Стоит попробовать

Сидя в больничном коридоре, Шерлок страдал от несправедливости этого мира. Разросшийся фикус, стоящий рядом с ближайшим к интересующей его двери креслом, щекотал шею, но детектив не был намерен двигаться с места до тех пор, пока Лестрейд не выйдет и не расскажет, как там Джон. Отклонив зелёный лист вбок, Шерлок не избавился от назойливого растения – лист вернулся на место, будто его и не пытались отвести. Шерлок поморщился: несусветная глупость – считать, будто звание офицера полиции даёт Лестрейду какие-то особые права. Большие, чем Шерлоку, который якобы «всего лишь сосед Джона». Как вообще можно пытаться измерить их такими обыденными человеческими мерками? Навешивать ярлыки «друг» или «сосед», когда они куда больше. Когда они… Шерлок и Джон! Не понимать этого даже не глупо – скорее противоестественно. Шерлок пожал плечами и поник. Главное, чтобы было кого называть, любым словом. Если вдруг окажется, что Джону хуже, чем Шерлок предполагает – а точнее, надеется – придётся вызывать Майкрофта. Пусть задействует какие угодно связи, но Шерлок должен быть рядом с Джоном. Всегда! О худшем варианте он старался и не думать. Сейчас цель – получить необходимую информацию и лишь потом действовать, с братом или без. А о состоянии Джона он быстрее всего узнает от Лестрейда. Только почему инспектор так задерживается? Неужели всё плохо? Когда Лестрейд вышел, Шерлок вскочил, но не смог задать вопроса: «Как он?» – закашлялся. Но инспектор и без вопроса понял и ответил: – В порядке! Джон в полном порядке. Оформят документы, дадут ненужные рекомендации и выпустят совсем скоро. Да что с ним сделается? Лестрейд был чрезмерно весел, скорее всего, от облегчения. Словно не он каких-то полчаса назад затолкал Шерлока в свою машину и, вопреки своей упрямой правильности, выставил на крышу мигалку в личных целях, а потом мчал так, будто за ним черти гнались. Они едва не обошли на трассе скорую, в которой везли Джона – просто вовремя заметили и поехали следом за ней. – Ему рассекло бровь, отсюда и столько крови. На вид страшно, а всего два стежка наложат, и порядок. Можешь не кусать губы, уже всё позади. Шерлок неловким движением вытер рот. Действительно, искусал губы, а ещё сжимал руки в кулаки так, что на ладонях остались отпечатки от ногтей, и даже не заметил. Захотелось сказать слишком болтливому инспектору: «Заткнись, голова от тебя болит», – но это была бы совсем нехолмсовская фраза. – Ты всегда так трещишь? Или только когда можешь похвастать тем, что нечестным образом завладел информацией в обход меня и спешишь похвалиться? – спросил саркастичным тоном и немедленно об этом пожалел. Лестрейд всё-таки не полный идиот, он поймёт произнесённое лучше, чем Шерлоку хотелось бы. Инспектор хмыкнул, смерил его насмешливым взглядом. – Нечестно? Кто бы говорил. – Меня должны были к нему пустить, а не тебя, – упрямо буркнул Шерлок и отвернулся к фикусу. – Вам с Джоном давно следовало бы оформить ваши отношения, хотя бы ради таких случаев, – совет был произнесен скорее сочувственно, чем как насмешка, но Шерлок всё равно вскинулся. – Сколько можно говорить – мы не пара! Пора бы уже усвоить настолько элементарный факт. – А зря не пара. Самим было бы проще, признай вы реальное положение вещей. Впрочем – не моё дело, продолжайте дальше строить из себя идиотов. А мне пора. Джон обещал позвонить, когда вернетесь домой, так что я буду знать, что вы в порядке, можешь не беспокоиться. Довольно насвистывая, Лестрейд ушёл. Неудивительно, что у него было приподнятое настроение: едва ли не впервые в разговоре с Холмсом он оставил за собой последнее слово, да ещё и смог вернуть