Его одинокий путь

Громкий стук пронёсся по комнате, убежав из неё. Сразу за этим последовали действия Гвинет. Она быстро окинула взглядом комнату, задержавшись и на том кресле, где сидела Волкан, и на диване, один из концов которого занимал сейчас Джон, и на чём-то за ним, после чего направилась к другому концу дивана. — Лучше, конечно, чтобы ты лёг, а я села на удобное кресло, но что есть, то есть — произнесла, усевшись и развернувшись к нему лицом — Так-с, начнём с твоего рассказа. Что ты помнишь, Джон? Расскажи как можно подробнее всё, что сможешь вспомнить, пожалуйста. Не торопись — значительно медленнее, чем всё время до этого произносила слова, а её голос, казалось, стал тише, да и тон превратился не столько в бархатный или шёлковый, сколько в какой-то участвующий? — Что помню? — протянул Доу. — Помню — начал спустя несколько секунд, смотря прямо перед собой — чай, который она сделала мне. Со вкусом манго. Наверное, тогда я и полюбил этот вкус, этот напиток, что и сейчас пью его. Помню, как мы сидели на какой-то полянке, и я ел приготовленные ею бутерброды. Она ещё смотрела на папу, а я спросил у неё: почему она так смотрит на него? — короткая пауза, в которую он приподнял голову и посмотрел куда-то вдаль — Ещё помню, как бежал к ней, а она читала какую-то книгу. Я не помню названия, но помню, что во сне видел обложку … — он остановился и на секунду задумался. — Ты сказал: во сне? — уточнила Гилл, про которую Джон успел почти что забыть. Переведя на неё взгляд, он первым делом посмотрел на её глаза. Они были открыты и не светились, что подействовало на него непонятным, двояким образом: то ли успокоив его, то ли под этим спокойствием судорожно забилась тревога. — Пожалуйста, не бойся — она подняла правую руку по направлению к себе и на миг прикоснулась подушечками указательного и среднего пальцев чуть ниже своих глаз — Видишь? Я не активирую способность, пока ты сам этого не захочешь. У тебя есть контроль над этим — слова, подкреплявшие стабильно статичную картинку, влились в него и немного успокоили, хоть его сердцебиение продолжало оставаться ускоренным. Он сглотнул, став дышать более рвано, но тихо. — Я повторю свой вопрос: тебе снился сон? — спросила Гвинет, внимательно смотря на него. Она сознательно старалась моргать реже, чтобы её глаза оставались открытыми как можно дольше. — Д-да — не сразу и с заминкой ответил, но продолжил уже более охотно и легко — Сегодня мне снилось всё, что я вспомнил на той … — резко прервавшись и издав тихий стон, он чуть наклонился вперёд, закрыл глаза и резко прикоснулся левой рукой к голове. — Опустим пока этот момент, Джон — более громко, но постепенно делая голос тише, начала Гилл. Он прекрасно услышал её, но не смог переключиться вот так сразу. — Вернёмся к чаю. Ты пил его сам или с ней? — первая фраза, да ещё и в тот момент, когда его глаза были закрыты, подала идею непосредственно в мозг. Перед мысленным взором показалась хорошо знакомая ему кухня. Вопрос же «включил» данное воспоминание в его голове. Картинка сменилась на чашку с чаем, стол, на котором она стояла, и … — Сам … — произнёс с крайне неразборчивой интонацией — Нет, не сам — продолжил и, не останавливаясь на этом, повёл свою речь дальше — Она тоже пила его. Этот чай. Это … — воспоминание проигралось дальше, и он не мог сказать: помнит ли эту его часть со сна или же … — И её любимый напиток тоже! — воодушевлёно выговорил, посмотрев при этом на Гвинет. Та улыбнулась и сказала: — Очень хорошо, Джон. Можешь ли ты вспомнить что-то ещё с этого воспоминания? — задала очередной вопрос. Он ответил почти что по инерции: — Нет, не могу. Только это. — Хорошо. Тогда, опиши свои эмоции в нём. Что ты чувствовал, когда она готовила чай? Когда вы его пили? — над этим Джон думал столь долго, что Гилл собралась было помочь ему, как … — Радость — прозвучало одно слово, а за ним целая фраза — В этом была только радость — на краешках его глаз слабо заблестело. После короткой паузы последовали вопросы о следующем, вскользь упомянутом им ещё в начале их разговора воспоминании. Всё пошло по такому же сценарию. Что он помнит? Его рассказ. Уточняющие вопросы: где находилось то место, на котором они устроили пикник? Что он ел? И