Ogham

Жизнь Хонджуна начинает катиться под откос с фразы его беты: — В общем, тут такое дело, на нас хотят открыть охоту. Юнхо выглядит в целом не особо встревоженным даже с опущенным в пол взглядом. Хонджун с трудом чувствует эмоции своей стаи, поэтому уже давно научился читать их состояние как минимум по внешним признакам. Он ставит локоть на подлокотник кресла и устраивает подбородок на повлажневшей ладони. — По какой причине и как ты узнал? Тяжело быть альфой стаи в таком юном возрасте, причем когда ты оказался к этому в некоторой степени не готов. — Они просто подошли ко мне после занятий в универе и сообщили, что наша стая считается у них «неблагонадежной», — Юнхо поднимает испытывающий взгляд на старшего, чуть заметно сморщив нос. Хонджун застывает с изумленной усмешкой на губах. — Больше похоже на аттестацию, чем охоту, — успокаивает он. — Чего у нас нет, но есть у более стабильных стай? Юнхо пожимает плечами, но Хонджун видит, что он становится менее напряженным. Бета садится на диван в их общей гостиной и откидывает голову на кожаную спинку. Бытие оборотнем в условиях мегаполиса и так накладывало на них большой груз стресса, так еще и эта пресловутая «неблагонадежность». С контролем внутреннего зверя у них было все в порядке, в стае Хонджуна все были чистокровными оборотнями, но было одно «но». Они скорее были с ним, потому что совпали их личностные качества и цели, а не потому что без альфы не справились бы. История с туманной угрозой от охотников быстро доходит до других членов стаи и уже через час все собираются в одном месте. В их так называемом логове, и не то чтобы Хонджун был этому не рад. Квартира от родителей досталась ему непомерно большая, да и когда стая всегда поблизости становится не так одиноко и тревожно. Поэтому Хонджун не сильно возражал, когда члены его стаи стали заполнять его тихий пентхаус своим присутствием, кто-то уже на постоянной основе. Места было очень много. — Итак, они опять нами недовольны, — разрушает напряженную тишину Сан, показательно закатывая глаза к потолку. Отсветы заходящего солнца золотят его глаза и волосы. — Они всегда нами недовольны, но дальше устных нареканий никогда не заходили, поэтому не думаю, что этот случай как-то отличается от остальных, — Ёсан оборачивается к притихшему альфе, ожидая от него хоть одной реплики. — Я ведь прав? — Я больше думаю о том, в чем все-таки наша несостоятельность по их мнению, — Хонджун задумчиво прокручивает тяжелое серебряное кольцо, пытаясь собраться с мыслями. Хочется выть во весь голос от накопившихся проблем и почувствовать себя хоть немного свободнее от оков. Но чем дальше — тем больше цепей. — Есть у меня одна идейка, — Чонхо отрывается от телефона и встречается со старшими испытывающим взглядом. — Вам не понравится, мы уже об этом как-то говорили. — О чем именно? — О том, что наша стая действительно неполноценна. Нам нужен эмиссар и все мы знаем, кто именно подходит для этого… — Ты что бессмертием простудился? — Хонджун старается не возмущаться, но выходит так себе. Они не поднимают эту тему, ни при каких условиях. Хонджун был в достаточной степени взрослым и добросовестным, чтобы взять на себя ответственность за безопасность целой стаи оборотней, но не достаточно устойчивым, чтобы думать о тех, кто не принадлежал к его стае. Особенно об одном конкретном человеке. — В школьное время про вас много разных разговоров ходило, — младший продолжает шатать спокойствие и миролюбие их альфы. И у него это с большим успехом получается. Возможно дело было в том, что Хонджун не отличался ни спокойным нравом, ни излишним пацифизмом. — Тебя просто рядом не было в то время, это был чистейший эпик, — ехидно отвечает ему Сан, без особых усилий уклоняясь от брошенной в него ручки со стороны. — Мы думали они друг друга поубивают, а потом Сонхва забрали якобы учиться в другой город, но на самом деле его взяли в ученики какие-то крутые шаманы. — Не шаманы, — исправляет Хонджун, тут же жалея, что подстегнул разговор к дальнейшему развитию. — А кто? — Их правильно называть друидами, — с насмешкой вмешивается Минги, подмигивая медленно закипающему альфе. — К чему эта тема? — Тут такое дело, — Юнхо с особым интересом рассматривает свои ногти, не поднимая головы. — Говори, настроение и так безвозвратно испорчено. — Мы тут видели его в городе недавно, — принимает на себя весь удар Сан, хитро поглядывая на альфу. — В компании молодого оборотня. Так что он реально вернулся, что дает тебе возможность еще раз… — Ты говоришь серьезно, Сан? Бета прикасается к месту, где располагается его