No To Heaven

And if you fight I'll fight, It doesn't matter now it's all gone. I've got my mind on you Say yes to heaven, Say yes to me.

Вышедший на одиночный пикет парень рассек голову о стекло с разбитой витрины. 15 швов, небольшая кровопотеря. — Будет шрам, уродливый. Сожалею, мужик, — Джейсон зашел быстро проверить отошедшего от наркоза пациента. — Мне плевать. А… где мои вещи? — Сестры говорили, что оставили в углу, вроде. Они вдвоем посмотрели в сторону, на валяющийся у стены белый плакат с надписью "Буш, Бог тебя не простит". — А че так жестоко-то? — 89 тысяч американцев сейчас в Ираке. Это было ошибкой, но они ничего не делают. — … так, слушай. Я после операции, ты после операции. Лучше отдыхай и не думай о всяком дерьме. — Вы поддерживаете эту войну, доктор? — Не, не, не, это провокационный вопрос. Ладно, я пошел. Береги голову. Джейсон вышел из общей палаты и отправился на фантомный перекур к Мёрвину и Джоуи. Те уже успели за время операции съездить на еще один вызов и спасти старушку от анафилактического шока. Отделение Экстренной Помощи при больнице Святой Мэрин работало в обычном режиме, сегодня их команда отрабатывала дневную смену. — Атланта, блять, как аэропорт в Стамбуле. Интернациональный, — пошутил Мёрвин. — Я бы даже добавил приставку супер-интернациональный. — А сам-то? Приехал из какой-то глуши. Напомни еще раз, Штат Конский Навоз или Деревенская Деревня? — Ай, ай, амиго, осторожно, а то останешься без доллара. — Очень смешно, сеньор. — То-то. В Мексика-лэнде, небось, только карман американского туриста, других заработков нет? — Я б уже обчистил твои карманы, Мёрв, если б там было что-то кроме трёх долларов и просроченного презика. Джейсон покачал головой: — Клоуны. Вы лучше скажите, че там с Харпером? Не видели его? — Видели, видели. Идет к своей цели. — Перешагивает через трудности. — Блять, ну вас. Придурки. Джейсону стало обидно за бедолагу Оливера Харпера, местного беспризорника, который недавно угодил к ним с гангреной, и государство решило без повода подарить ему ампутацию голени. — Ну ладно, ладно. А че у вас сегодня с Рейчел? — Ты че, Мёрв? Я туда не лезу. Никки с Кингом и без меня справляются. — Еб твою мать, я не об этом. Я про Рейчел-анестезиолога, плановые у вас сегодня есть? — А, да, биопсия у того пакистанца из Брента. Еще несколько минут они провели у курилки, поочередно вздыхали, каждый о своем, а затем разошлись по рабочим местам. *** Джейсон наслаждался своей пятиминуткой, лежа на кушетке. Его ничего не волновало, и это было прекрасно. Но в кабинет ворвался Ник и прервал гармонию: — Док, там какой-то пиздец. В коридоре толпа китайцев или японцев, я вообще не просек, у них лица в бинтах. И орут как суки резаные! — Ник. Я похож на сестру или ебаного администратора? — Сестры не могут понять кто они и откуда взялись. У Джейсона разбилось сердце, но он попрощался с любимым видом на потолок и поднялся. Они вышли в коридор. 6 человек кричали что-то на своем, четыре женщины и два мужчины. У всех были перевязаны лица, у женщин грудь. Медсестры суетились вокруг них, пытаясь успокоить, Лора листала отчеты в поисках пациентов с китайскими именами. — То есть вы не знаете, че они тут делают? — Вообще без понятия, — ответил Ник. Джейсон достал мобильник и начал набирать сообщение. — Сто процентов это Салима компашка, — сказал он. Ник вскинул брови и задумался, как будто его только что осенило. "Мы вырвались и взяли первый этаж в заложники. Подпись — твои китайцы" — отправил Джейсон. Пациентов вернули на второй этаж — в дорогую, но безвкусную клинику пластической хирургии Доктора Османа при госпитале Мэрин. Серьезно, там иногда играла какая-то восточная музыка и полотенца в туалете были с инициалами. Салим — отличник и доктор с картинки. Такие как он были везде: в университете, в интернатуре и теперь тут, на работе. Звезды ближнего востока, без имени и фамилии, которые делают буквально все лучше, чем ты, делают идеально. К нему прилетали из Канады, Мексики, с юга Европы и вот, даже из Азии. Когда два года назад клиника переехала в Мэрин, Джейсон вел себя как гандон. Но сейчас у них все было нормально. Салим оказался нормальным мужиком. *** Джейсон иногда думал о своей роли в медицине. Каждый год он доставал тысячи осколков стекла из людей. Как заворожённый, как заклинатель. Они были повсюду, чуть ли не парили в воздухе — бутылки, лампочки, осколки витрин, окна и тарелки. И все время врезались в плоть несчастных, как будто им там было и место. Кровавый монолит, как на "Европе после Дождя" лез в голову ровно до того момента, пока он не садился на диван. На диване не существовало ничего кроме его личных микро-переживаний. После смены он сразу же поехал домой. Холодный холостяцкий быт и радовал, и огорчал. Променял бы он это все