Черви

По правде говоря, они брались и за более самоубийственные задания. Чен посмотрел на Ю и Ё. Близнецы молчали, не внося конструктивных предложений в его монолог, что было довольно странно. Обычно они не затыкались, что счетчик Рейге на двигателе, болтая о том да сем, но сейчас оба как воды в рот набрали. — Ну так что? — вновь спросил Чен. Ю пожала плечами. Она посмотрела на брата, но тот лишь повторил движение за ней, и уткнулся в комм на руке. По экрану быстро пролетали строчки кода, но Ё это не особо смущало — читать он успевал. Чен тяжело вздохнул, сжав пальцами переносицу. Иногда от этих двоих у него натурально болела голова, вот как сейчас, например. — Ну! Вы там скоро? — спросили за дверью. Судя по недовольному тону вопрошающего, его терпение уже было на пределе, так что им троим следовало ускориться и что-нибудь уже надумать. Как назло, именно сейчас, у Чена не было на примете ни идей, ни аргументов для того, чтобы отказаться от задания, которое им предложили. Сливать заказы было не в правилах «Мастерской Чена», но от этого смердело подставой так, что Чен впервые в жизни подумывал отступиться от своих принципов. Странное поведение близнецов лишь усилило и, в каком-то смысле, подтверждало его опасения. Интуиция, шестое чувство — буквально все так и вопило — не лезь! Ю продолжала смотреть на брата, тот продолжал смотреть в ком, и было совершенно очевидно, что от них сейчас помощи не добиться. Набрав побольше воздуха в грудь — в надежде, что умрет прямо здесь от кислородного отравления — Чен наконец открыл дверь и вышел из кладовки, в которой они все это время втроем прятались. Бен Бекхен стоял посреди кабинета, скрестив руки на груди, и лицо у него было такое, словно он только что впервые увидел совокупление птисов — зрелище исключительно мерзкое — что-то среднее между отвращением и непониманием, как вообще так можно жить. Да, срач у них в мастерской был знатный, но они и не планировали сегодня принимать посетителей. Как никак праздник Сбора урожая, выходной. Приличные люди дома сидели и отмечали, а не вламывались к другим приличным людям с весьма сомнительными предложениями. — Что вы решили? — еще раз спросил Бен Бекхен, от которого так и исходили нетерпеливые волны раздражения. Нужно было что-то ответить и срочно, но Чен не торопился. Ему хотелось еще раз, уже получше, рассмотреть их заказчика, просто чтобы понимать, с чем они будут иметь дело, если все же согласятся. На хорошую головомойку — это уж сто процентов точно. Они были примерно одного роста и возраста. Несмотря на простоватую одежду, которую на Синогаве носили все подряд, хватало лишь одного взгляда, чтобы понять, что Бен Бекхен не местный. Белоручка — слишком уж чистые пальцы и ладони, слишком хорошенькое личико, и рот, сжатый в презрительную линию. Но выдавали его глаза. Больно умные. Как понял Чен, Бен Бекхен был каким-то ученым или кем-то из этих, и сидеть бы ему в стерильной лаборатории, придумывать всякие заумные штуки-дрюки, а не шататься на забытой всеми планете на границе Золотого кольца, в надежде нанять обычных работяг ради своих странных экспериментов. Картинка была такой четкой, что из вредности Чену захотелось смачно сплюнуть Бен Бекхену под ноги. Чтобы не зазнавался и не кривил недовольно рожу. Тем более, раз уж сам приперся. Но, похоже, молчание Чен добило и без того хрупкое терпение, так что злобно цокнув каблуком ботинка, Бен Бекхен подхватил лежащую рядом на софе дорожную сумку, и развернувшись в сторону выхода, бросил напоследок: — Найду кого-то более расторопного для такого пустякового дела, раз уж хваленые мастера на все руки не способны справиться с такой мелочью. Хотелось дать ему по роже. Кулаки прям чесались, но вместо этого, Чен лишь засмеялся в голос. Ю и Ё переглянулись. — Удачи тебе, куколка, но учти, что весь следующий триместр — сезон сбора урожая, и никто в здравом уме не будет тратить ресурсы и время на то, чтобы доставить твою плоскую задницу на Датур. Бен Бекхен остановился в шаге от двери. Провокация явно удалась, хоть было трудно догадаться, что именно взбесило этого склочного учёнишку. Рука с силой сжала лямку сумки, и даже с этого расстояния Чену было видно, как покраснели от злости у него уши. — Смотря сколько заплатить, — глухо ответил Бен Бекхен, и с этим аргументом сложно было бы спорить. Но. — У тебя столько нет, — ехидная улыбка расползлась сама собой. — Нужно хорошее снаряжение, нужен хорошо подготовленный корабль и команда. Документы, в конце концов. Ты же не можешь просто так пересечь границу прямо под носом у федерации. Уж не знаю откуда ты, но у нас в Синогаве с этим очень строго. Бен Бекхен наконец отлип, развернулся к ним лицом, и смотрел Чену прямо в глаза. Что душу препарировал, так жутко он смотрел. Но Чена уже зацепило азартной волной, так что он продолжал накидывать удочки с крючками, медленно приближаясь к Бен Бекхену: — Если, как ты утверждаешь, все так просто, почему бы тебе не купить билет на Датур? Рейсовые корабли отправляются туда едва ли не каждый цикл. — Какая разница? Мне нужно, чтобы вы доставили меня до нужного места и забрали обратно. Все. Я плачу кэш, вы делаете свою гребаную работу. Чен подходил к нему все ближе и ближе, и нужно было бы быть осторожней, но Чен почему-то был уверен, что Бен Бекхен способен распускать только свой поганый язык, но никак не руки. — Разница в рисках. Ты выбираешь самый сложный путь, а это значит, что не все так просто как тебе бы хотелось. Попасть на Датур — самая меньшая из твоих проблем, но есть и еще. Есть что-то еще, о чем ты сознательно умалчиваешь, а это, мой сладкий, не самое умное решение, когда ты пытаешься с кем-то договориться. Если бы можно было убивать взглядом — Чен был бы уже трупом, а их мастерская полыхала в огне. Будь это все взаправду, Фанни бы лично воскресила бы Чена, а затем убила бы снова, да еще и с особой жестокостью. Они ведь так и не заплатили ей за аренду. — Здесь задаток, остальное получите, когда вернемся с Датура, — прошипел Бекхен, и пихнул ему в грудину сумку, едва не сшибая с ног, — и не называй меня куколкой. — Как скажешь, — послушно согласился Чен, улыбаясь, после чего сразу же добавил, — куколка. С мгновение он был уверен, что, все же перегнул палку, и Бен Бекхен ему вмажет, даст пощёчину, хоть как-то вспылит, но тот лишь окинул его презрительным взглядом. Словно Чен не человек, а так, грязь под ногтями. Глупое одноклеточное, с которым даже спорить бесполезно. Мусор он и есть мусор. Стало интересно, а Бен Бекхен вообще способен выражать хоть сколько-нибудь положительные эмоции? Или, когда есть деньги, тебе на все плевать? Судя по весу сумки, кэш-чипов там было чуть больше чем дофига, и как он только умудрился дотащить ее до мастерской своими дохленькими тоненькими ручками? — Когда вы будете готовы вылетать? — спросил Бен Бекхен, игнорируя издевки Чена, очевидно, переводя стрелки. — Что скажешь, Ю? — Да хоть сейчас, но нам в любом случае нужно будет заглянуть на Монтрё, а это займет пару циклов точно. Айрин не выдержит такой путь, да и атмосфера Датура, сам знаешь, дрянь та еще. Похоже, такой ответ показался Бен Бекхену приемлемым, так что он кивнул, принимая информацию к сведению. — Тогда вылетаем завтра, — подытожил Чен, закидывая чужую сумку себе на плечо.

***

Несмотря на свое сучье отношение, Бен Бекхену явно очень нужно было попасть на Датур, потому что в задатке кэш-чипов было на кругленькую сумму. При желании, Чен мог бы отгрохать собственное здание под мастерскую, и продолжать жить припеваючи еще много и много триместров, вообще не берясь за выполнение заказов. А это был лишь задаток. Откуда у обычного ученого такие деньжищи? Очевидно, заработаны они были не потом и кровью, иначе бы ему не понадобилась помощь мастеров на все руки. Конечно, это не проблемы Чена, но это был еще один ключик к пониманию ситуации, так что он толкнул дверь и зашел в знакомый ангар. Работы в сезон сбора урожая всегда было много, но в гараже у Фанни как обычно было светло и чисто, играла приятная музыка, так что невольно, Чен шел пританцовывая. Фанни была занята ремонтом старого кукурузника, так что заметила его не сразу, а когда увидела, взяла в руки огромный гаечный ключ, и уже открыла было рот, чтобы как обычно разразиться гневной тирадой, но Чен ее опередил: — Я с деньгами! Он показал связку кэш-чипов, словно белый флаг, так что Фанни фыркнула, и бросила ключ обратно в ящик с инструментами. В этот раз обошлось без членовредительства с ее стороны. — Какого наивного дурачка ты облапошил? — она достала из кармана комбинезона пыхтелку, подошла к Чену, грубо выхватив чипы у него из рук, и направилась к терминалу. — Эй, почему сразу облапошил? Она посмотрела на него так, словно он сморозил какую-то глупость, но промолчала. У нее всегда было свое собственное мнение на счет умственных способностей Чена, пусть она и знала его едва ли не всю свою сознательную жизнь. Возможно, с другой стороны, именно в этом было ее преимущество. Терминал с довольным урчанием принимал чипы один за другим, и когда считаны были все, Фанни едва не подавилась дымом, увидев на экране итоговую сумму. Он полностью закрыл долг за аренду мастерской, так еще и заплатил вперед, что бывало в их отношениях крайне редко. — Откуда? — тихо спросила она, протягивая пыхтелку Чену. Он затянулся, выдерживая паузу, выдохнул сладкий розоватый дым, наслаждаясь нежным цветочным послевкусием. Курево Фанни всегда выбирала приторно сладкое, но в этот раз смесь была очень даже ничего, так что Чен сделал еще одну затяжку и отдал пыхтелку. — Попался щедрый заказчик. Не то, чтобы щедрый, скорее всего Бен Бекхен и приблизительно не понимал, какие существуют расценки среди наемников, но это было лишь на руку Чену. Просвещать его в этом вопросе он уж точно не собирался. Лекции для самых маленьких, сегодняшняя тема «торгово-рыночные отношения квадранта Синогавы». Даже представлять себе это было тошно. Впрочем, говорить Фанни, что у него в каюте валялось еще с сотню таких чипов, и это не итоговая сумма, тоже так себе идея. Конечно, с половину они потратят на Монтрё, но знать об этом ей все равно было не обязательно. Фанни еще с пару секунд смотрела на него с подозрением, но лезть дальше не стала. Понимала, что бесполезно. Выключив терминал, она вернулась к кукурузнику. Чен пошел следом. Они не так часто общались в такой спокойной обстановке, да еще и без ругани. — Малышня с тобой отправится? — невзначай спросила Фанни. О Ю и Ё она переживала явно больше, чем о друге детства. Было даже как-то обидно, и Чен уже готов был схватиться за сердце и начать ломать комедию, но решил, что сейчас не время. — Ага. Я же без них как без рук, — он повертел блок питания от кукурузника и так и сяк, но быстро потерял к нему интерес и положил обратно на металлическую стойку. Фанни тихо хмыкнула, но Чен не преуменьшал важность близнецов в своей работе. Хоть эти двое и были мелкими язвами, и у него частенько болела от их глупых выходок голова, он мог объективно оценить их вклад в их общее предприятие. «Мастерская Чена» — это не он один. Они еще какое-то время провозились с кукурузником, Чен особо не следил за временем, но пару часов прошло уже точно. Фанни копалась в проводке, а он ей помогал, совсем как раньше, и было на душе как-то до странного спокойно. Сам для себя он так и не решил, правильно ли было соглашаться на сделку с Бен Бекхеном или нет. Чен все еще сомневался, и на то были объективные причины. Все, что от них требовалось, это прилететь на Датур и найти корабль-лабораторию, который потерпел крушение. Со слов Бен Бекхена, неполадка была в самом корабле, но Чену верилось в это с трудом. Он не был таким спецом в летной технике как Фанни, но даже Ю утверждала, что корабли подобного типа строились с особой тщательностью, так что вероятнее всего, причиной аварии стал какой-то внешний фактор. Например, если бы кто-то попытался захватить лабораторию, а вместе с ней и ее владельца. Проще всего было бы отправиться на Датур обычным рейсом и уже на месте сообщить датурским спасателям о крушении. Но Бен Бекхен этого не сделал, а предпочел заплатить какие-то совершенно безумные деньги «Мастерской Чена», значит вывод напрашивался сам собой. Бен Бекхена кто-то преследовал. Осталось лишь дожать несносного учёнишку и выяснить, кто именно это был, чтобы быть готовым ко всему. От Фанни Чен ушел, когда уже заканчивался цикл, и до вылета было всего пару часов. Ю и Ё тихонько спали в своей комнате, а Чен молча сидел в темноте кабинета, откинувшись на спинку софы и смотрел в серый потолок. Иногда по ровной поверхности быстро проплывали световые пятна от фар флаеров, погружая Чена в и без того медитативное состояние. За всеми этими размышлениями об безрассудности этого задания, он забыл о самом важном: они уже давно не выходили в открытый космос, довольствуясь лишь мелкими поручениями о доставке грузов на самой Синогаве. Даже из квадранта они выходили всего раз за последние четыре триместра. Сейчас же им необходимо было пересечь границу Золотого кольца, так что, во-первых, стоило придумать причину поубедительней — спасибо новому комиссару квадранта, за то, что ужесточил контроль — а, во-вторых, проблемы могли начаться уже в серой зоне, где полеты вообще никак не регулировались никем. Значит, привет бандиты, пираты и прочие антисоциальные сволочи, которые только и будут рады нажиться на честных наемниках. Исходя из поведения Бен Бекхена, никто кроме них больше не должен был знать о их истинной цели визита на Датур. И без того запутанное дело, запутывалось еще сильнее. Стук в дверь мастерской прозвучал одновременно с сигналом будильника на комме. Из комнаты медленно выползли заспанные Ю и Ё, и, как часто это бывало по утрам, сейчас совершенно невозможно было понять, где сестра, а где брат, так похожи они были. Кое как поднявшись с софы, Чен неторопливо открыл входную дверь, впуская раннего гостя внутрь.

