Topolino

       Я спала в эту ночь беспокойно, но не от того, что вновь меня пробирал страх, а от нахлынувших эмоций. Юная дева Лилит думала об Аро с таким упоением, что к утру поняла одну простую вещь - она влюбилась. Была я не совсем уверена в этом чувстве, ведь испытывала его впервые в своей недолгой жизни.        Что за глупости? Я знаю его, хотя нет, я не знаю его. Совершенно не знаю. Единственное, что мне известно это имя и "разновидность" Аро. Со вторым я бы тоже поспорила. Я страдала от жажды узнать больше. За всё это время я с какой-то дикой силой полюбила книги. Эта страсть была и раньше, но не столь сильная.        Забыв обо всём и даже о вчерашней ночи, я позволила себе провести в постели подольше и не прийти на завтрак. Мне принесли его в комнату на деревянном столике. Так делала только мама, так почему бы мне не взять с неё пример? Всё закончилось, когда в комнату вошел Альфред. — Друг мой! Я не ждала тебя, - удивилась я и притянула одеяло до самой шеи. — У меня приказ от вашего отца, Миледи. Простите, что потревожил, - спокойно сказал он и поклонился.        Слово "приказ" нисколько меня не напугало. Отца я любила, и чтобы он мне не приготовил, о чём бы не завёл разговор, это было в радость. — Что-то случилось? — Да, Миледи, - сказал Альфред, затем подошёл поближе и стал говорить тише, — Кажется, к некой Лилит кто-то сватался...        Его заговорческий тон рассмешил меня. Впрочем, как и новости. — В каком настроении отец? — Очень воодушевлён.        О, нет, всё настолько плохо! Некто мужского пола решил сделать меня своей собственностью, и отец был только и рад этому. Как печально, что я откажу им обоим в этой чести.        Отец требовал меня к себе. Ожидает разговор наедине. Интересно сколько лет его не было. Наверно, мы последний раз так говорил с ним, когда я отказала первому претенденту на моё сердце. Ну не лежит моё сердце к нему, что я могла поделать. Благо мама поддержала меня, а отец долго печалился. Тогда я поняла, что его душа так ранима, что любое действие может вызвать у него глубокую грусть. — Филипп недоумевает от вашего позднего возвращения, исчезновения Мили и испорченного платья, - продолжал Альфред так же тихо, — Что случилось той ночью, Лилит?        Я вдруг застыла и посмотрела на него внимательнее. Ну, конечно, всё будет иметь последствия. Так значит, ту бедняжку звали Мили. Я помолюсь за неё в церкви в следующий раз, обязательно. Я подозвала Альфреда и пригласила его присесть рядом со мной.        Он помедлил, не решаясь сесть на край моей кровати. Посмотрел в мои глаза, как бы спросил разрешения ещё раз. Я кивнула, и он легко опустился на белоснежную простынь. Его движения были точны и учтивы, а взгляд незамысловатым и любознательным.        Я начала рассказ издалека. Сначала поведала о вампирах и была искренне удивлена, когда узнала, что он знает о них. И не только он, ещё и мой отец. Он то и рассказал Альфреду о них и моих далёких предках. Многое было завязано именно на этих неизвестных нам людях, которые, как считала семья отца, была вампирами. Якобы они были быстры, сильны и жили так долго, что переживали целые столетия.        Альфред так же поведал мне о книге, я как раз её изучала, о которой Филипп говорил как о семейной реликвии. Но больше дворецкому практически ничего не было известно. Отец стал более закрытым и молчаливым после тех убийств в Лондоне. Потом я поведала об одном особенном вампире, который уж очень увлечен мной. Имя упоминать не стала.        Подумать только, отец знал о вампирах! Так вот к кому надо было обратиться, когда я искала информацию. Хотя, по словам Альфреда, он бы не захотел говорить со мной об этих вещах.        