Цель Зимнего солдата

Зимний солдат искусственно растягивает губы в улыбке и вежливо на местном диалекте благодарит. Дальше он планирует посетить все бары в округе. Мрачный мужчина с холодными серыми глазами и со спутанными длинными, грязными волосами в длинном черном пальто пугает в эту ночь всех посетителей баров, появляясь из темноты, словно призрак, и недвижимо замирая в дверях. Пьяного, невменяемого Брока Зимний забирает из самого последнего бара в своем виртуальном списке. К этому моменту Солдат уже определился с отелем: нечто непрезентабельное на окраине города. Он еще помнит, как снять номер, а потому отдает на ресепшне кредитку Брока, неуклюже оправдываясь за пьяного друга и старательно растягивая губы в улыбке. Столько слов он не произнес за все семьдесят лет в Гидре, сколько сейчас всего за пару минут. Но Солдат старается ради Командира. Они не должны привлекать лишнее внимание. На базе думают, что Командир получил ранение, поэтому они с Зимним только завтра вечером смогут попасть на базу. На деле же, Зимний зря верит Командиру, когда тот говорит: — Посиди в тихом месте и не высовывайся часика два. Я быстро вернусь. Мы успеем. Зимний солдат терпеливо ждет его обещанные два часа, но когда Командир не возвращается в указанное время, Солдат идет его искать привычным маршрутом. Первым делом в номере Зимний сдвигает кровати. Потом четкими быстрыми движениями раздевает Брока, который уныло сидит на краю койки, безучастно опустив голову. — Я видел его, — внезапно обреченно выдыхает Рамлоу. — Сегодня. Я битый час стоял у его дома, как выброшенный пес. Он счастлив, понимаешь? Улыбался ей, будто и не было меня никогда. Блять, Зимний, за что он так со мной?! У Зимнего солдата нет ответа. Он стягивает с Брока ботинки, заставляет приподняться и, расстегнув, снимает брюки, потом стаскивает через голову футболку. Посчитав, что всё сделал, он заворачивает Рамлоу в колючее одеяло, как в кокон, и укладывает его на кровать. Сам ложится рядом, обнимает, зарываясь носом в его волосы. Командир пахнет алкоголем, потом, пылью и… горем. Его надо защитить. Барнс знал, по какому городу ходил Зимний солдат. Он сам недавно там был, и в этом городе — дом Земо. Баки эмоционально вымотался этим копанием в прошлом. В итоге, он, как и тогда, заснул, уткнувшись в волосы Брока. Проснулся Баки, когда в окно уже вовсю било яркое солнце. Было слышно, как на кухне что-то шкворчит на сковороде. Аппетитный аромат еды стоял по всей квартире. — Ну ты и горазд спать, — усмехнулся Брок, увидев Баки на пороге кухни. Сейчас Рамлоу был в майке и домашних штанах. Волосы он попытался пригладить пятерней, но прическа вышла не слишком удачной. Однако, Баки он нравился именно таким: не похожим на куратора. Барнс сел за стол и сказал: — Я вспомнил. Брок включил кофемашину и налил ему в большую кружку напиток. — Что именно? — Что ты идиот, — фыркнул Баки. Брок вопросительно поднял бровь. — Ты ведь стал моим куратором, после того, как Земо тебя бросил и все-таки женился. Ты надеялся, что я тебя убью, как и всех предыдущих. Только тогда не надо было использовать меня в качестве личного психотерапевта и рассказывать мне всё, как только мы оставались одни. — Да пошел ты! — рыкнул Брок. Кружка с кофе полетела в Баки, проехавшись по столу и оставив после себя черные длинные лужи. — Считал, что я ничего не помню? Не понимаю? Хотел сдохнуть за мой счет? Да? Баки поймал кружку, не дав ей упасть на пол. — Ты был ебаной железякой, тупым киборгом! Что ты мог понять?! — свирепо рявкнул Рамлоу. — Тогда почему ты никогда не наказывал меня просто