Принципум принципорум

К концу года у Уцуро просыпается идея фикс, дремавшая до поры до времени в глубине его души. Она как будто бы копится в течение года и прорывается наружу — непредсказуемо для других и предсказуемо — для меня. Уцуро требует, чтобы к нему немедленно пришли бывшие ученики, и они приходят. Отчего не прийти, если сэнсэй велит? Ничто же не предвещает бури в чашке сакэ. Только Нобумэ-сан благоразумно берет в этот день дежурство. Но она, конечно же, потом перезвонит. — Скоро Новый год, и я хочу встретить его в кругу семьи, — говорит Уцуро. — Это значит, что вы обязаны присутствовать. Да, это касается всех нас. Все молчат, и их можно понять. У них уже есть планы: они хотят устроить праздник в кругу своих новых семей. И Уцуро об этом прекрасно осведомлен. Если честно, я не уверен, действительно ли он хочет, чтобы они пришли, это просто идея фикс, эдакий принципум принципорум. Поскольку ответа все нет, Уцуро делает то, чего я от него не жду — великодушный жест — то есть нехотя добавляет: — Гинтоки, так и быть, можешь взять детей с собой и собаку тоже. Они побудут снаружи, пока мы будем встречать, а после полуночи смогут присоединиться. Гинтоки скорее всего не понимает, что к чему и просто кивает — чтобы Уцуро увидел. Это опрометчивый шаг, если он приходить не собирается или не собирается брать с собой своих подопечных. Зура — тот вообще в прострации: он уже мысленно прощается с планами. Думаю, он собирался встретить Новый год с одной дамой и предпринять очередную попытку признаться ей в чувствах, хотя она и так все давно знает. Думаю, когда-нибудь она сделает ему предложение сама. — Гинтоки придет, а ты, Котаро? Уцуро всегда смотрит на Зуру как на самого нормального из нас. Напрасно. На этот раз Зура, конечно, промолчать не может: — Я был бы очень рад, сэнсэй, но… я не могу, я уже встречаю Новый год с Икумацу-доно. Взгляд Уцуро нехорошо темнеет. — А кто это? Какое она имеет отношение к нашей семье? Зура открывает рот, чтобы, видимо, ответить: «женщина, за которой я волочусь уже два года и никак не сделаю предложения», но я быстрее. — Его невеста. Так что она имеет отношение к семье. — Невеста? Что это такое? Когда Уцуро удобно, он любит делать вид, что не понимает очевидные вещи. — Будущая жена, так что нужно принять как данность, что Зуры не будет. — Как это — не будет? Вариант «не будет», конечно же, не рассматривается. — Ну, или он придет с ней, — мягко замечаю я. — После полуночи, из снаружи. — Нет, так не пойдет, — говорит Уцуро, медленно берет кисэру, медленно же набивает табак. Всё так медленно, подчеркнуто затянуто. Чтобы все осознали. Зура уже осознал, Гинтоки это еще только предстоит. Они не живут с Уцуро весь год, а я живу. Мне это все привычно. — Как встретишь, так и проведешь. В кругу семьи. Семья — это, прежде всего, я. Значит – в моем кругу, правильно? Все молчат, потому что: а что тут скажешь. — Или ты хочешь провести Новый год снаружи, вдали от семьи, Котаро? Вдали от меня? Зура вздыхает. — Я приду. На пороге Зура вцепляется в рукав моей юкаты как-то особенно отчаянно. За год нормального общения с сэнсэем успевает позабыть, как это бывает, когда в Уцуро просыпается дух принципа принципорум. — Попробую добиться совместного приглашения, — вполголоса успокаиваю его я, — на большее не рассчитывай. Уговаривать Икумацу-доно будешь сам. — Без проблем, — шепчет он. И исчезает. На его месте возникает Гинтоки. — Я все проспал, до чего в итоге договорились? Пока я объясняю, он изображает задумчивость. — А если я приду один, что будет, буря в чашке сакэ? А, Шинске-кун? Он не ждет ответа на вопрос. Однажды он попробовал так сделать. К счастью, то был не Новый год и все обошлось без жертв. *** Приготовления к Новому году завершены. Елка, мандарины, гирлянды, кадомацу, гора подписанных открыток, мотибана и все остальное. Уцуро недоволен, что-то его гложет. Он не может сказать словами, что не так, я должен быть внимательным и спросить. И я спрашиваю: — Чего-то не хватает? — Ты говорил, что грядет год Тигра. В феврале, но стоит быть готовым заранее. Значит, не хватает тигра. Пойдем, Шинске-кун? И я веду его в магазины игрушек, потом в магазины сувениров. Все не то. — А где тигр? — наконец спрашивает он. — Здесь тьма тигров, можно выбрать любого. Тебе никакой не нравится? Он терпеливо поясняет: — Да нет же, нужен живой. Приплыли мы куда-то не туда, думаю я. — Живой? А ты представляешь себе, как его содержать? — Ты же мне поможешь, — улыбается он хитро. — Ты все умеешь, Шинске-кун. — Ну уж нет, я против этой прогнившей системы потребления. Живые существа не игрушки, их дом — джунгли. Кажется, я недостаточно убедителен. Это потому, что я давно не тренировался в пафосных речах. — А люди так делают. Берут себе животных года. Домой. — Ну, мы же не люди, чтобы так делать. Что с тигром через год делать? В зоопарк отдадим? Он будет скучать по тебе. Уцуро не задумывался о таком пустяке. Он несколько озадачен, что к нему кто-то может привязаться. — Да, верно, — говорит он. — Тогда не будем. Ему трудно примириться с тем фактом, что идея фикс неосуществима по рациональным показаниям. Теперь весь Новый год он будет повторять, что Шинске-кун отнял у него мечту завести тигра. А потом происходят две вещи. Из забегаловки напротив того места, где мы размышляем о судьбах тигров, выходит Камуи и сразу же радостно устремляется ко мне, а Уцуро вдруг произносит: — А может быть, у тебя есть друг, который родился в год Тигра? И я понимаю, что это мой шанс, шанс для нас всех встретить Новый год спокойно. Я представляю их друг другу и говорю: — Вот это везение! Камуи как раз родился в год Тигра. Да и вообще он похож на тигра. Иногда с ним и изображением тигра выпускают стафф. — Я родился в год Тигра? — удивляется Камуи. — Да, конечно, Шинске. Как я мог забыть! — Но он не член семьи, — сокрушается Уцуро. Это скорее для проформы, на самом деле он уже успокоился. — Он брат Кагуры, которая живет в доме Гинтоки и гуляет с собакой. Так что считай почти член семьи. — А. Это другое дело. Он подойдет. Кстати, а ты сам-то, Шинске-кун, в год кого родился? Камуи жаждет мести за тигра: — Да черепаха он. — Разве есть такое животное в календаре? — удивляется Уцуро. — Нет, меня на стаффе недавно изобразили с Черной черепахой Севера. — Да, тебе подходит. Ну, ты же придешь, Камуи? Еды будет навалом. Камуи и уговаривать не надо. *** Мы с Уцуро умудряемся довольно мирно существовать в течение года. Кто знает, может быть, так же мирно мы встретим хотя бы этот Новый год?