1
Йохан уверен, что в последнее время Дворецкий из куска металла превратился в абсолютно разумное существо, чья главная цель в жизни — плести заговоры против него. Он лениво размышляет над техническим определением элемента сознания и решает, что философская дилемма не сочетается с ранним завтраком. Бросив на устройство подозрительный взгляд — оранжевое кольцо как-то слишком невинно мигает в ожидании команды, — он качает головой от собственных абсурдных мыслей и принимается за свою кашу. — Дворецкий, какое у меня на сегодня расписание? — интересуется Йохан спустя пару ложек. — В девять у вас часовая встреча с господином Ё, затем, в десять, получасовая с доктором Чжаном. Вы установили напоминание позвонить представителю группы «Дусан» в десять тридцать. У хозяина Гаона свидание в полдень за обедом. Подавившись молоком с хлопьями, которые только что проглотил, Йохан, отплевываясь, резко спрашивает: — С кем? — Хозяин Гаон... — Нет, погоди, я не это хотел спросить. Гораздо важнее, какое отношение ко мне имеет обеденное свидание Гаона? — с ноткой недоверия уточняет он у искусственного интеллекта. — C вами у хозяина Гаона свидание не запланировано. Йохан растерянно моргает, чувствуя себя немного оскорбленным. «Не слишком ли много эта машина на себя берет?» — Я в курсе, поскольку в моем графике нет никакого «свидания за обедом». Вопрос в том, почему свидание Гаона оказалось в моем расписании? — слегка снисходительно интересуется он у устройства. — Хотите, я свяжусь с хозяином Гаоном, чтобы тот перенес его? — Перенес? Что? — вторит Йохан, крайне смущенный тем, каким образом цифровой помощник сделал такие выводы из его ответа. — Понял. Вызываю хозяина Гаона... — Нет, подожди... Отмени! Дворецкий, отмена! — шипит Йохан и слегка панически хлопает по устройству. Когда оранжевый индикатор активности наконец гаснет, он с облегчением вздыхает. — Коварная машина... — бормочет он себе под нос, затем плюхается обратно и продолжает поглощать хлопья. Съев еще пару ложек в мирной тишине, он, трепеща от любопытства, спрашивает: — Дворецкий, а с кем сегодня встречается Гаон? — Хозяин Гаон не уточнил, — раздается неутешительный ответ. «Чтоб тебя!» — думает Йохан немного раздраженно, и в этот момент Дворецкий снова «оживает»: — Хотите, я позвоню ему и узнаю? — Нет! — на этот раз громко и четко заявляет Йохан. — Не нужно звонить Гаону, чтобы узнать, кому он назначил «свидание за обедом»! Оранжевое кольцо, указывающее на статус активного режима устройства, исчезает. Убедившись, что неверно истолкованных команд больше не будет, Йохан фыркает и тут слышит тихий скрип. Подняв глаза, он видит Илию — та, приподняв бровь, смотрит на него с легким отвращением. — Илия? Подожди, это не то... Но та просто бормочет: «Придурок», — и уносится прочь. Йохан громко стонет.2
В первый раз, когда ехидная машина выдала подобный вопиющий демарш, нарочно включив Гаона в его повседневную жизнь и имея наглость продемонстрировать свое предвзятое к нему отношение, Йохану показалось это забавным. Он поздно вернулся домой и собирался как обычно приготовить себе лапшу в микроволновке, но что-то на столе привлекло его внимание. Поначалу Йохан решил проигнорировать находку, но в конце концов любопытство взяло верх: он поднял крышку подноса и увидел красочный ассортимент домашних блюд. Он и рта раскрыть не успел, а Дворецкий уже «ожил»: — Хозяин Гаон оставил для вас сообщение. — Сообщение? — громко повторил Йохан, все еще глядя на еду, и тут же в динамике зазвенел голос Гаона. — Нужно просто разогреть рис и суп. Съешьте все. Тогда выспитесь. Йохан мысленно усмехнулся: «Ты что, моя мамаша?» Странная мысль, тем более, что о нем так в