Кризис ориентации

Как и любой верующий человек, Мэтт периодически сталкивался с сомнениями в существовании Бога. Обычно, сомнения обуревали его в те дни, когда на улицах и крышах Нью-Йорка появлялся лёд. Мэтт ненавидел лёд всей душой. Скользкое издевательство в его личном черном списке стояло сразу за Фиском, а это что-то да значило. «Если бы Бог был, — сердито думал Мэтт студеным январским утром, пропахав задницей замерзшую лестницу и силясь подняться, — он бы не позволил холодам прийти сразу за оттепелью. И вообще, какого черта у нас вдруг бахнуло минус семнадцать? Мы что, в гребаной Сибири?» Если Мэтт что-то и понимал в этой жизни, так это то, что Нью-Йорк находится не в Сибири. Но, похоже, там наверху этот факт всем был до лампочки. И, может, у Мэтта были неудачные ботинки, а может, он призвал небесную кару на свою голову, богохульствуя, но подняться никак не получалось. Ниндзя-рефлексы не помогали — лед им был не по зубам. А еще эта подлая замерзшая вода пряталась под снегом, и никакой песок ей был не страшен. В общем, до офиса Мэтт добирался в черепашьем темпе, но это не помешало ему упасть пять раз, отбив себе поясницу, задницу и гордость. Это было унизительно и совершенно несправедливо. А еще это не собиралось прекращаться, потому что, стоило механическому женскому голосу на светофоре объявить о переходе через улицу, Мэтт сделал шаг и почувствовал, что небесная кара собирается настигнуть его в шестой раз. Земля ушла из-под ног, сердце ухнуло вниз, но тут произошло натуральное чудо: чьи-то руки поймали его, удержав от очередного падения. — Утречка, Красный, — раздался над ухом голос Фрэнка. — Ты решил-таки покончить жизнь самоубийством? Так и знал, что общение с этим чокнутым метателем ручек не доведет тебя до добра. — Фрэнк! Ты даже не представляешь, как я рад тебя…слышать. И, нет, Декс тут не причем. А вот Бог — Бог очень даже. Фрэнк хмыкнул и, поставив Мэтта на ноги, повел его через дорогу. — И причем же тут Бог? — Он бросил нас! Покинул наш мир! — Нет, этот Декс точно плохо на тебя влияет. Ты и так-то был не подарок, а теперь еще в королевы драмы записался. — Ты не понимаешь, Фрэнк, — буркнул Мэтт. — Что у тебя кризис веры? — У меня не кризис веры. У меня кризис ориентации. — Это мы все давно заметили. — Кризис ориентации в пространстве, Фрэнк, — закатил глаза Мэтт, но недовольство подколками Касла не мешало ему цепляться за его руку, как за спасательный круг. — Ты что, не видишь, что творится на улице? Просто представь, как классно слепому прыгать по крышам, превратившимся в каток. Бороться с преступностью в таких условиях совершенно невозможно! Фрэнк рассмеялся. Ему-то наличие льда совсем не мешало стрелять в людей. Хотя, Мэтт подозревал, что причина его веселья заключается в другом. Судя по тому, что он наткнулся на Касла по дороге в офис, тот шел повидаться с Карен, а запах, шедший от его рюкзака, выдавал чуткому носу Мердока наличие в нем лилий. Так что Мэтт не стал обижаться на Фрэнка за нежелание проникнуться его горем. Но на Бога он все еще был очень обижен. Где это видано вообще — минус семнадцать после плюс двух? Ничего святого, честное слово. И поясница болит немилосердно, словно ему восемьдесят. Как будто мало Мэтту было проблем.