бесстыжее сердце, и кивает: — Чрезвычайно. Хонджун медленно выдыхает, возвращая себе контроль, а беты тактично игнорируют всполохи красного в его взгляде. Голос Сана будто доносится лесным эхом: — Ты же понимаешь, что придётся к нему обратиться. Хотя бы попытаться. Все было бы хорошо. Но Сонхва послал его еще в школьные времена и Хонджун был всецело доволен сложившейся ситуацией. По большому счету они могли сотрудничать. Точнее, они были обязаны сотрудничать, однако желание идти против системы и установленных порядков было одним из их общих черт. Поэтому Сонхва, который был вхож во все дела сверхъестественного мира и по ожиданиям многих был идеальным соратником и представителем будущей стаи, просто выбыл с их игрового поля. Они оба ненавидели с детства навязанные роли и позиции, поэтому не смогли найти хоть маломальский общий язык. Хонджуну приходилась по душе мысль, что доминирующую роль в их конфликте занимал протест против их закостенелого общества, а не какие-то личные причины. Личных причин не было, вот вообще никаких. — Ладно, — с легкостью соглашается Хонджун. Очень просто согласиться на какой-то поступок, когда ты точно уверен в результате. — Я могу спросить его, не изменил ли он своего мнения по отношению к нашей стае. — Ты не пойдешь один, я обязан воочию лицезреть твой позор, — тут же загорается идеей Сан, оживленно вскакивая с насиженного места. — Собирайся, я найду его нынешний адрес за считанные минуты. Ну и ладно, даже интересно как он изменился за все это время. Они не виделись лет пять? Самых счастливых пять лет в жизни Хонджуна. Он страдальчески вздыхает, стараясь незаметно привести себя в порядок, но все тщетно: светлые волосы по обыкновению топорщатся в разные стороны, а переодеть юношескую худи не позволит гордость. Сонхва все равно видел его в самые ужасные моменты его жизни.

***

*** — Плохие времена часто дают прекрасные возможности, — загадочно говорит его наставник и вышвыривает его прочь без дальнейших объяснений. Сонхва до сих пор не понимает чем он так провинился, но не сильно переживает, ему есть куда вернуться. К тому же он возвращается домой уже совсем другим человеком, и более того — не один. На обустройство своей чуть забытой обыденной жизни ему хватает месяца. Устроиться на работу, встретиться с друзьями, даже посетить (единожды) их традиционный пятничный семейный ужин. С семьей поддерживать контакты все также тяжело, но ничего, он уже не тот простодушный мальчишка как раньше. Однако чувство собственной компетенции расщепляется при виде Уёна. Тот опять уныло смотрит в телефон, не обращая внимания на копошения старшего. Вот и смысл того, что Сонхва обучался у друидов, если он не может помочь самому близкому человеку? Это очень раздражает и беспокоит, руна тревоги щиплет кожу электричеством где-то между лопаток. — Ты на удивление безмятежен в последнее время, — начинает с отдаленного Сонхва, присаживаясь на пол около ног Уёна. Тот тепло улыбается, также спускаясь на пол рядом со старшим. — Я привыкаю к новому месту. Тут немного иначе как было там, но не стоит волноваться. — Кто сказал, что я волнуюсь? — Сонхва задумчиво склоняет голову набок, привлекая тусклый взгляд Уёна к своим темным волосам. Те по обыкновению чуть вились, а передние красные пряди сильно выделяли янтарный взгляд. Родители Сонхва были недовольны внешним видом их сына, впрочем, они редко были вообще хоть чем-то довольны. — Ты волнуешься, я это чувствую, и мне даже не надо для этого видеть твои заумные рисунки, — Уён делает непонятный пасс руками в сторону Сонхва и прислоняется к друиду. Становится лучше. Они встретились при неприятных обстоятельствах, когда у Уёна были большие проблемы с контролем внутреннего волка после потери своей стаи. Его забрали к себе странные люди, которые отрицали почти все блага развитой цивилизации и предпочитали жить в глухом городишке вблизи леса. Тогда они и познакомились — волчонок без стаи и нелюдимый человек. Сонхва тогда был морально разбит и хотел лишь отринуть свою прошлую жизнь. Чуть позже они стали неотделимы друг от друга, найдя друг в друге поддержку и стремление становиться сильнее. — Тебе нужна связь со сверхъестественным существом, волки без стаи не живут, — задумчиво проговаривает Сонхва, нервно покусывая нижнюю губу. — Ты моя стая, мне этого хватает, — убеждает его Уён, игриво тыкая тонким пальцем в чужой нахмуренный лоб. — К тому же скоро я восстановлюсь по специальности, не будет у меня времени на всяких других людей. Сонхва не согласен, Сонхва чувствует чужое истощение и тоску. Но ничем не может помочь и это