жизни никто не заботился — ни мать, ни любая другая женщина. Он собрался снова прикрыть еду и притвориться, что никогда ее не видел, но тут опять раздался голос Гаона, словно прочитавший его мысли: — Будете плохо питаться, быстро состаритесь. Вы уже не молоды. Предостерегающий тон заставил Йохана улыбнуться. — Можно подумать, у меня морщины, — возразил он, но тут Дворецкий внезапно прервал его. — Морщины. Складки, вызванные старением кожи. Появляются, поскольку кожа теряет эластичность, — услужливо подсказал он. «Ах ты придурок», — подумал Йохан, удивленно улыбаясь. — Хозяин Гаон? С каких это пор у нас новый хозяин? Ты теперь сам выбираешь себе хозяина? В инструкции этого не было. Дворецкий несколько раз моргнул оранжевым кольцом и погас. — Снова притворяешься спящим? Ткнув пару раз в шутку устройство, Йохан решил уступить доброжелательности своего гостя. В итоге он съел все до крошки. Не потому, что было вкусно, хотя и поэтому тоже. Из-за легкого, но ощутимого осуждения своего цифрового помощника. Именно так. С тех пор Дворецкий неустанно твердил о «хозяине Гаоне», даже когда того не было рядом. Если это не признак предвзятости и заговора, то Народный суд — совершенная система правосудия.3
Йохан действительно не понимает кошек. Но, откровенно говоря, кажется, в мире вообще никто их не понимает. Любой так называемый «кошатник» просто обманывается, думая, что у тех есть душа и их волнуют их люди-лакеи. К сожалению, Йохан — абсолютный кошатник. Подбирая обездоленных, он явно нарывается на неприятности — в конце концов, те весьма остро отражают его самого — причиняют боль другим и самим себе в ожидании боли, с которой могут столкнуться. Точь-в-точь. Его мысли лениво перетекают к последнему обездоленному, которым он обзавелся... Интересно, будет ли с Гаоном то же самое? Тихое мяуканье отвечает на его размышления, и он бросает взгляд вниз: кошка закончила обход кухни и пришла высказать ежедневные претензии своему человеку-лакею, потираясь мордой о ноги Йохана. — Я принадлежу тебе, да? — изогнув бровь, говорит он, затем наклоняется и берет Коми на руки. Кошка издает тихий звук и устраивается у него на груди, громко мурлыча. — Что мы будем сегодня есть? — размышляет Йохан, оглядев кухню. Словно в ответ на его вопрос, хотя, скорее всего, просто кого-то увидела, Коми внезапно перестает мурлыкать и поворачивает голову к чему-то в другом конце комнаты. — Видишь что-нибудь интересное? — спрашивает он, слегка толкая кошку и пытаясь разглядеть, на что она так отреагировала. Но прежде, чем он успевает рассмотреть цель, Коми внезапно взвизгивает и вырывается из его рук, царапая грудь и цепляя рукава халата. — Ой... — шипит он, глядя на кровавую борозду у себя на груди. Вздохнув, Йохан тянется за салфеткой, чтобы вытереть кровь, и замечает маленькую дырочку с вытянутой нитью на рукаве своего шелкового халата. — Проклятая кошка, — бормочет он, жалея любимый — ладно, один из любимых халатов. — Надеюсь, твоя добыча этого стоит. Затем поворачивается к электронному помощнику: — Дворецкий, закажи мужской жаккардовый шелковый халат от «Версаче», — и отрывает кусок бумажного полотенца, чтобы промокнуть кровь на груди. — Принято. Заказать пару? Йохан замирает. — Пару? Зачем мне лишний? Думаешь, я снова позволю этой твари приблизиться к моей шелковой одежде? — Пары или члены семьи любят носить одинаковую одежду. Подумайте о покупке двух халатов, — отвечает машина. — Вот как! — Йохан поворачивается к помощнику, недоверчиво глядя на динамик. — Разве в этом доме есть еще кто-нибудь, подходящий под это описание и жаждущий получить мужской шелковый халат? Подходящая пара... Ты что, торговый агент «Версаче»? Твое