Смертные Враги: Чёрный Карнавал

      — Тебя опять умоляли работать до закрытия? — Серхио стоит над парнем у двери, пока тот снимает обувь. Сиэль выпрямляется отбрасывая волосы, омертвлённые глаза закатились на него. Настроение младшего трудно понять.       — А что, ты ожидал нового? — и проходит мимо в кухню, заглядывая в холодильник, и достаёт брусок сыра, лениво дотягиваясь до маленького ножа из деревянной стойки, — Голодный такой, блять — и пробубнил напоследок, опираясь на угол стола. Серхио последовал, сонно перебирая с ноги на ногу. Альфа был давно готов ко сну, не имея на себе никакой кофты, только шорты, и влажные волосы. Осматривая лучшего друга с ног до головы, он сложил руки на груди. Такое поведение совсем не сюрприз для старшего, они так делали с детства. Он голосисто зевает и трет глаза, опираясь на край стола.       — Долго не ел? — поинтересовался Родригез, пока тот довольно уминает Шведский сыр за обе щёки. Чужая белая рубашка и галстук были заметно потрёпаны неспокойным днём на работе, как и его волосы. Винная его всегда устраивает дегустации в неожиданные дни, приглашая как можно больше гостей, что означает, от него не отлипнут на ближайшие восемь часов, а то и дольше.       — Это мой первый приём пищи за весь день, — брюнет сьедает с ножа очередной кусочек, — я лег рано и спал без задних ног предыдущей ночью, не знаю почему я проспал будильник, вот и проспал, расчёсываясь и поправляя одежду уже там, забывая про всё на свете, чёрт меня подери. Ещё несколько минут он переводил дыхание, рассказав как он свинтил оттуда так же быстро как и прибежал, позже те частые вдохи выровнялись. Когда червячок достаточно заморился, брюнет кладёт всё обратно по местам, вернув внимание к хозяину, а хозяин видит как тот замялся. Вообще, он пришёл за просьбой.       — Прости что так неожиданно, но можешь мне сделать небольшое одолжение? — Сиэль роняет взгляд, перекатываясь с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.       — Ну? — он приклонил голову в бок, пока гость поправлял непослушные волосы. Тяжко выдыхая, Лопез поднял голову.       — Я буду с Грегори и его братом ехать в Трансильванию, — он сделал паузу, — не знаю, на сколько пока что, но не смог бы ли ты регулярно навещать Тони, проверять как он, и может помогать ему? — пусть это такое обычное дело, парень думает что просит слишком много. Будучи лучшим другом, Серхио был только за.       — Не вопрос! — он отвечает с добротой пожав плечами, замечая как на лице младшего выросла благодарная улыбка.       — Правда? Спасибо тебе огромное, — Сиэль радостно приобнял его, — просто Тони, бедняга, будет один без компании, не хотелось оставлять его так на неизвестно сколько, спасибо, я знал что могу на тебя положиться. Его голос энергичен и мил, пока Серхио кое-что не вспоминает.       — Я то помогу ему по дому, это конечно, но разве Марсель не будет с ним? — Родригез вспомнил то бледное лицо и как вампир, мягко говоря, комично вёл себя. Лопез лишь спустил улыбку вздохнув словно и сам не раз спрашивал тот же вопрос.       — Я не знаю что с ним такое, он какой-то странный, — и с насмешкой отвечает, сам гадая, мол, было бы не самой хорошей идеей оставлять Льюиса за старшего, — пару часов после дня рождения Грегори, он вернулся домой, и по словам Тони, будто на себя был не похож, почти яростно врываясь через входную дверь, запираясь опять в своей комнате, не покидая её уже несколько дней как псих. Вспомнив ту ночь по подробнее. Для него она была как единственным чётким воспоминанием за весь день, словно ужин и встреча с вампиром, ощущаются как события произошедшие в разные дни. Альфа почувствовал сердце тарабанящее по грудной клетке, но тут же забывает о нём когда на плечо кладут тёплую руку.       — Я доверяю только тебе, Серхио. Его мысли вертятся вокруг старого разговора по пути к вилле. Ветер был трепетный, тихо сдувая с плеч белые волосы как стебли плюща. Серхио смотрел себе под ноги большую часть дороги, в частности задумываясь о новом друге, если он так может сказать. Воздыхая в смятении, ему казалось, тогда он не нарочно разозлил его, если поверить словам подростков. Стоит как-нибудь поговорить с ним, объясниться, в надежде что ничего не было всерьёз, или это просто самовнушение? Как бы не было неудобно врываться обратно в его пространство, Родригез нёс Томпсону пакет мандарин, пускай мелкий витаминов наестся.       «Если уж выпал шанс, то поговорим». Постучав в дверь, через недолгое провождение на пороге, ему открыл Тони, одетый в обычные серые джоггерсы и майку, в руке у него была скромная миска с хлопьями. Странно, с каких пор Сиэль держит хлопья в доме?       — О, Привет, — он неловко улыбается впускает старшего, закрывая за ним дверь, — Серхио, правильно? — и уточняет щёлкая пальцами. Недавно они перекинулись пару словечками, но Томпсон никак не мог запомнить его имя, ассоциируя его просто как «белокурый».       — Приветик, да, правильно, — волк аккуратно кладёт ботинки у стены, после протянул ему руку с пакетом, — держи, гостинцев принёс! — ему ответили радостной улыбкой. Смертный забирает его сразу заглядывая внутрь, встретившись с румяными и спелыми мандаринами. Интерес к хлопьям исчезает.       — Ого, мандарины! — его голубые глазки засверкали, — так давно их не ел. Спасибо!       — Конечно, все тебе, — старший прошёл в комнату, собираясь сесть на диван в гостиной, — Сиэль сказал что не знает когда вернётся, и попросил меня иногда приходить и навещать тебя — и беззаботно закинул руки за голову. Томпсон только посмеялся как обычно делают подростки услышав новые правила дома. Ну не дурак же он, на такое повестись.       — Ты имеешь ввиду, он хочет чтоб ты нянчил меня и приглядел чтоб я дом не спалил, хаха — его рука ставит миску на стол, в то время как оба посмеялись. Серхио расчесывает волосы назад, обратно встав, и подходит к кухонному островку, нависнув над фруктами.       — Нет, ну вообще-то тебя просто не хотели оставлять вот так в одиночестве, особенно когда Сиэль без понятия когда он сам вернётся, — и тырит одну мандаринку, — поэтому заверяю, я тут мамочкой тебе не буду, но на мою помощь ты всегда можешь расчитывать — он подмигнул ему отрывая кожурки. Томпсон прыснул доедая хлопья, не давая пропасть им зря, вскоре тоже берясь за фрукт. Стало тихо, слышно лишь как волокна шкурки отрываются от долек и тикающие часы на кухне, стрелки показывают девять вечера. Дома у Сиэля делать особо нечего, только телевизор в гостиной и всё, веселье наступает лишь когда с ним куда-то можно пойти, повеселиться в городе. Разве Тони достаточно знаком с окрестностями, и не владеет испанским, куда стоит идти, а куда вообще не соваться?       — Как развлекаешь себя? — белобрысый опирается на одну ногу вновь заговорив с ним. Для альфы, смертный был стереотипным мальчишкой из Америки, сленг, стиль, манеры, и всё под теми категориями. Вообще, парнишка по-настоящему прикольный, с ним легко найти общий язык. Во время прошлого разговора каждая шутка была уместна, с ним не было скучно. Доедая последние дольки, Томпсон прочистил горло.       — В телефоне сижу, телек только вчера включал чтобы казалось не так одиноко, — он безразлично посмотрел в гостиную, понимая что ничем особенным не занимался, а портил зрение по ночам пролистывая инстаграм. Сил и энергии не было выходить и что-то делать, была бы то небольшая прогулочка вокруг посёлка, или просто греться на солнце. Сбитый режим сна превратил его в сову, под глазами тяжелели мешки, кожа бледна. Надо что-то менять, пока иммунитет совсем не слетел, — а так, совсем нехрен делать. Ситуация понятна старшему, и кивнув ему, его глаза забегали по комнате, ища чем бы заинтересовать подростка. Что-то же должно быть. Но не долго после обдумывания, белокурый показывает на книжную полку в углу гостиной.       — Читать не пробовал? — будучи довольным своей находчивостью, альфа ведёт младшего за собой. Томпсон только фыркнул.       — Мужик, ты серьёзно? — совсем без восторга он смотрит на парня, его не то что чтение не интересует, но даже красочные обложки не цепляли, — Я от чтения проваливаюсь. Родригез хлопнул по плечу парнишку, выбирая что по его мнению сейчас читает молодёжь. «Как повиноваться короля»? Нет. «Реслинг для начинающих»? Ему ещё далеко. «Поэмы горюющего моряка»? О звёзды. Ведя зигзаги по всем полкам, его привлекла одна небольшая книжка на самом краю. Он ловко вытянул её, быстро прочитав название на скромной обложке.       — О! То что нужно, — он восклицает, протягивая книгу смертному, — держи, думаю это тебе нужно как никогда. Томпсон в непонимании скривил лицо.       — «Как быстро спасти жизнь и научиться самозащите»? Что? — от странности что ему выбрали именно эту книгу, Тони стало не по себе, — С чего бы это? Родригез не растерялся, усмехаясь.       — Ну, если учитывать что с вами происходит в последнее время, и что на твоей заднице наёмный убийца, считаю тебе это пойдёт только пользу. Золотоволосый пожимает плечами, забирая книгу из рук.       — Если ты так говоришь… — и разворачивается к дивану, плюхаясь в полулежащее положение, упираясь лопатками на рукоять. Серхио довольно улыбнулся, позитивно повлияв на парнишку. Оборачиваясь назад, взгляд останавливается на лестнице. Если есть возможность исправить ситуацию, то почему бы не воспользоваться ею? Почувствовав на пояснице содрогнувший тело холодок, он быстро приходит в себя, не спеша шагая к ней.       — А ты что будешь делать? — Тони приподнялся на локоть, видя как старший задумал своё. Серхио намеревается соврать, дабы тот уже оставил его. Мысли заняты другим.       — А там,… последний раз когда я ночевал здесь, я забыл свой цепочку, — он не оборачивается, пряча выдающую гримасу, а смертный только отвернулся, с шелестом открывая первую страницу, — может я прилягу, а то совсем не спал нормально последние пару дней, можем позже в город пойти вместе и повеселиться, лады? — у Родригеза хорошо получилось обмануть его. Ну или он сдержит это «обещание», кто знает?       — Когда ты додрыхнешь или когда я книгу прочту полностью? — Тони пошутил, но тут же пожалел.       — И то и другое, — незаметно усмехнулся волк, приближаясь к лестнице, — всё равно время быстро пройдёт когда чем-то занят. Тихо шагая по скрипучим половицам, Серхио оказывается наверху. Всё было таким… тоскливым и одиноким, кажется кроме смертного тут никого не было. Но будучи уверенным что Марсель где-то затаился в комнате как призрак в стенах, альфа стал расхаживать по второму этажу, заглядывая за каждую дверь в поисках парня. Делая это с опаской, он боялся застать его врасплох, вспомнив какой он был в момент их встречи. Первые комнаты пустовали, заправленные кровати собирали порхающие в воздухе пылинки на фоне раскрытых занавесок при свете серебряного серпа. Ему казалось что вокруг абсолютно тихо, пока не улавливает дальний шорох открывающегося окна. Он доносился из последней комнаты которая когда-то была его временной палатой. Между дверью и рамой была тончайшая щель, сквозь неё просачивается тускловатый свет, тонкий как ниточка лучик. Как можно тише приблизившись, Серхио кожей ощущал чужое присутствие за дверью, которая разделяет их и будущую встречу спустя неделю или больше. Его лёгкие глубоко вдохнули стылый воздух, в горле вырос нервный ком. Когда рука вот-вот уже собиралась толкнуть дверь, Родригез останавливается, как в мыслях проскальзывает их первый поцелуй.       «Твой взгляд так манит». Тогда голова пускала самые различные мысли, но эта преследует его до сих пор, заодно с теми рубиновыми глазами, что тогда смотрели в его поблескивая на свету как росинки в траве. Вампир славится грозным, пылким характером. Марсель им и является, пока сам Серхио не появлялся в поле зрения, и бум! Оно тут же исчезает, сменяясь на предательскую уязвимость. Льюис ему буквально пролил всё сердце про то как он чувствует себя рядом с ним. Может на самом деле всё серьёзно? Если туда оно и идёт, что же греха таить? Марсель ему тоже стал… интересен. Пока неясно как, но альфа долго не мог забыть лицо парня когда тело вырвалось из оков паралича. Настороженное, застывшее лицо с округлёнными глазами будто он увидел невозможное. Сколько раз ему приходилось подавливать нужду спросить остальных про брюнета и куда он пропал. Первым делом, поблагодарить за его спасение, что он и сделал. Другое… не против ли он стать ближе. Покажется странно, тут и спорить не надо. Только с той самой ночи Родригез ворочался в постели не находя места, передумывая свои действия, зарывая лицо в простыню что с каждым разом теряла чужой запах. Был ли он слишком резок? Не через чур ли был его финальный выкрут? Подумал ли Марсель что всё как-то быстро развивается? Эти вопросы обретут ответы, стоит только быть смелее, лишь открыть ту дверь. И самому выдавить свою долю правды.       «Давно так не было страшно». Тёмная ладонь касается плотного дерева, легонько отталкивая противно заскрипевшую дверь, что спровоцировало фигуру возле окна вскинуться.       — Звёзды, Тони! — неживая рука чуть не роняет горящую сигарету, — больше так меня не п… Бессмертный оборачивается на половину в испуге, моментально застывая в тотальной неожиданности. Задержав удивлённые глаза на не званном госте, он вернулся в прежнюю позу, устраняя бегающий взгляд на деревья в окне. Сердце ёркнуло у обоих.       «Спокойствие, всё нормально». Подумал брюнет вдыхая почти выкуренную сигарету.       «Слава звёздам, не удрал». Родригез не торопится, медленными шагами проходя в комнату вдоль кровати. Дабы меж ними не продолжилась чёртова неловкость, блондин натягивает на лицо улыбку как может, и подходит ближе. Вампир прильнул на раму окна, его тело выглядело мужественным, одновременно изящным, словно скульптура. Привычная чёрная рубашка, и чёрное всё остальное. Будто бессмертный предпочитал сливаться с темнотой, оставаясь незамеченным, что показалось альфе в меру привлекательным.       — Привет — он произнёс спокойным тоном, вставая рядом, различая меж ветвей город, который по какой-то причине, как этот дом, казался тихим. Краем глаз он увидел как Льюис докуривает сигарету, — Выкурил её полностью, хах — с чего-то стоило начать разговор. С чужих губ слетает невесомый дым, впитываясь в обои, и одежду. Сама сигарета испепелилась до фильтра, который вампир затушил об старую штукатурку за окном, лениво выбрасывая в деревья.       — Твоя кстати — вампир наконец заговорил низким тоном, сложив руки на груди. Даже не посмотрел на него. Родригез лишь надеется что разговор его немного раскрепостит, и переводит тему.       — Прости что без предупреждения, — его макушка дико зачесалась. Чёртовы нервы! — Сиэль просто попросил меня иногда приходить и составлять Тони компанию. Брюнет слабо усмехается, из открытого окна на него подул ветер.       — Сиэль то забыл обо мне, ну или думает я не в состоянии уследить за шестнадцатилетним смертным мальчишкой — он точно насмехается над ними. Льюису хоть и по душе одиночество и ноль забот, в то же время он предпочёл дабы в нём хоть кого-то видели, как того, кому можно доверять. Зря ли он сотни лет назад с Грегори нянчился? Блондин набирает в лёгкие воздух, собираясь возразить.       — Не помню чтобы он говорил о недоверии к тебе, Марсель, — альфа в надежде что тот повернётся к нему, — но он чётко подметил что вы незнакомы со страной и тем более языком… да и втроём веселее — недолго думая он добавил, желая ещё раз вызвать улыбку парня, но никак.       — Ну, ты не помнишь, а я знаю, — откуда-то появилась уверенность которую Родригез не слышал с первой встречи, — поверь, будучи вымахавшим бунтарём это не редкое явление, тебя не во что не ставят, особенно если ты из высшего класса. Серхио не шибко по нраву такой самосаботаж, поэтому он быстро перебивает нытика.       — Марсель, никакой ты не бунтарь, перестань, — он конечно это сделал по доброму, — я видел их много за свою жизнь и могу сказать с уверенностью, единственное что объединяет тебя и бунтарей это выбор одежды, всё — и сует руки в карманы штанов. Льюис лишь покачал головой, отмахиваясь от чужого вердикта. Город впереди не поменялся, вот только на небе звёзд стало больше, и ни единого облака, оно чисто как никогда. Луна пролилась в радужку, и словно гранатовый сок, загорелись глаза, её блеск придаёт им невинности. Чем дольше Родригез засматривался на ему лицо краем глаза, тем дальше удалялось сомнение что с ним что-то не то. Вспомнился их ранний разговор, где мелькнуло про сигареты. Он, конечно, не эксперт, но миф что курение убивает стресс был ему до боли известен. Не на это ли повёлся вампир?       «Я вижу, тебя что-то беспокоит». Стоило появиться лёгкому приливу смелости, как альфа встаёт к нему ближе, придерживаясь к надежде что вампир ему откроется. Позже внимание привлекли пальцы под сложенным локтем парня. Большой и указательный трутся друг об друга, ногтями нервно колупая и отдирая кожу. Брюнет дышит ровно, глубоко, пытаясь себя унять. Порой бесшумное волнение бывает самым громким.       «Сердце, молю, успокойся!». И тихо сглатывает, после чего Серхио вновь промолвил.       — О чём ты думаешь? — и переходит на мягкий тон, изучая чужое поведение. Будто грубая крепость, он выглядит недоступно, совсем не торопясь раскрыть причину тревоги. Но есть в крепости хоть и маленькие но трещины, куда можно проскользнуть. Если это по поводу них? — Я не стану осуждать, правда.       «Ладно, он и хуже от меня послышал». Брюнет выдохнул через нос. Думать о том что вызвало такие чувства это одно, озвучивать их — уже другое. Оно больнее.       — Всё из-за Грегори, и Рудольфа тоже, — первые слова пришлось выдавить, — я переживаю за них, чёрт их побери — после опять замолчал, то давалось ему непросто. Марсель надеется что Серхио прекратит вопросы, крепче стиснув сложенные руки. Смотря в одну точку он забыл где находился, баррикадируя себя от чужой помощи. Держать всё в себе легче, не тратишь энергию и силы на объяснения что с тобой творится, не слушаешь пустые советы других, только для того чтоб потом послать их к чёрту. Вампиру прохладно, кожа медленно покрывается мурашками, в то время язык не поворачивается ничего больше сказать. Но Марсель тайно рад что парень рядом. Он успел соскучиться по нему. И Родригез мог это почувствовать.       — Прости, я не так хорош в советах… — его тотчас перебивают.       — Я не пользуюсь советами — отрезал Льюис не разжимая тело.       — … но я бы на твоём месте перестал прятаться от всех — всё-таки закончил волк, дав ему весьма цельный совет. На то Марсель лишь закатил глаза в ответ, подняв руку к волосам и зачесав болтающиеся волосы со лба. Внутри творится кавардак, и брюнет порой не в силах разобрать его, особенно будучи рядом с Серхио, одним из его составляющих. Присутствие парня выбивает его из колеи, голова витает вокруг воспоминаниями про поцелуй, и ощущения с которыми он соединён. Лежать на мягкой кровати под ним, таять от его ласок было поистине чем-то бесподобным. Так что за странное чувство, которое не на шутку спугнуло Марселя? Оно было таким… полудиким. Будто сердце требовало ещё, ещё большего. Сейчас оно даже и близко не унималось, каждый кульбит точно по букве излагает имя испанца.       — Если тебе есть ещё что сказать, то я во все уши.       «Ох, Серхио». Вампир выдавливает, чувствуя как лицо теплеет. Он боится себя, но уж очень он любопытен. Что произошло если он бы не остановился? Его глаза по прежнему не отлипают от горизонта, пока перед ними всплывали другие, голубые, накрытые пушистыми ресницами, которые разглядывали его, испытывая взаимные чувства, он так надеется. Родригез всё стоит и выжидает ответа, но позже махнул на него, и видит как бессмертный «уплывает» в безграничную страну фантазий. Голова прислоняется к стенке, выставив шею, под бархатной кожей прорезается мышца. Сапфиры, не стесняясь, её сверлят, вспоминая телесный привкус, когда губы её целовали.       «Ты такой загадочный». Родригез опомнился зачем вообще пришёл.       — Как я и сказал, я не так силён в словах поддержки, — и придумывает кое-что, слабо растопырив руки — но пока единственное что могу предложить это лишь… обнять тебя. Льюис повернул лицо к нему, оглянув парня с ног до головы, не спешит навстречу этакому невинному жесту. Не долго стоило ждать чтобы Льюис вспомнил какой альфа тёплый. Каждая ночь заполнена безмолвными возгласами что без него холоднее, даже укутавшись в постели, бывало и так что что трусило тело. Хоть даже от лёгкого ветерка стало прохладно, бессмертный смущается. Серхио видит что тот хочет возразить, но не растерялся.       — Я… прекрасно понимаю что у тебя на уме, но то что в прошлом, там и остаётся, хорошо? — делая шаг навстречу, Серхио кладёт ладонь на плечо, подбадривая. Бессмертный понимает что точно бы солгал, если сказал что ему не хочется ему ответить. Неделя шла как месяц, он успел заскучать за ним, поэтому вопреки гордости руки упали с груди, дотягиваясь до парня. Объятие было нежным, подбородки на плечах друг друга. Блондин крепче прижимает вампира к себе, и да, он был холоден, но альфа быстро его согревает. Подумав что дальше, Серхио задумался о чём уже сказал. Не хотелось оставлять ничего в прошлом. А он стал последней мыслью в голове перед сном бессмертного, и первой когда он просыпался. Несколько дней после случая Льюис вообще не мог представить как ему смотреть ему в глаза, только сердце вскоре затосковало. В груди разливалось приятное волнение при одной мысли что когда-то им предстоит встретиться снова, и вот он рядом, испытывает это в простых объятиях. К лицу прикасались его волосы, одеколон на шее дал о себе знать.       «Мне так тепло». Дыхание выровнялось, а сердце продолжает биться, но уже не от тревог. Его обнимают искренне, не разжимая руки. Кожу щекочет дыхание, обе ладони любовно облегают на боках и изгибах тела. Прошла пара минут, как Марсель почувствовал ладонь на плече, его добро и трепетно почёсывали кончики пальцев. Словно Серхио обнял его сердце, брюнет ещё никогда так не чувствовал себя, в безопастности. Захотелось вновь жить. Думая об этом, Марсель проматывает его слова. Не врёт ли тот самому себе? Иначе почему объятия кажутся такими…иными?       «Что же между нами?».       — Не думаю что смогу это забыть, — вампир осторожно выходит из объятий, — и даже если бы мог, то не захотел. Чёткие слова заставили альфу моргать, понимая что всё серьёзнее чем он думал. Что-то зародилось между ними, хоть блондин и ожидал подобного развития событий, ему всё ещё слабо вериться что оно происходит.       — Почему? — Родригез спросил полушёпотом. Заметив что он стоит значительно ближе к нему, Серхио хочет узнать всё, и то что значат последние слова, и о чём он думает сейчас.       — Ты бы забыл свой первый поцелуй? — и тут опять настало молчание. Правда чтоли? Это был его самый первый? Не вериться, что такой… красивый и харизматичный вампир прожил веками и ни разу не имел свой первый поцелуй вплоть до той ночи. Это должна быть шутка! Только Родригез посчитал грубым переспросить. Сердце билось, память к сожалению утратила воспоминания про свой первый поцелуй, но Марсель будто им и стал. Он был так нежен и приятен, что тогда альфа не желал отпускать его домой, был готов умолять вампира остаться на ночь. Ему тот случай изначально показался обычным примером связи без обязательств. Чёрт, как он заблуждался. Пока Льюис был уверен на все сто что «нет» будет его ответом.       — Почему ты это сделал? — брюнет швыряет новый вопрос, вызывая на лице парня полное непонимание, последовавшее полу нервным смешком.       — Кажется, это я тебя должен спросить! — уж так уверенно он прыснул, что Марсель не знал на что опереться и отстоять себя. Не теряя свой безынициативный вид, он вновь складывает руки, и оперся на раму окна, смело смотря в глаза блондину. В них читалось нечто знакомое.       — Ладно ладно, раз так, почему ты продолжил? — вампир нагнул голову в бок, на сей раз точно попав в яблочко. Голубые глаза устранились на пол, чувствуя давление алых, в то время как на щеках вспыхнул стыд. Серхио догадывался что разговор дойдёт до того вопроса, но по какой-то причине он не придал ему значения, не нашёл объяснений. Таких, чтобы не звучало смазливо. Рука зарылась в волосах, зачёсывая назад локоны по бокам лица, но те вновь упали. Марсель насторожен, готов услышать всё что угодно.       — Потому что ты хотел, — его голос стал шёпотом, — и я тоже.       «Как… как ты это понял?». Марсель сглатывает, ему перехватило дыхание. Он сверлит чужие глаза и только, и будто как в зеркале, Льюис видит в нём отражение своих чувств. Ту странную привязанность что толком не мог объяснить, желание быть рядом, как альфа рад его видеть. Увеличенные зрачки превращают радужку в голубое кольцо. Они блестят. Себя бессмертный не видит со стороны, он уверен что смотрит на него так же. Волосы парня по сей день напоминают ему белоснежный шёлк, которым он готов укрыться. А объятия невинно напомнили какой альфа ласковый.       «Серхио, чёрт, ты такой красивый». Вампир отворачивается в ощущении жара в лице. Тело замкнулось, опять поддавшись уязвимости. Сводит от одной лишь мысли что смуглые губы однажды прикоснулись к его. Никаких других вопросов не было, на всё есть один ответ. Это взаимно.       «Поцелуй меня, пожалуйста, поцелуй». Воющая мысль вертится в голове пока взгляд прожигал его губы. Сердце резко забилось, он не хотел делать это сам, намекая оборотню как можно. Левый глаз, правый глаз, губы. Рисуя взглядом треугольник, бессмертный мечтает дабы тот прильнул и целовал его так же нежно как и в первый раз. Но дольше. Час. Сутки. Вечность.       — О чём ты думаешь сейчас, — голос парня звучал как эхо, — Марсель? — Родригез встал ещё ближе, теперь он мог уловить свирепый ритм сердца который прятал бессмертный за спокойным лицом. Ему даже не стоило спрашивать, стало всё известно стоило ему стать ближе.       «Такой таинственный, недосягаемый, но я развидел в тебе маленькие трещины». Вот она, победа. Хлёст по ахиллесовой пяте. Пальцы колит, хочется прикоснуться к нему, пусть он выглядит хрупким, словно столетняя роза вот-вот распадающаяся в пыль. Еле пальцем по щеке, пройтись. Затем подбородок. Нежно прикоснуться нижней губы. О луна, позволь этому свершиться!       «Я не могу точно видеть что у тебя на уме, но уверен, мы оба хотим одно». Осторожно делая последний шаг, Родригез ощутил на лице пропитанное сигаретой дыхание. Марсель не двинул и мышцей, стоя как заколдованный. Бледные губы приоткрыты, а взгляд сверлит чужие. Стыд пропал, только не румянец. Марсель чувствует ладонь на талии, не сразу посмотрев на неё, затем обратно на парня. А тот оставшейся ладонью разнимает скрещенные руки, и разом поддевает подбородок. Вампир немного растерялся, мол, куда ему положить свои?       — Обещаешь что не убежишь в это раз? — его шёпот был ласков, сладок. Уже сердце ударялось об грудную клетку, на смену ровному дыханию вернулось прерывистое. Брюнет глотнул воздух мелко кивая. Его руки берут и бережно кладут на тёплые плечи, — Спасибо. Когда на выдохе Серхио поддаётся вперёд, Марсель тотчас вздрогнул. Вокруг талии словно удав, обвило тепло, пускающий мурашки по всему телу, затягивая здравый смысл под волны, утапливая его во мраке. Трепетно, Родригез прислонился грудью к вампиру, испытывая не что иное как облегчение, что он наконец-то держит его тело в страстных объятиях, а тонкие пальцы скользят в его волосы, поведывая то что вампир смущается сказать в слух.              «Марсель». Эхом отозвалось в голове словно в пустотном куполе. Плавно завершая поцелуй, Родригез отстранил лицо, восхищаясь бессмертным. Чёрные ресницы вспорхнули, открывая кровавые очи на свет. В них запылали огоньки. Кончики вечно холодных пальцев цепляются за ткань рубашки, не расслабляя хватку. То, что между ними — глупо оправдывать. Сердца ждали, головы мечтали, души ныли, но стоило им вновь встретиться. Это ведь та самая эйфория, да? Странные бабочки, неразборчивые думы. Неужто это любовь? Они позабыли что их скрывает ночь, и утешает тишина с воздухом застывшая в стенах. Брюнет забыл про страх, тем более безответность, любуясь парнем как никогда. Хладнокровное отношение к чувствам покидает, меняясь на их принятие с распростёртыми объятиями, в прямом смысле. Никого рядом нет, волноваться не о чем. Он понял, как хочется дать им, замкнутым пташкам, свободу, швырнуть в их первый полёт. Глаза накрыты расслаблеными веками, не отрывая их от блондина, словно тот картина.       — Пожалуйста, — Льюиса еле слышный шёпот прохрипел между лицами, — сделай это ещё раз. И повторять не стоило, как Серхио припадает к полюбившимся губам, смело проникнув языком. Тогда вампир был уверен, ничего ещё не заставляло тело так яро отреагировать, именно вскинуться, остро вдыхая воздух, заполняя грудь. Собственное сердцебиение глушило, а лицо точно обволок жар. Не имея опыта, Льюис позволяет Родригезу взять контроль, в то время как тот крепче обнимает его. Марсель лишь додумался больше обвить его шею, но поцелуй настолько нежный, то бишь телом завладевает позабытая слабость. Ноги кое-как держат владельца, в спину давит стена, а дыхание бессовестно тяжелеет. Натыкаясь на клыки друг друга, парни длят поцелуй, не разжимая друг друга из крепких объятий. Волк слышит своё сердце, оно пробивает биты что почти аритмичны, в то время как щёки наполнялись краской. Не нужны слова, когда слышишь что просят ещё, и ещё. Умоляют напомнить какие порой поцелуи прекрасные. Страсть Серхио льётся через края, он пуще жмётся к телу, и переносит внимание ниже, чуть ли не жадно целуя открытую шею. Услышав неожиданный, тихий стон, он разбавляет их укусами, всасывает кожу, позже зрея на влажное, фиолетово алое пятно. Вампир тает на руках, с трудом вдыхая воздух, так забавно как быстро мёртвая кожа побагровела на глазах. Родригез гладит по его щеке согнутыми пальцами, чувствуя жар.       — Ты прав, не ты, не я никогда не сможем забыть о нашем первом поцелуе, — и прислоняется своими бёдрами к Льюису, почувствовав сквозь штаны как ему нравится, — тогда давай мы никогда не забудем что-то кроме него. Альфа шепнув последний раз, после чего он снова целует раскрытые губы. Ладонь буйно берёт брюнета за кисть, уверенно потянув к постели. Его садят на её край, и сам альфа встаёт на колени между им же раздвинутых колен вампира. Рубиновые глаза округленны в развитии событий, дыхание подрагивает, вздымается грудь. Даже если он уже дался, не значит что он не захочет уйти, если тот не осторожен. Волк трепетно водит ладони по его бёдрам, вверх и вниз по талии, успокаивая взволнованное сердцебиение чьё невозможно было не услышать. Сапфировый взгляд рассматривает в парне все детали, и как он мило себя ведёт не имея опыта, как он не знает что сказать. Но присутствует желание заслужить его доверие, не то что бы оно не существовало, чтобы он доверился себе, понял что каждая эмоция, желание, слово, движение — не причина бояться себя.       — Марсель, — он наклоняет голову в бок, на белоснежные волосы падает свет, — тебе нечего смущаться, хорошо? Всё что ты испытываешь в этот момент, это нормально, поверь мне. Я обещаю, что буду нежен и терпелив, никак иначе. Но если ты не доверяешь мне, я понимаю. Долго понижать чужой адреналин не пришлось, да и выжидать ответа тоже.       — Это не из-за тебя, Серхио, — Льюис поникнул головой, — я полностью тебе доверяю. Я не доверяю себе. Слыша тихую правду Родригез будто становится ближе к нему. Прильнув почти вплотную, испанец мягко целует брюнета в середину груди, обвив рукой вокруг поясницы. Тонкие пальцы проникают в локоны, не давая волку отстраниться.       — Мне так хочется стряхнуть это с себя, — по коже бегают мурашки от его голоса, — и со спокойным сердцем наслаждаться тобой. Альфа вдыхает его запах вместе с духами. Возможно, это самое прелестное что ему когда-либо говорили.       «Наслаждаться мной? Я так хорош?». Ранние поцелуи на шее проявились, украшая Льюиса, на нём привычная чёрная рубашка, буквально всё что надо, увеличивая и без того влекущий вид. Взор ещё долго рисовал невидимые узоры по открытой коже. Голова была заполнена догадками, как он выглядит под ней, пуще приливая бесстыдного румянца. Пускай пока Марсель скрыт под слоями одежды, Серхио только и повторяет в уме какой же он красивый. Прекрасен даже. Восхищали его руки, идеально зачёсанные волосы с мельчайшими прядками на лбу, болтающаяся серьга и еле слышное дыхание чьим вампир пытается скрыть ещё неспокойное сердце. На данном завершать было бы совсем не очень. Когда он вернул руки к себе, волк задержал с ним самый глубокий зрительный контакт.       — А если я скажу что я полностью доверяю тебе? - Марсель обращает внимание к вопросу, пока смуглые пальцы ловко, не спеша, справляются с его пуговицами, одна за другой, — Что-то поменяется? Бессмертный ощутил поток ветерка на груди, посмотрев вниз, где расстёгивали уже последнюю пуговицу, но вместо возмущения, на блондина посмотрели совершенно иным взглядом: белые лучи стремящиеся в гранатовую радужку, точно раскрывают все недосказанные секреты спрятанные за ними, его едва раскрытые губы опять приманивают. Родригезу проще сдаться.       — Правда? — уточняет Марсель, явно собираясь поддаться вперёд за очередным поцелуем. Испанец чувствует его дыхание у лица, лениво подняв уголок губ.       — Я тебе когда-то врал? — он видел как в вампире ещё присутствует капля неуверенности, но смелость пересиливает её. Была ли причина в том как Льюис понятия не имел что блондин всё это время доверял ему? То и придало ему больше решимости? Неизвестность — оно и есть существенный страх. Что будет, стоит Марселю отчаянно пойти ей навстречу? Ну, есть только один способ это узнать. На выдохе губы накрывают его, задерживая в требовательном поцелуе, заставив чужое сердце замереть. Желание ждать мгновенно пропадает, ибо сам Марсель посчитал пора бы стать смелее.       «Мне важен лишь ты». Руки держат парня за лицо, путая в локонах ладонь. Альфа голосисто дышит через нос, гладит его бёдра и талию. Эта ночь началась идеально, не вериться что он не во сне. Да что уж там, и то ему не снилось никогда. Он возбуждён. Мягко завершая поцелуй, блондин кладёт руку на обнажённую грудь, толкая бессмертного лечь на кровать. По одеялу пошли волны.       «Звёзды…». Теперь взгляд устремился в потолок, задерживаясь где-то между резьбой и узорами. Руки лежат по бокам, чувствуя под собой прохладную ткань, грудь вздымается. Тело вдруг вздрагивает, выгибая спину. Зажмурив глаза Льюис почувствовал как тёплые губы горячо целуют живот. Кожа покрывается колкими мурашками.       «Серхио…». В щёки вновь льётся румянец, в то время как вампир с трудом сдерживал стон. Пальцы стискивают одеяло в кулаки, и волк это видит. Не теряя времени, поцелуи дорожкой спускаются ниже, натыкаясь на пояс. Внутри происходит борьба с совестью, но увы, от неё мало что осталось. Убрав руки с постели, Родригез впился во внутреннюю часть бедра, горячо и медленно целуя место совсем рядом к середине, обняв ноги и дёрнув парня ближе к краю. Льюису остаётся только дышать, подавляя всё что вот-вот сорвётся с губ, ёрзая и закрывая лицо. В штанах давно обитает теснота, рывок альфы её и усилил. Хочется большего, всего сразу, но чёрт, чего же?! Его девственная натура и мыслей грязных не испытывала, не говоря уже про любовь. Секс? Да я вас умоляю! Тело сводит в судороге от прикосновений, их хочется ощутить везде! Внутри будто бурлит, искрит, жаждет быть удовлетворённым. Его тотчас отпускают, обходя кровать к двери.       — Пожалуйста, не уходи — открыв глаза Марсель выдавил, вытягивая руку и привлекая его внимание. Блондин поворачивается, нежно погладив вампира по тыльной её стороне.       — Тш, я не собираюсь, — Родригез убеждает его, — я только спущусь и посмотрю где Тони, ты тоже не уходи. Дверь не спеша открыли с раздражающим треском, тот осторожно вышел на лестницу, почти бесшумно направляясь вниз. В доме тихо как на похоронах, сначала показалось что Тони дома и нет, но стоило достаточно высунуть голову, Серхио понял что смертный остался на диване, за той полезной для него книжкой. Сойдя с лестницы, он как можно тихо, проходит в гостиную проверить Томпсона. И к его радости, книга упала ему на лицо погружая в крепкий сон. Довольно улыбаясь, испанец так же быстро и тихо возвращается на лестницу, обещая что скажет Сиэлю её переделать пока она под кем-то не провалилась. Вернувшись в спальню, Родригез видит как бессмертный лежал на боку, в томительном ожидании. Защёлкивая дверь на замок, альфа обходит кровать, поворачивая брюнета обратно на спину. Нависнув над ним, он вспоминает как всё было в первый раз, и второй ничем не отличался. Белоснежные волосы касаются чужого лица, внимание друг на друге. За нейтральным выражением бессмертного читается приятное волнение.       «Ох, Марсель, моё терпение на исходе, но я так хочу быть ласковым к тебе». Он понизился, целуя холодные губы, по которым он успел соскучиться. Так хотелось поцелуй на вечность, не размыкаясь ни на секунду, как воздух, дышать им, дышать друг другом. На миг оторвавшись, Родригез тянет Льюиса повыше на кровать, а сам сел на освобождённый участок между ног. Марсель не может смотреть ему в глаза, до ужаса смущаясь. Его торс раскрыт перед ним, он мог чувствовать на себе чужой взгляд как и обволакивающий воздух, неважно что. За талию взялись руки, массируя вдоль неё, стремительно двигаясь вверх. Тёплые пальцы трутся об кожу, нащупывая под мышцами рёбра. Волк наблюдает за собой, как руки непроизвольно берутся за грудь, хозяйственно сжимая, стискивая её, большими пальцами играясь с сосками. Завораживающий взгляд рассматривает каждый сантиметр, испытывая удовольствие что имеет контроль, пока вампир всё больше и больше багровел, не зная куда себя девать. Марсель такой потрясающий. Неживой торс словно выточен ангелами, ему только поклоняйся, украшая поцелуями как художник холст. Марсель кусал от смущения палец, тяжело вздыхая, пока к нему не нагнулся альфа, и повернул его голову к себе, касаясь носиками.       — Ты прекрасен, Марсель, — он шепчет, невесомо чмокнув в щёку, — слышишь? Ты самый прекрасный на земле. Марсель робеет от милых слов. Ему хочется обнять его, но тело неповоротливо, прибито к постели будто гвоздями. Снова мысли в хлам от поцелуев в шею. Серхио вонзился в него, жадно всасывая, облизывая, спускаясь ниже, дав немного любви ключицам. Всё ниже и ниже, альфа становился более страстным, настойчивым, цепко держа бессильное тело на месте. Губы дошли до сосков, и язык трепетно теребит каждый кончик, пробуждая вампира выгнуться кошкой, от непривычного удовольствия тело насилует дрожь.       — Мххх! — Льюис сдаётся, громко замычав расслабляя связки, на миг отвлекая блондина. Бессмертному нежно закрыли рот, нависая над пылающим лицом.       — Тебе приятно, — он бархатно шепчет, — я рад, но пожалуйста, постарайся не быть громким, ладно? — ему мелко покачали головой в ответ, но ладонь не сползла, а сжала сильнее. Льюис не сразу понял что происходит, но после ощущения заострились когда Родригез вернулся к нему на грудь, пылко двигая языком по чувствительном местам. В конечности разлилось покалывание, но его стало больше внизу живота. Передать словами это чувство можно только так: манящая тяжесть. Мыча и изгибаясь в то время как белые волосы струятся волнами по бокам, в штанах становится невыносимо тесно. Льюис рвано дышит через нос, всё ещё чувствуя как тело держит в оковах паралич. Но на грудь ему давит ангел.       «Серхио!..О луна…». Между ногами волк вдавливает изнывающую, вставшую плоть, горячо массируя торс. Рот немного устал, как раз вовремя. Пора бы продолжить дальше. Ещё раз поцеловав его, он выравнивает спину, пальцы стали стремительно расстёгивать шёлковую рубашку. Льюис видит тёмную кожу под цветастой тканью, сзади поток света, подчёркивающий силуэт, на голые плечи упали волосы, под шеей вьётся цепочка. С шелестом ткань соскальзывает с рук, оголяя порой самое красивое тело. Кинув её с постели, Серхио взялся за пояс Марселя, без труда отщёлкивая золотую пряжку. Льюис стыдится что его раздевают, но чёрт, как бы не было это непривычным, ему это нравиться. Да, есть ещё мысли и убеждения, типо «всё хорошо», «я себе доверяю», но их почти не остаётся, особенно когда волк попытался снять его штаны.       — Приподними немного бёдра, — вампир послушался, — вот так — видеть его усталую улыбку придаёт уверенности. После ботинок, штаны и боксеры летят на пол к рубашке, с глухим шлепком падая где-то рядом. Холод обнял всё тело.       «О звёзды, какой ужас!». Конечности выводит из паралича, и первое что Марсель делает, это захлопнул лицо, тихо взвыв от стыда. Теперь Родригез видел всё, всего вампира, с ног до головы. Посмотреть в глаза парню сейчас кажется невозможным.       — Хей, всё хорошо? — заботливо погладив его по руке, Родригез нагибается к нему, — Если что, я остановлюсь — его перебивают.       — Нет, нет, не надо, — Марсель отвернулся на бок, — просто я,… ты первый меня таким видишь. Альфа лишь добро усмехается, и нежно отвёл его ладони, открывая алые щёки.       — Раз я первый, тогда я хочу быть последним — его руки трепетно зарылись в вороньи волосы — Можно я им стану? Испанцу отвечают поцелуем, что можно принять за согласие. Вампир целует, мимолётно задевая клыки, ласково пригладил прядки волос блондину за ухо.       «Ты имеешь ввиду… отношения?». Это поддало немного растерянности, но оно пропало так же быстро как и появилось. Сейчас ему неизвестно какой дать ответ, по крайней мере Льюис верит что не против того. В данный момент не хочется думать ни о чём, только о том как хорошо находиться с ним, и как тело безжалостно пронизала дрожь. Никогда не приходило мысли что когда-то он испытает любовь на себе, это странно что Льюис забыл о собственном обещании, что никогда не поставит себя в подобное положение. Человек не постоянный. Вампир рад, действительно рад наступая на горло гордости. Испытывать любовь — потрясающе. Даже прожив Ренессанс, Барокко, Романизм, Викторианскую эпоху, Маньеризм, увидев считай всё, имея ещё несколько тысячелетий на затрат, эта ночь подарит ему чувство жизни, до этого чувствуя себя ходячим трупом, призраком, тенью без фигуры.       «Смертные привычки точно не мои,       но интерес во мне они пробуждают,       любовь — ну что же она кроит       в себе, каждую ночь я гадаю». Движения волка поворачивают брюнета на живот, он ощущает дыхание на шее, как оно обжигает кожу окунув в мурашки. Страстно, Родригез целует затылок, вдыхая свежий аромат волос. Льюис вновь тихо стонет, и прячет лицо в сложенные руки, выгиба шею со спиной. Румянец достигает ушей, которые Серхио тоже целует. Стреляя взгляд в сторону, он берёт подушку, заботливо подсовывая её пассиву.       — Вот, — Марсель тут же утыкается в неё лицом, — если не можешь сдержаться, тебе понадобится. Обнажённое тело лежит под альфой, дразня волчий нрав. Сдерживать себя — пытка. Мысли вертятся вокруг того как будет им приятно. Посмотрев вниз, в штанах изнывало, каждый раз сталкиваясь с бледными ягодицами во рту наливалась слюна.       «Марсель, ты такой идеальный». Массируя их, испанец кусает губы, слыша голосистые вздохи закрытые подушкой. Когда терпение полностью иссякло, последние элементы одежды со скрежетом ремня и шелестом тонкой ткани кинуты за спину, Родригез хватает вампира ниже талии, ближе к бёдрам, касаясь головкой между ягодиц, подразнивая парня, заставив его вскинуться, мощнее упираясь в подушку сжав её так, что вены выступают по всей длине рук. Мышцы на спине напряжены, но блондин хочет их расслабить. Стоило нагнуться к нему снова, Марсель поворачивает голову на бок, дыша сквозь жар лица и нагретый воздух.       — Расслабься, я буду нежен с тобой, — он дышит ему прямо в ухо, — если что-то не так, скажи, и будь тихим, но не стесняйся показать что тебе нравиться. Марсель лишь закрывает лицо, обнимая подушку, и Серхио чувствует как бьётся его сердце.       — Ох… — пальцы альфы обильно смазаны слюной. Коленом слегка раздвинув ноги, он смазывает мышечное колечко. Плечи вампира дрогнули, вместе с тем он глубже зажимает лицо. Но Родригеза оно возбуждало сильнее. Смочив вставшую плоть, рука скользит вверх и вниз, что волк краснел до неузнаваемости — Тебе будет хорошо. Хриплый голос оборвался, вампир почувствовал тепло, как по кругу волк трёт головку, щедро увлажняя выделяющейся смазкой. Направив в центр, как можно нежно, Серхио поддаётся вперёд, медленно на выдохе, входя в него. Придерживая себя уже на двух руках, будучи над ним, он приоткрыл рот, подавляя первый стон. Холодная спина выгнулась, пальцы впились в ткань подушки, вот-вот разорвут её. Льюис послушно не отрывает лицо от неё, та подавляла его сначала гортанный, протяжный стон, перешедший во множество прерывистых вздохов. Волк жмётся грудью к вампиру, часто целуя его возле ушка, поддерживая милым, жалобным тоном.       — Да, я знаю, милый, тебе больно, — и гладит его где только может, — потерпи, потерпи. Его голос поскуливал, он не спеша двигает бёдра, дав вампиру привыкнуть. Было некомфортно, больно, но вскоре Льюис полностью расслабляется, оно проходит, оставляя сладостный воллюст.       «Чёрт, моё тело! Так хорошо!..». Ощущая вес альфы, тот медленно входит и выходит, дыша с пассивом в унисон. Сдавленные стоны заполнили комнату, нагревая воздух вокруг. Внутри искрится, пульсирует, жаждет продолжения. О звёзды, это нечто! Словно наркотик, им не насытиться. Серхио. Он идеален, идеален во всём. Его прикосновения, голос, слова, движения. Марсель готов отдать абсолютно что имеет лишь бы ночь не заканчивалась, и альфа не покинул его. Хочется стонать не только от секса, и от мыслей тоже. Не смотря что он не проронил ни слова, мысли бессмертного громки как никогда.       «Молю тебя, не прекращай! Да, да, мне так хорошо!». Пах сводит, Льюис чувствует как на члене стало влажно. Выступает пот, и шлепки становятся звонкими. Волосы блондина легко касаются спины, извиваясь в такт толчкам. Из груди хотят вырваться демоны, но альфа пытается сдерживать себя, через силу пропуская лишь голосистые выдохи. Страстно двигаясь в нём, он знал что Марсель требует большего внимания, представляя как бы это сделать.       — Ты такой сексуальный, — он лепечет, берясь за талию, подняв его в сидящее положение, — ты так хочешь меня… Усевшись на его коленях, пассив ощущал его в себе, ложась головой на плечо. Вокруг торса обвивают сильные руки, одна держит его за горло, вторая стремится к стволу. Марсель не знает куда девать свои руки, просто держа их в воздухе. Ладонь горячо скользит вдоль члена, параллельно с опять дрожащим телом владельца. (ссылка на арт внизу:) Внизу живота гудит тяжесть, сводя с ума. Стремительно двигая рукой, Серхио наслаждается как вампир мучается, изо всех сил сдерживая казалось вскрики. По колкой от мурашек коже, Родригез водит клыки, целуя его лопатки. Ко лбу липли волосы, нагретый воздух получалось только ртом. Надрачивая пассиву, альфа почти приводит его до разрядки, но как только Марсель стал громче, Родригез не даёт ему закончить.       — Сядь лицом ко мне — дышит волк, помогая ему повернуться. Сложив ноги, он направил чужой таз обратно на член, и Марсель выпустил низкий стон, вновь почувствовав альфу в себе. Ноги раздвинуты шире, что сделало всё лучше, чувствительнее. Прикрытые глаза блестели, видя смуглую, румяную мордашку. Родригез тоже не смог держать в себе, и стонет, страстно трётся лицом ему в шею, влажно целуя ключицы.       — Двигай бёдрами, — с передышкой он учит его, — назад, вперёд, — Льюис слушается, двигаясь так как сказано, — да, да, вот так. Вокруг талии Марселя, словно змеи, обняли руки, стиснув в жарком объятии. Льюис положил ладони ему на плечи, придерживаясь ритма. Это ощущалось идеально. Иногда они сталкивались взглядами, не в силах сдержать их, зажмуриваясь от смущения. Парни уткнулись лбами, чувствуя выступающий пот. Голубые глаза влюблённо смотрят из-под отяжелевших век, открытые губы желающие что-то сказать, жаждущие больше поцелуев.       — Марсель, — он выдавил, впиваясь кончиками пальцев в его бёдра, — Марсель, пожалуйста, обними меня. Жалобный голос волка, смешанный с тонкими стонами, раскрывает что-то в Льюисе.       «О звёзды, Серхио, мой Серхио». Пальцы скользят в длинные волосы, затянув волка в жадный, глубокий поцелуй, обнимая плечи. Сердце альфы чуть не вырвалось из груди, замычав в холодные губы. Долго и страстно, вампир двигает бёдрами, насилуя любимые губы. Комната заполнена влажным воздухом, пропитанным духами, чистым постельным бельём, и несравнимым запахом любви. Сводит крышу, хочется себя рвать, внутри ноет, что-то хочет вырваться наружу. Родригез падает на спину, потащив за собой брюнета, не прерывая поцелуй. Что-то напомнило ему, опять самый первый раз когда парни остались наедине. Брюнет сидел рядом, нависая над ним, лаская альфу за волосы, вскоре совершая свой самый первый поцелуй. Но Льюису до сих пор не вериться, что недели назад ему даже в снах не виделось что они делают сейчас.       — Марсель, — альфа горячо гладит его по талии, — Марсель… Родригез отталкивает парня, зафиксировав его в полусидящем положении. Попросив вампира привстать, он взялся за бёдра, тут же начиная дерзко вдалбливать своими. Поддаваясь сильным толчкам, Льюис видит звёзды в глазах, придерживая себя на одной руке, второй он эротично гладит себя, свой пресс. Прикусив губу, испанец чувствует головную боль, но она ему не мешает. Вампир запрокинул голову назад раскрывая ртом жадно глотая воздух, внутри ощущалось давление. Было настолько приятно, что мутнело зрение. Наблюдая за ним, блондин решил что ему пора взять инициативу в руки, в прямом смысле, можно сказать. Беря вампира свободную руку, он ведёт её ниже, на ствол.       — Подрочи для меня, малыш, — он осиливает улыбку, — давай — его дыхание смешивается с животным рыком. Вновь послушно выполняя просьбу, Марсель трогает себя, ладонь обхватила окаменевший член, и то что нужно делать дальше пришло к нему само. Вздрогнув, громкие стоны вернулись, вынуждая захлопнуть рот. Изнывающая плоть жаждет разрядки, и Льюис идёт навстречу, ускорив темп. Тело альфы горячее, по коже льётся пот, горло болит от глотков накалённого воздуха, низ живота одолевают новые и новые накаты возбуждения. При виде дрочки пассива, внизу мгновенно стало тянуть, и ныть.       — Серхио, — первый раз тот заговорил, нагибаясь к активу, — я люблю тебя. Эти слова сказаны вздрагивающим голосом, последовавшие влажными дорожками по щекам. Всхлипы смешались со стонами, снося волку крышу, ускоряя движения. Не тело, а ватная кукла, не мысли, а водоворот где пропало всё, все вопросы и другие мысли мешающие Марселю полностью отдаться Серхио. И Серхио позаботился о нём.       — Марсель! — чужой возглас вернул внимание бессмертного, теперь партнёра под ним трусит. Зажмуренные глаза и искусанная до крови губа, стоны становящиеся всё громче и громче, будто волк забыл что парни не одни дома, — Марсель, я… Марсель! Серхио стонет его имя, стискивая пальцы на его талии, держа на месте.       -… Я сейчас…я…кончаю, — альфа притянул его за плечо, целуя, — я кончаю, я кончаю! Марсель! Не отпуская себя, вампир чувствует рваные выдохи через нос. Мыча в поцелуй, Серхио обнимает его полностью, выгибая шею, отбросив голову на подушку, еле сдержав гортанный стон который точно бы разбудил Тони. Внутри стало тепло.       — Ох, — набирая в лёгкие воздух, оборотень опять смотрит на парня замечая что есть что-то не законченное, — я помогу, малыш. Устало беря бессмертного за ствол, рука стремительно заскользит по органу, оживив Марселя, что в новых мурашках упёрся лицом в шею. Держа себя на обеих руках, вампир бесстыдно мычит, скулит, вздрагивает, мучается, извивается.       — Кончи, кончи для меня, мой мальчик, — сексуально дышит волк, а румяное лицо над ним щурится, ладони сжимают подушку под чужой головой, — давай, мой милый. Сладостные слова ласкают слух, он обнял его за шею, наконец прижимаясь горячей щекой, выдавливая тихие стоны, но то казалось невозможным.       «Я схожу с ума, Серхио, это идеально». Словно всю жизнь внутри непробудным сном спал демон, сейчас готовый вырваться из плоти словно мотылёк из кокона. Мысли окунает дымка, будто пропадает рассудок.       — Серхио, я люблю тебя, — он слабеет, в то время как в разум выстрелили током, — я тебя люблю! Серхио! Крепко держа руку на затылке, он не даёт ему отстраниться, ускоренные вдохи обжигали кожу. Марсель изливается в гортанном, хриплом выкрике, полностью теряясь в наслаждении, сопровождаясь всхлипами. Родригез спешит его утешить.       — Тшш, тихо тихо, — он замедляется, — да, вот так, малыш, да. Белая жидкость украсила тёмные кубики, стекая по руке. Ох уж этот вампир… во всём ему помощь! Достойный, сильный, но какой же он сексуально неопытный, такое ещё отыскать. Мелькнула даже мысль про второй раунд.       «Хах, нет, иначе беднягу на руках прийдётся выносить».       — Марсель? — альфа погладил его, и тот с трудом поднял голову, — Как ты себя чувствуешь? Тебе понравилось? Заводить новый разговор Льюису совсем не под силу, в голове штормит как после землетрясения. Помутневшие глаза различили голубые, что выглядят бодро не смотря что он измотан «делом». Вместо словесного ответа Марсель целует его, перед тем как полностью плюхнулся ему на грудь, наконец таки расслабляя суставы. Он лежит пытаясь отдышаться, сбитое дыхание громко прямо в ухо парню, но он не двигает его. Вскоре затёкшее тело даёт о себе знать, и Родригез в обнимку поворачивается на бок с брюнетом.       — Вот так — он почувствовал как выскользнул из его тела, любуясь румяной мордашкой, как тот дышит через рот выравнивая дыхание. Луна ещё висела, проникая лучами в комнату, проливаясь них.       «Какой же ты очаровашка». В чёрные волосы проникла рука, массируя макушку кончиками пальцев. Льюис выдал усталый стон, одолевая усталость что так убаюкивает. Краска растворилась с лица, вернув ему прежний, вампирский вид. Захотелось поцеловать его в лоб, что он и сделал, придвинув его ближе. Кожа чутка влажная от пота, и осталась горячей. Сердце стихло, ощущение спокойствия тянет в сон, но разум всё ещё крутится.       «Такое ощущение будто из меня что-то вырвали». Льюис медленно думает, потёр лицо об подушку. Усталость одолела конечности, ставшие такими тяжёлыми, что вампир уже и не пытается. Даже открыть глаза.       — Пожалуйста, прости — и мямлит сонно, но Серхио, конечно же, не понимает за что тут извиняться.       — Что такое? — он наблюдает за парнем пока тот связывает пару слов. Серьёзно, в чём проблема? Опять волнения к нему вернулись, и теперь он считает что натворил чего-то?       — Я определённо тебя измазал чем-то, но я так устал, я… я отдохну чуток и… вытру… тебя — его голос утихает, постепенно проваливаясь, вскоре находясь на тонкой грани между сном и бодрствованием. К сожалению, его не слышно.       — Ладно, чтобы то ни было, не бери в голову, — волк последний раз заботливо гладит его по скуле, — в любом случае, я искренне надеюсь тебе было хорошо. Мне было. Вампир сопит, мягко дыша парню на грудь. Прекращать быть нежным с бессмертным не хотелось. Обвивая руками голову, волк удобно располагает его в ласковых объятиях.       — Ты такой молодец — он шепчет ему. Головная боль выросла в мигрень, погружая альфу в самый крепкий сон.