другие. За ними последовала уже знакомая просьба описать свои эмоции. Второе отличалось от первого так слабо, что у Джона на миг даже возникло чувство дежавю. А вот третье, состоящее чуть ли не из одной-единственной картинки, вызвало вопросы уже у него, а не Гвинет. — Что это за книга? — спросил, плавно и без страха повернувшись к ней. — Я не знаю, Джон — ответила, сделав неопределённый жест правой рукой. — Ну хоть какие-то мысли есть? — повторил более настойчиво. — Могу лишь предположить, — решила ответить и на этот вопрос — что это связано с обустройством общества. Ей что-то не нравится или же хочется улучшить в том, которое мы имеем сейчас — договорила. Но не успела сделать и вдоха перед тем, как: — Но почему и что именно она хочет изменить?! — ещё настойчивее выпалил Доу, приподнявшись с дивана. Гилл восстановила сбившееся дыхание, из-за чего последовала ненужная пауза. — Я не знаю её планов, Джон, но — поспешно выговорила последнее слово и подняла выпрямленную ладонь, призывая нетерпеливого юношу дать ей закончить — разве это не лишний повод встретиться с ней лично? Как тебе кажется? — её взгляд стал острым от ожидания. — Думаю, — медленно произнёс спустя несколько секунд — что да — договорил на выдохе и с еле дёрнувшимися в противоположные стороны губами, расслабившись и рухнув обратно. Гвинет заметила это и улыбнулась, после чего: — Тогда, перейдём к следующему — сказала с заметной долей весёлых ноток. Снова появилась книга, но другая. Её обложка была однотонного коричневого цвета, название выдавлено, а не написано, да и сама она находилась в фокусе его зрения не так уж и долго. Практически ничего, кроме его по-детски экспрессивных эмоций в этом воспоминании не было. — Я … — протянул, мотая головой в стороны — … разбил её … чёртову … любимую чашку! — выговаривал отдельные слова, пары слов с долгими перерывами между ними сдавленным эмоциями голосом — Я … помню, как … пришёл к ней и … — он взялся обеими ладонями за лицо, а спустя полудюжину секунд резко встал и сделал несколько шагов вперёд. Задержавшись на месте, следом развернувшись влево, Джон, всё ещё держась руками за лицо, в основном закрывая ими нос, издавал сдавленные, плачущие стоны. Его глаза покраснели, а вниз от них тянулась пара тонких струек. — Помни, что я не могу воспользоваться способностью, — нарушила тишину, привлекая его внимание к себе не только голосом, но и таким же движение руки, как и во время обсуждения первого воспоминания — если только ты не попросишь — медленно произнесла окончание. — Нет, не нужно … — нервно ответил, даже чуть отняв ладони от лица. — Хорошо — поспешила успокоить его, снова выставив перед собой раскрытую ладонь. Он не сразу собрался, сглотнул без слюны, а уже после этого обратно провалился в своё воспоминание. Гилл внимательно наблюдала за его состоянием и наконец задала наводящий вопрос: — Но ты ведь не специально сделал это, верно? — Д-да, я … — он шумно вдохнул, откинув голову назад — Я не хотел её разбивать, но не знал, как объяснить это ей! — Матери? — уточнила Менталистка. — Да. Но … — она собралась было задать очередной, но вовремя остановилась, когда он, опустив голову, посмотрел на неё и договорил сам — Она успокоила … и сказала, что моё состояние … важнее любой чашки — в этих словах была большая часть его эмоций! Наступила длительная тишина, превратившаяся в краткий перерыв. Гвинет предложила ему сесть, чтобы отдохнуть физически и ментально, а он, так и не ответив ей, вернулся обратно и развалился, раскинув руки и закинув голову. Смотря в потолок уставшим, сонным, а также пустым взглядом, Джон думал, что хочет закончить, но на предложение Менталистки: — Ни за что! — отреагировал резким отказом, совершенно неожиданно и для самого себя, и для неё. — Что же, тогда … — Это было перед чаем — прервал её, произнеся что-то не совсем понятное и будто бы вырванное из контекста. — Не совсем понимаю … — Она угостила меня чаем как раз после этого — ответил на не заданный ею вопрос. — Ага, всё. Вспомнила — дала сигнал, что вернулась в колею их разговора, уже зная: что будет делать, и чего ждать от него дальше. Вопросы. Ответы. Наводящие фразы. Его нежелание думать о конкретных, болезненных моментах в этом воспоминании, что