маркетинговое исследование даже не похоже на правду... — бормочет он и выбрасывает салфетку в мусорное ведро. — Хозяин, в вашей семье есть человек, подходящий под описание... — Что, мать твою... — Может, закажите второй халат для хозяина Гаона? Йохан испепеляет взглядом Дворецкого, а тот невинно мигает оранжевым индикатором прослушивания. — Что... — начинает Йохан, затем закрывает рот и недоверчиво качает головой. — Нет. Никаких заказов «подходящей пары». Закажи один. Всего один. И прекрати всё время приплетать Гаона, ты, вероломная груда металлолома. Дворецкий несколько раз мигает оранжевым кольцом и замолкает. Йохан не знает, воспринял ли тот вообще его команду, но тут на телефон приходит уведомление о заказе шелкового халата, одна штука. «Да неужели», — думает он и для пущей убедительности бросает еще один пристальный взгляд на устройство. Тем не менее слова Дворецкого непрестанно отдаются эхом в его голове. «В вашей семье есть человек... ...член вашей семьи... ....вашей...» Блин.4
Йохан, тяжело дыша, яростно швыряет стакан с водой на столешницу, превозмогая гнев. Перед глазами вспыхивают непрошеные образы... Гаон несется на него, словно праведный ангел мщения — глаза сверкают, а губы сжаты от ярости и отвращения. — Как ты посмел тронуть Су Хён? Су Хён — из всех людей? Слова, звеня, отскакивают от стен кабинета, когда Йохан отшатывается от удара. Юн Су Хён. Подруга Гаона. Или что-то большее. «Так вот к чему все сводится», — с горечью думает он, не слишком желая дать определение этой эмоции и вместо этого цепляясь за чувство несправедливости из-за ложного обвинения. Если где-то в груди и засела боль, он предпочитает игнорировать ее. Перехватив второй удар и прижав Гаона спиной к колонне, Йохан поднимает кулак, чтобы ударить в ответ и выпустить свой гнев. «Нет, — шепчет его разум, — этого мало». Что-то более зловещее клокочет у него в животе; гнев, так сильно ожививший лицо Гаона, застилает его взгляд, ему нужно что-то большее, что-то, что помешало бы Гаону так смотреть на него, словно он... Йохан хватает Гаона, швыряет его на стол, а затем подходит, берет ножницы и вонзает их в стол рядом с лицом мальчишки. Выражения шока и страха дает Йохану легкое удовлетворение, пока не сменяется таким знакомым ошеломляющим разочарованием. Жадно глотнув воды, Йохан с грохотом ставит стакан, хотя уже и не с таким пылом. «Как я могу доверять тебе?» Слова Гаона и его недоверчивый взгляд крайне неожиданно пробивают его оборону. Монстр, читается в его глазах, и Йохан еще крепче сжимает стакан. Дело не в том, что он не думал об этом — полицейская-заноза-в-боку слеплена из того же теста удручающе-невинного морального лицемерия, что и Гаон. Однако он сдерживался, поскольку, во-первых, всегда на два шага впереди нее, а во-вторых... Ему не хотелось, чтобы Гаон смотрел на него так, как сейчас. Он привык, что другие видят в нем безжалостного, бессердечного монстра. И даже слегка нездорово гордится этим, и все же с Гаоном... «Вам даже не хватает духу взглянуть в лицо своей боли», — насмешливо сказал тогда Гаон. «Если я это сделаю, тогда ты мне поверишь?» — вздыхая, горько думает Йохан. Гнев ушел, он опустошен, в нем не осталось почти ничего, кроме разочарования и боли, которые он никогда не признает. «Да чтоб тебя, Гаон». И все же, как бы он ни отвергал идеалы, которые отстаивает этот человек, Йохан не обманывается — в глубине души он с самого детства гонялся за подобным светом, такой убежденностью и верой. Йохан делает еще один глоток воды и бормочет: — Неужели это неизбежно? Снова вздыхает и откидывает голову назад. — Дворецкий, что такое доверие? Тот тут же загорается оранжевым ореолом: — Согласно