War

      Заседания Совета теперь проходили напряжённо. Никто из советников не ожидал такого вероломного захвата западной части города и таких настойчивых попыток захватить южную часть.       Военные действия, ведущиеся в Южном районе, напрягали Совет больше всего. Дать Зауну захватить и эту часть города — значило обеспечить сопротивлению практически бесперебойный доступ к провизии, медикаментам и оружию. Для города прогресса это могло обернуться крахом их аристократической олигархии, которая неминуемо превратилась бы в авторитарную монархию, захваченную Силко единолично.       Совет совершил огромную ошибку, недооценив своего врага. Мальчишка Талис ввёл их в заблуждение. Тот бил себя в грудь и ратовал за то, что Нижний город не выдержит и дня открытого противостояния с Пилтовером. Заун же за два месяца умудрился поработить почти половину города. Члены немногочисленной правящей элиты теперь не воспринимали Джейса всерьёз, и если бы не влияние Медарды, он давно бы со свистом вылетел из Совета.       Мэл боялась, что из-за их с Джейсом связи и к ней начнут относиться снисходительно. Она всю жизнь пыталась избежать войны, решая всё мирным путём, и сама, своими же руками, развязала конфликт, который по масштабности теперь уступал только вторжению Ноксуса в Ионию в 984 году. Поддавшись уговорам своего любовника и выпросив у матери отряд элитных головорезов из Трифарианского легиона, советница допустила самую большую ошибку в своей жизни. Девушка ощущала, что начала терять свой авторитет.       В тот день на третьем за сутки внеочередном совещании все сидели с понурыми лицами.        — Нужно что-то делать! Мы не можем продолжать и дальше уступать этим ублюдкам наш город! — Хоскел как всегда возмущался больше всех. Его бизнес прогорал, недвижимость в западной части города теперь занимали головорезы Силко, а советник терял деньги, престиж и комфорт, к которым так привык.        — Советница Медарда, вы запросили помощи у Ноксуса? — с надеждой на лёгкое решение вооруженного конфликта спросила Шоола.        — Правление Ноксуса приняло решение держать военный нейтралитет, — Мэл всем своим видом источала напускное спокойствие, которое ей пришлось выстрадать накануне этой встречи.       Причиной тщательно скрываемого беспокойства стало письмо, текст которого отражал менее «нейтральное» настроение, чем Медарда озвучила совету. Перед тем как направиться на совещание она раскрыла конверт, без семейного герба и еще каких бы то ни было знаков, подчеркивающих формальность письма.       Послание было личным, адресованным не Совету, а дочери:       Своей просьбой ты поставила под вопрос утверждение о том, что интеллект в нашей семье передаётся по материнской линии. Похоже, что в твоём случае сентиментальность возобладала над умом. Я даже не знаю, чего было в твоём письме больше: глупости или наглости…       Ты облажалась, к тому же ещё и чуть крупно меня не подставила, благо что Свейн не в курсе твоей выходки! Ты получила лучших бойцов в своё распоряжение, которых я только смогла найти. И что же? Даже с ними ты не смогла устранить агрессора!       Я послала тебя в город прогресса, чтобы блюсти семейные интересы и расти над собой. Ты же своими импульсивными и необдуманными действиями развязала войну, и ради чего? Ради этого мальчишки? Я всегда тебе говорила, что стоит ставить всё на кон только ради защиты своего народа! Что ж, ты решила, что твоя мимолётная интрижка тоже стоит того, чтобы рискнуть. Попыталась побыть лисой — и это вылилось в революцию. Теперь же я хочу посмотреть, как ты станешь волком!       Следующее письмо от тебя должно сообщать время и место празднования победы Пилтовера над Зауном. В любом ином случае можешь не писать.       Мэл после этого известия какое-то время просто сидела и невидящим взглядом буравила красные паруса, которые нарисовала накануне. Помощи ждать было неоткуда. Подмога не придёт, можно было рассчитывать только на свои силы. Она вполуха слушала распри Совета по поводу того, как теперь, без поддержки, подавить восстание.       Активные и громкие препирания прервала шериф, которая по долгу службы задержалась и пропустила начало встречи.        — Вот и мисс Кирамманн должна поддержать идею! — в обсуждения вмешался советник Сало.        — И что же я должна поддержать? — Кейтлин сняла фуражку, бережно стряхнула с неё несуществующие пылинки и опустилась на своё новое место.        — По «Променаду» Зауна должен быть нанесен авиаудар. Их обеспечение слишком хорошо выстроено, они взорвали подстанцию западного района, мы сбросим с дирижаблей бомбы на их стратегические объекты, — озвучил Сало идею, которая казалась половине Совета панацеей от войны. Такого ещё никогда не было в истории Рунтерры. Да, дирижабли использовались для путешествий, для поставок, для развлечения жителей, но никогда не были задействованы в боевых целях. Масштаб военных действий разворачивался и выходил на новый уровень.        — Исключено! Даже если вы уничтожите часть промышленных объектов, одним богам известно, сколько таких объектов сосредоточено ниже. В пересчёте на возможные жертвы это не даст должного эффекта, — Кейтлин резко встала из-за стола.        — Шериф, вы должны определиться, на чьей вы стороне. Ваша двойная заинтересованность начинает вызывать у нас подозрения. Вы слишком много свободного времени проводите в служебной квартире, которая вам не принадлежит.       Кассандра Кирамманн напряглась при этом, как ей до сих пор казалось, необоснованном подозрении, и исподлобья строго посмотрела на дочь.        — Что ж, давайте решим всё традиционно, голосуем! — вклинился в обсуждение Сало.       Результат голосования поверг молодого шерифа в шок — пять против трёх. Но более всего Кейтлин поразило то, что мать проголосовала «за». Как она могла вообще подписаться на такое? Она будет сидеть вечером, помешивать чай в семейном фарфоре и знать, что в ближайшее время на Заун с воздуха полетят бомбы, и если жертвами этого бесчинства станут только здания — это будет настоящим чудом!       Кейтлин понимала, что удар того не стоит. Неизвестное количество стратегических объектов было сокрыто под землей и даже воздушная разведка ничего не дала, предоставив не самые конкретные данные. Девушка предполагала, что решение спрятать от посторонних глаз потенциальную промышленную мощь Зауна, скорее всего, принял видавший виды стратег, но даже не догадывалась, чем был обусловлен такой выбор.