сейчас на большой дом, семью и детей? Упаси Господь, нет. Но бесконечность телека, остывшая еда навынос и сон на диване нагоняли тоску. Маленькая иллюзия разнообразия. Новости, Парень Познает Мир или бейсбол. Тай, Китай или Индия. "Аберкромби & Фич" или пятая-шестая линия "Томми Хилфигер". Перебирая каналы, Джейсон остро ощутил, как внутри все тосковало по человеческому теплу. Одиночество. В каком-то роде и привилегия, и наказание. Уже целый год утек как песок между пальцев с тех пор, как они с Микаэлой расстались. До этого была Кристин, и аж в 94-м Роуз Питерсон. Почему-то ни одна из их не зацепилась за него. Было ещё кое-что. Джейсону иногда казалось, что Салим с ним флиртует, в мужском и, видимо, не обычном смысле этого слова. Это полный сюр и бред, но Джейсон бы слукавил, если бы сказал, что никогда не флиртовал в ответ. К черту, он не будет сейчас думать об этом. Вся его жизнь сейчас была похожа на одно большое недоразумение или подорванное обещание. И ещё одна ситуация идеально подходила под это описание. Остановившись на архивной игре МЛБ 99-го года, он открыл бумажную коробку с вершиной тайской кулинарии Пай-даем и улегся на привычное место. Взгляд ударился об счета на столе, и настроение резко испортилось. Удивительно, но каждый месяц было одно и то же. Джейсон зарабатывал неплохо, но вот уже три года каждый месяц выплачивал компенсацию женщине, которой по ошибке ампутировал не тот палец. Это был громкий скандал. Лишь косвенно вина Джейсона, но крайним нашли его. Лицензию не отобрали, но суд повесил убийственную выплату; пострадавшая оказалась юристом. Возможно он и хотел большего, уйти из Мэрина, вернуться в Коралину, или вообще переехать в Турцию, но эта ситуация стала подходящим поводом перестать стараться. Дела шли не идеально, но страх потерять даже это превратился в повестку дня, а по итогу и этих трех лет. Квартира на границе с Блаффом, а не в Бакхеде, Хонда Цивик вместо Рендж Ровера, отдых на озере в Олд Милле, а не в Акапулько. Он не был материалистом, но подрезанные крылья чесались всякий раз при виде бесконечно открывающихся частных клиник или Филипп Патеков на запястьях Эрика Кинга. В тот вечер он опять заснул на диване с пустой коробкой из-под лапши на груди. *** В понедельник на электронку пришло письмо от главврача Мэрин - он же и есть Эрик Кинг. Джейсон несколько раз перечитывал и с каждым разом он хмурился все больше и больше, как будто ел лимон. Всю следующую неделю с Мёрвом и Джоуи они только об этом и трещали, не в силах закрыть рот и успокоиться. Ник транслировал свое мнение об изменениях в страховом тарифе сразу на личность, особенно жестко проходился по слабым местам Кинга. По мнению Ника это были: член, медицина и характер. Рейчел придерживалась нейтралитета и транслировала "без комментариев", но нейтралитетом она представляла какую-то особую форму агрессивного игнорирования в сторону мужа (не то чтобы это было в новинку в их отношениях). Джейсону стало интересно, а как избранники судьбы переживают такие моменты и переживают ли вообще. За ответом он пошел на второй этаж. Амала — секретарь — выглянула из-за стойки. Джейсон кивнул ей и спросил: — Салим у себя? — Добрый день, доктор. Да, он на месте. — Ага, привет. А он свободен? В смысле, с пациентом или как? — Секундочку… можете проходить в смотровую, сейчас у него только истории. — Понял. Спасиб. Джейсон постучал чисто из приличия и сразу же заглянул внутрь. Осман сидел за столом в углу комнаты, вычитывал что-то из папки. На миг у него поднялись брови, когда он увидел Джейсона. — Салим? Привет. Это я. — Привет. Заходи, садись. Я изучаю историю, но слушаю тебя. — Я че пришел. По поводу налогов. Кинг выдвинул какие-то новые условия больничного страхования. Ты че-нибудь про это слышал? — Да, я ещё не подписывал, хочу почитать внимательно. С моей клиники еще и прогрессивный налог повысился до 43%. — 43? Ебаный свет… — Слушай, ты сильно потеешь? — Салим отвлекся от дела и подошел к холодильнику, не дождавшись ответа. — Садись, давай я тебе сейчас токсин поставлю, раз ты зашёл. — Чего? Да не надо… — Садись, Джейсон. Он подчинился. Снял халат и футболку. Салим попросил его поднять руку; он уже набрал препарат в маленький шприц. — У нас с Рейчел 29% от общей государственной зарплаты. Ай, больно. — Потерпи. — И какого-то хера Кинг может выбирать новые пакеты для страхования больницы! Клоун херов, — Джейсон возмущался, смотря куда-то в стену. Салим перешел на другую подмышку. — Тоже этого не понимаю. Все, мы закончили. Слушай, еще осталось несколько единиц в шприце. А ну-ка, сожми челюсть, — Салим надавил пальцем в перчатке на правую щеку Джейсона. — Массетеры в гипертонусе, — заключил он. — У меня в детстве был ебаный бруксизм, — Джейсон качнул головой. — Тогда ясно. Сейчас