История изменений

      — Ох, ёжки! — заметив его краем глаза, я испуганно дёрнулась в сторону и врезалась в стену.       Горячий кофе выплеснулся прямиком на мою грудь, благо, тёплый махровый халат спас от обжигающего напитка и впитал в себя бóльшую часть пролитого — остальное содержимое кружки пришлось на пижамные штаны. После такого внезапного стресса мне потребовалось некоторое время перевести дух, пока многострадальное сердце продолжало отстукивать бешеный ритм. Ну, спасибо! Как будто бы моей шаткой нервной системе и организму в целом недоставало по жизни атмосферного волнения и магнитных бурь, а тут ещё с этими внезапными ниндзя-штучками вообще на ровном месте можно дубу дать.       Майки продолжал невозмутимо стоять в проёме шкафа, вольготно облокотившись на внутреннюю стенку, и любопытно наблюдал за мной. Казалось, сей инцидент и моя испуганная реакция на притаившегося мутанта вызывала у него лишь натуралистический интерес — не больше. Ещё бы! Не ему с утра пораньше довелось искупаться в кофе.       Непостижимость улыбчивого Майки напрягала. Я совершенно не могла предсказать ни его мотивов, ни мыслей, ни планов, ни действий. Чего он тут выжидал? Неужели ему требовалось официальное приглашение? Но младший ниндзя же, вроде как, в прошлые разы пренебрегал общечеловеческими правилами вежливости и шнырял по моей квартире либо во время моего отсутствия, либо, что ещё хуже — пока я блаженно спала. И, собственно, что ему было от меня надо?       О! Меня посетила идея, что дело могло оказаться в Донни.       — Парламентёр? — спросила я, но он лишь непонимающе удивился. — Переговоры? — мне пришлось сделать очередную попытку кратко и корректно донести основную мысль, нежели прямо в лоб заявить — «А тебя каким ветром сюда занесло и, собственно, что ты тут делаешь? И где, блин, Донни?»       И действительно, где был умник? Обычно в это время он уже приканчивал вторую кружку бодрящего напитка. Мутант предпочитал пить кофе строго у окна в полном одиночестве и задумчивом молчании. Однако в кухонной мойке я не обнаружила грязной посуды, что определённо наводило на мысль — его не было.       Осторожно выгнувшись, я заглянула через плечо Майки в лабораторию — она была пуста, по крайней мере, в той части, которая мне открывалась.       — Кофе? — спросила первое, что пришло на ум, поскольку не знала, что ему ещё от меня могло быть нужно. Озорник, премило и загадочно улыбаясь, протянул:       — М-м-м, да, — а затем вдруг по-детски скуксился и пожаловался: — Только вот Лео не разрешает так откровенно пользоваться твоим гостеприимством.       О как. Мой герой и защитник на страже порядка и покоя. Озадаченно подняв бровь, мне было всё же крайне удивительно получить подобное признание. И следом за этим я стала размышлять — чего же тогда Майки ждал от меня? Сочувствия? Поддержки? Саботажа указания лидера? Но на решение очередной головоломки я была точно не готова.       — Да чего уж там, — замявшись, я всё-таки проявила вежливость: — Мне не жалко, сейчас принесу банку.       — Вообще-то, это ещё не всё.       Остановившись, я обернулась к мутанту. Ну, конечно, это было ещё не всё. С ним-то в главной роли ничего не проходило просто так. Пожалуй, эта убеждённость на его счёт была во мне всегда. И вот она воплощалась в реальность.       Майки достал из кармана сложенный листок и протянул мне. Признаться, я аж вся затрепетала и отчего-то ожидала увидеть в письме особое послание для себя, может быть, даже извинения от Донателло. Да, мечты за гранью фантастики, но вдруг вчерашние обнимашки каким-то образом благостно повлияли на его отношение ко мне? Или это было письмо от Лео? Может быть, лидер хотел поделиться со мной о неких «крючках», упомянутых опьяневшим гением. Или же принести почтенные извинения за младшего брата, сложенные в хайку. Интрига закручивалась, и я поспешила заглянуть в письмо.       