привычное оскорбление. Плевать. Пусть радуется. Шерлок снова опустился в кресло, оббитое бордовой искусственной кожей, и фикус снова принялся его щекотать, как минутой раньше. Не из-за него ли в голову Шерлока забрела шальная мысль о том, что Лестрейд может быть прав? С чего бы ещё? Разумеется, Шерлоку требовалось время, чтобы всё осознать и разложить по полочкам. Само собой, Джон не мог не заметить задумчивости Шерлока после дела. С детективом такое случалось. Редко, но зато с размахом. Он будто начинал новое дело, только оно было о предыдущем расследовании. Шерлок думал о своих ошибках: как можно было их избежать и можно ли было вообще, припоминал похожие случаи, находил какие-то новые для себя закономерности, зарывался в книги по психологии и криминалистике, днями не выползал из интернета и даже не был готов браться за новое расследование, пока не завершится процесс «работы над ошибками». Мало кто мог представить, что Холмс умеет признавать свои промахи и искать способы избегать их в дальнейшем – впрочем, занимался он подобной работой не напоказ. И Джону никогда не признавался, просто друг сам раскусил, в чём дело, и безмерно уважал этот молчаливый, но упорный труд. Даже смел думать, будто больше чем за год их совместного существования научился распознавать, какие именно дела вызовут такую реакцию детектива, но данный случай его слегка озадачил. Само дело было слишком простым и глубокого анализа не требовало. Конечно, нельзя было совсем сбросить со счетов то, что Джон из-за него попал в больницу. Хотя при их образе жизни стоило скорее удивляться, что это случилось впервые за столь долгое время. И уж тем более можно было поразиться тому, что тревога оказалась ложной. Если бы он не потерял ненадолго сознание, справился бы сам, и врачей не пришлось бы тревожить. Реакция Шерлока могла быть вызвана произошедшим, только Джона это скорее пугало. Он боялся думать, к чему может привести длительная задумчивость друга. И уж конечно он не мог предвидеть состоявшегося в итоге разговора. Шерлок явно поджидал момента. Джон как раз устал от довольно бессмысленного сёрфинга сети и подумывал, не пора ли пойти на кухню и устроить себе вечерний перекус, когда Шерлок, сидевший на диване и, как оказалось, наблюдавший за другом, сказал: – Завари на двоих, и поговорим. Ясное дело: увидел рассеянность Джона, отметил, как он поглядывает в сторону кухни, и сделал вывод. Через пару минут, деликатно отпивая чай, Шерлок задумчиво сказал: – Знаешь, Джон, нам неоднократно говорили, что мы похожи на пару, и я недавно подумал, что в этом есть рациональное зерно. Мы могли бы ею быть. Джон чуть не уронил свою кружку. Впрочем, у него была слишком цепкая хватка и слишком хорошая реакция, потому он даже не облился, только отставил опасную вещь на кухонный стол и едва не завопил: – Шерлок! Да с каких это пор ты обращаешь внимание на мнение окружающих? Ты же сам говорил: «Люди всегда болтают». – Мнение окружающих для меня действительно не важно, однако я надеюсь, что никогда не пренебрегал ценной информацией. В данном случае я решил её обдумать и пришёл к выводу – мы действительно подходим друг другу. Произнося столь сомнительную тираду, Шерлок внимательно смотрел на друга и бог знает, какие выводы делал. Гневная краска бросилась в лицо Джона. Возможно, тому виной было пристальное внимание, с которым Шерлок смотрел на него, но уж общая неловкость – точно. – Я это знаю! Конечно, подходим! Мы друзья, Шерлок. Однако этот упрямый чурбан продолжал гнуть свою линию: – Но мы могли бы это изменить. Я просто предлагаю попробовать. – Попробовать что? – Джон почти умолял высшие силы, и его мольбы