словарю, «доверие» определяется уверенностью в характере, способностях, силе или правдивости кого-то или чего-то. Йохан смеется. — Правдивости, ага... — По мнению экспертов, доверие — самый важный элемент в отношениях. «Честность — лучше всего» — самый распространенный совет, который предлагается людям, борющимся с проблемами в отношениях... Йохан вскидывает голову и резко поворачивается к электронному помощнику. — Я просил совета по отношениям? Какую пользу можно извлечь из подобной ерунды? — парирует он, свирепо глядя на машину. — Вы можете обратиться за помощью к профессиональным консультантам по вопросам брака, чтобы решить проблемы, которые могут возникнуть у вас в связи с вашими супружескими отношениями... Йохан скалится, но Дворецкий продолжает невинно мигать своим оранжевым кольцом. — Какие, мать твою, супружеские отношения? — шипит Йохан себе под нос. — Исследования показали, что пары, обратившиеся к семейному психотерапевту, в семидесяти-восьмидесяти процентах имеют успех в сохранении значимых отношений. — О, — раздается тихий голос за спиной. Йохан поворачивается и видит Илию, которая удивленно смотрит на него. — Вы с Гаоном поссорились? — беспечно интересуется она. — Что... — Йохан растерянно моргает, пораженный внезапным появлением девочки. — Если вы расстанетесь, я хочу, чтобы Гаон взял меня под опеку, — небрежно заявляет она, словно говорит о погоде, и направляется к холодильнику. Йохан пялится на нее — Илия хватает коробку с соком, втыкает трубочку и отпивает из нее. Затем отворачивается. — Расстанемся? Кто вообще... — начинает он и качает головой, поскольку у него нет возможности достойно ответить на этот выпад. — Опека не так работает! Я твой опекун, негодница!5
Йохан громко зевает и плетется на кухню. Хватает кружку из шкафа и ставит под кофеварку, нажимает несколько кнопок, чтобы получить эспрессо, и командует: — Дворецкий, новости. Тот мигает, оживая, и отвечает: — Понял. Прямой эфир канала KBS... Под утренние новости Йохан готовит несколько тостов, достает джем из черной смородины и ставит их на стол. Схватив готовый кофе и несколько столовых приборов, он садится, делает глоток кофе и принимается за еду. Прежде чем откусить кусочек, он тщательно намазывает тост джемом. Медленно потягивая кофе и жуя тост, он размышляет о следующем деле. У Гаона неизменно возникнут некоторые сомнения по этому поводу, хотя в последнее время парень сильно повзрослел и больше не склонен к ханжеским суждениям. Ну, или стал гораздо лучше скрывать это. Нужно поднажать, чтобы его коллега-судья твердо встал на его сторону, но Йохан вполне доволен достигнутым прогрессом. Лояльность Гаона — важная поддержка его планов. Он отказывается признавать какую-либо другую причину, кроме этой, как и причину своего хорошего настроения. Оглядев комнату, он вдруг замечает, что деревянные стеллажи и кухонная мебель не такие темные, как прежде. Скорее всего, дело в утреннем свете и необычной солнечности. «Хороший сегодня день», — думает он. Мысли Йохана возвращаются к Гаону, сидящему с Илией в саду, и он слегка улыбается в чашку с кофе. «Мне нечего защищать». Сказанное Чон Сон А внезапно зловеще отзывается в его сознании, как и ее жуткий, скептический ответ: «Да неужели?» Улыбка исчезает с его лица, теплый кофе леденеет, застревая в горле. Он крепко сжимает чашку и нетерпеливо постукивает пальцами по столу. Чон Сон А. Нужно как можно скорее выступить против нее. Внезапная тишина на кухне после окончания выпуска новостей выводит его из задумчивости. — Знаете ли вы, что можно использовать «Дворецкого» для проверки членов вашей семьи? Если они установят приложение, активируют определение местоположения