ослаблю. Напряги еще раз. Салим сделал по одному проколу на каждой стороне. Как закончил, заглянул Джейсону в глаза. — Еще что-нибудь спросишь? — А что ты улыбаешься? Вообще-то… да. Слушай, у меня племяшка хочет поступать в Хайгейт, мне бы как-нибудь с Зейном поговорить? Он в городе? — Какие вопросы. Он дома, правда вечно занят, но я с ним поговорю, — Салим отошел, снимая перчатки. — Ладно. Ну, я пойду, — Джейсон поднялся с кресла и неловко подошел в двери. Салим за столом опять погрузился в работу, — заходи еще. — …ладно. *** Джейсон был у другого пациента, когда его в экстренном порядке позвала Лора, медсестра. Он вышел к ней в коридор. — По Даррену готовы рентгенограммы. Разрыв диафрагмы. — Там же закрытая была травма, да? — Да, но сильно пострадала только диафрагма. — Понял. Ну готовьте операционную под лапаротомию. Помощник хирурга уже был на месте, другая сестра помогала ему с халатом. Они с Джейсоном обменялись кивками. — Ну и где Кинг? — 2 минуты, щас она будет, — коротко ответил Ник. Джейсон попросил Лору подержать для него на весу историю болезни, чтобы он еще раз мог ее прочитать. Пациент — мужчина в возрасте 43 лет, латиноамериканец, курильщик. Из хронических заболеваний только сезонный танзелит. Он не был в коме, но его сильно (в данном случае адекватно) накачали обезболивающими. Анестезия покажется ему лишь следующим, более глубоким сном. — Ты выкарабкаешься, приятель. Здоровый как кабан. Наконец, появляется анестезиолог. Рейчел уже знает, что ей делать. Эта операция, если все пройдет гладко, будет их последней на сегодня. — Домой охота, — жалуется Ник. — Да не говори. Щас быстро все закончим и можем того. Джейсон спокоен и сосредоточен. Ему нравится работать с Ником и Рейчел, у них старая команда. Всегда приятно, когда рядом проверенные люди. Всякие левые, как он говорит, движения его напрягали. … — Ушивание закончено. Пункция плевральной полости. Все уставились на экран, наблюдая за процессом удаления воздуха. — Все. Легкое расправилось. Дополнительное дренирование, — Джейсон заключает, смотря на монитор, — не потребуется. Далее около часа он накладывал закрывающие швы; усталость ощутилась только тогда, когда он убрал руки в последний раз. — Все прошло успешно. Спасибо, доктор Колчек, доктор Кинг, доктор Кей, — рядовое от Лоры. — Да, да. Можно заканчивать. Рейчел снимает перчатки и идет ожидать пробуждение пациента. Ник с сестрами остаются наблюдать. Спасибо-доктор-Колчек на сегодня свободен, можно пойти перевести дух на десять минут в кабинет или общую, а затем домой. На двери в их отделение висел рукописный плакат. Года четыре назад его сделал то ли Джоуи, то ли кто-то другой. "Скажи Небесам - нет, Не порть статистику больницы". Джейсон напрягся, чтобы вспомнить точный момент, когда его повесили. Да, совершенно точно это был Джоуи. Он тогда сильно психанул: — А затем кто-то из них кричит что-то типа "примите меня, Небеса". И я говорю: "Нет, блять, нет! нет, нет, нет". Знаете что, бля? Никаких, мать твою, Небес… — после этого он вырывает лист из большого блокнота, пишет на нем свое отчаянное послание. Всем понравилось, решили повесить сразу на вход. Десятиминутная передышка превратилась в часовую, потому что Джейсон вспомнил о завтрашних операциях, надо было подготовиться. С Рейчел и Ником они так и встретились еще раз в комнате отдыха. — Ну че там? — Все нормально, он просыпается. Обезболили, что до следующего Рождества хватит, — Рейчел махнула ладонью и потянулась. Выглядела она не менее уставшей, чем обычно. Затем она вздохнула: — Срочно нужно пиво. — Ладно, я пошел, — Ник не стал даже снимать халат, только забрал вещи, накинул куртку и двинул. — До среды. — До среды, — ответил он и вышел. — Никки сегодня в дерьмовом настроении. Че-то случилось? — заметил Джейсон. Он закончил с диагнозами и сейчас просто откисал на диване. — Проблемы с братьями. У него бывает. Чуть побесится и потом нормальный. Джейсон берет одно из яблок, которые заботливо оставляют для них сестры. Иногда правда попадаются червивые, это у них такие приколы. Другое он кидает Рейчел, которое та ловко ловит. Перед тем как откусить, она спрашивает: — Давно хотела спросить, а что вы тогда не поделили с пластиком? — С Салимом? — Ага. Вы раньше были как кошка с собакой, — говорит она с набитым ртом. — Ну. Сначала я его презирал, потому что он… ты поняла. — А сейчас? — А сейчас, — Джейсон вздыхает, — потому что он зарабатывает больше меня и солиднее выглядит. — Ничего себе. И ты это признаешь? — она сняла халат и закинула его в мешок стирки для санитаров. — А что я, тупой что ли? — Вау, правда… кажется, мужчины эволюционировали. — Побольше испытуемых проверяй, Кинг, так нагляднее будет. — Пошел ты, Колчек, — усмехнулась она и, закинув сумку на плечо, вышла из комнаты. *** Произошла