Бегущий в пустоте.

      — Привет. — Ханну сел за один стол с Линде, придвинув к себе поднос с завтраком. — Можно составить тебе компанию?       Бригадир отвлёкся, подняв безучастный взгляд на коллегу по работе и коротко кивнул присоединившемуся, несмотря на желание остаться в одиночестве.       — Как ты себя чувствуешь?       — Лучше всех. — Лили широко оскалился, но улыбка вмиг сошла с его лица будто её и не было.       — Видел твой вчерашний срыв. Не то, что раньше, но вряд ли подобное может считаться нормой. Ты на грани и я единственный, кто это замечает.       — Мои поздравления. — Линде постарался сделать вид будто это всё не про него. — Доволен собой?       — Может прекратишь паясничать и начнёшь быть самим собой? Кто этот человек, из-за которого ты изменился? Я едва ли узнал тебя прежнего, когда ты снова перевёлся на подстанцию. Понимаю, тебе нужно было время, чтобы всё забыть, но на Центре явно что-то произошло, о чём ты не спешишь рассказывать.       — Ты серьёзно думаешь, что в этих переменах виноват кто-то конкретный? Я начал меняться не из-за тебя, не из-за должности и не по каким-то особым причинам. — У Линде даже аппетит пропал. — С чего все вдруг решили, что со мной что-то не так? Я живой человек, который тоже делает глупости, согласись.       — Тогда почему никто не знает, чем ты занимаешься? Почему ты всегда избегаешь людей, как будто они что-то тебе сделали? — Салми удивлённо всмотрелся в друга. — Ты же понимаешь, что это выглядит странно со стороны?       — Мне не о чем говорить с людьми. Даже сейчас мне в тягость объяснять тебе то, что собеседнику с мозгами давно бы стало понятным. Научись видеть настоящие мотивы и не обращать внимание на слухи. Если тебе кажется, что я слишком сложный, значит у меня имеются веские причины для такого поведения. Возможно, я хочу казаться закрытым, чтобы меня просто оставили в покое. Возможно, я не умею или не хочу делиться с кем-то своими мыслями.       — Всё дело в Максимусе, да?       — Конечно, нет. Я едва его знаю. Мы виделись с ним, от силы, пару раз. Тогда я был другим. Я мечтал заработать все деньги мира, чтобы нравиться своей семье, но сейчас я понимаю, что был очень глупым, когда принял для себя такое решение. — Линде вздохнул. — Я много чего могу купить в этом мире, но мне это всё не нужно, — любовь, успех, даже я сам себе противен. Я достаточно понятно объяснил, почему не хочу привлекать к себе внимание? Кому я нужен, если моя собственная жизнь не значит для меня ровным счётом ничего?       — Это на самом деле очень сложная история. — Парень погладил друга по плечу. — Трудно найти смысл хоть в чём-либо, если ты пресытился этим миром. Не многие это, в принципе, смогут понять, ведь у большинства даже трети подобного не было. Но, — Ханну вдруг оживился, — Должно же иметься нечто такое ради чего хотелось бы продолжать свой путь?       — Если я здесь — значит я нашёл то, что искал. Не самое лучшее, чаще спорное, решение оставаться там, где раньше я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Я не зря как-то говорил тебе о том, что испытываю ярую неприязнь к творчеству и всячески не понимаю глубоко эмоциональных людей. Правда в том, что я сам был когда-то таким.       — Тогда сохрани в мыслях хотя бы память об этом. Так даже лучше, чем никогда не испытывать чувство любви, не желать о ком-то заботиться и не иметь в воспоминаниях пару светлых моментов, что согревали бы тебя, когда станет совсем плохо.       — Спасибо, что подошёл ко мне. — Линде отставил завтрак и похлопал друга по спине. — Для меня это очень важно, правда.       В столовую вошёл Вилле Вало.       Парень застыл в дверях, не решаясь сдвинуться с места.       — Извините, что отвлекаю, но БЭР пора выезжать на вызов.       — Странно. — Лили сложил еду в холодильник, одновременно проверяя почту на планшете. — С этими нововведениями стало ни черта не понятно. Почему вызов пришёл на твой планшет, а у меня глухо?       — Не знаю, ты же у нас бригадир. — Вилле пожал плечами. — Вот и разберись с этим. Я заметил, что после перепрошивки и смены провайдера у всех такая фигня началась.       — Ну вот, слышишь? — Линде открыл приложение и отключил сигнал вызова. — Только что пришёл.       — Ладно, — Салми снялся с места, — мне тоже пора. Отличного всем дня!       — Что ты с ним сделал? За последние пару недель он изменился практически до неузнаваемости. — Вилле проводил парня пристальным взглядом.       — Все мы постепенно набираемся опыта. — Сегодня Линде снова был холодным и отстранённым.       Он позволил Вилле спуститься первым, машинально преследуя парня и сверяясь с часами.       — Стой. — Вало резко затормозил. — Я оставил рабочий планшет в столовой.       Линде влетел в друга с протяжным стоном.       — Да ну нет же, ты сейчас серьёзно?       — Ладно, пофигу. — Анастезиолог ругнулся. — Возьму твой, если что.       — А вдруг его сопрут?       — Значит позвоню Ханну и скажу, чтобы он оставил его у себя на время. Нашёл проблему, ей-богу. — Кудрявый лишь развёл руками.       Выезд, как не странно, продлился каких-то сорок минут с учётом дороги туда и обратно.       Кристус отправился в аэропорт, чтобы встретить отца из отпуска, а на его место, как и следовало ожидать, пришёл Питер Стил. Последний так часто заменял коллег из БЭР, что его вещей было в равной степени столько же, как и у постоянных членов бригады. В принципе, могло сложиться впечатление, что их группа состояла из пяти человек вместо известных всем четырёх. По крайней мере, со стороны все так и думали. Особенно фанатки Питера, которые бродили под дверью гостиной, чтобы хоть на долю секунды увидеть своего ненаглядного американца.       — Да поговори ты с ними. — Однажды Йонне не выдержал и высказал всё Питеру прямо в лицо. — Скажи им о том, что тебе не нравится их внимание и они быстренько свалят.       — Я им уже говорил об этом. Они не хотят меня слышать.       — Разве можно так поступать с людьми, которые испытывают к тебе неподдельный интерес? — Вилле напрягся.       — Ну, а что ты предлагаешь? — Аарон недоумённо повернулся к другу. — Ждать, пока их слежка выйдет из-под контроля? Знаешь, многое можно сказать о «так называемой любви» фан-клуба, если он ни капли не уважает своего кумира и выставляет свои желания перед желаниями Питера. Все его действия прямо показывают нам, что им плевать на Стила, ясно?       — Да не кипятись ты так. — Спокойно отозвался американец. — Я думаю, скоро им это надоест и они уберутся восвояси. Лично я радуюсь тому, что вы — парни, и вам нет ровно никакого дела до меня.       Йонне потупил взгляд.       «Да, пусть продолжает так думать и впредь, пока у Лииматайнена окончательно не съедет крыша от безответного влечения»…       Связываться с таким человеком как Питер — значит обречь себя на невероятные страдания, пребывая в постоянном страхе. Рано или поздно, того уведут из-под носа какие-нибудь хорошенькие девчонки; все это знали. Он же как ветер в чистом поле — свободный и раздольный, — гуляет себе, где захочет…       — Пообещай мне, что отвадишь их от нашей гостиной.       Реакция на просьбу Аарона была неоднозначной. Врач молча вышел из комнаты, оставляя парня без внимания.       Йонне ожидал любого ответа — в шутливой форме, агрессивного или бескомпромиссного, но только не такого.       Возможно, Ратайчик не воспринял эту ситуацию всерьёз, но для самого Аарона в ней нашлось место для долгих и мучительных раздумий.       Но, так или иначе, за плохими событиями всегда наступало что-то хорошее, поэтому Йонне посчастливилось наблюдать забавную картину уже пару часов спустя.       Если Питер и умел шутить, то у него был своеобразный юмор, не понятный большинству людей.       Парень дождался момента, когда девчонки соберутся стайкой возле их комнаты и появился в коридоре с монументальным выражением лица, делая вид, что обеспокоен какими-то глубоко философскими мыслями.       Также, немного помедлив, Стил смерил фанаток ироничным взглядом, принимаясь медленно и методично расстёгивать ремень на брюках.       — Как думаете, — он усмехнулся, поднимаясь пальцами вверх по животу, чтобы задрать футболку, — чего бы мне сейчас хотелось больше всего на свете?       Девушки умолкли, собираясь дать дёру.       