и семейный доступ, вы можете сказать, например: «Дворецкий, где муженек?», и я сообщу: «Уже едет домой», — трубит устройство, периодически мигая подсветкой. Йохана слегка тревожит очевидное всеведение цифрового помощника, на мгновение задумавшись, не ляпнул ли снова что-то вслух? И тут его разум догоняет сказанное Дворецким. — Погоди, это еще что за пример? «Где муженек?» — повторяет он, потрясенный тем, насколько технологические компании пытаются сделать эти машины модными и любезными. — Прошу прощения, но эта функция пока не активирована. Также, в настоящее время у вас нет контакта, идентифицируемого как «Муженек». Хотите присвоить его хозяину Гаону? — уточняет устройство. — Ты... — начинает он и полностью разворачивается к Дворецкому, собираясь в очередной раз отчитать его за его озорство, но затем останавливается. Погрозив ему пальцем, Йохан вместо этого строго говорит: — Я отказываюсь дальше участвовать в твоих игрищах. Гаон мне не муж. Он даже не мой... — Йохан сдержанно вздыхает. — Он мой помощник и не твой хозяин. Гаон даже не член этого дома. Просто слегка загостился... — О, так вот что ты думаешь обо мне? — прерывает его веселый голос. Йохан резко закрывает рот, испуганно поднимает голову и видит Гаона, небрежно прислонившегося к стене. Он явно выглядит слегка обиженным. Йохан растерянно выдыхает. — И давно ты там стоишь? — интересуется он, немного раздраженный собственной беспечностью. Гаон ухмыляется и деланно задумывается. — Хм-м... Думаю с того момента, как ты отказался быть моим мужем? Это, знаешь ли, серьезно ранило мои чувства. Мне казалось, что за время «выздоровления» я стал довольно неплохим домохозяином. Йохан сначала невозмутимо смотрит в ответ, а затем решает пошутить: — Не припоминаю каких-либо предложений руки и сердца. — Это можно исправить, — ухмыляется Гаон. Йохан поднимает бровь и откидывается на спинку стула. — Прямо сейчас? Гаон что-то бормочет в ответ, отталкивается от стены и возвращается к серьезному тону. — Ладно, нам действительно пора ехать, иначе опоздаем на заседание. Что ж, значит, отложим твое гарантированное предложение на другой раз... муж, — заканчивает Гаон с дразнящей ухмылкой, прежде чем исчезнуть за углом. Йохан немного ошарашен этим обменом репликами. «И что... это было?» — недоумевает он, настороженный и немного взволнованный некоторыми... перспективами. Глянув на цифрового помощника, который, вероятно, подслушал их маленький тет-а-тет и наверняка уже подсуетился и прошерстил статистику для своих абсурдных выводов, Йохан с интересом замечает: — Может, ты не так уж и неправ.+1
Зимовать в особняке просто ужасно. Дом старый, деревянный фасад плохо защищает от холодных зимних ветров с холмов. Громадные комнаты открытые, поэтому модернизированное центральное отопление работает на пределе, чтобы поддерживать хотя бы шестнадцать градусов тепла. Не сказать, что Йохан не думал о покупке кондоминиума в городе — с современными удобствами и близостью к людям и жизни... Но этот дом — память, что-то, связывающее его с... Кроме того, у него с Илией есть причины скрываться подальше от любопытных глаз публики. Тем не менее, в такие моменты, как сейчас, он действительно жалеет, что живет в глуши в доме, больше похожем на холодильник. «Автобусы из-за снега немного опаздывают, так что я немного задержусь. Вы с Илией ужинайте без меня, хорошо? В холодильнике есть остатки жареного риса с кимчи, которые можно разогреть», — звучит полный сожаления голос Гаона из записанного сообщения, и Йохан безрадостно отбрасывает телефон в сторону. — Я же говорил, что могу отвезти тебя... — ворчит он себе под нос, выходит из ужасно холодного кабинета и