Противиться воли отца я не думала. Закончив разговор с Альфредом, мы оба узнали что-то новое, что оставим при себе. Пришедшая служанка помогла мне быстро одеться, и я направилась в кабинет отца. По пути встретила Фредерика, у которого как всегда было приподнятое настроение. Это значило, что избежать глупой шутки было невозможно. Когда он так шутил, это выглядело нелепо и редкий раз смешно. — Невеста Лили-лу идёт на казнь! Интересно будет ли палач благосклонен к ней или же девственную душу постигнет судьба жён Генриха VIII? - словно шут говорил он и кружился вокруг меня, подпрыгивая. — "Я покидаю этот мир и вас всех, и я сердечно прошу вас молиться за меня. О, Господь, смилуйся надо мной. Тебе я вверяю душу свою", - повторяя некоторые строчки последних слов Анны Болейн, сказала я, складывая руки в молитве.        Брат рассмеялся, и я довольно улыбнулась. Он любил историю и всегда с упоением изучал каждые её аспекты. Этим он и зарабатывал на жизнь. Преподавал, изучал рукописи и дневники, реставрировал их. Он делал всё, что любил и всё, что не нравилось отцу и матери. Зато, он единственный не зависел от денег семьи и мог спокойно распоряжаться своими скромными средствами.        На этой ноте я распрощалась с братом и вошла в кабинет отца. Он сидел за своим столом и выливал раскаленный сургуч на желтоватую бумагу письма. Затем он приложил к массе мизинец, на котором всегда было золотое кольцо с вензелем нашей фамилии. На сургуче осталась витиеватая фамильная печать. Он убрал письмо в сторону, когда я подошла к его столу.        Поднимая на меня тяжёлый взгляд и привычно хмуря брови, он вдруг резко изменился. Его глаза стали светлее, брови забавно поднялись. — Лилит, дочь моя!        Он был так рад и активен, что меня это чересчур уж удивило. Встав, он подошёл ко мне и взял за руки. — Отец? — Как же я рад, Лилит! Нашёлся тот, кто растопит твоё сердце. Я в этом уверен. Он скоро приедет и почтит наш дом своим присутствием.        Конечно, заговорил он первым делом о свадьбе. Словно на ней было зациклено всё и зависело всё от этого события. Не знаю почему я так противилась свадьбам. Просто не нашла своего человека, думала я. — Про служанку не спрашиваю, Альфреду поручил заняться этим. И про платье твоё я не говорю, за это тебе скажет мать. Я хочу попросить тебя не сразу отталкивать этого юного джентльмена. Мы с твоей мамой были очарованы ним! — Всецело подчиняюсь вашей воле, отец, - я легко склонила голову, чувствуя тёплый взгляд отца.        Он смотрел иначе. Виделась в его глазах вина. Но за что? И ещё нечто, нечеловеческое кружилось в его взгляде, прямо у самых зрачков. Это выглядело как гипноз, хоть этого состояния я никогда не видела вживую. Мне показалось, он сам не верит своим действиям и словам. Стало интересно, наконец, увидеть это таинственного человека, который так понравился не только матери, но и отцу.        Ждать оставалось недолго. Стоило только солнцу зайти за горизонт, как к дому с шумом подъехала карета. Ожидание таинственного гостя скрасил отец, с которым мы выпили чаю и немного побеседовали. Моё сердце так трепетало в груди, что я хотела, чтобы этот момент длился вечно. Филипп так красноречив, так поэтичен! Когда он говорит, рассказывает что-то, то невозможно прервать его. У тебя просто не хватает духу.        Как хозяин дома отец не мог не встретить гостя лично и у самых дверей, поэтому покинул меня. Приведя себя в порядок, и я вышла к жениху. Боже, само это слово казалось мне ещё таким необоснованным. Что ж, всё зависит от моего вердикта. Я поспешила вниз, но чем ближе я подходила, тем медленнее становились мои шаги.        Я медленно ступала по деревянным ступеням, всё думая о шуме внизу и пытаясь разобрать обрывки фраз долетающих до моих ушей. Какой он, почему так понравился отцу, какой у него голос и, в связи с недавними событиями, цвет глаз. Все мысли улетучились, стояло мне спуститься достаточно, чтобы видеть то, что происходило внизу.        