***

Айрин, несмотря на свой большой возраст, оставалась отличным малогабаритным грузовым кораблем. Конечно, она уже не шла ни в какое сравнение с новомодными кораблями федерации, которые только-только поступили на вооружение в их квадранте, или даже с обычными боевыми моделями, но благодаря заботе близнецов, была в превосходном состоянии и со своими задачами справлялась на ура. Плюхнувшись в кресло главного пилота, Чен привычно щелкал тумблерами, запуская систему. Гул электроники, охлаждающих систем и разогревающихся двигателей– звуки были такими естественными, как стук собственного сердца — ощущения непередаваемые. — Приветствую вас, капитан, — не смотря на легкие электронные нотки, голос у Айрин был приятный, таким только сказки детям на ночь читать. — Йо! — он вскинул руку в приветственном жесте, хоть в этом и не было большого смысла. Скорее дань уважения и глупая детская привычка. — Куда отправляемся в этот раз, капитан? — она отвечала ему тем же. — О, тебе понравится, — уверенно заявил Чен, — полет в этот раз будет долгий. Айрин ничего не ответила, вероятно, размышляя над сказанным и пыталась угадать, что он имел ввиду. Смотреть координаты, заданные капитаном она не стала, хоть и могла, но так было бы не спортивно. В конце концов, Айрин была кораблем «Мастерской Чена». Близнецы вбежали в рубку, о чем-то тихо переговариваясь и пихая друг дружку, а за ними следом вошел Бен Бекхен. Краем глаза, Чен приметил, что тот сейчас был на удивление спокоен, но это скорее всего лишь вопрос времени, когда они сцепятся и тот выйдет из себя опять. — Где я могу оставить свои вещи? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретному. — Общая каюта по коридору от рубки на право, — отрапортовала Айрин. Факт наличия общей каюты не сильно обрадовал его, но, похоже даже он понимал, что в таком небольшом корабле как Айрин, основное место отводилось под грузовой отсек. Тяжело вздохнув, принимая свою судьбу, Бен Бекхен вышел из рубки. Ю и Ё странно переглянулись, сестра пихнула открывшего было рот брата локтем в бок и тот сразу замолчал даже, не начав говорить. Подобные манипуляции тяжело было скрыть от Чена, особенно зная, на что способны эти две малявки. — Что такое? — спросил Чен, наблюдая за счетчиками на приборной панели. Запуск систем прошел отлично, на щитке не высвечивалось никаких ошибок. До Монтрё-007 они должны долететь без проблем максимум за половину цикла. — Ничего! — Я кое-что проверил. Они начали говорить одновременно, так что Чен отвлекся наконец от панели и глянул на близнецов. — Этот перец, не так-то прост, — прошептал Ё, наклоняясь ближе к Чену, тыкая пальцем по направлению, в котором ушел Бен Бекхен. — Эй, заткнись! — Ю опять толкнула брата локтем, отгоняя его куда подальше от капитанского кресла. — Заканчивая со своими теориями заговора. Ё быстро щелкал пальцами по экрану комма, изворачиваясь от тычков Ю, а когда комм на руке Чена загорелся, эти двое убежали куда-то вглубь корабля. Слышно было только вздохи боли Ё. — Как всегда очень энергичны, — прокомментировала Айрин. — Капитан, диспетчер запрашивает разрешение на вылет. — Разрешаю, — кивнул Чен, — передай всем, чтобы минут через пять были готовы к хлопку. — Принято, капитан. Чен решил, что посмотрит файл от Ё уже после хлопка, когда они покинут орбиту и встанут на курс. Лишний повод для переживания сейчас ему был ни к чему. Он и сам прекрасно понимал, что «этот перец не так-то прост», но и поддаваться на беспочвенным иллюзии ему не хотелось. В конце концов, Чен как минимум мог ошибаться в своих выводах: как Бен Бекхен получил к себе в распоряжение столько кэш-чипов, и почему был такой истеричной занозой в заднице. Едва он потянулся пальцами к комму, чтобы открыть пиктограмм с входящим сообщением, послышались тихие незнакомые шаги, так что Чен просто смахнул оповещение и внимательно уставился на экран визора, так, будто мог увидеть там что-то новое. До старта оставалось минуты три, таймер отсчитывал секунды, и было видно, как тяжело и медленно открывались ворота гейта. Тонкая полоска неба была едва видна, но можно было попробовать увеличить изображение на визоре и рассмотреть призрачный город с высоты терминала. Бен Бекхен тихой тенью встал по правую руку от кресла Чена, и не мигая, разглядывал происходящее на экране. Чен, имитируя бурную деятельность, вывел пару картинок с боковых камер Айрин, чтобы посмотреть, как техники бегали по стартовой площадке, подготавливая корабль к вылету. Бен Бекхен с интересом наблюдал за происходящим, и в этот момент, Чен решил, что все не так уж и плохо, и ему попадались более странные заказчики, чем этот колючий учёнишка. — Ты когда-нибудь бывал на Датуре до этого? — внезапно спросил Бекхен, разглядывая гейт. — Неа, — Чен откинулся на спинке кресла, расслаблено закинув руки за голову, — это же курорт, местные слишком нищие, чтобы позволить себе такой роскошный отдых. — Там так дорого? Чен задумался, пытаясь подобрать более подходящие слова. — Не то чтобы. Датурианцы очень гостеприимны, и отдых там для всех рас стоит сущие копейки, но как говорится, всегда найдется один нюанс. Лечение после такого отдыха стоит баснословных денег. Бекхен вопросительно посмотрел на него. — Слышал когда-нибудь о СПМ? Синдроме пурпурной медузы? — Что-то такое было на курсе общей космической подготовки, но не думаю, что смогу сейчас вспомнить подробности, — ответил Бекхен, но покрасневшие щеки его выдали с потрохами. Скорее всего он действительно не помнил, как проявлял себя этот синдром, но один занимательный факт об этом заболевании знал точно. Все, будучи накачанными гормонами подростками, шутили об этом, чего уж тут таить. Чен понимающе хмыкнул, и все равно продолжил: — Если не вдаваться в медицинские подробности, то от местного кислорода у всех инопланетчиков начинает подтекать колпак. Даже с самыми новыми фильтрами и защитными костюмами находиться больше одного цикла там попросту опасно, если, конечно не хочешь словить самый лучший приход в своей жизни. Бекхен кивнул, принимая информацию к сведению. — Капитан, диспетчер запрашивает подтверждение на вылет. — Разрешаю, — Чен сел ровно, и туго застегнул фиксирующие ремни, — рекомендую тебе сесть куда-нибудь и сделать так же. Даже не пытаясь спорить, Бекхен молча устроился в кресло второго пилота. Обычно его занимал кто-нибудь из близнецов, так что незнакомый силуэт немного отвлекал Чена. С непривычки хотелось повернуть голову и хорошенько рассмотреть, как же себя будет вести Бекхен во время хлопка. Инструктор в лётной школе говорил, что именно в этот момент, можно понять, что на сердце у человека. Чен особо не верил в такую ерундистику, считая подобные высказывания лишь способом придать вполне обыденному процессу романтичный флер. Таймер на экране заканчивал обратный отсчет, ворота гейта были открыты полностью, приглашая их в новое путешествие по бескрайнему космосу, и Чен сосредоточил все свое внимание на предстоящем хлопке. Три. Два. Один. Глухой звук, от резкого перепада давления заложило уши, а в глазах потемнело, но Чен через силу заставил себя расслабиться, растекаясь по креслу, и бросил быстрый взгляд на позеленевшего Бекхена. Тот сидел зажмурившись, и дышал кажется через раз, явно не привыкший к перегрузкам во время хлопка. Быстро расстегнув фиксирующие ремни, Чен встал со своего кресла, и опустился на колени перед Бекхеном, аккуратно взял за руку, привлекая его внимание к себе. — Кивни если тошнит, — произнес Чен, массируя его дрожащие пальцы, хоть немного, но это должно было отвлечь, — голова кружится? — Нет, — прохрипел Бекхен, — ощущение, будто по голове чем-то тяжёлым ударили. — Есть такое, ты главное дыши глубже, — согласился Чен, — воды? Бекхен ничего не ответил, и с трудом попытался открыть глаза. Взгляд его был расфокусирован, смотрел он куда-то сквозь Чена, а по щекам скатилось с пару слезинок. Его было даже немного жаль. На старых кораблях действительно тяжело было переносить хлопок, но эту часть Айрин они никак не могли исправить. — На Монтрё будет так же? — с опаской спросил Бекхен. Ему определенно было страшно, но хотя бы немного полегчало, цвет кожи перестал отдавать болезненной зеленцой, так что он неловко опустил взгляд на свою ладонь, которую Чен все продолжал массировать. Он широко улыбнулся, как ни в чем не бывало, ободряюще похлопал Бекхена по плечу, и поднялся с колен. Взгляд сам собой упал на чужую руку, на большой палец, где рядом с ноготком красовалась довольно миленькая родинка. — На планету мы не будем приземляться, — ответил Чен, — нам нужна одна из орбитальных станций. — Мы навестим Ленни? — спросила Айрин, понимая, в какую сторону дует ветер. — Кто такой Ленни? — Ах, да так, один торгаш. — Ленни давний знакомый капитана, — пояснила Айрин, — он проторианец, один из немногих, кто освоился на Золотом кольце. Правда, занимается он в основном контрабандными товарами. Бекхен вопросительно глянул на Чена, но он лишь пожал плечами. Когда ты живешь жизнью наемника, и не такие друзья-знакомые появятся в твоем окружении. Хоть ему нечего было скрывать, о подобных связях лучше было не трепаться, так что он пригрозил Айрин пальцем. Конечно, у нее не было глаз, но казалось, что из динамиков все равно было слышно обиженное сопение корабля. Она же хотела как лучше.  — Пошли, — Чен поманил Бекхена за собой. Тот неуверенно поднялся с кресла, так что Чен действительно начал опасаться, что он сейчас упадет — так плохо Бекхен держался на ногах. Оперившись о приборную панель, и кое как удержав равновесие, он медленно подошел к Чену, стараясь не смотреть в глаза. Очевидно, ему было неловко и неуютно за свою слабость после хлопка, так что Чен задушил в себе порыв помочь Бекхену — между ними только наступило перемирие после вчерашнего, не хотелось портить эту хоть и хрупкую, но гармонию. До общей каюты они дошли в тишине — только внутренности Айрин выступали хоть каким-то аккомпанементом к их молчанию. Близнецы уже благополучно спали, сцепившись в обнимку, устроив на кровати как обычно уютное гнездо, так что едва видно было их полупрозрачные макушки. Волосы у них светились мягким зеленым светом, и напоминали паутинки водорослей. Бекхен старался сильно не пялиться, пока Чен хозяйничал в холодильнике. — Они не люди, — произнес он спокойно, протягивая Бекхену упаковку с концентратом: максимум полезных минералов и элементов, минимум приятного вкуса. — Вернее, люди только на половину. Несмотря на огромное количество инопланетчиков в Золотом кольце, межрасовые браки были до сих пор редкостью. Общее потомство — еще более редкое явление, так что можно было с полной уверенностью заявлять, что Ю и Ё уникальны в своем роде. — Вы давно знакомы? — Почти как семья. Уже и не помню, сколько лет прошло, они совсем маленькими были, когда отец принес их домой. Фольга на концентрате глухо треснула, и Чен вцепился зубами в бок брикета, откусывая кусок побольше, пачкая рот и подбородок. Во рту сразу стало кисло, то ли от воспоминаний об отце, то ли от поганой блевани, которую намешали в «полезный обед». Бекхен ел куда аккуратней, пусть и без энтузиазма. Они ушли в грузовой отсек, чтобы не мешать своим разговором близнецам. Усевшись на один из пустых контейнеров, Чен болтал в воздухе ногами и наблюдал за Бекхеном. Тот с интересом и опаской разглядывал эту часть Айрин, и начинать разговор не спешил. И это было странно. Еще вчера он казался Чену совершенно другим человеком. Противным говнюком, пусть и очень умным, раз у него была своя лаборатория. Его лицо сегодня утром выражало все ту же гримасу презрения, и Чен готов был поклясться, что тут уже все понятно и можно с чистой совестью ставить диагноз. Но стоил Бен Бекхену оказаться на Айрин, как все расклады поменялись, и Чену было очень интересно, чем же все это закончится. «Этот перец не так-то прост», вспомнил он слова Ё. Время для задушевных разговоров еще не настало, но Чен все равно решил, что пора выкладывать козыри на стол. — Значит, ты успел эвакуироваться, — он произнес это как ни в чем не бывало, спокойно и просто. Даже не вопрос, утверждение. Они это не обсуждали вчера, но Чену хватало серого вещества в башке, чтобы сложить два и два. Бекхен посмотрел на него будто ужаленный, но на удивление быстро оправился от внезапной тычки со стороны Чена. Молча откусил кусок пресного концентрата, подошел ближе, останавливаясь в паре шагов от контейнера, на котором восседал Чен. — Часто вспоминаешь об отце? — спросил Бекхен, что пощечину дал. Чен хищно осклабился, принимая этот удар. Во рту стало кисло-кисло. Что же, не он один наблюдал за оппонентом — из этого раунда они вышли с равным счетом. Он грубо сжал в руках хрустящую упаковку и ловко выкинул ее в утилизатор. Спрыгнул с насиженного места, приблизился, что они едва не стукнулись носами. Жаль, у них одинаковый рост, будь он хоть на пару сантиметров выше, подобный выпад выглядел бы более устрашающе. А так. Лишь жалкая попытка запугать Бекхена. Он чувствовал его дыхание на своих губах, прикосновения чужого взгляда по коже, что маленькие тычки острой иголкой. От его злого взгляда по спине пробегали волны и волны мурашек. Хотелось вцепиться рукой в волосы и с силой, хорошенько так, со всей дури, вдавить это смазливое лицо в стену. Точно так же, как вчера. — Рекомендую последовать примеру малышни и завалиться спать, — чужое ухо оказалось в опасной близости от его зубов, так что Чен едва сдержал себя от желания вцепиться в хрящи, обтянутые нежной кожей. — Пожалуй, откажусь. Бекхен сделал шаг назад, отступая, но взгляд так и не отвел. Не поражение. Не бегство в панике. Что же, они стоили друг друга. Как дошел до душевой кабины Чен не помнил — в глазах было мутно от клокочущей злости. Прохладная вода немного остудила голову, но, если они весь оставшийся путь до Датура и обратно будут качаться на этих качелях, ему следовало бы быть аккуратней. Так можно и самому получить по башке. Через десять минут подача воды закончилась, но Чен продолжал стоять, бездумно пялясь в полупрозрачную дверцу, наблюдая, как по ней дорожками стекали капли воды. Он уже и не помнил, как выглядел отец. После стольких лет остался лишь смутный силуэт, который не вызывал никаких эмоций, кроме кислого привкуса разочарования. Может, у Фанни где-то и остались совместные фотографии, но Чен скорее сдохнет, чем взглянет еще раз на эти осколки прошлой жизни. Когда-то они были все вместе и не особо заботились о завтрашнем дне. Дверца отъехала со скрипом, полотенце показалось еще более колючим чем обычно, но Чен все равно с силой вытирал им лицо, вероятно, в глухой надежде, содрать им себе всю кожу. В общую комнату Бекхен, ожидаемо, не вернулся. Айрин молчала, так что скорее всего, он так и остался сидеть в грузовом отсеке. Да и хер с ним. Завалившись к близнецам на кровать, Чен кое как отвоевал себе кусок лежбища, и откинув голову на подушку, наконец выдохнул. Порывшись в карманах брюк, он выудил прозрачный блистер с кругленькими белыми пилюлями, выщелкал себе пару штук и заглотнул их даже не запив. Под действием химии тело быстро начало расслабляться, так что через пару минут Чен задремал, а потом и вовсе уснул окончательно. Сквозь сон он едва уловимо слышал, как рядом кто-то ходил, но не придал этому особого значения. Если на корабле что-то пойдет не так, Айрин всегда ему об этом доложит. Чену редко снились сны. А это был даже не сон. Так. Воспоминание, которое, как ему казалось, что было уже давным-давно утеряно, съедено паутиной и плесенью. Оно было где-то там, где Фанни еще не срывалась на нем, за каждый косяк, а близнецы не прервались в пожирающих мозг язв. Ему снились обрывки маленьких тихих улочек, с низенькими домами. Линии электропередач, полосующие небо. Яркие пятна деревьев и свежей сочной травы, собирающей утром холодную росу. Рисовые поля, что простилались далеко-далеко к горизонту с одной стороны, с другой — лазурный океанский берег, запах влажного песка и соли на языке. А над всем этим верхний город в свете заходящей звезды. Город был так высоко, что казалось, это просто декорация, мастерски слепленный муляж. Но если взять оптику получше, можно было увидеть, как распахиваются гейты, и из огромных темных пропастей вылетают десятки кораблей, взмывающих еще выше в небо. От этого зрелища порой даже дыхание перехватывало. Было хорошо и жарко. Немного душно, влажно, так по искристому счастливо, как бенгальские огни, зажжённые во время праздника. Жаль лишь, что гасли они слишком быстро.

