Лишь бы эти звуки не исчезли

Ночь сегодня выдалась неспокойная. Долорес долго не могла уснуть из-за суетливого копошения крыс в стенах Каситы, которых было слышно даже в её комнате, где она никак не могла сосредоточится на сне. С наступлением темноты эти животные будто бы заволновались ещё сильнее и бегали везде, начиная от кухни и заканчивая лестницей в башню. Долго она не могла понять, к чему всё это, пока в топоте маленьких крысиных лапок её уши не нашли другие, более настораживающие звуки. Натянутая верёвка, тяжёлое прерывистое дыхание. Она знает, откуда исходит этот звук и с ужасом для самой себя направляется к его источнику — большой картине с натюрмортом, за которой уже долгое время живёт её дядя. Зайдя в потайной проём она стремительно идёт по узким коридорам на звук. Крысы сегодня куда более суетливые, чем раньше. И вот с паникой в глазах она вбегает в тёмную комнатушку, тускло освещаемую огарком свечи. В самом центре на табуретке стоит дядя Бруно, а над его головой крепко привязанная к потолку верёвка, что удавом проходит вдоль его шеи. Его заплаканные глаза удивлённо распахиваются, когда он видит ворвавшуюся в комнату девушку. — Долорес…? — выдохнул он то ли с облегчением, то ли с печалью. Вокруг табуретки на полу столпились крысы, жалобно пища и умоляя своего хозяина. — Ты не должна была этого видеть… я… прости, я… могу всё объяснить… Он не успевает договорить, как к нему неторопливо подходит Долорес и снимает петлю с шеи. Её большие глаза поблёскивают от проступивших к ним слёз. Она аккуратно берёт дядю за руку и спускает его с табуретки. Крысы расступаются, чтобы дать им дорогу. Она аккуратно усаживает его на потрёпанное красное кресло и ненадолго отходит, чтобы отвязать верёвку. Покончив с этим она свернула её в небольшой моток и бросила куда подальше, чтобы дядя даже при большом желании не мог её найти. Девушка пододвинула табурет к креслу и села прямо напротив дяди. — Tio Bruno. — Долорес полушепотом позвала его, стараясь направить мысли в нужное русло. — Ты не должен извиняться, дядя Бруно. — Дядя Бруно, почему вы хотели сделать это? — её девичий голос прозвучал для него словно откуда-то из тумана. Он не знал, что ей ответить. Всё… Всё просто теряло смысл. Все эти видения, попытки помочь семье, вся его жизнь просто потеряла смысл. Для других он просто растворился в воздухе. Умер. Так если никто даже и не знает, жив ли он или нет, то какой смысл пытаться двигаться дальше? Делать что-то? Жить за картиной, смотря как другие дышат полной грудью и наслаждаются каждым днём и понимая, что ты уже больше никогда не сможешь достигнуть того же? — Прошу, поговори со мной, — она смотрела на него, стараясь разглядеть за копной чёрных кудрей хоть каплю эмоций. — Я тебя выслушаю. Что? Эти три слова эхом отразились в голове провидца. Он… Он правда может всё рассказать и она правда поймёт? Тишина. Нет. Она не должна так переживать о нём, она не должна волноваться, плакать из-за того, что такой человек, как Бруно решил покончить со всем этим раз и навсегда. Все ведь только этого и ждали, да? — Я никому не расскажу. Даже если и рассказала бы, то всё равно ничто уже не имеет смысла. Но… Разве всё бессмысленно, то что ему остаётся терять? Расскажи он всё ей, то может и появится шанс, хотя бы призрачный шанс на то, что всё наконец будет хорошо… Так ведь? Бруно перебирал все возможные мысли у себя внутри. Тяжело вздохнув он начал говорить. — Я… Долорес, это… Тебе не нужно этого знать… — ком в горле будто препятствовал словам. — Я постараюсь уйти тихо. Так, чтобы даже ты не смогла этого услышать. Тебе не нужно делать этого… Крупная солёная капля скатилась по смуглому лицу девушки. Она взяла дядю за руку, будто пытаясь сдержать его душу на Земле. — Прошу… Долорес… — он приподнял голову и невольно посмотрел ей в глаза. Сердце будто разбивалось вдребезги. Она крепко сжала его руку. Да, большую часть времени ей хотелось, чтобы все замолчали, но сейчас всё было по-другому. Бруно — не «все» и ему сейчас нужна помощь, не смотря ни на что. — Я не оставлю тебя здесь одного, дядя Бруно, — она убрала спадавшие на глаза волосы дяди, чтобы видеть его лицо полностью. — Пожалуйста, дай мне тебе помочь. Её жесты говорили сами за себя. Она не станет подставлять его, не будет пытаться обвинить в чём-то, чего он не совершал. В конце концов, самые глубокие тайны она способна была хранить также хорошо, как и слышать их. Дыхание мужчины стало чуть более ровным. Мысли немного улеглись после попытки сделать «это» и он мог говорить. — Я не нужен здесь, Долорес, — говорил он. — Я вижу, что у вас всё в порядке, что вы счастливы. Разве не к этому мы все стремимся? А как в этом могу помочь я? Тот, кто лишь всё портит своим проклятьем видеть будущее. Так будет лучше и проще для всех… — Нет, нет, дядя Бруно! Это не так! — девушка придвинулась чуть ближе, стараясь сделать так, чтобы её голос был слышен как можно более отчётливо. — Это не правда! Пожалуйста, послушай! Не верь этим словам! Слова могут искажаться и принимать самые болезненные свои воплощения и они не всегда отражают то, что в действительности. Ты — не плохой человек, ты — заботливый дядя, по которому мы все скучаем. Ты потерялся во всех этих страшных сказках и не слышишь настоящего. Ты хороший человек! У Долорес не всегда выходит чётко выражать свои мысли словами, она больше слушатель, чем оратор, но жестами и мимикой она старалась показать свою искренность. Надежда на то, что её слова помогут не давала ей уйти и бросить всё это и пытаться дальше вразумить дядю. — Не уходи, тio Bruno… Пожалуйста… Эти слова эхом отразились в голове Бруно и навсегда отпечатались на подкорке. Это всё правда? Неужели… Неужели кто-то вместо того, чтобы выгонять его и подталкивать к саморазрушению говорит ему остаться? Он правда так важен? Вместо ответа он лишь обнял её, тихо шепча: — Спасибо Долорес… я не уйду… честно не уйду… Он знал, что она услышит его. В ответ вместо слов от неё он получил ответные объятия. Он не хотел умирать, вовсе нет. Он лишь хотел избавить себя и других от всего этого груза, что несёт за собой его дар. Узнав, что хотя бы для одного человека он имеет значение он засомневался в том, что хочет покончить с собой именно сейчас. Нужно хотя бы попытаться. Хотя бы попытаться…