Научи меня видеть смерть

Шерлок открыл глаза. Где он, черт возьми? Вокруг лишь темнота, а он.. судя по всему, стоит прямо посреди этого места. Он не чувствует вокруг ничего. Лишь мертвая тишина и боль. Адская боль, поглощающая изнутри. Нет, да быть такого не может.. он что, умер? Холмс попытался сдвинуться с места, но столь необдуманное действие сопроводила резкая боль, проткнувшая голову насквозь. Он закричал, но его крик, вроде уже вырвавшийся из глотки, не слышал даже он сам. Парень не слышал и не чувствовал ничего. Абсолютно ничего. «Что происходит?» - подумал он про себя, мысленно проклиная все и одновременно ничего, потому что его «все» сейчас - это пустота и кромешная тьма, имя которой небытие. Какой же он идиот.. ввязался в какую-то игру конченного психопата, а теперь находится где-то в своих чертогах (в лучшем случае) и не знает, как выйти из этого транса. По ощущениям его ноги походили на вату и не хотели выполнять свою функцию. Шерлок не мог даже пошевелиться. Он ничего не понимал, а его, казалось бы, здравый разум уже давно не казался таковым. «Шерлок, выйди из моей комнаты!» - резко раздалось где-то впереди, и Холмс, подняв глаза, увидел свою мать, вышвыривающую его маленького из спальни. А потом Майкрофта. Его брат что-то ему показывал, а маленький он смеялся так, что буквально падал на пол. Все вокруг залилось звонким, детским смехом, который когда-то у него был. Что это было? Реальные люди? Это правда была его мать и его столь ненавистный сейчас брат? Нет, конечно нет. В горле застрял сдавленный смешок осознания всей ситуации. Это были лишь образы. Образы людей, которых он когда-то видел.. чувствовал, наблюдал. Чем-то они даже походили на призраков. Его мать не казалась столь реальной и не вселяла ужас, а Майкрофт не бесил одним лишь видом. Эта женщина, которую он тогда ещё кликал «мамой», была молода, красавица в своём самом расцвете лет. С буйным характером и твёрдым нравом. А Майки.. господи, сейчас он стоял перед ним такой настоящий, наверное. Волосы торчат во все стороны, а под глазами красуются синяки, из-за слишком усердной учебы, но он тоже смеялся. Шерлоку всегда нравился его смех, он всегда любил проводить с ними время, несмотря на выходки матери и все остальное. И почему они его так не любят? Почему он остался в итоге нелюбим? Их фигуры были расплывчаты, но выделялись в этой кромешной тьме, как лучик света. В следующее же мгновение раздался треск. Ужасный треск. Это воспоминание и что-то внутри самого Шерла разбилось на осколки. Он дернулся вперёд, чтобы ухватиться за эти обрывки прошлого, но его прервал голос, раздавшийся где-то позади. «Привет! Меня зовут Джон Ватсон, ты давно тут живешь?» - Холмс обернулся. Прямо перед ним стоял его лучший друг. Ещё маленький, совсем маленький. Его светлые волосы были слегка потрепаны, а глаза смотрели ужасно добро и заинтересованно. В его мальчишеской улыбке не доставало пары зубов, слишком рано они начали у того выпадать. Он тогда хвастался этим ещё ужасно, мол взрослеет раньше. Какие же это были важные для него воспоминания, он бы никогда не смог забыть этого театрального выскочку. Он бы никогда не смог забыть человека, который всегда его выручал и был рядом. Шерлок обреченно стоял и все ещё разглядывал его, погружаясь в эти самые воспоминания. Да, именно так он выглядел, когда они познакомились. Белобрысый юнец в каких-то дурацких шортах и футболке с пиратским флагом. — Джон.. - произнёс брюнет, двигаясь вперёд, но этот чертов треск раздался снова. Призрак прошлого разлетелся на осколки, а Холмс попятился назад. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Его тело охватила мелкая дрожь, которая постепенно начала переходить в подобие судорог. Он крутился вокруг, оглядываясь по сторонам, и пытался увидеть хоть что-то. Секунда. Одна секунда потребовалась тому парню, долбанувшего его по голове, чтобы лишить его умения здраво мыслить. За одно мгновение он потерял своё непоколебимое спокойствие, потерял все.. потерял его. Даже перед своей «смертью» он повторял его имя. Неожиданно тело Шерлока озарилось теплом, а на плече почувствовалась рука. «Мой милый Шерли..» - прозвучал прямо над ухом до жути знакомый голос. Холмс обернулся и увидел его. Увидел бледного блондина с алыми глазами. Он смотрел так же тепло, как и прежде, а его руки, наполненные заботой и чем-то ещё просто невообразимым, так мягко дотрагивались до острых скул, что одна мысль о том, что он это может потерять.. вызывала ужасные чувства. На глазах Шерла проступили слёзы. Какой же он блять красивый. Сейчас в этом темном омуте его Лиам выглядел удивительно живым. Он улыбался, но как-то горько и отчаянно, он смотрел тепло, но в то же время с тоской, он дотрагивался до него своими нежными руками, но эти руки тряслись. Все это слишком сильно бросалось в глаза Шерлока, из которых уже во всю текли слёзы. Он зарылся в руки этого желанного человека и просто перестал себя контролировать. — Прости меня, прости, прости, прости, - повторял он снова и снова. Его голос срывался. «Призрак» не отвечал, а лишь стоял, не двигаясь, не смотря на него. Все о чем молил сейчас Холмс - снова услышать его голос, снова поймать на себе его взгляд, снова его полюбить. Да, только сейчас, пожалуй, он действительно смог признать это. Да, черт возьми, он был от него без ума, но обманывал себя же, говоря: «Ты не мог влюбиться. Тем более в мужчину. Тем более в своего же школьного психолога». Шерлок искренне верил, что подавил в себе эти чувства.. или же хотел верить, пытаясь солгать всем вокруг и себе. Но вот снова осколки летят вниз, загребая с собой все, что когда-то было или могло бы быть. Столь важный человек разлетается перед ним на маленькие частички и забывается в небытие, а все о чем думает сам парень это то, насколько это больно. У него не осталось ничего. Он опять один и опять не знает, что ему делать, в отличие от врачей и нескольких людей, которые так яро старались вывести его из этого кошмара все это время. *** На электронных часах, стоящих на подоконнике, виднелось 04:43. Сквозь шторы в палату проникал свет солнца, только начинающего свой подъем над горизонтом. Уильям не спал почти всю ночь, боясь, что пропустит момент пробуждения своего «пациента», хотя может и просто боялся, что Холмс не очнётся. Он понимал и знал, что с ним все будет в порядке, ибо врачи этой больницы твердили как один о том, что он выкарабкается. Но отголоски его прошлого все ещё мешали здраво мыслить без постоянно нагнетающей тревоги и в настоящем. Да, тот его пациент.. не уходит из памяти, он зарылся в его сознании и сидит там, давая о себе знать в виде яркого чувства вины в самые неподходящие моменты. Он уже просто боится приближаться к кому-то из тех, кто ему дорог, потому что боится, что снова сделает что-то не то. Он боится потерять ещё хотя бы одного человека по своей вине. Но больше всего.. он чертовски боится больше не увидеть Шерлока. А ведь Лиам после самоубийства того рыжего мальчишки чертовски захотел бросить все к черту, поменять сферу деятельности и в целом скрыться, залечь на дно. Он бы так и сделал, если бы Майкрофт тогда не впихал его как внештатного специалиста в одно из дел по своей работе, в котором требовался клинический психиатр. И как он тогда вообще согласился? Он и сам не знает. Решив помочь тогда своему другу, он ввязался в историю, которая привела его сейчас сюда. Только благодаря Майки он сейчас сидит в больнице, уже несколько часов подряд рассматривая лицо столь любимого человека и пытаясь уловить малейшие подвижки в его состоянии, а не сидит в каком-нибудь баре, заглушая ужасно проведённый день