Ага… Яйца, молоко, каша и прочее по списку.       — Но и это ещё не всё, — заговорщически подмигнув мне, Майки откуда-то достал холщовый мешочек и передал мне его: — Подарок для тебя от всех нас.       По весу котомки можно было смело заключить, что золотых слитков и драгоценных камней там не имелось. А жаль. Иначе бы сбылась моя мечта бросить работу и уехать в деревенскую глушь подальше от городского шума и суеты. Там бы я на вольной природе поправила своё ментальное здоровье, коняшку бы завела, чтоб глаз радовала, курочек там всяких ради неуёмного любопытства ощутить и познать на себе все прелести сельской жизни…       — Я тогда подожду здесь, ты не против? — Майки вывел меня из мечтательных размышлений, и я кивнула. Сопротивляться такой невинной непосредственности я не могла. Из чего следовало, что, как минимум, я уж точно попалась на «крючок», поскольку испытывала слабость и нежнейшие чувства к обездоленным антропоморфным черепахам.       Расплывшись в довольной улыбке, он неожиданно для меня прошёл прямиком в мою спальню и по-хозяйски улёгся на кровать, попутно включая телевизор.       Где-то в этой схеме гостеприимства к черепахам имелся косяк, ибо я уж точно не рассчитывала на подобное развитие событий. Вообще-то, я намеревалась посвятить всё утро себе, нежась под одеялом, попивая кофе и читая любовный исторический роман про попавшую в беду бойкую графиню и чертовски привлекательного индейца. Но, похоже, не судьба.       — Запрыгивай, — Майки чуть сдвинулся и похлопал по освободившемуся кусочку пространства. Своим телом он умудрялся занимать львиную долю матраса, когда мне одной хватало лишь трети его пространства.       — Мы вроде как условились о границах, — позади меня раздался знакомый голос.       Просто какое-то утро открытий! Я обернулась к Леонардо, надеясь, что не всё семейство разом или по частям сегодня планировало почтить меня своим внезапным присутствием.       — Всё верно, Лео, вот тут я, вот тут граница, — Майки прочертил невидимую линию на одеяле и обратился ко мне: — И я её не пересеку, если ты не попросишь об обратном, — игриво вздёрнув надбровную дугу, ниндзя ухмыльнулся и закинул руку за голову, поправляя подушку. И вот что странно — на него совершенно невозможно было злиться. Он обладал феноменальной способностью оборачивать любое своё провокационное действие в невинную шалость.       Но, по правде говоря, я была против подобного времяпрепровождения, поскольку ещё не до конца проснулась для таких игр, не говоря уже о том, чтобы здраво и конструктивно поведать об этом самому шутнику. Да и зачем было напрягаться? Лео, судя по всему, как раз был здесь для того, чтобы решить за меня проблему с границами.       Уж не знаю, каким взглядом или жестом лидер наградил Майки, но тот скривился и выразительно округлил глаза. Беззвучно протянув недовольное «окей», он нехотя встал и покинул мою комнату. Однако Леонардо был непреклонен и умудрялся не поддаваться на влияние молящих глаз младшего брата, чего нельзя было сказать обо мне. Ещё бы чуть-чуть, и я бы отдала Майки всю спальню в полное его распоряжение.       — Порой, бывает сложно уследить за всеми разом, — раздосадовано оправдался лидер, скромно стоя в проёме шкафа.       — Да уж, — улыбнувшись ему, я запоздало опомнилась, что позорнейшим образом щеголяла перед Лео с большим коричневым пятном на груди. Но деваться было некуда, пришлось примириться со своим внешним видом. — Сделать тебе чай?       — Нет, благодарю, — он потупил взгляд, то ли тушуясь, то ли смущаясь — не разобрать за благочестивым видом. — Мы и так уже достаточно злоупотребили твоим гостеприимством. Впредь я постараюсь оградить тебя от лишних забот.       