медленно перетекало в эмоциональный, хоть и не слишком громкий, монолог Джона: — Она ничего не сказала мне на это! Ничего! Она … поставила моё состояние выше! Она … — он запнулся, нагнулся вперёд, что, казалось бы, ещё секунда и падение на пол будет неизбежным, но, внезапно выпрямившись, прокричал — Почему тогда она оставила меня?!!! Почему она … Она … — первый раз он ещё не знал, что скажет, но во второй в его глазах мелькнуло осознание — Попросила заблокировать мне воспоминания! Она … — уходящий на две тысячи ярдов взгляд пронзал непосредственно Гвинет. — Мне рассказать про … — Нет! — не услышав её слов, рефлекторно прокричал Доу. — Хорошо, тогда … — Нет! Я имел ввиду, что … — не зная, как именно продолжить, он застыл. Шевеля губами, опуская и поднимая челюсть, Джон заметно волновался, опасаясь, что она прервёт его, спросив что-нибудь, но этого так и не последовало. Гилл внимательно следила, смотрела прямо на него, не отрывая взгляда, что воспринималось им неоднозначно. В конце концов: — Да, я хочу услышать — произнёс, развернувшись к ней корпусом и став ждать. — Что же — начала Менталистка — она знала, что ты сильно привязан к ней, а к тому же искренен в своих чувствах и эмоциях. Поэтому, твоя мать хотела хоть как-то, но уменьшить твои страдания, зная, что ей нужно … — Уйти — закончил вместо неё, отвернувшись и став повёртывать головой с пространным, расфокусированным взглядом. — Скажу сразу, что я не знаю причин, но … — Джон прервал её, быстро обернувшись к ней лицом. Она, несмотря на это, продолжила: — … так или иначе, твоя мать не хотела причинять тебе боль, — это почти не подействовало на него — как и ты не хотел разбивать её чашку — заострив на нём взгляд, медленно договорила, получив вполне ожидаемый эффект! Осознание наполнило его взгляд, развернув тот в противоположную сторону, внутрь него самого. Смотря на себя, свои мысли и чувства словно бы со стороны, да ещё и при «свете», он внезапно и всеобъемлюще понял, что совсем ничего не знает ни про мотивы, ни про причины, толкнувшие её на это, ни про выборы, что стояли перед его матерью, когда она привела его к своей подруге. — Я совсем ничего не знаю про неё, получается? — вопросительная интонация появилась к концу, но её зачатки были видны с самого начала — Я совсем ничего не знаю ни про что! — уже утвердительно выпалил, а, повернувшись к Гвинет, добавил — Я … — надолго умолк, что потребовало действий от Гилл. — Перечисли, пожалуйста, что именно ты не знаешь — попросила его мягким голосом. Он перечислил, просто озвучив свои мысли. Это позволило ему структурировать как их, так и некоторые другие, что всё ещё дрейфовали в нём. — Я хочу узнать о ней всё лишь для того, чтобы понять: какие чувства она испытывает ко мне! — не вопрос, ответ! После короткой выжимки основных выводов и мыслей, полученных за последние несколько минут, а то и четверти часа, Гвинет спросила его про следующее воспоминание. — Медальон — прозвучало одно слово, в отличии от четырёх предыдущих раз. — Только изображение? Как с первой книгой? — уточнила, но оказалась в пролёте. — Нет, ещё слова. Что … — произнесённое в никуда последнее слово уже с точностью указало ей на дальнейшую паузу. — Можешь взять сейчас медальон и рассмотреть его? — практически без паузы попросила Менталистка. — Да … — рассеяно протянув последнюю букву, Джон резко помотал головой, вскочил с дивана, но, развернувшись, тут же нашёл нужную ему вещь. — Когда я … — только и успел произнести, как подруга матери закончила вместо него. — Когда ты первый раз встал, то нежно выпустил его из рук прямо на диван. — Нежно? — переспросил с некоторым изумлением. — Да. Неосознанно. Но нежно — подтвердила, поставив его в задумчивость, но и придав радости. — Да. Нежно. Как и она тогда дала мне этот медальон — вернулся к описанию воспоминания, но тут что-то пошло не так. — И сказала, что … — он дёрнулся головой вниз и в сторону со слабым болезненным стоном. — Джон? — позвала его с вопросительными нотками. Тот снова дёрнулся, смахивая что-то с мысленного взора и хватаясь правой рукой за лицо. — Джон, если ты устал … — придав голосу доверительной нежности, снова обратилась к нему. — Нет — отрывисто выдал — Нет, я в порядке. Просто … — снова