Цербера

Часть 1. Солнце светит, поют птицы и буйствует вокруг природа. Хорошо, приятно, трава мягкая и, лёжа тут, мне вспоминаются родные земли, где было хорошо. Хорошо... было. Ровно жо одного вопроса, родившегося в голове совершенно внезапно: А «тут» – это вообще где? Попытка подняться не была успешной. Тело будто было парализовано и совершенно не подчинялось! В лесу. В котором мало ли что может водиться. Ладно если обычное зверьё. А если нет? Если какие-нибудь варги тут где-то устроили логово? А если к ним прилагаются орки? Спектакль будетна славу, сказать нечего... Намо развлечётся, но смешно будет только ему. И что делать?.. «Добро пожаловать в игру!» Выскочившая... табличка? Пластина? Рамочка? Пусть будет табличка, значения, наверное, не имеет, -- она пугает неожиданным появлением: обычно из неизвестно откуда в самый неожиданный момент выскакивают варги, но в новой реальности, похоже, есть ещё ряд неожиданностей. Наверное, стоит радоваться, что это всего-лишь пластинка, а не вспоминающаяся блохастая орочья псина. <Желаете пройти обучение? Да/Нет> Конечно я хочу пройти обучение. Может мне хоть станет понятно в какую передрягу я снова влип и что это за странные галлюцинации? Ну и, наверное, пойму где я оказался и кто я или насколькосильно нужно было удариться головой: краем глаза я видел свою руку и она не была взрослой. Это была детская рука, что наталкивало на мысли о перерождении. Или... передёргивает на секунду, но только мысленно, от воспоминаний о духах, захватывающих тела. Перспектива оказаться таким паразитом отвращала, а версию с вмешательством Намо я, почему-то, не могу взять на веру. Всё творящееся было слишком не типично не то что для Амана, но даже для Арды. Поэтому мысленно я чётко произношу «Да» — и мир снова закручивается в какой-то водоворот. Место, в котором меня радостно выкинул цветастый вихрь, было невероятным: природа здесь буйствовала ещё сильнее, чем там, где я проснулся, а небо было чистым и ярко светило солнце. И ещё было видно очертания... Лун? Всего двух, но всё равно было как-то необычно: в Арде луна одна. Дом, который стоял среди этого буйства, хоть и был мал, но был очень уютным и тоска внезапно оцарапала душу: пусть этот дом и был совершенно не похож на дом, который я когда-то оставил, уходя в самоубийственный поход за слетевшим с катушек отцом и по собственной глупости, но от него веяло точно таким же уютом и теплом, светлой радостью. Семья, живущая здесь, была, наверняка, счастлива. На веранде дома сидела молодая женщина в простом зелёном платье. Её русые волосы были заплетены в косу, а яркие глаза цвета аквамарина сияли счастьем. Подошедший со спины мужчина, темноволосый и с каре-красными глазами, очевидно, был её мужем и отцом ребёнка, которого женщина держала на руках. Эта странная... сущность? То, что общалось со мной через табличку, высвечивало их имена. Тидея и Рефрен. Цветок и музыкальная тема? Очень красиво и, на удивление, гармонично. Взрослые о чём-то говорили, коротко, всего в пару фраз и тихо, но скоро вернули внимание завозившемуся сыну, который, очевидно, попытки родителей поговорить не оценил, но, как только с материнских рук сорвалить призрачные бабочки, малыш, Иберис, если верить надписи, успокоился и рассмеялся. Я подошёл ближе, понимая, что меня не видят и что я просто зритель в чужом воспоминании. Не то чтобы это было совсем непривычно — доводилось мне пару раз просматривать чужие воспоминания, но необычным было, пожалуй, то, что мир, который я наблюдал, был, всё же, совсем не мой. Теперь я видел это точно: это была не Арда. Музыка здесь была другой и звучала сильно слабее, но, в то же время, мир был полон магии, которая питала всё вокруг. Или я ощущал это лёжа на скользкой траве в реальности? Как бы там ни было, а мне необходимо было наблюдать. Потому что, если логически подумать, этот ребёнок, Иберис, и есть я. Переродившийся вне Арды я. *** Линфея — так это место называлось — была очень уютной. Цветущей, спокойной, радостной и... Не скажу, что яркой, но гармоничной. Всё в ней было так, как надо. Нот диссонанса было почти не слышно, а тьма, если и являлась, быстро становилась частью экосистемы. А уже к этому изменению быстро адаптировались все здесь живущие от мала до велика. Иберису было здесь раздолье: он резвился в траве с такими же сорванцами, купался в реках по теплу, собирал листья и цветы и горя совершенно не знал. Мать и отец учили его азам магии и контроля, рассказывали о мире вокруг. И, невольно, учили этому и меня. Было удивительно узнать, что Линфея — это не страна. Это не остров и даже не континент, а целая планета! Одна из многих, причисленных к измерению Магикс. Мне долго не верилось в это, но карты, показанные Рефреном, сомнений не оставили. Этот мир был намного больше чем моя родная и уютная Арда. Да по сравнению с Линфеей Арда... Меньше. Не карлик, но значительно меньше. А ещё в этом измерении прогресс пошёл намного дальше, но узнали мы с Иберисом об этом не столь давно, ведь на Линфее не принято пользоваться техникой. Да и не вышло бы, так как специфический магический фон в большинстве мест просто мешал технике, а кое-где и вовсе её ломал. Хотя кое-что, путём невероятных ухищрений, всё равно работало и Рефрен это чудо инженерной мысли показывал нам. Устройство выглядело как зелёный кирпичик с парой выступающих сбоку маленьких панелей-кнопок и чёрным прямоугольником по середине. При нажатии на одну из боковых кнопок, экран, как назвал это отец Ибериса, загорелся и на нём высветились