Поступал Лео, конечно, весьма благородно, но я не хотела лишаться общения с ним. И ради этого готова была потерпеть причуды его младших братьев.       — Да, в общем-то, ты, точнее — вы совсем не мешаете. Честное слово! И вот чайник как раз вскипел.       Одной кроткой улыбкой он сразил меня наповал. И кто бы меня осудил? Передо мной стоял мужчина мечты — иначе не сказать. Рядом с ним я млела и краснела, не в силах сдержать идиотскую улыбочку.       — Кровать? — спросила я у лидера и указала в сторону спальни. Он взглянул на неё, но не понимал, что я имела в виду. — Если хочешь, можем пойти, лечь на кровать и… — и что я ещё собиралась ему предложить? Почитать бусидо? Это же вроде было весьма канонично. Но, когда на меня обращался его восхитительный взор, я буквально терялась в мыслях и не могла их здраво выразить. Правда, одна из них меня всё же озарила — не помешало бы внести ясность в сказанный мною бред: — И это совсем не то, о чём ты подумал.       — И о чём же я подумал? — отдать должное, Лео действительно старался скрыть, что я смешила его. Впрочем, в том не было его вины.       — Конечно же, ни о чём плохом, — хоть в этом я была уверена наверняка. Закрыв ладонью глаза, я не хотела видеть в отражении удивительно синей радужке свой позор. Но мне настойчиво требовалось срочно объясниться: — Я лишь хотела предложить тебе вместе со мной почитать, честное слово, только почитать. Я ни в жизнь бы не склонила тебя без твоего согласия к… ну, ты же понял, да?       Господи, да что я несу?! Провалиться бы сейчас на месте, да хоть к соседям снизу, лишь бы только сбежать от жгучей неловкости. Отняв руку от лица, я осторожно приоткрыла глаз, а затем второй.       — Я очень за это благодарен, — Лео почтительно кивнул, продолжая по-мальчишечьи задорно улыбаться.       А я не могла понять — он был благодарен за мои намерения к совместному чтению или за то, что я не собиралась вероломно покушаться на его… тело? Благо, мне хватило разума не уточнять.       — В общем, я, пожалуй, пойду?       Благосклонность лидера не имела границ — он дал мне возможность остаться одной, где под одеялом я могла потонуть в позоре.       Ах, да. Мне ещё необходимо было выполнить поручение Майки. Быстро оформив заказ продуктов, я с воодушевлением раскрыла оставленный мне холщовый мешочек — дань вежливости или же оплата за покупки. Поочерёдно я доставала и раскладывала перед собой драгоценные предметы: помятый и зачитанный до ветхости комикс, бусы из ракушек, ещё одни бусы из ракушек, какие-то серые и гладкие камушки, видимо, подобранные с побережья Гудзона, засохшую до каменного состояния печеньку с предсказанием, скрученного из проволоки и гаек человечка, чёрное воронье перо и дешёвые пластиковые солнцезащитные очки. Я с любованием рассматривала артефакты и размышляла, что из этого могло принадлежать каждому из братьев?       Да и мусором это я вовсе не считала. Ведь так или иначе, это всё было подарком — весьма неординарным и неожиданным, но подарком, а его, как и следует, нужно беречь. На это дело в доме имелась цветастая коробочка, до сего дня простоявшая пустой. Туда я бережно сложила теперь уже свои сокровища, принесённые мне из другой вселенной.       Вскоре курьер привёз мне заказанные продукты, но как их передать Майки, не войдя при этом в лабораторию гения, я не представляла. Конечно, могла бы просто открыть шкаф и подпихнуть их в глубь, даже не переступая порога, но тогда бы я всё равно нарушила строгое предупреждение Донни не соваться в их мир.       Не став ломать голову над невыполнимой задачей, я отправилась в ванну, наслаждаясь пышной белой пеной, теплом и одиночеством. После вчерашней пьяной выходки мутант явно не собирался показываться мне на глаза, а это значило, что я на неопределённый срок вновь стала единоличной хозяйкой квартиры, не боясь задерживаться в ванной комнате дольше положенного.       