раздражает и злит. Плохие времена не всегда дают хорошие возможности. Уён задумчиво смотрит в сторону входа, а Сонхва замирает от внутреннего предупреждения магии. Воздух становится более ионизированным, а Уён встает с пола раньше, чем раздается звонок в дверь. — Открою я. Снаружи волки, поэтому не вмешивайся. Сонхва бы с удовольствием, но для начала он прислоняется к стене так, чтобы видеть издалека пришедших гостей. Искренне пытается излишне не эмоционировать, четко осознавая как волки легко считывают чужие состояния. Естественно у него ни черта не получается. Этот день уже точно можно называть самым отвратительно-неудачным в его жизни за последние несколько лет. Раньше таких дней было несоизмеримо больше как раз из-за… — Твой знакомый? — Сонхва внутренне содрогается, улавливая от Уёна волну ехидства и живого интереса. — Этот человек? — уточняет он, указывая кивком на подозрительно тихого альфу. Новая руна на левой ладони проявляется магическими чернилами и чертовски сильно зудит. — Ага. — Его можешь прогнать восвояси или я на него порчу наложу, — серьезно отвечает Сонхва, в прострации рассматривая свою ладонь. Точно очень неприятный день, точно очень непонятная руна. Он такие не изучал. — Ты ж говорил, что тебе нельзя этого делать, — вновь отвлекает его Уён, все также заинтересованно поглядывая на них двоих. Сонхва не сдерживается и фыркает: — Для альфы этой стаи можно, готов постараться. — Приятно ощущать всё ещё свою исключительность, — незваный гость кривит губы вбок, из последних сил сдерживая желание закатить по обыкновению глаза. — Может, ты мне позволишь хоть слово сказать, лет пять не общались. — Я бы предпочел еще столько же не общаться, Хонджун. — Слушайте, давайте продолжим этот увлекательный разговор внутри, — вклинивается Уён, в замешательстве взлохмачивая сожженные пшеничные волосы. — И пригласим того несчастного парня, который пытается бесшумно ржать этажом ниже. — Спасибо за приглашение, — тут же кричит юноша, заскакивая в чужую квартиру раньше своего альфы. — Мое имя Сан, а тебя как зовут? — Уён, — представляется волк, тушуясь под гнетом излишне позитивной и яркой энергетики. — А ты, получается, Хонджун? — Всё верно, Уён, — Хонджун скупо ему улыбается и прикрывает за собой дверь. Альфа создает неоднозначное впечатление, Уён не может уловить его эмоции. Хонджун выглядит и ощущается закрытой книгой, в равной степени опасной и притягательной. Уён таких еще не встречал. — И все-таки что вам нужно? — достаточно негостеприимно интересуется Сонхва, сразу после того, как оборотни размещаются на их единственном диване, а Уён подходит ближе к старшему. Тот не может сдержаться и скрещивает руки на груди, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей. — Хонджун хочет предложить взаимовыгодную сделку, — начинает Сан, быстро смекнув, что его альфа сейчас был не совсем дееспособным. Связь внутри стаи была слабой, но она была, поэтому Сан в этот момент даже как-то сочувствовал их альфе, раз тот не смог скрыть свою растерянность и неуверенность. — Ого, что-то новое. — Нам нужен эмиссар стаи, — Сонхва кривится при словах Хонджуна, отворачиваясь к ближайшему окну. — А твоему другу нужна принадлежность к стае волков. Уёну лучше быть с себе подобными. — Ты подслушивал наш разговор? — оскорбляется друид, возвращая все свое внимание на альфу. — Случайность, — отмахивается тот. — Я не буду требовать от вас постоянного нахождения со стаей. Но любой друид становится сильнее со стаей, как и стая становится сильнее, когда в ней есть эмиссар. Не говоря уже о том, что волк-одиночка в большом городе легко может потерять контроль, а здешние охотники далеки от проявлений лояльности, сам знаешь. — В стаю вступают не так и не таким образом, — продолжает возражать Сонхва, отчаянно царапаясь со своей судьбой. Не то чтобы он не понимал еще в прошлом, что такое может повториться. Но расстановка сил и приоритетов в этот раз была немного другой. — Не думаю, что будет честным с моей стороны просить тебя принять в стаю постороннего. — Ты не просишь — я предлагаю. Ну, и если конечно сам Уён будет не против поближе с нами познакомиться, — Хонджун переводит тяжелый и холодный взгляд на притихшего оборотня, ожидая ответа. — Никакого принуждения. — Я даже не знаю, какой вариант лучше, — теряется Уён, смотря по очереди на каждого присутствующего в комнате. — Естественно тот, что соответствует действительности и самый выгодный, — все-таки закатывает глаза Хонджун и Сонхва обреченно поджимает губы. Вот так вот просто этот чертов альфа вскружил голову очередному молодому волку.