***

Базар на Монтрё оказался еще более шумным, чем аналогичный в Синогаве — Бекхен, отвыкший от такого, был уверен, что еще пару минут и он точно оглохнет и свихнется от этого разномастного шума. Здесь продавалось кажется все, что можно было отыскать во вселенной. От каких-то экзотичных тряпок, специй и фруктов, до навороченных аугментаций, вероятнее всего, не слишком легальных, учитывая, что в паре лавок Бекхен видел запрещенные федерацией видеоматериалы. Наверняка здесь же можно было найти пару точек по торговле рабами, но самостоятельно их отыскать Бекхен бы все равно не смог. Туда, как правило пускали кого-то из знакомых, не особо охотно приветствуя новые лица. Рейды все той же федерации пока никто не отменял. Бекхен старался не отставать от ловко лавирующего среди толпы покупателей и торгашей Чена, но все равно боялся, что, если зазевается, потеряет свой единственный шанс выбраться с этой станции. Все вокруг так и тянули к нему руки, щупальца, и другие виды конечностей, в попытке выгрызть хоть секунду его внимания, в надежде впарить свой товар, что Бекхен был уверен — если у них это получится, его привяжут к стулу веревками, и будут пытать до тех пока он хоть что-нибудь не купит. Лавка за лавкой, они быстро продвигались в этом потоке существ, живущих своей, какой-то совершенно особой жизнью, пока наконец Чен не свернул в не слишком освещенный переулок, который и заметить то сразу было тяжело. Здесь стало тише и не было этой безумной толпы, так что они смогли наконец поравняться и идти вместе, от чего Бекхену сразу стало спокойней на душе. Переулок был длинный, и по обе стороны также были торговые лавки, но в отличие от той части базара, где они были до этого, здесь на показ ничего не выставляли. Торгаши не пытались втюхать глиняный горшок втридорога, обещая и уверяя, что это антиквариат с самой Земли. Даже вывесок здесь не было, из чего можно было сделать вывод, что здесь все продавалось только для своих. Бекхен бросил быстрый взгляд на Чена, но тот, кажется этого не заметил, и все так же уверенно продвигался вперед. Было даже немного завидно. Они остановились в самом конце переулка, едва не уткнувшись в глухой тупик. Пока Бекхен пытался сориентироваться, куда же им нужно было двигаться теперь, тогда как Чен уже каким-то совершенно особым образом постучал о дверь магазинчика. Ему что-то ответили, но Бекхен не расслышал что именно и уже через мгновение дверь открылась, а Чен приглашающе кивнул Бекхену. В помещении было темно, прохладно и сладко пахло удушающей сыростью. Дверь за Ченом глухо закрылась, отрезая все пути назад, так что Бекхен невольно вздрогнул, почувствовав, как по взмокшей от пота спине пробежал неприятный холодок. На первый взгляд это была обычная антикварная лавка: многочисленные полки и витрины, помимо толстого слоя пыли, были заставлены барахлом докосмической эпохи. Конечно, скорее всего, это были хорошо сделанные реплики, но выглядели они так, словно только что этим старьем кто-то пользовался. Склизкий топоток Бекхен услышал не сразу — сама атмосфера магазина будто глушила все звуки вокруг — только почувствовал, как за спиной напряженно засопел стоявший слишком уж близко Чен. Сделав вид, будто он рассматривал всякие безделушки на витрине, Бекхен аккуратно зашел за Чена, справедливо решив, что тот сам притащил его сюда, а значит и отдуваться должен сам. — Мастер Чен, сколько лет, сколько зим, — старое обращение резануло слух, а затем из темноты явился и сам хозяин лавки. Множество маленьких ножек передвигали грузное, как мешок с компостом, тело инопланетчика. — Ленни, — кивнул Чен, приветствуя проторианца. Он был огромен, но только лишь в ширь, и напоминал раскисшее лимонное желе — и цветом, и телосложением — такой же прозрачный и склизкий. — Вижу, в этот раз ты без двух бесполезных язв, — Ленни довольно осклабился, по крайней мере именно так показалось Бекхену, — наконец нашел красивого мальчика себе. Хвалю, Мастер Чен. К горлу опасно подступила тошнота. Нужно было успокоиться, дышать глубже, но спертый воздух лишь подстегивал очистить желудок и залить все желчью. Там, где должно было быть лицо, желейные складки вырисовывали такую противную рожу, что сложно было вообразить, как он столько лет с ней такой прожил и остался жив. Будь у Бекхена с собой пистолет, он бы уже всадил бы весь заряд в этого проторианца, при том, что никогда не был расистом. Но Ленни так и разило опасностью, и, что хуже, объектом его интереса стал не хороший давний знакомый, а он, Бекхен. — Нам нужна твоя помощь, — произнес Чен, игнорируя Ленни. — Я благотворительностью не занимаюсь, сам знаешь. — Конечно это будет не бесплатно, за кого ты меня принимаешь? — Хорошо, пройдем тогда в мой кабинет, — согласился Ленни, в его голосе было столько благодушия, что было аж приторно, — куколка пойдет с нами? Бекхена передернуло. То, каким пожирающим взглядом Ленни смотрел на него, было отвратительно. Поразительно, как одно и то же слово могло звучать так по-разному — если Чен просто хотел поддеть его, подразнить, то здесь посыл был совершенно очевиден. А что, если тех денег, что он заплатил Чену будет недостаточно? Ленни мог выставить за свою помощь любую цену. От этой мысли Бекхену стало дурно. Он не для того столько горбатился, чтобы закончить свой век на какой-то мусорной планете в рабстве у огромного куска прозрачного жира, что возомнил себя невесть кем. — Он останется здесь, — твердо произнес Чен, явно не намереваясь торговаться еще и в этом вопросе. Ленни ничего не ответил, что немного насторожило Бекхена. Маленькие ножки вновь зашуршали по полу и проторианец всей своей массой исчез в темноте. Чен, развернувшись, подошел вплотную и тихо произнес Бекхену на ухо: — Жди здесь. Помнишь дорогу до Айрин? — он кивнул. — Хорошо, если что-то пойдет не так, возвращайся к Ю и Ё. Я не на долго. Чен хотел сказать что-то еще, но замолчал, нахмурился, а затем, вслед за Ленни, растворился. Бекхен остался один. Он никогда не боялся темноты, но после пестрого базара, всей той мишуры из товаров и продавцов, оказаться в подобном гнетущем месте было довольно странно. За последнее время Бекхен отвык от чувства, что он мог остаться с собой один на один. С того самого момента, как они с Чонином покинули на корабле-лаборатории станцию на задворках Андромеды, с Бекхеном всегда кто-то был рядом. Сначала Чонин, потом команда буксировщиков, которые случайно нашли спасательную капсулу, а уже после них Чен и близнецы. Конечно, на станции были и другие работники, помимо Бекхена, но эти олухи только и могли, что колупаться во внутренних системах, если вдруг на обед компрессор вместо зеленой жижи, выдавал оранжевую. Их даже было не жалко, все равно от их существования не было толку. Магазин внутри был больше, чем казался снаружи. Бекхен все ходил между полок, иногда прислушиваясь, вдруг кто-нибудь из этих двоих вернется, но нет. Он так и не купил себе новый комм, так что даже не знал, сколько времени бродил по этой свалке древностей в одиночестве. Было слышно только собственное размеренное дыхание и сердцебиение. За одним из шкафов Бекхен обнаружил проход в другую комнату. Там даже были окна, так что кое как, но искусственное дневное освещение станции хоть немного пробивалось в это царство сырости. Комната была просторной, и в отличии от остального магазина, не была заставлена от слова совсем. В глаза бросался лежащий на полу цветастый ковер, а на противоположной стороне от входа стоял невероятно изысканный, даже немного вычурный диван. Тусклая позолота на ручках, да и оббит насыщенным синим бархатом. Бекхен подошел ближе, рассмотрел его получше. Диван как диван. Решив, что ничего не случится, если он посидит и подождет Чена в этой комнате, Бекхен с чистой совестью сел, откинувшись на спинку и вытянув ноги. После нескольких часов сна в не самом удобном положении поясница нещадно болела. Все же, кресла пилота, хоть и были пригодны для длительных перелетов, не могли сравниться по комфорту с полноценной кроватью. Бекхен закрыл глаза, расслабляясь и недовольно цокнул. До Датура еще несколько циклов пути, и вопрос ночного места внезапно приобрел актуальность. Все же, какой бы ни была приятной Айрин, сконструирована она была явно не для таких компаний. Вообще не для компаний, так, для кого-то одного. Делить спальное с кем-то незнакомым не очень хотелось. Особенно, если этот кто-то Чен. Черт с ними близнецами. Сначала, Бекхену показалось, что это просто галлюцинация на фоне плохого сна — по ноге будто что-то ползло. Ощущение было фантомным, и сначала не сильно беспокоило, но с каждым мгновением, невидимая сила все сильней сжимала его лодыжку, поднимаясь где-то под плотной тканью штанов все выше и выше. Оно было липкое и прохладное, такое гадливое, что, когда хватка переместилась с лодыжки на бедро, впиваясь в мягкие мышцы, Бекхен распахнул глаза, в осознании. Там, откуда он пришел, не было прохода. Поздно. Едва Бекхен попытался подорваться с дивана липкие путы схватили его за кисть, оплетая все, до чего дотягивались; обвились вокруг шеи, выше, запечатывая рот, заползая внутрь, влажно мазнули по груди и соскам, подмышкам, на живот. Его окутывало словно бабочку склизким коконом, быстро и неумолимо. Кричать было бесполезно — щупы пролезали дальше, проталкивались в нежное горло, сомкнуть челюсть тоже не получалось. Оставалось лишь жалобно мычать. Он не увидел, в какой именно момент, на его плече выросла чужая, до боли знакомая, голова. Хитрый оскал украшал поганую рожу проторианца, и не было никаких сомнений, что этот ублюдок все подстроил. Мелькнула гадкая мысль, что Чен его кинул, но это было уже совсем каким-то воспаленным бредом. — Ну что же ты, куколка, не вырывайся, — прошептал Ленни, а затем высунул длинный язык, — мы с тобой знатно повеселимся. Если бы рот Бекхена не был бы уже занят, в этот момент он бы точно сблеванул. Острый кончик чужого языка обвил сначала мочку уха, прошелся по хрящам, а затем быстро юркнул внутрь, глубже. Казалось, что он хотел дотянуться прямо до мозга, двигался вперед-назад, утыкаясь кончиком в барабанную перепонку. Щупы на теле тем временем все нарастали и нарастали, сбиваясь в плотный комок, и он почувствовал, как парочка из них пролезли под белье. Омерзительно. Бекхена передернуло. От глухой паники его захлестнуло волной ярости. Эта инопланетная мразь не имела права так с ним поступать! Поняв, что чем сильнее он напрягался, тем сильней его сжимало телом Ленни, Бекхен попытался хоть немного расслабиться. Правая рука оказалась на удивление свободной, так что недолго думая, он потянулся к голенищу сапога. Пистолета у него с собой не было, но это не значило, что он был совсем безоружен. Жаль, он не успел сказать спасибо Чонину за этот урок — наконец ему это пригодилось. ЭМ-нож блеснул холодной вспышкой, и Бекхен что есть силы всадил лезвие куда-то, где, по его мнению, должна была быть шея Ленни. Тот, слишком увлеченный Бекхеном, даже сразу и не понял, что произошло, но уже через мгновение, истошный вопль заполонил собой все пространство вокруг, оглушая отчаянным ревом боли. Хватка ослабла, так что Бекхен, хоть и с трудом, вытащил ЭМ-ку, и саданул еще раз, каким-то чудом перерубив Ленни язык. Тот с влажным шлепком упал на ковер, пачкая ворс серной жижей, и даже отделённый от своего владельца, продолжал извиваться. Щупы отпадали от тела один за другим, Ленни продолжал визжать от боли, но Бекхен остервенело размахивал оружием, и успокоился лишь когда понял, что его ничто больше не удерживало. Отбежав от злополучного дивана, и выставив ЭМ-ку перед собой, он бросил взгляд на метавшуюся по полу в агонии тушу проторианца. Все было залито липкой жижей, нос забило запахом серы и подпалённой плоти. Бекхен старался дышать глубже, сердце бешено билось, и он никак не мог успокоиться. Кожу на всем теле неприятно щипало, было ощущение, что щупальца успели пробраться под нее, куда-то глубже. Будто он до сих пор связан. Пока он пытался перевести дыхание, упершись спиной о стену, Ленни потихоньку замолкал, подвывая все ниже и ниже. — Маленькая кусачая крыса, ты думаешь, я не знаю о твоем секрете? — прохрипел он. Бекхен распахнул глаза и зло уставился на Ленни. Тот медленно подползал к нему, оставляя после себя жирный блестящий след на полу. — О чем ты? — Бекхен крепче сжал рукоятку ножа. Ленни мерзко захихикал, схватив его за лодыжку. Опять. — Ты же ему не сказал. Не сказал, что натворил и почему сбежал, поджав хвост, скрываясь от всех как самая настоящая крыса? Я знаю. Чен понятия не имеет, во что ты его втянул. Что ты ему пообещал? Деньги? Или заболтал его сладкими речами о будущем, полным светлых надежд? А он, наивный идиот, повелся. Он любит такую хрень, пусть и выглядит так, будто ему на все плевать. — Что за бред ты несешь? — это начинало раздражать. — Хотя, с такой смазливой мордашкой как у тебя это не сложно. Даже я повелся. Хочешь, я сделаю так, что тебя никто не найдет в этой вселенной, а? Я даже закрою глаза на твои игры с ножом. Буду одевать в самые красивые одежды, баловать лучшими лакомствами, а ты будешь послушно раздвигать для меня свои ножки… Удар получился слабее, чем Бекхен надеялся, но хотя бы Ленни заткнулся, пусть и продолжил гоготать как умалишенный. Отпечаток подошвы остался на ненавистной роже, грея душу, раз уж Ленни так понравились его ноги. Отвесив еще пару пинков, Бекхен окончательно взбесился. Чужой булькающий смех действовал на нервы. — Ты, гребаный мусор, даже думать о подобном не смеешь, — прошипел Бекхен, вдавливая сапогом чужую голову в пол, — или думаешь, что раз меня хотят все поймать, то я опущусь до подобного? Ты жалок. Ленни не предпринимал попыток высвободиться, и совсем затих. Сдохнуть он не должен был, ЭМ-ножа недостаточно, чтобы завалить проторианца. Смачно сплюнув прямо ему на макушку, Бекхен наконец выдохнул. Выход из комнаты появился рядом, но, когда Бекхен выбежал, яркий свет ударил по глазам — он опять оказался на базаре Монтрё, но, что самое ужасное, понятия не имел где находился.