Господи, это был Аро! Мой дьявол и спаситель одновременно! Теперь всё стало понятно, абсолютно всё. Он сдержал своё обещание, данное мне в ночной тьме. Хоть бы не выдать, что мы с ним вроде как знакомы. Я нырнула обратно, вверх на пару ступеней, чтобы перевести дух. — С Миледи всё хорошо? - тихонько спросил Альфред, который магическим образом всегда оказывался рядом в минуты, когда мне нужна была поддержка.        Он осторожно коснулся края моего одеяния, поправляя смятую складку. — Это он, тот самый "увлечённый мной вампир", - вымолвила я, таким же тихим голосом.        Альфред выпрямился, как струна арфы. Он покосился на шум внизу. Так же, как и я, он до сих пор не понимал, отчего родители так быстро согласились. Раньше им нужно было не меньше недели, а сейчас всего день!        Подбадривающие слова и улыбка Альфреда не спасали. Ноги непроизвольно задрожали, и я не могла объяснить своей неопределённости по отношению к Аро. В животе появилась тяжесть и лёгкость одновременно, эдакое подвешенное чувство тошноты. Я вышла к ним с похолодевшими кончиками пальцев.        Взгляд Аро тут же приковал меня к полу. Шаги стали настолько медленными, словно я шла и увязала в чём-то липком. Сердце забилось чаще, и я вновь уловила на лице вампира ту странную улыбку, какую видела в нашу самую первую встречу. Через непродолжительно время нас оставили вдвоём в гостиной. Мы долго смотрели друг на друга, пока он не начал разговор. — Леди Корнуолл, вам должно быть известно, зачем я здесь? — Известно, - сухо, насколько могла, ответила я, всё пытаясь как то согреть руки. — Что ж, тогда я хотел бы услышать ваше мнение. — Так спросите меня сами, а не заставляйте моих родителей полюбить вас, прежде чем я полюблю вас!        Что я говорю такое!? Лилит, пора одуматься. Ты одна, никто тебе не поможет, никто не спасёт. Аро усмехнулся. — Лилит Корнуолл, не окажите ли вы мне честь, стать моей женой?        Он глубоко поклонился, не сводя с меня алых глаз, и ожидал ответа. Я же замялась. — Сэр Вольтури, у меня видимо, нет выбора. — Он есть всегда, Лилит. Но вы правы, в данной ситуации его у вас нет.        Он хищно улыбнулся, и в тусклом свете свечей его глаза сверкнули кроваво-мутным светом. — Но прошу вас, не бойтесь, - продолжал он, — Ваша кровь мне не интересна. Привлекает меня иное. Та сила, о которой я узнал где-то с год назад, должна жить в вас. Я мог бы выбрать любого из вашей семьи - отца или брата, но это не так соблазнительно, как юная дочь.        С ним нельзя было не согласиться, даже такой глупый человек как я это понимала. Я засмущалась, и щёки покрыл плотный румянец. — Что за сила? - поинтересовалась я. — У вас должна быть книга, верно?        Я сразу поняла, о какой книге он говорил. Я позвала служанку и та принесла её мне. Передавая её в руки Аро, тот невольно коснулся моей руки и сам, как мне показалось, засмущался. Мы быстро отвели друг от друга взгляд. Он предложил мне сесть на диван и мы присели рядом. — Эта книга написана на английском и греческом лишь по одной причине. Автор был англичанином, а информатор греком.        Он начал рассказ и параллельно листал страницы старинного фолианта. Я и слова не проронила, слушая его внимательно и ловя каждое слово. Дойдя до той самой страницы, на которой изображена красная луна, он остановился. — Легенда гласит, что был когда-то один вампир. С каких земель он пришёл неизвестно, было ли у него имя или род тоже неизвестно. Он был для всех одной большой тайной, страхом и защитой. То, что за сила была в нём, поражала даже опытных и старых вампиров. Она была смертоносной и в тоже время милосердной.        Он провёл пальцами по пыльной странице, по буквам и рисункам. — Некий человек смог разговорить его и они стали товарищами. Человек оставил много записей о вампирах, оборотнях и вашем прародителе. Довольно спорная история, не скрою, я и сам не хотел верить в неё, пока не нашёл живое доказательство! Я повстречал вампира, который лично знал вашего предка.        