так, раз я для тебя был всего лишь тупым киборгом? Это же было основным условием, чтобы я свернул тебе шею: наказывать ни за что. Это же ты понял? Знал причину, по которой Зимний убивал кураторов. Оторвался бы на мне, и считай сразу покойник, — Баки ткнул Броку в несоответствие того, что тот делал, и слов, которые произносил. Брок стал яростно что-то перемешивать в сковороде, а потом как-то растерянно сказал: — Я не смог. Убить могу, но, чтобы просто так издеваться над живым человеком, который ни в чем не виноват… Приказ на обнуление — и тот отдавал лишь в крайнем случае, когда ты совсем слетал с катушек. Не мог смотреть, как ты корчишься в кресле. Да и не забывал ты ничего. Топил, блять, каждый раз меня в этой гребанной ванне. — Да ты на смерть нарывался каждый раз! Пирс бы тебя уничтожил, если бы ты на задание не явился. А ты специально нажирался как свинья каждый раз, когда нам его давали! Брок развернулся к нему и зло выплюнул: — Блять, Зимний! Да какое, сука, тебе дело до меня было?! Да и сейчас тоже? Я тебе никто! Барнс на этот выпад не обратил никакого внимания, Брок часто использовал этот психологический прием для давления. Баки мешал черноту в кружке ложечкой, будто собственную память, и пытался найти ответ. — Потому что спасти тебя означало спасти себя. Мне ведь никто такого приказа не давал, более того, — Баки хмыкнул, — ты орал на меня, пытался остановить, но я шел против твоих приказов. Я делал то, что хотел сделать. Я пытался заботиться о тебе, как когда-то о Стиве, может, поэтому и смог узнать его позже. — Мне твоя забота уже вот где стояла! — Брок провел ребром ладони по горлу. — Разобрались, значит. А теперь вали к своему Роджерсу. Где он, кстати? — Променял меня на нормальную жизнь, на женщину, как и Земо тебя, — сказал Баки ровно и спокойно. С этим фактом он уже смирился. Смог пережить. Нашел для Стива множество оправданий. Сотни, тысячи оправданий… — Блять! — Брок яростно громыхнул сковородой о плиту. Стало понятно, что в нем еще живут и боль, и обида, и злость. — И у машины ты решил остаться осознанно: я, как Зимний солдат, это сразу тогда понял. У Земо ведь перед этим родился сын, а значит, ты его потерял окончательно, — продолжил рассуждать Баки, не обращая внимания на то, какие эмоции вызывают его слова у Рамлоу. — Заткнись! — Брок швырнул перед ним тарелку на стол и та, потанцевав на поверхности, остановилась. — Жри, давай, быстрее и проваливай! Рамлоу вывалил все содержимое сковороды в тарелку Баки, значит, готовил специально для него. Вот же дурак: на словах хочет оттолкнуть, а на деле заботится. Где-то в глубине души Брок совсем другой, хотя и смог убедить Баки в обратном, чтобы тот снова не лез в его жизнь. Что ему стоило тогда оставить Солдата под машиной, раз сам собирался умереть? Никто наказать его за это уже не смог бы. — Брок, еще можно все исправить… — Нечего исправлять Зим… Барнс. Земо теперь носится с идеей уничтожения суперсолдат. Ему снова не до меня. Я у него так… на подхвате… Брок бросил в мойку сковороду и принялся с остервенением ее тереть. Баки встал и обнял его сзади за плечи: — Я поговорю с ним. — Не нужно. Он мне ничем не обязан, — сердито буркнул Рамлоу. — Ты упрямый придурок, Брок. Но тот только пожал плечами. Баки удалось добиться встречи с Земо, да еще и разговора наедине. На этот раз он складно плел разному начальству о мировом заговоре суперсолдат. В нем словно дар открылся, и он понимал, откуда это идет. Голос Брока неизменно советовал ему: «Ври, а то тебя накажут, а меня отстранят». Земо довольно равнодушно отреагировал на его