История изменений

      Отчетный период на работе был закрыт. С горем пополам и с общей задержкой в пару дней, но закрыт. А последние два утомительных часа, потраченных на возвращение домой, добили меня окончательно.       Войдя в квартиру, где в прихожей на меня укоризненно смотрел кот, видимо, пытаясь понять, где же меня носило последние сутки, я скинула с себя верхнюю одежду, пытаясь подобрать утешительные слова для обиженной на меня животинки.       Но в нашей паре сухой ароматный корм был как «Рафаэлло» — вместо тысячи слов.       Я добрела до кухни, щедро сыпанула в миску Семёна припасенное на подобные случаи гурманское лакомство со вкусом глубоко и почтенно извиняющейся телятины, а голодные киты, проживающие в моем желудке, жалобно заурчали. Но у меня не осталось сил ни на что, кроме как уткнуться лицом в подушку. К ней я и направилась вялыми шаркающими шагами.       — Просыпайся, — глухо отдалось где-то в моих простынях, выводя из дрёмы. Но случись что и похуже, я бы и тогда не отреагировала. Сон — всё, что мне было нужно.       — Просыпа-а-йся, — нежно и ласково протянул Донателло. И я подозрительно приоткрыла один глаз, с усилием воли оторвав голову от подушки. Уж чего-чего, а подобного со стороны мутанта я никак не ожидала. В чем был подвох?       Нащупав рукой телефон, я сонно и подозрительно через небольшой экран посмотрела на Донателло. Его миролюбивое и расслабленное выражение лица остро резонировало с тем, что он был практически весь заляпан кровью.       — Ты… ты поранился? — спросила я заплетающимся языком, все еще находясь в ступоре от увиденного. За прошедший день мне пришлось участвовать в многочасовых совещаниях, а это истощило весь лимит моих слов и выжгло остатки серой жидкости из мозга.       — Нет, — спокойно и лаконично ответил гений, стирая влажной тряпкой свежую кровь со своих рук.       — Если ты устроил мокруху, то не рассказывай мне об этом, пожалуйста. Меньше знаю — меньше смогу сказать на дознании.       Донни хмыкнул и растянулся в улыбке, загадочно и с озорством поглядывая на меня. И на этого — совсем не типичного мутанта — я еще подозрительнее прищурила один раскрытый глаз. Должно быть, именно так и улыбались маньяки, устроившие только что знатную резню.       — Нашел братьев, их изрядно потрепало, — поведал мне гений причины своего внешнего вида, — но жить будут. А нам с тобой придется поработать.       — Опять? — теперь уже на меня накатили «Вьетнамские флешбеки» при упоминании слова «работа», а нижняя губа предательски затряслась. — Нет. Только не снова. Я так больше не могу. Пожалуйста, не надо, только не работа. Только не опять.       — Ну-ну, тише-тише, — зашептал Донателло невероятно соблазнительным голосом с легкой, пробирающей до мурашек, хрипотцой. Он отложил в сторону окровавленную тряпку и приблизился к монитору.       Со странным, совершенно непонятным мне любованием его карий взгляд заскользил по чертам моего лица. Но подобная немыслимая доброта лишь сильнее усугубляла мою тревогу относительно всей ситуации в целом.       — Что… что ты рассматриваешь? — я отвела чуть подальше телефон от лица и второй рукой смахнула прилипшую к щеке прядь обслюнявленных волос.       Долгий зрительный контакт с Донателло смущал. И совсем не таким образом, чтобы залиться румянцем от стеснения. Резкая перемена в настроении некогда желавшей убить меня черепахи никак не укладывалась в концепцию наших напряженных взаимоотношений.       — Твои губы спросонья такие припухшие, — зачем-то сообщил мне наблюдательный гений, — и это очень обворожительно.       — А? — с недоумением я еще чуть дальше отодвинулась от прямоугольного экрана, насколько хватало длины руки, удерживающей телефон.       Что вообще происходит? Я все еще сплю? Но ущипнув себя за бедро, поняла, что это реальность. Странная, но тем не менее настоящая.       — Сегодня ты выглядишь очень милой, — всё с той же медлительной ласковостью в голосе произнес мутант, загоняя меня в еще больший ступор.       «Брехня», — тут же подумалось мне. Насчет всей этой милоты — был явный перебор. Уткнулась-то я в подушку, не смыв макияж, и вполне себе могла представить, как сейчас выглядела: как замученная жизнью панда с темными кругами под глазами.       — Понимаю, как ты устала. И я бы в подобной ситуации заварил тебе чай и принес в постель, но, увы, мне не подвластна материя, разделяющая нас, — кажется, он действительно был этим огорчен. А я, еле разлепив второй глаз, молчаливо ждала продолжения. — И мне жаль, что не могу иначе тебя приободрить.       — Типа… обнимашками? — осторожно уточнила я, искоса поглядывая на мутанта.       — Если тебе захочется, то да, — плавно кивнул он, не спуская с меня карих глаз, наполненных нежностью и сочувствием.       Признаться, об этом я и мечтала весь день: укрыться в чьих-нибудь объятьях от всего бедлама, творившегося в моей жизни. Но у меня под боком был только кот, ревностно ценящий свою зону комфорта, и лишь в некоторые (хрен пойми какие) моменты он допускал меня к своему мягкому пушистому пузику без последствий быть покусанной и поцарапанной.       — Знаешь… — он задумался, склонив голову, а затем томно взглянул на меня так, что у любой одинокой девушки тут же бы екнуло сердечко и отнялся дар речи (даже антропоморфные существа могли быть на редкость притягательны и харизматичны), — при других обстоятельствах мы могли бы с тобой поладить. Нью-Йорк по ночам прекрасен. Порой мне кажется, что город утопает в огнях, и это всегда завораживало дух. Мне бы хотелось показать тебе многое, что радует мой глаз. Впрочем, ты и сама одна из этих явлений.       Донателло стушевался (надеюсь, не из-за моего вытянутого и слегка перекошенного от удивления лица), смущенно прокашлялся и вновь обратился ко мне:       — Ну что ж, — продолжил он, — твой чайник нагрет до восьмидесяти градусов, как ты и любишь, и нам пора с тобой немножко потрудиться. И не переживай, — мягко заверил меня гений, — я уже успел обо всем позаботиться. Тебе лишь нужно прочитать в фанфике последний абзац и кликнуть на кнопку «принять изменения».       Новость, несмотря на очень странное поведение Донни, вселила в меня крупицу сил, и я отправилась на кухню заваривать себе чай.       Уместив телефон на подставке, чтобы видеть мутанта, я села за стол и включила ноутбук.       — Самый последний абзац, — ласково напомнил мутант и подарил мне улыбку (вполне вероятно, свою самую соблазнительную), заставившую меня на мгновение залипнуть на экране мобильного.       Поборов желание хлопнуть себя по щекам (ну в самом-то деле! Соберись! Мне что, пятнадцать лет, чтобы млеть от каждого комплимента?), я обернулась к ноутбуку, прокрутив ползунок вниз, и стала вчитываться в короткий текст:       «Ей лишь нужно было подвести курсор мышки и кликнуть на значок «принять изменения», и в тот же миг враждебная раса, захватившая его мир, растворится без следа».       — И без суда и следствия, — я позабавилась такому простому решению вопроса. А мне-то думалось, что ему понадобится немало времени, чтобы создать нечто аннигилирующее и спасти их Землю от пришельцев.       — Всё именно так, — уверил меня Донателло с благонадежной улыбкой (что-то слишком много улыбок на сегодня) и качнул головой, намекая на необходимость нажать на клавишу, — рубильник я уже переключил, так что у тебя вновь появились главные «права администратора» и тебе остается только один раз кликнуть и загрузить последнюю главу на сайт.       — Неужели и правда всё так просто? — я искренне поразилась мутанту и его способностью к достижению фантастических результатов за столь короткий отрезок времени.       — Ты же говорила, что я умен и виртуозен, как Бах. И я лишь стараюсь соответствовать твоим ожиданиям, — скромно похвалился Донни, ласково окатив меня взглядом. — Смело нажимай, моя спасительница, и мир отчистится от скверны.       Да, собственно, к этому я и шла. Надеюсь, таким образом моя совесть будет чиста и все последствия нападения кренгов мне простятся. Только вот… У вас бывает такое ощущение, что при всех положительных фактах вы все равно чувствуете где-то подставу?       — Минуточку. Ты сказал — последнюю главу? Типа это конец?       — Конец нашим страданиям, — слегка изогнув бровь, Донателло плавно кивнул, мягко улыбнувшись кончиками губ. — Да, так и есть. Только кликни, и мой мир вновь станет свободен.       — Но, — я на всякий случай отвела курсор мышки от кнопки, — разве ты не говорил, что конец — есть конец?       — Было дело, — он не стал отнекиваться, — но в тот момент я был на взводе, понимаешь?       — Но нам же поэтому нельзя завершать фанфик, разве нет?       Что-то здесь было неладно. Как-то уж слишком просто. И вся эта перемена в поведении мутанта не прибавляла мне уверенности.       — Да я тогда ляпнул, не подумав, — он добродушно усмехнулся и махнул головой, подмигнув, сим жестом намекая, чтобы я не принимала близко к сердцу все ранее сказанное им.       — Ляпнул. Не подумав, — я повторила за ним, четко выделяя каждое слово и не скрывая своего скептицизма. — Ты и не подумал?       Донателло слегка заметно прищурился, и это общее напряжение заставило его замереть, но он всё еще пытался держать передо мной лицо.       — Нажимай, — мутант приложил немало усилий, чтобы эта просьба (которая таковой не являлась) звучала как можно спокойнее.       — Не-а, — откинувшись на спинку стула, я потянулась за кружкой с чаем и сделала глоток, пристально наблюдая за дальнейшей реакцией гения.       — Нажимай, — чуть менее сдержано потребовал он. Его правый глаз дернулся, а губы сжались в плотную тонкую линию.       Ну вот и снова здравствуй, Донателло. Так и знала, что где-то ты пытаешься меня обмануть. Хитер как лис! Но мы и не таких брали!       Прокрутив ползунок вверх, я стала читать предыдущие абзацы, пока гений буравил меня уже совсем не добрым взглядом.       «Иного варианта не оставалось.       Пусть ему и не удалось вывести новый вид излучения, но он всё-таки нашел метод уничтожения кренгов. По крайней мере, это точно не было заслугой божка. Она лишь могла погрузить его мир в хаос, что с успехом и проделала. А он сам и без её (мутант презрительно фыркнул) «гениальных» идей додумался до простого решения. Он запустит по радиоволнам специально подобранные частоты, усилит их при помощи кристалла и всё, что имеет те же мозговые излучения, что у кренгов, в считаные секунды вспенится и лопнет, как мыльный пузырь. Он в буквальном смысле слова взорвет им мозги.       Его братьям удалось проникнуть на радиовышку и протестировать изобретение, с минимальным радиусом воздействия в один квартал. Как и ожидалось, спустя несколько секунд вещания вражеские корабли теряли управление и падали, разбиваясь о крыши зданий.       В экстренном порядке тройке ниндзя пришлось отключить передатчик и скрыться с портативным прибором. Но весь город кишел киборгами, управляемыми кренгами.       Им удалось отбиться и скрыться в тоннелях. Но надолго ли? Рано или поздно их убежище обнаружат.       При слабом свете ламп Донателло штопал раны своих братьев, а кровь родных глубоко впиталась в его одежду. Он смотрел на собственные окровавленные руки и понимал, что иного варианта не оставалось.       Она была той точкой, что связала их миры.       Уничтожение божка, как планировал Донателло, привело бы только к схлопыванию его Вселенной. Он произвел необходимые расчеты и убедился в собственной теории. С её смертью в её реальности, которая случится сама по себе лет через пятьдесят, а может, и раньше, его мир будет обречен на забвение. Всё, абсолютно всё зависело от неё. И эта мысль мешала ему нормально дышать.       Порой, как сейчас, думая о ней, Донателло не мог совладать с собственным учащенным сердцебиением. Стоило ему только вообразить, что как только пульс божка остановится и навечно затихнет, то целая Вселенная, в которой он родился и жил, в мгновении ока исчезнет.       Он не мог этого допустить.       И иного варианта попросту не оставалось (в очередной раз напомнил себе гений).       Все расчеты свелись к одному: он должен переместить её — связующую точку — в свою реальность, тем самым разорвав связь их миров. Он перестанет быть вымышленным, поскольку они будут находиться в одном материальном пространстве. Она станет частью его мира и гарантом спасения.       Дело оставалось за малым. Настроить силовое излучение кристалла на её частоту (вопрос пяти минут), чтобы при нажатии мышки сработала метафизическая ловушка и затащила божка в его Вселенную. И плавно подвести к этому так, чтобы она до этого момента ни о чем не заподозрила.       А для этого нужно все тщательно обдумать. Но уж точно не о моральной составляющей плана с точки зрения пригодности. Поскольку план был идеален! С лихвой тянул на Нобелевскую премию «Мира». Ведь она хотела мира, она его и получит. А уж каким путем, ей знать не обязательно.       Впрочем, этот вечер безукоризненно подходил к реализации его задумки. Замученной, полусонной, с нулевой концентрацией и при должном отсутствии критического мышления, он сможет навесить ей любую лапшу на уши и без проблем уговорить кликнуть на «принятие изменений».       