Когда завершился приятный процесс отмакания, я вышла из святая святых полностью посвежевшей, приятно пахнущей и отдохнувшей. А пакеты из коридора тем временем пропали. Вот и прекрасно! Всегда любила, когда проблемы решались сами собой. Однако на двери шкафа я заметила наклеенный бледно-жёлтый стикер.       «Жду к 19:00 на семейный ужин. Майки»       — Ну за что ты так со мной? — обречённо протянув, я с сожалением уставилась на записку. За эксклюзивный подарок, конечно, спасибо, но благодарственный ужин (если он таковым являлся) вместе с Донателло явно был перебором.       И вновь передо мной встал животрепещущий вопрос — что надеть? Платья я даже не рассматривала — хватило с меня одной неудачной попытки влезть в них. Джинсы и свитер? Вполне бы подошло, только вот джинсы в моём гардеробе отсутствовали. В последние годы чисто из практических соображений и по специфике места нахождения рабочего офиса я одевалась исключительно в самое немаркое — чёрный низ и что-то такое же тёмное на верх. Хотя в глубине души мои цветовые пристрастия в «луке» пестрели всеми оттенками радуги, но было бы крайне обидно извозюкать милую, светлую и приятную глазу вещь в мазуте и прочей производственной грязи.       Но зато у меня на выбор было несметное количество пижам — на любой вкус и цвет.       Неумолимо стрелки часов приблизились к назначенной отметке, и я стояла перед шкафом в своей самой приличной и по-деловому скроенной атласной пижаме — белой в розовый горошек. В руках у меня была баночка с мёдом и пакетик очищенных грецких орехов. Ибо с пустыми руками в гости не ходят.       Не прошло и десятка секунд, как дверца шкафа приоткрылась, и из неё выглянул Майки.       — Надо же, а ты вовремя! — радостно удивился озорник.       А что, был выбор не прийти к своему собственному шкафу? Однако, если вдруг он у меня действительно был, то почему я им не воспользовалась? Впрочем, отринув мысли о побеге, мне кое-что требовалось уточнить:       — А Донателло не будет против? — в сотый раз за сегодня я вспомнила о нём и о том, что, если мне не изменяет память, гений категорично запретил мне заходить в их мир.       — Донни? Да ну брось! — от души расхохотался мутант. — Он ждёт не дождётся! Аж прям извёлся весь от нетерпения.       Да ну? Я скептически смотрела на весельчака и совершенно ему не верила. Нет, никто не способен меняться так быстро, особенно гений и его, мягко говоря, мнение обо мне, оставляющее желать лучшего.       Но с моей стороны заставлять ждать семейство Хамато было невежливо. Я переступила порог и прошла через лабораторию в общий зал.       — Я вообще не понимаю, зачем было нужно устраивать весь этот фарс! — гений пребывал в бессильном негодовании и небрежно взмахнул в сторону накрытого стола.       Лидер успел меня заметить и почтительно встал, а вот умник, стоя ко мне спиной, продолжал разоряться:       — Если ему так неймётся проявить своё никому не нужное «спасибо», то пусть… пусть угощает её макаронами где-нибудь за пределами моего дома!       — Нашего дома, — Леонардо поправил брата и учтиво обратился ко мне: — Мы будем рады разделить с тобой ужин.       — Ну вот, что я и говорил, все в полном нетерпении, — Майки одной рукой забрал у меня мёд с орехами, другой легонько похлопал по плечу и ненавязчиво подтолкнул к обеденному столу.       В принципе, чего-то подобного я и ожидала от встречи с Донателло, поэтому никаких иллюзий на этот счёт не питала. А его прошлая пьяная выходка была лишь последствием выпитого коньяка. Зря я только себе голову ломала над этим приступом нежности. С тем же успехом он мог бы вчера обниматься с торшером и, вздыхая, у него выспрашивать о смысле бытия.       