крупная авария, перевернулся микроавтобус с баскетболистами. В больнице опять не хватало крови — Джейсон пошёл сдать сам. В очереди он встретил Салима. — Как у вас обстановка? — Двое пришли в сознание, стабильные. Четверо в тяжёлом, пока не просыпаются. Салим вздохнул. Еще один человек зашел, и они шагнули вперед. — А что была за тема с китайцами? — Представляешь, одна семья. Не знаю, может они в лотерею выиграли. Блефаро, грудь, рино. У мужиков носы и глаза. — Ну, понятно. — Джейсон. Что такое? Джейсон вдруг осознал как выглядел: поза оборонительная, руки в замке на груди, и лицо такое, как будто он дерьма сожрал. Он тут же стряхнул наваждение и расправил плечи. — Я просто… не бери в голову, ты же знаешь. У меня всегда рожа такая недружелюбная. — Ты весь такой крутой мужик. Неприкасаемый, — вдруг признается Салим. Джейсон растерялся от удивления и ответил не сразу. Он не до конца понимал, что сейчас происходило. — Неприкасаемый? Сказал мистер "идеальные сиськи и члены". Салим, да ты… ты же ходячая реклама стипендии Бейлора. Почему ты ещё не живешь в Майами? — Хирург из Майями? Вот, значит, как ты меня видишь. — Ой, только не вздумай обижаться. И это я ещё… — Сходишь со мной в одно место? — предложил Салим, смотря строго перед собой, куда-то в никуда. Джейсон опять нахмурился. Эти разговоры… у него всегда было от них головокружение. — Какое? — На мероприятие. — Мне ещё раз спросить, какое? — Конференция пластических хирургов. А потом будет ужин. Вечеринка. Они еще раз продвинулись в очереди. — Салим. Я не пластический хирург. — Я знаю. Но необязательно быть пластическим хирургом, чтобы посетить это мероприятие. Я тебя приглашаю. Ты можешь отказаться. Очередь закончилась. Перед тем как пройти следующим, Салим сказал ему напоследок: — В пятницу, в пять. Как надумаешь, позвони или напиши. *** В семейном доме Кингов Рейчел заканчивала первую бутылку Пино гриджио. Три бокала сухого вина перед сном — она как минимум это заслужила, так она считала. Эрик все еще жил отдельно. Самое страшное, что замечали все остальные вокруг кроме нее самой — это то, что Рейчел это не особо напрягало. Вместо мужа, Ника, телека или соседок она выбрала позвонить Колчеку и донять его. Скука творила с ней страшные вещи. — Доктор, доброго вам вечера. — Какой бокал? Третий или четвёртый? Советую не открывать вторую бутылку. — Ай. Плохой Джейсон. Чем ты занимаешься? Я когда не на работе хочу на стены лезть. — Хочешь провести вечер? Прости, предпочитаю не заводить романы на работе. — Ха-ха. Что-то ты сильно много юморишь, Джейсон. Мне это… — Салим пригласил меня на свидание. Секунд 10 на линии была тишина. — Салим, в смысле наш Салим? Еб твою мать. — Точнее, на конференцию. Потом какая-то вечеринка. — И ты согласился? — …да. — Э-э. Мм. Джейсон. Спасибо, что признался. Не знала, что ты…ну… — Я не! Блять. Неправильно. Это не свидание, но у меня такое чувство, что это свидание. Я не гей, да и он наверно не гей. — Ниче не поняла. — Я тоже. — Ну… поздравляю, наверно. Джейсон вздыхает. Рейчел после неловкого молчания все-таки громко хохотнула: — Слушай, а что, уже забираешь свои слова про служебные романы? — Не знаю, зачем я тебе сказал. Надеюсь ты напьёшься и завтра все забудешь. — Ой, а он наверно жутко придирчивый в этом плане. К внешности, имею в виду. Я бы пиздец переживала… — вслух рассуждала Рейчел. Больше всего Джейсон не хотел, чтобы эта мысль поселилась в его голове. — Все, хорош. Мне уже пора, давай. Не открывай вторую бутылку. — Поздно. Скажешь потом, что это было: свидание или нет. — Это не… ай, иди ты, — сдался Джейсон. *** Ну, что ж. Мероприятие. Он поймал себя на том, что уже 10 минут выбирал какую рубашку надеть и чуть не дал самому себе по лбу. Еще он нанес слишком много крепкого лосьона после бритья, отчего аж заболела голова. Хонда почему-то не завелась, и пришлось ехать на автобусе. Он вышел раньше, чтобы зайти в “Вэндис” и смыть лосьон в туалете. На мероприятие опоздал на пятнадцать минут. Администраторы проводили его к залу и открыли двери. Какой-то врач уже вещал со сцены под большим экраном, на котором было написано "11-я международная конференция "Будущее Пластики" в Атланте". В полностью заполненном темном зале осталось только одно пустое место, рядом с которым сидел мужчина в черном костюме. Джейсона охватило какое-то странное чувство, когда он медленно приближался к спине и затылку Салима. Захотелось провалиться под землю или сбежать. Он опустился в кресло. — Привет. Много я пропустил? — Только самое скучное, — негромко ответил Салим. Еще секунд тридцать Джейсон суетился то с рубашкой, то со штанами, то оборачивался назад, посмотреть на других участников. Боковым зрением он заметил, что Салим смотрит на него и улыбается. — Что? — Ничего. Спасибо, что