***

Как на зло, время в лавке Ленни шло совсем по-другому. Чен и не заметил, как они просидели почти четыре часа, обсуждая не только дела насущные, но и всякую ерунду, предаваясь воспоминаниям о прошлых подвигах. Они не виделись много триместров, так что было вполне логично обсудить все то, что приключилось с ними за это время. Пусть они уже и не пускались во все тяжкие, в повседневной жизни тяжело было отыскать кого-то, кто понимал, какого это жить жизнью наемника. Ну, и конечно же, всегда стоило помянуть погибших давно товарищей. Несмотря на все это, Чен не обольщался — Ленни был скользким типом, и не один раз попадался на работорговле. И его интерес к Бекхену настораживал. Так что, когда они закончили, и не обнаружили его, Чен напрягся. «Наверное, устал тебя ждать и вернулся на корабль» спокойно предположил Ленни и в этом была доля здравого смысла. Он не видел у Бекхена на руке комм, так что тот при любом раскладе не смог бы отправить ему сообщение, а прерывать переговоры явно не хотел. Тем более, они все равно договорились, что нужно будет вернуться к Айрин. Освещение на станции плавно переключали в вечерний режим, с базара пахло пряностями и экзотичными цветами, в торговых палатках зажигали декоративные фонарики, создавая какую-то совершенно волшебную атмосферу вокруг. — Его здесь нет, — ответила Ю, — Ё тоже не видел, чтобы он возвращался. Её голос искажался помехами, перебиваемый шумом торговли, но по тону было понятно, что она не шутила. Близнецы часто пытались подловить Чена, однако, в этот раз уже было не до глупых розыгрышей. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Не нужно было оставлять Бекхена одного, очевидно. Ленни, чертова гнида, повелся на сладкое личико, захотел себе новую игрушку для траха. Хотелось сжечь всю станцию до основания, а начать с одного конкретного здания. Когда Чен вернулся в переулок, ожидаемо, на месте магазина Ленни, уже было пусто. Тот, почуяв, что запахло жареным, уполз в одно из своих внутренних убежищ, выходы из которого были по всему Монтрё. Чен знал о парочке из них, так что не особо надеясь на удачный исход, все равно отправился на поиски — ему, вообще-то должны были заплатить, и сдаваться он не собирался. Шум базара становился все тише, в воздухе уже не пахло свежезаваренным кофе с перцем, зато с каждым нижним уровнем станции, по полу пробегало больше крыс. Фонари здесь уже почти не горели — все равно сюда никто не спускался, только пережидающие облаву карманники, торговцы запрещёнкой и веществами, да проститутки — совсем уж криминальные элементы, к которым безусловно относили себя как Ленни, так и Чен. Минут через пятнадцать скитаний по лабиринтам станции, он все же отыскал место, где, как он помнил, должен был быть выход из нычки клятого проторианца. Увы, но огромная металлическая дверь была заварена, и, судя по количеству пыли и паутины уже довольно давно. Тихо выругавшись, Чен продолжил свои поиски, как где-то вдали услышал странные звуки. Кто-то очень быстро бежал, приближаясь к нему. Чен напрягся, готовый принять удар, и не прогадал — яркая вспышка света больно ударила по глазам, а щеку и скулу справа обожгло — горячей кровью залило подбородок и шею. ЭМ-нож, заряженный на максимум, мелькнул в опасной близости от гортани, так что Чен перехватил руку нападавшего и толкнул в один из так удачно подвернувшихся переулков, дав смачного пинка под зад. Горе-убийца тихо ойкнул, и не удержав равновесие, упал на колени, едва успев выставить руки вперед чтобы не расшибить лицо. Нож брякнул о землю, вонзаясь острием во влажную искусственную почву, и чужая ладонь упрямо потянулась за оружием, но не успела — Чен попросту наступил на чужую кисть, прижимая толстой ребристой подошвой ботинка к земле, забрал оружие. Послышалось сдавленное шипение, но Чен все равно второй ногой пнул бегуна под ребра, заставляя перевернуться на спинку, а после того, как немой приказ был послушно выполнен, сел рядом на корточки. Вспышка ЭМ-ножа была единственным источником света в этой кромешной тьме, так что недолго думая, Чен приставил к чужому горлу лезвие — с подобной мелкой шелухой у него разговор всегда был короткий. Однако, стоило ему получше разглядеть лицо, как злость, кипящая в нем, улеглась сама собой. — Какого хера? — сердито спросил он, спрятав разряженный нож в один из карманов куртки, поднимая Бекхена с земли. Того словно выплюнуло из мусорного контейнера — весь в какой-то непонятной жиже, волосы были всклочены, одежда вся перепачкана, но лучше всего было видно влажные пятна между ног и пропалины на куртке в нескольких местах. Если все остальное Чен еще хоть как-то мог объяснить, то круглые дырки, пахнущие гарью — нет. На Монтрё было строго запрещено носить стрелковое оружие и где таких идиотов умудрился отыскать Бекхен — просто-таки чудо. — Заткнись, — он грубо выковырял нож из куртки Чена и запихнул в голенище сапога, напряжённо вглядываясь в выход из переулка. Откуда у него с собой оказалось такое довольно специфичное оружие, для Чена было загадкой. По правде, он вообще сомневался, что Бекхен был способен поднять на кого-то руку, но длинный, пусть и не слишком глубокий, порез свидетельствовал как раз об обратном. Если бы не ситуация, в которой они оказались, Чен бы ему даже похлопал. Он собирался уже расспрашивать, почему Бекхен выглядел так ужасно, но тот приставил указательный палец к губам, намекая, чтобы Чен заткнулся. Совсем рядом пробежала группа людей, судя по голосам, человек пять точно. — Куда эта тварь делась? — Хён, это станция — сплошные лабиринты, мы его здесь можем искать хоть всю вечность. Их голоса были очень сердиты, похоже бежали они довольно давно. — Он не мог свалить так далеко, я видел вспышку от его ножа, где-то рядом заныкался. Давайте разделимся. Капитан четко дал понять, что Бен Бекхена нужно доставить ему живым. Чен сердито смотрел на Бекхена, но тот совсем не обращал на него внимания, готовый, кажется, в любой момент пуститься в бег. Черт, ну и на что он надеялся? С самого же начала было понятно, что этот идиот вляпался по уши и по-крупному. Хотелось отвесить ему смачный подзатыльник, но Чен сдержал себя, стараясь не издавать звуков, в надежде, что господа, которые преследовали его нерадивого заказчика, окажутся достаточно тупыми, чтобы не проверить ближайший переулок. Судя по испуганным глазам Бекхена, его надежды не были услышаны вселенной. Обернувшись к выходу из переулка, Чен увидел, как к ним приближались парочка бугаев с пушками наперевес. Несмотря на то, что фонариков у них с собой не было — вероятно, не хотели выдавать свою позицию жертве — вопрос времени, когда даже в такой темени, их отыщут. — Здесь есть еще один выход? — чужой горячий шепот обжег не только ухо, но и кровоточащий порез. Чен едва не зашипел от неожиданности, Бекхен оказался слишком уж близко, не говоря уже о том, что пахло от него, мягко говоря, не розами. Сдержавшись, он взял его за руку, и тихо, медленным шагом, они перемещались в противоположном направлении от преследователей. Если они умудрились протащить стрелковое оружие, ребята они серьезные. Чен все размышлял, кому Бекхен умудрился перейти дорогу. Золотое кольцо — огромная территория, покрывающая собой несколько ближайших галактик. Всевозможных банд и группировок было великое множество, но их можно было с чистой совестью отсеять, оставляя лишь крупных игроков, которые не боялись наместника федерации, в случае квадранта Синогавы, это был комиссар О. Сопляк всего ничего в должности, а гайки уже закрутил так, что многие дельцы задумывались о перелете в другие квадранты и их можно было понять — никому не понравится, если его бизнес будут щемить, а договориться с новоявленным комиссаром пока ни у кого не получилось. Итог выходил неутешительный. По всему выходило, что Бекхен нагадил кому-то из федерации, а те уже наняли каких-то охотников за головами, что уже само по себе звучало довольно самоубийственно — на что он только рассчитывал? Бекхен крепче схватил его ладонь, после чего произошло нечто фатальное — в кромешной тишине что-то с громким стеклянным звоном разбилось. Казалось, что время остановилось. Чен не дышал, сконцентрировавшись лишь на том, что произойдет дальше. Яркий холодный свет резанул по глазам, все же, фонарики у этих чертил с собой были. — Хён, он здесь! — крикнул один из громил, после чего быстро прицелился и выпустил очередь из пушки. Дернув Бекхена на себя, вытащив его с линии огня, Чен схватил первое, что попалось под руку — одну из множества стеклянных бутылок, которые они до этого не заметили — и швырнул ее прямо в голову стреляющему. Тот увернулся, но, хотя бы отпустил курок на пушке. — Погнали! — гаркнул Чен, и они что есть сил побежали вперед. За спинами было слышно россыпь проклятий и крик боли, похоже, что бутылка нашла своего адресата и попала в голову второму громиле. У них с Бекхено было пару минут форы, пока остальная компания их не догонит. Бежать в кромешной темноте было самоубийством, но выбирать особо не приходилось — только надеяться, что за то время, что его здесь не было, обстановка на нижних уровнях не поменялась. — Ю, как у вас дела? — будничным тоном спросил Чен, выбирая на очередной развилке, куда им бежать. Бекхен, мертвой хваткой вцепившийся в его руку, едва стоял на ногах. — Погружаем последний контейнер. — Отлично! Радость омрачил внезапно приземлившийся прямо перед ними один из преследователей, Чен не успел его разглядеть, но массивные укрепления на ногах отвечали на немой вопрос, как этот мудак так быстро до них добрался. — Сука! — раскаленная пуля задела плечо, пропалив куртку. Пару сантиметров, и бравый мастер Чен, подох бы от кровопотери. — Что у вас происходит? — сквозь грохот пальбы он едва услышал вопрос Ю. — Да так, обмен любезностями. Он не стал вдаваться в подробности. В конце концов, это не первая его перестрелка. И даже не последняя. Едва стрельба прекратилась, Чен перешел в наступление. Конечно же, у них была разная весовая категория — при все желании, он бы не смог завалить такого бугая — но, между ними было пару метров, так что разбежавшись и высоко подпрыгнув, Чен схватился руками за чужую черепушку и со всей дури заехал коленом по лицу. Влажный хруст сломанного носа и выбитых зубов был музыкой для ушей. Вязкая кровь, смешанная со слюной, испачкала Чену брюки, но это была такая мелочь. До верхнего уровня оставалось совсем немного, на базаре они быстро затерялись бы в толпе, а там уже главное добежать до терминала. — Ю, как только я подам знак, запускайте двигатели и будьте готовы стартануть, — едва Чен договорил, как откуда-то сбоку на него налетела чья-то огромная туша, сбивая с ног. Пару раз