Ради всеобщего блага

      Альбус рос на моих глазах, он был шумным непоседливым мальчишкой с независимым характером. В этом году он закончил обязательную государственную школу, и передо мной встала проблема: что же мне с ним дальше делать. Магловские законы обязывали родителей отправлять своих отпрысков в школу в возрасте от 5 до 10 лет, а продолжить образование дальше можно было только с тринадцати. Первоначально я хотел оставить его в той же школе, оплачивая его пребывание там лично, но Альбус все испортил. Я с трудом смирился с физическими наказаниями учащихся в Хогвартсе, но наличие подобных мер поддержания дисциплины и в младших школах стало для меня шоком. Красные полоски от розог не сходили с ягодиц мальчишки весь учебный год, его учитель и директор писали мне жалобы не реже, чем вызывали в школу Джона. Поэтому они ни за что не соглашались принять Альбуса еще на пару лет. В тринадцать лет я планировал отправить Альбуса в Итон, дать ему лучшее образование из возможных, а сейчас передо мной стояла проблема…чем занять малыша пару лет… ***       Тогда, в далеком уже 1880 году поиски Дамблдоров завели меня на острова архипелага Силли на юго-западе Великобритании, вместе с местными жителями я наблюдал за тем, как рабочие заканчивали облицовку маяка гранитом. Это был самый необычный из всех виденных мною маяков! Он стоял на крохотном островке, носившем название Бишоп, и занимал весь остров! Прислушиваясь к разговорам окрестных крестьян, я с удивлением понял, что они серьезно рассержены. Оказывается, уже многие поколения занимались тем, что в шторм привязывали на шею корове или козе зажженный фонарь и пускали ее пастись в определенном месте на прибрежный луг, моряки принимали четвероногий маяк за огонь корабля, раскачивающегося на якоре в тихой гавани. Они брали курс на этот огонь и вскоре оказывались на камнях. И тут уже в дело вступали местные жители.       Ропот окружающих меня маглов все возрастал. Особенно свирепствовал один рыжий, заросший по самые брови мужик, он с восторгом вспоминал случай пятилетней давности, когда «благодаря их помощи» погибло более 300 человек. Как он тогда обогатился! Я поморщился и еще раз оглядел толпу. Где-то среди них было семейство Дамблдоров. По иронии судьбы им оказался тот самый рыжий скандалист. Между тем, небо потемнело, к вечеру разразился шторм. В этой проклятой деревеньке не было ни магов, ни сквибов, а заросший рыжий был и вовсе бесплодным. Две недели метаний по архипелагу оказались потрачены зря. Из дома местного старосты, где я остановился, я наблюдал за поднявшейся суматохой. Не сразу я понял причину суеты, когда вся деревня подалась на побережье. Ведомый своей интуицией, я последовал за ними. В темноте то тут, то там раздавались всхлипы, мягкие удары и тихие радостные вскрики, про себя я проклинал этих «островных крыс», но спешил на зов своего Дара, не раз выручавшего меня в прошлом-будущем. В темноте моему взору открылась неприятная картина. В узкой расщелине между камнями на мокром песке темнело два силуэта, над ними склонилась крупная фигура, сжимающая в руке дубинку. Ступефаем я отбросил ее в сторону и, рассматривая упавших, зажег на руке огонек. Мужчина и женщина, обессиленные борьбой с разбушевавшейся стихией, лежали рядом. Его голова была в крови, видимо, ему досталось той самой дубинкой. Я набросил на пару диагностические и распознающие заклинания. Маглы, сильно измотанные, утомленные, у мужчины несколько переломов, сотрясение мозга, женщина беременна, на раннем сроке. Ну и зачем они мне? Маглов я не любил, и за что мне их любить, спрашивается? Мужчина зашевелился, застонал, открыл глаза. Я погасил огонек и взял женщину на руки: «Здесь рядом деревня, идемте».       Я привел их в снимаемую мной комнату в доме старосты, оставил им денег и посоветовал убраться с этого проклятого архипелага куда подальше, например, в Лондон. - Здесь вам ничего не угрожает, но не советую задерживаться надолго. - Я благодарю вас, сэр. Могу ли я узнать имя нашего спасителя? - Мистер Эванс. - Мое имя Бишоп, Джон Бишоп. Моя супруга – Мэри Бишоп. Вы уверены, что нам ничего не грозит? - Не уверен. Я уезжаю утром.       Повторно выслушивать его благодарности я не хотел и вышел на свежий воздух. К утру Мэри стало хуже, староста, ругаясь, привел повитуху. Бишоп дураком не был, он прекрасно понял, чем зарабатывают местные крестьяне, и, боясь остаться в одиночестве, чуть ли не на коленях умолял меня забрать их с собой. Ругаясь сам на себя, я все-таки задержался на несколько дней и аппарировал, лишь убедившись, что Бишопы благополучно покинули архипелаг. Все еще сердясь на них, я рассказал им о маяке на островке, носящем их имя.       Второй раз я встретил их уже в Лондоне в июне 1881, они снимали комнатку в предместьях, Джон устроился работать на ткацкую фабрику уборщиком , Мэри работала на дому. Чем-то меня зацепила эта пара маглов, я помог им в тот день, дал достаточно денег, что бы они могли неплохо устроиться в Лондоне. Именно к ним я пришел с маленьким Альбусом на руках. В отличии от Дамблдора, я не оставлял малыша без надзора: в доме Бишопов я разместил целую систему защитных и оповещательных чар, на шейку ребенку лично повесил крестик, к которому привязал портал, в случае смертельной опасности отправляющий его ко мне, «лечилку» и диагноста. ***       Лишь через пару лет я узнал, что Джон и Мэри посчитали Альбуса моим бастардом. В XVI – XVII веках у богатой магловской знати существовала странная традиция: они отдавали своих внебрачных сыновей на воспитание в семьи преданных слуг, оплачивали их проживание и обучение, потом забирали их к себе. Однажды сильно выпивший Джон признался мне, что такая ситуация вполне устраивала и его, и Мэри. Бишопы получали дом, достаточно средств на себя и родных детей, а я … «прикрытие своего греха». С того дня я часто проверял Бишопов легилименцией и старался чаще видеться с Альбусом. Когда мальчик подрос, мы стали встречаться почти каждые выходные, я читал ему книги, гулял по Лондону.       Когда ему исполнилось семь, я впервые взял его на ночную рыбалку, в восемь – в поездки по стране, этим летом планировал посетить Европу. *** Джон приветствовал меня рукопожатием, Мэри улыбкой, а Альбус уже тащил меня дальше, знакомиться с другими гостями свадьбы. Я слушал его восторженный голос, с гордостью представляющий меня всем подряд. - Это мой крестный, мистер Эванс.