Всего-то лишь одно крохотное усилие, и мир будет избавлен от влияния божка раз и навсегда! А затем он тут же переключит рычаг и направит силовые потоки по радиоволнам, уничтожая кренгов. За раз убьёт двух зайцев. И кто тут самая умная черепаха?       Как же было всё просто. Настолько, что ему и самому не верилось.       В заключительном шаге ему останется только подумать о заготовленной фразе, которая отобразиться последним абзацем на сайте: «Ей лишь нужно было подвести курсор мышки и кликнуть на значок «принять изменения», и в тот же миг враждебная раса, захватившая его мир, растворится без следа».       Гений нажал на клавиатуре пару комбинаций, настроившись на ее мобильный телефон. Девушка (Донателло с усилием воли заставил себя думать о ней как о «девушке», а не как о презренном «божке»), утомленная рутинной выматывающей работой, спала, так и не раздевшись.       Донателло позвал ее, желая с притворной нежностью и заботой пробудить:       — Просыпайся, — глухо отдалось где-то в моих простынях, выводя из дрёмы. Но случись что и похуже, я бы и тогда не отреагировала. Сон — всё, что мне было нужно».       — Ах ты ж псина сутулая, — я укоризненно покачала головой, а мои припухшие ото сна губы непроизвольно разочарованно искривились, и это лишь с натяжкой можно было назвать ухмылкой. — Да, а ведь Штирлиц, как никогда, был близок к провалу, — съязвила я, возвращая Донателло такой же неприязненный взгляд. — Ага, как же, взяла и повелась на «романтик коллекшн». А ничего получше придумать не мог?       — Заткнись и послушай меня внимательно… — заскрежетал Донателло, оскалившись.       — В таком тоне ты можешь поговорить с моим столом, — развернув телефон экраном вниз, я положила его на стол.       — Еще раз посмеешь так сделать…       — И что ты мне сделаешь? — я обернулась к внезапно включившемуся обесточенному телевизору, во второй раз прервав Донателло на полуслове, — материализуешься у моего порога и, как в гангстерских фильмах, «замочишь гада», нашпигуешь меня свинцом или подложишь отрезанную лошадиную голову ко мне в кровать?       Мутант шумно и резко выдохнул, и его самого заметно тряхануло, подозреваю, что от негодования в мой адрес.       — Судьбы миллиардов людей, да весь чертов мир! — зависят от того, дышишь ты или нет. Любая оплошность, непредсказуемый случай, болезнь, травма, да хоть упавший на твою дурную голову рояль — могут уничтожить мою Вселенную!       — Ох, какая незадача! Постараюсь не умирать! — и мне было совершенно наплевать, что моим бедным соседям приходилось выслушивать нашу крикливую ругань.       Гневные взгляды Донателло меня больше не пугали. Я имела на руках полный карт-бланш и иммунитет против убиения.       — Да послушай меня, бестолочь! — мутант в сердцах стукнул кулаком о стол, но продолжить я ему не позволила.       — Бестолочь? Ну кто ж так соблазняет? А ведь совсем недавно я была милой и обворожительной, Казанова ты недоделанный, — я не удержалась от шпильки в адрес притворной игры Донателло. — И что ты мне предлагаешь? Бросить тут всё и переместиться в твой мир?       — Да! — с рыком выпалил гений, наконец-то дождавшись от меня верного понимания ситуации.       — Ну, допустим, — резко встав, я приблизилась к экрану телевизора, тем самым выигрывая у Донателло в росте. Теперь уже я смотрела на него сверху вниз. — Вот я, вся такая милая и с припухшими губами, прибыла в твой мир, и кто обо мне там позаботится? Где мне жить? Что мне есть? Куда вообще податься? Бежать в посольство и молить об экстрадиции на родину к своей тамошней версии себя?       — Ты сама ответила на свои вопросы, — раздраженно фыркнул Донателло, скрестив руки на груди и упрямо отвернувшись от меня.       — Да? А если меня сразу оттуда под белые рученьки упекут в каталажку за незаконное пересечение границы? У меня визы нет и заграничный паспорт просрочен!       — Ну поживешь пару лет на казённых харчах в казематах, — он равнодушно пожал плечами, так и не обернувшись ко мне. — И что с того?       — И что, мать твою, с того? — переполненная негодованием, на краткие секунды я даже забыла, как дышать. — Да ты вообще — нормальный? — я продолжила орать на него, как недорезанная истеричка, игнорируя соседские стуки по батарее.       — А ты слышала о концепции наименьшего зла? — сквозь зубы процедил гений, старательно отворачивая от меня взгляд.       — Вертела я твою концепцию на том, чего у меня нет! — выкрикнув в ответ, я стала оглядываться по сторонам.       