его приложили башкой о землю, после чего на шее сомкнулись чужие руки. Большие пальцы передавили гортань, мешая дышать. Сфокусировать зрение никак не получалось, затылок жутко болел, соображать было тяжко, так что лишь благодаря силе воли, Чен смог вцепиться в чужие кисти, хоть частично вернув себе возможность дышать. Что произошло дальше, Чен запомнил смутно. Сбоку мелькнула тень, и за плечом душителя, внезапно появился Бекхен. — Отпусти его, — прошипел он, приставив лезвие ЭМ-ки к шее. Острие упиралось прямо под челюсть, натягивая кожу, готовое в любой момент нанести удар. — Тварь, рано или поздно, но мы тебя все равно поймаем. Ты хоть представляешь, что капитан с тобой сделает? Лучше сдавайся по-хорошему! Договорить ему не дали — Бекхен с размаху заехал навершием ножа по виску — после чего громила обмяк и, потеряв сознание, грузно завалился набок. — Ты как? — Бекхен помог Чену кое как подняться. — В норме, — соврал Чен. В глазах все плыло, на шее наверняка остались следы от крепкой хватки. Расслабляться было еще рано. — Пошли. Когда они вышли на базар, погони уже не было. Затхлый воздух нижних уровней вновь сменился на аромат терпкого кофе, разбавленного металлом. Но это, скорее всего, пахло от Чена: волосы на затылке были влажные от крови, из щеки и руки тоже продолжало течь, и его немного мутило, пробирал липки озноб. Перепуганные близнецы быстро втащили его в корабль. Монтрё они покинули почти сразу. Пока Ю сдирала с Чена куртку, Ё достал из аптечки бинты и дезинфицирующий раствор. Когда все пластыри были наклеены, а повязки наложены, они оставили Чена отлеживаться, а сами ушли в рубку. Кое как оклемавшись, Чен поднялся с койки, выпил всю горсть таблеток, которую ему оставила Ю. Бекхена нигде не было. Этот перец не так-то прост, вспомнил Чен слова Ё, и поразился тому, как точно эта фраза описывала их заказчика. Развернув ленту комма, Чен нашел сообщение, которое так и не прочитал — краткая сводка информации, которую Ё умудрился откопать на Бен Бекхена. Едва письмо загрузилось, Чен дернулся, чтобы его закрыть. Все и так было ясно. Огромный герб поисковой службы федерации говорил сам за себя. Где-то точно такой же был рядом с его рожей. Вот только плажки «особо секретно» не было, которая не оставляла никаких сомнений, что ножи заточены на славу. А потом Чен подумал еще раз. Вообще, это хорошее решение — подумать еще раз. Полезное. Почаще бы так делать, голова же дана не только для того, чтобы по ней били. Что-то не сходилось. Головорезы, которые гнались за ними, не походили на охотников за головами, к которым обычно обращались в федерации. Конечно, много зависело непосредственно от комиссара, но в федерации сидели не такие уж дураки — пачкать мундир было не с руки ни при каких обстоятельствах. Одинаковое вооружение, не похожее на то, чем обычно пользовались наемники в Золотом кольце. Одна форма, знаки отличия. Нашивки на предплечье левой руки в виде пиктограммы козерога. Стоп. Еще раз. О чем они трепались? Капитан. Какой капитан? Неужели действительно один из Зодиака? — Сука, — прошипел Чен. Злость придавала сил двигаться. Единственный, кто мог все знать и так был у него на корабле — к чему решения этих загадок? Он отыскал его почти сразу — не такая уж и сложная задача, особенно, когда и прятаться на Айрин особо было негде. Дверца душа отъехала так резко, что Чен почти уверен, приложи он хоть на каплю больше силы, она бы вылетела с пазов. — Какого? — договорить Бекхен не успел, сразу был прижат обнаженной спиной к стенке душевой. — Признавайся, — Чен произнес это максимально спокойно, конечно, на сколько он мог себе позволить в своем состоянии. Рука так хорошо легла на шею, и он так близок был к исполнению своего самого первого желания — с силой, хорошенько так, со всей дури, вдавить это смазливое лицо в стену. Бекхен ошалело смотрел на него, кажется, не особо понимая, что Чен от него хотел. Или понимал? На дне чужих глаз, таилось что-то странное, что он почуял еще в их первую встречу, но чему не мог дать определение. Вода лилась на них. Холодная, стекала по спинам и животам, обнимала гладкими струями ноги. Загнанный в угол Бекхен и не шевелился вовсе, его хватило только упереться руками в грудную клетку Чена, облепленную промокшей грязной футболкой. В поддоне вода была настолько мутная, что вряд ли бы очиститель справился. Грязь, пот, кровь — чужая и своя — и ошметки непонятной слизи, все это было там, внизу. А потом Чен заметил кое-что еще. Странные красноватые следы были по всему телу Бекхена: обрамляли шею и нижнюю челюсть, четким отпечатком опоясывали уголки губ, тянулись дальше по рукам и животу, причудливым узором, ныряя ниже и ниже, куда лучше было бы не смотреть. Но Чен смотрел. Знал, кто именно оставил эти отметины и смотрел. Смотрел, крепче сжимая руку на горле, чувствуя под пальцами, как заполошно бился пульс. Смотрел, пока Бекхен не вцепился в его футболку, резко притягивая к себе, так что едва не стукнулись лбами. В глазах напротив была отчаянная решимость и уверенность в собственной правоте, а на языке у Чена крутился лишь один вопрос: — Что же ты такого натворил, Бен Бекхен? Загадочная улыбка озарила его губы, но тут же пропала, стоило Чену прикоснуться к нему и убрать влажные волосы со лба. Он задрожал, зажмурился, готовый к мгновенному удару. — Эти люди, Бекхен, они хотели то, что ты так отчаянно хочешь вернуть? Чен спросил совсем тихо, совсем на грани, заглушенной завесой воды, но Бехкен утвердительно кивнул, подтверждая и без того очевидный вывод. Убрав руку с шеи, Чен обхватил его лицо обеими ладонями, заставляя смотреть только ему в глаза. — Это настолько ценно, что даже пираты Зодиака сорвались с цепей? Капитан, о котором они говорили, знаешь его? — Нет, — и Чен был уверен, в этот раз Бекхен не недоговаривал. Он нагло врал, насмехаясь над ним, прекрасно понимая, что его ложь более чем очевидна. Тихий смех резанул по ушам, проникал куда-то дальше, глубже, отпечатываясь в сознании. — Это такая мелочь, — прошептал Бекхен, — возможно, я открою тебе эту тайну позже. «Если мы выживем» подумал Чен. Живым пиратам нужен был лишь Бекхен, остальные, как это водилось, были лишь расходным материалом, но к этой роли Чен почти привык. К чему он не привык, так это к мысли, что могли пострадать Ю и Ё. Права была Фанни. От противоречивых эмоций Чена раздирало на куски. Злость не могла найти выход, хотелось что-нибудь — кого-нибудь — сломать, но рядом был лишь Бекхен, который и был причиной всему тому месиву, что закипало в нем внутри. Бросало из одного угла в другой, пока он, Бекхен, такой покорный и обнаженный стоял так рядом, так близко, что на донышке зрачка, можно было увидеть, как рождалась новая черная дыра. Безумная трясина, что затягивала за собой, стоило хоть раз к ней прикоснуться. Абсолютно тотальное пустое ничего. И, в конце концов, Чен не выдержал. Чужие губы были на вкус как сера, и от этого было тошно. Хотелось слизать этот привкус, сцеловать его, перекрыть все то, что сотворил Ленни, и узнать наконец, каким же был Бен Бекхен на самом деле. Действительно ли так он безумен? И один лишь он? Раздробить, разорвать его на куски и добраться до горячей жаждущей сердцевины. Его ресницы дрожали, а губы были мягкими и влажными. Хотелось укусить нижнюю, и Чен не стал себе отказывать в этом желании. Стон получился громким, сладким на вкус, намного-намного лучше, чем он бы мог себе представить. Даже лучше, чем если бы они действительно подрались бы. Он сделал вдох, а затем открыл глаза, вернувшись в какую-то неправильную реальность. В ту, где губы Бекхена красные и распухшие, а взгляд все такой же — с привкусом безумия. Это была полная катастрофа. Чен сделал шаг назад, выходя из душевой кабинки, подача воды уже давно прекратилась, но он не помнил, в какой именно момент это произошло. Наверное, это было не так уж и важно, но то, как аккуратно Бекхен прикоснулся к своему рту, рождало в Чене какие-то странные чувства. Он захлопнул дверцу, кажется, окончательно доломав ее, и ушел в грузовой отсек. Спать сегодня с близнецами вместе Чен не собирался.

***

Оставшиеся несколько циклов прошли в удивительном спокойствии. Никто не сел им на хвост, никто не пытался расстрелять Айрин с пушек, раздробить ее на части и бросить в каком-нибудь скоплении астероидов, мол так и было, мы тут ни при чем. Нет. Все было идеально. Они спокойно пересекли границу Золотого кольца, не нарвались ни на один патруль федерации, оставалось совсем немного до конечной цели — Датура. И все это время они с Ченом даже не пересекались друг с другом. Чудеса, да и только. Обсуждать произошедшее у Бекхена не было никаких намерений, он был даже рад, что тот так вспылил и больше не докапывался до него с расспросами. Пусть сначала разберется со своими чувствами, а потом уже лезет к нему. В конце концов, это не вина Бекхена, что они согласились выполнять заказ — на Синогаве было полно наемников, но ему посоветовали именно «Мастерскую Чена» как одних из лучших.

***

Что Бекхен понял сразу — на Синогаве было ужасно жарко. За те пять лет, что проработал на станции, он совершенно отвык от погодных условий, которые были обычным делом на любой пригодной для жизни людей планете. Ну а что, на станции, даже такой допотопной, как была у их исследовательского центра, совершенно обычным делом было настроить комфортную окружающую среду именно под себя. Главное, было совпасть в предпочтениях со своим напарником, но Бекхену в этом плане было проще всего — не смотря на его талант, работать вместе с ним никто не хотел. Многие сходились во мнении, что он излишне самоуверен, и это отмечали еще профессора в академии. Слишком заносчив, плевать хотел на мнение других, и, что казалось совсем из ряда вон, не имел авторитетов, которые хоть как-либо могли на него повлиять. Бекхен же считал, что лебезить перед кем-бы то ни было, будь то четырежды заслуженный профессор любых наук, было ниже его достоинства. Вероятно, для кого-то подобный расклад — оказаться с собой один на один где-то чуть ближе чем конец вселенной — был бы кошмарным. Особенно, когда пророчили большую карьеру, успех, и всеобщее обожание. По мнению Бекхена, это была лишь досадная оплошность, которая произошла лишь от того, что он задел чью-то гордость, не склонив головы. Вздор, да и только! Именно из-за этого недоразумения, они с Чонином пересекли все Золотое кольцо, спасаясь от федерации. Именно из-за этого он сейчас стоял в маленькой комнате «Мастерской Чена», сгорая от злости, просто потому, что человек, о котором он столько слышал на улочках Синогавы, запрятался со своими помощниками в кладовке, и не выходил оттуда уже минут пятнадцать к ряду.