***

      К моменту принятия этого судьбоносного решения Джинкс жила с Силко уже несколько лет и научилась вести себя более свободно и раскованно.       Она, чуть пообвыкнув, пыталась вникнуть во все дела Силко и совала свой маленький аккуратный носик во все документы, к которым только имела доступ (а это значило — почти во все документы и корреспонденцию Силко, ведь для неё не было понятия «личные границы»).       В то удивительно солнечное для Зауна утро она ворвалась к Силко в кабинет и забралась на стол, свесив ноги со стороны окна. Солнечные зелёные и синие лучики заиграли на её лице. Силко как обычно был поглощён работой.        — Мне скучно, все ушли на задание, а меня не берут. Говорят, что я ещё мелкая, но мне уже пятнадцать! — Джинкс активно болтала ногами, будто разгоняя ботинками ненавистную скуку.        — Ты и правда слишком юна для вылазок, там может быть опасно, — Силко говорил тихо, мыслями наполовину находясь в документах.        — Ты был всего на три года старше, когда пошёл с войной на Пилтовер! — девушка показательно сдвинула брови и сложила руки на груди в знак искреннего негодования и обиды.        — Это было давно и неправда, — спокойно парировал Силко, — хочешь задание — вот, посмотри, — мужчина протянул ей несколько листов, скреплённых железной скобой.       Джинкс ловко выхватила из его рук документы, и, вместо того, чтобы посмотреть их на своём месте, ловко переместилась к Силко на колени. Он тогда подметил про себя, что это начинает выглядеть странно даже для него. Наверное, стоило с ней оговорить какие-то нормы приличия. Хотя… имело ли это смысл?       Она устроилась поудобнее и провалилась на свободное в кресле место между его ног, чем вызвала у Силко секундную остановку дыхания. Она начала превращаться из смешного худого утёнка в прекрасного лебедя, и не заметить это мог только полный дурак.       В отчётах просчитывались возможности и преимущества размещения стратегических объектов или на поверхности, недалеко от портов, или под землёй. Оба варианта расположения имели как плюсы, так и минусы.       Мужчина выждал, пока она прочитает документ, примерно прикинув, сколько времени ей понадобится — читала она очень быстро, и, придержав её за спину, чтобы она не опрокинулась случайно через подлокотник, спросил:        — Что думаешь?        — Ну… вопрос сложный. Я думаю, что производства лучше спрятать ниже, подальше от чужих глаз.        — Разумно, но это несёт определённые сложности. На «Променаде» находятся порты, все сырьё приходит именно туда. Удобнее было бы и фабрики размещать недалеко, это снимет почти все логистические вопросы и избавит от дополнительных издержек, — Силко забавляло, что он может вести с ней «деловые разговоры».        — Какие вопросы? — заинтересованно переспросила Джинкс, повернув голову и упершись лбом ему в подбородок.        — Вопросы доставки, — губы Силко тронула лёгкая улыбка, а его воспитанница в это время поморщилась — она не любила показывать, что чего-то не умеет или не знает.        — Да, но ты учил никогда не показывать своё преимущество, пока не придёт время.       Силко погладил её по голове в одобрительном жесте. Хорошая девочка, действительно слушает, а не делает вид, ещё и запоминает. На его одобрение она чуть прогнулась в спине, и как кошка прильнула головой к ладони. Неоднозначный жест, но... может, ему показалось?        — У нас нет подъёмников, которые могли бы принимать такой объём груза и опускать его в «Антресоли», — Силко взял из её маленькой аккуратной руки бумаги и положил на стол, после чего посмотрел ей в глаза, мол, парируй.       Джинкс, не задумываясь, выпалила:        — Так построй! — заключила она в привычно простой для себя манере.       Мужчина прыснул от смеха, не сумев сдержаться. Действительно! Как же он сам не догадался. Он поднёс руку к её лицу и аккуратно заправил прядь непослушных волос.        — Спасибо за консультацию, — он крутанулся на стуле, приближаясь к столу, и им стало тесно. Негласный знак того, что Джинкс должна слезть, — иди пока свари кофе, а я накидаю смету.       Джинкс молча кивнула и удалилась на первый этаж, а Силко достал чистый лист бумаги с пером и чернилами.       Через несколько месяцев в Зауне был построен крупнейший из существующих грузовой подъёмник «Восходящий Рев», который доставлял половину импортного сырья, привезённого в Нижний город, в районы «Антресолей».       Никто тогда не знал, что решение, принятое пятнадцатилетней девочкой в то светлое для Зауна утро, через пять лет сможет перевернуть ход вспыхнувшей революции.