В тот день его не стало

Винсент устало вздохнул, устраиваясь поудобнее на плече Касселя. Винс не знал, что сказать, но не мог не чувствовать нарастающего беспокойства. Рука Каса дернулась, и он сжал пальцы Винсента, заставляя его чуть вздрогнуть от неожиданности. — Мы отдаляемся, — заметил Винсент. — Я не знал, что ты сейчас дотронешься до меня. Такая мелочь, но мне… очень страшно не чувствовать тебя. В последнее время все чаще. Кассель молчал с совершенно нечитаемым выражением лица: он словно бы окаменел, и лишь сбившееся дыхание выдавало его нервозность. — А ты ощущаешь мое присутствие? — продолжил Винс, осторожно поглаживая ладонь Каса большим пальцем. Кас глубоко вздохнул и сгреб того в охапку, прижимая к своей груди. Винсент почувствовал исходящие от него волны раздражения и вопросительно вскинул голову. — Спи, — краткий ответ и поцелуй в макушку. Как будто он дитя малое! — Не бесись, — проговорил Кассель. — Мне твои демарши до лампочки. Спи, все будет хорошо. Я обещаю. Несмотря на явную агрессию в голосе, Кассель выглядел настолько усталым и печальным, что Винсент решил отступить. Он ткнулся носом в широкую грудь друга и примирительно прошептал: — Доброй ночи. *** Проснулся Винсент совершенно внезапно, выдернутый из тревожного сна, словно рыба из воды. У него было странное ощущение, что время замедлило свой бег и накрутило какой-то невидимый круг. Он некоторое время лежал на спине, глядя в темноту и пытаясь разобраться в происходящем, и, наконец, осознал, что находится в комнате один. Предчувствуя что-то непоправимое, он решил во что бы то ни стало найти Касселя. Но того не было ни на кухне, ни в ванной, ни даже в коридоре. Винсенту стало по-настоящему страшно. Казалось, где-то внутри — в области солнечного сплетения — прошлись острым когтем, вырывая куски живой плоти. Он понял. *** Кассель смотрел в ясные глаза Евы, ожидая ответа. Она потупилась, смутившись, заправила волосы за ухо, но быстро справилась с эмоциями и твердо встретила его взгляд: — Как мне может нравиться человек с таким ужасным характером? Сердце Каса ухнуло куда-то вниз. Она либо лгала ему, либо… дальше мысль не шла. — Ты обнимала его, — возразил он. — Ты его тоже обнимаешь, когда ему плохо спится. — Это… была жалость? — Да. — Я нравлюсь тебе больше? — Да. Кассель сглотнул. Вполне вероятно, что она верила в свои слова. Он и сам хотел в них верить. Любить ее. Ночь была тихой. Только легкий ветер иногда касался занавески. Кассель слышал, как Ева дышит. Видел, как блестят ее глаза. Он смотрел на нее и молчал. Она была так прекрасна! Как же он ненавидел ее за это! Ненавидел себя, ненавидел все, что происходило с ним. С ними. Вспышка боли. Не его — Винсента. Он вторгся в мысли Касселя, воспользовавшись брешью в обороне, так тщательно выстраиваемой последние недели. «Что ж, хочешь смотреть — смотри». Кассель потянул за края футболки, обнажая торс. Ева охнула и отпрянула, жадно рассматривая его литые мускулы. — Тебе нравится это тело? — внезапно охрипшим голосом проговорил он. — Да, ты… очень красивый, — бархатный голосок Евы стал на октаву ниже. — Красивей Винсента? — тупая боль в костяшках пальцев, вероятно, Винс ударил кулаком в стену. — Ты в миллион раз красивей его, — промурлыкала Ева. — Ты идеальный. Я не вижу в тебе ни единого изъяна. — Мне было важно это узнать, — пробормотал Кассель, массируя костяшки. Все это уже не казалось такой хорошей идеей. Как же так вышло? Он ведь всего лишь хотел расставить точки над «и» и уйти, если Ева откажется принять его двойственную (при мысли об этом он мрачно усмехнулся) натуру. В