направляется на кухню в поисках еды и тепла. Внезапный снегопад, начавшийся днем, вызвал панику у Гаона, который распереживался за свои растения: «По прогнозу, снега не должно было быть еще неделю, поэтому я оставил их немного погреться на солнышке!» Поэтому сразу после работы он отправился прямо к своей оранжерее. Йохан предложил подвезти его, но Гаон сказал, что он и так слишком много разъезжает во время снегопада. «Не нужно ездить по горным дорогам в такую погоду, если можно этого избежать. Возвращайся домой до того, как повалит снег». И что Йохан может сделать, столкнувшись с этим серьезным и взволнованным лицом? Его младший судья и партнер действительно обладает способностью выявлять в нем худшее. — Дворецкий, где Гаон? — спрашивает он, хотя знает ответ. — Хозяин Гаон уже в пути домой. Однако на его обычном маршруте заторы больше, чем обычно. Текущее время прибытия — сорок минут, — сообщает устройство. Йохан рассеянно угукает, обыскивая холодильник в поисках обещанной еды. Сунув ее в микроволновую печь для разогрева, он кричит: — Дворецкий, позови Илию ужинать. — Слушаюсь. Несколько минут спустя на кухню вкатывает Илия и быстро осматривается. — Где Гаон? — Трясется над своими растениями. Сказал, чтобы мы начали без него. Схватив тарелки, он кладет щедрую порцию жареного риса с кимчи Илии и себе. — Пусть просто перевезет их сюда, — хмуро комментирует девочка. Затем обвиняюще смотрит на дядю: — Почему ты ему не помог? Йохан усмехается. — Думаешь, я не предлагал? — парирует он, ставя тарелки на стол. — Однако он и правда должен перевезти их и перестать бегать туда-сюда, да? Скажи ему об этом, — предлагает он и, к огорчению Илии, заговорщически подмигивает ей. Она закатывает глаза, бормочет что-то вроде «трус» и подъезжает к столу. Какое-то время они едят молча, потому что без Гаона некому вести застольную беседу, но даже так лучше, чем было до того, как он переехал. Йохан и не помнит, когда в последний раз они с Илией добровольно делили вместе трапезу, однако Гаон за последние месяцы постепенно приучил их к понятию «время ужина». Эта тишина уютна, в отличие от той, что обычно царила между ним и его племянницей. Илия теперь выглядит светлее, пускай даже ее обычный хмурый взгляд при виде него, кажется, и говорит об обратном. Ее улыбки стали более естественными, и в тех редких случаях, когда он слышит ее звонкий юношеский смех в стенах коридора дома или на лужайке, у него сжимается сердце. Она ведь еще так молода, и как же он скучал по восхитительной девчушке, которую знал до трагедии. Как только он думает, о чем бы начать разговор, Илия со стуком кладет ложку на тарелку и заявляет: «Я закончила». Затем бросает свою тарелку в раковину и выезжает из комнаты. Йохан наблюдает за ней с нежным раздражением и качает головой. — Подростки, — тихо сокрушается он. Но прежде чем свернуть за угол, Илия останавливается и спрашивает: — Ты что-нибудь планируешь? Йохан растерянно моргает, наполовину закончив жевать. — О чем ты? — спрашивает он с набитым ртом. Илия лишь бросает на него свирепый взгляд, закатывает глаза, качает головой и уезжает. Он продолжает моргать, уставившись туда, где она только что была. — Что планирую? — кричит он чуть громче, хотя знает, что Илия не удостоит его ответом. Сбитый с толку, он поворачивается к Дворецкому: — Дворецкий, что я должен планировать? — Хозяин, вы спрашиваете о предложениях по планам на День Святого Валентина? — услужливо щебечет цифровой помощник. — День святого Валентина? — эхом отзывается он со скептическим выражением лица. — День святого Валентина. Также называемый Праздником Святого Валентина, ежегодно отмечается в... — А, ладно, ладно. Я знаю, что такое День Святого Валентина. Это день коммерческой эксплуатации, — прерывает он Дворецкого, пока тот не начал озвучивать ему всю Википедию. — Нам такое не нужно, — отмахивается он. — Хотите забронировать столик на двоих в «Ле Бернарден» на пятницу, четырнадцатое февраля? — Я же сказал, нам такое не нужно... — Также могу порекомендовать «Гаон»... — Не смеши меня... — ...