Он перевёл на меня нежный, с долей желания, взгляд. Он посмотрел в глаза, потом спустился к губам, затем к шее. Сглотнув он продолжил. — "Когда взойдёт кровавая луна, окрасив ночное небо в багровый. Возродиться сила, что превосходит тысячу вампиров. Будь то дочь или сын, сила проснётся, она восстанет, услышит..." - зачитав строчки из книги, которые были написаны на греческом, Аро вновь перевёл взгляд на меня, — Лилит, мой topolino! Это написано о вас, о вашей семье. Теперь я уверен в этом. — Лишь поэтому вы хотите жениться на мне? Но зачем? Обратите меня и заставьте меня присоединиться к вам. Думаю, таким как вы это не составит труда.        Вдруг Аро нахмурился. В его глазах блеснула грусть, и он подскочил с места, с шумом захлопывая книгу. — Это так по-человечески. Да, сила важна мне, если легенды правдивы, мой клан станет самым могущественным в вампирском мире. — Вы так наивны, что верите глупым легендам? - поднимаясь с дивана, грубо прервала его я.        Аро яростно повернулся ко мне. Его глаза светились алым, так ярко, подобно адскому огню. Я замерла на месте и чаще задышала от подступающего страха. Аро так непредсказуем, нельзя было предугадать, что он сделает в следующее мгновение. — Лилит, я люблю вас! Я здесь перед вами словно нагой. Открыл вам свои мечтания, намерения, а вы упрекаете меня в алчности! Вы разрываете мне сердце...        Он говорил так отчаянно, что показался мне просто ребёнком. Глаза его заблестели, и нечто внутри защемило. Неужели он готов был расплакаться? — Я не слышу, как стучит ваше сердце, Аро.        Он ахнул и отвернулся к окну. Я видела, как тело его содрогнулось от этих слов. Он бережно положил книгу на столик неподалёку и бросил на меня алый взгляд. — Так вы выйдете за меня или нет? — Конечно, выйду! – твёрдо и совершенно не задумываясь, ответила я.        Я удивлялась собственной уверенности в таком вопросе. Говорил это не разум, а сердце. Аро удивлённо вскинул брови и почтительно поклонился, приложив правую руку к груди. Мне показалось, словно он пытался удержать своё сердце, которое могло выпрыгнуть из груди. Но он был вампиром, так что это невозможно.        Он вновь подошёл ко мне. Румянец, не уходивший с моих щёк, стал ещё ярче. Вампир вновь протянул ко мне руку и вновь не мог коснуться, будто меня окружало невидимое поле, которое никак не давало ему придвинуть руку ближе. Я смотрела на это с замиранием и борясь со своими чувствами. — Topolino, вы так мне нужны! Только вы!        Я не выдержала, и еле касаясь руки Аро, направила её к своей щеке и сама прильнула к ней, как кошка. В этот раз я почувствовала холод его кожи. Вампир вздрогнул, и всё его тело задрожало от наступившей от прикосновения дрожи. Он не шевелил рукой, так что я чувствовала себя главной. — Что значит "topolino"? - поинтересовалась я.        Аро не мог ничего сказать, пока я не отпустила его и он не убрал руку за спину. В безопасное место, где я бы точно не могла достать её. Он тяжело вздохнул и с трепетом посмотрел на меня. Мутность в алых глазах рассеялась, и я узрела их истинный оттенок. Столь глубокий и неповторимый, что я всегда смогу узнать их средь других. — По-итальянски это значит "мышонок", Миледи.        Я удивлённо распахнула свои карие глаза и почувствовала, как пышные чёрные ресницы задрожали. Я узнала, что значило это таинственное слово, и оно больше не казалось таким уж страшным. — Прошу, называйте меня Лилит или topolino, - пытаясь повторить итальянское слово, произнесла смущённо я. — Тогда вы зовите меня Аро. Прошу вас!        Он широко улыбнулся, не как хитрый злодей, а как влюблённый юноша. Хотя сколько ему было лет, я так и не знала. Он до сих пор оставался для меня вопросом, ответ на который может дать только сам вопрос. Мне было интересно постигать его тайны, учиться понимать чувства и делать маленькие шажочки к обретению любви. Мы смотрели друг на друга и переминались на месте. Он всё порывался поцеловать мою руку, но не решался, боясь неизвестно чего. Через мгновение в комнату не вошли мои родители...