конце концов, Винсент был ему и отец, и брат, и родственная душа. — Не понимаю, почему ты ревнуешь меня к нему, — продолжала девушка. В нежном изгибе ее позвоночника виделось что-то неуловимо-кошачье. — Винсент совершенно непривлекательный. Мне до сих пор непонятно, почему вы напарники. Его невозможно терпеть. Кассель понял: она не говорила ничего лишнего — только то, что чувствует. И ее слова — словно бальзам на душу. Они успокаивают и заставляют поверить в себя. Принять решение, давно зревшее, но только сейчас осознанное. Кас усмехнулся, силой воли закрываясь от Винсента. — Да, ты права. Кому он нужен, когда есть я? Он подсел поближе и взял ее руку в свою, наслаждаясь прикосновениями. — Ты раскрыла мне свои чувства. И я больше не переживаю. Не хочу, чтобы ты даже просто смотрела на кого-то другого… Я сходил с ума, когда ты сегодня флиртовала с Эрикой. И понял, что, пока сомневаюсь и боюсь признаться… тебя действительно могут забрать у меня. Ведь ты всем нравишься… Ты притягиваешь кванси, как свет мотыльков. Это похоже на одержимость. Ева глубоко и тяжко дышала, щеки тронул румянец, а взгляд затянутых поволокой глаз переходил от его губ к шее, царапал грудь и вновь возвращался к губам. Казалось, она мало что понимала из его слов. Но это было уже не важно. Кассель взял Еву за плечи и мягко толкнул ее на кровать. Она мгновенно подчинилась и уже через секунду лежала на спине, раскинувшись в счастливой и бессильной неге. — И чем больше смотрю на твой свет, тем больше слепну, — договорил он, нависая над ней. Его губы скользнули по ее щекам, по шее, по открытой груди. Ева, не сопротивляясь, позволила ему делать все, что заблагорассудится. — Кассель, — прошептала она, когда он, раздев ее, принялся покрывать тело поцелуями. От ее мягкой податливости у Каса срывало крышу. Это было так удивительно, так ново для него — чувствовать тонкие руки на своем теле, гладить мягкие округлые бедра, ощущать на языке солоноватый вкус кожи. Ему хотелось продлить это ощущение, продлить до бесконечности. Ева мягко постанывала, доверчиво раскрываясь навстречу ему. Он не знал, что будет делать потом, когда страсть иссякнет, но сейчас, в эту минуту, он не хотел ничего иного, кроме как целовать ее, касаться ее кожи, слышать, как она шепчет его имя. Она была такой теплой, такой живой, и он ощущал себя живым, настоящим, полным сил, и ему было все равно, что произойдет с ним позже, потом. «Потом» не существовало. Сейчас существовал только этот миг. И она. Когда он наконец вошел в нее, она вскрикнула от боли. Кассель замер. У него появилось ощущение, будто его ударили в живот. Душа требовала остановиться. Но тело не могло. Вина и жгучий стыд нахлынули мощной волной, но он отбросил эти, ненужные сейчас, переживания. — Я счастлив, что ты выбрала меня, — прохрипел он. — И сделаю все, лишь бы не подвести тебя. Она кивнула и закусила губу. — Я люблю тебя, — прошептал он, прижимаясь губами к ее виску. Ева обвила его ногами, а руками вцепилась ему в плечи. Ее тело снова напряглось, когда он проник в нее глубже. Это был единственный способ, которым он мог выразить свою любовь к ней. Они двигались в одном ритме, пока ее тело не задрожало и она не закричала от наслаждения. Еще минута — и он упал за ней в бездну, которая была глубже моря, дальше звезд. Их тела разъединились. Тяжело дыша, Ева отвернулась от Касселя, избегая его взгляда. Похолодало. Ворвавшийся в комнату ветер заставил Каса поежиться. Он спустил ноги с кровати, осторожно встал и подошел к окну, намереваясь его закрыть, и краем глаза заметил, как Ева