Блики тепла на стёклах

Хватать метаморфа руками - глупая идея. Вытечет меж пальцев, как желе. Но и у Камило сегодня не лучший день, а дядя Агустин, как ни крути, заслужил обьяснений. Племянник, в спальне у его жены, когда такая чешуя творится, ещё и в кошачьем виде... Приходится рассказывать. Дядя на дух не выносит вранья, а сооружать полуправды, едва выбравшись из котячьей шкуры - увольте. Музыкант слушает, неохотно расслабляя скрюченные пальцы, оглядываясь на дверь, за которой сладко сопит его жена. За их дверью, оказывается, целая секция смежных комнаток, причём ближайшая к двери почему-то спальня, поварская подальше, а самая дальняя - музыкантская, обитая сукном и прочими заглушающими штуками. Да и сам Агустин умеет передвигаться беззвучно. Входит он к жене, а там этот паскудник... на выход, видите ли, намылился. Ну продолжай, чего молчишь. Впрочем, по мере продвижения рассказа дядюшкино лицо теряет всю сдержанность. Хорошо, конечно, что еда у Джульетты всё таки лечит... правда, может, она только хамелеонов лечит, но будем надеяться... а вот призрак, о котором любезно умолчал ему Бруно ещё тогда, - не самое безопасное соседство в спальне. И в чьи ещё спальни он может заглянуть и как это выяснить?.. - Я нюхать не буду, - сразу открещивается Камило. - Все двери в открытом коридоре, а мне этот облик ещё пригодится... - Хвост от фиги тебе пригодится, - обрывает его Агустин, - если эта пакость что-нибудь натворит. То-то у нас в последние дни весь дом на ушах. Сказали нюхать - будешь нюхать. Просто тебе помощник нужен, отвлекать, а из меня помощник так себе, - самокритично добавляет он. - Разве что Изабеллу могу взять на себя... - И к Изабелле не полезу, - Камило морщится, вспоминая хлёсткие плети. - Её заросли меня отсекут на подходе, а цветами даже издали из окна разит так, что вышибает слезу. И вообще от запахов голова пухнет, это как из тишины в рыночную толчею попасть!.. - А, - кивает Агустин понимающе, - сплошной гвалт и вопли, а призрак фальшивит тихонечко... Ну, Бруно, ну партизан, у меня тут призраки по спальне жены расхаживают, а он ни ползвука, за кого он меня принимает?! Где он сейчас, в башне небось? Ага, и не один, но в обмороке, кто б сомневался. Другой бы уже серенады сочинял и порхал по дому, а ему лишь бы ухайдакаться до потери пульса... Ладно, брысь отсюда, с наскока тут ничего не надумаешь. Но что сможешь - то обнюхай! И обязательно покажись Джу ещё пару раз, она же ждать будет наглого кота, а кот вот он... Хамелеон кивает ушами и испаряется. Агустин плотно прикрывает за ним дверь, потом решительно выходит следом и направляется в башню, бормоча себе под нос о хорошей трёпке для этого придурка, если хоть одна призрачная сволочь дотронется до его Джу - а та сладко сопит и ничего не знает о кровожадных планах мужа. Ночь наползает на посёлок, придавливает его к земле тяжёлым тучным брюхом. Крупные снежинки, плюя на все законы природы, лениво белят мостовую и даже не тают. Высунулась из окна хищная цветуля, приняв снежинки за мух, разочарованно клацнула вхолостую и спряталась обратно. Пепа тяжело разметалась во сне - шатёр над кроватью аж прогнулся под снежной шапкой. Бруно приоткрыл один глаз, был придушен в осторожных обьятиях, разлепил второй, приподнялся на локтях... - П-папа?! - ошалело бормочет Мирабель. Сбившееся дыхание и адреналин за жену придают музыканту вид взъерошенный и несуразный, но в целом грозный. Агустин, не заботясь более прикидываться милым недотёпой, отмахивается от неё и нависает над другом. - Ну что, придурок, даже трёпку тебе не задать, и так на полу валяешься. Какого дьявола ты про призрака умолчал, а?! Партизан чёртов, он же в спальне у Джу болтался, почему я такие вещи должен узнавать от Камило и последним?! Мирабу, птичка моя, не бросайся ты так, ничего я не сделаю твоему драгоценному оракулу... голову только откручу, а так жить будет... - Сам дурак, - выдавливает Бруно, понемногу очухиваясь. - Что я тебе должен был сказать? Извини, мне тут призрак померещился, давай разболтаем всем? Я вот, например, впервые слышу именно сейчас, и про Джу, и про спальню... Руки дрожат, сунутый кусок не лезет в горло, перед глазами цветные пятна, зелёный силуэт совершенно неразличим в общей каше. - Это ж надо так упахаться, - ворчит Агустин, - Вот без тебя б не обошлись! Мирабу, держи его с другой стороны. А ты не уплывай давай, а жуй! Я там уже напряг Камилито, он пообещал разнюхать... в буквальном смысле, ему этот призрак пахнет, представь? Ну, не совсем ему, а когда превращается, но всё-таки. - Много он унюхает в Изиных зарослях, небось там призрак и прячется, - ворчит Мирабель. Слегка потеплев поначалу, старшая сестрица быстро стала ещё невыносимей прежнего, на хозяйку призрака вполне потянет. - Дались вам всем эти заросли! - с досадой бормочет Бруно, - я стекло найти не могу, а вы про заросли... - А не было никакого стекла! - огорошивает его девушка, - Может, у тебя не хватило сил его сформовать? - Да оно всегда само как-то... - пытается пожать плечами провидец, - даже когда доходишь до отключки... а ну отойдите, я песок подниму... - Куда, тебя бы самого кто поднял, неугомонный! - но Бруно заупрямился как целое ослиное стадо. Снова вздымается пыльный купол, выметая гостей на границу круга, и в песчаном днище явно просвечивает зелёненькое. - А вот и оно! - слабо улыбается провидец, по локоть закапываясь в песок за ускользающей добычей... но вместо стеклянной плашки ему нос к носу выныривает призрачная зелёная голова, заставляя обалдевшего мага отшатнуться, растеряв концентрацию. Обрушенный песочный вал превращается в водоворот, и когда стихает истошный визг рванувшейся Мирабели, Агустин обнаруживает себя по пояс затянутым в плотный потемневший песок. И ни призрака (если он вообще был), ни оракула, ни дочери.