появление в своей камере. — Что на этот раз, Джеймс? — холодно поинтересовался он. — Брок… Земо попытался сделать совершенно не заинтересованный вид, но не смог, и, в итоге, с тревогой спросил: — С ним что-то случилось? — Любовь с ним случилась много лет назад, — хмуро сказал Баки. — Ты с ним случился! Это из-за тебя он стал моим куратором, из-за тебя напивался в хлам вместо того, чтобы идти на задание. Понимаешь, чем ему это грозило? Да, если бы я его не откачивал каждый раз, то не было сейчас у тебя Брока! И когда у тебя сын родился, он готов был заживо сгореть! Я его спас тогда, но этот кретин не угомонился и все лез в неприятности, и пил как не в себя. Мне даже приходилось его в подвале запирать перед заданиями, чтобы он не успел нажраться до невменяемости! Баки уже понял, что его занесло — но боль потери Стива наложилась на такую понятную разбитому сердцу чужую боль — и он выместил на Земо всю злость, что накопилась у него самого на старого друга. Земо слушал его очень внимательно, и на его лице все больше проступало удивление. Он не знал об этом, даже не догадывался. — Я был не в курсе. Он мне ничего не говорил. — И не скажет! Он не станет тебя держать, и бегать за тобой не будет, просто сдохнет, и ты его потеряешь навсегда. И вернуть уже будет ничего невозможно. Ты это понимаешь? Ничего! — Успокойся, Джеймс, — Земо вернул себе внешнюю невозмутимость. — Я тебя понял. Тогда у меня не было никакой возможности что-то сделать, даже если бы я и знал, что с ним такое происходит. И вообще, я не давал ему повода думать, что между нами… — Не давал?! Ты же его в Европу звал, встречался с ним, спал с ним! — Ты даже это знаешь… — барон недовольно поджал губы. — Кто он для тебя? Игрушка? Бросил тогда, а сейчас, когда решил мстить, то вспомнил о нем и использовал в своем плане, как и меня? — Не сравнивай, Джеймс, это другое, — сказал барон. — Другое?! Он просто пешка в твоей игре, какой был и я. Ты и тогда знать о нем ничего не хотел, и сейчас не хочешь! В те годы, возможно, ты действительно ничего не мог сделать для него, но сейчас, сейчас можешь: изменились законы, изменилось отношение людей, и у тебя больше нет оправданий! — Для тебя, как я вижу, это что-то личное. Не знаю, какой у тебя интерес в этом деле, Джеймс, но я подумаю. — Думай быстрее, Земо, а то и думать будет не над чем. Баки развернулся и вышел, не зная, добился он чего-то или нет. Земо для него всегда был загадкой. Вечером он снова вернулся в квартиру Брока. Тот, ворча, что Баки явно нечем заняться, все же его впустил. — Земо не звонил? — спросил с порога Барнс. Брок бросил быстрый взгляд на телефон и покачал головой. Баки понял, что, видимо, сделал только хуже, и Земо решил просто исчезнуть из жизни Брока. На столе в комнате Баки заметил уже початую бутылку виски — Рамлоу тоже понял, что произошло. Теперь Баки точно не оставит его одного. Как итог вечера Барнс снова обнимал в постели пьяного Брока, который выспрашивал подробности его отношений со Стивом. — Ты его очень любил? — Очень. — И как смог простить? — Я не простил, я смирился. — Хорошо тебе, Барнс, а я вот не могу и поэтому останусь совсем один. — Ты не один. Спи, — Баки чмокнул его в загорелую шею, обвил покрепче широкий торс. Брок извернулся в его руках. — Нам ведь больше нечего терять, Баки… и некого. Ничего не осталось… Никого. Только ты и я…. Баки не понял, к чему он клонит. Только когда его губ коснулись шершавые, сухие губы Рамлоу, до него дошло. — Хоть ты, Баки, не отталкивай меня, — прошелестел по комнате полный отчаяния хриплый голос. Баки, может, и хотел бы