***

О том, что стыковка прошла успешно Айрин сообщила максимально мягко. Для искусственного интеллекта она как-то слишком хорошо чувствовала напряженную атмосферу, возникшую между ним и Ченом. Тот вообще ходил как пришибленный и даже на неловкие попытки близнецов разрядить атмосферу никак не реагировал. Было очень странно наблюдать его в таком состоянии, потому что Бекхен за эти несколько циклов рядом как-то привык, что тот фонтанировал энергией, и перейти из состояния «я безалаберный идиот» в наступательную позицию для Чена ничего не стоило. Сейчас же его словно выключило. Бекхену было бы даже жаль, но он подошел к этому с чисто меркантильной стороны. Он заказчик, Чен исполнитель, и согласился он на это все из-за денег, которые ему платил Бекхен. Все честно. Ну почти. Если он так хотел докопаться до истины, то всегда мог попробовать поцеловать Бекхена еще раз, и тогда, так и быть, он расскажет что-нибудь еще. ОЗК сел идеально. Умный ткань комбинезона равномерно распределилась по всему телу, не сжимала слишком сильно, но и не висела унылой тряпкой. Чен подошел было помочь ему с застежками, но заметив, что Бекхен справился со всем сам лишь зло хмыкнул — без специального опыта подобный защитный костюм не наденешь без посторонней помощи. Натянув на голову фильтр, Бекхен подцепил его к вороту, надежно закрепляя. Не очень уж хотелось надышаться отравленным воздухом. Бросив быстрый взгляд на Чена, который тоже нацепил фильтр, Бекхен под маской невольно прошелся языком по губам. Он не раз еще в своих мыслях возвращался к тому моменту, но так и не смог разобраться, что сам чувствовал по этому поводу. К Чену, как профессионалу своего дела претензий не было и все те люди, которые его рекомендовали, оказались правы, тут тяжело было спорить. Что же до всего остального, тот тут Бекхен чувствовал себя щепкой, брошенной в штормовую воду, погружался во всю эту почину едва ли не с наслаждением. Когда они наконец вышли из терминала, он на секунду потерял дар речи — на столько прекрасен был Датур. Лазурные воды заполонили собой весь горизонт, где-то совсем далеко-далеко сливаясь с безоблачным небом в единое полотно. Многочисленные дома, магазинчики и отели на высоких балках словно выросли из воды, а над головой тянулись линии подвесных монорельс, что отражались в воде. Кругом были уютные маленькие лодочки с туристами из всех уголков вселенной, а местные — большие радужно переливающиеся медузы — мерно проплывали в воздухе над водной гладью. Отзеркаленный свет ближайшей звезды пускал по всевозможным поверхностям ярких световых зайчиков — то тут, то там, можно было увидеть следы этих маленьких проказников. Идти по влажному песку было непривычно, ноги все время увязали, но они с Ченом шли по затопленным водой почти-улочкам, пока, наконец не остановились возле магазина с прокатом флаеров. Пока Чен занимался оформлением, Бекхен проверил трекер, который и должен был показать им путь к лаборатории. Благо, координаты оставались неизменными вот уже несколько циклов, с другой стороны, возможно, корабль уже давно покоился под тоннами песка и воды, что, конечно же, в перспективе совсем не радовало. «Медовый месяц?» голос, кажется, раздался у Бекхена где-то в голове. Все это время он особо не обращал внимание на датурианина, у которого они собирались арендовать флаеры, но услышав вопрос подобного характера, Бекхену хотелось громко рассмеяться. Чен молчал, никак не реагируя, но по его лицу было понятно, что у него спросили тоже самое. С непривычки общаться с местными было очень тяжело — за неимением рта, эти огромные желейные медузы общались мысленно — казалось, что сходишь немного с ума. — Типа того, — весело ответил Бекхен, забирая из щупалец ветки от флаеров. Представить Чена в подобной роли было тяжело. «В это время пляжи Датура в темное время особенно хороши! Обязательно устройте себе романтический пикник» голос был таким искренним, что Бекхену было даже жаль его расстраивать. Увы, пара из них была никудышная. — Что это было? — зло спросил Чен, когда они уже несколько минут как летели к точке на трекере. Судя по маршруту, путь займет у них несколько часов, так что, вероятно, Чен решил воспользоваться этим временем, чтобы все же выяснить отношения. Они остались наедине, а вокруг лишь водные просторы, и соленый ветер, свежий запах которого пробивался даже сквозь несколько фильтров. Хотелось снять маску, отдышаться как следует, но Бекхен прекрасно понимал, что если сделает нечто подобное, то это будет фатальной ошибкой с его стороны. Несмотря на внешнюю красоту, воздух для них был ядовит. Свет звезды догорал слишком быстро, пуская ярко-оранжевые, нежно-розовые и красные блики по поверхности Датура. Низкий глухой звук раздался на всю округу, эхом разносясь на тысячи тысяч километров. Бекхен поднял взгляд. Где-то высоко-высоко в небе неспешно проплыло несколько больших китов и Бехкен завороженно смотрел на них. Он не знал, какое название придумали этим животным местные, китами их называли жители Золотого кольца, потому что напоминали тех самых древних существ, что жили давным-давно на планете праматери — Земле. Эти киты были намного больше, и огромные пластичные плавники помогали им плыть по воздуху, что выглядело немного сюрреалистично. Темно-серая шкура гладко блестела, сливаясь с наступающей ночной чернотой, так что, когда свет совсем погаснет, они исчезнут, оставив после себя лишь грустную песнь. Они будут совсем далеко, а ее все равно будет слышно. Гладкие песочные равнины сменились на протяжные барханы и дюны, гребни которых гибкой змейкой опоясывали эти хрупкие холмы. — Осторожней, — произнес Чен, снижая скорость на флаере. Нужно было быть как можно тише. Они как раз пролетали меж двух барханов, в самой нижней точке — оставалось совсем немного до конечной цели. За их спинами уже давно была покинута территория радужных медуз — все, что простиралось дальше принадлежало их проигравшим в эволюцию родственникам, которые были настроены не так дружелюбно к инопланетчикам. Если и было что-то опасное на Датуре, помимо ядовитой атмосферы, так это эти огромные водные черви. Живущие где-то совсем на глубине, ближе к ядру планеты, они поднимались на поверхность, запастись кислородом. Слепые, более глупые, более прожорливые, у них пасть полная заточенных как бритвы зубов, всегда готовые пережевать нерадивых путешественников на мелкие ошметки. Тысячи гибких языков, сочились химозной слюной, которая была настолько концентрирована, что прожигала самые крепкие материалы. Идеальный убийца на этой райской планете. Сквозь шум флайера Бекхен услышал еще один странный звук. Это точно были не песни китов, их он запомнил хорошо. Оглянувшись за спину, Бекхен не увидел опасности, но предчувствуя что-то нехорошее, подлетел ближе к Чену. Рядом с ним он иррационально чувствовал себя в безопасности. — Нужно ускориться, — произнес Бекхен, нервничая. Чен молчал. Звук все не пропадал, раздражая. Трекер начал пищать, оповещая, что они почти в зоне крушения корабля. Кое где во влажном песке виднелись уже обломки обшивки, и Бекхен, воодушевленный этим, гонимый неясной паникой ускорился, разгоняя флаер на максимум. Чен пытался что-то ему кричать, но расстояние между ними стремительно увеличивалось — на горизонте уже можно было заметить мертвые сигнальные огни на крыше лаборатории. Бекхен сделал глубокий вдох, поглощая отфильтрованный воздух, он чувствовал неясную дрожь в теле, закрыл глаза. Еще чуть-чуть, еще немного. Они почти у цели. Он добрался. Вспомнился Чонин. Бекхен надеялся, что он тоже спасся, хоть это и было маловероятно — одну из спасательных капсул корабль федерации расстрелял сразу. То, что вторая оказалась в целостности и была работоспособно казалось чудом. То, что Бекхен вернулся сюда, тоже было своего рода чудо, так почему бы Чонину не почить в этих влажных песках, замурованным, уйти с миром и не стать кормом для водных червей? — Бекхен! Отчаянный крик Чена был чем-то отрезвляющим, так что Бекхен широко распахнул глаза, смотря прямо в раскрытую пасть жуткой твари, от зубов которой желал смерти Чонину.

***

Все произошло слишком внезапно — вот, Бекхен вышел вперед, игнорируя здравый смысл, а вот уже из пучин песка на свет явилась огромная тупая башка червя. Массивные парные челюсти захлопнулись едва ли не сразу, заключив Бекхена в смертельный плен. Времени думать не было. Тварь не заметила Чена, так что собиралась уходить на дно, туда где было теплее всего. Достав из-за пазухи пистолет, Чен недолго думая поставил заряд на максимум; конечно, перезаряжаться будет дольше, но это был бы хоть сколько-нибудь ощутимый удар. Прицелившись, он выстрелил, обращая внимание червя на себя. Заряд прошел по касательной, задев и без того слепой глаз, но своего Чен добился — первая пара челюстей распахнулась смертоносным капканом так и приглашая напороться на один из зубов. Это в планы Чена не входило, так что резко втопив ручку ускорения, он сделал резкий рывок вверх, взлетая выше, как раз аккурат к распахнутой пасти. Едва он приземлился меж глаз червя, челюсти закрылись, лишая всякой надежды на спасение своего нерадивого заказчика. Дерьмо, ну что же Бекхен такой невезучий? Сначала Ленни, потом пираты Зодиака, теперь это. Они знакомы всего ничего, а Чен опять был вынужден спасать эту мелкую задницу! Пальнув во второй глаз, который тут же взорвался с отвратительным звуком, Чен был абсолютно готов к диким скачкам, и червь не разочаровал — от прямого попадания вой стоял на всю округу. Казалось, звук был такой силы, что даже влажно блестящий песок дрожал. Удержавшись на грузно телепающейся из стороны в сторону округлой башке, Чен добрался до распахнувшихся челюстей в надежде, что тварь не успела еще проглотить свою жертву. Бекхен был без сознания, а его расслабленное тело обвивало множество тонких красных языков, что старательно распределяли токсичную слюну, размазывая её по защитному комбинезону. Жрать еду в упаковке червь явно не любил. Хорошая новость, ОЗК оказался достаточно прочным, спасибо Ленни за подгон, так что слюна едва задела первый защитный слой. Плохая, одному из щупальцев таки удалось стянуть с отрубившегося Бекхена фильтр, так что вывод для Чена был вполне очевиден. Это было форменное самоубийство. Собравшись с духом, и стараясь особо не думать над тем, что сейчас собирался сделать, Чен проверил заряд на пистолете — оставалось еще на два мощных выстрела — и с разбегу сиганул прямо в пасть червя. Хорошо, что Ю и Ё остались на корабле, и не видели всего этого. Отлично, что рядом не было Фанни, и она тоже не видела этого. Языки мягко его приняли, сразу же оплетая щиколотки, поднимаясь все выше и выше по ногам, а Чен выстрелил еще раз, куда-то в самую глубь огромной ярко-алой глотки. Тряска стала совсем невыносимой, он упал на колени, благо что ничего уже не пыталось его обездвижить. Освободившись сам, Чен принялся отдирать туго обвитые вокруг конечностей Бекхена щупальца. Его лицо, как и на Монтрё, опять все было перепачкано, белёсая пузырящаяся жидкость залила щеки и губы, стекала по подбородку. Решив, что оттирать его сейчас попросту бессмысленно, Чен вытащил из его сапога ЭМ-ку, и дело пошло быстрее. Подобное членовредительство очевидно не было по вкусу червю, так что в следующее мгновение, после очередного утробного воя, их двоих смыло волной желчи, едва не размазав по песку. Все вокруг было залито внутренними жидкостями червя, кое где валялись отрубленные Ченом языки, и только они с Бекхеном в самом центре этого отвратительного месива. Червь продолжал биться в конвульсиях, медленно уходя под песок, возвращаясь в свою обитель, что несомненно радовало Чена, одной проблемой у него стало меньше. Вторая, более глобальная, наконец пришла в сознание, тяжело разлепила залитые слюной веки и бессмысленно смотрела куда-то в темное небо. Пощелкав пальцами перед глазами Бекхена, стараясь привлечь его внимание, Чен пытался оценить ситуацию. Адреналин после безумной схватки с червем еще не прекратил действовать, но, возможно, оно было и к лучшему — так он соображал куда быстрее. Бекхен крупно задрожал, скривился, так что Чен помог ему перелечь на бок, чуть приподняв голову. Жалобный скулеж вырвался из глотки и звук был такой, что у Чена по спине пробежали мурашки. Человек не мог издавать такие звуки. Это был не стон боли или отчаянья, звук был более низкий, умоляющий. Дерьмо! — Дерьмо, — тихо выругался Чен, пытаясь в кромешной тьме отыскать свой флайер. Точнее то, что от него осталось. В попытке привести Бекхена в чувства, он пару раз больно шлепнул его по щекам, но ожидаемого результата это не дало. Даже сквозь ткань ОЗК-а Чен чувствовал, какое горячее тело сейчас лежало под ним и это было ужасно. Закусив под маской фильтра губу, Чен поднялся, оставив Бекхена одного, и отправился на поиски несчастного флаера. Нужно было срочно отыскать сумку с аптечкой. Она валялась недалеко от ямы, которая осталась после бегства червя. Подняв ее за лямку, Чен достал пару ампул и шприц. Когда он вернулся к Бекхену, тот уже кое как поднялся, и даже умудрился ровно сесть. Взгляд у него был абсолютно отупелый, поплывший, и это было так забавно, учитывая, что своими мозгами Бекхен гордился. Он посмотрел на Чена снизу-вверх, тяжело дыша через едва приоткрытый запачканный рот, и от этой картины у Чена что-то словно перемкнуло. Так некстати он вспомнил их поцелуй в душевой. Хотелось треснуть себе же по башке. В профилактических целях. Стекло ампулы легко хрустнуло под его пальцами, а шприц быстро наполнился лекарством. Скорее всего, этого будет недостаточно, но на первые несколько часов должно было хватить — как раз, чтобы добраться до лаборатории и запихнуть в Бекхена следующую порцию, пока он не стал агрессивным. Иголка вместе с тонким катетером мягко вошла под кожу на шее, и первую секунду Чен думал, что Бекхен опять потеряет сознание. К счастью или сожалению, этого не произошло, но взгляд хоть немного стал осмысленным. Он опять захныкал, когда Чен вытащил иголку и залепил катетер защитной пленкой. Отыскав в его карманах трекер, Чен наконец понял, почему Бекхен так бездумно сорвался. А благодаря червю до лаборатории оставалось дойти совсем немного.