пришел. *** После лекций и презентаций всех пригласили в зал с трехзвездочным фуршетом и живой музыкой. Им предложили игристое вино и Джейсон сначала отказался, а потом вспомнил, что приехал без машины. Ему давно не было так вкусно и дорого. Они какое-то время ходили по залу, Салим здоровался с другими хирургами, представлял Джейсона, с кем-то обсуждал медицину. Джейсон ходил рядом, кивал, иногда что-то говорил. И долго играть ему не захотелось; он спросил достаточно прямолинейно, когда они остались наедине: — Салим, зачем ты меня пригласил? Тот как будто только этого вопроса и боялся, но без заминки признался: — Хочу сделать заявление. — Хмм. Что начал тусоваться с бедными врачами? Это типа модно у вас считается? — пошутил Джейсон, но Салим его проигнорировал и сказал задумчиво: — Разве можно осуждать мужчину, который просто захотел похвастаться? Но наверняка тут найдутся и такие. В общем, вот… вот мой хитрый замысел. Джейсону потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сказанное. А когда до него дошло, то он покраснел как креветка на канапе. Он нахмурился, и рот его скривился: — Салим, я не знаю что ты там подумал, но… — Пойдем, познакомлю тебя кое с кем. Салим медленно двинулся в противоположное направление, оставляя Джейсона так и стоять посередине прерванной мысли. Чертов Салим. Ему ничего не осталось, как пойти следом. Женщина в зеленой шелковой рубашке отвлеклась от разговора и кивнула им. Чем-то она была похожа на постаревшую Рейчел с темными волосами и кожей. — Заха, приятно увидеть тебя тут. Джейсон, это доктор Патмуш. А это доктор Джейсон Колчек. — Прошу, просто Заха. Я вас раньше не видела. — Я хирург А&E, — коротко ответил Джейсон — Вы работаете вместе в Мэрине? — Да. Доктор Колчек опытный врач, мне показалось, что ему было бы интересно послушать. — Хм, понятно, — Заха сделала глоток. — Ну, что думаете по поводу новой техники подтяжки груди от корейцев? — Пока рано говорить. Ты знаешь, как я к новым техникам отношусь, — Салим спокойно глядел на гостей. — А ты, Джейсон, что думаешь? — спросила Патмуш. Можно было забить и не считывать подкол или что это было, но второй бокал сделал это за него, и он ответил как-то резко и сразу много: — Вообще никогда не понимал, зачем ложиться под нож из-за не стоячих сисек, простите, в смысле груди. А что до техники, то тут Салим прав. Сначала пусть испытают несколько тыщ раз на своих же, а потом уже… — Понимаю. Эстетика для врачей неотложки естественно вторична. Я не упрекаю, не подумайте. Знаете, я ведь озолотилась на переделывании швов после "городских" операций, так что это даже на руку. — Вот так? Ну, рады стараться. Джейсон не понимал кайф таких разговоров. Это был какой-то мазохизм. После короткой тишины, Заха опять заговорила: — Хочу сделать ставку. В будущем году будет на пике популярности эндоскопия лба. Вот запомните мои слова. Сама терпеть не могу эти грустные взгляды. — Ха, интересно, а почему еще не ввели в моду удаление сердца? Это был бы хит, я вам говорю, — Джейсон кивнул пару раз для пущей уверенности. — Да, забавно. Вы на вид очень молоды, неужели давно в практике? — Я работаю с 20 лет, а сейчас мне уже 32. Повезло с генетикой. Знаете, но я читал, что фруктовые свежевыжатые соки круто работают. Попробуйте. — Правда? Да, я тоже слышала. Хорошо иметь в знакомых прекрасного пластического хирурга. Старость вам не грозит в любом случае, Джейсон. — Боюсь, что Джейсон за натуральное старение, — Салим заговорил в первый раз за несколько минут. Он выглядел чересчур довольным. — Так всегда. Парадокс жизни, да? — Не то слово, — сказал Джейсон. — Ну, я пойду. Буду иметь ваше отделение в виду, Доктор Колчек. Салим, — попрощалась Патмуш и покинула их. После разговора они решили выйти на балкон. — Ты ее не пощадил. — Сука, жертва ботокса. Нахрена обкалываться всяким дерьмом? Любой хирург скажет, что лучше уже в полтинник сделать круговую подтяжку. Глаза Салима округлились, а брови взлетели вверх. — Вообще-то, да. — Ой, не удивляйся так явно. Вы оба в этом плане напыщенные сукины дети. Я не только ноги отрезать умею, Салим. А кто она вообще такая? — Моя бывшая жена. Джейсон буквально замер, а Салим так и продолжил идти вперед, к ограде. — Почему ты мне сразу не сказал?! — А что бы это изменило? Ты, кстати, был просто шикарен, — Салим искренне улыбался. Похоже, это и правда осчастливило его. С этого места открывался, наверно, самый лучший вид на Атланту. Ночь и город показали изнанку. — Я чуть не назвал ее Джеки Сталлоне. Сука, Салим, хватит ржать. — И не думал. Будешь ещё черной икры? *** Поступает пациентка Стоукс с острой болью в животе. Первыми ее приняли парни, еще в машине измерили температуру и пульс. Потом ее взяла Рейчел, так как была свободна и быстро начала предполагать диагнозы. Судя по