алкоголем. Он был действительно благодарен Холмсу за все, но искренне ненавидел это дело за то, что не может рассказать Шерлоку все подробности. И для чего, казалось бы, рассказывать? Он прекрасно знал, что этот парень с глазами-омутами все равно начнёт в это во все лезть - расскажи ты ему или нет, но больше всего Уильям просто не хотел ему врать. Он ненавидел ложь во всех ее проявлениях, но врал каждый день своим самым близким людям, ненавидя себя же. Он не хотел врать хотя бы ему о том, что именно он чувствует к нему и в целом, о том, какую работу он выполняет, о том, что он действительно думает и о том, как сильно тот ему нравится. Он бы не хотел ему врать, но так надо. Он бы хотел его поцеловать, но не может. Уильям понимал, что его состояние с каждым днём становится всё более плачевным, но самое паршивое, что это замечает не только он. Поглаживая руку Шерла, он все больше подгружался в эти мысли. Пожалуй, он бы и просидел так до конца этой ночи, если бы не то, чего он ждал все это мучительное время. Черные ресницы Холмса задрожали, и он наконец слегка приоткрыл глаза, выходя из отключки. Психолог облегченно выдохнул и посмотрел на его лицо, напрочь забыв про их руки, пальцы которых он сплёл между собой. В этой маленькой палате, где из мебели присутствовала лишь тумбочка и кушетка, были только они. Вдвоём. И никого больше. На их лица падал легкий солнечный свет, придавая всей ситуации какого-то печального романтизма. Голова Шерлока ещё кружилась, но он прекрасно различал силуэт Уильяма, его легкую улыбку и ужасно уставшие глаза. Его губы поджались и, вспоминая свой сон, он хотел только обнять его и не отпускать. Он хотел убедиться, что его Лиам не разлетится на осколки, как это произошло в том кошмаре. — Как ты себя чувствуешь? - мягко спросил психолог, но вместо ответа почувствовал, как ослабшие руки обнимают его настолько крепко, насколько то было возможно. Он ощутил горячее и прерывистое дыхание брюнета на своём плече. Это было похоже на отчаянную попытку почувствовать хоть что-то с явной боязнью ответной реакции, но, надо сказать, что все подобные опасения Шерла были напрасны. Худые руки Уильяма аккуратно поправили его волосы, заправляя некоторые пряди за ухо, после чего обвили с той же теплотой все его тело. — Прости меня, прости меня пожалуйста, - очень тихо прозвучало в ответ от этого столь нежного сейчас парня, пальцы которого буквально впивались в его спину, не желая отпускать. — Ну тише, тише, все в порядке, я рядом с тобой, слышишь? - бросив взгляд алых глаз на Холмса, прошептал Уильям, поглаживая его по голове одной рукой. - Пожалуйста, когда будешь в порядке, расскажи, что с тобой произошло, хорошо? — Меня ударили. — Почему не дал сдачи, знаю же, что можешь, почему не заступился за себя? - он немного отстранился, чтобы видеть его лицо. Синие глаза смотрели так озадаченно, но в то же время так горели, что он не смог сдержаться, чтобы слегка не улыбнуться. Шерлок смущенно отвёл глаза и немного помедлив выдал с некоторой иронией то, чего его психолог точно не ожидал: — Просто не хотел замарать перстень который ты мне любезно подарил, - показав руку с серебряным массивным кольцом, он тихо засмеялся. Лиам лишь помотал головой, стараясь с одной стороны не высказать ему все своё недовольство насчёт того, что он не бережёт себя и переводит все в шутку, а с другой стороны не рассказать ему все то, что чувствует сейчас. Он не думал, что Холмс действительно станет его носить, и к тому же как-то беречь. Психолог улыбнулся. В этой маленькой палате, где из мебели присутствовала лишь тумбочка и кушетка, были только они. Вдвоём. И никого больше. И оба старались просто не разрыдаться: один из-за того, что думал, что потерял все из-за попытки погеройствовать, а второй из-за того, что не мог даже объясниться.