поскольку хозяин Гаон заинтересовался этим рестораном. Йохан пристально смотрит на устройство, затем медленно произносит: — Хочешь сказать, есть ресторан под названием «Гаон», и мой Гаон хочет там поесть? Вот так конкретно? — Хозяин Гаон добавил этот ресторан в список «Хочу посетить», — услужливо сообщает Дворецкий. Повисает пауза. Оранжевый ореол машины продолжает слабо пульсировать, и Дворецкий снова подает голос: — Хозяин, так мне сделать заказ? — Ладно.***
Ким Гаон умирает. От смеха. Йохан же невозмутимо наблюдает за происходящим. Гаону удается немного отдышаться, подавляя приступы смеха, но стоит ему взглянуть на Йохана, он снова хохочет. Вскоре терпение Йохана наконец достигает предела. — Знаешь, мы можем и не идти, раз для тебя это такая абсурдная идея, — ворчит он. — Нет! — тут же отвечает Гаон, сдавленно смеясь. — Я просто... э... Не ожидал, вот и все. Я не думал... а... что ты из тех, кто чтит День Святого Валентина, — наконец весело заканчивает он. Йохан в раздражении оборачивается к нему. — Поверь, на меня надавили! Тем более, ты же сам внес этот ресторан в свой список «Хочу посетить»! Гаон изучает его с веселым выражением лица. — Я сохранил его, во-первых, потому, что у нас с ним одно имя, и это показалось мне забавным. И, во-вторых... Я немного гурман, а этот ресторан уже восемь лет имеет три звезды Мишлен. Я и не думал, что когда-нибудь в него попаду, но... Мечтать не вредно... — объясняет он, подходит к Йохану и обнимает его за шею. — Кто ж знал, что наш уважаемый судья Кан в глубине души такой внимательный и романтичный человек? — Гаон усмехается, мило склонив голову набок. — А как ты узнал? Ты же не взломал мой телефон? Йохан хмуро смотрит на довольно успешную попытку успокоить его, вздыхает, кладет руки на бедра Гаона и притягивает его к себе. — Все претензии к Дворецкому. — Дворецкому? Он кивает. — Следи за тем, к чему ты даешь доступ этому искусственному интеллекту, — предостерегающе шепчет он на ухо Гаону и уклончиво хмыкает. — То есть, иными словами, мне нужно поблагодарить Дворецкого за осуществление мечты всей моей жизни — поесть в ресторане с тремя звездами Мишлен, названном в мою честь? — Ну... Во-первых, назван он не в твою честь, а во-вторых... Именно я буду за это платить. — Ты всего лишь жертва «давления», — приподнимая брови, напоминает ему Гаон. Проказливо усмехаясь, он вырывается из объятий Йохана и смахивает воображаемую пыль со своих плеч. Йохан открывает рот, чтобы ответить, но обнаруживает, что все слова замирают у него во рту, когда он смотрит на гибкий силуэт Гаона, удаляющийя от него. — Полагаю, тогда мне нужно поблагодарить Илию? За «давление» на тебя? — окликает его Гаон, выходя из гардеробной. Йохан фыркает, но не поправляет его; разве Гаон не попал в самую точку?.. Он почти сразу возвращается телефоном в руке, пишет и отправляет сообщение. Отложив телефон в сторону, Гаон подходит к Йохану и обхватывает его за плечи, бросая сочувствующий взгляд. — Наш бедный шеф... жертва девочки-подростка... Йохан фыркает. — Сказал тот, кто целый день слонялся по дому, потому что та самая девочка-подросток отказалась поехать в парк развлечений... — Идея была отличной! Кто не любит парки развлечений? Мне кажется, Илия просто переживает какой-то особенно капризный этап взросления... — Ага. У