всему, это был аппендицит. Клариссе сделали срочный снимок, а пока поместили в общую палату и дали обезболивающие. Рейчел была уже почти уверена, что ее предположение было правильным, а поэтому сразу дала указание сестрам собрать материал для предоперационных анализов. Осталось только выявить наличие или отсутствие осложнений. Джуди принесла снимок. Аппендицит. — Восходящее положение, — заключила Рейчел, — осталось выявить или исключить аппендикулярный инфильтрат. Наклонившись к пациентке почти без сознания, она положила руку той на живот, в ожидании ответного толчка. — Провожу выявление Симптома Кохера-Волковича, — она ощупала еще несколько секунд. — Осложнений нет. 6, ну или 7 баллов по Шкале Альварадо. Ждем анализы и можно оперировать. *** Через час анализы были готовы. Рейчел была не уверена. Она позвонила Джейсону. — Слушай, надо собрать всех. У нее проблемы с глюкозой. Надо решать. — Я понял. Ты набрала Кинга? — Да, он в курсе. — А Ник? — Нет, сейчас я ему наберу, — она звучала растерянной. — Эй. Все нормально? — Что? Да, да, все окей. Я просто… — Ладно, я щас буду. Давай, — он положил трубку. Рейчел дыхнула себе в ладонь, пока никого не было рядом, и попыталась понять, сильно ли от нее несет. *** Джейсон немного подумал, а затем набрал приемную Салиму и оставил сообщение: — Алло. Привет. Это я. Все было круто, но у меня такое ощущение, что ты меня обыграл. Приглашаю тебя на наш консилиум, посмотришь на меня в деле. Приходи сейчас, если ты свободен. *** В общем кабинете все уже собрались. Салим с Джейсоном пришли последними. — Доктор Осман к нам присоединится? — спросил Эрик. — А, да. — Это ничего? — уточнил чисто ради приличия Салим. — Нет, ничего, конечно. Ну давайте, приступим. На первый взгляд все было как обычно. Они сели рядом, Салим открыл папку с историей болезни и начал изучать. Но потом Джейсон пригляделся и увидел — трясущиеся руки и красные глаза анестезиолога. Рейчел приперлась пьяная, либо с похмельем. Нику вообще кто-то разукрасил лицо. У него был фингал под глазом и перевязанные ладони. Это была его команда. Из всех дней, чтобы пригласить Салима, он выбрал именно этот… Рейчел начала: — У Стоукс не идеальные анализы, глюкоза штырит. Но оперировать надо срочно. У Эрика было нечитаемое выражение лица, он ждал дальше. — Глюкоза — не самое страшное. Абсцесс намного хуже. Пока осложнений нет, но это пока… — в тишину высказался Ник. — Ну а что. Доктор Кинг. Приводите себя в порядок и приступайте, — заключил Эрик. Салим недовольно водил челюстью; он держал себя и свой гнев внутри, но не вступить не мог, — доктор Кинг? Я бы порекомендовал перенести операцию, если позволите. Хотя бы часа на два. Надо дождаться результата повторных анализов… — Нет, нет, в этом нет смысла. Рейчел, готовьтесь с Колчеком к операции. И найдите кого-нибудь, кто вас будет ассистировать, доктор Кей в неподходящей форме, — будничным тоном приказал Кинг, собрался и вышел из аудитории. … Джейсон вышел следующим, Салим следом за ним. Игнорировать этот взгляд Османа было невозможно: — Что? — Что? Скажешь что-нибудь? — Например что? — Тебе стыдно за них? — В смысле? Нет. Как мне может быть за них стыдно? Они профессионалы, Салим. Ему и самому хотелось прибить Рейчел. Но они так не работали, у них был совершенно иной уровень доверия, нарушать который было нельзя. И он работал в обе стороны. — Не сомневаюсь. Но твоему анестезиологу не помешало бы проспаться. — Рейчел никогда не проебывалась. И она не бухает на рабочем месте. Бухала вчера, да, у неё бывает, но она не проебывается. — Я понял, Джейсон. Ты выбрал игнорировать. Внутри все закипело от такой наглости в лицо, и Джейсон сорвался: — Да кем бы себя, блять, возомнил? *** Перед введением в наркоз Кларисса пришла в себя. На лице у нее застыл открытый человеческий ужас. — Что случилось? — спросила Рейчел. — Мне страшно. — Отчего тебе страшно? — Наркоз. Бывает же такое, что люди не просыпаются… — Ну так, и чего бояться? Ты просто тихо отойдешь, а нам потом страдать с трупом. Меня вообще могут уволить, лишить лицензии. Рейчел включила аппарат и препарат стал поступать через ингалятор. — Ты сильная девочка, Кларисса. Не разводи, пожалуйста, мне тут сопли на рабочем месте, а то потом мы будем это обсуждать вместе с другими врачами и смеяться над тобой. — Ладно, ладно. Спасибо, доктор Кинг. — Ничего. Все будет хорошо. Засыпай. *** — Ты нихрена не понимаешь. — Не понимаю врачебного протокола? Джейсон, я вижу, что ты защищаешь свою команду. Но ты не можешь считать, что это нормально. — Чего? Слышишь, Салим, пошёл ты. Не вылезай лучше из своих силиконовых жоп, —выплюнул Джейсон, тыкая в Салима пальцем. Тот развернулся и начал уходить прочь. — Врачебный протокол, бля. Гандон, — выругался уходящей вдаль спине Джейсон. *** В конечном