не закончил, напряжённо смотря в сторону от неё. — Просто? — заданный, не изменившимся с прошлого раза голосом, вопрос вызвал совершенно противоположную реакцию. — Я снова вспоминаю ту чёртову тёмную улицу! — прокричал, резко и с топотом встав при этом. — Можем вернуться к ней позже или проговорить сейчас. Что выбираешь? — дала выбор между двумя вариантами, не теряя концентрации и не сводя с него взгляда. Участвующий? Или … Нет! Всё-таки участвующий! Пронеслось несколько вполне осознанных мыслей, что, на этот раз, действительно успокоило его! Во второй раз отложив воспоминание о вчерашнем инциденте и сделав короткий перерыв, они приступили к очередному, пусть и связанному с содержимым кулона воспоминанию. — Я помню, что мы делали общую фотографию, но я хотел с мамой — заметно уставшим голосом, говорил Джон. — А твои эмоции по поводу общей? — как обычно задала уточняющий. — Конечно, я хотел её, но … — А что ответила твоя мать? — не дожидаясь, когда он продолжит, уточнила Гвинет. — Что … — повернулся к ней так как постоянно вертел головой, совсем не замечая ни того, как отворачивается в сторону от неё, ни противоположного — … она всегда будет носить его с собой — произнёс почти выцветшим голосом, в котором очень слабо, но ещё угадывались эмоции. Осталось последнее, и Гилл прекрасно знала, что это за воспоминание. Как и Джон знал, что она знает. Менталистка не стала скрывать ни своего знания, ни того, что хотела бы закончить с этим сейчас, но отметила также, что: — Ты должен сейчас выбрать, Джон: отложить на потом и отдохнуть или … — Нет — спокойно ответил, уже всё для себя решив — Я хочу закончить всё сейчас! — эмоциональная громкость до краёв заполняла его тихий голос. — Хорошо — чрезмерно медленно протянула, кивая головой вперёд — Что ты помнишь, Джон, из моего дома? — чуть погодя, задала, ставший уже вполне обычным и даже слегка приевшимся, вопрос. Тяжёлая от подпорогового напряжения тишина заполонила всё доступное пространство, расходясь от него во все стороны. Замерев, застыв и телом, и взглядом, которым упёрся в одну точку внутри своей головы, он видел пробегающие перед его мысленным взором кадры из сна или же воспоминания! Но не говорил, не озвучивал их вслух, думая, что это не так, что выкладывает всё, но … — … Джон?! — громкое звучание собственного имени, будто спустило тетиву. — Да говорю же, что … — Ты говоришь с собой — плавно уменьшающаяся громкость смогла удержать его внимание, как и не слишком сильно ударить по его ушам. — А?! Что?! — поводил потерянным взглядом, не совсем понимая, что происходит. — Ты видел что-то в своей голове, но не говорил об этом вслух — объяснила Гвинет. Снова неразборчивой интонации голос, потерянный вид, как и взгляд со слабым повёртыванием головой. — Давай, сразу перейдём к уточняющим вопросам — упёршись пяткой левой ладони в лоб, он моргнул. Ей было не совсем понятно: на это или нет, но переспрашивать могло быть чревато резкой реакцией и полным сошествием с колеи. — Ты … — протянула Гилл, наблюдая за его реакцией. Убедившись в ней, она продолжила: — … помнишь: как вы пришли ко мне? — он ответил не сразу. — Джо… — Да! Я помню как мы пришли — прокричал, повернувшись к ней и отняв от головы руку. — Что это было за здание? Квартира? — продолжала всё тем же спокойным голосом, что, тем не менее, отдавался в голове Джона раскатистым громом. — Обычное высокое здание в высокоуровневом районе — про район он выдал неосознанно, самостоятельно вспомнив, что во сне этого не было — Квартира такая же, как и … — сам не понимая, что сказал и собирался сказать дальше, он умолк. Не зная ни как продолжить, ни как сказать по-другому или начать сначала, Джон просто не стал говорить дальше, ожидая вопросов. — Когда ты зашёл, что … — Только тебя. И твои глаза — отрывисто выпалил отдельные пары слов. Снова притихнув, он выглядел напряжённым физически, но ещё больше ментально, и явно желал высвободить всё, что было сейчас внутри него. В конце концов он встал и прокричал: — Вы напали на меня, как ёбаные собаки! — пылающие щёки, сверкнувшие глаза и проступившая вокруг всего тела чёрного цвета аура! — Согласна. Мы, и я в том числе, действовали резко — ответила, пусть и не до конца мягким, но совершенно