были услышаны. О сексе не было сказано ни слова. – Не отрицать того, что мы пара. Встречаться. Он отвёл глаза, и Джону, который только что вспылил, стало стыдно. Первое впечатление было обманчивым, Шерлоку не было так просто, как показалось. Или он играл. А может и нет. Шерлок был сложным человеком, но он бы не стал настолько бесстыдно обманывать своего единственного друга. Или стал бы? Джон понял, что запутался и готов взорваться от мыслей, сталкивающихся друг с другом. Вскочил со стула и сказал: – Шерлок, ты же понимаешь, это слишком серьёзное решение. Мне нужно подумать. – Конечно, – поспешно согласился Шерлок. – Я тебя не тороплю. Кажется, он даже испытал облегчение. Ну естественно. Это не был прямой отказ. Джон и сам понимал, что его временное отступление на самом деле было началом большой позорной капитуляции, но имел он право хотя бы прийти в себя? Хотя бы объяснить себе, почему согласен на это безумие? Джон нырнул в спальню, как в блиндаж. Тут можно подумать спокойно. И всё для себя решить. В конце концов, у него же нет сейчас девушки. У него чёрт знает сколько времени не складываются серьёзные длительные отношения, так что ещё одна дурацкая попытка ничего не изменит. Э нет, так не пойдет, не нужно себя обманывать. Стоит признать: попытка с Шерлоком – совсем другое! Хорошо, нужно отталкиваться от того, что Шерлок куда важнее посторонних девушек. Их много, а Холмс такой у Джона один. Да и во всём мире тоже. Также не следует забывать, что Шерлок всё равно добьется своего. Если Джон откажет, он приведёт тысячи аргументов, как-то спровоцирует на нужную реакцию или аргументировано докажет, почему Джон просто обязан с ним встречаться. А ошибись Джон в своих предположениях – будет ещё хуже: Шерлок огорчится, расстроится, замкнётся, и в их дружбе может возникнуть трещина. Нет-нет-нет! Ни за что! Если вдруг Шерлок испытывает какие-то эмоции – а он на это способен, сколько бы ни отрицал – то ему будет плохо и больно. Меньше всего Джон хотел сделать Шерлоку больно. Будь Джон уверен в том, что это не эксперимент, не попытки более глубоко освоить данную область человеческих отношений для последующих манипуляций – он бы даже не сомневался. Но с Шерлоком нельзя быть уверенным буквально ни в чём. Хотя и вариант с чувствами нельзя сбрасывать со счетов. Вполне может быть, всё дело в той истории с Ирен. Шерлоку нужно разобраться с простыми человеческими отношениями. Доказать отсутствующей женщине, что он может жить и без неё, сделать вид, будто он вовсе не был ею затронут. Интересно, не считай Шерлок её живой – стал бы он доказывать что-то мёртвой? Скорее всего, да. И, если всё так, а Джон ему откажет, Шерлок ведь отправится дальше: пойдёт решать свои проблемы хоть за счет Молли, хоть за счет кого угодно другого, не готового к тому, что им воспользуются, раздавят и отбросят, как ненужный хлам. Это Джон знает, с кем имеет дело, привык мириться и, кроме того, помнит, что он хоть отчасти ценен для Шерлока. Он выйдет из ситуации с наименьшими потерями, так как готов к этому. Внутренний голос вопил: плевать на все эти рациональные доводы, я хочу-хочу-хочу, чтобы мы просто встречались! Я давно о нём мечтаю! Взрослый и рассудительный Джон согласился с внутренним голосом. Хочу! Действительно хочу. А кроме того, хочу остаться с ним рядом, несмотря на то, что идея «нас вместе» заведомо провальна. Хочу жить тут и тогда, когда Шерлок раздумает. Я намерен остаться на Бейкер-стрит после того, как его каприз пройдёт, и собираюсь выйти из ситуации по возможности целым. Поэтому поступать мы будем по-моему и все желания будем держать под жёстким контролем. Шерлок успешно подавлял