итоге, операция у Стоукс прошла успешно, она выходила на поправку. А вот у дяди Руди случился инсульт. Эрик Кинг отпустил Джейсона домой на неделю, неофициально выкупив смены у второго хирурга. Джейсон опять задумался, а может и новый главврач тоже вовсе не гандон. А может гандон — это я? задавал он сам себе вопрос, но никогда не отвечал на него утвердительно. Кредиты доверия пусть раздают другие. Он добрался прямым рейсом до Эшвилла, там взял в прокат машину, проложив дорогу до родного Мариона через магистраль Блу-Ридж. В голову все время лезли слова и мысли Джона Денвера; кажется, он опять его понял. Сельские дороги вели его домой. Джейсон даже испугался, потому что обычно люди говорят что-то про "увидеть такую красоту и умереть", и эта красота и правда захватывала дух. Он пообещал себе обязательно запланировать на ближайшие годы поездку через весь Ридж: от Чироки до самого Уэйнсборо. И устроить походы, как в детстве — с консервами и зефиром на костре. Если бы у него были свои дети, он бы обязательно устроил им такое путешествие. Высокие ели и редкий туман "съедали" продолжение дороги, путь огибал рыжие горы. Он так засмотрелся на пейзажи, что чуть не пропустил поворот на Саннивейл. Джейсон отметит про себя, что, вероятно, стареет, раз такие вещи начали его трогать. В Марионе он был уже через три с половиной часа. Дом совсем не изменился; в последний раз он тут был пять лет назад, когда умер отец. Точно также и не изменилась мама: — Джейсон, сын, — она с большой амплитудой гладила его по локтю, — хорошо, что ты приехал. Это тяжелое время, прям как в прошлый раз. — Да, ма. Ты меня накормишь? Я голодный как волк. Джейсон разглядывал старую гостиную. Обои какого-то грязного желтого оттенка, доисторический кабельный телек. К фотографиям на тумбе добавилось другое фото отца в парадной форме. Пропал запах сигарет, который всегда тут был. Вечером они поехали в больницу к Руди. Тот был плох. С братом у мамы были очень теплые отношения, они прожили рядом всю жизнь. Наверно, он был ей самым близким человеком. Джейсон предложил остаться в больнице еще на несколько часов, потому что он знал (или понимал), что дяде осталось немного. Он оказался прав — в ту же ночь Руди не стало. Всю ночь мама плакала и рассказывала Джейсону какие-то воспоминания и истории. Во многих из них его самого даже и не было. У мамы была целая жизнь без него, подумать только. Под утро Джейсон уложил ее спать, а сам пошел разбирать вещи и складывать обратно все детские снимки мамы обратно по ящикам. Сам заснуть он смог только к 9 утра. *** Похороны прошли на третий день. Им пришлось пойти к семье Руди, у него остались жена и взрослая дочь. После мама предложила съездить на могилу к отцу. Джейсон не особо хотел, но выбора у него не было. Мама также сильно плакала, но почему-то казалось, что все равно это было больше о брате. Вечером они смотрели сериал по телевизору; мама облокотилась на него, положила голову на колени. Он гладил ее по светлым сухим волосам. За эти пять лет она сильно прибавила в весе и постарела. После того, как он уложил ее спать, она все равно кричала из комнаты и звала его: — Джейсон! Лентяй, измерь матери давление, давай, а то мне кажется, что у меня инсульт. — Боже, мама. У тебя конечности отнимаются? Рот онемел? — он сел на край кровати. — Нет, а что? — Это симптомы. У тебя нет инсульта, мама. — А ну-ка подожди, подожди, стой, кажется отнимаются… рука, не чувствую руку… — Господь… Мама схватилась за свой лоб и закрыла глаза, пот скатывался по ее вискам. — Сначала Боб, теперь Ру. Господь забрал их. Я осталась совсем одна. — У тебя еще есть я, мам. Она замотала головой. — Ты в чертовой Атланте, Джейсон. Я совсем, совсем одна. Он успокаивал ее еще где-то полчаса, пока она не заснула. *** После всей волокиты с похоронами надо было разобрать накопившиеся дела мамы. Еще в двухтысячном, после смерти Боба, надо было продать его микроавтобус, но мама не разрешила, потому что хотела сохранить память. Говорила, что сама будет на нем ездить. Минивэн так и простоял, только проржавел. Его еще можно было толкнуть кому-нибудь из мастеров в городе, и Джейсон решил этим заняться. Полдня он под открытым небом провозился с коробкой и баком, которые пострадали больше всего. Дрянная машина никак не заводилась, поэтому он просто поехал к механикам и предложил купить так. Он выручил за красный Шевроле Г20 89 года три тысячи. Если бы машина была на ходу, можно было бы уйти с десятью тысячами, но для этого нужно было и время, и другие деньги. — Зачем ты это сделал, не понимаю… — мама ворчала, пока гладила бельё в гостиной. Джейсон разбирал другие документы. — Перестань, даже слышать этого не хочу. Съездишь лучше в отпуск. Хочешь в круиз? — Ты же знаешь, что у меня морская болезнь, Джейсон! Ты