волнуйся. Молча смотрим друг на друга, на душе спокойно, а по телу разливается радость, будь мы где-нибудь в тепле с чашками чая или кофе, я не знаю, что ты больше любишь, было бы совсем замечательно. — Что ты хотел тут сделать? — спрашиваю, многозначительно глядя на комья снега. — Эх, смеяться будешь. — Спорим, не буду? Вижу твою милую улыбку, но тут же меня охватывает паника, по твоей щеке медленно скатывается слеза. — Ты в порядке? — Снеговика. Я хотел сделать снеговика. В детстве очень их любил, но снега особо не было, а здесь, ух, сколько! — а потом вздох. — Ух, сколько злых людей… — Забавно, я шёл сейчас домой, тоже думал, что раньше снега не было, а желание что-то слепить было, а сейчас… И то, и то есть, — неловко улыбаюсь в ожидании реакции. — Давай попробуем ещё одного сделать? — Вперёд. Твои глаза будто искрятся, наполняются радостью. Это прекрасно. Час на улице, ботинки и ноги в них мокрые насквозь, штаны на коленях тоже промокли и противно липли к коже, руки без перчаток давным-давно перестали что-либо ощущать, я продрог до костей и понимаю, что потом пожалею о своей беспечности, но когда ещё мне удастся с тобой пересечься? — Тилль, у тебя руки как будто кровью истекают, ты весь дрожишь, вижу, что замёрз, давай, может, по домам? — Чуть-чуть осталось, ищем последнюю ветку, и всё: снеговик готов! — единственная греющая мысль. Вот идём по той же аллее, ты прямо-таки светишся и рассказываешь, как благодарен мне за помощь, за то, что спас от того парня, за компанию и хорошо проведённое время, а я иду и думаю, как бы не отморозить себе ничего… — Спасибо тебе ещё раз за всё, — мы стоим на пороге твоей комнаты, моя же двумя этажами выше. Ловлю себя на мысли, что сегодня пятница. — А… Хайко… Поднимаешь взволнованный взгляд. — Может, ты свободен завтра? — Тилль, я что, так похож на одного из «этих»? Просто мне уже один парень с другого курса предлагал встречаться. — Я не предлагаю тебе встречаться. Одно свидание — это не признак того, что мы под моим чутким руководством уйдём с середины фильма к кому-нибудь домой сексом заниматься. Ты мнëшся, краснеешь, а мне до боли обидно, что я произвожу впечатление «такого» человека. — Пока, — без каких-либо эмоций выговариваю я и ухожу. Мне срочно нужна подушка, плед и горячий чай, а лучше пара банок пива. Или всё же чай, он ведь согревает? Чёрт, потом разберусь.***
Суббота. Я сплю, завернувшись в тёплое одеяло, в квартире довольно холодно, что неудивительно для жизни в общежитии. Чтобы сильно не мёрзнуть, перед сном надо было натянуть майку, свитер, штаны, теплые носки, сверху одеяло и плед, который к утру будет либо где-то в ногах, либо на полу. Стук в дверь. Сосед бурчит что-то, наверное, что-то о том, чтобы я открыл дверь. Этот любитель чтения опять уснул на книге, сидя за столом, надо с этим бороться. Хоть сам буду переносить его в постель. — Привет, — за дверью стоишь ты, — мы идём гулять? — В смысле? Куда гулять? — Ты звал меня вчера гулять, — ты смущаешся, в такие моменты хочу тебя обнять и сказать, что нечего стесняться, всё в порядке, но тогда я не мог себе этого позволить. — Да, идём, можешь зайти ко мне, подождать немного, — я сделал вид, что прекрасно понял, когда ты согласился пойти со мной и когда было назначено время и кинулся собираться. Что происходило далее не вижу смысла описывать. Но если вкратце, то: мы поедем на автобусе в ближайший кинотеатр, будем долго выбирать фильм, ещё дольше еду, во время просмотра ты пару раз прослезишся, а я буду думать, почему действия персонажей столь нелогичны?.. Потом мы посидим в кафе, где закажем пиццу, единогласно выбрав Маргариту. На улице уже темно, мы идём к остановке, кое-как пробираясь через сугробы. По дороге к общежитию ты будешь держать меня за руку, положив голову мне на плечо, именно тогда я буду очень рад, что мы станем в пробку, и ты задремаешь. — Что ж, Тилль, — опуская взгляд, муркнешь ты. — Я рад, что ты согласился провести со мной этот день. Я нежно обнимаю тебя, вдыхая запах твоих волос, ты прижимаешься сильнее, сцепив руки в замок на моей талии. — Давай на следующих выходных тоже куда-нибудь поедем? — Хорошо, — снова твоя фирменная улыбка. Оставляю на ней лёгкий поцелуй и быстро ухожу, надеясь, что в понедельник Хайко Пауль Хирше на парах сядет со мной.