волнение. Протирал предметные стекла, и руки не дрожали, наоборот – любовно касались тонкого стекла, держа не слишком крепко, чтобы не треснуло, но и не выпуская. Джону нужно время, на него сейчас нельзя давить, как вот на эти стекла. Нужно быть уверенным, настойчивым, но ни в коем случае не давящим. Джон всё равно наверняка поймет, что Шерлок прав – как всегда. На то он и гений. Гений самодовольно улыбнулся. А Джон мог бы не мучить так долго. Сказал бы «да» и пошёл смотреть своё любимое шоу, которое начнется через пятнадцать минут. Неужели так трудно? Шерлок поднял глаза к спальне Джона, где было подозрительно тихо. Может он… заснул? В такой момент? Это было бы просто оскорбительно. Сжав губы, Шерлок вернулся к работе. Никуда Джон от него не убежит. Просто ему тоже нужно время на осознание, как было нужно самому Шерлоку. К счастью, тут Джон наконец покинул свое укрытие. Шерлок искоса взглянул – если друг вышел только ради шоу, лучше сделать вид, будто он совершенно беззаботен и ничего, кроме порядка в инструментах и препаратах его сейчас волновать не может. Но нет, Джон шёл к нему. – Шерлок, я должен оговорить несколько моментов. – Слушаю тебя, – Шерлок отложил тихонько звякнувшее стекло к остальным. – Я хотел бы быть уверенным, что, если у нас не получится, мы сумеем переступить это. Мы сохраним нашу дружбу? Мы сможем? Ты сотрёшь лишнее со своего диска? Джон, кажется, едва остановил град вопросов. Шерлоку захотелось успокаивающе прикоснуться, но сейчас было нельзя. Рано. – Джон, мы зрелые люди, а не юноши, у которых голос рассудка заменяется гормонами. Мы пришли к мысли попытаться изменить наши отношения в трезвом уме, а не под влиянием минутной прихоти. С чего ты думаешь, что мы не сумеем их свернуть так же здраво, как начали, если решим, что идея была ошибочной? Разумеется, меньше всего я хочу разрушить имеющееся, и, если ты мне не доверяешь, мы можем закрыть проект прямо сейчас, – его голос намеренно стал тише к концу. – Доверяю! Просто… Нет, наоборот, слишком сложно! Мне нужно понимать хотя бы что-то, о чём ты думаешь, предлагая мне встречаться. У Шерлока руки сами потянулись сложиться в привычный жест, чтобы постучать по губам. Джон слишком торопливо выпалил свое «доверяю» и не прицепился к «проекту». Дурной знак. Он как минимум отчасти врёт. И не доверяет. Насильно устроив руки на коленях в якобы свободном жесте, Шерлок ответил: – Я думаю, что мы подходим друг к другу с первого дня и зря так долго тянули. Но я готов подождать ещё, раз тебе нужно время. – Спасибо. Не думаю, что есть смысл откладывать, но и форсировать события мне не хотелось бы… В паузе было красными буквами пропечатано: для секса ещё рано, если ты меня понимаешь. Шерлок понимал. – Значит, когда Анжело нам поставит свечу на стол «для романтичности», ты больше не будешь кричать: «Эй, это не мой парень»? Шерлок улыбнулся. Как ни странно, эта простая картинка грела душу. Джон улыбнулся в ответ, и его улыбка радовала. Сегодня – особенно. – Не буду, потому что теперь ты мой парень. Шерлок чуть не подпрыгнул от радости. Было чрезвычайно приятно это слышать. Лучше, чем ожидалось. Гораздо лучше. – Значит, договорились? – уточнил он. Избыточный вопрос, но утвердительный ответ на него хотелось услышать ещё раз. – Договорились. Джон окинул комнату взглядом. Шерлок готов был поклясться, что до сей поры друг даже не вспоминал про такую мелочь, а теперь расслабился, увидел часы и сказал: – А теперь время моего шоу. – Через две минуты. Ты ни о чем не забыл? Шерлок приподнял бровь и ощутил, какая лукавая у него скроилась мина – совершенно самостоятельно. Джон посмотрел на него с явным