что, забыл? — Ну, тогда не в круиз, я не знаю, съезди хотя бы в Смоки-Маунтинс, в Билтмор, наконец. — Не нужен мне никакой отпуск, сейчас везде полно мексиканцев и индейцев. Хочешь, чтобы меня обворовали или убили? — Ой, все. Хватит на мне отрываться, я же просто предложил! — У тебя, Джейсон, всегда было туго с хорошими мыслями. Расскажи лучше, как твоя работа, что-то ты молчишь. Джейсон нахмурился и отложил все документы. — Вот всегда ты так. Не хочу о работе. Я приехал, чтобы от нее отдохнуть, — он встал из-за стола и двинулся из комнаты. — Эй, что я такого сказала? Ты куда? — мама крикнула ему вслед. — У тебя куча дерьма в подвале, пойду разбирать, — раздраженно ответил он и скрылся за маленькой дверью под лестницей. *** Вечером мама смотрела телевизор, а Джейсон чинил поехавший дверной косяк. — Да, как Боба не стало, некому было все это делать. — Поэтому я и тут, ма, — он с натягом вкручивал застрявший саморез в стену. — Мог бы и почаще приезжать, сын. Джейсон ничего не ответил. Он закончил с косяком и плюхнулся в кресло. По телеку показывали Мелроуз Плейс. Джейсон слушал сюжет только где-то на периферии мыслей. На самом деле он крепко задумался. — Все-таки Мэтт такой красавчик, так похож на твоего отца, когда был помоложе. ... Потом его потянуло на свежий воздух. Тихая теплая ночь — самое время вспомнить о том, что ждало его в другом доме. Пора. Он всячески избегал мыслей о Салиме и их последнем разговоре. Да что уж там. Я злюсь на тебя. Я злюсь на тебя. Я злюсь на себя. Я злюсь на себя. Я злюсь на себя. Они оба повели себя как один высокомерный, а другой заносчивый мудаки, но долго носить вину в себе он не мог. А может это сердце смягчилось от обстановки здесь. Он размяк как леденец под солнцем. Ему то и дело лезли мысли о детях, родителях, семье как большом понятии и прочей чепухе. Он с минуту смотрел на экран телефона, а затем все-таки набрал номер в Атланте. Салим ответил спустя пять гудков. — Алло. Джейсон? — раздался взволнованный голос с густым акцентом, и внутри от него у Джейсона все покрылось испариной от тепла. Его еще сильнее накрыло волной этого необъяснимого чувства. — Привет. Как у вас там дела? Что-то зашумело на той линии. — Я как раз еду домой. Все нормально, я особо с твоими не общаюсь… — Не, не, я понял. Хорошо. Несколько секунд они молчали. — А как у тебя дела? — Салим поспешил спросить, пытаясь победить неловкость, — все нормально? Джейсон вздохнул. — Дядя все-таки отошел. — Аллах. Джейсон, мне очень жаль. — Ничего. Я его не особо хорошо знал, а вот ма досталось сильнее. Слушай, Салим…Я обосрался. В смысле, нагрубил тебе. Не знаю, что сказать про это все. Когда я приеду, приходи ко мне, возьмём тай навынос. — К тебе? — переспросил Салим. Судя по голосу, вопрос застал его врасплох. — Ну, э-э. Просто… на ужин. Посмотрим «90210». Так вот, я понимаю, что… — Стой, стой. Давай лучше поговорим, когда ты приедешь? — Нет, я хочу сейчас сказать, — настоял Джейсон. Он чесал двухдневную щетину и смотрел на звезды, пытаясь подобрать правильные слова. — Наша работа, она… пиздец, а не работа, ты сам знаешь. Так вот. Пусть хоть морфием закидываются, но если работают нормально и жизни людям спасают, то я ничего тебе по этому поводу не могу спиздануть. Никто из нас не Бог. — Ты прав. Джейсон. Не знаю, простишь ли ты меня. Я… не должен был говорить те слова. — Уже простил, Салим, — быстро ответил Джейсон. — Мы оба облажались. Давай просто забудем? — Давай. Пока я еду, расскажешь мне про то, как у тебя там все дома? Джейсон уловил улыбку в словах, и не мог ничего поделать с собственной. Натяжение внутри немного ослабило хватку. — О. Знаешь, я ведь прилетел в Эшвилл, а оттуда по самой Блу-Ридж приехал. Бля, ты обязан как-нибудь проехаться по этой дороге. Как на открытках... *** — Можно узнать, почему вы разбежались? — Джейсон спрашивал о бывшей жене Салима. Салим рассказал ему, что сам хотел стать военным врачом, еще в Ираке. Но потом родился Зейн и у Захи появилась возможность организовать интернатуру в пластической хирургии для них обоих, в Америке. — Нет. — Ой. — Прости, но я хочу чтобы ты знал обо мне только хорошее. — Хм. Че-то слабо верится. Я ее видел. Не знаю, как можно доверить свое тело такой тетке, — Джейсон встает с дивана, захватив с собой пиво. — На самом деле, она талантливый врач. — Да дело не в этом! Хуй с ним с талантом, я говорю про душу, понимаешь? Салим смеется, встает следом. Джейсон подходит к окну. — Она мне напоминает врачиху из психбольницы, как в "Пролетая Над Гнездом Кукушки", помнишь? Прям представляю, как она шоком кого-нибудь бьет. Салим оказывается сзади и носом касается бледного уха. Белая хрустящая рубашка проходится по спине, а под ней чувствуется теплая кожа. — Ну и фантазия у тебя… — растерянно усмехается он.