Леонардо заботливо отодвинул для меня стул — к нему я подошла на негнущихся ногах с нулевой эмоциональностью на лице, проще говоря — с мордой кирпичом.       Не обязательно было быть величайшим разгадчиком душ, чтобы понять — Донни был не ахти в каком восторге, Лео при плохих картах старался сохранять лицо, а Майки так вообще всё было по приколу. Я бы не удивилась, начни озорник таращиться на нас, как на телек, и пожёвывать попкорн, ожидая зрелищ.       Донни, постояв ещё немного в своей горделивой и непреклонной позе, сдался обстоятельствам, тихо фыркнул и присоединился к нам за стол.       Казалось, только один Майки действительно радовался происходящему, накладывая нам в тарелки что-то упругое и плотное, сделанное из макарон и Бог знает из чего ещё. Под его же взглядом, источающим нетерпеливое предвкушение, я отковыряла от многослойного блюда небольшой кусочек, задержала дыхание и положила его в рот. Вкусовые рецепторы сходили с ума: они сигнализировали, что на языке у меня находилось что-то одновременно кислое, сладкое, солёное, копчёное и… сыр. Да, определённо вся субстанция держалась на сыре и моих молитвах как бы не отравиться. Я набралась духу, прожевала, проглотила, выдавила из себя улыбку и закивала головой, мол, как необычно и вкусно. А ведь и правда было необычно и вкусно.       — Жаль только, Рафа нет, — искренне взгрустнул Майки, став непривычно серьёзным, и указал пальцем в потолок, пожаловавшись нам: — До сих пор лазает где-то там наверху. Совсем один.       Я постаралась как можно убедительнее сымитировать сопричастность в волнении за здоровяка, поскольку наверняка знала, где и в каких на самом деле комфортных условиях находился Рафаэль. И был он уж точно не один, а в компании обворожительной Совы. Чаи-кофеи с плюшками, наверное, сейчас гоняли. Хоть кому-то из нас повезло! Однако мне ни в коем разе нельзя было подать и намёка о нынешней связи здоровяка и моей подруги.       Взглядом я наткнулась на хмурого Донни. Он что-то упорно пытался во мне разглядеть. Только бы не лопнул от натуги!       — В общем, он у нас мальчик взрослый, разберётся как-нибудь, — Майки неожиданно переменился на позитивный настрой и обратился к братьям: — А я, ваш покорный слуга, взял на себя смелость сделать от вашего лица подарок нашей соседке.       Лидер удивлённо посмотрел на младшего, а Донни, не переставая пялиться на меня, озадаченно нахмурился ещё сильнее.       — Ты, наверное, успела всё посмотреть, но я поясню, — задорно начал Майки. — Ракушки и камушки — моя добыча, носи с удовольствием. У Лео я взял печенюху с предсказаниями. А чего? — он возмущённо обратился к лидеру, хотя тот и не перечил: — Ты же типа самурай, у вас в арсенале только «Путь» и меч, а печеньке чего простаиваться? Пусть хоть Еве будущее предскажет. Справедливо же? — Лео снисходительно кивнул ему и еле заметно улыбнулся мне.       Но я уже знала, что к печеньке не притронусь ни за какие шиши. Ведь если Донни и дальше продолжит буравить меня недовольным взглядом, моё будущее может оказаться весьма туманным.       — Сложнее всего было найти перо той самой вороны, — продолжил озорник, сложив перед собой пальцы домиком: — Первого злейшего врага Рафа. Да и не думаю, что он был бы против подарить тебе свои любимые очки.       «Боже. Помоги мне», — я мысленно взмолилась. Не хватало, чтобы ко мне в дом вломился здоровяк за своей неправомерно подаренной собственностью.       — Ну а на десерт, — интриган растянулся в улыбке, — Донни решил отдать тебе свою первую детскую поделку.       — Ничего такого я не решал, — сухо и резко произнёс умник, смотря на меня в упор.       — О, я это уже поняла, — наигранно сочувственно улыбнувшись недовольной и, кажется, чем-то оскорблённой черепахе, я позволила себе глоток воды, поскольку благодаря откровениям Микеланджело и враждебной атмосфере, нагнетаемой гением, у меня пересохло во рту, и ни один кусочек бы в горло не пролез.       Майки закончил свою речь, и воцарилась гробовая тишина. Пока Леонардо пытался понять, с какой стороны подступиться к макаронному торту, Донателло практически полностью успел искромсать его. Не ради дальнейшего утоления голода, он просто вонзал в макаронное нечто вилку, отрывал от него куски и так до тех пор, пока общая конструкция не превратилась в гору шматков. Отложив столовый прибор, он облокотился на стул, не переставая бросать на меня уничижительных взглядов, а затем спросил у Майки:       — Какая содержательная беседа. Можем расходиться?       И правда. Славный ужин. Просто прекрасный! Я не знала, чем и когда опять успела насолить умнику, но решила наконец-таки воспользоваться тем, чем Бог наградил женщин — рубить правду-матку. А почему бы и нет? Самое время и место выяснить отношения.       — Знаешь, что, Донни, — я прекрасно осознавала, что ему не нравилось слышать уменьшительно-ласкательное имя из моих уст, но меня уже было не остановить: — В следующий раз, чтобы не сидеть и так очевидно не терпеть меня, молчаливо страдая от своего собственного превосходства, можешь просто об этом открыто сказать. Хотя о чём это мы? — я не удержалась от язвительного смеха. — Обычно ты предпочитаешь действовать элегантно и тонко, изо всех сил пуча свои злющие глаза. Как будто бы и без того непонятно, что ты мне не рад. А знаешь, в чём прелесть наших с тобой отношений? Мы вовсе не обязаны находиться друг с другом.       И на том я встала, гордо выпрямившись, поблагодарила Майки за восхитительно вкусный ужин и бесценные подарки и с высоко поднятой головой направилась на выход. А я ещё, понимаете ли, пижаму отгладила! Зря только старалась!       — А я тебя сюда и не звал! — взбесился гений, резко вставая изо стола. Его стул отлетел и с шумом грохнулся.       — И уж тем более не ты меня сюда приглашал. А раз уж ты такой принципиальный, зарылся бы в своей лаборатории, как червь в землю! — меня аж буквально трясло от негодования, и я пропустила тот момент, когда ещё была возможность удрать от мутанта, сверкая пятками.       Гений за несколько поспешных шагов оказался в опасной близости, нависая надо мной. Его тяжёлое и горячее дыхание опалило лицо, но я не собиралась уступать. Совсем близко от нас промелькнула тень. Я интуитивно чувствовала, что это был Лео и он находился рядом. А значит, в случае необходимости он непременно бы вмешался. Но меня это как-то не особо успокаивало.       — А как ещё, позволь узнать, я должен к тебе относиться? — угрожающе тихо прошипел Донателло. — Ты, — болезненно ткнув в меня пальцем, он продолжил: — испортила мою жизнь.       От толчка моё тело по инерции качнулось назад. Ошарашенно взглянув на мутанта, я не могла поверить в случившееся. Он ткнул меня! Прямо в грудную клетку! Но в этот момент я не особо была способна здраво рассуждать. Моя рука бесконтрольно взметнулась по широкой дуге, чтобы влепить ему пощечину.       Неожиданное давление на запястье привело меня в чувство. Ладонь находилась в дюйме от его лица. И я жалобно всхлипнула, чуть ли не вслух благодаря богов, что каким-то чудом он успел меня остановить. За вторым всхлипом прорвалась плотина, и слёзы хлынули по щекам. Мне было вдвойне обидно за то, что у меня действительно ужасно выходило плакать — в прямом смысле слова я моментально покрывалась красными пятнами и шмыгала пузырчатыми соплями — и за то, что не способна была сдержать эмоции.       — А ты мою! — окончательно разревевшись, я вырвала руку из хватки и побежала домой, где-то по пути в лаборатории потеряв свой тапок.