оттолкнуть, но не мог. Хотя, зачем врать самому себе, он не хотел. То, что он испытывал к Броку это, конечно, не любовь, скорее болезненная, ненормальная привязанность, замешанная на желании заботиться о ком-то. Но и этого было достаточно, чтобы он ответил на насквозь пропитанный алкоголем поцелуй. Они были осторожны друг с другом, будто берегли, боясь причинить новую боль. Баки стянул с него майку, а когда расстегнул и приспустил джинсы, то заметил в паху маленькое тату змеи в виде буквы «z». Земо, действительно, оказался ядовитой змеей, отравившей жизнь Рамлоу. Баки не стал акцентировать на этом внимание и слегка вдавил Брока в матрас собой, потом долго целовал грудь, живот, будто мог таким образом забрать то отчаянье, которое сейчас таилось в теле Рамлоу. У того не вставал. — Расслабься, — Баки перекатился и лег рядом, прижал к себе и поцеловал в висок. Так он вел бы себя со Стивом. — Ты можешь… — Брок хрипло прошептал, не уверенный, что не просит слишком многого от Барнса. — Без проблем, Брок, без проблем, — Баки помнил его рассказ и понял, о чем говорит Рамлоу. Он встал, стянул футболку, кинул на стул, к ней тут же присоединились джинсы, снятые вместе с бельем. Рамлоу довольно равнодушно наблюдал за ним. Но стоило Баки лечь на живот, как Брок тяжело выдохнул, явно заводясь: — Как ты хочешь? — Можешь не растягивать, у меня пониженный болевой порог, — отозвался Баки, прогибаясь и открываясь. — То есть тебе будет больно, но ты просто этого не почувствуешь? — Что-то типа того. Брок покопался в тумбочке рядом с кроватью и вытащил крем для рук. Баки подумал, что, видимо, такой же был в сумке у Земо, когда у них все случилось в первый раз. Брок сохранил эту привычку, как память о любимом человеке. А дальше Рамлоу ласкал его, изливая на него всю нерастраченную за годы нежность. Такого Баки от него не ожидал. Язык Брока бесстыдно скользил между ягодиц, по яйцам, по сжатому входу, а рука сжимала член, так будто тот был большой драгоценностью. Баки таял от таких ласк и, если бы не квартира вокруг, он и забыл бы, что его сейчас собирается трахнуть Брок, а не Стив. Ответ, что Баки будет больно, но он просто не будет знать об этом, Брока не устроил. Он растягивал анус будущего любовника долго и со знанием дела, пока его член не скользнул легко внутрь. Баки только охнул, тут же услышав: — Всё нормально? Он кивнул и подался назад, насаживаясь сам. Давно ему не было так хорошо — с сороковых, точно. Брок подстроился, нашел нужный угол, и теперь Баки уже захлебывался стонами, не успевая разобрать, что же больше нравится: как чужая рука ему дрочит, или как чужой член проходится по простате. Рука Брока привычным жестом зажала ему рот, когда он вскрикнул слишком громко, и это было так правильно для обоих. Но время изменилось, и Баки слегка укусил Рамлоу за пальцы, напоминая. — Прости. Забыл… — прохрипел Брок, задыхаясь и беря более быстрый темп. За собственными стонами они оба не услышали шагов. Лишь когда в комнате раздался голос Земо: «Не дождался значит… А для тебя, Джеймс, вижу, это было даже более личным, чем я думал», — Баки повернул голову в его сторону и выдохнул: — Блять! Барон стоял в дверном проеме, как в раме, и выглядел так, будто он не сбежал из Рафта несколько часов назад, а только что вернулся из столицы моды: элегантное пальто, перчатки, обтягивающие руки, как вторая кожа, идеальная укладка. Земо одним изящным движением стянул перчатку с руки, демонстрируя длинные и ухоженные пальцы. И в этот момент тело Барнса взорвалось оргазмом, потому что пьяный Рамлоу не останавливался ни на секунду.