выскользнула из постели, на ходу кутаясь в плед. — Что?.. — пробормотал Кас, спешно натягивая джинсы и хватая футболку с пола. Ева ступала невесомо, как эльф, и была так же прекрасна. Завороженный, он шел за ней, слабо понимая, что происходит. Они вышли на лестничную клетку. Около двери, прямо на плитке, сидел Винсент. Он обнимал колени руками. Его лицо было белее бумаги, губы пересохшие, взгляд нездоровый. — Зачем, — прошелестел он так тихо, что Кассель скорее прочел по губам, нежели услышал. Пальцы Винсента так крепко впились в плечи, что ткань рубашки затрещала. — Так будет лучше. Винсент, покачиваясь, поднялся. — Кому? — Нам. «…с Евой». Винсент мелко задрожал. Кассель открыл для него разум, чтобы он понял. — Она любит только меня. Винсент зарычал и изо всех сил ударил кулаком в лицо. Скула Касселя мгновенно отозвалась болью, и по шее потекло что-то горячее. Удар вышел мощным. И это было справедливо. В самом деле, не станешь же бить человека по лицу, если он этого не заслужил. Винсент снова занес руку. Ева повисла на нем, пытаясь остановить, но он просто стряхнул ее. Взгляд лиловых глаз был полон боли и ненависти. Следующий удар пришелся в солнечное сплетение. Кассель упал, и Винсент, покачнувшись, рухнул сверху, беспорядочно молотя кулаками. Сквозь звон в ушах Кассель слышал крик Евы. — Она любит меня, — повторил он, еле ворочая языком. — Ты хотел сказать, вожделеет? — голос Винсента был столь же слаб. Казалось, он вот-вот потеряет сознание. — Думал, что так сможешь активировать ее способности? Из его глаз брызнули слезы. Горячие и соленые, они капали Касселю на лицо. Винсент резко откинулся назад и зло рассмеялся. — Тебе понравилось? Тело Каса? — проговорил он, обращаясь к Еве. Кассель повернул голову, чтобы видеть ее. Она стояла, поразительно спокойная и очень далекая. В ясных глазах мелькнуло раздражение. Она могла сейчас все разрешить, достаточно было ее слова — Винсент был слишком опустошен, чтобы возражать ей. Но она промолчала. Развернувшись, Ева мягко скользнула в квартиру. Звук закрывающейся двери подействовал отрезвляюще. Кассель приподнялся на локтях, стряхивая с себя Винсента. — Она ушла. От нас… от тебя — ей был нужен только секс. Только это тело, — проговорил Винс, лежа на кафельном полу, залитом кровью. Кассель уже не чувствовал боли — только холод. И еще — пустоту… Он не знал, были ли это чувства Винсента или его собственные. И от этого было еще горше. Было ли у него хоть что-то свое, личное? Или он не более, чем жалкая копия, слепленная по чужому лекалу и возомнившая себя живой? — А я так хотел, чтобы она была моей навсегда, — шептал Винс. — Я не мог, я не хотел ее потерять. Поэтому я пошел к ней, и… я убил себя. Касселя затопила безысходность. — Это я пошел к ней, — слабо возразил он, прижимаясь затылком к холодному полу. — А есть разница? — эти слова ударили под дых. — Для нее — да, — через силу промолвил Кас, закрывая глаза. — Она не знает, что я все видел. — Не знает. — А знаешь, что в этом самое ироничное? Ты не хочешь жить, потому что я не хочу. Кассель мрачно хмыкнул и наощупь нашел руку Винсента. Тот слабо сжал пальцы и затих. — Я думаю, что нам лучше уйти отсюда, — сказал Кас спустя время, с трудом поднимаясь на ноги. Винсент последовал за ним. — Нам хана, — мрачно констатировал Винс. — Ян не простит. Кассель хотел по привычке обнять Винсента, но тот вдруг сам привлек его к себе и крепко обхватил руками. Кас закрыл глаза и положил голову на его макушку. Сейчас он просто не мог поверить, что это конец. Конец всему тому, к чему они шли. В тот день его не стало.