Мне срочным образом хотелось чем-нибудь в него запульнуть. Да хоть измазать козявками экран, чтоб побольше насолить притворной черепахе, пользующейся наивностью одиноких дев, изголодавшихся по ласке и доброму слову.       — А ты слышал об аксиоме Эскобара? — спросила я у непробиваемого мутанта, наконец-то заставив его взглянуть на себя. — При безальтернативном выборе из двух противоположных сущностей — обе будут являть собой исключительную херню. Так вот, то, что ты мне предлагаешь — полная херня! Господи! — всплеснув руками, я обратила свой взор к потолку, желая пожаловаться своему Богу (ну или соседям сверху) на мутанта: — А я еще хотела предложить ему постельный вариант решения проблемы. Ну не дура ли? И смею тебя уверить, — ткнув пальцем в телевизор, категорично заключила: — ты просрал свой шанс, голубчик!       — Да пойми же! — обессиленно простонал Донателло. — Ты всего лишь незначительный, ничем не примечательный, ничем не выдающийся человек, не способный ничего привнести в свой мир. Твою пропажу даже никто не заметит, — выдавил из себя «гений ведения успокоительных бесед», как будто это было весомым аргументом, способным меня убедить.       А меня, мягко говоря, не впечатлили доводы мутанта. И я была более чем уверена, что в жизни так сильно не злилась, как сейчас! Он хотел обманным путем затащить меня в свою Вселенную и бросить в канализации на произвол судьбы. Доблестный, мать его, герой! Защитник всех униженных и оскорбленных! Коллекторный Робин Гуд, едрить его за хвост!       — Услышь же меня, человек, — мутант вклинился в мою мысленную ругань и оперся руками о стол, устало склонив голову, — ну нет у нас другого варианта. Нет!       — Вообще-то, есть! — метнувшись из кухни, я выудила из шкафа объемную сумку и вернулась обратно. Сняв телевизор с кронштейна, я уместила вместе с ним рабочий и личный ноутбук. Водрузив на свое плечо баул, обувшись и захватив ключи, я вышла на улицу, причитая:       — Огонечки в городе он хотел мне показать. Полюбуйся-ка лучше видами из моего багажника.       Собственно, открыв багажник машины, я сгрузила туда всю технику, через которую он мог до меня добраться. В доме из «интерактивного» оставался еще умный чайник и робот-пылесос, но их я благополучно запру на балконе. «Булочка» моя была разговорчивой, но преодолевать пороги выше двух сантиметров не могла, и, если уж ее перевернуть кверху дном, так вообще была беспомощнее черепахи в том же положении. Ну а чайник и без того был молчалив. Подумаешь, покипячу себе водичку в кастрюльке. Невелика потеря!       — Ты поступаешь эгоистично! — он все еще не терял попыток переубедить меня. Собака брехливая.       — Что это ты там про эгоизм бормочешь? — отдернув край сумки, я посмотрела на перекошенный экран телевизора, в котором наполовину виднелся Донателло. — Хочешь, я расскажу тебе, как настоящие герои ищут пути решения своих проблем? Для начала они не врут! Вот сказал бы ты мне сразу, мол, так и так, помоги, пожалуйста, спасти наши задницы. Я реально тупой и ничего другого придумать не могу. И знаешь, что бы я сделала?       Гений упрямо молчал, насупившись, но, тем не менее, внимательно слушал, не пытаясь что-либо сказать в ответ. Глубоко вздохнув, совершенно не ощущая холода, я продолжила:       — Я бы выбила у тебя отсрочку в семь, ну максимум десять лет. Пока кот не помрет естественной смертью. И я бы этот отрезок времени просто жила, понимаешь? По-настоящему жила, а не работала с одной единственной мыслью: как бы дожить до пятницы, а потом снова понедельник, и снова мечты о пятнице, и так по бесконечному порочному кругу. Я бы завершила все свои основные дела, да их и немного. Так, составить завещание, дописать впроцессники и увидеть места, на которые мне было жалко тратить деньги и время. Занялась бы тем, что мне действительно нравится. Общалась бы с теми, с кем мне действительно интересно. Выучила бы в кои-то веки английский язык, чтобы потом как-то приспособиться в твоем мире и не доводить до дурки вторую версию себя. И напоследок отправилась бы в круизное путешествие. И уже там, на лайнере, кликнула бы на проклятущую кнопку и перенеслась в другую Вселенную. А для всех остальных в своем мире я бы просто зачислилась без вести пропавшей. Мол, упала за борт и концы в воду, зато умерла счастливой и в самом расцвете сил, так сказать — «сорок пять — баба ягодка опять». Ну разве это эгоистично?       Не став дожидаться от него ответа, я захлопнула крышку багажника и ушла.