нее он с десяти лет. — А может, у нее скверный пример для подражания? — игриво улыбается Гаон. Йохан отвечает взглядом абсолютной невинности, и Гаон покатывается со смеху. — Ладно, не страшно. У меня уже есть опыт обращения с капризными Канами, — весело щебечет Гаон и легко целует Йохана в уголок рта, затем отступает назад и внезапно выглядит немного смущенным. Жар поднимается в животе Йохана, он цепляет Гаона за пояс и притягивает к себе, заставляя приоткрыть губы в беззвучном вздохе. — Думаешь, после такого я просто отпущу тебя? — тихо говорит он, наслаждаясь блестящими от желания глазами. — Шеф... — хрипло отвечает Гаон. — Хм? — Йохан... — кротко улыбаясь, поправляет себя Гаон и тихо стонет, когда Йохан расстегивает рубашку и просовывает под нее руку и гладит его по животу. — Ладно, я и правда хочу добраться до этого ресторана... — Гаон хватает блуждающую руку Йохана и неохотно отводит в сторону. — В конце концов, ты так старался, — проказливо улыбается Гаон. — Хорошо, — соглашается Йохан и отходит, поправляя запонки. Он глубоко вдыхает и выдыхает, тоскливо наблюдая, как Гаон заправляет рубашку и поправляет костюм. Слава богу, они не зашли слишком далеко, ведь внезапно из прихожей доносится голос: — Пожалуйста, скажите мне, что вы собираетесь уходить, а не сосетесь тут. В ресторане не любят опозданий. От неожиданности оба отскакивают друг от друга. Илия вкатывается с закрытыми глазами. — Горизонт чист? Йохан первым приходит в себя. — Да, негодница. Тебя что, не учили стучать? Глаза Илии широко распахиваются, и она с раздражением смотрит на него. — Я стучала. Очевидно, вы тут были слишком заняты. — И ты решила, что можно войти? Илия, я в курсе, что ты уже взрослая девочка, но это немного неуместно, разве нет? Я твой дядя и... ой! — он замолкает, когда Гаон хлопает его по животу. — Ты серьезно? — укоризненно приподнимает он бровь. Илия самодовольно смотрит на дядю. — Ну, кто-то же должен убедиться, что на этот раз ты и вправду сделаешь что-то хорошее для Гаона. Йохан растерянно моргает и бросает на нее оскорбленный взгляд. — На этот раз? Извини, конечно, но я и так делаю для него немало приятных вещей, не так ли, судья Ким? — говорит он и обнимает Гаона за плечи. Гаон и Илия обмениваются взглядами — Гаон фыркает, а Илия просто закатывает глаза. — Эй! — возмущается Йохан против этого явного заговора. Гаон успокаивающе похлопывает его по плечу и умиротворяюще кивает. — Хорошо, хорошо. Мы все знаем, что наш судья Кан не такой. Поэтому не стоит ставить перед ним настолько сложные задачи. К счастью, у меня есть прекрасная госпожа Илия, которая позаботится обо мне. Он благодарно кивает ей и получает кивок в ответ. — А теперь, шеф, мы действительно опоздаем, если не выйдем прямо сейчас. Йохан бросает еще один сердитый взгляд на каждого из них, хмыкает и направляется к выходу. Проходя мимо Илии, он внезапно останавливается и с подозрением смотрит на нее. — Так, погоди. Как ты узнала, куда мы идем? Илия вдруг принимает вид абсолютной невинности, поигрывая прядью волос. — Мне сказал Дворецкий. — Дворецкий, значит? — скептически тянет Йохан. Она кивает. Он прокручивает в уме ее слова, и, когда, наконец, до него доходит, Илия уже разворачивается и на полной скорости покидает гардеробную. — Приятного ужина! — кричит она на полпути к двери. — Ах ты негодница! Позади Гаон разражается звонким смехом.***
— Судья Ким. — Хм? — Думаю, наше следующее дело должно касаться технологий и конфиденциальности потребителей. — Кажется, ты слишком несправедлив к Дворецкому. Он же не виноват, что ты не так блестяще подкован в вопросах технологий, как твоя племянница-подросток. И в ответ — тишина.