время, дата, какая-то картинка выступила фоном. А потом, после «разблокировки» картинка поменялась и на картинке поверх появилось много разных значков. Их Рефрен назвал иконками приложений. Я не удержал громкого вздоха, который всё равно никто не услышал. Чем дальше шло это «обучение» — тем тяжелее было, но приходилось продираться сквозь дебри непонятного. Мне в этом мире жить и... И играть, если я правильно всё понял, сопоставив одно из "приложений", в которое зашёл Иберис, со своей ситуацией. Только вот цена за проигрыш явно будет куда ощутимее, чем в других играх. *** Падение Домино, начавшиеся гонения на ведьм и экономический кризис сильно омрачили жизнь семье Ибериса. Настолько, что с Линфеи всей семье пришлось бежать на Мелодию, единственную планету в Магиксе, у которой было более сотни городов. Для примера: на той же Линфее городов было всего тридцать семь, да и те городами можно было назвать, с моей точки зрения, с некоторой натяжкой из-за большого расстояния между двумя соседними домами. Но зато, в отличии от сёл, в одном из которых и проживали мы с семьёй Лиэд, там был административный центр, школы и лазареты — слово «больница» на Линфее, как и многое из-за пределов планеты, не прижилось. А Мелодия славилась густой населённостью и кучностью. Мелодийцы, в отличии от линфейцев, просто не могли жить без соседей, без шумных вечерних гуляний, песен и танцев. И без ругани, разборок, которые всё равно оканчивались шутками, смехом и вообще примирением. Но это всё осталось в Аллегро, малой — южной — столице Мелодии, где была межпланетная портальная площадка. Бурдэн, куда мы телепартировались после, был одним из тех городов, про которые не принято говорить на родной планете: тут правили грязь, опасности и безработица. Как на Линфее в Биоците. Но здесь было намного легче затеряться. Меня раздражало в людях именно это: сколько бы хорошего ты не сделал, а стоит нечаянно попасть под ярлык — и жизни тебе не будет. Против тебя ополчатся знакомые и друзья, окружающие засыпят насмешками и собственной злостью. Да, Тидея была ведьмой. Но едва ли в классическом понимании: слишком уж светлый вектор был у её сил. Правильнее было бы назвать её колдуньей. Область её сил — растения и исцеление. Но люди упорно звали её ведьмой. И до недавнего времени — с уважением и теплом, а не звенящей в голосе злостью. Но доставалось и отцу: Рефрен был хорошим магом-колдуном, даром которого было особое умение Слышать. Души, сердца, чаяния, надежды — всё это было доступно ему даже против воли окружающих, к которым он никогда не лез с советами или предложениями помощи. А теперь мы все перебирались, пусть и только на время, в город, где само слово «закон» было почти анекдотом, где всем на всех плевать и найти работу почти невозможно. Нам сейчас было нужно переждать зиму, но, глядя на мелькающие мимо окна потрёпанного временем такси улицы, не отличающиеся чистотой и целостностью, я ощущал, что у меня в душе прочно пускала корни тревога. *** Зима, мороз, пепелище, уже равнодушные люди, проходящие мимо того, что некогда было домом маленького Ибериса. Кто бы знал, что всё обернётся так? Магический мир – не сказка, не чудо и несмотря на то, что чудеса окружают плотной стеной, оградить от горя они всёравнонев силах. Чистейшая случайность, всего-лишь вышедший из строя рунный контур, обеспечивающий дом теплом для нагрева воды и приготовления пищи – и всё. Взрыв, пожар, крах. Иберис вышел тогда в магазин за молоком и хлебом, а вернувшись узнал, что остался теперь сиротой. У дома – точнее сказать, того, что от него осталось, – стоят скорые и работают бригады магов спасателей. Собралась уже и толпа зевак, испуганно ахающих и причитающих. Кто-то жалеет погибших и раненых, кто-то говорит, что все виноваты сами: дескать, жили в без пятиминут развалине, а кто-то припоминает, что в доме жила ведьма... Наверное, только это заставляет Ибериса отступить от толпы и спрятаться в полуразрушенном здании напротив, чтобы переждать. Кано не может отойти сильно далеко, но и не хочет: между ним мальчиком была какая-то связь и он явно её ощущал и подле Макалаурэ чувствовал себя чуть спокойнее. Истерика накрыла его ночью, после рейда на пепелище. Ничего особого, но какие-то вещи уцелели, деньги тоже. Собрали всё, что собрать смогли, а после вернулись в дом напротив и остались там до утра. Ребёнок, потерявший в одночасье всё, свернулся в углу беззащитным комочком и задавал вопросы, на которые не было вразум тельного ответа. Трагедия произошла в середине зимы – Иберис уже второй месяц прячется от полиции, боясь, что его заберут и отдадут кому-нибудь, хотя босяков на улицах города и так хватает а мне лишь остаётся вздыхать и слежовать попятам. Будь моя воля... И этого бы просто не случилось. Но всё, что я могу, это быть интуицией ребёнка и подсказывать что-то в каких-то ситуациях. Всё сложно: от меня помощи мало, а Иберис слишком мал, чтобы конкурировать с более сильными противниками. Сирота и я, влачащий существование бестелесного духа... Мир вокруг весьма однозначно намекает, что нам не рад. И как, спрашивается, быть? Что делать? Перепуганный Иберис впервые использует свой магический дар, когда его пытаются поймать на краже. Впервые, стихийно и с испугу, но итогом становится яркая вспышка, мощный толчок куда-то — и уже я открываю глаза, лёжа на скользкой траве неподалеку от нашего, теперь заброшенного дома на Линфее. Что-то пиликает на перефирии Система, пахнет грозой, а я медленно привыкаю к телу и с ужасом осознаю, что Иберис – это я.