спокойным голосом. Это выбило его из взятой эмоции, взятого тона, да и полностью из нынешнего состояния, сбив напряжение на несколько градусов. Ухватившись за этот короткий шок, она продолжила: — Не могу сказать, что я знала её план в … — Её?! — выпалил Доу. — Да. Задачей Волкан было найти тебя и организовать нашу встречу. Но я хотела проконтролировать всё, чтобы свести нанесение тебе какого-либо вреда к минимуму, а потому решила участвовать во второй, кажется, фазе — с ответа перешла на раскрытие деталей плана. — Почему второй?! — уже спокойнее, но всё ещё агрессивно спросил Джон. — Я не знаю. Волкан так назвала её — пожав плечами, беззаботно ответила и тут же добавила — Кажется, первая состояла в том, чтобы найти о тебе всё. И понять: кто ты такой? Чем занимаешься? И всё в таком духе — развела руки, словно в неведении. — Тогда, … — выдал спустя долю секунды, но был прерван. — Давай, я расскажу тебе всё с самого начала? — вопросительные взгляд с интонацией пробили его эмоциональный панцирь, ударив по, и так имеющейся, расщелине. — Давай! — нетерпеливо и с явным желанием узнать от неё детали своего похищения выговорил Джон! — Мне позвонили из Бюро властей. С ними шутки плохи, ты и сам это знаешь — его лицо помрачнело, но во взгляде сохранилась концентрация — Так что я пришла к ним на следующий день, как меня и просили. И получила «посылку» — подчеркнув последнее слово, она заострила взгляд на нём — В ней было написанное от руки письмо, зажигалка и … — Гвинет сделала наводящую паузу, идеально уловив тот момент, когда ему захотелось выпалить вопрос — … медальон, который сейчас у тебя! — последняя фраза выдрала из него последние крупицы эмоций. Он, уже в который раз, взялся за голову, которая начинала сильно болеть, и проговорил: — Дай угадаю … — Да, агент Куинси — не дав ему угадать, поспешила ответить — Вернее, глава отдела — это нисколько не удивило Джона, который как раз садился на диван. — Она передала тебе медальон и … — запнулся, повернувшись в её сторону. — Он, а не она. И да, медальон, зажигалка и написанное её почерком письмо, где была изложена моя задача. — Почему письмо? — быстро спросил, удивлённый таким архаичным способом. — Потому что я знаю её почерк и прекрасно его помню — произнесла, указав пальцем правой руки на свой висок. Ясно. Способность. Прошла доля секунды, как ему в голову пришла ещё одна мысль, но … — К тому же её уровень довольно высок и практически невозможно, чтобы её заставили написать его через контроль разума — прозвучал ответ на его вопрос, будто это Гилл прекрасно умела читать мысли и делала это прямо сейчас. Вот только ему уже было без разницы на это, как и почти на всё остальное. Джон сильно устал и его начинало клонить в сон, а по крайней мере прилечь на кровать. — Волкан мне дали в напарницы, не спрашивая моего согласия — продолжала, словно и не замечала его состояния — Мы с ней — две противоположности! — проговорила довольно эмоционально, после чего повернулась к нему. Помедлив какой-то миг, она сказала: — Отдыхай, Джон. Мы закончили — и встала, направившись к той двери, через которую вышла Волкан. — Это всё?! — не веря, переспросил у неё. Гвинет развернулась к нему, чтобы он видел её не светящиеся глаза. — Дальше мне нужно использовать свою способность, но ты к этому ещё не готов — быстро проговорила вторую половину предложения, наперёд зная его реакцию. — Но … — сам не понимая: зачем говорит это, Джон вспомнил её же слова — Времени мало! — на что Гилл только и сделала, что улыбнулась. — Времени мало, но сейчас, если вспомнить слова Волкан, третья — МОЯ фаза! — выделила предпоследнее слово. А сразу за этим добавила: — И я собираюсь сделать свою работу — хорошо! Поэтому, я буду выжимать из них необходимое мне время по максимуму! — в её глазах загорелся огонёк. Она действительно любит свою работу! Мысль практически не отразилась на его лице, но она наверняка заметила это. Уже собираясь уйти, Гвинет внезапно развернулась и сказала: — И да, Джон — тот повернулся — Камера фиксирует только картинку — вспомнив про неё, он уже никак не отреагировал на это — Так что наш разговор, как я и требовала, остался конфиденциальным — довольная улыбка появилась на её лице, передавшись и ему.