***

Тащить взрослого человека на своей спине — тот еще гемор. Бекхен, хоть и не сопротивлялся, чтобы его несли, все равно мешал: крепко сжимал бедрами, терся промежностью о поясницу, и сладко постанывал на ухо Чену. Он что-то горячо шептал, но слов нельзя было разобрать; иногда ластился влажным виском о щеку Чена, вызывая тем самым приятную дрожь в теле. Это было так просто и искренне, что хотелось самому скулить от удовольствия. Было тяжело сосредоточиться, но он упорно делал шаг за шагом, приближаясь к их цели. Они вскроют корабль, заберут оттуда то, что так было нужно Бекхену, и свалят с этой планеты. Мастерская Чена получит свои заслуженные деньги, и они никогда-никогда больше в этой жизни с Бекхеном не пересекутся. Все честно. Он вернется в свою мастерскую, уложит близнецов спать, а затем пойдет к Фанни или в какую-нибудь другую унылую рыгаловку на Синогаве, и напьется до зеленых точек в глазах. Так, чтобы в алкогольном угаре забыть те звуки, которые Бен Бекхен издавал своим поганым горлом. Мысли стройным клином шли одна за другой, и даже осознание того, что Бекхен банально отравлен, что все это не настоящее, а просто реакция его тела на яд, не помогали остудить голову. Возможно, если бы не тот поцелуй, Чену и было бы искренне жаль Бекхена. Но не теперь. Так глупо, но хотелось большего. Удивительно, но внешне лаборатория была в относительно хорошем состоянии, почти целая. Двигатели правда были уничтожены, обшивка слетела едва ли не полностью, обнажая крепкий скелет корабля, и даже аварийная подушка раскрылась. Это насторожило Чена. К его счастью входной люк был не заблокирован, так что забравшись внутрь, Чен огляделся. Было тихо, на полу и потолке горела только тусклая подсветка. Лаборатория была куда больше чем Айрин, и ему стало даже как-то немного завидно. Положив Бекхена прямо на пол и бросив рядом с ним сумку, Чен отправился в глубь; нужно было как минимум найти панель и включить по возможности нормальное освещение. Если Чен хоть что-то понимал в кораблях, то эта лаборатория не слишком сильно должна была отличаться от той же Айрин, только что электроника получше, да дизайн по современней. Так что исходя из этого, можно было предположить, что всего здесь должно было быть как минимум три помещения — сама лаборатория, какой-никакой грузовой отсек, возможно пара небольших комнат, и кают-компания. По словам той же Ю, если здесь и была рубка пилота, то скорее чисто формальности ради. Такие мини-станции всегда шли на заданных координатах, не переключаясь на ручное управление. Предполагалось, что они в принципе-то и не должны пересекать огромные расстояния — максимум переместиться с одной орбиты на другую. Странную перегородку Чен приметил сразу. Странной она была еще и потому, что была вырвана из пазов едва ли не с мясом, от чего Чен опять вспомнил, как прекрасно они с Бекхеном в последний раз приняли душ. Черт, да, он тогда вспылил, но ему же нужно было хоть как-то успокоиться! За ним уже давно никто не гонялся с таким отчаянным желанием убить. За перегородкой ожидаемо пряталась рубка пилота. Сенсорная панель была обесточена, но Чена не зря называли мастером на все руки. Ладно, он сам так себя называл, но не суть. Выковыряв пластиковую обшивку, среди кучи проводов и плат он нашел самый большой тумблер, перещелкнул его, и — о чудо — светодиоды загорелись радостной гирляндой. Включились экраны с приветствием пилота. Своего интеллекта у лаборатории не было, так что сейчас нужно было немного поработать ручками. Запустив командную строку, Чен быстро вбил код диагностики, параллельно, запуская выгрузку из черного ящика. Нужно было понять, во-первых, насколько все плохо с внутренним состоянием корабля, а, во-вторых, что тут происходило во время посадки. Когда Чен вышел из рубки, потолочный свет уже был зажжен, а Бекхен, опершись о стену, стоял и что-то проверял в одном из терминалов. — Как ты? — спросил Чен, и, пожалуй, после инцидента в душе, это был его единственный искренний вопрос за все время. Бекхен промычал что-то неопределенное, а когда Чен подошел к нему ближе, отшатнулся как ошпаренный. Лицо у него все было красное, благо хоть он уже вытер с себя слюну червя, так что можно было подумать, что ему просто очень-очень жарко. В каком-то смысле, конечно, так оно и было, но как всегда в таких ситуациях был нюанс. В случае с Бекхеном он назывался пурпурная медуза и давил на голову так, что сдавались самые крепкие орешки. Похоже, лекарство начало немного действовать, потому что Бекхен старался не смотреть на Чена, не смотреть ему в глаза, и вообще не замечать. Возможно, даже, забыть все то, что было после нападения червя. Единственное, на что его хватало, так это дрожащими руками вбивать строчки команд в терминал. Как он в своем состоянии мог вообще о чем-то думать кроме пульсирующего возбуждения для Чена было загадкой. — Эта мелочь о который ты говорил, она здесь? — он окинул взглядом удивительно светлую лабораторию в попытке отыскать хоть что-нибудь подозрительное. Рубку же нашел, так что шанс напороться на что-то еще был довольно высок. Бекхен молчал, только его пальцы глухо стучали по гладкой сенсорной панели. — Эй, — Чен прикоснулся к его предплечью, но тут же получил по руке. — Больно же! — Почему каждый раз после того как нас пытаются убить, ты приходишь и выедаешь мне мозг? Он смотрел на Чена с такой злостью в глазах, что в легких стало душно — собственная ярость разгоралась со скоростью вспышки. Перед глазами поплыло, стало красным, и все, на чем Чен мог сфокусироваться, были чужие сжатые губы, обезображенные злой поломанной линией. Не выдержав, он толкнул Бекхена в стенку, ладони уже привычно обхватили его шею — задушенный скулеж был музыкой для ушей. — И чья же это вина интересно? Чен правда старался быть деликатным и понимающим, но тяжело быть добрым, когда из тебя пытаются сделать идиота. Сейчас Бекхен уже не был таким самоуверенным. Ногтями он больно впился в одну из рук на шее, второй вцепился Чену в волосы так, что было непонятно — хотел ли Бекхен выдрать ему кусок скальпа или же наоборот старался притянуть к себе ближе. Он помог ему в этом нелегком выборе. — Ты все равно ничего не поймешь, — что же, очередное доказательство того, что с силой воли у Бекхена все было в порядке. Пальцы сжались сильнее, его дыхание стало едва уловимым, а кожа начала светлеть, теряя яркие краски. — А ты постарайся, — прошептал Чен, отпуская наконец Бекхена. Тот упал на четвереньки, ударившись коленями о пол, и тяжело закашлял. Хрип был жуткий, и сначала Чен подумал, что перебил ему гортань, но сев рядом на корточки понял, что проблема была не в этом. Губы и подбородок Бекхена были испачканы, он все продолжал кашлять, а слюна вязкими каплями стекала с его лица, на полу уже было мокро от слизи и странных маленьких белых шариков. Дернув молнию на комбинезоне, Чен стащил с себя верхнюю часть, снял с руки нижнюю перчатку и запихал два пальца в рот Бекхену. Внутри было горячо и липко, и все время он натыкался на эти шарики. Мягкие и упругие, они лопались, если приложить чуть больше силы. Протолкнув пальцы чуть глубже, Чен надавил на корень языка, чувствуя, как напрягся Бекхен в попытке сдержать рвоту. — Расслабься, — произнес Чен, положив вторую руку ему на поясницу. Бекхен упрямо попытался сжать челюсть, но из этого ничего не вышло. Едва Чен приложил чуть больше силы, чем было нужно, его все-таки сорвало. Белые шарики были всюду, растекаясь по полу перламутровыми аккуратными каплями. Чен в первый раз видел такое. Вытащив наконец пальцы изо рта Бекхена, он взял несколько штук и попытался рассмотреть их поближе. На вид они напоминали жемчуг, но лопались слишком легко — тонкая оболочка прорывалась, пуская наружу что-то белое, вязкое и липкое. Пахло сладко, немного пряно. Хотелось попробовать эту дрянь на вкус, но вероятнее всего, это было не самое лучшее решение. — Это икра, — прохрипел Бекхен, даже не пытаясь подняться с колен. Чен вопросительно посмотрел на него — не каждый день выпадала возможность посмотреть на человека, блюющего икрой. Такие казусы порой случались при межвидовом сексе, но Бекхен все это время был на виду, когда он умудрился? Если только. — Не говори мне… Закончить фразу он не смог. Бекхен устало кивнул, кое как сел ровно, а затем, не глядя, ткнул куда-то на кнопку на терминале. Послышался мягкий звук разъезжающихся панелей, и в центре лабораторного стола, появилась пятилитровая колба, но краев заполненная почти такими же шариками, которые недавно полились из Бекхена. Те, что были залиты в колбу были пурпурного цвета, и, кажется, даже немного источали свет. Он наконец встал, и первым порывом Чена было помочь ему, но сдержал себя. Печальная закономерность, чем ближе они были друг к другу, тем больше непонятного дерьма происходило вокруг. — Ты знал, что икру водных червей с Датура контрабандой перевозят через границу Золотого кольца, а затем загоняют по баснословным ценам? — Первый раз слышу такое. — О, конечно. Как я мог забыть, — Бекхен устало усмехнулся, — «Мастерская Чена» не занимается наркотиками. Чен на мгновение завис от услышанного. Что? — На этой прекрасной планете все вокруг словно создано для того, чтобы свести сума. — Хочешь сказать, что все это было ради экзотичной дури? — после недолго молчания наконец произнес Чен. Бекхен резко обернулся и презрительно окинул его взглядом. Ну конечно. Видать уже совсем оклемался. Может не вкалывать ему вторую дозу, пусть сам мучается? — Что за чушь! Зачем бы мне подобным заниматься? Он, очевидно, был оскорблен до глубины души. Вслух Чен ничего не произнес, но на душе стало почему-то так тепло, просто от мысли, насколько же иногда было забавно наблюдать за тем, как он реагировал на разные раздражители, легко поддавался на провокации и провоцировал сам. — Это, — Бекхен указал на колбу, — не просто икра. Он пробежался пальцами по панели, света в лаборатории стало намного меньше, а над столом появилась объемная голограмма какого-то устройства. Механизм был похож на двигатель для корабля, способного пересекать длительные перелеты в космосе, но именно такую модель Чен видел впервые. — Вот что было нужно пиратам Зодиака, — наконец выдал Бекхен, — устройство, способное развивать скорость больше чем при хлопке, и топливо, которого для подобного маневра хватит. Звучало, если честно, как какой-то бред. Чен подошел ближе, чтобы рассмотреть схему двигателя, впрочем, прекрасно понимая, что для него это информация за гранью. Была бы здесь Ю, она бы что-то бы и узнала, а так. Он всего лишь пилот, его задача управлять кораблем. — Больше чем при хлопке? — переспросил Чен с сомнением. — Как ты думаешь это корыто так быстро пролетело через все Золотое кольцо? Аргумент был что надо. Но все равно поверить в подобное было трудно. — Значит, им нужен был двигатель? — Опытный образец. — Он уничтожен, — заметил Чен. Бекхен молчал. На его лице размытыми мазками отражался пурпурный свет от икры, от чего ставшее уже привычным лицо, выглядело немного сюрреалистично. — Чертежи остались здесь, так что восстановить его не проблема, — наконец ответил Бекхен, выключив проекцию и вернув освещение к норме. — Если он так нужен Зодиаку, зачем они уничтожили единственный образец? — Понятия не имею, я с ними не якшаюсь. — Или ты что-то недоговариваешь. — Возможно. Чен не выдержал и громко засмеялась. — Ты первый человек в моей жизни, кто врет мне в лицо и даже этого не отрицает. Просто скажи случилось на самом деле. — Зачем тебе? — Зачем? — удивился Чен. — Затем, что пока твоя тощая задница рядом со мной, именно мне приходится тебя защищать от всяких уродов. — От своего дружка ты меня не защитил, — парировал Бекхен, скрестив руки на груди, и Чену захотелось опять его ударить. — При чем тут сейчас это? — он начинал закипать. — Если бы ты не оставил меня одного, мне бы не пришлось сбегать из магазина Ленни. И я бы не напоролся на этих идиотов, которые только и мечтают заполучить результат усердной работы моих мозгов. Так что кончай играть в благородство и прикрываться моей защитой, тебе нужно было всего лишь доставить меня на Датур и обратно. Чен, ошарашенный подобным заявлением, не знал, что ответить. — Я устал, — тихо произнес Бекхен, сжав пальцами переносицу, — хочу отмыться от этой дряни и лечь спать. Часов через десять вернемся обратно на корабль, а затем в Синогаву и разойдемся с миром. План, чего тут спорить, был идеальный. Примерно такой же, какой себе надумал Чен, но которому совсем-совсем не хотел следовать. Пока он предавался своим экзистенциальным мыслям, Бекхен стянул с себя ОЗК-а, бросив его прямо так на пол, и вышел из лаборатории. Чен остался один.