У одной из них лицо настолько сильно побелело от страха, что её враз можно было спутать с мертвецом.       — Ч-что вы делаете?       — Вполне нормально, что взрослый, здоровый во всех отношениях, мужчина хочет близости с прекрасным полом. — Он стал приближаться к компании, играя с замком на ширинке и выражая всем своим видом неудержимое желание.       На смену оглушительному визгу пустившихся наутёк девчонок, в пролёте появилось загруженное лицо Армаса, который пытался понять какого хрена ему вообще понадобилось подниматься на четвёртый этаж.       — Мистер Стил, — он вздохнул, вспоминая, что имеет дело с сущими идиотами, — избавьте меня от этого зрелища. Я вижу, вам совсем нечем заняться во время отдыха?       Питер поспешно опустил футболку, сделав вид, что эта ситуация ни коим образом к нему не относится.       — Всё в порядке. Вам не о чем беспокоиться. Дело в том, что меня достало внимание детского отделения. Вот я и подумал, что было бы неплохо немного проучить их.       — Ладно. — Сариола смирился с неизбежностью. — Позовите Вилле Вало на пару слов.       Его сын тоже появился на лестничной площадке, привлечённый шумом и звуками собственного имени.       — В этом нет необходимости. — Парень скрылся вместе с главным врачом, а Питер, злой и растерянный, вернулся в общую гостиную, чтобы немного отдохнуть перед предстоящим вызовом. — Теперь ты доволен?       Йонне оторвался от справочника, приподнимая бровь.       — Это ты мне сейчас?       — Теперь эти бедолаги вряд ли здесь появятся. Я о фанатках.       — Рад за тебя.       — Блин, ты издеваешься?! Не ты ли агитировал меня вышвырнуть их вон с нашего этажа?       — Интересно, какой реакции ты ожидал? — Блондин всплеснул руками. — Думал, что я буду прыгать до потолка?       — Да нет, в общем-то. Просто подумал, что ты обрадуешься, ведь они тебе досаждали. — Великан угрюмо сел на соседнюю кровать.       — Для тебя это обычное дело, чувак. Ты им нравишься…       — Я не всегда был таким. — Питер пожал плечами. — Не перестаю удивляться, если кто-то испытывает ко мне интерес. — И на вопрошающий взгляд напарника пояснил. — В школе я был одним из тех аутсайдеров, фамилию которых произносили чуть ли не с омерзением в голосе. Это в последствии я раскачался и отрастил волосы, став привлекательным парнем, но до этого всё было хуже, чем можно себе представить. У меня, — он показал на коллегу, — никогда не было такой милой мордашки, как у тебя. Мне всегда приходилось превращать своё уродство в потенциал. Кажется, это настоящее название харизмы.       — Я сейчас расплачусь от всей этой проникновенной истории.       — Я был на грани. — Питер загнанно посмотрел на друга. — Ты можешь в это поверить? Мне, как никому, знакомо желание покончить с собой, чтобы прекратить своё бессмысленное, уродское существование.       Йонне отложил книгу с протяжным вздохом.       — Зачем ты мне всё это говоришь?       — Я хочу называть тебя своим другом. Мне кажется, вдвоём нам было бы проще. Я вижу не то, что ты привык демонстрировать окружающим, а гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Со стороны мы можем казаться разными, но это не так.       — Я… не могу быть тебе другом. Прости. — Аарон резко поднялся с кровати. — Всё гораздо сложнее.       — Со мной что-то не так? — Питер недоумевал. — Просто скажи, и мы вместе подумаем, как это решить.       — Если ты так хорошо знаешь меня, то почему не увидел самое главное? — Аарон оставался в дверях, но каких усилий ему это стоило.       — Я не понимаю.       — Меня лихорадит рядом с тобой. Чувство такое, что вот-вот и лишусь кислорода. Это ненормально. — Аарон мог поддерживать зрительный контакт с Питером, но на последних словах всё же отвёл взгляд. Так больно смотреть в чьи-то глаза ему ещё никогда не было. — Забей.       Лииматайтен вышел из комнаты, находя убежище в столовой.       Там он несколько раз глубоко вздохнул, отвлекаясь на товарный состав и фигурки прохожих возле подстанции.       Впервые за многие месяцы в нём поселилось гнетущее напряжение, которое напрочь разрушало молодого человека изнутри.