недоумением. – Поцелуй. – О! Да! Джон наклонился и нежно поцеловал Шерлока. В скулу. Едва не заехав носом в глаз. Он явно совсем не собирался торопить события. Ладно, пусть начало у них вышло не слишком многообещающим, дальше должно быть лучше. Джон проснулся с улыбкой на губах и лёгким волнением. Как перед соревнованием, которое само по себе доставляет удовольствие, но его можно проиграть, отчего и тревожно. Откуда взялось такое чувство, сообразил далеко не сразу. А потом вспомнил. Резко сел в кровати. Господи боже, на что он вчера подписался? И был ли в своем уме? Нет, явно не был. И что теперь делать? Он ведь не выдержит – считаться парнем Шерлока и не поверить, что у них может что-то получиться. Он и так слишком давно мечтал и боялся даже думать – рядом с Шерлоком, который практически читает мысли окружающих при желании. И вот, пожалуйста, попался. Джон глухо застонал. Нет, он выдержит. Он даже попытается получить удовольствие. Как вчера, когда они вдвоём смотрели телевизор. Шерлок на правах «парня» сидел рядом, старательно устраиваясь и пытаясь понять, как ему удобнее использовать Джона: в качестве подушки для ног, а может для головы или просто сидеть, к нему привалившись. Раньше Джон такого не разрешал, но теперь Шерлок дорвался и прямо-таки светился от удовольствия. – Спасибо, что не ставишь мне на голову миску с попкорном, – добродушно пробурчал Джон, на что Шерлок насмешливо ответил: – Отличная мысль! Должна же и твоя голова приносить пользу в этом доме. В целом вечер не был лишен приятности, и, возможно, всё будет не так страшно, как Джон успел вообразить. Он спустился вниз и побрёл сначала в ванную, а потом на кухню, привычно стараясь не шуметь и не будить друга. Нет, своего парня. Без особого удивления застал на кухне Шерлока, что-то читающего в сети и окружённого несколькими грязными кружками из-под кофе. – Доброе утро! Новое дело? – полюбопытствовал Джон. А что, с Шерлока станется найти дело, не требующее выхода из дому, и биться над загадкой всю ночь, так как это веселее, чем спать. Спасибо, хоть Джона не будил. Шерлок как-то совсем по-детски потёр покрасневшие и опухшие глаза, умилив Джона до крайности и, зевнув, ответил: – Да нет, увлекся статьями по новейшим разработкам в криминалистической одорологии. Тут появилась молодая группа учёных, которые заявляют, что наука находится на грани радикального прорыва в технике снятия запахов на месте преступления, но есть некоторые аспекты… Тебе не интересно, Джон, поверь мне. Джон хотел возразить, но, открыв рот, нечаянно зевнул. – Я рад, что у тебя была такая прекрасная ночь. Он подошёл ближе и сделал то, о чём давно мечтал – потрепал Шерлока по его роскошной шевелюре. Тёмные пряди, неоднократно взъерошенные ночью, пока Шерлок увлеченно изучал тему, сбились в колтуны, и он случайно дёрнул волосы, вместо того, чтобы мягко провести рукой по голове. Шерлок отшатнулся. – Изволь быть поаккуратнее, я вовсе не мечтаю, чтобы с меня снимали скальп. – Извини. В голосе Джона не было ни капли раскаяния, хотя он действительно не хотел сделать больно. На самом деле он собирался попросить прощения по-настоящему – до того, как Шерлок открыл рот. Но после стало обидно. Так быстро получить подтверждение своей правоты: Шерлоку он не нужен. Стоило увлечься криминалистикой – тот мигом забыл о «проекте» с Джоном. Да, он прекрасно запомнил, как Шерлок изволил обозначить их отношения. Проговорился, друг мой. Впрочем, я и так знал. Они больше не разговаривали тем утром – Шерлок раздражённо захлопнул крышку ноутбука и объявил, что отправляется спать. Упрямо позавтракав – будто ему хотелось есть – Джон ушёл на работу.