***

Последующие десять часов, которые для них отмерил Бекхен, представлялись Чену сущей каторгой. Как и обещал, Бекхен сходил в душ и завалился спать, больше ничего не сказав Чену. Не то, чтобы он собирался пробовать опять вести с ним светские беседы, но они хотя бы могли прийти хоть к какому-то взаимопониманию. Чен даже пообещал сам себе, что больше не будет кидаться на Бекхена — у него и так вся шея была в следах от его пальцев. Вместе с тем, закончилась выгрузка черного ящика, так что Чен занялся тем, что обычно в их мастерской делал Ё — вскрывал правительственные архивы, базы данных и прочие вместилища интересующей их информации. У Чена размах, конечно был скромнее, нужно всего лишь проанализировать все то, что хранилось в черном ящике и сопоставить с той информацией, что предоставил ему Бекхен. Зачем? Чен и сам не знал ответ. Просто чувствовал, что нужно докопаться до правды. Хотя бы потому, что ему не нравилось, когда ему лгали, глядя в лицо. Как не посмотри, факты друг с другом не стыковались. Первое, и очевидно, и черный ящик это подтверждал, Бекхен во время крушения был не один — если он спасся в капсуле, кто-то должен был включить ручное управление и посадить лабораторию, да еще и так, чтобы сработала аварийная подушка. Второе, кто же все-таки стоял за уничтожением драгоценного опытного образца? Капитан, о котором говорили головорезы, действительно ли Бекхен не знал о ком шла речь? От всех этих размышлений у Чена разболелась голова. Сохранив на комм отчет черного ящика, он решил, что проще всего сейчас не забивать себе голову. Какая в конце-то концов разница, если совсем скоро они вернутся на Синогаву и все будет как раньше? Помощь в сборе урожая, вечно недовольная Фанни и глупые шутки близнецов. Смирившись, Чен выключил панель управления, после чего отправился в душ. Вода должна была смыть все плохие мысли, так ему казалось. Когда он наконец закончил вымывать из волос слюну гребаного червя, за спиной послышались шаги, и Чен готов был к чему угодно, но только не к тому, что за перегородкой окажется Бекхен. Бекхен, с потрясающе красными щеками, такой милый и нежный, сам пришел к нему, стянул с себя бесполезные сейчас футболку и штаны, залез под струи горячей воды. Он сам прижал Чена к влажной стенке и смотрел своими затуманенными желанием глазами так, что все сладко сжималось в низу живота. — Уверен? — тихо спросил Чен, аккуратно прикоснувшись к его щеке пальцами, нежно поглаживая кожу. Бекхен прикусил нижнюю губу, отвел взгляд, наслаждаясь ощущениями от прикосновения, и утвердительно кивнул. — Лекарство почти не помогает, — его голос был удивительно низкий, — помоги мне. Чен улыбнулся тому, как требовательно Бекхен сейчас звучал, хотя не так давно сам же обвинял его в бесполезности. Ну что же, раз его попросили, не стоило заставлять себя ждать.

***

- Ехе-хеееей! — Ю была счастлива до тошноты. Ё стоял за спиной сестры и тоже сыто улыбался — они напоминали маленьких хищников, учуявших рядом свежее мясо. И не мудрено, ведь их работа почти была выполнена и в конце ждал большой куш. Чен немного ужаснулся этой мысли о хищниках, но вслух ничего не произнес. В конце концов, они были его семьей, а значит и он был такой же. - Мы все сделали как ты и просил, — доложилась Ю, телепая перед его носом кипой пожелтевших бумажек с таможенными декларациями; только такие принимала бюракратическая машина федерации. На всех стояли печатки подтверждающие, что их грузовой корабль не просто так пересек границу Золотого кольца. Доставка чистой воды на Датур выгодный и вместе с тем немного благородный бизнес, ведь нормальной, в человеческом понимании, воды на этой планете не водилось. - Молодцы, — он улыбнулся им, а затем помог Бекхену забраться в корабль. Его все еще немного потряхивало, яд Датура все никак не мог выйти из организма, но это было и не удивительно — большинство словивших пурпурную медузу зачастую отправлялись на длительную реабилитацию, так что Бекхен был в этом плане счастливчиком. Отделался легким испугом. На распухшие от укусов и поцелуев губы Чен старался не смотреть. Воспоминания были слишком свежими, на он и сам выглядел не лучше, благо, что ворот ОЗК-а был достаточно высоким, надежно скрывая под тканью следы их близости. - Кстати, на счет нового заказа, — Ю не успела договорить, как ее перебил Бекхен: - Какого это еще заказа? — он непонимающе уставился на Чена. - Мы же не полетим обратно с пустым грузовым отсеком, — как нечто само собой разумеющееся произнес Ё. Бекхен открыл было рот, вероятно, в очередном порыве вывести Чена из себя, но почти сразу же его закрыл. Смирился, что спорить было бесполезно, ведь все, что лично ему было нужно, он уже получил. - Так вот, — продолжила Ю, — мы нашли одного паренька, ему нужно на Синогаву. Сказал, что у него все украли, но как прибудем на место, он расплатится. Чен с сомнением посмотрел на близнецов. Ю пожала плечами. Она посмотрела на брата, но тот лишь повторил движение за ней, и, как обычно, уткнулся в комм на руке. Лучше бы им опять нужно было перегнать куда–нибудь не сильно подозрительный груз. С посторонними попутчиками всегда могли возникнуть проблемы. — Как благородно, — тихо произнес Бекхен, а потом резко замолчал. Сначала Чен подумал, что того опять накрыло, но если возбужденное лицо Бекхена он уже видел, сейчас же это была гримаса оскверненная ужасом. Он стал совсем бледным, будто увидел мертвеца перед собой. А потом Чен заметил странное движение за спинами близнецов. - Здравствуйте, — молодой человек, о котором говорила Ю, был до очерования мил. - Это Ким Кай, — представила его Ю. Чен кивнул ему в знак приветствия. На первый взгляд он выглядел совсем обычно, так же как и они. Простая одежда неброских цветов, лишь щегольская красная кожаная куртка была небрежно наброшена на плечи, бросалась в глаза, да черная плотная повязка, закрывающая правый глаз Ким Кая. Эта маленькая деталь совсем его не портила, даже наоборот, от этого его миловидное, совсем юное лицо, было каким-то немного загадочным. Он улыбался, искренне и доброжелательно, но было в его образе что-то странное. - Я так рад, что вы мне поможете. Сюда все прилетают отдыхать и не слишком сильно заботятся о чужих горестях. - Что же, тогда тебе очень повезло, «Мастерская Чен» всегда поможет за достойную плату. - Это уж точно, — его ответ показался Чену каким– то двусмысленным. Хоть он и пытался прикинуться простачком, Чен ясно чувствовал исходящее от Ким Кая напряжение. Но что беспокоило его сейчас больше всего, так это состояние Бекхена. Он молчал, смотрел лишь в пол, никак не вливаясь в диалог, и это было странно. Глупая мысль скреблась где-то совсем на подкорке, но никак не могла сформироваться, лишь раздражая. Решив, что он и так слишком часто отвлекался на разные мелочи, Чен решил сосредоточиться на том, что получалось у него лучше всего: - Айрин, готовимся к возвращению домой.

***

Казалось, что с каждой минутой напряжение на корабле возрастало все больше и больше. Внешне это было никак не считать, но отрицать очевидное было сложно. Даже Айрин, которая всегда была рада появлению новых людей, сейчас помалкивала, вставляя комментарии только по делу. Меж собой болтали лишь близнецы и их новый попутчик. Бекхен же все это время даже не пытался выйти из грузового отсека, едва ли там не забаррикадировавшись и на все попытки Чена поговорить с ним просто отмалчивался. Возможно, его наконец отпустил яд, и он решил придерживаться своего плана, но это слабо вязалось с тем животным страхом на его лице, когда он увидел на борту Айрин Ким Кая. И тогда до Чена дошла вся катастрофичность ситуации, в которой они оказались. Едва он подорвался со своего кресла, как Айрин подала голос: - Капитан, неопознанный корабль запрашивает стыковку. - Чего? — он с первого раза все услышал, но именно сейчас в голове был полный хаос, который мешал здраво анализировать поступающую информацию. Как же не вовремя! - Отклонить! - Но капитан, у них какая-то серьезная поломка. Дерьмо, дерьмо, дерьмо! - Разрешаю, — гаркнул Чен, — и передай всем, чтобы собрались в рубке. Через несколько минут, пока проходила стыковка, все кто летел на Синогаву собрались в одном помещении. И именно сейчас Чен видел, как ему казалось, картину целиком. То, как Бекхен сторонился Ким Кая, то, как удачно они его подобрали — все было не просто так. Конечно же, на далекой станции Бекхен бы никогда не достал икры, которая так нужна была ему для его разработок. Ему жизненно необходим был кто-то, кто привозил бы ее через границу Золотого кольца, прямо под носом у федерации. Кто-то, в случае чего, был способный взять на себя управление подбитым кораблем и посадить его в такой экстремальной ситуации. И выжить любой ценой. Теперь было понятно, почему Бен Бекхен был в розыске у федерации. Теперь было понятно, зачем пираты Зодиака охотились за ними, и кто именно был тем загадочным капитаном, что смог провернуть это все. Ким Кай хищно улыбнулся. Стыковка закончилась. В рубку зашли двое. Повисло неловкое молчание. - Капитан, я… Договорить Айрин не смогла. Даже ее искусственный интеллект не справлялся с обработкой того, что сейчас произошло на ее борту. Кипельно белые мундиры сил федерации сложно было с чем-то перепутать. Чен не знал его лично, но много раз до этого видел фотографии комиссара О и его первого заместителя, Венди, кажется так ее звали. Ким Кай громко засмеялся, напугав тем самым и без того зашуганного Бекхена. - Неожидал тебя здесь увидеть, Сехун, — он улыбался так широко и искренне, что Чену подумалось, что этот идиот совсем не понимал, что сейчас происходит. Комиссар окинул его холодным взглядом, не выражающим ничего, кроме презрения. Тяжело было поверить, что эти двое были действительно знакомы. - Как хорошо, что ты тоже здесь, Чонин, — сухо произнес комисар О, — не придется искать снова. - Все ради тебя, — его ответ прозвучал странно. - Венди, будь добра, зачитай господам, почему мы сейчас здесь. Девушка кивнула, достала из наплечной сумки конверт и вытащила из него бумагу с печатями федерации. Чен напрягся, готовый услышать уже что угодно. - Бен Бекхен, вы обвиняетесь в контрабанде тяжолых наркотических средств, в незаконных экспериментах над людьми, сотрудничестве с пиратскими организациями, признанными незаконными на территории Золотого кольца; захвате и уничтожении имущества федерации при содействии одного из капитанов пиратской организации, признанной… Она все продолжала зачитывать обвинения в сторону Бекхена, и никто не смел ее перебить. Весь этот список звучал как полоумный бред, но вряд ли бы комиссар О и его первый заместитель на досуге развлекались тем, что разыгрывали случайных путников в космосе. - …Вы, как и Ким Чонин будете арестованы прямо сейчас и доставлены в тюрьму, где будете ждать решения суда федерации. - Надеюсь на ваше благоразумие, — подчеркнуто вежливо закончил комисар О. - Конечно, — Ким Кай безропотно позволил надеть на себя наручники, а затем обратился к Бекхену, — тебя это касается в первую очередь, хён. - Венди подошла к нему сама, достав вторую пару наручников. Что насчет нас? — уточнил Чен. Они ведь помогали этим двоим все это время. - Награда за информацию о местоположении Бен Бекхена будет перечислена на ваш счет как толькомы доставим их в тюрьму, — ответил комиссар О. - Что? — они с Бекхеном задали этот вопрос одновременно. Бекхен, уже закованный в наручники, словно ожил. Какая еще награда? Я ничего не сообщал! — Чен совсем перестал понимать, что происходит. - Ты все это время знал! — заорал Бекхен, напугав Венди и близнецов. Она быстро юркнула за спину своего начальника, Ю и Ё спрятались за Ченом. Ким Кай же с любопытством маленького ребенка наблюдал за происходящим, искренне получая удовольствие. О том, что ты в розыске, да, но я не доносил на тебя! — оправдывался Чен. - Каждый раз, каждый долбаный раз ты рассказывал мне о том, как нужно меня защищать, а что в итоге? Ты с самого начала это планировал? Бекхен продолжал напирать, и Чен, хоть и обещал себе ранее больше так не делать, хотел вновь вцепиться в его глотку. Едва он дернулся, близнецы схватили его с двух сторон, сдерживая на месте. - Довольно, — наконец произнес комисар О, — вы двое, в ваших же интересах пойти с нами добровольно. Если раньше Бен Бекхен смотрел на Чена с презрением, сейчас на дне его глаз плескалась горячая концентрированная ненависть. Разочарование и скорбь всего мира. Лучше быть безмозглым тупым червем, чем быть таким, как Чен. Этот взгляд, он его знал. Этим же взглядом на него смотрел отец, когда покидал их дом, бросив их четверых на произвол судьбы. Хотелось рвать и метать. Уничтожить, сжечь все, до чего доберутся его руки! Нужно было не соглашаться на это задание! Нужно было продать его Ленни за бесценок и наблюдать, как из этой холеной суки вытрахают все драгоценные мозги. Оставить подыхать его от рук головорезов Ким Кая или хтонической твари с отравленной райской планеты. И никогда, никогда не привязываться к такому ничтожеству как Бен Бекхен. Они улетели, и Чен остался один на один со своими мыслями, совершенно не способный им сопротивляться. Весь оставшийся путь до Синогавы он только и делал, что закидывался таблетками и спал. Даже Фанни не спрашивала, что произошло, понимая, по взглядам Ю и Ё, что это бесполезно. Ему опять снились обрывки маленьких тихих улочек, с низенькими домами. Линии электропередач, полосующие небо. Яркие пятна деревьев и свежей сочной травы, собирающей утром холодную росу. Рисовые поля, что простилались далеко-далеко к горизонту с одной стороны, с другой — штормовые волны океанского берега, запах выброшенных водорослей, влажного песка и соли на языке. А над всем этим верхний город в грозовых пушистых тучах. Город был так высоко, что казалось, это просто декорация, мастерски слепленный муляж. Но если взять оптику получше, можно было увидеть, как распахиваются гейты, и из огромных темных пропастей вылетают десятки кораблей, взмывающих еще выше в небо. От этого зрелища порой даже дыхание перехватывало. Было тошно и жарко. Немного душно, влажно, как бывает перед долгой грозой. Они брались и за более самоубийственные задания, но когда поздно ночью перепуганная Венди завалилась к ним в мастерскую и собщила, что что все трое бесследно исчезли, Чен согласился помочь даже не раздумывая. Ведь «Мастерская Чена» была лучшей на Синогаве.